Enigmatic feeling (джен)

the person I can't see toward the inside of me.

Ling Tosite Sigure — 24REVERSE

«Никто не может нырнуть в бездну и вынырнуть прежним».

Первым делом Гиноза ломает очки. Снимает их с переносицы, кидает на бетонную мостовую и давит ботинком. Крошит стекло в песок, гнёт металлическую оправу и с извращённым наслаждением втаптывает кварц в бетон. Затем он снимает галстук, ослабляет ворот рубашки и достаёт отцовский виски. Делает первый глоток, катает жгучий напиток по нёбу и впервые за долгое время дышит полной грудью.

Бьёт стальным кулаком по стене и с каждым ударом словно отпускает себя.

«Никто не может нырнуть в бездну и вынырнуть прежним».

Яёй рвёт фотографию Кагари на тысячу мелких кусочков, яростно трёт глаза, прогоняя непрошенные слёзы, и корит себя за беспомощность. За собственную уязвимость и привязанность. Мечется между «мы друзья» и «мы просто коллеги», напоминает себе, что теперь уже глубоко неважно, как часто она говорила ему о втором и говорила ли хоть когда-нибудь — о первом, и всё глубже проваливается.

Достаёт гитару и с каждой порванной струной словно отпускает себя.

«Никто не может нырнуть в бездну и вынырнуть прежним».

Аканэ смотрит на свой психопаспорт, смахивает слезу за слезой, отсчитывает удар за ударом, и ей кажется, что в своём белом она видит тысячу неоновых оттенков. Яркий стробоскоп, один цвет сменяет другой, палитра закручивается в вихрь и сменяется ослепительно-белым.

Слёзы кончаются, сердце захлёбывается кровью, показатель падает с двадцати двух до восемнадцати. Её цвет — кристально-чистый.

Зажигает сигарету за сигаретой и с каждым вдохом словно отпускает себя.

— Никто не может нырнуть в бездну и вынырнуть прежним, — знакомым голосом за спиной.