Хроника капитана Себрастиана (джен)

К грифонам Себрастиан заходил тогда, когда ему хотелось пощекотать себе нервы. Или доставить удовольствие Мбици, потому вот он как раз умел с ними правильно торговаться. К тому же, возить к ним грузы было не очень выгодно: за швартовку у причала, за которую во всех портах пони брали максимум пять битов, грифоны требовали десять, и еще иногда «забывали» вносить это в книгу учета. Хотя это зависело больше от наглости того, кто был на посту. Обычно Себрастиан предпочитал вставать на внешнем рейде, потому что больше пары ящиков груза закупить всё равно не получалось, проще погрузить самим. Но сегодня нужно было сдать грифонам ткань, причем сдать ее всю и при этом не переиграть. Себрастиан наблюдал, как Мбици ломает комедь перед черным грифоном в алой феске и пенсне. Рядом с вахтенным стоял Нэд, которого Мбици обещал сегодня научить «основам взаимовыгодного партнерства с клювокрылыми».

— Таки, любезный, это же не ткань! Она же расползается у меня в когтях, моя Клара не сошьет из нее и носового платочка к завтрашнему празднику, не то шо новый лапсердак!

— А шо ви-таки хотите от бедной зебры! — слушать, как Мбици коверкает речь пони было… больно. Хотя забавно в какой-то степени. — Ви же знаете, этим единорогам лишь бы сбыть, кто в наши дни думает о качестве! И это-таки лучшее, шо вы смогёте найти.

Нэд смотрел на это такими удивленными глазами, что становилось ясно — самостоятельно он к грифонам точно не сунется.

— Ну если-таки лучшее… Возьму пару рулонов на пробу.

— Ви меня без ножа режете! — Мбици взвыл так, что вздрогнули даже грузчики. — Шо я скажу нашему бедному капитану, с двух рулонов мы не купим даже мацу нашему малышу! А ему надо кормить такой кагал! Исключено, я забираю ткань, и пойду искать свой скромный гешефт в другом месте.

Это был уже второй раз, когда Мбици демонстративно пытался развернуться и уйти, но они оба, и зебра, и грифон понимали, что это часть такой немного странной деловой игры. Потрясающие противники, каждый из которых получал истинное удовольствие от происходящего. В трюме лежало семь рулонов тончайшей шерсти от лучших ткачей Юни-Корнуолла…

— Ну хорошо, три рулона.

— Восемь, и ни метром меньше.

— Четыре.

— Десять.

— Эй, таки это неправильно! — грифон яростно замахал хвостом, словно большой рассерженный кот. Он тоже хорошо знал, сколько именно рулонов ткани лежало в трюме «Иппотигра».

— Гешефт есть гешефт… — махнул хвостом Мбици с лукавой полуулыбкой.

— Таки беру восемь! — грифон зашел с корырей. Нэд едва удержался, чтобы не вскрикнуть.

— Договорились! — Мбици и глазом не моргнул.

Грузчики-грифоны степенно выволокли на палубу семь рулонов ткани.

— Таки вам везет — семь рулонов по цене восьми, — Мбици был само радушие.

Они поспорили еще немного, но в конечном итоге грифон забрал всю ткань, заплатив, конечно, гораздо меньше, чем заплатили бы за нее пони, но чуть больше, чем планировал Себрастиан. Так что Мбици честно заслужил премию, и тут же утащил мелкого с собой, чтобы научить не растрачивать все деньги в первые пять минут в местных трактирах. Себрастиан проводил их взмахом хвоста и ушел к себе: Мбици, в отличие от него, обожал грифоний кислый сидр. Судя по размеру премии, вдвоем с бесполосым они потратят деньги за час.

Когда Мбици появился на сходнях всего через сорок минут, да еще и один, Себрастиан насторожился.

— Кэп, можно с вами поговорить?

Мбици, который приходит раньше, чем отдан приказ ставить паруса? Мбици, который отпускает бесполосого одного гулять в городе грифонов? Мбици, который разговаривает с Себрастианом на «вы»?..

— И сколько и кому я теперь должен?.. — осторожно спросил Себрастиан.

— Простите?.. — недоумение на морде Мбици было таким… нетипичным, что Себрастиан едва удержался от того, чтобы не скопировать это выражение морды.

Иллюзия? Странно, никто никогда не рассказывал, что грифоны владеют этим искусством. Впрочем, о зебрах тоже ходят такие сказки, что впору закапываться в песок и никому не показываться на глаза. Но кому бы могло потребоваться под иллюзией пробираться на судно? И зачем?

— Да нет, неудачная шутка, не обращай внимания. Идем, объяснишь в каюте, не на сходнях же нам беседовать, — капитан махнул хвостом в сторону двери и пошел следом за подозрительным визитером. Если иллюзия была наложена со стороны, то она рассеется, когда заклинатель и его… ассистент потеряют друг друга из виду.

Однако Себрастиан закрыл за собой дверь, а истинного облика незнакомца не проявилось. Одно из двух: то ли Мбици получил в таверне по голове и теперь ведет себя совсем иначе, то ли иллюзионист сам поддерживает облик. Скорее всё же второе, потому что по ощущениям Мбици на судне точно нет.

— Ну что ж, а теперь будьте добры представиться и объяснить мне, зачем вам вдруг понадобилось копировать моего вахтенного офицера? — Себрастиан по-прежнему стоял у двери, готовый в случае попытки побега отбросить странного незнакомца и запереть дверь на ключ.

Незнакомец рассмеялся и, оступив чуть назад, принял свой истинный облик. Ну, хотелось бы предположить, что истинный. Обратная трансформация была быстрой, но противной — прорывающиеся сквозь шкуру рог и крылья едва не заставили Себрастиана расстаться с завтраком. Ну и гадость же, хорошо, что хотя бы ошметков не оставил.

Итак, в капитанской каюте стояло высокое, даже чуть выше Мбици, существо, черное, блестящее так, что было понятно, что покрыто оно явно не шкурой, с изогнутым рогом и странными полупрозрачными крыльями. Оно было лысым, зеленоватые глаза без зрачков посверкивали на морде, а из-под верхней губы выглядывали клыки. И еще оно носило подобие доспехов, таких же черных, как и оно само, и, казалось, из того же материала, словно они были живой естественной броней его. Под крыльями проходила полоса того же цвета, что и глаза существа. Было похоже, что именно с ее помощью оно дышит, так равномерно она колебалась, чуть приоткрывая темные щели.

— Чего только на свете не увидишь, — медленно произнес Себрастиан. — Я был абсолютно уверен, что перевертыши — бабушкины сказки для непослушных жеребят…

— Чейндж-жлинги, если вас не затруднит, — произнесло существо. Голос у него был странный: стрекочущий, как у насекомого, и губы существа почти не двигались, создавая жутковатый эффект чревовещания.

