Там, высоко... (гет)

Мне страшно никогда так не будет уже.

гр. Кукрыниксы "Звезда".

Деймон.

Что я помню? Да ничего практически…

Тяжелый разговор с Еленой, расставивший все точки над «i». Выбор любимой казался правильным и закономерным.

Всегда Стефан, только Стефан. Я сам, не боясь ошибиться, внушил ей вечную любовь к тому, кто достоин. Только не знал тогда, что мы с братом снова станем соперниками в борьбе за сердце единственной, нужной нам обоим женщины.

Проклятье! Мое неумение думать о последствиях сыграло злую шутку… Впрочем, как всегда.

И вспомнил об этом только после слов Елены: если бы она встретила меня первым — все могло быть по-другому.

Если бы… Я не верил ее заверениям ни на йоту, Гилберт нашла бы еще миллион причин, чтобы только не принимать правду. Истина в том, что Елена — здравомыслящая особа, и на данном этапе ей важнее душевное спокойствие и равновесие, а не жизнь на пороховой бочке, которую я мог ей предложить. Хотя сейчас ни я, ни Стефан не имеем будущего. По сути, мы ходячие трупы, которые через пару часов станут мертвыми окончательно.

Можешь торжествовать, темная сторона Аларика, ты и твоя Эстер победили. От нас сейчас не останется и памяти на этой Земле. Одна маленькая деталь: связь между Древними уничтожена и погибнет только линия Клауса.

Хорошо смеется тот, кто смеется последним! Ты не знал, бессмертный охотник на вампиров?

Все же есть смысл в том, чтобы уйти на Ту Сторону. Хотя бы ради того, чтобы Она осталась живой, невредимой и счастливой. Немного погрустит обо мне, поплачет о брате подольше, и найдет в себе силы идти дальше.

Я люблю тебя, Елена. Если бы мог повернуть время вспять, многих ошибок удалось бы избежать. Прости, что стирал память, ставил перед нелегкими дилеммами, порой лишал выбора, самостоятельно принимал решения. Впрочем, вру... Не раскаиваюсь ни в чем, разве что манипулировать с сознанием не имел права. Живи счастливо, радуйся каждому мгновению и забудь о нас, глупых братьях Сальваторе.

Монстр в теле Аларика никак не дает нормально приготовиться к смерти. Да что ж это такое?!

Господи, что с Зольцманом? Он умирает? Почему? Не может быть!

— Рик, очнись, — пытаюсь привести в сознание. Может, другу удалось побороть темное альтер-эго?

Нет, бесполезно. Аларик покинул мир живых… Отчего? Каким образом? Ведь Эстер обещала вечность своему новому охотнику, до тех пор пока….

Нет! Нет! Нет! Не смей! Слышишь! Елена!

Это значит лишь одно: сейчас ты умираешь. А я застрял в этом чертовом ангаре и не могу ничем помочь. И я вою от бессилья, как раненый зверь, круша и ломая все на своем пути. Только разрушенные барьеры не могут склеить разбитую жизнь.

Господи, за что? Забери всех, но ее оставь, пожалуйста… Я никогда не молился, только в детстве докучал Тебе своими мелкими просьбами. Услышь меня, Господи!

Слезы, непрошенные, давно позабытые, горькие, прощальные… Прости, Елена, я не смог защитить тебя. Особенно тебя. Я люблю тебя, прости…

Елена.

Вот и все. Слова произнесены, решение принято. Почему же так тяжело, и хочется плакать от обиды во весь голос?

Деймон и Стефан… Стефан и Деймон…

Любой выбор между братьями Сальваторе приносит боль. Поехать к младшему — правильно, к старшему — совершить ошибку. Между мной и Стефаном много общего в прошлом: безграничное доверие, желание удержать и удержаться, щемящая нежность с толикой грусти, осознание того, что он всегда поймет и поддержит. А что с Деймоном? Ураган, вулкан, неизвестность происходящего даже через минуту, жажда нового и безудержное желание жить.

Но так нельзя… Кто сказал? Совесть и мораль. Менять одного брата на другого — поссорить окончательно. Ну почему они оба не в одном месте? Поэтому мне проще именно так поговорить с Деймоном, не глядя ему в глаза, снова врать и придумывать.

И попрощаться с прошлым, боясь, что не успею…

Метт даже не смотрит в мою сторону. Он хороший друг, делает вид, что все нормально.

Но что-то идет не так. Приятель вскрикивает: фары выхватили из темноты фигуру девушки, в нелегкий час оказавшуюся на дороге. Пытаясь спасти незнакомку, Метт выворачивает руль, но не справляется с управлением, и нас заносит на опоры моста.

«Вот и все», — последнее, что успеваю подумать, оказавшись в ледяной воде. Метт без сознания, хочу расстегнуть ремни безопасности. Ничего не выходит. Судорожные попытки освободиться порождают панику. Я справлюсь и вытащу нас отсюда!

Слава Богу, Стефан каким-то чудом оказывается рядом.

— Не меня, его! — знаки не остаются без внимания.

