Между тьмою и душой (Between The Shadow And The Soul) (гет)

Снег едва слышно поскрипывает под ногами.

Сосредоточившись на следах, не оглядываюсь по сторонам. Внезапно человек впереди остановился, и я замираю. Прищурившись, прослеживаю взглядом цепочку следов на свежевыпавшем снегу, которые ведут вниз по переулку. Пришлось выпустить человека из поля зрения и идти по следам, которые в свете луны и тускло тлевшего фонаря едва видны.

Несмотря на дезиллюминационные чары, стараюсь держаться в тени. Если надо обнаружить слежку, человек впереди весьма искусен и опытен. На нём темный плащ, и он так же как я старается держаться в тени домов.

Чуть не упускаю момент, когда он проскальзывает сквозь неприметную металлическую дверь. Раздаётся еле слышный стук. Быстро оглядываю пустынную улицу, а потом кидаю диагностирующее заклинание.

Чары слабые. Их убирает всего один взмах палочки.

Я попадаю в длинный коридор, освещенный флуоресцирующим светом. В спёртом воздухе витают «ароматы» сигаретного дыма, перегара и мочи.

Наморщив нос, последний раз вдыхаю свежий морозный воздух и шагаю внутрь.

* * *

Восемь месяцев назад

Переминаюсь с ноги на ногу и оглядываюсь — следы от моих каблуков явственно говорят, что я ходила кругами.

Пора возвращаться. Рон мог заметить, что меня нет.

Музыка внутри уже стихла, однако старинный замок по-прежнему ярко освещён, создавая резкий контраст с окружающими холодом и тьмой. Я присела на протестующе скрипнувшие качели и начала тихо покачиваться. Кажется, эти монотонные движения вперёд-назад ввели меня в транс.

В итоге я упустила момент, когда он подошёл.

Молодой человек опустился на качели напротив и тоже начал тихонько покачиваться. Нас окутало молчание. И мне совершенно не хотелось нарушать тишину и покой.

Взамен окинула взглядом его фигуру, начиная с чёрных отполированных ботинок и простого чёрного костюма и заканчивая зелёными глазами, которые смотрели на меня.

— Решила подышать свежим воздухом?

— Да, — я кивнула. — Надеюсь, прячусь здесь достаточно долго, чтобы пропустить все витиеватые тосты Слизнорта.

Он утвердительно хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Продолжения я и не ждала, поэтому просто откинула голову, разглядывая звёзды. Мои мысли витали где-то далеко. Поэтому когда он возобновил разговор, его голос заставил меня слегка вздрогнуть.

— Ты помнишь день, когда мы впервые встретились?

Я на него взглянула и нахмурилась. Его настроение меня удивило. А он смотрел на чернеющий впереди лес. Его волосы отрасли и падали на глаза, которые, кажется, стали ещё зеленее, когда он стал носить контактные линзы. Взлохмаченные волосы цвета воронового крыла и пронзительные зелёные глаза — фирменный знак Гарри. Как по мне, такими яркими атрибутами внешности больше не мог похвастать никто. А он просто сидел на качелях в своем пошитом на заказ магловском костюме… и выглядел гораздо старше своих лет.

— Конечно, помню. Я была невыносимой всезнайкой.

Собеседник мягко улыбается.

— Может быть… но впечатление произвела.

Я перевела взгляд на свои руки и задалась вопросом, куда он клонит. Молчал он довольно долго, и я уже успела почувствовать, как под мантию пробрался холод. Меня начал бить озноб, и я закуталась в неё поплотнее. Внезапно он снова нарушил окутавшую нас тишину:

— Я так тебя ни разу и не поблагодарил.

Хмурю брови. Сегодня итак утомительный день. Очередной бал, чтобы отметить падение сил зла и подчеркнуть «оптимизм волшебного сообщества, стоявшего на пороге нового века». Мы с ним неоднократно шутили по этому поводу. Мне пришло в голову, что, скорее всего, всё это лицемерие окончательно вывело его из себя. Я задумалась над ответом.

— Что ты имеешь в виду? Конечно, благодарил.

Гарри покачал головой и взглянул на меня. Его глаза по-прежнему сияли яркой зеленью, но в лице сквозила печаль. И появилось там что-то ещё, что-то незнакомое. Это пугало.

— Гарри, что случилось?

Он пристально посмотрел мне в глаза, и показалось, будто увидел меня в первый раз. Внезапно я осознала, что у меня перехватило дыхание, а в горле встал ком.

Он закрыл глаза и покачал головой. А когда снова их открыл, странное выражение будто ластиком стёрли. Гарри скупо улыбнулся.

— Всё хорошо. Я просто хотел сказать тебе спасибо за всё. За всё, что ты для меня сделала. Для меня ты самый важный человек на свете.

Я почувствовала, как эти слова затронули в моей душе какие-то тайные струны, окрылив и наполнив умиротворением. Смешно, да? Вы понятия не имеете, что чего-то ждёте, пока внезапно это не происходит. От своего лучшего друга ничего подобного я никогда не ждала, и тем ценнее его слова. Я подняла руку и протянула ему. Он оттолкнулся ногой и, качнувшись, оказался ближе, и в свою очередь протянул руку. Стиснув её, я пожала плечами.

— Не за что.

Гарри улыбнулся и ответил на рукопожатие. После чего выпустил мою ладонь и качнулся назад, не отрывая взгляда от леса.

Наш разговор напоминал прощание.

* * *

Потолок высок, и вдоль него проложены трубы непонятного назначения.

Это явно заброшенный магловский завод. Однако, судя по облицовке стен, сейчас здесь хозяйничают явно не маглы.

Пройдя по коридору, оказываюсь в огромном помещении (видимо, заброшенный цех), куда набилась целая толпа. Судя по внешнему виду, здесь собрались разношерстные обитатели Лютного переулка. Люди оживлённо переговариваются, курят, пьют и явно чего-то ждут.

Когда понимаю, в какое общество угодила, чувствую себя увереннее и беззвучно снимаю дезиллюминационные чары. Натянув капюшон пониже, начинаю потихоньку продвигаться вперёд, внимательно глядя под ноги.

Я почти ничего не вижу, но, тем не менее, ощущаю напряжение толпы. Тут все вокруг затаили дыхание и сосредоточились на невысокой стенке в центре помещения.

По воздуху проходит рябь, а затем появляется помост. Он круглый, а размером сравним с магловской баскетбольной площадкой. Но у меня почему-то возникает ассоциация с боксёрским рингом. Может, потому, что помост тут же плотным кольцом окружает толпа? Только вместо верёвки его опоясывает своеобразная резьба по краю возвышения.

Возбуждение толпы растёт, гомон становится всё громче. Я замечаю, как окружающие быстро переговариваются, а из рук в руки переходят монеты. В моём животе скользкой змеёй сворачиваются волнение и беспокойство.

БУМ!

Словно из пушки выстрелили. А дальше усиленный Сонорусом голос не даёт мимолётному испугу перерасти в панику.

— Дуэлянты, на стартовые позиции!

Уровень шума сразу же поднимается на несколько децибел — выкрики, возгласы «ура» и даже какой-то лай. Мне всё это кажется зловещим. Я смотрю на помост и чувствую, как всё внимание толпы сосредоточилось именно на нём. Мой выдох получается резким и громким, и я рада, что вокруг стоит такой шум.

С одной стороны появляется белый дым от аппарации, и я узнаю человека ещё до того, как можно различить черты лица.

Гарри.

Он стоит на помосте без мантии, в простом чёрном свитере, облепившим худое поджарое тело, и в чёрных штанах в стиле «милитари». Ноги на ширине плеч, а лицо ничего не выражает. Волосы связаны сзади в короткий хвост — ни разу такой причёски у него не видела.

Увидев его, я остолбенела. Мой друг выглядит старше, и больше не похож на преждевременно постаревшего усталого мальчишку, которого напоминал со дня окончания войны. Сейчас он выглядит мужественным, закалённым в битвах, железным воином. И за последние восемь месяцев стал гораздо мускулистей и шире в плечах. Когда понимаю, что не могу «прочесть» выражение его лица, начинаю беспокоиться ещё сильнее. Этот Гарри Поттер мне незнаком. Он стискивает зубы, и я понимаю — передо мной совершенно другой человек. Человек, которого я абсолютно не знаю. И это меня пугает.

Взгляд моего лучшего друга спокоен и нечитаем, а глаза смотрят прямо перед собой. Гляжу в ту же сторону.

Чёрный дым развеивается, и перед публикой предстаёт ещё одна фигура, затянутая во всё чёрное. Высокий полный маг с широкими тёмными бровями, нависшими над маленькими глазками, и большим носом. Я его не знаю, но мне однозначно не нравится угрожающая улыбка, которой он одаривает Гарри.

И снова раздаётся усиленный Сонорусом голос:

— Защитное поле!

Гарри и второй маг стоят неподвижно, в то время как от краёв помоста вверх начинают подниматься зелёные лучи, переплетаясь между собой и снова расходясь. И так до самого потолка, где противоположные лучи со вспышками встречаются. Постепенно линии лучей принимают форму частой сетки, которая высоким куполом возвышается над помостом. Вспышка, и сетка исчезает. На её месте остаётся прозрачный купол, отливающий зеленью, но это не мешает отчётливо видеть всё, что происходит на арене.

И тут я наконец-то понимаю, что сейчас произойдёт. И в ужасе прикрываю рот ладошкой, чтобы не издать ни звука.

И вновь уже знакомый голос:

— Да начнётся дуэль. Вперёд!

* * *

Пять месяцев назад

Раздался тихий стук в дверь. За шумом дождя я едва его услышала.

Часы над камином показывают два часа ночи. Только один человек может прийти так поздно без предупреждения. С нехорошим предчувствием бегу к двери.

Он грузно опирается о дверной косяк и держит правую руку на весу. Волосы намокли и прилипли к лицу. Конечно же, гость промок насквозь, ведь за окном уже вторые сутки льёт дождь.

Он без мантии или куртки — в одной тоненькой рубашке с длинным рукавом, которая обтянула его как вторая кожа. Мое сердце прострелила боль, а в животе мерзкой змеёй свернулась паника.

— Гарри!

Я схватила его за плечи и втащила в квартиру. Он поморщился от боли и зашипел что-то нечленораздельное. Стоило мне запереть дверь, как Гарри облокотился о стену в прихожей и замер. В отчаянии смотрю на него.

— Что случилось? Гарри, что произошло?

Я начала осмотр, проверяя всё подряд, осторожно нажимая и прощупывая мягкие ткани на предмет травм. Его лицо покрыто синяками, губа лопнула, на лбу шишка, а на виске порез. Когда я дотронулась до правой руки, он охнул и вновь поморщился.

— Ох, Гарри, что стряслось? — я снова задала этот вопрос, но на сей раз в голосе нет паники, а только беспокойство и облегчение — он здесь, со мной, в безопасности. Глаза щиплет от слёз, однако усилием воли «загоняю» их внутрь — сейчас не время плакать. Аккуратно ощупываю правую руку. Так и есть — сломана плечевая кость. А ещё сбиты костяшки пальцев.

Гарри по-прежнему не отвечает на вопросы. Опустив голову, он явно старается не завалиться набок. Вода смешивается с кровью и капает на пол. Вот он что-то пробормотал (я не поняла) и покачал головой. Я вздохнула и взяла его под левую руку, чтобы помочь добраться до гостиной.

Поддерживая под локоть, осторожно опускаю его на диван и аккуратно снимаю рубашку, предварительно распоров заклинанием швы. Потом призываю аптечку и чистые полотенца и встаю перед ним на колени. Кладу руку ему на колено и нежно сжимаю.

— Давай-ка займёмся твоими ранами.

Гость опять ничего не ответил, однако когда я начала полотенцем промокать ему грудь и руки, и не думал сопротивляться. Я чувствовала, что он за мной наблюдает, и ощущала странное стеснение в груди. Поэтому продолжала, не отрывая взгляда от его торса. С такими многочисленными травмами сушащие чары — слишком больно, поэтому мягкое полотенце — то, что доктор прописал. Интересно, когда это он успел превратиться в атлета? Что-то не помню. Он же всегда был худым, да и с мышцами было не ахти. А теперь под моими пальцами хорошо развитая мускулатура настоящего мужчины.

Мысленно я поблагодарила всех богов, что всем сотрудникам отдела магического правопорядка пришлось пройти ускоренный курс целительства. Поэтому я сумела залечить разбитые костяшки и синяки на запястье парой витиеватых взмахов палочкой. А дальше наложила обезболивающие чары, которые действуют через кровь и являются аналогом самого сильного магловского болеутоляющего. И сразу заметила, как глубокая складка вокруг рта разгладилась, и он начал дышать гораздо спокойнее и размереннее.

Гарри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

— Спасибо… Миона…

Я молча продолжала работать тампоном, который смочила в заживляющем зелье. Видимо, он ощутил его действие, потому что сморщился и вздрогнул, когда ранки начали затягиваться. Я тихо извинилась и нанесла зелье на лицо и на глубокий порез на левом плече. Вскоре все живописные синяки и открытые раны были обработаны. Оставалась только сломанная рука.

— Надо отвести тебя к врачу, чтобы он срастил кость. Не думаю, что…. никогда не имела дела с такими серьёзными переломами.

Он энергично замотал головой.

— Нет, пожалуйста… Можешь хотя бы попробовать? Я не могу… Не хочу в больницу.

Я нахмурилась — это никуда не годится.

— Гарри, если я сделаю что-нибудь не так…

— Не сделаешь, — он мягко улыбнулся. — Ты же никогда не ошибаешься.

Вот уж неправда так неправда. Я с сомнением взглянула на него, потом перевела взгляд на травмированную руку и быстро решилась. В принципе, всё было ясно с самого начала: мог бы — сам отправился в Мунго, а не ко мне. Хотя, наверно, можно и поспорить — Гарри никогда не был поклонником целителей.

— Не дёргайся.

Сосредоточившись на его руке, я представила, как должны выглядеть целые кости. А как только поняла, что вроде бы ничего не напутала, взмахнула палочкой, из которой вылетели бело-золотые искры, быстро закутавшие его руку в эдакий кокон. Когда искры из кокона стали одна за другой впитываться в сломанную руку, Гарри застонал сквозь стиснутые зубы, вцепившись здоровой рукой в своё колено,

Похоже, боль быстро стихла. Во всяком случае, Гарри, распахнув зелёные глаза (правда, тень боли в них осталась), немного удивлённо посмотрел на меня. Я бросила диагностирующее заклинание, которое показало, что теперь кость в полном порядке. А почувствовав удовлетворение от хорошо проделанной работы, почему-то покраснела.

Выглядел Гарри по-прежнему не ахти (пепельный цвет лица — явно не признак крепкого здоровья), но всё-таки гораздо лучше. Я ему улыбнулась и осторожно смахнула мокрые пряди со лба.

Он долго и внимательно меня разглядывал, а потом обратил внимание на пострадавшую руку. Медленно её сгибая и разгибая в локте, пациент посмотрел на зажившие костяшки и снова взглянул на меня.

— У тебя получилось.

