Гарри Поттер и сила феникса (гет)

— Доброе утро! — поприветствовал Гарри девушку, которая была настолько погружена в книгу, что не сразу заметила его появления. В первый момент Гарри подумал о Гермионе, но как только Пенни опустила книгу, открывая разукрашенное лицо, стало ясно, что больше ничего общего с его подругой у американки нет. Сейчас Гарри мог понять Северуса и Драко, неодобрительно относящихся к ее внешности. К ней надо было привыкнуть.

— Привет! — дружески ответила Пенни, кладя книгу на стол перед собой. Улыбка осветила ее лицо, изменяя и преображая его, что, казалось, при ее облике невозможным. Это было... как будто Гарри заглянул под маску.

— Что ты читаешь? — поинтересовался он и поднял книгу, чтобы рассмотреть заглавие на обложке. — Зелья?

— Да. Я сейчас экспериментирую с одним зельем и мне нужна парочка идей, как дальше поступить.

— Что за зелье? — удивился Гарри.

— Я тебе расскажу, когда оно будет готово, — решительно произнесла Пенни.

— А ты уже что-то изобрела? — захотел узнать Гарри.

— Не знаю... Пару вещей. Я всегда беру маггловские составляющие, как основу и пробую их так изменить, чтобы они нашли место в волшебном мире, — объяснила Пенни.

— Любопытно! — признался Гарри.

— Но с этим я еще не добилась успеха, — призналась Пенни, доставая из сумки маленький пластиковый пакетик с белым порошком. Гарри судорожно сглотнул. Пакетик выглядел так же, как те наркотики, что давал ему Марк и его приятели.

— Что это? — сдавленно прохрипел он.

Пенни улыбнулась, заметив его пораженное лицо.

— Шипучка! — спокойно произнесла она. Подняв пакетик в воздух, она покачала им. — У магглов, в супермаркетах, это продается килограммами. Если насыпать его на язык, то он так весело шипит и иногда потрескивает. Просто тащусь от этого. Но в волшебных лавках нет ничего такого, что хотя бы немного напоминало бы шипучку. Я уже несколько месяцев пытаюсь выяснить почему. Хочешь попробовать?

— Конечно! — ответил Гарри, подставляя руку, когда Пенни разорвала пакетик. Он прикоснулся к порошку на своей ладони кончиком языка, и его сразу начало легко покалывать.

— Весело, — признался Гарри и снова макнул язык в порошок.

— Значит, ты согласен, что это нужно просто немного магически изменить, чтобы волшебники могли продавать его?

— Тебе лучше связаться с Фредом и Джорджем Уизли, братьями Рона. Они изобретают волшебные сладости.

— Уизли? Те самые Уизли? Ты знаком с братьями Уизли? Этим летом, когда они приезжали в Америку, их сладости произвели настоящий фурор! Они просто гении!

— Конечно, я знаком с Уизли. Они учились в нашей школе и стали виновниками многих веселых розыгрышей и шуток, доставив преподавателем немало проблем, — Гарри хихикнул, вспомнив о проделках близнецов.

— Охотно верю. У них, определенно, должны были возникнуть трудности с учителями. Батончик «Кровь из носу» стал лидером в нашей школе.

— Наши учителя, к сожалению, знают уже его слишком хорошо, поэтому не обманываются на этот счет. Слушай, мы должны написать Фреду и Джорджу письмо! У тебя есть еще один пакетик этой шипучки?

— Да, у меня их достаточно.

Гарри тотчас же написал близнецам, объясняя что от них требуется и интересуясь возможным применением и продажей прилагаемого к письму порошка. После этого они устремились в совятню, чтобы отправить Хедвиг с сообщением. На обратном пути Пенни рассказала, как она когда-то подорвала лабораторию, когда один из ее экспериментов пошел вкривь и вкось.

До обеда, ничего особенного не произошло. Но за обедом Драко и Пенни снова сцепились в словесной дуэли, пока раздраженные Сальма и Северус не заставили обоих замолчать. Гарри все время пытался сменить тему и рассказать Северусу, что Пенни тоже нравится приготовление зелий, но у него не получилось. К тому же, Пенни не прилагала никаких усилий, чтобы добиться благосклонности своего отца.

