Semper Fidelis (Всегда верен) (джен)

— Куда вы идёте, мистер МакКарти? — обеспокоенно воскликнул рекрутер, бросившись наперерез Эммету. — Немедленно отойдите назад!

— У нас есть план, сэр, — воскликнула Белла.

— Какой еще план? — недоверчиво посмотрел на неё рекрутер. — Здесь достаточно профессионалов, чтобы решить эту проблему. Просто подождите.

— Нет. Он не будет разговаривать с теми, кто его отшил, — уверенно заявила Белла. — А Эммет — такой же рекрут, как он, который тоже не прошёл отбор. Он может уговорить его опустить пистолет.

— А может не уговорить, и тогда он выстрелит!

— Он и так выстрелит. Посмотрите на него. Он уже на грани, — Белла показала на парня, по лицу которого градом катился холодный пот, а зрачки сузились, словно после приёма наркотика. — Мы ещё не заключили контракт, и вы не несёте за нас ответственность!

Рекрутер не смирился с их самоуправством и хотел что-то возразить, но Эммет уже вышел за перегородку.

Парень тут же развернулся к нему вместе с перепуганной Рене.

— Не двигайся, а то ей конец! — воскликнул он.

— Окей, окей, — Эммет поднял руки. — Спокойно, чувак. Я не из этих клерков в военной форме. Я тоже хотел стать морпехом, и меня тоже отправили домой. Они тут сидят за своими компьютерами и думают, что их тесты что-то значат. Да их тесты — полное дерьмо!

Эммет замялся, решив, что хватил лишку, но поймав одобрительный взгляд Беллы, продолжил:

— Давай просто свалим отсюда, чувак. Ты откуда?

— Из Коннектикута, — ответил парень. — Я столько сделал для того, чтобы попасть сюда, а они меня просто взяли и послали.

— А я приехал из Теннеси. Меня весь Гатлинбург провожал. Мне теперь домой позорно возвращаться, — сказал Эммет.

— Меня отец домой не пустит, — проговорил парень. — Он ненавидит неудачников. Я должен стать морпехом. Должен.

— Да к чёрту морскую пехоту. Это не мы тупые, а они со своими тестами. Вот на кой чёрт мне знать, где находится Ирак? — пожал накачанными плечами Эммет.

— А я знаю, — сказал парень, не отпуская Рене и все так же крепко сжимая пистолет.

— Ну вот, значит, ты ещё и умный. Поступишь в колледж… Тебя как, кстати, зовут?

— Райли, — ответил парень. — Райли Бирс.

— А меня Эммет, — произнёс бейсболист. — Слушай, Райли, так ты всё равно не попадёшь в морскую пехоту. Бросай пушку и забей на все это. Это не ты им не нужен. Они тебе не нужны. Им плевать на наши мечты. Так зачем мы будем из-за них портить себе жизнь? Лучше начни играть в бейсбол!

Райли посмотрел на него, и по лицу у него заходили желваки.

— Но что я скажу отцу…

— Скажи, что тут совсем не так круто, как пишут в рекламе, — сказал Эммет. — Давай, Райли, бросай пушку, отпусти тётку, и пошли отсюда.

Райли с сомнением взглянул на пистолет в собственной руке, словно впервые осознав, что держит настоящее оружие, и бросил его на пол, после чего рухнул на колени и обхватил голову руками.

Один из военных тут же схватил Рене и быстро увёл её в безопасное место, а двое других повалили Райли на землю, оттолкнув от него оружие.

Эммет в шоке почесал лоб и проговорил с круглыми от изумления глазами:

— Охренеть! Получилось!

Бледного как смерть Райли рывком поставили на ноги и вывели в коридор.

Белла тут же подбежала к Рене и крепко её обняла. Рене уткнулась головой ей в плечо и разрыдалась ещё сильнее.

— Ты в порядке? — спросила Белла, когда Рене немного успокоилась и взяла стакан кофе у полковника, пришедшего, видимо, принести ей официальные извинения.