— Прошу простить мое невежество, — Себрастиан склонил голову на миг, стараясь всё же не терять гостя из виду.

— Мы привыкли, что о нас мало знают пони. Хотя думали, что уж-ж зебрам долж-жно быть известно больше.

— Зебры тоже не склонны слепо верить… легендам, пока не увидят их… в собственной каюте. Я могу спросить, что заставило вас принять именно такой облик? Насколько я помню рассказы моей достопочтенной бабули, чейнджлинги не ограничены в выборе.

— Простите за этот небольшой маскарад, это была проверка вашей проницательности, капитан.

— И вы успешно ее провалили, соболезную, — Себрастиан не удержался от ехидства, оно в таких ситуациях помогало посмотреть на ситуацию под другим углом.

— Как оказалось, мы тож-же мало знаем о зебрах, — эмоций в стрекочущем голосе не прибавилось.

— Садитесь, — Себрастиан махнул хвостом в сторону подушек и прошел за стол. Любопытство одолевало: зачем-то же этот чейнджлинг пришел к нему?

— Генерал чейндж-жлингов не садится при выполнении задания Королевы.

— Как, совсем? — Себрастиан опешил. — Простите мне мою бестакность, но что делать, если успех операции зависит от этого?..

Гость задумался.

— В исключительных случаях Королева мож-жет позволить.

— Занятно, — протянул Себрастиан. Странный скрежет и широкий оскал, кажется, всё же должны были обозначать улыбку. Как минимум потому, что гость всё же сел.

Так было несколько привычнее вести дела, потому что когда перед Себрастианом в каюте кто-то стоял, он чувствовал себя каким-то воспитателем… А уж учитывая, чей облик принял чейнджлинг сначала, так и вовсе отделаться от этого ощущения было бы сложно.

Генерал первый заговорил о деле. Как оказалось, у здешней Королевы подрастает дочь. Событие это было бы гораздо более радостным, если бы не произошло в результате заговора части чейнджлингов улья. Такое иногда случается, если население становится слишком большим, что поделать — инстинкты требуют что-то менять в тесном улье. Заговорщиков, разумеется, раскрыли сразу же, но Королева мудра и позволила им вылететь для основания новой колонии. Ведь если просто убить молодую принцессу, заговорщики попробуют выкормить новую. А угроза переворотов, борьба за власть — это всё не пойдет на пользу улью. Хотя, конечно, радикально решит проблему перенаселения, но ведь мудрые правители не допускают гражданской войны, когда ее можно избежать. Рой вылетел буквально два дня назад, дело за малым — переправить им молодую Королеву.

Себрастиан слушал генерала, полуприкрыв глаза.

— Это… большое доверие, несомненно. Но боюсь, эта шхуна не приспособлена для перевозки пассажиров.

— Уверяю вас, совершенно не нуж-жно хлопот, в трюме она прекрасно перенесет путешествие…

— А уж живой товар и вовсе исключен, — Себрастиан выплюнул эти слова с презрением.

— Полноте, капитан! — чейнджлинг стрекотнул жесткими крыльями. — Ни в коем случае не имели этого в виду! Всего лишь кокон, до ж-живого состояния ей еще долго. Его просто будет достаточно держ-жать в тепле, даж-же не нуж-жно кормить.

Себрастиан хмурился. Казалось бы, что сложного в заказе? Взять один… контейнер, пусть и несколько странный, и сдать его адресату. Да и команда не из пугливых, и не такое возили. Но что-то удерживало капитана от немедленного согласия.

— Почему я? — спросил он больше для того, чтобы немного потянуть время. — Несмотря на странности с пошлинами, к грифонам ходит множество судов.

— Пони боятся чейндж-жлингов. Три капитана пони отказались от заказа, один не стал даж-же слушать.

Знакомая ситуация, разве что капитанов заменить на купцов. Себрастиан кивнул со вздохом, выражая полное понимание. Интересно, это поэтому он превратился в Мбици? Чтобы его хотя бы пустили на корабль? Он быстро сообразил, что к чему, если по его словам, слушать его не захотел лишь один капитан пони. Первый из найденных, видимо. Примерно по этим же причинам сам Себрастиан обычно носил плащ — маскировка никудышная, но хотя бы не с первых слов начинаются вопли.

— Конечный пункт?

Чейнджлинг замялся.

— Позвольте карту, капитан? Мы ведь не могли отправить сестёр и братьев прямо в город пони, вы ж-же понимаете…

Себрастиан развернул карту и указал на ней порт грифонов, чтобы гость не искал его слишком долго. Генерал подумал какое-то время, поводил копытом над ломаной линией берега и ткнул в один из мысов.

— Здесь. Они будут ж-ждать вас здесь.

— А сроки?

— Мы доставим ее сразу ж-же, как только она окуклится. В этом состоянии она пробудет неделю.

Себрастиан нахмурился и, достав цикруль, задумчиво померил расстояние. Полистал свой журнал, тихо шепча себе что-то под нос. Чейнджлинг ждал. По его черной морде нельзя было прочитать эмоций, но он волновался. Вид качающего головой капитана шхуны ему не нравился. Но ведь не скажет же боевой генерал, что у них осталась последняя надежда, потому что остальные корабли он уже обошел. Он обошел их сразу же, как только Королева приняла решение отделять рой, всех, кто стоял в порту. Но пони боялись правды, а скрывать такие подробности было просто недопустимо. И этот новый корабль, бросивший якорь в гавани только сегодня, возродил надежду на то, что изгнанники выживут под началом молодой Королевы.

— Это… не самый простой рейс, — наконец поднял голову Себрастиан. — Боюсь, что не вправе принимать решение единолично, команда должна понимать риски, на которые они идут.

— Мы не торопим вас с решением. Я загляну к вам завтра за ответом, если не возраж-жаете.

Себрастиан кивнул, и чейнджлинг, поднявшись на ноги, перетек в образ какой-то абстрактной зебры и, откланявшись, покинул судно. Капитан проводил его долгим взглядом.

— Вот это новость! Перевертыши! Так, можно я завтра останусь на вахте, можно ведь, можно? Ни разу в жизни их не встречал! — Мбици едва не прыгал до потолка, когда Себрастиан за ужином рассказал команде о том, какой заказчик приходил к нему сегодня.

— Можно, — отмахнулся Себрастиан. — Ты бы лучше по делу высказался.

— А что — по делу? — фыркнул Мбици. — У нас в трюме чего только не валялось, подумаешь, какой-то кокон! Если они обещают, что сами отмоют нам трюм после него, я вообще не имею ничего против.

— Мбици, трюм — это не самое страшное. Я даже не буду против, если ты улизнешь от генеральной уборки, поверь. Куда больше мне не нравятся сроки. Неделя до того мыса отсюда, из Голдстоуна — это почти впритык, всего день запаса, может, полтора, если нам повезет. И больше половины пути в лавировку.