После обеда Гарри и Пенни снова отправились бродить по школе. Молодой человек показал гостье Комнату желаний. Они много раз заходили и снова покидали помещение, и оно выглядело все время по-другому. Лаборатория, лес или уютная гостиная — и каждый раз Пенни открывала рот от удивления.

В конце концов, они уселись на широкий подоконник в коридоре, разглядывая слегка заснеженную местность.

— Хочешь? — спросила Пенни, протягивая Гарри очередной пакетик шипучки.

Гарри усмехнулся и взял его в руки. Однако прежде чем он успел его открыть…

— Акцио! — громко прозвучало в коридоре, и пакетик вылетел из его пальцев. К ним стремительно приближался белый от ярости Северус.

— Совсем с ума посходили? — ледяным тоном отчеканил он.

Пенни, как и Гарри, испуганно смотрела на него.

— Сев, это... — начал Гарри, но профессор резко оборвал его.

— Ступай в свою комнату и подожди меня там!

— Но...

— Немедленно! — прошипел Северус.

— Ты не понимаешь! Это просто!..

Северус рывком стащил Гарри с подоконника. Длинные пальцы безжалостно впились в плечо юноши.

— Я должен был это предвидеть! — выдавил он, на этот раз обращаясь к Пенни.

— Это просто шипучка! Это не героин! — яростно выкрикнул Гарри и вырвался.

На короткое мгновение воцарилась звенящая тишина. Пенни, наконец-то догадавшаяся, почему отец настолько потрясен увиденным, пришла в ярость. Она спрыгнула с подоконника.

— Причина именно в этом, почему ты ко мне так относишься? Думаешь, если я в таком виде разгуливаю, значит, занимаюсь наркотиками? Мерлин, какие же вы англичане узколобые! — выкрикнула она. Северус был слишком поражен, чтобы как-то отреагировать, и Пенни продолжила: — То, к чему ты испытываешь такое отвращение — просто маска! Маска, которую я должна носить, чтобы выжить. Думаешь, мне нравится эта мерзость? — взвизгнула Пенни, срывая парик, которые все приняли за настоящие волосы. Из-под него показались черные блестящие локоны, свободно падающие на плечи. Но Пенни на этом не остановилась. — Думаешь, мне нравится этот маскарад? — с этими словами она ухватилась за ухо, проколотое сверху донизу, и сорвала сразу все кольца. При ближайшем рассмотрении, это оказалась прозрачная пленка, на которую крепились муляжи колец. На другом ухе была простая клипса, которая также полетела на пол.

Гарри и Северус словно окаменели. Ярость Пенни испарилась, и на глазах показались слезы. Развернувшись, она побежала вниз по коридору.

— Пенни, подожди! — крикнул Гарри, но она, не обращая на него внимания, свернула за угол. Гриффиндорец в гневе развернулся к отцу, но когда взглянул на того, вся его ярость и злость мгновенно исчезли.

Северус слепо уставился на пакетик шипучки в руках. Затем его пальцы с силой сжали вещицу. С болью в глазах, мужчина легко тряхнул головой, поднял фальшивые волосы и серьги Пенни и, развернувшись, двинулся прочь.

Гарри остался один. Вздохнув, он снова выглянул в окно.

Он прекрасно понимал, почему Северус так отреагировал, увидев порошок. Он сам сначала подумал, что это героин. Отец тогда вытащил его из той заварушки с наркотиками, неудивительно, что он ошибся. По отношению к Гарри Северус действительно был хорошим отцом. Почему он не может быть таким же с Пенни? Вздохнув, Гари прислонился лбом к оконному стеклу.

Изображение Пенни снова возникло перед его глазами. Оказалось, что у нее великолепные, шелковистые волосы. Поменьше косметики, и она, без сомнения, окажется одной из самых красивых девушек в Хогвартсе. Что же это за школа, в которой нужно так одеваться, чтобы не быть отвергнутой? «Снова что-то, в чем она так близка Северусу», — подумал Гарри. Северус тоже был аутсайдером и, честно говоря, остался им. Во всяком случае, он не особенно старается изменить это. Гарри внезапно захотелось, чтобы Пенни училась в Хогвартсе. Тогда ей никогда больше не пришлось бы переодеваться.

* * *

— Ты знала, что она просто вырядилась? — возмущенно спросил Северус у Сальмы.