— Да, да, всё нормально, — глотая слёзы, ответила Рене. — Белла, здесь просто ужасно! Я прилетела, чтобы уговорить тебя остаться. Но теперь ты ведь и сама понимаешь, какой всё это кошмар! Я тебя к этим психам не отпущу!

— Мама, я знаю, что делаю. Ты всегда делала, что хотела, и тебе было всё равно, что о тебе подумают. Почему ты могла бросить нас с отцом и Форкс, а я не могу уйти в морскую пехоту? — Белла внимательно взглянула на Рене. — И когда же ты собиралась мне сказать, что у меня будет брат или сестра?

— Когда я наконец получу развод у твоего отца, — призналась Рене. — Не хочу, чтобы он начал претендовать на ребёнка!

— Как он может претендовать на ребёнка Фила? — удивилась Белла.

— Дело в том, что я не уверена, что этот ребёнок от Фила… — начала Рене, но тут же остановилась и, резко обернувшись к полковнику, закричала: — Я подам на вас в суд! Откуда этот псих взял пистолет?

— Он подождал в туалете охранника, ударил его и отобрал пистолет, — ответил полковник. — Мне очень жаль, мэм. Мы готовы обсудить с вами вопрос компенсации морального ущерба.

— Я звоню своему адвокату! — заявила, окончательно придя в себя, Рене.

Зная характер матери, Белла была уверена, что Дяде Сэму придется раскошелиться за свою оплошность, чтобы избежать всеамериканского скандала.

— Из-за вас мой ребёнок еще до рождения перенес ужасный стресс! — кипятилась Рене, напрочь позабыв о цели своего визита.

Белла, убедившись по горящим глазам Рене, что с матерью точно всё в порядке и она снова в своей стихии, пошла к стоящему в окружении других рекрутов Эммету.

Она никак не могла понять, как Рене может быть беременна не от Фила. А от кого тогда? Господи, она что, и ему изменила? Но при чём здесь тогда Чарли?

Или они с отцом в последнее время успевали не только ругаться?

Пора уже заканчивать эту мыльную оперу!

Увидев Беллу, радостный Эммет тут же подскочил к ней, бросив своих поклонников.

— И как ты только догадалась, что надо ему сказать? Получилось прямо как в кино!

— Как-то само так вышло, — честно призналась Белла. — А у тебя хорошая память. Сказал всё слово в слово. Странно, что ты не смог запомнить, где находится Ирак.

— Да я просто и не учил, — простодушно брякнул Эммет. — У меня вместо географии всё время тренировки были, меня тренер отмазывал!

* * *

После того как полиция уехала, опросив всех свидетелей и забрав с собой Рене для дачи показаний, один из военных клерков вышел в центр зала и в микрофон произнёс:

— Так как внештатная ситуация успешно разрешилась, мы можем вернуться к работе. Прошу весь персонал станции и рекрутов незамедлительно приступить к исполнению своих обязанностей.

Белла и Эммет вернулись к своим рекрутерам и сели в ожидании приговора. Опустившись в кресло, Эммет тут же воскликнул:

— Я не считаю ваши тесты дерьмом. И в морскую пехоту я очень хочу. Всё, что я там говорил, была… — Эммет задумался, но рекрутер сам закончил за него фразу:

— Военная хитрость?

— Да, да, — обрадовался Эммет. — Военная хитрость!

— Это было впечатляюще, мистер МакКарти, — сказал рекрутер уже безо всякой иронии. — Вы продемонстрировали незаурядную смекалку, смелость и умение быстро и адекватно действовать в критической ситуации.

— Ух ты, спасибо, сэр, — обрадовался Эммет. — Но это была не моя идея.

— А чья же, мистер МакКарти?

— Вот этой малышки, — Эммет показал на соседний стол, за которым, ссутулившись, сидела Белла. — Изабеллы Свон.

Рекрутер улыбнулся, заметив смущение Беллы от громких заявлений Эммета, и произнёс:

— В любом случае вы проявили достойное уважения мужество, мистер МакКарти. И полковник Роджерс считает, что за ваш поступок мы можем добавить к результатам вашего теста три балла.