Я только отмахнулась и стала наводить порядок в аптечке.

— Всего лишь небольшой перелом.

Поймав его быструю улыбку, внезапно я обнаружила, что он помогает мне складывать зелья обратно. Потом я встала и пошла на кухню, где палочкой отправила аптечку на место, выкинула порванную рубашку в мусорное ведро, а полотенца положила в корзину для грязного белья.

Опираясь о дверной косяк, он снова меня разглядывал, и только теперь я вспомнила, что одета всего лишь в ночнушку и лёгкий халатик. Пришлось прочистить горло и припомнить, что меня интересует в первую очередь.

— Так ты собираешься рассказать, что с тобой произошло?

Его взгляд стал внимательным.

— Нет.

— Нет. Как так? Просто … нет?

Он пожал плечами. Чувствуя, как потихоньку закипаю, я медленно подошла к нему.

— А что, если «нет» меня не устраивает? Что тогда?

Гарри снова пожал плечами. Как ни странно, мой гнев куда-то испарился, и почему-то я начала нервничать. А сердце стало биться всё сильнее.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Побывал в драке. Так сойдёт?

— С кем?

— Это просто драка.

— Когда ты ломаешь грёбаную руку?

Такого взгляда я у него никогда не видела. И вдруг понимаю, что его губы дёргаются. Похоже, он пытается не разулыбаться. Опять хмурюсь.

— Что смешного?

Он явно старается держать себя в руках, но ничего не выходит. Его улыбка заставила меня успокоиться и «оттаять», однако теперь я себя чувствую вдвойне раздражённой.

— Ничего. Просто ты выругалась матом. Никогда бы не подумал.

Преувеличенно глубоко вздыхаю, сердито хватаю тампоны (будто они провинились) и швыряю их в мусорное ведро.

— Неправда.

Гарри по-прежнему старается сдержать смех, и я прожигаю его свирепым взглядом. Бесполезно — в его глазах прыгают смешинки.

— Я сказала «грёбаную».

Тут он начинает хохотать. И хотя я старательно хмурюсь — ничего не могу с собой поделать. И вскоре к нему присоединяюсь. Заодно успокаиваюсь: где бы он ни побывал, что бы ни делал — сейчас он в безопасности. Когда приступ хохота проходит, призываю полотенце и чистую одежду и отдаю ему. Гарри улыбается, прижимает мою голову к своему плечу и целует в висок. Потом отпускает и поднимается по лестнице на второй этаж.

— Спасибо, Миона. Ты — лучшая! — доносится до меня сверху.

* * *

Толпа начинает приветственно скандировать, и я вздрагиваю. Придя в себя, накладываю полиморфные чары и начинаю медленно пробираться вперёд, чтобы оказаться как можно ближе к арене.

Противники начинают кружить по рингу, соблюдая дистанцию и присматриваясь друг к другу. В ожидании, кто сделает первый шаг, оба держат палочки наизготовку.

Гарри взмахивает палочкой. По движению руки опознаю Protego, которое отклоняет пробную атаку противника. Полный маг зловеще скалится, и ноги сами несут меня к арене — как можно ближе к лучшему другу. Я не обращаю никакого внимания, что кому-то наступаю на ноги, а кому-то не повезло встретиться с моим острым локотком. И вот, наконец, я пробиваюсь в первые ряды.

Гарри наклоняет голову сначала влево, потом вправо, словно разминая шею, а затем резко подпрыгивает на носках и смещается влево, уходя с линии очередного луча. Его оппонент пожимает плечами, отводит палочку в сторону и презрительно хмыкает — мол «ну и противник мне достался». Толпа начинает гадко хохотать и выкрикивать в сторону Гарри какие-то оскорбления. И мне кажется, только я замечаю стремительный взмах его палочки.

Самодовольство с толстяка слетает, словно шелуха, и он широко распахивает глаза. Вот он повернулся, и я замечаю длинный кровоточащий порез от скулы до подбородка. Мой потрясённый вскрик тонет в воплях одобрения. Перевожу взгляд на Гарри и обнаруживаю, что он вновь разминает шею, мрачно кривя губы. Затем Поттер насмешливо кланяется противнику, который стирает кровь с лица и недоверчиво её рассматривает у себя на ладони. Резко вытерев лицо рукавом, маг сердито смотрит на Гарри, а толпа в жадном ожидании подаётся вперед.

— Гарри…

Его имя слетает с моих губ еле слышным вздохом, и тут он исчезает в белом дыму, моментально оказываясь под куполом и балансируя на какой-то балке. Противник мгновенно следует за ним (только в чёрном дыму), оказываясь на соседней перекладине. Мне кажется, это очень сложно — знать следующий шаг оппонента. Они перебрасываются проклятьями и снова исчезают, чтобы одновременно появиться на стене чуть пониже, но опять друг напротив друга. Снова обмен далеко не светлыми проклятьями. За ревом толпы ничего не слышу, а так как окружающие вдобавок ещё и на месте не стоят, временами ничего не вижу. Я проталкиваюсь ещё ближе, и вот тут это случилось.

Гарри наносит удар, как только противник начинает очередную аппарацию. Тот отлетает на несколько метров и падает. Держась за живот, маг морщится от боли на настиле арены. Гарри легко спрыгивает со ступени и медленно подходит к поверженному врагу, смахивая пальцами струйку крови, стекающую из уголка губ.

Он останавливается рядом с противником, который лежит неподвижно. Я почти успокаиваюсь и могла бы зааплодировать, если бы в моих глазах всё это не казалось таким варварством. И было так… непохоже на Гарри.

Внезапно побеждённый приподнимается и, мгновенно вскинув палочку, указывает ею на Поттера. До сих пор оба колдовали невербально, но сейчас я слышу громкий крик:

— Авада…

— НЕТ!!!

* * *

Несколько дней назад

— Чаю? — киваю на чайник, но Джинни отрицательно качает головой. Пожимаю плечами и взмахом палочки призываю стул, который мирно стоит рядом с кухонным столом. Гостья выгибает бровь и устраивается напротив.

— Итак, чего ты от меня хочешь?

У неё хватает совести хотя бы изобразить удивление. Правда, я только отмахиваюсь. У меня совершенно нет времени на шарады и светские «танцы» — слишком много работы. Я ничуть не сомневаюсь — это не дружеский визит. И прекрасно понимаю — ей от меня что-то нужно. С одной стороны, мне любопытно, но с другой… абсолютно не желаю знать, что здесь забыла рыжеволосая красавица. Может, время потянуть? Но тут Джинни моргает, а потом смотрит мне прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы ты выяснила, где он пропадает. — В её глазах — усталость, но подбородок упрямо выпячен вперед. На мгновение у меня даже жалость шевельнулась.

— И как я должна это сделать?

Внезапно Джинни вскакивает и, отчаянно жестикулируя, начинает нарезать круги по моей небольшой кухне.

— Я не знаю, Гермиона… не заставляй меня умолять. Пожалуйста. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. Как всегда. — Уизли смотрит с отчаянием, и мне кажется, в её глазах мелькает какое-то сумасшествие. Качаю головой. Не зря же не хотела знать, зачем она явилась.

— Джинни, ты же его знаешь. Если он сам не захочет, чтобы я узнала, это дохлый номер.

Гостья падает обратно на стул и, положив руки со сплетёнными пальцами на колени, зажмуривается. А когда снова начинает говорить, я понимаю — её трясёт, и она едва держит себя в руках.

— Я знаю, но… ты же умнее его. Ты сумеешь найти выход, и… если он тебя обнаружит, не вышвырнет из своей жизни.

Её глаза полны слёз. Крепко сжав челюсть, медленно киваю.

— Хорошо. Я попробую.

* * *

Инстинкты срабатывают быстрее разума: я даже подумать не успеваю, а рука уже сама делает нужный пасс, и перед Гарри возникает Protego. Глупо, конечно — щит второго уровня от Авады не спасёт.

И тут раздаётся оглушительный гонг. Вокруг арены снова появляется знакомая сетка, но теперь её изнутри затягивает лёгкий туман, и она начинает пульсировать. Внезапно я оказываюсь на ринге, только с внешней стороны защитного купола. Оглядываюсь по сторонам и даже не замечаю, как притихла толпа.

Туман рассеивается, и я вижу лицо Гарри. На меня накатывает облегчение — он жив! Я даже спотыкаюсь. Гарри смотрит на меня и хмурится, но мне совершенно всё равно. Главное — с ним всё в порядке. Сквозь купол внимательно осматриваю его с головы до ног. Очень хочется положить ладони на пульсирующую сеть, а потом дотянуться до него, прикоснуться, убедиться окончательно… только понятия не имею, как поведет себя защита. Читаю по губам — он произносит мое имя, но не слышу ни слова. Вдруг купол мигает и исчезает. Толпа неодобрительно ревёт. И тут появляется высокий и очень худой маг. У него блестящие чёрные волосы длиной чуть ниже плеч, которые не скрывает капюшон мантии, прямой нос, чёрные глаза и тонкие губы. Не сводя глаз с Гарри, я быстро поднимаюсь на ринг. «Читаю» его легко — презрение в поджатых губах и гнев в нахмуренных бровях.

Но мне все равно. Я рада — отчаянно рада — что с ним всё в порядке.

— Могу я спросить… — ко мне обращается высокий маг, и поворачиваюсь к нему. Он моментально аппарирует и оказывается совсем рядом. Вздрагиваю от неожиданности, но не делаю ни шагу назад. А Гарри быстро идёт в нашу сторону.

— Вы вообще понимаете, что творите?

У него очень низкий голос, да и говорит он едва слышно, так что речь напоминает змеиное шипение. Есть в этом маге что-то странное, и я чувствую себя крайне неловко. Особенно сейчас, когда Гарри больше напоминает сам себя и изо всех сил старается вклиниться между мной и незнакомцем. Я сознательно делаю шаг назад, отодвигаясь от Поттера, и обнимаю себя за плечи.

— Я всего лишь остановила эти варварские… архаичные… разборки… между мачо!

Зал погружается в тишину, и мой голос разносится повсюду. Маг просто смотрит на меня, и взгляд его черных глаз пугает — там только скука. На душе скребутся кошки — не меньше пары сотен Криволапов. Задираю подбородок и крепко сжимаю палочку — демонстрирую уверенность и браваду, которых не испытываю.

Он меня внимательно рассматривает, а затем начинает смеяться. Громко и долго. Нахмурившись, перевожу взгляд на Гарри, и обнаруживаю, что он на меня не смотрит.

— Мисс Гермиона Джейн Грейнджер! — Маг хватает меня за запястье (ай, больно!) и резко разворачивает к толпе. И тут Поттер наконец-то встречается со мной взглядом и едва заметно качает головой, предупреждая — не лезь на рожон. Тем временем худой маг обходит меня по кругу. — Героиня битвы за Хогвартс! Лучший друг нашего любимого Гарри Поттера, — он улыбается сверху вниз и, хотя голос весёлый, глаза светятся злобой. — Мозг знаменитого трио, победившего Тёмного Лорда, — вот тут уже веселья нет — только злоба.

Он разворачивает меня за плечо, и теперь я смотрю ему прямо в глаза. Похоже, следующая фраза — для всех, но у меня на голове едва волосы не шевелятся.

— Именно из-за неё бой был прерван. И именно из-за неё вы все… — он поворачивается к толпе, а на лице появляется ухмылка, — останетесь с пустыми карманами.

Толпа начинает бесноваться, но постепенно я понимаю, что их вопли складываются в какое-то странное пение. Понятия не имею, о чём речь. Я вообще ничего не понимаю. Гарри делает шаг вперёд и, больно схватив поперек живота, с силой тянет меня назад — подальше от тощего мага. И в мгновение ока прижимает к себе.

— Нет, Корвус. Возьми меня.

Я пытаюсь вырваться из железной хватки, но… теперь пальцы Гарри буквально впиваются мне в плечи. Ещё один рывок — и снова бесполезно. И когда это мой лучший друг успел обзавестись стальными мышцами? Судя по всему, моих потуг он даже не замечает.

Корвус улыбается, демонстрируя серые зубы.

— Но ты и так уже мой.

Я поднимаю голову, чтобы увидеть реакцию Гарри. Тот смотрит прямо перед собой, но до боли сжимая челюсти. Ещё мгновение, и я на свободе.

Корвус делает шаг вперёд, снова оказываясь непозволительно близко, и поддевает пальцем в чёрной перчатке мой подбородок. Я вздрагиваю и пытаюсь отстраниться, но он не позволяет, просто схватив меня за шею. Гарри делает движение в мою сторону, но замирает, тяжело дыша. Теперь они с Корвусом стоят лицом к лицу. Тощий маг улыбается Поттеру, но эта улыбка полна ненависти.

— У тебя ведь нет жертвы на замену? А меня такая сделка более чем устраивает.

Лицо Гарри искажает гримаса ярости и боли. Честно говоря, таким я не видела его никогда — даже когда мы боролись с Волдемортом. Он изо всех старается не отвести взгляда от чёрных глаз, но всё-таки сдаётся и опускает голову.

— Нет. Просто… не причиняй ей боль.

Железная хватка исчезает, и Корвус кладет руку Гарри на затылок. Со стороны это выглядит так…. по-отечески, что ли? Он на мгновение прижимается губами к чёрным как смоль волосам и едва слышно шепчет:

— Конечно же нет.

Отпустив Гарри, он делает несколько шагов в сторону и поднимает руки ладонями вверх.

— Можете идти.

Облегчение омывает меня словно волна, однако мой лучший друг и не думает двигаться, снова сверля тощего мага тяжёлым взглядом. Хватаю его за руку и встряхиваю.

— Гарри?

Корвус улыбается и жестом указывает на дверь.

— Гарри? — повторяет он.

Ощущая непреодолимое желание убраться отсюда поскорее, тяну Поттера к краю арены. Он делает несколько шагов, но смотрит по-прежнему только на Корвуса.

— Пойдём. Пожалуйста!

Будто только сейчас вспомнив, что я здесь, он поворачивается ко мне. Мгновение вглядывается в мои глаза, а потом кивает и идёт следом. Такое ощущение, что толпа замерла. Перед нами расступаются, но я инстинктивно прижимаюсь к Гарри покрепче.

Как только мы покидаем живое кольцо, я настолько ускоряю шаг, что практически волоку Гарри за собой. Мы уже почти пересекли коридор, стальная дверь прямо перед нами — осталось лишь переступить порог.

— CompelloPactum.

Надо мной словно громыхнуло, и земля уходит из-под ног. Чувствую, как меня подхватывают руки Гарри, а дальше только темнота.

Очнулась я от яркого света и в незнакомом месте.

Свет лился из огромного мансардного окна прямо над головой. Зажмурившись, сильнее зарываюсь в мягкую белую подушку и укутываюсь в простыню. Спустя несколько минут всё-таки решаю осмотреться и поднимаю голову, которую тут же пронзает слепящая боль. С моих губ срывается стон.

— Возьми, — надо мной раздаётся голос Гарри. Резко поднимаю голову, и в наказание получаю очередную вспышку адской боли. Такое ощущение, будто мозги в моей черепушке перекатываются туда-сюда. Снова стон. Стиснув зубы, медленно поднимаю голову и смотрю на лучшего друга.

