Студент года (гет)

У Дурмстранга всегда была ужасная репутация, и Гермиона знала об этом задолго до того, как порог Хогвартса переступил Виктор Крам.

Она сидела в гостиной Гриффиндора уже полчаса и нервничала. Часы показывали без двадцати минут пять, а это значило, что она пришла слишком рано. В голове крутилось столько мыслей... Что ждёт её там? Справится ли она? Как будут проверять знания? Ей ведь было известно, что она едет туда не развлекаться. Гермиона старалась не думать об этом, ведь через двадцать минут миссис МакГонагалл ждала их в своем кабинете, чтобы дать последние наставления перед нелегким путешествием. Их. А кто был этим вторым участником? Может, она вообще поедет одна?

Часы пробили пять. Гермиона стояла перед дверью в кабинет директора и едва различала голос МакГонагалл, которая что-то говорила. Должно быть, второй студент уже внутри — вряд ли кто-то другой навестил бы ее в пять утра.

— Входите, мисс Грейнджер! — Гермиона после тихого стука приоткрыла дверь в просторный, наполненный холодным утренним светом кабинет. МакГонагалл сидела за массивным дубовым столом, а напротив нее — два высоких кресла, спинки которых полностью скрывали кого-то. — Присаживайтесь.

Уверенно поздоровавшись, Гермиона подошла к креслу и, садясь, посмотрела направо, чтобы поприветствовать парня. Она не сразу поняла, кто сидел рядом... Ей понадобилось ровно три секунды, чтобы осознать, что земля уходила из-под ног… Верно, это ошибка. Видимо, Драко Малфою просто нужно было переговорить с директором, и сейчас зайдет кто-то другой, и все встанет на свои места… но Драко не уходил.

Гермиона не села, а упала в кресло от неожиданности, чем вызвала невесёлую ухмылку блондина. Она моментально отвернула голову и вздрогнула, вспомнив их с Роном последнюю стычку в суде.

Минерва, видимо, заметила недоумённое выражение лица Гермионы, и поспешила сообщить:

— Я уверена, мистер Малфой достойно справится с возложенной на вас задачей. — Она выглядела рассерженной; вне всяких сомнений директор не хотела отправлять в Дурмстранг слизеринца, но, скорее всего, изменить результаты жеребьёвки не получилось. — Нам нужно обсудить некоторые моменты, — она говорила жестким и не терпящим возражений тоном, так что Гермиона даже засомневалась, в этом ли кабинете она сидела неделю назад…

Гермионе было неизвестно, что происходило с ним после ужасных событий прошлого года, если не считать громких статей в Пророке, которым не всегда можно верить. Единственное, в чем она была убеждена, — они взрослели, потому что былая неприязнь приняла скрытые формы, а колкие замечания практически сошли на нет. Малфой почти ни с кем не общался, его сторонились, считая, что он причастен к пыткам и до сих пор продолжал тёмные дела семьи, а он не пытался доказать обратное. Наверное, ей было его жаль, потому что она помнила, как страшно ей было, когда она лишилась родителей.

— …и я обязана вас предупредить о том, какая ответственность ложится на ваши плечи. — МакГонагалл попеременно смотрела на Драко и Гермиону. Из лица Малфоя словно была выточена маска безразличия. Он до конца не понимал, что делал здесь, но ему уж точно было нечего терять. Ему было прекрасно известно, что Грейнджер будет вторым представителем от их школы, но это мало его волновало. Ему было настолько плохо, что иногда хотелось просто покончить с собой. Сейчас он хотел уехать подальше, неважно куда — ему просто необходимо было отвлечься от темных мыслей, не покидавших его с казни родителей.

Гермиона была погружена глубоко в себя, лишь отдаленно слыша обрывки фраз о том, как важны манеры, примерное поведение и отличные знания. Слезы навернулись на глаза, и она сделала глубокий вдох, чтобы не сорваться.

— Мисс Грейнджер, задержитесь, пожалуйста, для личной беседы.