— Ну и что? Мы не какой-нибудь фрегат, чтобы бояться идти бейдевинд и менять галсы.

— Слышала бы тебя донна Маргарита, она бы тебе уши оторвала.

— Ну, будь я на ее корабле, я бы говорил, что мы не какая-нибудь шхуна, чтобы уклоняться от полного ветра, — Мбици ловко увернулся от подзатыльника и показал Себрастиану язык.

— Мбици… ты неисправим.

— А может, рискнем, капитан? — задумчиво высказался один из матросов. — Дело, конечно, не самое верное, но ведь успеваем, и день запаса! На крепком ветре мы и бейдевинд пойдем быстро, а в это время года тут не будет штиля.

— А шторма? — резонно возразил Гореб.

— До уровня Зебрики не дойдет, а всё, что слабее — это просто стихия, — фыркнул Мбици. — Наша стихия, Гореб. Играем?

— Конечно да! — вскочил вдруг Нэд, до этого сосредоточенно что-то обдумывавший. — Капитан, ну она же совсем маленькая еще! И ее совсем-совсем никто не хочет везти! И не потому, что не по пути, а просто — боятся! Ну вот представьте, капитан, что вас бы все пони отказались забрать с Канарейки только потому, что вы — зебра!

— Мимо меня на Канарейке на всех парусах просвистел мой собственный корабль! — фыркнул Себрастиан беззлобно. — Ты правда думаешь, бесполосый, что после этого я еще был способен удивляться тому, что другие не подошли бы и на милю?

Нэд прижал уши, но Себрастиан улыбался и даже не думал обижаться.

— Бесполосый, ты всё же не совсем прав. Пони, конечно, боятся чейджлингов, но, как пояснил тебе сегодня Мбици, гешефт есть гешефт, вряд ли улей скупился на оплату, понимая, насколько… особый груз они желали бы перевезти. Боюсь, что как минимум кто-то из капитанов пони разумно оценил сроки…

— Кстати, а что там с оплатой? — Мбици был не прочь заработать еще немного премиальных.

— Я даже не спросил, — виноватым тоном ответил Себрастиан.

— И он еще что-то говорит о гешефте! Кэп, неужели ты всерьез думал, что мы откажемся от такого рейса? Да такие вещи раз в жизни выпадают, и то не всем!

— И ты готов ручаться за удачный рейс?

— Нет, — Мбици ответил просто и серьезно. — Я слишком увлекся грифонами сегодня с их сукном. Кажется, немного переборщил…

По ряду сидевших матросов прошелестел шепоток, многие покачали головами. Нэд посмотрел на зебр и грустно вздохнул. Ему было очень жалко эту маленькую принцессу, но решать всё равно не ему.

— Значит, вопрос закрыт, я полагаю? — Себрастиан обвел команду внимательным взглядом.

Гореб задумчиво повертел трубку.

— Закрыт. Мы ведь все понимаем, что ты согласишься завтра, — он не дал капитану возмутиться. — Потому что мы не сможем оставить их в том положении, в котором они сейчас находятся. И потому что ты очень хочешь доказать всем, и в первую очередь себе, что столь сжатые и четкие сроки доставки тебе по плечу.

Матросы радостно заулыбались — им этот рейс тоже был крайне интересен. Себрастиан отговариваться от очевидного не стал, хотя в душе был рад, что совсем уж явных противников не нашлось.

— По решению команды я пойду с вами на соглашение, и сделаю всё, что от меня зависит, чтобы доставить… — Себрастиан запнулся на мгновение, подбирая слова, — вашу принцессу в целости, сохранности и в срок.

— Капитан, мы очень вам признательны, — он не имел права сказать «обязаны», разумеется. — Поверьте, вы даж-же не заметите ее присутствия, ничего особенного делать не нуж-жно, а на месте ее будут ж-ждать, и никаких хлопот. Мы ж-же со своей стороны прилож-жим все усилия для максимального сниж-жения торговой пошлины в портах грифонов для вашего судна. Мы доставим кокон через два дня, к вечеру, и погрузим его сами. И, раз уж-ж вы ж-ждете из-за нашего груза, мы оплатим стоянку на все дни сами.

Мбици лежал на канатных бухтах, болтая в воздухе ногами — это же какой простор для рассказов в тавернах открывается! И все будут завидовать, потому что только он сможет небрежно хвастаться тем, что стоял ну прямо напротив чейнджлинга и до сих пор жив. А снижение торговой пошлины — это же просто сказка, можно будет ходить к грифонам чаще и больше закупать. Например, начать возить прекрасный грифоний шелк единорогам… и горные травы в Зебрику. Не говоря о сидре и грифоньем вине, хоть кэп и считает все эти напитки жуткой кислятиной. Можно было бы еще и грифоньи булочки, но уж очень быстро они черствеют.

Генерал чейнджлингов ушел, а Себрастиан, вздохнув, отправился к себе, чтобы рассчитать курс. Придется повозиться, но, возможно, удастся выгадать еще немного времени. Всего день запаса очень тяготил Себрастиана, обычно он старался заложить хотя бы дня три-четыре лишних на столь длительные переходы. В этот раз права на ошибку нет совсем.

Чейнджлинги действительно вернулись через пару дней, на этот раз в облике грифонов. Они подняли на палубу и затем погрузили в трюм продолговатый ящик, и только там, убедившись, что никто посторонний не заметит их, приняли свой настоящий облик и со всеми предосторожностями подвесили в углу кокон с принцессой. Мбици наблюдал за процессом с плохо скрываемым сожалением — капитан после этого рейса будет долго вопить, что никаких следов липкой массы в трюме остаться не должно. А это значит, что все будут оттирать стены и потолок… Впрочем, за грифоний сидр можно и помахать шваброй. Но прилепили чейнджлинги свой груз на совесть, еще бы, им-то уж точно не хотелось, чтобы при качке с их принцессой что-то случилось.

Себрастиан пробежал глазами грамоту о праве беспошлинной торговли с грифонами, раскланялся с послами и приказал ставить паруса. Удивляться, как насекомоподобные проныры умудрились достать такой важный, но определенно подлинный документ, можно было и в пути. Ну а пока нужно было держать курс так, чтобы не уйти слишком далеко в море, но и не попасть в ветровую тень берега. Противная кропотливая лавировка…

Впрочем, они неплохо с ней справлялись вот уже почти пять дней, и Себрастиан даже почти поверил, что у них получится добраться до места вовремя. Первые порывы штормового ветра налетели тогда, когда он уже хотел выдохнуть с облегчением.