— Нет! — заверила Сальма. — Хотя тогда я очень удивилась, что она решилась так поступить со своими волосами. Она всегда так гордилась ими…

Северус вздохнул и устало плюхнулся на кушетку Сальмы.

— Вот теперь я действительно все испортил! — пробормотал он.

— Ты ее недооцениваешь. Уверена, если ты ей все объяснишь, она поймет. Ты же не мог знать, что это просто шипучка… Уж героин в ее руках я бы никогда не допустила.

— Но я с самого начала не особенно честно с ней себя вел!

— И почему, Северус?

— Я не знаю, — подавленно ответил профессор. — Возможно, она внешне слишком сильно напоминала тот маггловский сброд, из лап которого я вытащил Гарри. Но я не знаю… только ли это… Думаю, что просто не хотел верить, что она моя дочь.

— Она — твоя дочь! — серьезно, словно маленькому, произнесла Сальма. — Я не хотела подсовывать тебе ребенка. Просто думала, что ты захочешь с ней познакомиться. Я не думала, что это вызовет столько проблем. Но одно ты должен понять: если мы хотим снова быть вместе, то ты должен принять ее, не важно, как она выглядит или ведет себя. Она частица меня, она была в последние годы единственной опорой для меня. Возможно, я иногда слишком многое ей позволяла, но я не хотела рисковать и потерять ее. В Америке очень много семей распадается. Приемные дома, в которых находятся несовершеннолетние подростки, которые не могут или не выдерживают дома, переполнены. Мать, которая может общаться со своим ребенком, должна считать себя счастливой.

Если это было возможно, после этого разговора Северус почувствовал себя еще хуже. Он придавал этому визиту совершенно иной смысл. Он думал, от него ожидают, что он сразу примет Пенни, как свою дочь, с распростертыми объятиями. Но только сейчас ему стало ясно, что речь шла не о том, чтобы усадить ему на шею третьего ребенка, а о настоящем знакомстве с дочерью.

— Я — идиот! — тихо пробормотал Северус.

— Ну, иногда, — слабо улыбнулась Сальма.

* * *

Гарри не знал, откуда взялось это чувство, но был уверен, где сможет найти Пенни, и когда он переступил порог Комнаты желания, то убедился в собственной правоте. Пенни лежала на кровати в маленькой комнатке. В небольшой нише стоял письменный стол и шкаф для одежды. На стене висели плакаты с какими-то американскими поп-дивами. Гарри был почему-то уверен, что находится в точном отражении комнаты Пенни в Америке.

— Прежде чем Северус забрал меня к себе, у меня, вообще не было собственной комнаты, — начал Гарри. — Первые одиннадцать лет я жил в шкафу под лестницей, а потом получил вторую комнату моего кузена.

Пенни приподняла голову и вопросительно взглянула на него.

— Прошлым летом, когда мой дядя… потерял голову, я сбежал и попал в одну группу, которая постоянно накачивалась наркотиками. Я принимал в этом участие, потому что мне надоела моя жизнь. А потом внезапно появился Северус. Думаю, в тот момент мне больше всего хотелось придушить его. Но мне было так плохо от выпивки, что я просто свалился, прежде чем смог по-настоящему протестовать. В тот вечер я бы принял свою первую дозу героина, если бы он не появился и не забрал меня оттуда. Он разрешил мне жить в его доме и принес извинения за все годы, в течение которых он меня ненавидел.

— Он тебя ненавидел? — с недоверием переспросила Пенни.

— Во всяком случае, Северус приложил все усилия, чтобы убедить меня в этом. Он забрал меня из Сюррея, помог разобраться с моими проблемами, признался, что предвзято вел себя по отношению ко мне и даже согласился усыновить меня. У меня никогда еще не было семьи, которая любила бы меня, которой я бы был нужен, не говоря уж о понимании. Но Северус понял меня и, в конце концов, я согласился.

— Чего ты хочешь добиться, рассказывая мне эту историю? — неожиданно спросила Пенни.

— Я просто хочу дать тебе понять, почему Северус настолько вышел из себя. Одна только мысль о том, что я снова начну принимать наркотики, привела его в шок. И поверь мне, это не только из-за меня. Уверен, что он заботится и о тебе.

— Гарри... — Пенни чуть нахмурилась, — ты не должен за него извиняться.