Он стоит рядом с кроватью в одних джинсах и с голым торсом. И протягивает мне кружку. Наверно, чай. Медленно поворачиваюсь на кровати и осторожно приподнимаюсь. Чувствую, что на мне только нижнее белье и майка — джинсы и рубашка пропали. Натягиваю простыню на грудь и пристально смотрю на Поттера.

— Что случилось?

— Выпей.

Осторожно принимаю у него кружку, опасаясь, что просто не удержу её в руках. И обнаруживаю, что там вовсе не чай, а какая-то пенистая зелёная субстанция. Вопросительно смотрю на Гарри, но в этот момент он отворачивается, чтобы взять поднос с комода рядом с кроватью. А потом ставит его рядом со мной и садится на край кровати. Впрочем, на меня не смотрит.

Не сводя с него глаз, делаю несколько глотков. Напиток мгновенно согревает изнутри и гасит пульсирующую боль в голове. Вздохнув с облегчением, быстро делаю ещё один обжигающий глоток.

— Достаточно, — Гарри протягивает руку, и я неохотно отдаю ему кружку. Он ставит её на комод и перемещает поднос ко мне на колени.

— Съешь что-нибудь.

Оглядываю помещение. Кровать, на которой я лежу, просто огромна, и находится в центре мезонина — прямо под двумя большими мансардными окнами. Сама комната размером примерно с общую гостиную Гриффиндора. В окна видно голубое небо. Следовательно, мы на последнем этаже. Надо сказать, комната производит впечатление полупустой. На одном уровне с кроватью стоят тумба, шкаф и стул. Здесь же разбросаны какая-то одежда и несколько книг. На следующем уровне виднеется французское окно, которое ведёт на небольшой балкон с видом на город. Ещё там располагается скамейка для занятий со штангой и небольшой спортзал.

А вот что действительно бросается в глаза — огромная площадка на другом конце помещения. Её обвивает замысловатая резьба.

— Гарри, что это…

— Ешь. Потом отвечу на вопросы, — он придвигает тарелку с тостами. — Может быть.

Я вскидываю бровь, но всё-таки слушаюсь. Теперь чувствую себя гораздо лучше, особенно когда он снова подаёт мне кружку с дымящимся напитком. Пока ем, не свожу взгляда с лучшего друга. Тот сидит спокойно, но явно избегает смотреть мне в глаза. Пожалуй, стоит начать расспросы с чего-то более нейтрального.

— Спасибо. Что это?

Гарри отбрасывает волосы с глаз и забирает поднос.

— Восстанавливающее зелье. На самом деле — простая модификация антипохмельного.

Киваю, и некоторое время мы молчим. Оглядываю кровать, в которой легко поместится человек пять.

— Где мы?

Он смотрит наверх и слегка улыбается.

— На Гриммо.

Удивлённо распахиваю глаза и открываю рот.

— Не может быть!

Он просто кивает.

— Да. Я очистил чердак, сделал подиум с кроватью и установил эти окна. И в основном живу здесь.

Провожу ладонью по белой простыне. Так значит, это его постель.

Внезапно мне становится интересно — а ночевала ли здесь Джинни? Когда поднимаю голову, впервые с момента моего пробуждения он смотрит мне в глаза.

— Гермиона, о чём ты думала, чёрт тебя подери?!

Хмурюсь и ощущаю, как во мне снова поднимается гнев.

— О чём я думала? Ты серьёзно?

— Ты не должна была за мной следить, — Гарри качает головой.

— Ну а ты не должен был от меня скрываться. Не должен был скрываться от всех нас.

Он закрывает глаза и резко проводит руками по лицу снизу вверх, откидывая волосы назад.

— Я должен был знать — так просто ты это не оставишь.

Я решила не оправдываться и просто ждала ответа.

Он резко поднимается с кровати и начинает кружить по подиуму, выкручивая себе кисти. Это настолько на него непохоже, что я начинаю нервничать. Стараясь ничего не упустить, выпрямляюсь на кровати и пристально слежу за ним.

— Ты просто…. не имеешь ни малейшего представления, что натворила.

Он внезапно останавливается и снова пятернёй откидывает волосы назад. Это движение отвлекает. Не знаю почему, но моё тело внезапно пронзает желание, а в голове мигает картинка — он нависает надо мной, а его волосы обрамляют лицо, оттеняя зелёный цвет глаз… Мордред, о чём я думаю?! Но раньше он так не выглядел. Прежде тело Гарри никогда не привлекало моё внимание. Но сейчас я понимаю — он похудел. Не то, чтобы когда-то отличался полнотой, но такое ощущение, будто в нём не осталось ни капли жира — сплошные мышцы. И как такое допустила Молли Уизли? В плечах и груди он тоже раздался. Внезапно понимаю, что, пока его разглядываю, забыв про кружку в руке, он пристально смотрит на меня. Сделав глоток, возвращаю посуду на тумбочку.

— Тогда расскажи мне. Что такого я натворила? Я думала, спасаю тебя от смерти. Поправь, если я ошибаюсь.

— Меня бы не убили. Заклинание не сработало бы…

— Он бросил в тебя смертельное проклятье! — Собираясь выпрыгнуть из кровати и вцепиться в него, сажусь на колени, но тут вспоминаю, что на мне только нижнее бельё. Приходится остановиться. — Как оно могло не сработать?

— Купол.

— Что?

— Купол. Внутри купола смертельное проклятье не действует.

Зажмуриваюсь и сжимаю пальцами виски. Несмотря на зелье, голова снова начинает пульсировать болью. Стараюсь отвлечься.

— Но зачем ты вообще участвовал в дуэли с этим человеком? Что ты там забыл?

Гарри сел на кровать.

— Меня прокляли. Я обязан участвовать в дуэлях, пока не пролью достаточно крови, тем самым выполнив контракт.

У меня перед глазами всё плывет. Я опираюсь на руку, которая начинает мелко дрожать. Внезапно чувствую смертельную усталость. Гарри наклоняется и, поддерживая меня под локоть, помогает лечь обратно. Сил возражать просто нет. Пока он закутывает меня в простыню до плеч, зелёные глаза смотрят грустно.

— А теперь и ты обязана.

Едва до меня доходит смысл этих слов, как я тут же теряю сознание.

* * *

Когда я очнулась в следующий раз, в комнате царил полумрак.

Гарри сидит, облокотившись на спинку кровати, что-то жуёт и читает книгу. Рубашки на нём до сих пор нет.

Совершенно не подумав, привстаю на локтях, и на голову тут же обрушивается очередная волна боли. Переворачиваюсь на спину и замечаю, что помимо простыни теперь укрыта лёгким пушистым одеялом. Гарри пристально на меня смотрит.

— Как себя чувствуешь?

Потираю лоб.

— Дерьмово. Давно я здесь?

— Целый день, — Гарри произносит это словно само собой разумеющееся. Смотрю на него вопросительно. Он пожимает плечами.

— Я отключился почти на двое суток.

Внезапно в моём мозгу вспыхивает воспоминание о предыдущем разговоре.

— Что случилось?

— Проклятье. Или… сделка. Compello Pactum.

Заклинание звучит смутно знакомо. Не обращая внимания на головную боль, стараюсь вспомнить. Compello Pactum. Точно! Громкий голос, звучащий будто отовсюду, в тот момент, когда мы покидали склад.

— Меня прокляли?

Поттер кивает, и на сей раз в его глазах нет печали. Только раздражение и гнев, который он старается сдержать. Боль мешает сосредоточиться, но в голове начинают складываться кусочки головоломки.

— Мне придётся туда вернуться, — я спокойно констатирую факт.

Гарри снова кивает и, кажется, счастлив, что я сама догадалась. Когда медленно и осторожно сажусь на постели, он наклоняется к тумбочке, включает лампу и тихо бросает на кружку согревающие чары. А потом протягивает кружку с зельем, и я с радостью её беру.

— Что будет, если я откажусь?

Голос собеседника звучит тихо:

— Тогда тебе будет больно. По-настоящему больно.

— С тобой так и было?

— Да.

Молча разглядываю зелёную жидкость.

— Как ты во всё это влип?

Гарри откидывает голову на спинку кровати и кладёт руки на согнутые колени. Закрыв глаза, он какое-то время молчит.

— Это длинная история.

Передаю ему кружку, которую он возвращает на тумбочку, а дальше снова облокачивается на спинку кровати, обхватив руками колени. Пока он рассматривает свои босые ноги, я просто жду.

— Я узнал, что Рудольфус Лейстрейндж жив.

У меня из головы мгновенно вылетает всё лишнее. Остаётся только любопытство. Лейстрейндж — один из шести Пожирателей Смерти, ускользнувших от Министерства после битвы за Хогвартс. И до сих пор считается мёртвым.

— Не может быть! Мерлин, Гарри… вот… как ты узнал?

— Как-то ночью его увидел. В магловском баре. Он там весело проводил время в компании какой-то блондинки. Теперь у него короткие волосы, нет бороды, но я всё равно его узнал — слишком хорошо запомнил в Отделе Тайн. Так что я просто спрятался и ждал, куда он пойдёт, чтобы за ним проследить.

Мой разум быстро обрабатывал информацию, тут же набрасывая план, как проследить за объектом и в дальнейшем захватить. Стараюсь сидеть молча и не забрасывать рассказчика вопросами.

— Я довёл его до Дуэльного Притона. Так же, как ты выследила меня.

Он поднимает голову и впивается в меня взглядом, но я не собираюсь извиняться. Вздохнув, Поттер продолжает:

— На самом деле, я поступил в точности как ты. Он собирался заавадить противника и…

— Ты попытался его остановить.

Он кивает. А я выстраиваю в голове всю цепочку.

— И сам попал на арену.

Гарри снова кивает и мрачно улыбается.

— Ты правильно догадалась.

Я продолжаю, но скорее для себя, чем для него:

— То есть, как только ты попадаешь на арену, вмешавшись в чужую дуэль, с тобой заключают сделку.

Друг молчит, но достаточно посмотреть ему в глаза, и становится ясно — я попала в точку.

— И она вступает в силу в тот момент, когда ты покидаешь здание.

Гарри резко потирает лицо и взволнованно вскакивает с кровати.

— Корвус просто играл со мной. Я надеялся, он тебя отпустит, — перестав метаться возле постели, друг резко разворачивается и смотрит мне в глаза. — Я должен был догадаться. Это же для него словно все рождественские подарки разом.

Я смотрю вверх, в звёздное небо и, даже не думая, нахожу созвездия Пегаса и Андромеды.

— Насколько больно?

Гарри издаёт короткий смешок, в котором нет ни капли веселья.

— Умрёшь в течение сорока восьми часов. И не только ты.

Вот сейчас Поттер выглядит так, словно намеревается сбежать — мечется по подиуму, постоянно откидывая волосы с лица. Но, в конце концов, словно приняв решение, садится на край кровати спиной ко мне.

— Если не вернёшься на арену, если попытаешься сбежать — ты умрёшь. Ты и тот, кого ты любишь больше всех.

Моё сердце ухнуло куда-то вниз.

— Но как они узнают, кто это? — сверлю взглядом его спину.

— Понятия не имею. Они просто знают, — Гарри пожимает плечами.

Он ставит локти на колени и обхватывает голову руками. Обернув одеяло вокруг талии, я в мгновение ока оказываюсь рядом. Туман в моей голове полностью развеялся, и передо мной развернулась полная картина. Положив руку Гарри на спину, с сочувствием его глажу. А он смотрит мне в глаза.

— Извини. Я просто… не хотел тебя в это втягивать. Хотел сам справиться.

Осторожно убираю волосы с его лица, пропуская между пальцев шелковистые пряди.

— Разве я когда-нибудь оставляла тебя наедине с бедой? — стараюсь улыбнуться. — Ты же знаешь — я всегда предпочитаю быть рядом.

Лучший друг улыбается и качает головой.

— Ну да. Наверно, я всегда знал, что ты сумасшедшая.

Толкаю его плечом, и он улыбается ещё шире.

— Итак, каков план?

* * *

В ту ночь Гарри так и не позволил мне встать. Он велел вернуться в постель и даже не пытаться спорить. Я рухнула на кровать и, несмотря на рой вопросов, которые настойчиво жужжали в голове, моментально уснула.

За ночь неоднократно просыпалась, и всякий раз заставала хозяина дома на новом месте. То он в очках читал какую-то толстую книгу, то спал на кровати спиной ко мне… Когда я проснулась в очередной раз, небо надо мной начало светлеть. Друга же поблизости не было. Это меня напугало. Резко сев на кровати, я в панике оглядела помещение и тут же его увидела. Он лежал на скамейке на нижнем ярусе и методично поднимал и опускал штангу с приличным количеством «блинов» на грифе. Закончив упражнение, Гарри вернул штангу на место, сел и заметил меня. Его грудь часто вздымается, однако он поднимает руку в приветственном жесте. Одет снова в джинсы и до сих пор без рубашки. Всё это совсем непохоже на того Гарри, которого я знала с одиннадцати лет. Убедившись, что друг всё ещё тут, падаю обратно на подушки и засыпаю.

Вновь проснувшись, обнаруживаю рядом Поттера — он держит поднос с завтраком. На сей раз я действительно голодна и быстро съедаю всё, что мне принесли. Теперь чувствую себя гораздо лучше и очень хочу посетить ванную.

Когда собираюсь спросить про свою одежду, приходится преодолеть странную застенчивость. По крайней мере, сейчас Гарри в футболке и выглядит так, будто принял душ и переоделся.

— Эээ… а можно мою одежду?

Мне кажется, он улыбается, прежде чем повернуться ко мне спиной и подойти к гардеробу. Вернувшись, друг протягивает мне аккуратную стопку моих вещей.

— С нижней площадки по лестнице налево. В ванной стопка чистых полотенец.

Киваю и жду, когда он уйдёт, но Гарри не двигается с места. Наконец решаю, что, прожив с ним почти год в одной палатке, стесняться как-то глупо. Подползаю к краю кровати, надеваю джинсы и, вскочив на ноги, впрыгиваю в них, быстро застёгивая ширинку. А обернувшись к лучшему другу, обнаруживаю, что он не сводит с меня глаз. Чувствую себя несколько легкомысленно и улыбаюсь.

— Ты в порядке? Тебе помочь дойти?

— Нет, справлюсь, — качаю головой.

Странно, но от вчерашней слабости не осталось и следа. До ванной практически добегаю. Душ — просто райское наслаждение, но вот надевать ту же одежду — никакого желания. Пара взмахов палочкой, и Scourgify возвращает вещам свежесть. Поднявшись по лестнице, обнаруживаю Гарри, который с закрытыми глазами облокотился о спинку кровати. Впрочем, как только я приближаюсь, он их открывает.

— Тебе лучше?

— Гораздо. Спасибо, что позаботился обо мне.

Он пожимает плечами и встаёт.

— Я бы не назвал это заботой. Я только что тебя впутал в крупнейшие неприятности в твоей жизни.