Фок пришлось сбросить почти сразу — шторм явно вскоре резко усилится. Пока еще не слишком поздно, поставили штормовой стаксель, но Себрастиан предчувствовал — не поможет. Такое чувство, что происходящее было если не насмешкой над их самоуверенной попыткой, то как минимум, проверкой. Рейс, в который судно ушло с подобным настроением команды, просто не мог пройти без проблем. Сама стихия, казалось, смеялась в вихре ветра: «Ты же думал о штормах, капитан? Они пришли. И что ты станешь делать теперь?» Накаркал, вот как есть — накаркал.

Слишком близко к берегу, они всё-таки шли слишком близко к берегу. И этот каменистый, обрывистый склон не сулил никакой надежды на то, что где-то неподалеку найдется тихая бухта, в которой можно было бы переждать бурю. Скорее уж — подводные камни, на которые можно нарваться. Себрастиан вглядывался в горизонт, но не видел просветов — серое небо висело низко и плотная стена ливня застилала глаза. Нужно уйти дальше в море, пока их не снесло к берегу и не разбило о камни.

С гулким звуком лопнул стаксель-шкот, и яростно хлопающий парус заполоскал на ветру. Себрастиан тихо выругался — лезть в такие авантюры без удачи было неразумно с самого начала. Впрочем, иногда они просто попадаются в рутинной смене дней, и с ними тоже нужно уметь мириться. Капитан вслушался в монотонную песню ветра и, подумав, приказал сбросить паруса и лечь в дрейф. Иногда смирение лучше бессмысленной изматывающей борьбы.

Шторм не утихал всю ночь, и только к вечеру следующего дня фронт, наигравшись вволю с волнами, умчался дальше. Рассчитанные координаты повергли Себрастиана в тихую панику.

— Мы не успеем. Даже при дне запаса, потому что по расчетам мы уже должны были быть на месте, — копыто ткнулось в точку на карте. — А нас отбросило назад почти на два дня пути. И дальше в море от первоначального курса, так что, считай, почти три, чуть меньше. За завтрашний день мы это не нагоним при всем желании.

— Подождут, — нервно хихикнул Мбици.

— Ну да, а теперь спустись в трюм и скажи это кокону, который не понимает, почему ему вдруг не пора вылупляться, — Гореб усмехнулся в усы.

Нэд, сидевший рядом, вздрогнул и прижался к Мбици.

— Ой, да ладно вам! Это будут уже вторые роды на нашей славной посудинке! И раз уж меня не пустили посмотреть на Атаманшу, я хоть на чейнджлинга посмотрю… Тем более, что портово-корабельная кошка — это что-то понятное, а появление на свет новой королевы я точно больше не увижу никогда.

Себрастиан вздохнул — ну почему показателем волнения вахтенного не могло стать что-нибудь другое, например, тихая задумчивость, а не глупые пошлые шуточки… Атаманша уловила, что речь шла о ней, но не поняла, почему никто не спешил ее кормить. Обидевшись на странных копытных, которые сначала зовут, а потом не замечают, кошка напустила на себя предельно независимый вид и ушла в трюм.

— И кто что знает о перевертышах?..

— Кроме того, что они питаются эмоциями и могут свободно менять облик? Кэп, никто ни разу не общался с ними настолько близко, чтобы это выяснить.

— Ну почему ж никто? — задумчиво протянул один из матросов. — Дед мой общался немного. Я, конечно, не поручусь, что перевертыши везде одинаковые, но как минимум, шелк они делают все.

— Вот это новость! — ахнул Мбици. — Неужели знаменитый грифоний шелк на самом деле делают чейнджлинги?! Кто бы мог подумать!

— Ну, основу-то точно, а вот красить и грифоны могут…

— И чем это нам поможет? — осторожно вклинился в разговор Себрастиан.

— Про шелк-то? Да ничем. Вспомнил просто. Дед еще говорил, что если б вместо шелка мёд делали, ну вылитые пчелы были бы!

Зебры задумались. Пчеловодов на судне тоже не было, хотя кое-что об этих насекомых знал каждый…

Гореб ушел в трюм, за ним ускакал Мбици. Боцмана отправил Себрастиан, как самого ответственного, а Мбици просто заявил, что такой момент упускать не собирается. То, что принцесса чейнджлингов вот-вот вылупится, было ясно и без особых знаний о чейнджлингах. Кокон слегка пульсировал и иногда мягко посверкивал теплым розоватым светом. Вероятно, принцесса подавала какие-то сигналы, а может, наоборот, прощупывала обстановку. Из небольшой трещинки в оболочке по капле сочился липкий бесцветный сок. Мбици брезгливо посмотрел на пол, где уже собралась небольшая лужица. Ну вот, теперь не только стены и потолок, еще и пол оттирать, ну и гадость!

— И что мы будем делать? Просто сидеть и смотреть на это, пока она не вылезет, а потом проводим ее в капитанскую каюту и попросим подождать денек, пока мы не доставим ее к… эээ… новым родственникам?

— Примерно — уклончиво ответил Гореб, рассеянно поглаживая истошно мяукавшую Атаманшу. Кошке очень не нравилось происходящее, кажется, сегодня в кошкином доме затевалось что-то совсем странное, если уже второй раз ее никто не замечает. Да и странная штука в углу трюма Атаманшу раздражала.

Зебры негромко разговаривали о чем-то своем, изредка поглядывая на кокон. Пока всё было спокойно, хотя вылупиться принцесса чейнджлингов должна была очень скоро. Если не сегодня, то к завтрашнему утру точно. К вечеру Гореб отошел, чтобы спросить Себрастиана, будет он менять эту своеобразную вахту, а Мбици, зевнув, подумал, что всё еще, наверное, обойдется. Может, она и не вылезет вовсе. Еле слышный треск прошелестел по трюму, словно в ответ на его мысли. Мбици подскочил к кокону как раз тогда, когда он раскололся надвое. Вахтенный не успел возмутиться тем, что слизь облила его с ног до головы, как перед ним сверкнули розовые глазища без зрачков. Странное колющее ощущение пронзило сознание, и свет в глазах померк.

— Мбици! Мбици, я всё равно знаю, что ты жив!

Вахтенный уже приоткрыл глаза и начал отвечать знакомому голосу капитана, когда холодная, горько-соленая вода потоком хлынула на морду.

— Кхе! — протестующе сказал он и, приподнявшись, помотал головой. Нэд испуганно замер с пустым ведром в зубах. Гореба видно не было.

Себрастиан беззлобно рассмеялся.

— Наконец-то мы квиты! Спасибо, бесполосый. Мбици, ты в порядке? Что случилось? Где…

— Не знаю… — Мбици приподнял копыто, прерывая поток вопросов. — Даже не спрашивай, кэп, у меня голова болит так, будто я выпил бутылки три кальвадоса, а потом сглупил и добавил пару пинт сидра…

— Мбици, у меня она болит так, будто я пил с тобой, а потом еще столько же… С чего бы, интересно…

— Ты же не хочешь мне сказать, кэп, что…

— Ну, ты же хотел увидеть роды? Поздравляю, Мбици, ты стал папой…

— Вот не от тебя я хотел услышать эту фразу, кэп, честное полосатое… — буркнул вахтенный и осторожно сел, опираясь на протянутое копыто.