— Знаю... — подавленно сказал Гарри. — Но мне хочется, хоть что-то сделать. Ты и Северус, вы похожи больше, чем вам кажется. И мне ты очень нравишься. Поэтому меня злит его поведение, не хочу смотреть, как он обращается с тобой — так же, как со мной раньше.

Пенни слабо улыбнулась, затем жестом попросила Гарри сесть рядом с ней. Как только он занял место на кровати, она обняла его.

— Ты настоящий брат, о котором я всегда мечтала, — прошептала она ему на ухо.

Эти слова значили для Гарри намного больше, чем могла бы предположить Пенни. Ведь он девушка говорила о нем как о простом, обычном человеке, а не как о Гарри Поттере — Мальчике-который-выжил.

* * *

— Можем мы поговорить? — осторожно поинтересовался у Пенни Северус, после того, как она выпроводила Гарри из «ее» комнаты.

Пенни скрестила руки на груди и внимательно взглянула на отца. В конце концов, видимо придя к определенному решению, она легко склонила голову в знак согласия. Северус вздохнул, взял кресло и подтащил его к кровати, на которой расположилась его дочь. Несколько минут, в течение которых они оба рассматривали друг на друга, прошли в тишине.

Потом Северус осведомился:

— Как я понимаю, Гарри уже рассказал тебе, почему я настолько сильно отреагировал на порошок в его руках?

Пенни снова слегка наклонила голову. Северус уже собирался что-то сказать, но Пенни опередила его:

— Почему так важно, как человек выглядит?

— Все не так… Мне очень жаль, что я так несправедливо обошелся с тобой! — искренне произнес Северус.

— Конечно, это так! — уперлась Пенни. — Если я в школу оденусь «нормально», как все обычные люди, то мои однокашники начнут показывать на меня пальцами, шпынять и клевать. А если я оденусь здесь, в Англии, так, как одеваюсь дома, то меня начинают презирать все окружающие. Просто дурдом! Почему нигде нельзя быть собой, такой, какой мне хочется быть, и чтобы все оставили меня в покое, и чтобы обращались нормально? Мне уже все это поперек горла стоит: постоянно придерживаться каких-то рамок!

Северус вымученно рассмеялся:

— Меня это тоже возмущало, когда я был в твоем возрасте. Немногие принимали меня таким, каким я был.

Пенни изумленно воскликнула:

— Ты тоже был одиночкой?

— Был, есть и останусь таким до конца моей жизни! — думая о чем-то своем ответил Северус, непроизвольно потирая предплечье, на котором, спрятанный под рукавом, горел знак Мрака.

— Как выдерживать это всю жизнь? — прошептала Пенни. Северус устало улыбнулся. — Гарри, однако, ты очень нравишься! — ревниво прибавила Пенни.

— Да, сейчас. Если бы ты увидела нас год назад...

— Он сказал, что ты его ненавидел. Или ты просто притворялся?

— Трудно притворяться, что ненавидишь... Я ненавидел его отца, а Гарри, к сожалению, очень на него похож.

Пенни наклонила голову и задумалась. Затем спросила:

— Ты знал моего... э-э, приемного отца, если его вообще можно так назвать?

— Пауль Паркер. Да, он учился в этой школе.

— Поэтому ты меня ненавидишь? Потому, что я — Паркер?

Северус открыл рот, затем закрыл его и опустил голову. Затем чуть слышно пробормотал:

— Я не ненавижу тебя.

— Последние два дня ты обращался со мной, как с последней дрянью! — рассерженно выпалила Пенни. — Я смогу жить с твоей ненавистью, но мне бы хотелось знать, почему?

— Я тебя не ненавижу! — решительно ответил Северус. — Просто я старый, ограниченный англичанин, неспособный выбраться из тени своего прошлого.

Пенни слегка улыбнулась, узнав свои собственные слова.

— Значит, я не должна немедленно уезжать?

— Нет. Я… прошу тебя остаться. Дай мне еще один шанс.

Улыбка Пенни стала ему ответом, и прежде, чем Северус смог понять, что происходит, две тонкие руки обхватили его за шею. Он нерешительно ответил на объятие. Это было совершенно не похоже на то, что он испытывал с Гарри. Именно в этот момент Северус осознал, что эта девочка его собственная плоть и кровь. Пенни была его дочерью, и не важно, какое имя она носит и где выросла.

Он сильнее сжал хрупкие плечи, Пенни ответила ему тем же.