Вместо ответа просто сушу волосы тёплым воздухом из палочки.

— Когда нам нужно вернуться?

— Через неделю, — на его лицо будто туча набежала. — Поэтому тебе нужно тренироваться. И как можно больше.

Я почти обиделась, но стараюсь быть рациональной.

— Хорошо.

Слабо улыбаясь, Гарри легко поднимается.

— Да, и ещё. Эти парни совсем из другого теста. Они безжалостны, ни в чём не сомневаются, и у них ни унции совести. — Он неосознанно потирает запястье. — Поверь, я это выяснил на собственной шкуре.

И тут меня осенило.

-В ту ночь… когда ты ко мне пришёл …

— Да, это был мой первый поединок.

— Так давно?

Поттер кивает.

— Я должна пролить так много крови?

Он смеряет меня тяжёлым взглядом.

— Сколько бывает при убийстве. Или, как альтернатива, действительно кого-то убить.

Снова ощущаю себя слабой и больной. Только моё самочувствие тут не причём. Осторожно присаживаюсь на край кровати.

— Но как они такое проворачивают? Это ведь… это же преступление!

— Вся эта история длится уже много столетий. Это не АД. Зато так же реально, как магловские бои без правил. — Гарри садится рядом и берёт меня за руку. Замечаю вокруг его запястья плотно облегающий широкий чёрный кожаный браслет. Собираюсь о нём спросить, поднимаю взгляд и вижу, что выглядит Гарри абсолютно подавленным и опустошённым. — Черт подери, Гермиона… Я готов сделать что угодно, лишь бы тебя во всё это не втягивать.

Понятия не имею, что делать. Поэтому просто иду на поводу у инстинктов — прижимаюсь к нему покрепче и обнимаю за талию. В моих объятиях он постепенно успокаивается и даже обнимает меня в ответ. Чувствую покой и защищённость. Кладу подбородок ему на плечо и закрываю глаза. Не верится, что о таком я даже не подумала, но не сомневаюсь — если бы Гарри знал способ, разорвал бы связывающий меня контракт даже ценой собственной жизни. Если честно, мне нравится проводить с ним время, как мы привыкли в Хогвартсе. Только сейчас осознаю, насколько мне этого не хватало.

— Ну, нас же двое. И мы обязательно что-нибудь придумаем.

Гарри ничего не говорит, а просто ещё крепче прижимает к себе. И только когда мы отпускаем друг друга и обмениваемся взглядами, наконец-то отвечает:

— Может быть. У тебя есть какие-то срочные дела?

* * *

Гарри ведёт меня к арене. Несмотря ни на что, чувствую радостное предвкушение. А если честно — и любопытство, и волнение, и даже некоторое смущение.

Я имею в виду, по современным нормам мы уделяем немало внимания физической подготовке, да и приёмы самообороны изучаем не только магические. Но главное, по сути — задержать подозреваемого или как можно оперативней отреагировать на нестандартную ситуацию. Я не сражалась за свою жизнь с последней битвы за Хогвартс. И когда мы ступаем на арену, эта мысль поражает не хуже молнии. Чтобы хоть немного прийти в себя, задаю вопрос:

— Откуда взял?

Поттер улыбается.

— Аберфорт.

В недоумении вскидываю брови, однако он просто кивает.

— Ты должна увидеть арену в его подвале. Это просто невероятно!

Его энтузиазм развеивает любые сомнения, и я снова задаюсь вопросом: какой он, этот новый Гарри Поттер? Видимо, лучший друг замечает мой задумчивый взгляд, и теперь на его лице снова ничего не прочесть. Мы стоим в центре арены, и я понимаю — это уменьшенная копия той, в Дуэльном Притоне.

— И как это называется?

— Крусис. Переводится как «пыточная платформа» или «пари». На них проводят дуэли далеко не пару веков. Заодно в прошлом на них сжигали ведьм. По-настоящему сжигали. В разработке этой штуки участвовала инквизиция. — Чувствуя себя неуютно, переминаюсь с ноги на ногу. А Гарри поднимает палочку вверх.

— Защитное поле.

От краёв Крусиса вверх змеятся зелёные лучи и перекрещиваются у нас над головой. Зачарованно наблюдаю за этой магией. Когда лучи пересекаются настолько, что опоясывают арену сплошной сеткой, они вспыхивают, затем раздается жужжащий звук и линии постепенно тают, становясь прозрачными.

— Невероятно!

То ли не обращая внимания на страх в моём голосе, то ли просто не замечая, Гарри кивает. Внимательно на него смотрю.

— Теперь я могу использовать Непростительные?

— Верно.

Чувствуя, как время утекает, словно песок сквозь пальцы, мы молчим. Неуверена, что готова услышать ответ, но всё-таки задаю следующий вопрос:

— А ты?

— Круцио и Империо — да. — На его лице вызов — будто ожидает, что сразу же начну читать нотации. Но я стою молча, и он добавляет несколько мягче: — Меня вынудили. И тебя теперь тоже.

Качаю головой.

— Но чтобы выполнить эти заклинания, надо действительно хотеть. По-настоящему. Как?

Гарри мрачнеет.

— Желание найдёшь. Даже не сомневайся. Здесь пригодится легилименция.

Стараюсь сдержаться, но, похоже, что-то прорывается, и Гарри начинает хохотать.

— Да, знаю. Не моя сильная сторона, верно? — он кивает, намекая на мою улыбку. — Так в окклюменции я до сих пор несилён. А вот легилименция поддалась. Для Империуса — весьма полезно, — его лицо снова потемнело. — И чтобы как следует изучить противника. Поверь, когда покопаешься у них в мозгах, выйдешь на дуэль без вопросов. Потому что ничего хорошего там нет.

В последнее время у меня появился опыт допроса подозреваемых, поэтому киваю. Однако по-прежнему не вижу себя или его, если уж на то пошло, выполняющих хоть одно Непростительное. Но сейчас весь мир вокруг не кажется реальным, поэтому решаю оставить эту тему.

Он сделал шаг назад и поклонился. Какое-то мгновение не решаюсь последовать его примеру.

— Хорошо. Потом … будет всё что угодно.

— Всё что угодно?

— Всё что угодно.

Начинаю медленно двигаться вправо, Гарри делает то же самое. Мы кружимся друг напротив друга и, наблюдая за ним, я до сих пор не могу поверить, что не сплю. Он едва заметно дёргает палочкой, и чувствую, как моя пытается вырваться из рук. Крепко сжав кулак, невербально бросаю Finite. И тут же отвечаю тем же Expelliarmus’ом. Пришла очередь палочке Гарри рваться из рук. Он бросает на меня внимательный взгляд, и его губы кривит едва заметная ухмылка.

— Ну раз так… — хмыкает Поттер.

Буквально через долю секунды с его палочки срывается красный луч. Ко мне летит усиленное оглушающее.

Палочка в моей руке выписывает Protego раньше, чем я успеваю об этом подумать. А чтобы отразить заклинание Гарри, приходится вложить в щит как можно больше сил. Он легко уворачивается от своего же луча, щурится и движется влево. Без задней мысли следую за ним.

Мой оглушитель почти попадает, однако в последний момент оппонент умудряется отпрыгнуть в сторону. Луч пролетает настолько близко, что у Гарри на рукаве футболки появляется дырка. А дальше заклинание растворяется в защитном куполе, вызвав зелёную рябь.

Он резко бросается ко мне, но я едва замечаю. Моя ладонь разжимается, и палочка со стуком падает на пол. В ошеломлении прижимаю пальцы к губам.

— Ох… Гарри… я… мне так жаль!

Он делает ещё один шаг и берёт меня за руку.

— Не надо, Гермиона… не жалей. Это было здорово.

Его пальцы сжимают моё запястье, и теперь он совсем близко. От него пахнет хвойным мылом и чем-то ещё. В воздухе витает какой-то незнакомый, но явно мужской аромат, от которого у меня начинают дрожать губы. Я в замешательстве. Не понимаю, что происходит. Но тут Гарри притягивает меня к себе и осторожно обнимает.

— Эй.

А потом наклоняется, пристально глядя мне в глаза. Стараясь сосредоточиться на знакомых ярко-зелёных глазах, пытаюсь успокоить бешено бьющееся сердце.

— Хорошо. Но это только начало. Тебе придётся действовать гораздо жёстче.

Закрываю глаза, киваю и кладу голову ему на плечо.

— Знаю. И понимаю. Просто… я никогда не причиняла боль тебе.

Когда смотрю на него снова, он улыбается и медленно опускает руки.

— Только не говори, что никогда не хотела.

Буквально борюсь с улыбкой. Сразу же на ум приходит несколько случаев, когда просто руки чесались за ослиное упрямство «одарить» его каким-нибудь заковыристым проклятьем. Видимо, понимая, о чём я думаю, Поттер улыбается ещё шире.

— Я так и думал. Давай-ка ещё раз.

Весь следующий час мы тренировались. Уверена — в каждой схватке друг легко бы меня одолел. Но я хотя бы начала чувствовать себя увереннее и уже не колебалась применять против Гарри самые различные проклятья. Но до сих пор не представляю, как смогу использовать хоть одно Непростительное. О чём и сообщаю ему, когда мы, измотанные донельзя, опускаемся на пол и жадными глотками осушаем бокалы с холодной водой, которые принёс Кричер.

— Ты справишься.

Гарри на меня не смотрит, голос — без эмоций, но мне любопытно: а он боится, что у меня не получится? Ладно, лучше не спрашивать.

Перевожу взгляд на свою одежду — обычные джинсы и майка, но теперь пропотевшие и грязные. Будто прочтя мои мысли, Гарри бросает одно из полотенец, которые тоже принёс Кричер. Вытерев лицо, прижимаю к щеке холодный стакан.

— Мне пора.

Хозяин дома кивает.

— Хорошо. Но завтра ты должна вернуться. И послезавтра тоже. — Судя по всему, он серьёзен как никогда. — Гермиона, слушай меня внимательно. Твои дуэльные навыки надо здорово развивать. А у тебя всего неделя.

Киваю, но пока не представляю, как быть с работой. А ещё Рон… как же мне справиться? Но понимаю — лучший друг абсолютно прав. Тут же отмечаю виноватое выражение его глаз и старательно изображаю лёгкую улыбку.

— Знаю. Завтра приду. На работе возьму отгул.

Изображая шок, этот клоун охает и прикрывает рот рукой. Фыркаю и шлепаю его полотенцем. Он смеётся, и я поднимаюсь на ноги.

— Гермиона Грейнджер… берёт отгул? Чёрт, кажется, грядёт конец света.

Усмехаюсь и аппарирую домой.

* * *

Рон был точно не рад, что целых три дня не мог со мной связаться.

— Три дня! Ты что, правда целых три дня не могла найти подключённый камин?

Возмущённый монолог продолжался уже минут десять и жутко мне надоел. Что ж, пора достать туз из рукава.

— Знаешь, Рон, если бы ты соизволил разобраться в инструкции к своему мобильному телефону, я связалась бы с тобой гораздо раньше.

Он хмурится, и я рада, что сумела сбить его с «волны». Знаю, что с тех пор, как на прошлое Рождество подарила ему мобильник, Рон ни разу его даже не зарядил. Поэтому нет ни единого шанса, что мой парень узнает, что я и не пыталась ему позвонить.

Как ни крути, удар ниже пояса.

— Ну… я… ты… — заикается Уизли.

— Мне очень жаль. Правда. Я была настолько занята на работе, что искать камины было просто некогда. — Вижу, что он оттаивает, и обнимаю его. Выходит одно из наших самых неловких объятий.

Странно. Хогвартс мы закончили год назад, и должны стать идеальной парой. Все так говорят…

Всё нормально. Всё в порядке.

Удивительно, но большую часть времени наши отношения довольно гладки. Если исключить его чувство собственности. Но когда дело доходит хотя бы до объятий… ничего не чувствую. А если уж совсем начистоту, мои ощущения можно охарактеризовать одним словом — дискомфорт.

Понятия не имею, как это изменить. Надеюсь, со временем само придёт. Наверно, всё должно произойти естественно, ну а мне, чтобы привыкнуть к нашим близким отношениям, просто понадобится больше времени.

Я от него отстраняюсь, и он с улыбкой гладит меня по руке.

И в этот момент запястье пронзает жгучая боль.

Она начинается чуть выше ладони — будто огонь вспыхивает. Такое ощущение, будто на меня надели металлический браслет, который больше часа калили на углях.

Подпрыгиваю, шиплю какое-то ругательство (Рон застывает столбом) и мчусь в ванную. На полную открутив кран с холодной водой, сую руку под струю.

Рон прибегает следом.

— С тобой всё в порядке?

Морщась от боли, цежу сквозь зубы:

— Не знаю. Просто… горит.

Он озабоченно глядит на моё запястье, по которому стекает вода, и хмурится.

И тут в одно мгновение боль исчезает. Вынимаю руку из-под струи и внимательно смотрю — кожа немного покраснела.

Перевожу взгляд на Рона, который подозрительно смотрит на меня. Понимаю, как странно это выглядит, поэтому беру полотенце и оборачиваю запястье. Идея приходит мгновенно.

— Видимо, виноват венгерский серебряный плющ, который я нечаянно задела на задании. Колдомедики осмотрели и сказали, что всё в порядке, но недельку может жечься.

Чтобы не вызывать у Рона ещё больше подозрений, как можно быстрее его выпроваживаю, сославшись на усталость. На моё счастье, сегодня у него квиддичная тренировка, и ему как раз пора уходить.

Как только мой парень скрывается за дверью, моё запястье снова начинает гореть. Обхватив его пальцами левой руки, падаю на колени. Кажется, сейчас потеряю сознание.

И тут боль снова исчезает. Тяжело дыша и стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, совсем опускаюсь на пол. Сделав несколько глубоких вдохов и убедившись, что боль ушла, смотрю на правую руку.

Теперь моё запястье окольцовывает сложная вязь, впившаяся глубоко в кожу словно татуировка. С недоверием разглядываю рисунок из веток и шипов, которые вьются по кругу. Причём рисунок выглядит как голограмма.

Подношу руку поближе к глазам и рассматриваю затейливое переплетение веток. На мгновение в запутанных линиях мне видится буква «Г». Осторожно пробегаю по ней пальцами — на ощупь кожа как кожа.

Поднимаюсь и иду прямо к камину.

— Гарри!

Его голова появляется быстро, и он что-то жуёт.

— Как дела?

— Запястье?

Друг на мгновение прекращает жевать и кивает.

— Точно. Извини, что забыл предупредить.

— Как вовремя.

— Да, знаю. Извини. Напоминает татуировку?

Киваю, гладя её большим пальцем.

— Очень похоже. Что это?

Смотрю на его лицо в языках зелёного пламени. Похоже, он затерялся в собственных мыслях. Потом мотает головой, словно отгоняя ненужные.

— Это часть проклятья. Больше болеть не будет, обещаю. Так ты придёшь завтра?

Подозреваю, он пытается сменить тему, но у меня совершенно нет сил спорить. Думаю, до завтра это вполне подождёт.

— Утром.

— Хорошо. Тогда до встречи.