Капитан как раз собрался съехидничать в ответ, но смазанная тень вылетела откуда-то из темноты со стрекочущим звуком. Удар сбил Себрастиана с ног, отбросив от Нэда и Мбици. Копытца вишневого цвета прижали его к настилу, а к шее потянулись острые клыки.

«Убить», — мысль мелькнула на границе сознания, не своя, не чужая, будто бы… инстинктивная.

Себрастиан и сам не успел толком задуматься, тело среагировало на опасность само. Нападавший отлетел к переборке, но быстро вскочил и скрылся в тени трюма.

— Что это было? — Себрастиан всё еще стоял в боевой стойке, но нападавший пока что больше не рисковал.

— Пчелы… — выдохнул Мбици.

— Прости?..

— Как там… Чейнджлинги — почти пчелы, да? Что там говорил тебе тот чернявый чейнджлинг? У них вылетел рой? Кэп, а ты знаешь, почему роятся пчелы?

— Понятия не имею, честно говоря, — махнул хвостом Себрастиан. — Но генерал что-то говорил про борьбу за власть.

— В точку. Поздравляю, кэп. Ты стал мамой. Маткой, если точнее… Старой, — Мбици нервно хихикнул.

— Мбици… вот эту фразу я точно не ожидал услышать. Ни от кого… Великолепно, то есть теперь у нас где-то в трюме сидит чейнджлинг с инстинктом, вопящим, что меня нужно убить? Ну просто прелесть, а не контракт же.

Мбици открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, но бросил быстрый взгляд на Нэда и решил, что не стоит выражаться при жеребенке. Из-за остатков кокона вышла Атаманша.

— Киса-киса-киса, иди к нам, наша хорошая! — Мбици обрадовался: весьма вовремя, кошка всегда умела разрешить конфликты.

— Моу-воу-воу?! — недоуменно донеслось из противоположного угла, и еще одна Атаманша подбежала к зебрам, задрав хвост.

— Оп-па, две Атаманши… — растерянно протянул Мбици.

— И которая из них — наша хорошая? — скептически хмыкнул Себрастиан.

Две абсолютно одинаковые кошки удивленно тянули друг к другу носы. Внезапно одна из них зашипела и врезала когтистой лапой по уху второй. Вторая замахнулась, но не удержала равновесие и чуть не упала.

— Вот, вот эта — перевертыш! — Мбици азартно подпрыгнул. — Атаманша, ату самозванцев, красавица!

Чейнджлинг в виде кошки шустро рванул на верхнюю палубу и шмыгнул куда-то за канатные бухты. Когда подбежавшие зебры раскидали их в стороны, никаких следов фальшивой кошки уже не было.

— Упустили, опять! — тихо выругался Себрастиан. — Просто блеск. Поспать мне сегодня не дадут… Нам эту принцессу адресатам сдавать послезавтра к вечеру, а мы ее отловить не можем… Стрекоза магическая!

Подумав, он ушел к себе в каюту, но запирать дверь не стал: если эта принцесса смогла превратиться в кошку, кто знает, чей еще облик она уже умеет принимать? А в запертой каюте еще неизвестно, у кого больше шансов на победу.

Сон всё же подкрался незаметно ближе к рассвету, а разбудило его полузабытое ощущение щекотки в носу. Себрастиан приоткрыл глаз и увидел, как довольная собой Атаманша любовно пристраивает рядом с капитаном полосатого котенка. Крепко держа его зубами за шиворот и не давая даже дернуться. Неестественно розовые подушечки лап и странность ситуации в целом помогла проснуться и осознать, что Атаманша не дура, и потомство свое очень любит.

— Атаманша! — испуганно завопил Себрастиан. — Атаманша, немедленно плюнь! Это не страшный шпион, это наш особо важный груз! Тьфу… наш особо важный гость.

Кошка недоуменно посмотрела на полосатого копытного. Что за странные громкие звуки? Раньше он всегда радовался и давал вкусности, когда она приносила ему свою добычу… А это — совершенно точно был не ее котенок, уж своих-то она отличает! Фу, сколько проблем от этого странного существа, меняющего размер, но не меняющего запах, не зря оно ей не понравилось еще в ящике… Обиженная кошка спрыгнула со стола и ушла из каюты. Котенок, встретившись взглядом с Себрастианом, быстро собрался с силами и рванул куда-то на палубу.

— Да что за! — Себрастиан выскочил за ним, но поскользнулся на повороте и еле удержался на ногах. Нэд, драивший палубу, испуганно вскрикнул.

И еще кто-то говорит, что зебры похищают жеребят и продают на галеры! Да ни один капитан в здравом уме не станет набивать трюм жеребятами, если ему дорог его рассудок. Почему он не был дорог ему, когда он согласился на этот контракт, Себрастиан ответить не мог…

Нэд домыл палубу и, подхватив швабру и ведро, понес их на место. Проходя мимо камбуза, жеребенок услышал тихие, но вполне отчетливые рыдания. Осторожно поставив ведро, Нэд прокрался обратно по палубе и, выцепив взглядом Мбици, поманил его взмахом хвоста.

— Там кто-то сидит и плачет! — взволнованно шепнул он вахтенному, указав на камбуз.

Удивленно переглянувшись, они осторожно заглянули внутрь, а затем и вошли, закрыв дверь.

В темном углу, развернувшись полубоком, сидела принцесса чейнджлингов. Наконец-то ее можно было рассмотреть: темно-вишневого цвета, с двумя парами полупрозрачных крыльев: розоватая сверху и рыжая внизу, с изогнутым рогом и странными гривой и хвостом. То, что это был не конский волос, можно было сказать, даже не приближаясь к ней.

Почувствовав, что она больше не одна, принцесса развернулась к вошедшим и, хлюпнув носом, произнесла высоким голоском, чуть звенящим то ли от напряжения, то ли просто оттого, что она была не пони:

— Поз-здравляю, вы меня нашли… Что, теперь отведете к вашему королеве?

— Чего? — Мбици даже присел от удивления.

— Ну, я же с вашим старой королевой не справилась, — пояснила она, словно объясняла очевидные вещи жеребятам. — З-значит, он меня теперь убьет, потому что две королевы в улье не живут… А еще — я голодная.

— У нас есть яблочное пюре! — с готовностью отозвался Нэд. — Правда, вчерашнее, но с ним ничего не случилось за ночь, честно-честно!

