Принцип противодействия (джен)

Пока Ротт вершил суд над новым главой «Колберт Индастриз», Уайт проводил очередной день за решеткой. Грейс не приезжала два дня, напротив уже никто не разговаривал, а новый дежурный в участке вообще был неразговорчив. Это, впрочем, нисколько не расстраивало Уайта, а даже радовало. За исключением первого пункта. Уж чего он точно хотел, так это быть в курсе всех событий, а Грейс его единственный источник информации извне. Только книга оставалась собеседником Уайта на протяжении этих дней.

Около двух часов дня в участок привезли новичка — невысокого молодого человека с лицом в синяках и разбитым носом. Его под руки вели двое полицейских, одного из которых Уайт узнал тут же -тот самый парень с воспаленной кожей лица. Бывший дежурный просто получил повышение, а не был уволен. Полицейские завели новичка в камеру, несколькими днями ранее служившей обиталищем безграмотного и грубоватого Арми. Сидеть в камере покойника — чувство не из лучших, но новоиспеченный преступник этого еще не знал.

— Эй, не оставляйте меня здесь! — крикнул парень вслед полицейским. Голос его оказался необычайно высок. — Они что-то напутали, я ничего не делал!

— В суде будешь доказывать, — бросил через плечо бывший дежурный.

— Где же я деньги возьму на ваш суд? — возопил он, но уже не был услышан.

Только теперь, когда он остался один, новоприбывший заметил на себе немигающий взгляд из камеры напротив. Наверху решетка закрывалась обрезком ржавой пластины, солнечные лучи пробивались через щель между потолком и этой железкой, отчего яркая тонкая полоска падала аккурат на разноцветные глаза Уайта. Остальная же часть камеры находилась во мраке. Солнце проникало в тюремный коридор через небольшое оконце. Через несколько часов свет заполнил бы и безрадостное обиталище Уайта, и ему пришлось бы сесть спиной к прутьям.

— Привет, — нерешительно сказал новичок, подойдя к решетке и прижавшись лицом к прутьям.

— С прибытием, — отозвался Уайт. Голос его был таким же бесцветным, как и выражение лица. Только во взгляде читалось любопытство.

— За что сидишь?

— За убийство, — без всякого колебания ответил Уайт.

— Они хотели на меня и это навешать, — усмехнулся собеседник, — но решили остановиться на краже денег. Это правда, у меня и гроша в кармане нет, но деньги я ни у кого не крал, тем более у того идиота. У него такая охрана, что дай боже!

— У кого?

— У МакИччина. Не знаешь такого? Он новый президент «Колберта».

— Как бы я тебя понял! Я не знаю ни того, ни другого.

— Фрайза не знаешь? Это же его корпорация.

Уайт поглядел на него с неподдельным удивлением и замолчал, видимо, что-то обдумывая.

— Мне кажется, я тебя уже где-то видел, — задумчиво произнес он. — Совсем недавно, но не вспомню где.

— Серьезно? Мне теперь каждый пятый полицейский так говорит.

Уайт молчал, продолжая рассматривать то собеседника, то свои руки. Парень потер несчастный распухший нос и обнаружил, что воротник его рубашки был запачкан кровью. Выругавшись, он продел руки между прутьев и повис на решетке.

— Не знаю, чем я ему не угодил, — пробурчал он. Его щека буквально влепилась в решетку, рот собрался гармошкой. — Может, он взъерепенился из-за того, что я видел, как он в какую-то подсобку заходил? Хотя там уже и дверь снесли…

— В какую еще подсобку? — спросил Уайт, будто бы очнувшись.

— Не знаю, в кабинете где-то.

— Что за кабинет? — Уайту казалось, что он буквально вытягивает из парня каждое слово, но все же терпеливо продолжал допрос.

— Да в «Колберте». Я там сегодня был. Когда я приезжал к Фрайзу, он сказал мне заехать за товаром через неделю, а он теперь мертв, я и решил узнать, как мне быть с товаром. А тут этот гад подвернулся и заявил, что я его обокрал… прокурор этот, естественно, ему поверил. Конечно, мы все считать умеем…

— Вот оно! — Уайт щелкнул пальцами и вскочил на ноги. — Ты последний посетитель Фрайза! Мы столкнулись в дверях, помнишь? Я еще просил узнать у него, может ли он принять меня.

— Да, да, помню! — закивал парень. — Только ты был в солнцезащитных очках, таких круглых…

— Они в камере хранения, как и одежда. Вечером и тебя переоденут.

— Вспомнил: я еще давал показания в полиции про тебя! Вот так ты влип.

— Не думаешь ли ты, что я убил Фрайза?

— Нет, ты что? К тому же, у тебя хороший адвокат, она тебя вытащит.

— Откуда ты знаешь, что у меня хороший адвокат?

— Ты что, Грейс Китон такая знаменитость, что каждый ее клиент непременно попадает на первую полосу. Да и ты не промах — «знаменитый журналист зоны «Протокола»… вот они там насочиняли. Держись, мистер Уайт, теперь ты еще большая знаменитость.

— Освальд, — поправил его Уайт. — Мне наплевать на этих писак из желтой прессы. Они никогда не говорили чистой правды.

— Что поделаешь? Я, кстати, Лекс.

— Знаю, — нетерпеливо прервал его Уайт. Он уже слышал это имя от Эрла. — Я не понимаю, как ты попал за решетку? Кто такой этот…

— МакИччин. Ну, он был помощником Фрайза в финансовых делах, в газетах тоже много о нем писали. Теперь он глава корпорации.

— Ты с ним знаком лично?

— Пару раз встречался, когда Фрайза не было на месте. Чего он взбесился…

— Ты сказал, он заходил в какую-то подсобку. Она, случаем, не между этажами находится?

— Говорю же, он заходил в какую-то комнату из кабинета. То есть, когда я говорил с Фрайзом, Мак был в кабинете, а потом, когда я заглянул второй раз, он прошел в какую-то дверь. А потом я увидел его в холле.

— Когда?

— Когда спустился. Может, там лифт какой…

— Но ты точно видел МакИччина внизу, как только спустился?

— Конечно, я оказался в холле через секунд сорок. Да и потом, не пьяный же я был, чтобы что-то напутать. Это может тебе помочь?

— Нет, но это поможет тебе.

— Как? Я покойник…

— Просто поверь мне на слово.

Лекс кивнул, хотя по его лицу было видно, что на лучший исход он не надеялся. Он улегся на койку лицом к стене и больше не двинулся, пока не принесли вечерний паек.