— Начали.

Тихо ненавидя это слово, закрываю глаза. Предплечьем пытаюсь смахнуть пот со лба, но не особо преуспеваю — взмокла вся.

— Вставай.

Медленно поднимаясь на ноги, цежу сквозь стиснутые зубы:

— Хорошо. Блин!

— Нет покоя в …

— Куполе. Да, знаю. — На языке вертится несколько красочных эпитетов вдогонку.

Теперь стою к Поттеру лицом, а он из всех сил пытается не улыбаться. Бесит. Тренировка продолжается уже больше двух часов, и оппонент неумолим. И в таком темпе натаскивает на оглушающие и защитные чары, что у меня чешутся руки наслать на него какое-нибудь проклятье позаковыристей, чтобы посадить в лужу.

Моя гордость не желает мириться с очевидным — больше всего раздражает, что Гарри стал таким хорошим дуэлянтом. Гораздо лучше меня.

Стараюсь очистить разум, как проинструктировал «тренер», и освободиться от гнева. Не сильно-то помогает, ведь сосредоточившись на собственных мыслях и эмоциях, на какое-то время теряю бдительность. И мгновенно в моё тело настолько сильно врезаются верёвки, что я выгибаюсь назад. Ленивым взмахом палочки Гарри отменяет связывающее заклинание и тут же молниеносно атакует в спину. Ну просто обхохочешься!

И в этот момент я решаю действовать более тонко.

Бросаю в него оглушитель и бегу влево. А в тот момент, когда он уворачивается, резко ныряю вперёд. Будто пытаясь меня поймать, он делает шаг назад, но я поднимаю палочку и из-под локтя отправляю в него связывающее.

Веревки появляются моментально, опутывая сначала руку с палочкой, а затем и торс. А когда я лёжа посылаю ещё одно заклинание, которое плотно скручивает ноги, его глаза удивлённо распахиваются. Потеряв равновесие, оппонент падает.

Поднимаюсь на ноги, отряхиваю джинсы и подхожу к нему. Взмах палочкой, и верёвки исчезают. Слегка притоптываю.

— Вставай, Гарри. Нет покоя в куполе.

На его лице мелькает улыбка. Сначала он встаёт на четвереньки, а затем и на ноги.

— Вот так мне больше нравится.

* * *

Мы сражались целый день, сделав лишь несколько перерывов, чтобы попить воды.

Я буквально валюсь с ног, но чувствую, что не зря старалась. Усталая, избитая, потная, голодная и чертовски разгорячённая.

И довольная.

Теперь в уровне подготовки между нами уже не такая глубокая пропасть. И надо сказать, заметно — с некоторых пор он больше старается и сильнее выкладывается. Мы начинает «читать» друг друга и предвидим действия соперника.

После небольшого перерыва, пока я связываю волосы в хвост, Гарри снимает рубашку и кидает на стул. Он поднимается на платформу, а я засматриваюсь на него и забываю обо всём.

— Ты идёшь?

— Эээ, да.

Вытираю о джинсы потные ладони и иду следом.

Очутившись на ринге и заняв позицию напротив друга, понимаю, что не могу сосредоточиться на дуэли. Слишком много гладкой, слегка загорелой кожи, которая блестит от пота. А под ней перекатываются крепкие мышцы, что чертовски отвлекает. Дьявол, и куда подевалась моя рациональность? Так, всё внимание на его палочку. Знаю же — он быстро сообразит, что что-то не так. А мне совсем не улыбается, чтобы Гарри понял, какое впечатление на меня производит.

Он кланяется, и я следую его примеру. Мы начинаем кружить, и я осознаю, что не могу смотреть ему в глаза.

Он посылает в меня режущее, и невидимое лезвие вспарывает моё плечо. Чёрт, словно кнутом хлестнули! Стараясь не думать о боли, крепче сжимаю палочку, хотя жжётся адски. Заставляю себя взглянуть на него.

Он здорово отличается от того Гарри, которого я знала восемь лет. И в тоже время тот же. Он всё ещё мой Гарри, но… будто с тех пор, как я видела его в последний раз, прошло лет пять. И это тело... хмм...

Не помогает.

Когда я поправляю лямку майки на здоровом плече, оппонент хмурится.

— Чего ждёшь? Начинай.

Вновь пытаюсь сосредоточиться и киваю. Бросаю Expeliarmus. Гарри легко его отбивает и неодобрительно фыркает.

— И что это было?

Пытаясь прийти в себя, мотаю головой. А дальше отправляю мощный оглушитель, но Гарри просто уходит с линии огня. А прежде чем успеваю среагировать, оказывается у меня за спиной и, схватив за руку, резко дёргает, буквально вдавив себе в грудь. Его левая рука держит мою правую, выключив её из игры, а предплечьем он давит мне на горло. Чувствуя унижение, пытаюсь вырваться.

— Гарри…

— Не говори, просто действуй.

Его дыхание опаляет ухо, и я изо всех сил пытаюсь бороться со сладкой дрожью, которая волной прокатывается по позвоночнику. Напрягаю все мышцы, но становится только хуже. Такое ощущение, будто по моей коже пробегает ток. Пытаюсь мыслить и действовать логично. Если резко дёрнуть локтем назад и попасть ему в солнечное сплетение, он непроизвольно отступит, и окажусь на свободе. Но почему-то собственные конечности приказам мозга не подчиняются. Всё, что имеет значение — его обнажённая грудь прижата к моей спине, а нос и губы опаляют дыханием моё ухо и шею.

Внезапно раздаётся громкий и долгий звон, и зелёный купол над нами мигает и исчезает. Хватка Гарри сразу же ослабевает.

— Джинни.

Он спускается с платформы и успевает натянуть рубашку, и только тогда до меня доходит, что я осталась одна. Чувствуя себя глупо, продолжаю стоять столбом. Тогда Гарри поднимается обратно, берёт меня за руку и сводит вниз.

— Оставайся здесь. Вниз не спускайся. Я от неё избавлюсь.

Кажется, согласно киваю, но не уверена. В любом случае, Поттер быстро исчезает из поля зрения, оставив меня наедине с собственным самобичеванием. Это же надо — выставить себя полной идиоткой!

Я категорически не понимаю, почему меня предаёт собственное тело. Ну почему оно так реагирует?

Это же Гарри. Гарри!

Обнаруживаю, что медленно бреду к кровати. Сажусь на краешек, а потом падаю на спину, глядя в окна над головой.

— Дерьмо.

Понятия не имею, что это было.

* * *

Открываю глаза. Вокруг темно.

Сажусь и осматриваюсь. Арена в дальнем конце комнаты пуста. Благодаря Луне, светящей в окна, всё прекрасно видно. Так, кроме меня тут никого нет.

Гарри нет, а я умираю с голоду.

Пальцы правой руки затекли. Перевожу взгляд и понимаю, что спала, не выпустив палочку. Вспоминаю, что Гарри спустился к Джинни. Кажется, я загостилась. Но стоило встать с кровати, как дверь открывается.

Это Гарри. А перед собой левитирует поднос, на котором стоят несколько тарелок и высокий стакан с соком.

Сажусь обратно на кровать и смотрю на него.

Выглядит серьёзным и слегка обеспокоенным. Честно говоря, до сих пор не могу стряхнуть с себя остатки сна. Впрочем, неудивительно — спала как убитая, и во сне даже не шевельнулась.

Он ставит поднос на кровать и садится рядом.

— Проголодалась?

Поспешно киваю. Надеюсь, по мне не заметно, что я готова проглотить всё, даже не пережёвывая. Но Гарри наверняка, как обычно, легко меня «читает», и потому просто протягивает тарелку. Макароны с сыром — горячие и сногсшибательно вкусные.

— Ты уже поел? — спрашиваю, слегка заморив червячка. Гарри кивает. Наверно, что-нибудь перекусил в компании Джинни.

— Извини.

Уставившись на него, перестаю жевать.

— О чём ты?

Гарри с усилием трёт лицо.

— Я зашёл слишком далеко. Просто… Боюсь, ты будешь не готова и проиграешь. Слабостей они не прощают.

Впервые об этом задумавшись, откладываю вилку. Он прав. Так что придётся к этому отнестись как к работе. Разложить проблему на составляющие и разработать план как её решить.

— Я знаю, — протягиваю руку и сжимаю сухую горячую ладонь. — Не волнуйся. Другого выхода всё равно нет.

В ответ он пожимает руку и криво улыбается.

— Вот это — знакомая мне Гермиона.

Мельком улыбаюсь и возвращаюсь к еде. Однако спустя несколько мгновений понимаю, что не могу сдержать зудящее любопытство.

— И как… там Джинни?

Он пожимает плечами, и только сейчас я замечаю, что сидим мы в темноте. И только слабый свет Луны освещает комнату.

— Нормально.

Тема определённо закрыта, поэтому я вновь возвращаюсь к макаронам.

Когда заканчиваю с едой и начинаю медленно потягивать сок, Гарри собирает посуду обратно на поднос и замечает как бы между делом:

— Можешь остаться здесь.

Странно, но после этих слов начинаю нервничать, а желудок болезненно сжимается.

— Завтра начнём пораньше.

Оглядываю тёмную комнату. А ведь он прав. Сейчас самое главное — выжить на дуэли. Поэтому завтра с утра позвоню на работу и скажу, что не могу…

Замечаю краем глаза, как он вновь снимает чёртову футболку.

Едва сдерживаю вздох. Ну вот зачем он это делает? Здесь, конечно, жарко, но…

— Ну так как?

Пытаясь решить, нервно вздрагиваю. Интересно, какой ответ верный? Полагаю, разобраться с работой — вполне достойная причина для отказа.

— Лучше пойду. Я… завтра с утра должна быть на работе. Возьму неделю отпуска.

Гарри одобрительно кивает и включает лампу на тумбочке. Сразу бросается в глаза полоска чёрных волос, которая идёт вниз, скрываясь под ремнём.

Быстро вскочив с постели и подхватив свитер, киваю хозяину дома.

— Ладно, увидимся завтра, как только освобожусь.

И аппарирую домой, старательно не глядя в его сторону.

* * *

Джинни вылавливает меня в полночь. Камин в гостиной, и понятия не имею, как долго она меня звала, прежде чем я встала с кровати и бросила туда летучий порох, чтобы ответить.

— Гермиона! Где ты была?

После этого вопроса остатки сна мгновенно улетучились. Не могу поверить, что забыла с ней связаться.

— Ох… Джинни, привет. Прости… Меня отправили в короткую командировку. — Сестре Рона пересказываю ту же историю. Но я всё-таки надеюсь, что они не станут наводить справки в моём отделе.

— Ой. А ты нашла что-нибудь?

От чувства вины внутренности завязываются узлом. Лицо Джинни ничего не выражает, но я вижу трещины в этом нарочитом спокойствии и вспоминаю, какой дёрганной и опустошённой она была в нашу последнюю встречу. Громко сглатываю комок в горле.

— Нет… Извини, я его потеряла. — Она молчит, и я понимаю, что обязана продолжать. — Попробую ещё раз.

Её лицо оживает, и я чувствую себя свиньей. Рыжая красавица кивает.

— Спасибо, Гермиона. Сегодня вечером я к нему заходила, он хорошо выглядел, но… по-прежнему не позволяет мне остаться.

Странное чувство в животе возвращается и, если честно, на сей раз от радости, что Гарри держит Джинни на дистанции. Понимающе киваю.

— Если что-нибудь найду, дам тебе знать.

Понятия не имею, зачем я всё это обещаю. Видимо, чтобы окончательно запутаться во всей этой лжи. Кажется, разговор пора заканчивать.

— Ладно. И спасибо.

Джинни исчезает, а я замираю, уставившись в пол и уперев руки в колени. Остаюсь в такой позе до тех пор, пока не перестаю чувствовать собственные ноги — так они затекли. И всё это время меня грызёт чувство вины.

Взгляд падает на запястье, и я подношу руку к глазам. Кажется, татуировка потемнела ещё сильнее и словно въелась в кожу.

Понимаю, что совсем забыла расспросить о ней Гарри. Рассматриваю узор — переплетение терновых веток, куда вписана заглавная буква моего имени. Помассировав запястье, встаю на «неживые» ноги, стараясь мысленно отмахнуться от плохого предчувствия.

А потом плотнее запахиваю халат и медленно бреду обратно в постель.

* * *

Всё оказалось проще, чем я ожидала. Через камин связалась с начальником, сказалась больной, и он сам предложил взять неделю в счёт отпуска. Честно говоря, не ожидала. Наверно, в глубине души мне хотелось, чтобы босс разозлился и сказал, что без меня никак не обойтись. Кажется, часть меня до сих пор отрицает случившееся и не готова поверить в реальность. Во всех отношениях.

Через камин отправляюсь на Гриммо.

Гарри завтракает на кухне. Слава Мерлину, полностью одет. Завариваю чай, и мы пьем его в комфортной тишине. И это меня убеждает, что вчерашняя странная реакция на лучшего друга — не более чем усталость с примесью шока.

Взяв яблоко из вазы с фруктами, хозяин дома ведёт меня наверх. По дороге проходим мимо его старой спальни. Заглянув внутрь, понимаю, что комната выглядит так, будто он в ней живёт. О чём и сообщаю спутнику.

— Да, я и впрямь в ней живу. Для любого, кто решит меня навестить.

Думаю, речь о Джинни. Дойдя до двери на чердак, он шепчет заклинание-пароль и распахивает её передо мной.

— Но большую часть времени я провожу здесь.

Прохожу мимо Гарри, не обращая никакого внимания, как близко к нему оказалась. И даже не пытаюсь уловить его аромат. Да, именно так. И весь сегодняшний день пройдёт в том же ключе.

— Итак, расскажи мне про эти… татуировки. — Который раз за день смотрю на вязь на своём запястье и легонько прикасаюсь к ней пальцами.

Он берёт меня за руку и, кажется, ненадолго выпадает из реальности.

Я жду, а в это время Гарри пристально меня рассматривает.

Взгляд зелёных глаз скользит по моему лицу так медленно, как никогда раньше. Не могу понять, что «написано» у него на лице, но точно знаю — ответ на мой вопрос прилично запаздывает. Меня охватывает нервозность. Странно, рядом с Гарри никогда такого не ощущала.

Он кидает ещё один взгляд на мою татуировку, нежно проводит большим пальцем по моему запястью и, поджав губы, кивает.

— Это знак проклятья. Когда выполнишь контракт, он исчезнет.

Перевожу взгляд на его запястье и понимаю, зачем он носит широкий кожаный браслет. Пожимаю плечами и жестом указываю на него.

— Тогда, может, и мне подберёшь что-нибудь подобное?

Гарри кивает и выпускает мою руку.

— Да, конечно. Что-нибудь обязательно найду. — Он резко разворачивается на пятках и идёт к арене.

Следующие несколько часов мы тренируемся. И я действительно чувствую, что действую быстрее, да и за реакцию теперь не стыдно. Гарри даёт несколько советов, и приходится заткнуть свою гордость и просто принять их на вооружение. Кажется, только теперь до меня дошло, что это никакая не иллюзия. Это суровая реальность. Реальность, в которой мой лучший друг живёт уже несколько месяцев. А потому надо забыть про замашки всезнайки-командирши и просто двигаться в том направлении, куда он указывает.