— Но я не ем яблочное пюре, — удивленно ответила ему принцесса. — Я питаюсь эмоциями… Я думала, что моя свита будет меня любить, а я буду любить своих подданных, а тут вообще никто ничего не чувствует ко мне! Только ваш королева и его полосатая генерал, но они меня не любят, а это очень горько на вкус…

Нэд похлопал глазами и посмотрел на Мбици. О таком повороте никто не подумал.

— А твои эмоции сейчас кисло-сладкие, — прокомментировала принцесса. — Это… можно есть, но это не насыщает.

— Мне тебя жалко, — пояснил Нэд. — Потому что ты тут одна и далеко от улья.

— Как это — далеко от улья?.. — удивилась принцесса. — Вы что, раз-зве не мой Рой?

— Эм… не думаю. Мы — зебры, а зебры не очень похожи на чейнджлингов. Как минимум, мы питаемся яблочным пюре и не едим… эмоции нашего капитана, — Мбици нервно хихикнул.

— А где тогда мой Рой?.. — тихо и жалобно спросила принцесса.

— Ну, еще день пути, если ветер не расшалится, — задумчиво прикинул Мбици.

— День пути? А что я буду кушать?.. А что будет кушать мой Рой?..

Мбици протянул пару фраз на зебринском и выглянул на палубу.

— Гореб? Гор, будь добр, зайди к нам на минутку…

Боцман кивнул и зашел на камбуз. Увидел принцессу и улыбнулся:

— О, Мбици, вы ее нашли с бесполосым. Я тогда позову капитана…

— Не надо! — Мбици подскочил и загородил дверь. — Не стоит, Гореб. У нее… сложные отношения со старой маткой… Не смотри на меня так, я потом тебе объясню. Гореб, у нас ребенок голодный…

— Так в чём проблема? — боцман был невозмутим, как всегда. — Пюре еще точно оставалось, я помню.

Мбици тихо застонал и начал объяснять всё с самого начала. Где-то на середине лекции, когда Мбици как раз отошел от двери, чтобы показать что-то «нагляднее», на камбуз зашел Себрастиан.

— И долго еще вы тут собрались заседать? Мы завтракать сегодня будем вообще? Что вы такое сверхважное тут обсуждаете? — Себрастиан заметил необычную тишину и осекся. Удивленно встретился взглядом с принцессой чейнджлингов и замер.

Принцесса отступила на шаг назад и превратилась в Нэда. Через пару секунд на него месте стоял Гореб, набивающий трубку. Не успел он сунуть ее в рот, как образ плавно перетек в Мбици. Полоски начинали явственно синеть, когда настоящий Мбици опомнился и тряхнул двойника за гриву.

— Спокойно, Ваше высочество, без паники. Кэп, сделай так, чтобы ребенок тебя не видел, пожалуйста? Она и так голодная, а еще и силы тратит на превращения.

— Я что ее, просил? — обиженно фыркнул Себрастиан.

— Так она уверена, что ты ее убивать будешь прямо здесь и сейчас!

— То есть, это я вчера на нее набросился и чуть не вцепился в горло?!

— Из-звините, — тихо сказала принцесса, приняв настоящий облик. — Я просто не з-знала, что вы — Королева з-зебр, а не моего улья… Не поняла сраз-зу… А ваша полосатая генерал так страшно з-зашипел на меня…

Мбици тихонько захрюкал, сдерживая смех. Себрастиан закатил глаза и обратился к Атаманше, крутившейся неподалеку.

— Слышала, полосатая генерал? Нас повысили. Мы с тобой теперь не капитанствуем в плавучем цирке, а королевствуем. Цирк, впрочем, остался прежним…

— Моу?.. — удивилась кошка.

Теперь, когда странное существо совместило вид и запах, кошка почувствовала, что это просто еще один большой странный котенок на ее судне. Невоспитанный, конечно, но это исправимо. И очень грустный, а котятам грустить не положено. Атаманша вразвалку подошла к чейнджлингу и, боднув принцессу в бок, заурчала. Принцесса удивленно облизнулась.

— Вкусно… очень вкусно, спасибо!

— Видишь, тебя здесь все очень любят! — обрадовался Нэд, поглаживая довольную кошку. — А когда ты позавтракаешь, я тебе всё-всё на «Иппотигре» покажу! Капитан, можно, принцесса у нас побудет матросом? Ну хотя бы юнгой, если кобылкам матросами вдруг нельзя… всего на один день, капитан, ну можно?

Себрастиан приподнял бровь и вопросительно склонил голову. Нэд умолк и просительно смотрел на капитана, не понимая, чего тот ждет.

— А я так надеялся на продолжение. Ну, что ты хотя бы скажешь что-нибудь вроде «Две недели обещаю быть паинькой»…

— Он что, дурак, что ли? — рассмеялся Мбици. — С тобой нельзя заключать такие контракты, ты туда вписываешь столько штрафов, что за неосторожный чих рискуешь год провести, следя за каждым шагом. Знаем мы тебя… Бесполосый, конечно, можно, возьмешь ее юнгой и научишь всему, что знаешь сам.

— Ура! — Нэд подпрыгнул и, подхватив принцессу, потянул к выходу. — Пойдем… эээ… а как тебя зовут?

— Не знаю — тихо сказала принцесса. — Это он должен сказать.

Она указала на растерявшегося Мбици.

— Я?.. Почему?

— Ну, ты был первым, кого я увидела. Когда принцесса выходит из кокона, ее обычно встречает свита. Они ее приветствуют с любовью, и дают ей имя…

— Ну, давай, счастливый папаша, выполняй свой родительский долг, — хихикнул Себрастиан.

— Всё-то у нас на судне через…

— Не при жеребятах, Мбици!

— Ладно-ладно… властью, данной мне синей чупакаброй, нарекаю тебя, принцесса роя чейнджлингов, Лангоста*. Носи это имя с гордостью и не поминай меня лихом. Всем спасибо, идите, развлекайтесь, — Мбици раскланялся.

Жеребята радостно ускакали на палубу, зебры посмотрели им вслед и принялись готовить более привычный завтрак.

— А «синюю чупакабру» я тебе еще припомню, — беззлобно фыркнул Себрастиан, пихнув Мбици в бок.

— Ой, только не говори мне, что ты разучился понимать мои шутки и везде ищешь намеки на свою драгоценную персону! — в тон ему ответил вахтенный.

— Да неужели не было? — улыбка капитана стала шире. — А почему тогда чупакабра синяя?

— Не знаю, может, замерзла?..

На палубе послышался визг, и зебры, испуганно переглянувшись, бросили готовку. Но жеребята просто носились на шкафуте, брызгаясь водой. Вахтенные матросы благоразумно взирали на это сверху. Рулевой тоже явно четко обозначил границы игр и чувствовал себя в относительной безопасности.