Он недовольно кивает, но подчиняется. Вытаскивая водителя, молча показывает, что вернется. Ободряюще киваю, понимая — несмотря на сверхъестественные способности, Стефан не успеет. Но пусть Метт останется жить — друг заслуживает этого, как никто…

Но что это? Стефан теряет сознание и вместе с телом спасенного погружается на дно озера. Нет!

Все-таки Клаус — родоначальник линии Кетрин. Судьба снова посмеялась над нами.

Сознание мутнеет, вода заполняет легкие, уже ничего не изменишь.

Прости, Метт. Я — причина твоей гибели.

Прощай, Стефан. Я любила тебя.

Деймон, я…

Деймон.

Как стало легко и просто.

Какое-то заброшенное и странное место: только камни, битые кирпичи и пустота. Стою на перепутье: тянет вперед и назад одновременно. Пытаюсь оглянуться, но что-то или кто-то не дает.

— Пойдем, — ласковый настойчивый женский голос зовет за собой. — Больше не будет боли, обещаю.

— Будет, — упрямо качаю головой, — потому, что Елена умерла.

— Боишься смерти? — незнакомка слишком участлива. — Разве она такая страшная?

— Нет,— мой ответ на оба вопроса. — Но что будет теперь со всеми нами?

— Оглянись, — вдруг позволяет незримая спутница. — Смотри сам.

Вижу серые мечущиеся тени: все, кого Елена знала и любила, здесь.

— Почему? — вопрос срывается непроизвольно, даже не успеваю подумать. — Неужели никого не осталось?

— Я не знаю, — шепчет голос. — Теперь каждый сам за себя и будет отвечать за все проступки и поступки.

— Если бы я мог…— какая-то сила тащит вперед, а пустота сменилась яркими картинками.

— Что? — теперь мы останавливаемся.

— Взять на себя ее боль, просто побыть рядом. Только ведь никто не позволит, верно? Хотя если попробовать...

— Это невозможно, — начинает невидимка, но что-то или кто-то прерывает ее.

Звенящая тишина сменяется все нарастающим гулом, в котором можно различить тысячи голосов, разрушающих сознание и туманящих волю.

Меня охватывает тревожное чувство, что упокоиться с миром не удастся. Не в этот раз.

— Да, Морана, — она на кого-то отвлекается, на такого же призрачного и неуловимого даже для моих вампирских глаз и ушей. — Правда? Небывалый случай.

— Ну что же, — снова ощущаю холодную руку невидимки. — Пойдем. Планы изменились.

— Куда? — неужели повезло?

— Знать необязательно, — и сознание снова погружается в темноту.

* * *

Здесь никогда и ничего не происходит. Нет ощущения времени и пространства. Отсутствует смена сезонов. Однообразная картина бесконечного осеннего дня и такой же ночи.

Унылый пейзаж за окном: серая равнина с редкой травой, низкорослые уродливые кустарники с мелкими безвкусными плодами, полуразвалившиеся постройки вокруг.

Ни гор, ни холмов, ни высоких деревьев — ничего, за что можно зацепиться взглядом. Все окрестности можно обойти за два часа неспешным шагом. Прогулки в любой конец этого странного места заканчиваются одним: тропинки обрываются страшным провалом в пустоту. Такое чувство, что находишься на острове, плывущем среди облаков.

На всем лежит печать запустения. И нет желания ничего менять.

Маленький мирок на двоих, волей судьбы заброшенных сюда и не имеющих понятия, как выбраться.

Последнее, что Елена помнила из той, настоящей жизни, — это собственную смерть. Ощущение короткого полета вниз, тяжелый удар о холодную воду, мгновенно заполнившую легкие. И единственную просьбу — спасти Метта. Хотя бы его в этой бесконечной череде смертей друзей и родных.

Стефан пытался помочь, честно. Но не успел.

И друг, и возлюбленный ушли следом за ней по дороге без возврата.

Слова Клауса о том, что именно он родоначальник линии Кетрин, оказались правдивы. Всех, кого Елена знала и любила, Древний забрал на Ту Сторону.

Милая смешливая Керолайн с наивной верой в справедливость, избавившийся от болезненной привязанности к создателю Тайлер, вечные соперники в борьбе за любовь братья Сальваторе — все они мертвы.

Елена очнулась в этом странном месте уже с ощущением потери. Ее жертва оказалась напрасной — гибель двойника не спасла никого.

Даже Джереми и Бонни.

Она верила до последнего, что брату и подруге удалось выжить.

Но Деймон разрушил эти призрачные надежды. Появился неизвестно откуда и непонятно как. Почему именно он? Не Стефан? Не Джереми?

— Неужели все зря? Почему? За что? — Елена горько плакала, чувствуя себя почти живой.

— Если бы знал, ответил, — прохладные пальцы коснулись пылающей кожи, на мгновение принося облегчение.

Все было странным: мир, чувства, окружение. Расплата оказалась слишком тяжелой. И некому сказать «прости» и «прощай». Или есть?