* * *

Через час они стояли на причале: Гермиона и ее лучшие друзья, которые, похоже, были не рады, узнав последние новости. В планы Гарри и Джинни никак не входило отпускать ее с Малфоем; они готовы были идти к МакГонагалл немедленно, не дожидаясь, пока Гермиона сядет на корабль вместе с надменным слизеринцем.

— Будь с ним осторожна. — Гарри, казалось, не понимал, как относиться к Драко в данной ситуации. Он давно не вызывал у него ничего, кроме жалости. — Если что-то случится, сразу обращайся к профессорам или директору.

Малфой, стоявший вдалеке, отчётливо слышал это, но никак не прореагировал. Конечно, раньше он бы приблизился к гриффиндорцу, бросив, что не собирается пачкать руки об его грязнокровную подружку. Скривился бы и надменно сообщил, что на ней до сих пор отпечатки рыжего, а ему не пристало подбирать бракованное барахло, но теперь он лишь отвернулся.

— Лучше держись от него подальше, — прошептала Джинни, покосившись на слизеринца.

Мощный гул, принудивший плотно закрыть уши, заставил всех обернуться. Из озера, переливаясь в лучах утреннего солнца, стали появляться очертания огромного судна. Никто даже не заметил, как профессор МакГонагалл и еще несколько учителей появились, чтобы поприветствовать представителей Дурмстранга. Трап причудливого корабля опустился, и к ним вышел Лайнелл Берни — начинавший седеть мужчина лет тридцати восьми в шерстяной мантии и довольно потрепанном тёмном костюме. В руках он держал свиток пергамента, который, кратко поздоровавшись, зачитал присутствовавшим:

— Школа магии и волшебства Дурмстранг рада приветствовать на борту своего корабля учеников Школы магии и чародейства Хогвартс. Гермиона Грейнджер и Драко Малфой?

— Да, вы правы, — профессор МакГонагалл поспешила объяснить ситуацию, — письмо, которое я направляла насчёт...

Но это, кажется, совершенно не интересовало мистера Берни. Гермиона успела заключить в объятия своих друзей и получить от учителей пару слов напутствия, прежде чем мистер Берни помог ей подняться на борт. За ней последовал Драко.

— Я рад, что вы присоединились к нам. Время — дар, и его не так много, нам пора, миссис МакГонагалл, подпишите, пожалуйста, доверенность, — быстро произнес Лайнелл, и магическое перо мгновенно оказалось в руке профессора.

Это заняло всего пару секунд, и она не успела даже произнести слова благодарности — так быстро корабль скрылся в тёмной пучине озера. Провожающие ещё долго смотрели на тихую озерную гладь.

«Пусть у тебя все будет хорошо».

* * *

— Следуйте за мной. — Лайнелл Берни шел по длинному коридору, на стенах которого красовались двуглавые орлы — неизменный символ Дурмстранга. Коридор был достаточно узким, поэтому приходилось идти друг за другом, но вскоре он вывел их в просторный зал, щедро украшенный деревянными скульптурами ручной работы. На стенах виднелись иллюминаторы, впускавшие призрачный рассеянный свет, отчего казалось, что комната была окрашена в зеленоватые тона. Из зала было несколько выходов, и Лайнелл, заглянув в свиток, произнес: — Каюты двести сорок два и двести сорок три. Вторая дверь слева, по коридору и направо. Обед в два, первая дверь слева. В Дурмстранг прибудем не раньше семи вечера.

Гермиона хотела задать вопрос: «Как же это свойственно заучке!» — но Лайнелл уже скрылся из вида, поэтому им ничего не оставалось, кроме как найти место своего отдыха. Гермиона мельком посмотрела на Драко и отвернулась.

— Что с твоим лицом, Грейнджер? — Он был серьёзен и мрачен. — Боишься, что я надену безносую маску?

От этого стало не по себе.

— Ты ненормальный. — Она резко развернулась и пошла по направлению к каюте.

Быстро открыла дверь в огромный коридор. Каюты… двести один, два… три, четыре…

"Беги скорее, Грейнджер, может, получишь очки Гриффиндору за кислое лицо!" — послышалось бы ей вдогонку, но Драко был слишком подавлен.

Гермиона быстро наткнулась на двести сорок вторую каюту, дернула ручку и оказалась внутри. Первое, что она сделала, — закрыла дверь на засов.