— А еще, когда драишь палубу, — вещал Нэд, — просто берешь вот так ведро и выплескиваешь!

По палубе растекалась лужа…

— Вот так? — принцесса подхватила второе ведро и плеснула изо всех сил. Себрастиан успел дернуться в сторону, и вся волна пришлась на высунувшегося Мбици.

— Да, предки справедливые, да! — капитан подпрыгнул и рассмеялся. — Я же говорил, что синяя чупакабра так просто тебе не сойдет! Умница, малышка, я тебя просто обожаю!

— Никогда бы не подумала, что для того, чтобы понравиться Королеве, надо просто облить кого-нибудь из свиты водой, — задумчиво произнесла Лангоста.

— Сейчас я буду вершить переворот в этом полосатом улье! — хихикнул Мбици и, умудрившись на бегу наполнить ведро водой, помчался за смеющимся капитаном.

Гореб, вышедший на палубу, наблюдал за этим, затаив улыбку. Вахтенные матросы, вздрогнув, незаметно исчезли в трюме. Рулевой стиснул штурвал и, судя по его виду, приготовился держать оборону.

Как Мбици умудрился не расплескать большую часть воды, осталось для Нэда совершеннейшей загадкой. Но они с Лангостой успели только пискнуть, когда поскользнувшийся капитан упал, по пути сбив их обоих, и вся эта куча мала докатилась до Гореба. Подскочивший Мбици с гордым видом опрокинул на них свое ведро.

— И пусть никто не уйдет обиженным! — прокомментировал он. — Так, все проснулись, сделали зарядку и даже умылись, моя мамуля бы умилилась! Всё, теперь завтрак. Кто сунется на камбуз раньше, чем позову — получит ложкой в лоб, так и знайте.

Гореб спокойно вылил воду из погасшей трубки.

— Вот поэтому, дети, никто не должен бегать по палубе. Особенно капитаны…

Они бросили якорь максимально близко к берегу, но всё равно пришлось спускать шлюпку. Пустынный каменистый обрыв встретил их легким ветром и шепотом старого леса.

— Вы же не хотите мне сказать, что они… не дождались? — Мбици повертел головой, но чейнджлингов видно не было. — Или они прячутся?

— Нет, они просто… почему-то не выходят, — ответила ему Лангоста. — Я сейчас поз-зову генералов, я, кажется, уже умею…

Несколько минут ничего не происходило, и Мбици уже хотел было спросить, а что надо сделать, чтобы позвать чейнджлинга, когда в небе послышалось стрекотание, а по земле пробежала темная тень. Вид Роя, пытающегося приземлиться на небольшой пятачок обрыва, впечатлил даже Гореба.

— Перестаралась, — виновато произнесла принцесса. — Поз-звала всех… случайно.

Пауза затягивалась: чейнджлинги, кажется, уже не надеялись на счастливое прибытие их королевы, тем более, не в виде кокона, а принцесса не очень понимала, что теперь положено говорить и делать.

— У нас тут счастливое воссоединение семейства или чьи-то похороны? — Мбици и дипломатический протокол — вещи несовместимые…

— Приветствуем вас, принцесса, — один из генералов выступил вперед. — Мы… ж-ждали вас раньше…

— Наше высочество з-задержалось в пути, — и откуда только взялся этот властный уверенный голос?

Себрастиан усмехнулся — всё точно будет хорошо у этой кобылки. Ну, то есть, чейнджлинга. Если она выжила на борту «Иппотигра», то уж свой Рой выдрессирует без особых проблем.

— Конечно, да… задерж-жки в пути… случаются, — генерал бросил быстрый взгляд на Себрастиана. Где-то на самом краю сознания мелькнуло чужое недоверие.

— Мне казалось, что хотя бы чейнджлинги не подвержены глупым предрассудкам о том, что все зебры — контрабандисты, работорговцы, бездельники и охотники за удачей, — фыркнул Себрастиан негромко.

Лангоста прищурилась.

— Генерал Абехон, немедленно принесите свои из-звинения Королеве дружественного улья, я приказ-зываю!

— Моя дочка! — Мбици сдавленно хихикнул, наблюдая, как генерал с капитаном, сверля друг друга красноречивыми взглядами, обмениваются витиеватыми церемониальными фразами, изо всех сил стараясь не цедить слова сквозь зубы.

— Ваше высочество, мы готовы к коронации, но вам еще нуж-жно принять Память предков…

— Я уже начала осваиваться с ней, — Лангоста медленно кивнула. — Но в ритуальном з-зале улья мне будет гораз-здо проще. Проводите меня и раз-зместите моих гостей.

— Но это против традиций!

— Раз-зве это опасно?

— Нет, но традиции не…

— З-значит, традиции пора менять. Я желаю, чтобы дружественный улей присутствовал на моей коронации! — и всё-таки она еще была совсем жеребенком — такие капризно-надутые губки не могли принадлежать расчетливой правительнице.

Мбици шепнул Себрастиану, что общение с одним определенным экипажем зебр дурно влияет даже на чейнджлингов: принцесса уже выражает весьма… знакомое отношение к традициям, не подкрепленным вескими аргументами.

— Весь? — смиренно уточнил генерал.

— Весь! И не з-забудьте передать мое приглашение тем, кто остался в плавучем улье, — подтвердила принцесса и в сопровождении двух чейнджлингов, вероятно, фрейлин, улетела вперед.

— Я увижу настоящий улей чейнджлингов изнутри! Мне в жизни никто не поверит, — прошептал Мбици.

— Будто раньше твоим байкам сильно верили… — фыркнул Себрастиан.

Улей был хорошо скрыт от посторонних глаз, но в то же время не нужно было быть чейнджлингом, чтобы добраться до него. На гостей смотрели настороженно, но без открытой неприязни: приказы принцессы, почти что королевы, не обсуждались. Нэд шел рядом с Себрастианом, изредка хихикая — насколько же всё-таки похожи пони, чейнджлинги и зебры. Например, у всех них есть какие-то свои глупые мифы о других народах, которым просто слепо верят и даже не пробуют разобраться.

Провожатые поинтересовались, стоит ли расселять зебр по отдельным сотам-кельям, но Себрастиан, подумав, решил, что это будет лишним. Так что он уже полчаса наблюдал, как Нэд и Мбици соревнуются в прыжках на кровати. Матрас, если это можно было так назвать, на ощупь напоминал что-то вроде упругого желе, так что эти двое развлекались вовсю. Рядом сидел генерал, кажется, всё же не тот ярый приверженец традиций, хотя Себрастиан так и не мог отличить одного чейнджлинга от другого. Для него они выглядели одинаковыми, разве что по росту можно было отличить генерала от рабочего, а по цвету глаз — жеребца от кобылки, если так можно говорить о чейнджлингах. И по голосу, кажется. Хотя тут Себрастиан не был полностью уверен, от чего зависел акцент чейнджлингов в их истинной форме. Некоторые жужжали, некоторые стрекотали, были и такие, кто почти шипел. Удивительно, но при трансформации эта особенность полностью пропадала, и отличить по голосу замаскировавшегося чейнджлинга было невозможно.