— Двадцать восемь плюс три… Это же… — Эммет замер. — Тридцать один?

— Да, тридцать один. Вы набрали минимальный проходной балл, мистер МакКарти, и можете заключить контракт с Корпусом морской пехоты США, — сообщил рекрутер. — Поздравляю вас.

— Ух ты! — Эммет так подскочил на стуле, что тот едва из-под него не выпал. — Вы не пожалеете, сэр. Я докажу, что я лучший. И я выясню, где находится этот чёртов Ирак, даю слово!

— Не сомневаюсь, мистер МакКарти, — рассмеялся рекрутер. — А теперь давайте определимся с условиями вашего контракта.

* * *

— Итак, мисс Свон, продолжим, — произнес будничным тоном суровый рекрутер, внимательно глядя на Беллу. — Мы остановились на выборе вашей специальности. Как я уже сказал, мы предлагаем вам службу в подразделении материально-технического обеспечения. Я понимаю ваше желание служить своей стране и бороться с ее врагами, мисс Свон, но законодательство запрещает женщинам принимать непосредственное участие в боевых действиях.

— Но в Афганистане и Ираке служили уже сотни тысяч женщин, — возразила Белла.

— Но все они в основном служили в тыловых частях и частях обеспечения, — проговорил рекрутер. — И кроме того, вы очень молоды, мисс Свон. Вы хорошо проявили себя сейчас в весьма непростой ситуации, поэтому я буду с вами откровенен. Перед Министерством обороны сейчас поставлена задача увеличить средний возраст погибших и раненых в ходе Афганской и Иракской кампаний. Сейчас он составляет двадцать два года, хотя в прессе и открытых источниках благодаря грамотной работе со статистикой фигурируют цифры менее одиозные. Антивоенные организации еще со Вьетнамской кампании прочно закрепили за нами образ «убийц детей», и мы стремимся избавиться от этого имиджа.

— То есть вы лучше будете принудительно призывать резервистов, у многих из которых есть семьи и дети и которые вовсе не хотят на войну, когда у вас есть пусть и молодые, но добровольцы? — возмутилась Белла.

— Это закон, мисс Свон, — проговорил рекрутер и, помолчав, спросил. — Скажите, зачем вам это нужно?

Белла хотела сказать что-то о патриотизме и желании принести в раздираемые войной страны Ближнего Востока порядок и демократию, но вместо этого вдруг ответила:

— Я знаю, что там я смогу сделать что-то важное. Я смогу стать лучше и сильнее. Я сегодня помогла спасти свою маму от вооружённого психа. Понимаете, я никогда не думала, что я на такое способна. Я поняла… Поняла, что правда смогу быть морпехом и от меня будет польза. Реальная польза.

Она замолчала, подумав, что ее слова сейчас прозвучали как-то совсем по-детски, но вдруг увидела в глазах рекрутера искреннюю симпатию, столь неожиданную на его сухом, строгом лице.

— Мисс Свон, я могу предложить вам службу в резерве, — сказал он. — Это предполагает минимальную занятость — посещение места службы один уик-энд в месяц и две недели в год…

— Но меня могут призвать? — оживилась Белла.

— Как я уже сказал, это маловероятно. И служба в резерве не так хорошо оплачивается, как служба в действующих войсках, — рекрутер пролистал ее досье и вполголоса добавил: — Но если вы выберете резерв, начинайте сразу учить арабский или пушту и добейтесь, чтобы в ваше личное дело внесли запись о владении этим языком.

— Пушту? (1) — Белла посмотрела на него с удивлением, а рекрутер продолжил:

— Арабский, пушту или фарси (2). Вы меня поняли, мисс Свон?

Белла улыбнулась и кивнула:

— Да, я вас поняла, сэр. Я выбираю резерв!

Примечания:

(1) Пушту и (2) фарси-кабули или дари — два государственных языка Афганистана, на которых говорит большинство населения этой страны. Классический фарси — государственный язык Ирана.