И хотя где-то я себя чувствую более уверенно, по большей части действительно беспокоюсь, что не справлюсь.

Кажется, Гарри думает о том же самом, и потому после обеда озвучивает новую идею.

Кричер принёс нам еду, с которой мы расправились сидя прямо на полу. Слишком устали и проголодались, чтобы переместиться к столу или хотя бы наколдовать стулья. Кроме того, под лучами солнца тепло и спокойно, и я и впрямь расслабилась.

— Думаю, нам стоит подняться на ступеньку выше.

Смотрю на него и жду, пока он дожуёт бутерброд с ветчиной.

— И как это сделать?

Гарри смотрит мне в глаза.

— Тебе нужно попрактиковаться с кем-нибудь ещё.

В растерянности хмурюсь.

— И что ты предлагаешь?

На губах Поттера вспыхивает мрачная улыбка.

— Скоро покажу.

После обеда мы немного отдохнули, молча полежав на кровати, и вернулись к Крусису. Но вместо того, чтобы пройти в центр арены и активировать защитное поле, Гарри останавливается на краю и указывает в середину платформы.

— Geminio Homenum.

В центре Крусиса материализуется серебристый туман, который начинает вращаться, двигаясь всё быстрее и быстрее. Около земли он уплотняется, и внезапно я различаю ноги в чёрных одеждах.

Завихрения тумана поднимаются всё выше и выше, пока не принимают человеческий облик. Сначала прорисовывается грудь, потом — руки и шея, и под конец — лицо.

До синевы бледная кожа и красные глаза рептилии. Я-то думала, больше никогда не увижу это лицо. Сердце начинает колотиться как бешеное, а из груди вырывается вздох. К сожалению, ничего не могу с собой поделать.

Гарри молча берёт меня за руку.

Я же наблюдаю, как копия Волдеморта оглядывает помещение. Голова даже не двигается — «живут» только эти страшные змеиные зрачки. Фигура изредка мерцает серебром, и это позволяет немного успокоиться и убедить сознание, что он не настоящий.

Гарри выходит вперёд и кланяется. Копия Тёмного лорда повторяет.

Они начинают кружить друг напротив друга, и защитное поле возникает само по себе, образуя купол. Несколько зелёных линий опускаются прямо передо мной, образуя около стены Крусиса небольшую клеть-заграждение. Продолжаю наблюдать за этим «танцем». Не буду лгать — инстинкт, толкающий встать рядом с другом и сразиться с заклятым врагом, настолько силён, что я едва сдерживаюсь. Делаю несколько глубоких вдохов и перекладываю палочку из руки в руку.

Гарри первым бросает Septumsempra. Волдеморт отбивает щитом и смещается вправо. А в ответ отправляет мощное заклинание окаменения — BodyBind, от которого Гарри уходит, пригнувшись и перекатившись через плечо влево. И сразу же аппарирует в белом дыме. Это едва ли не самый первый его совет — уклоняться и быстро двигаться, чтобы в какой-то миг застать противника врасплох. И я стараюсь отработать этот навык до автоматизма.

В свою очередь Волдеморт исчезает в чёрном дыме и появляется слева. Оба аппарируют по всей арене, пытаясь подловить друг друга и периодически огрызаясь проклятьями.

Внезапно Гарри появляется прямо перед противником, и в Тёмного лорда летит луч, от которого тот не успевает защититься. Заклинание молнии сбивает его с ног, и он падает.

Гарри указывает на лежащего палочкой. Его лицо темнеет, и я едва слышу, как с губ срывается единственное слово:

— Crucio.

Волдеморт начинает корчиться на полу, а его конечности трясутся будто под током. Но самое странное — на лице ни эмоций, ни гримасы боли. Жду, когда Гарри снимет заклинание, но мрачная решимость на его лице подсказывает — он не остановится. И явно вкладывает в Непростительное всё больше и больше сил.

— Гарри… остановись…

Я едва слышу свой голос. Проклятье не слабеет, и вижу, как на лице друга вырисовывается мрачное удовлетворение. И это пугает сильнее всего. Ему не может нравиться кого-то мучить, пусть даже Волдеморта!

— Гарри! Остановись! — Бью по зеленоватой стене, по которой тут же пробегает рябь, затрагивая всю защиту Крусиса.

Я заперта в клетке, но мой голос разносится по всей арене. Поттер поворачивается ко мне, и в его глазах я вижу тьму.

— Стой! Хватит!

Он моргает, и я снова вижу глаза знакомого зелёного цвета. Копия Волдеморта тут же исчезает. Будто стирая следы тьмы, Гарри резким движением проводит ладонями по лицу и идёт ко мне. Подчиняясь взмаху его палочки, стены вокруг меня исчезают, и я падаю, потому что опиралась на них. Друг ловит меня за талию и помогает восстановить равновесие. Смотрю ему в глаза.

Он молчит. Не знаю почему, но я утешительным жестом начинаю гладить его руки. Гарри наклоняется ко мне, на мгновение прижимается своим лбом к моему и скупо улыбается.

— Глупышка. Я должен был это сделать.

В голосе нотки нежности, и это меня немного успокаивает. Чувствуя себя смущённо и робко, киваю.

— Знаю. Просто… Мне это не нравится…

В его лице проступает мягкость, а в глазах мелькает понимание. Смотрю в такие знакомые ярко-зелёные глаза, и такое ощущение, будто они — единственное, что осталось в этом молодом человеке от моего лучшего друга. Он нежно проводит по моей щеке костяшками пальцев и грустно улыбается.

— Давай. Теперь твоя очередь.

Следующие три часа я лицом к лицу сражаюсь с Волдемортом. И ближе к концу начинаю чувствовать, что вкладываю в проклятья всё больше и больше сил, а сами они становятся всё разрушительней. Поначалу Тёмный Лорд вызывает во мне безотчётный ужас, который вскоре сменяется гневом. Ну а потом возникает страстное желание победить. Наверно, вот так и становятся серьёзными дуэлянтами.

Гарри великолепный учитель — после пятого курса я никогда в этом не сомневалась. Правда, сегодня он более терпелив. Возможно, дело в том, что я начинаю добиваться успехов. Однако до сих пор не наколдовала ни одного Непростительного. Этот момент мы и обсуждаем, когда делаем перерыв, чтобы хлебнуть сока.

— Миона, он не настоящий. Он ничего не чувствует.

— Знаю.

— Вспомни обо всех, кого мы потеряли на войне. Обо всех, кого он лишил священного права на жизнь. Лично мне эти мысли помогают.

— Знаю. — Стараюсь не раздражаться. Гарри ведь просто пытается меня подготовить. — Просто… я не готова.

Он качает головой, но, похоже, и не думает злиться. И тут раздаётся звон колокола, но на этот раз другой тональности. Поттер немного хмурится.

— Это Рон.

Не понимая, что делать, застываю столбом.

После битвы за Хогвартс между Гарри и Роном появилось какое-то напряжение. Нет, ничего конкретного… они не ссорились, но я же чувствую — что-то не так. И мне кажется, началось это в тот момент, когда Рон бросил нас во время охоты за крестражами. А ещё кажется, что Гарри тут не причём, и всё дело в Роне.

Жду, что скажет Гарри, а он, похоже, ждёт меня. Остаётся только пожать плечами.

— Что будем делать?

Резким движением он словно смахивает с лица паутину.

— Я пойду. Сказать, что ты здесь?

— Я сказала Рону, что уехала к родителям.

Собеседник поджимает губы и кивает.

— Ладно. Тогда лучше оставайся тут.

На несколько долгих мгновений мы замираем друг напротив друга, но тут снова звонит колокол. Гарри ловит мой взгляд, и меня на миг затягивает в эти зелёные омуты. Чувствую, как лицо начинает гореть, а сердце словно пускается вскачь. Перевожу взгляд на ближайший стул.

Поттер отворачивается, стягивает рубашку, вытирается полотенцем и уходит.

* * *

Деревня Хогсмид безлюдна и пустынна, а улочки заметает пушистый снег. Следуя за Гарри, сильнее кутаюсь в зимнюю мантию. Правда, на сей раз иду за ним по его же просьбе.

Рон пробыл около часа, просто заскочив после работы. Гарри не сказал, о чём они говорили, но заметил, что мой парень интересовался, не связывалась ли я с ним. Гарри ответил отрицательно.

После короткого обеда Поттер пригласил меня на «экскурсию». Чувствовала я себя на удивление хорошо. И вообще заметила, что когда начала тренироваться, стала гораздо выносливей. Поэтому согласилась с другом, и мы аппарировали в Хогсмид.

Стоило нам свернуть на знакомую тёмную улочку, как сразу же догадываюсь, куда мы идём. Огни «Кабаньей головы» едва не теряются на фоне искрящегося снега.

— Аберфорт.

Не глядя на меня, спутник кивает.

— Думаю, пора тебе с ним встретиться.

Киваю в ответ. Аберфорту я не доверяла — в отличие от брата он казался грубым и неотёсанным. Но Гарри я верю. И сейчас даже больше, чем раньше.

Аберфорт стоит на ступенях таверны и будто ждёт нас. Затем поворачивается спиной и входит в открытую дверь. Гарри молча следует за ним. Интересно — даже не поздоровавшись.

Мы идём по тому самому коридору, который ведёт в комнату с портретом Арианы. Но, не доходя, сворачиваем налево. Узкий коридор выводит нас к деревянной статуе козла, который стоит на задних ногах и играет на скрипке. Один рог сломан. Вместо него торчит обрубок, за который и хватается наш проводник. Обрубок светится красным, и статуя сдвигается влево, открывая узкий проход. Пригнувшись, Дамблдор шагает туда и исчезает.

Слегка согнувшись, Гарри следует за ним. Я повторяю за ними и оказываюсь в большой комнате с лестницей посередине, уходящей под потолок.

Дамблдора уже не видно, а Поттер быстро поднимается по лестнице. Комнату освещают всего три свечи в кованых канделябрах, которые почти не дают света. Зажигаю Люмос и следую за мужчинами.

Кажется, каменным ступеням не будет конца. Я уже сбилась со счёта и просто переставляю ноги, пытаясь не отстать от Гарри. Внезапно ступени заканчиваются и, чтобы не упасть, пришлось хвататься за рукав его мантии. Свет на кончике моей палочки гаснет, и всё погружается во тьму.

И тут помещение озаряет яркий свет. Чтобы вернуть зрение, какое-то время приходится часто моргать. Протерев глаза, снова обретаю способность видеть и оглядываю огромную комнату.

Как и ожидалось, посреди помещения — знакомая платформа. И размерами не меньше, чем в Дуэльном Притоне. Вокруг арены места почти нет, иначе здесь вполне можно проводить незаконные дуэли.

Аберфорт уже на платформе. Гарри поднимается и встаёт напротив. Понятия не имею, что мне делать, поэтому делаю пару шагов в сторону лестницы. Дамблдор поворачивается ко мне и впивается суровым взглядом.

— Не так быстро, девочка. Мы здесь не для того, чтобы стоять и смотреть.

Понимаю, что начинаю краснеть. Хоть он и ведёт себя не как брат, всё-таки здорово на него похож. Глаза уж точно такие же пронзительно-голубые. И я чувствую — меня только что отчитали как нерадивую школьницу. Торопливо поднимаюсь на платформу и замечаю, как Гарри слегка улыбается. Аберфорт же невозмутимо меня рассматривает, будто скот на продажу.

— И как она? Не очень? — Дамблдор говорит обо мне, будто меня здесь нет.

Друг качает головой.

— Нет, она хорошо справляется. Но у нас возникли проблемы с Непростительными.

Аберфорт хмыкает.

— Точно. Значит, придётся научить.

Невольно распрямляю спину и стараюсь сдержать раздражение. Поттер согласно кивает.

Аберфорт активирует купол. Гарри одним движением сбрасывает мантию и оставляет её у стены. Я тоже снимаю мантию и бросаю на пол, а потом связываю волосы в хвост и встаю напротив. Они хотят, чтобы я продемонстрировала, на что способна? Что ж, не в моих правилах отступать.

Дамблдор осматривает меня с головы до ног словно коня, которого собирается купить. Потом поворачивается к Гарри, который стоит у дальней стены, и начинает невербально колдовать.

В то же мгновение появляется серебристый дым. Он поднимается снизу вверх, уплотняется и будто застывает, постепенно образуя фигуру. То же самое заклинание, при помощи которого Гарри создал копию Волдеморта. Аберфорт пристально на меня смотрит, и я решаю ничему не удивляться. Сначала показалась длинная чёрная юбка, которая переходит в плотно облегающий лиф. Чтобы понять, чью копию воссоздал Дамблдор, мне не обязательно видеть лицо. Честно говоря, жуткое сходство с этой сумасшедшей сукой заставляет занервничать.

Беллатрикс Лейстрейндж выглядит вполне живой, щеголяя фирменной маниакальной улыбкой и лениво покручивая палочку. Задираю подбородок повыше и вызывающе гляжу на Аберфорта. Думаешь, испугаюсь? Нет, такого удовольствия я тебе не доставлю. Как только моя противница предстаёт во всей своей красе, он кивает и скрещивает руки на груди.

— Ладно. Давай посмотрим, на что ты годишься.

Удивительно, но против Беллатрикс я сражаюсь хорошо. То ли помогли тренировки с Волдемортом, то ли просто расту, но вот уже около десяти минут я быстро колдую как вербально, так и невербально, и с лёгкостью ухожу от ответных атак. А как только наш поединок становится жёстче, и начинают летать всё более опасные проклятья, двое зрителей оказываются под защитой. Противница хитра и беспощадна, часто аппарирует и моментально подлавливает на ошибках.

Мне довольно часто приходится уходить в глухую оборону, но я стараюсь внимательно наблюдать за Беллатрикс, чтобы просчитать следующий ход. Самое любопытное — в отличие от Волдеморта на лице Лейстрейндж постоянно меняются эмоции: то она кривится от недовольства, когда я избегаю очередной ловушки, то морщится от боли, когда моё заклинание попадает в цель, то радостно скалится, когда ей удаётся меня задеть. Безусловно, это нервирует, но стоит мне вспомнить, что Белла не настоящая, а просто копия — призрак, имитирующий жизнь, как сразу успокаиваюсь и собираюсь.

Успеваю взглянуть Гарри, который следит за нашим поединком из такой же клетки, в какой я была утром. Аберфорт — в такой же клетке у противоположной стены. И тут я замечаю, как у друга округляются глаза, и он жестом показывает мне за спину.

Я потеряла концентрацию всего на мгновение, и Лейстрендж тут же этим воспользовалась. Сильное оглушающее отправляет меня в полёт. Кувыркаюсь в воздухе и со всей силы врезаюсь спиной в защиту арены.

Тут же Белла аппарирует ко мне, и теперь приходится «любоваться» её сумасшедшей кривой улыбкой вблизи. Заодно я никак не могу восстановить дыхание. Слышу буквально краем уха — Гарри что-то кричит, но не могу разобрать ни слова.