— Наш улей станет более самобытным после коронации, — рассказывал генерал. — Уйдет память о старой Королеве, будет меньше ж-желания делать всё, «как раньше». И станет спокойнее, вы ведь сейчас тож-же чувствуете это волнение?

Себрастиан, подумав, кивнул. Было странно осознавать, но какая-то магия принцессы явно повлияла на экипаж «Иппотигра». Чейнджлинги всё еще говорили абсолютно ровными голосами, но эмоции их проскальзывали где-то на краю сознания. Слабые, но уже хотя бы не нужно было гадать совсем вслепую.

— Это оттого, что Рой уже не получает прямых приказов от старой королевы, но и новая еще не вступила в свои права. Вы прибыли… вовремя. Хотя с коконом было бы гораздо проще, запечатление прошло бы… гладко.

Капитан фыркнул: да уж, успей они вовремя, и зебры с чейнджлингами бы просто разошлись. Деловой подход, ничего личного, ничего более. Но иногда очевидные провалы оборачиваются выгодой в перспективе. Хотя сроки, будем честны, были зебрами нарушены значительно. Вряд ли всё же это можно считать успешным рейсом, с точки зрения доставки. Им вообще очень повезло, что вылупившаяся принцесса чейнджлигов не сбежала с корабля, никого не покусала и в принципе выжила.

— Вступление будущей королевы в имаго — такой… таинственный процесс. Даж-же мы не знаем, что за магия просыпается в ней. Хорошо, что она оказалась на вашем корабле, боюсь, что простые пони не смогли бы пробудить ее и спровоцировать начало инициации. Надеюсь, это не доставило вам слишком много хлопот, ваше величество?

Интересно, они все теперь так и будут его называть «королевой дружественного странствующего по волнам улья зебр»?.. Когда Лангоста впервые озвучила этот… титул полностью, даже Мбици забыл, что можно съехидничать. Недобрый признак, явно еще отыграется. Впрочем, это точно звучит не хуже, чем «директор плавучего цирка».

— Посмотрите на моих… матросов, и вы сами поймете. Одним шустриком больше — это даже не заметно. Хотя мы будем по ней скучать. Особенно Нэд, ему, кажется, понравилось чувствовать себя великим наставником.

— Ну ты еще предложи взять кого-нибудь из чейнджлингов с нами, — Мбици сделал двойное сальто назад со своей кровати и ловко приземлился перед капитаном. — Он примет образ Ости, и ты будешь смотреть, как они с бесполосым драят палубу.

— К сож-жалению, это невозмож-жно — простой рабочий не смож-жет скопировать облик особ королевского происхож-ждения.

— Весьма логичная и хорошая защита от подмен и заговоров, — согласился Гореб.

Коронация прошла совсем не так, как представлял себе это Себрастиан, хотя от этого она не стала менее зрелищной. Если бы его попросили описать это словами, пожалуй, ближе всего это было к линьке. Маленькая принцесса сбросила свой… панцирь и, став выше вдвое, а то и втрое, просто… изменилась. Изящная тонкая шея и ноги, грива и хвост, не по-жеребячьи растрепанные и короткие, а длинные, ниспадающие красивой волной. Глаза перестали напоминать пчелиные, стали больше похожи на обычные глаза пони, хоть и нетипично розоватых оттенков и с узкой вертикальной щелью зрачка. На голове появилась небольшая корона, и Себрастиан сильно сомневался, в том, что ее можно было снять. Сама молодая королева осталась густого вишневого цвета, разве что область спины под двойными прозрачными крыльями стала темнее — фиолетовой. В полоску… винный цвет явственно выделялся на этой части тела. Первые дни стадии имаго, проведенные среди зебр, не могли пройти без последствий. Интересно, а у ее будущих подданных сохранится эта особенность?..

Молодая Королева взлетела под купол ритуального зала, окутанная мягким светом. Да, ее подданные точно не будут испытывать недостатка любви, если отголосок этого ритуала ощущали даже зебры, невольно ставшие если не частью ее Роя, то явно не чужими для нее пони в этом мире.

— Моя детка стала совсем взрослой! И взошла на трон… Платка нет? — Мбици, конечно, не мог обойтись без своих фирменных комментариев, но и он был тронут величием момента.

Лангоста опустилась и, подойдя к улыбающимся гостям, поклонилась им.

— Спасибо з-за то, что помогли мне добраться до моих подданных. Спасибо, папа-Мбици, имя просто чудесное, — да уж, чувство юмора — штука заразная, передается явно из мозга в мозг. Остается только посочувствовать улью, веселая жизнь их ждет. — Спасибо, Нэд. Мы будем драить палубу нашего улья очень чисто! Спасибо, ваше величество, капитан Себрастиан! Передайте мои наилучшие пожелания вашей полосатой генералу! Это такой бесценный сгусток радости и любви, я обязательно найду себе такого же!

Себрастиан церемонно раскланялся с королевой, мысленно пожурив себя за упущенную возможность сплавить с судна еще одного мелкого бандита. Впрочем, раз она воспринимает кошек, как часть его… «улья», вряд ли она бы приняла котенка в подарок. Для нее это было бы как раз сродни работорговле.

Они покинули улей вскоре после коронации, негромко обмениваясь впечатлениями. Три рулона шелка чейнджлингов Королева передала в знак дружбы ульев, и Себрастиан думал о том, что продать такое сокровище он не сможет. Дружбу не продают, тем более, дружбу на столь высоком уровне. Если расходовать ткань экономно, должно хватить на новый парус, говорят, шелк чейнджлингов очень прочный, почти не тянется и медленнее гниет. Точнее, так говорили про грифоний шелк, и никому и в голову не приходило шить из него паруса. Но теперь-то ясно, кто на самом деле ткет такие ткани, и какие еще они бывают. Попробовать точно можно, если слухи окажутся правдой, «Иппотигр» будет просто летать по морям. Это точно понравится Лангосте.

Письмо от донны Маргариты настигло их буквально на следующее утро. Любимая бабуля ехидно интересовалась, зачем Себрастиану понадобилась личная флотилия, а если это не новые матросы, то что за неуловимый шум эмоций она ощущает где-то на границе сознания. Себрастиан, подумав, черкнул на обороте свитка: «Мое судно — мое королевство. Поздравь Мбици, он стал папой». В ближайшем порту надо бы не забыть отправить…

*Исп. Langosta — саранча, стрекоза, кузнечик. Автор предполагает, что этим словом называют любое стрекочущее насекомое. В переносном значении: «напасть, бедствие».