Каюта была небольшой. Кровать и тумбочка, на которой было аккуратно разложено несколько газет. Но этого было вполне достаточно для полноценного отдыха. Гермиона села. Меньше всего ей сейчас хотелось переживать ещё и из-за этого преступника, но она не могла выкинуть из головы тот факт, что следующие полгода ей предстоит провести рядом с ним.

* * *

Драко всё ещё стоял в зале. Подошёл к одной из стен и стал рассматривать морские пейзажи. Они оживали на его глазах, переливались, волны накрывали одна другую, и казалось, что вода сейчас польётся со стен, смывая всё на своем пути. Эти картины полностью отражали его настроение, ведь, если было бы можно, он крушил бы всё вокруг, не обращая внимания ни на что. Грейнджер. Она просто бесила его по привычке. Всегда. Гермиона могла вообще ничего не делать — у него сейчас всё вызывало такую вязкую, тянущую ненависть, что он мог бы поклясться, что не было ни одного человека на земле, который бы его не раздражал. И не только в Гермионе дело, просто негативным эмоциям давно нужно было дать выход — слишком долго они копились у него внутри. Он окончательно потерял все ориентиры. Его отец всегда направлял и безапелляционно давал Драко понять, что будет для него лучшим. Воспитание в аристократической манере, чистокровные друзья, никаких проявлений тёплых чувств, жёсткий контроль — вот что видел Малфой на протяжении своего взросления. А что сейчас? Неизвестность, безразличие и апатия.

Каюта двести сорок три. На тумбочке всё те же несколько газет. Отдыхать не хотелось, не хотелось вообще ничего, его разум был затуманен, заглушен размышлениями. Со времени казни его родителей прошло несколько месяцев, и лучше не становилось. Огромное состояние, которое досталось ему в наследство, не могло восполнить его потери, хотя он всегда считал, что деньги много значат в жизни. Он понимал, что абсолютно ничего не соображал, внутренне полностью дезориентирован, как бы ни старался храбриться. Нужно было сдать проклятые ЖАБА, возглавить семейный бизнес, которым сейчас управлял его троюродный дядюшка Корнел Крафт, привести в порядок Малфой-Мэнор. А кем он был сейчас? От его самоуверенности не осталось и следа, это было лишь маской, остальным об этом было знать необязательно.

* * *

— Через сорок минут мы прибываем в Школу магии и волшебства Дурмстранг. — Мистер Берни стоял на небольшом возвышении просторного конференц-зала. Морское сообщение работало быстро, и к обеду все двадцать студентов уже были собраны на корабле. — Хочу обратить ваше внимание на строгие правила школы, в которой вам предстоит провести следующие полгода.

Драко отметил, что мистер Берни, похоже, долго учил этот текст, потому что выдавал он его сейчас автоматом, без единой тени эмоций на гладко выбритом лице. Гермиона сидела через четыре ряда от него и записывала. Заучка записывала правила… Малфой закатил глаза. Неужели нельзя хотя бы на полчаса притвориться нормальной...

— …строго запрещено покидать комнаты после двадцати трёх часов. Всех нарушителей ждёт предупреждение, затем более жёсткая форма наказания.

— Нас будут топить в Норне? — Головы студентов повернулись на парочку азиатов, сидевших поодаль, по всей видимости, из школы Махоутокоро. Брат и сестра, двойня. Гермиона была наслышана об этой школе. Японские студенты практически всегда становились лучшими, они бесчисленное множество раз принимали у себя делегации.

По залу пробежал смешок.

— Надеюсь, до этого не дойдет, мистер Кида, — Лайнелл Берни отвлекся всего на секунду и продолжил, — в ваших интересах соблюдать правила. Место расположения Дурмстранга тщательно охраняется, вы подвергнетесь заклинанию памяти и не сможете покинуть школу до Рождественских каникул.

По спине Гермионы пробежал холодок. Она только сейчас в полной мере осознала, что уже не в Хогвартсе, что предоставлена сама себе и единственный человек, с кем она знакома, сейчас сидел вдалеке от неё и пялился на чучело белки, уродовавшее одну из стен.