Её палочка начинает выписывать какую-то фигуру, но тут я вскидываю свою и невербально колдую щит четвёртого уровня. И в тот момент, когда ко мне уже несётся синий луч, передо мной вспыхивает жёлтый щит. Отрикошетив, проклятье опрокидывает Лейстрендж на спину.

Отведав собственного лекарства, Белла теперь корчится на другой стороне арены, пытаясь подняться хотя бы на колени.

— Встань и прикончи её.

Голос Аберфорта слышу настолько хорошо, будто он говорит мне прямо на ухо. Поднимаю голову и вижу, как Дамблдор пронзает меня стальным взглядом, а Гарри стоит рядом и хмурится. Старик повторяет:

— Встань и прикончи её. Сейчас.

Наконец-то мне удаётся вдохнуть полной грудью, и я могу встать. Медленно подхожу к противнице, которая лежит ничком, и чувствую, как две пары глаз прожигают дырку в моей спине.

На её лице тревога, грудь ходит ходуном, глаза округлились и в них я вижу страх. Пытаясь вытеснить сочувствие, на мгновение закрываю глаза. Мысленно повторяю мантру — это проверка, это тест, который я не должна провалить. Пытаюсь сосредоточиться на каком-нибудь Непростительном. Наверно, к месту сейчас Круцио.

И тут перед глазами возникает картина с далёкого четвертого курса, когда я впервые увидела это проклятье в действии. Тогда профессор Грюм равнодушно пытал паука. Помню, как от невыносимой боли несчастное существо металось по столу, а всё моё существо затопил ужас.

Опускаю палочку.

— Не могу.

Отворачиваюсь и иду в противоположный конец арены, где тяжело опускаюсь на пол. Обхватив руками колени, утыкаюсь в них лбом. Мне всё равно, что сейчас будет. Я устала, и никакая боль не выведет меня из апатии.

Улавливаю приближающиеся шаги. Вижу две пары ботинок, но даже не поднимаю головы. И снова Аберфорт так говорит, будто меня тут нет:

— Ладно, драться она умеет. Надо подтянуть выносливость, и устрой-ка ей несколько тренировок со штангой, чтобы набрала мышечную массу. И эти волосы…

Поневоле поднимаю голову. Старик указывает на мои волосы, словно ничего отвратительней не видел за всю свою жизнь. Тут же понимаю руку, пытаясь их пригладить.

— Отрежьте их. Пока они постоянно мотаются вокруг головы, она не сможет нормально драться.

Кажется, Гарри улыбнулся, но когда перевожу взгляд, его лицо ничего не выражает. А дальше он просто кивает.

— Спасибо, Аберфорт.

Старик хмыкает и, повернувшись к нам спиной, идёт к лестнице. Купол мигает и исчезает. Когда Дамблдор ставит ногу на первую ступень, копия Лейстрендж растворяется. Гарри протягивает руку, за которую я хватаюсь.

Он тянет меня вверх. Поднявшись на ноги, внезапно чувствую себя весьма паршиво — я ведь наверняка его разочаровала. Не могу смотреть ему в глаза и потому утыкаюсь взглядом в грудь.

— Я набитая дура.

Гарри кладет мне руку на плечо и слегка сжимает. Он ждёт, пока я посмотрю ему в глаза, и только тогда отвечает:

— Ты сражалась очень хорошо. Аберфорт тебя похвалил.

Корчу гримасу.

— Да неужели?

— Конечно. Ты достойно боролась. — Гарри отпускает моё плечо, берёт за руку и ведёт к лестнице. Мы начинаем медленно спускаться, и до меня доходит, что ощущение его руки в моей заставляет чувствовать себя гораздо лучше. — Нам просто надо решить проблему с Непростительными.

Пытаюсь разглядеть его в темноте, но вижу лишь смутный силуэт. Он поднимает руку с палочкой и зажигает Люмос, немного разгоняя окружающий мрак.

— Не уверена, что смогу. Всё моё существо противится.

Спутник останавливается, но на меня не смотрит. Вижу лишь, как стискиваются его челюсти. А потом он сжимает мне руку.

— Знаешь, я тоже не думал, что у меня когда-нибудь получится.

Дальше мы спускаемся молча.

После возвращения от Аберфорта мы спали в одной постели.

Хотя спали — не совсем верно. Скорее — отключились. Оба жутко вымотались. Последнее, что помню — Гарри предлагает переночевать у него. Потом я рухнула на его кровать и провалилась в забытье. Когда сознание вернулось, ощутила себя лежащей в постели, полностью одетой, а в глаза светит солнце. Гарри лежит рядом (и тоже полностью одетый) и тихо дышит.

Не двигаясь, пытаюсь стряхнуть остатки сна. И чувствую, как рядом заворочался друг. Значит, и он выныривает из царства Морфея.

Потягиваюсь, перекатываюсь на край кровати и поднимаюсь, ощущая каждую мышцу тела. Причём о существовании некоторых я даже не подозревала.

— Тебе стоит связаться с Роном.

Оборачиваюсь к Гарри и вижу его сидящим, опирающимся на спинку кровати. И снова без футболки.

— Что? — сажусь обратно и мотаю головой, пытаясь привести мысли в порядок.

— Рон. Он пытается с тобой связаться.

— Вот дерьмо!

Протираю глаза, попутно разглядывая свою одежду. В горле сухо как в пустыне. И вообще ощущения такие, будто меня пожевал и выплюнул тролль.

— Держи.

Поттер протягивает кружку с восстанавливающим зельем, которую принимаю с благодарностью. Сделав глоток, снова смотрю на друга. Тот поднимает с пола книгу и открывает на середине.

— Он здесь был?

— Да. Дважды.

Гарри начинает читать, а в мою сторону даже не смотрит. Морщась от боли (по-прежнему ноет абсолютно всё), поднимаюсь на ноги. Интересно, он так меня и отпустит, не сказав ни слова?

— Потом возвращайся. У нас ещё много работы.

Киваю и аппарирую домой.

* * *

Приняв душ и переодевшись, через камин попадаю на работу. На «моём» этаже пусто. Впрочем, как обычно, ведь никому кроме меня не придёт в голову работать в выходной. Но у меня впервые не возникает ни малейшего желания проверить свежую почту у себя на столе. Прямиком направляюсь к незарегистрированным каминам.

Рон отвечает практически мгновенно.

— Гермиона?

— Да, привет.

— Где ты была?

— Что ты имеешь в виду?

— Я уже два дня пытаюсь с тобой связаться! Я опросил кучу людей. Никто не знает, где ты….

— Почему, Рон? — вздыхаю и заправляю волосы за уши. Оглядываюсь, чтобы проверить иллюзию за спиной. Она изображает гостиную в доме моих родителей, которые решили остаться в Австралии. Чувствую вину, потому что обманываю. И, тем не менее, не могу не задаться вопросом: к чему все эти панические метания и поиски? Что у Рона на уме?

— Что ты имеешь в виду? Ты же моя девушка, разве нет?

Качаю головой.

— Теперь даже не уверена, что это значит. Такое ощущение, будто статус моего парня автоматически выдал тебе лицензию на поисково-разведывательную миссию и обязал меня отчитываться перед тобой чаще, чем перед мамой.

Лицо в зелёном пламени застывает. Кажется, на сей раз я всё-таки дошла до точки, когда он готов взорваться и послать меня к Мордреду. Однако его следующая фраза удивила.

— Хорошо. Просто… я беспокоился.

Рассматривая руки на коленях, пожимаю плечами.

— Я в порядке.

Тут же начинается длинный монолог, описывающий его квиддичные тренировки. И лишь в конце он интересуется моими родителями. Отвечаю, что у них всё хорошо. Обещаю связаться через несколько дней и прощаюсь.

Когда лицо Рона исчезает из камина, какое-то время сижу на коленях, пытаясь переварить наш странный разговор. Надо сказать, получается плохо — голова занята совсем другим. Поэтому решаю сделать ещё один «звонок».

— Джинни?

— Привет, Гермиона. Знаю, ты сейчас далеко.

Киваю, чувствуя себя ещё отвратительней.

— Да. Извини.

Она качает головой.

— Всё нормально. Мне кажется, Гарри всё равно нет в городе.

Стараюсь скрыть удивление.

— Ладно.

-Ага. Давай встретимся, когда вернёшься. Хорошо?

Озадаченно пытаясь сообразить, что ещё ей от меня нужно, хмурюсь. Но в итоге всё-таки киваю. Подруга быстро прощается и исчезает. А я сижу перед камином, тщетно соображая, когда настолько пустила всё на самотек, что не могу понять мотивов близких людей.

Так и не придя ни к каким выводам, вздыхаю и поднимаюсь на ноги. Выхожу из комнаты с каминами и прямиком отправляюсь к ближайшей точке аппарации. Попутно стараясь успокоить нервы, которые тугим узлом завязались у меня в животе.

Если уж совсем честно, это не нервы, а волнение.

Да-да, всего лишь через два дня мой первый поединок на арене. И я должна переживать до обморочного состояния.

Но едва ли об этом помню, потому что все мысли занимает он.

Тщетно пытаюсь игнорировать эмоции и взять под контроль чувства. Но, как ни старайся, саму себя не обманешь. Да, за последние несколько дней мои чувства к нему изменились. Стоит лишь закрыть глаза, как он тут же встаёт перед мысленным взором — освещенный отблесками пламени свечей, в джинсах, низко сидящих на талии… а эти рельефные мышцы торса заставляют внутри всё переворачиваться. Глупо, наивно, незрело и чертовски предсказуемо. И всё это я ненавижу. Но кажется, на сей раз мне не суждено справиться с собой.

* * *

Когда закрываю глаза в следующий раз, передо мной проносятся яркие разноцветные вспышки.

Голубые — защитные чары, красные — оглушающие. Мой разум продолжает вытаскивать из дальних уголков памяти сведения о когда-то прочитанных проклятьях, одновременно анализируя ошибки в предыдущей дуэльной сессии. Ну а мышцы горят огнём.

На улице темно — мы сражались на арене весь день. Гарри спустился вниз, чтобы помочь Кричеру с ужином, а я едва доползаю до ванной комнаты в углу огромного чердака.

Опираясь о раковину, рассматриваю себя в зеркале.

Помимо вчерашних небольших царапин и ссадин на моих плечах появились новые отметины. Губы лопнули, а на скуле «цветёт» фиолетовый синяк. Им обзавелась, когда Гарри атаковал связывающим, а я не успела увернуться и рухнула на пол, здорово приложившись щекой. Не самый удачный момент в моей жизни.

Кажется, тогда я потеряла сознание. Потому что когда открыла глаза, Гарри стоял передо мной на коленях и выглядел весьма обеспокоенным. Потом помог сесть и наколдовал стакан воды. А дальше пристально следил, как я стараюсь прийти в себя и медленно встать. Правда, с первого раза не получилось. Перед глазами всё плыло, а ноги не держали. Так что друг велел посидеть на полу и не торопиться.

— Тише-тише. Не спеши.

— Нет покоя…

Поттер проводит подушечкой большого пальца по моей скуле, кожа на которой уже натянулась и стала болезненно-нежной.

— В куполе… да, знаю. Просто посиди минутку. Тебе прилично досталось.

Пытаюсь кивнуть, но голова по-прежнему как неродная.

— Вставай. Будем считать, пора ложиться спать.

Гарри «отключает» купол и, несмотря на мои слабые протесты, одаривает чистым пушистым полотенцем и доводит до двери в ванную. Приходится неохотно подчиниться. Теперь я уверена, что обязана тренироваться каждую свободную минуту. Завтра вечером мне впервые предстоит ступить на арену, а я до сих пор не в состоянии применять Непростительные.

Бросаю в корзину для грязного белья измятые брюки и беру с полки чистые джинсы и майку. Да, теперь у меня и здесь есть комплект сменной одежды. В стакане стоит моя зубная щетка, а на полке над ванной — мои шампунь с бальзамом и гель. Перевожу взгляд на отражение в зеркале и внезапно понимаю, что практически сюда переехала. Начинаю расчёсывать мокрые волосы и осознаю, что испытываю в этой связи странную смесь восторга и ужаса.

Размышления прерывает стук в дверь.

— Ты в порядке?

Прежде чем ответить, делаю пару финальных взмахов расчёской и прочищаю горло.

— Да… всё нормально. Сейчас выйду.

Когда вхожу в комнату, вижу Гарри сидящим на кровати. Он тоже переоделся — в чёрную майку и пижамные штаны, а заодно надел очки. Рядом с ним стоит небольшая пластиковая коробка и поднос с едой. Жестом приглашает меня подойти.

— Как себя чувствуешь?

Моя попытка улыбнуться с треском проваливается — разбитые губы напоминают о себе. Гарри похлопывает по кровати рядом с собой.

— Садись тут, — и начинает копаться в коробке. Сажусь рядом. Вскоре он достаёт ватный тампон и заживляющее зелье.

— Дежа вю, да?

Киваю, стараясь не улыбаться.

— Только теперь мы поменялись ролями.

— Ммм, — кивает друг и сосредоточено начинает втирать заживляющее зелье в мои губы. — Предупреждаю — будет чертовски больно.

Когда «прогноз» сбывается, крепко зажмуриваюсь. Постепенно огонь боли стихает, и я чувствую, как срастается кожа. Открываю глаза и вижу, как Гарри пристально меня разглядывает сквозь стёкла очков. Странно видеть его в них. Почему-то сейчас они выглядят на нём неуместно. Гарри смотрит на меня, а я старательно рассматриваю потолок, окна и стены.

— Теперь всё выглядит как надо.

Киваю, рассматривая руки у себя на коленях. Мы сидим настолько близко, что я улавливаю его аромат. Он пахнет слишком хорошо, и в голове появляются совсем неправильные мысли. Теперь стараюсь дышать как можно реже.

Мой учитель (напарник? товарищ по несчастью?) снова копается в коробке и достаёт баночку с каким-то кремом. И пока втирает его в мою щёку, я снова разглядываю потолок. Наконец он отставляет баночку и хлопает меня по коленке.

— Всё хорошо?

Киваю, избегая его взгляда. Слежу краем глаза, как Гарри собирает всё обратно в коробку. Потом придвигает ко мне поднос, подхватывает с него свою тарелку и откидывается на спинку кровати. Беру с него пример.

Едим молча. Моё сердце бьётся чаще обычного, на что старательно не обращаю внимания.

— Не возражаешь спать тут, со мной?

Я чуть не подавилась.

— Нет. Что? Нет, ну я имею в виду…

— Могу выделить комнату в конце коридора. Просто мне кажется, на этой кровати хватит места обоим, и проще спать тут.

Прилагаю массу усилий, чтобы проглотить кусок, застрявший в горле, а потом заставляю себя взглянуть на собеседника. Старательно пытаюсь улыбнуться.

— Конечно-конечно. Всё нормально.

Он кивает, но за стёклами очков не вижу выражения его глаз — там отражается свет лампы. Мы возвращаемся к еде.

— Завтра утром отправляемся в Хогсмид. Ещё один раунд с Аберфортом.

Сомневаюсь, что это поможет, но согласно киваю.

Когда заканчиваем трапезу, появляется Кричер и забирает грязную посуду. Теперь не знаю, чем заняться. Обычно мы сразу же засыпаем, как только падаем в кровать. Ну, я-то точно. Что делать сейчас — без понятия. А вот Гарри, похоже, подобных вопросов себе не задаёт — он просто стягивает майку и ложится в постель. Затем снимает очки и кладет их на тумбочку. А дальше выключает лампу со своей стороны и вопросительно смотрит на меня.

Стоя навытяжку перед кроватью, чувствую себя полной дурой. Ну не могу я лечь с ним в одну постель! Чёрт, он даже торс не прикрыл! Скромник, блин. И продолжает на меня смотреть.

Пробормотав что-то по поводу зубов, резко разворачиваюсь и быстро покидаю помещение. А когда возвращаюсь, кажется, он уже спит. Стараясь его не разбудить, осторожно проскальзываю под одеяло и ложусь как можно ближе к краю. Гарри по-прежнему лежит спокойно. Глядя в потолок и слушая его размеренное дыхание, наконец-то успокаиваюсь. Хорошо, если бы и ко мне сон пришел так же быстро.

* * *

Когда мы входим в «Кабанью голову», Аберфорта нигде не видно. Однако Гарри как ни в чём ни бывало сразу же направляется в сторону коридора со статуей козла. Друг сегодня молчалив. Похоже, нервничает не меньше меня.

Сегодня. Сегодня вечером нам предстоит туда вернуться.

Да, Гарри так напряжён из-за предстоящего вечера. И как только мы попадаем на арену на тамошнем чердаке, это подтверждается.

— Защитное поле.

Почему-то сейчас эти слова звучат зловеще и безжалостно. Впрочем, взгляд у Гарри точно такой же. Склоняю голову и получаю ответный кивок. И Поттер вызывает мне соперника.

На сей раз серебряного дыма столько, что я его узнаю, прежде чем он предстаёт «во плоти». Тварь пожирает меня голодным взглядом, а я изо всех сил стараюсь не демонстрировать отвращение. Фенрир Сивый.

Гарри смотрит на меня из-за его плеча.

— Империус. Начни с него, — он машет в сторону исполинской фигуры. — С ним будет трудно справиться — в его матрицу заложена имитация разума. Но если его одолеешь, сумеешь проделать то же самое и с реальным противником.

Чувствую, как мои руки мгновенно вспотели, и крепче хватаюсь за палочку. Согласно киваю и сосредотачиваюсь на противнике. Гарри отходит к краю купола, и вокруг него появляется защитная клетка.

Копия Фенрира реальна вплоть до тошнотворного запаха. Чувствую позыв к рвоте, однако, стиснув зубы, усилием воли подавляю «лишние» реакции организма и одариваю противника ненавидящим взглядом. Тем временем Грейбек поступью хищника начинает двигаться в мою сторону. Быстро прокручиваю в голове всё, что когда-либо слышала от друга о Сивом.

Вспомнила.

Думаю о том, как Фенрир любил кусать или просто поедать маленьких детей. Прищуриваюсь, и рука с палочкой легко выводит в воздухе нужный жест.

— Империо.

Он продолжает идти ко мне, но несколько сбивается с шага и с недоумением смотрит на свои ноги. Чувствую воодушевление — невидимая нить силы связала меня и этого монстра. Вкладываю в заклинание больше силы и наблюдаю за противником.

Его глаза округляются, а потом он отталкивается от пола и со всей силы впечатывается в купол. Чувствую силу власти и трепет удачи — да, я легко могу управлять противником! Чтобы проверить, мысленно приказываю ему повторить. Он снова врезается в купол, мешком падает на пол и исчезает.

Даже не слышу, как ко мне подходит Гарри. И обнаруживаю его, только когда он обнимает меня сзади. Резким движением разворачиваюсь к нему.

— Шикарно, Гермиона! Вот и всё!

Улыбаюсь и чувствую, как щёки начинает «припекать» — то ли от похвалы, то ли от близости Гарри. А он обнимает меня за талию и слегка кружит по арене. Потом отпускает, улыбается и кладёт руки мне на плечи.

— У тебя получилось!

В ответ на такое ликование качаю головой, но всё-таки улыбаюсь.

— Это было неплохо.

— Это гораздо лучше, чем «неплохо». Я бы мог… — внезапно он берёт меня за подбородок и резко целует. Прямо в губы... — поцеловать тебя.

Теперь он просто улыбается. Будто вовсе меня не целовал, будто это неважно... А мне остаётся надеяться, что он ещё хотя бы недолго подержит меня за талию — держаться на ногах без посторонней помощи я сейчас неспособна. Внезапно ощущение гордости испаряется.

— Гарри...

— Извини. Давай сначала.

Он разворачивается и идёт к краю купола, а я ловлю себя на мысли, что гипнотизирую его взглядом. Мысленно устраиваю себе выволочку.

Очнись!

К тому моменту, как Гарри создаёт нового противника, успеваю взять себя в руки.

— Начали.

* * *

Вскоре к нам присоединяется Аберфорт. И почему-то решает поставить нас с Гарри в пару против двух противников. А на вопрос загадочно поясняет, что надо быть готовыми ко всему. А дальше начинает резко нас критиковать. Точнее — меня.

— Прежде чем произнести проклятье, слишком долго колеблешься. На сомнения у тебя не будет и доли секунды. Противник тебе их не предоставит.

Согласно киваю и даже не морщусь. Несомненно, он прав.

— У тебя выходит сильный Империус. Используй его почаще.

Дамблдор подходит ко мне прямо в центр Крусиса и бесстрастно оглядывает с головы до ног. Помещение хорошо освещено, но тут слишком жарко — уже несколько часов мы беспрерывно тренируемся.

— И убери волосы с глаз.

Вижу, как Гарри пытается подавить улыбку, да и сама едва её сдерживаю. Теперь Аберфорт внимательно рассматривает нас с Поттером по очереди.

— Но самый большой недостаток — ваше отношение друг к другу.

Надо сказать, старик полностью завладел нашим вниманием. Дамблдор поджимает губы и начинает расхаживать из стороны в сторону.

— Вы слишком друг о друге заботитесь. От вас буквально волны расходятся. И это ваше самое уязвимое место.

Моментально мрачнею. Такой проницательности можно только позавидовать. Надо сказать, меня это раздражает.

— Понятия не имею, что между вами происходит, да и знать не хочу. Просто констатирую факт: если продемонстрируете подобное поведение перед настоящими противниками, наживёте серьёзную проблему, — широко расставив руки, он показывает её размер. — И запомните: позволите эмоциям взять верх над рассудком — проиграете бой.

Мы с Гарри застываем столбами, старательно не глядя друг на друга. Аберфорт крякает, резко разворачивается, снимает защитное поле и спускается вниз. Молча следуем за ним. Гарри останавливается перед лестницей, и мы неловко отводим взгляды, ожидая, кто заговорит первым. Наконец он делает шаг назад и жестом предлагает мне идти.

По-прежнему молча спускаемся по тёмной лестнице.

* * *

— Ты такая тихая.

Мы вернулись домой. Забавно, как быстро особняк на Гриммо стал для меня домом. Кажется, так я себя не чувствую ни у родителей, ни у Рона, ни даже там, где выросла. Правильно это или нет, но так и есть.

— Извини.

Даже не заметила, как Гарри оказался рядом. Уже несколько минут гипнотизирую взглядом огонь в камине, куда Кричер подбросил старые газеты. Для разнообразия сегодня мы ужинаем на кухне. Понятия не имею — почему. Просто Гарри так решил. А я после возвращения от Аберфорта слегка заблудилась в собственных мыслях.

— Нет, это мне стоит извиниться. Сегодня я был слишком резок.

Качаю головой.

— Всё нормально. Просто немного нервничаю.

В какой-то степени это правда. Нервничаю из-за чувств, которых не должна испытывать, и из-за их глубины, о которой и не подозревала.

Одной рукой он обнимает меня за плечи, и мне приходится приложить массу усилий, чтобы не дёрнуться и не отстраниться.

— Ты молодец. Вот увидишь — всё будет хорошо. Я не сомневаюсь.

Честно говоря, больше напоминает попытку убедить самого себя, а не подбодрить меня. Разворачиваюсь, чтобы взглянуть ему в глаза. Слава Мерлину, руку с плеч он убирает. Думаю, стоит его поддержать, чтобы не ступить на опасную территорию.

— А вот я не уверена. Всего одно Круцио, да и то долго не удержала….

Гарри качает головой, а я снова отворачиваюсь к камину.

— Зато Империо вышло здорово. А к концу дня ты добилась молниеносной реакции. — Он протягивает руку, чтобы вновь повернуть меня к себе, но я упорно смотрю на огонь.

— Эй, — не могу себя заставить посмотреть в знакомые зелёные глаза. Собеседник вздыхает и опускает руки. — Это ведь не экзамен. Тебе не нужно набирать сто баллов. Здесь не существует системы оценок, под которую нужно подстраиваться. Нужно только победить.

Он на мгновение замирает, а потом резко разворачивает меня к себе. Сдаюсь и смотрю на него. В отблесках пламени его глаза потемнели, и не могу понять, что за тени там мелькают. Нос с горбинкой и чёрные брови…. и губы, которые оказались полными, когда я обратила на них внимание. Наверняка их приятно целовать, пусть и в мыслях.

Снова обращаю внимание на его глаза. Похоже, он пытается понять, о чём я думаю. А вот это уже опасно. Поэтому обнимаю его за талию и прижимаюсь к мускулистой груди. Гарри крепко обнимает меня в ответ и целует в лоб, чего я и добивалась. Теперь не нужно смотреть ему в лицо. Немного помолчав, он тихо шепчет мне в волосы:

— Ты по-прежнему самая умная ведьма. И героиня битвы за Хогвартс. Ты можешь справиться с чем угодно.

Киваю, но на самом деле не слышу ни слова. Всё, о чём я думаю — его сердце бьётся прямо у меня под щекой, и мне не стоит стоять так близко. Аккуратно отстраняюсь.

— Спасибо. Ты — лучший.

Он морщится.

— Ну, ты бы не попала в эту ситуацию, если бы…

— Шшш…

Он хмурится, но замолкает. Гарри стоит, прислонившись к каминной полке, и внимательно меня разглядывает. Кричер сообщает, что ужин готов, но Поттер по-прежнему не двигается с места. Киваю на стол и делаю шаг в ту сторону, но тут Гарри ловит меня за запястье.

— Погоди-ка. У меня для тебя кое-что есть.

Он снимает с полки небольшую деревянную шкатулку. Открыв резную крышку, Гарри достаёт маленький бархатный мешочек.

— Вот. Думаю, один из них тебе подойдёт.

Открываю мешочек и вытряхиваю содержимое на ладонь. Оказалось, там лежали широкие браслеты из мягкой чёрной кожи — такие же, как у него. Гарри взмахивает палочкой, и один браслет медленно поднимается с моей ладони и подплывает к моему запястью. Браслет «распадается» и обвивает руку, целиком скрывая татуировку. Когда он снова становится «целым», провожу по нему пальцами.

— Спасибо. Это здорово.

Хозяин дома молча садится за стол.

Позже, когда мы лежим в постели, задаю вопрос, мучавший меня несколько дней.

— Гарри? Ты уже спишь?

— Мммм…

— Ты бросил работу?

Какое-то время он молчит.

— Нет. Взял небольшой отпуск. А время от времени берусь за единичные задания.

Набираюсь смелости задать следующий вопрос.

— Ты сказал Джинни, что в городе тебя нет. И где же ты?

Слышу, как он повернулся. Видимо, устраивается поудобней.

— Ирландия. Сказал, что у меня секретное задание.

— О. — Слышу его размеренное дыхание и радуюсь, что Луна скрыта облаками. Поэтому в комнате царит мрак. — Ты же знаешь — она за тебя переживает.

— Да, знаю. Но ничего не могу изменить.

Говорю прежде, чем успеваю прикусить язык:

— Почему ты не скажешь ей правду? О том, что происходит на самом деле.

Снова шорох простыни — наверно, он пожимает плечами.

— Не знаю, — Гарри вздыхает. — Давай-ка спать.

* * *

Склад выглядит точно так же, каким я его запомнила. Хотя мне кажется, с того визита прошла не неделя, а пара месяцев — столько всего случилось.

Теперь я гораздо внимательней смотрю по сторонам — наверно, потому что не преследую Поттера.

Люди вокруг мрачны и быстро отводят взгляд. Следуя за Гарри, замечаю, как многие украдкой на него смотрят. Причём чувства смешанные — от отвращения до ужаса. Побыстрее отворачиваюсь, и потому не знаю, какими взглядами преследуют меня.

Сквозь толпу пробираемся к Крусису. В центре арены замечаю Корвуса, который за нами наблюдает. Руки скрещены на груди, капюшон мантии откинут, длинные волосы падают на плечи, а на губах застыла блаженная улыбка. Он уже открывает рот, но тут под потолком раздаётся громкий удар колокола. Толпа стихает.

— Мистер Поттер. И мисс Грейнджер. Как чудесно, что вы решили к нам присоединиться.

Из толпы разносятся нервные смешки, а я встаю рядом с Гарри. Не отрывая от нас взгляда, Корвус шествует к краю платформы.

— Теперь удовольствие вдвойне приятно.

Гарри предупредил — поменьше говори и с Корвусом в диалог не вступай. Обязательно найдёт, чем задеть, чтобы вывести перед боем из равновесия. Чем крайне усложнит мне жизнь. Но я просто не могу удержаться.

— Можно подумать, у нас был выбор.

В чёрных глазах мелькает насмешка, а губы кривятся в ухмылке.

— Проходите-проходите. Вы же не хотите прямо с порога оскорбить гостеприимного хозяина?

Уже открываю рот, чтобы ответить, но тут в плечо впиваются пальцы Поттера, вынуждая молчать. Корвус обводит нас хищным взглядом и вскидывает брови.

— Даже так? Оказывается, я кое-что упустил. Я был совершенно уверен, что юный мистер Поттер собирается влиться в клан Уизли. — Фамилию он буквально выплёвывает. — Одна. Большая. Счастливая. Семья. — Маг оглядывает меня с головы до ног. — Но теперь понимаю, что ситуация несколько… сложнее.

Гарри по-прежнему молчит. Хватки на плече больше не чувствую, но взамен он крепко сжимает мою ладонь. Корвус начинает медленно спускаться по ступенькам, подходя всё ближе и ближе. В толпе настолько тихо, что я отчетливо слышу стук его башмаков по бетонному полу. Вскоре он останавливается напротив.

— Что ж, я просто не могу разделить счастливую пару, — Корвус поднимает руку в перчатке и медленно проводит пальцем по моей щеке. Недовольно хмурюсь. Он издаёт издевательский смешок и поворачивается к зрителям.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер будут сражаться в одной команде!

Резко поворачиваюсь к Гарри. Нахмурив брови, тот пристально смотрит на Корвуса. Не понимаю, хорошо это или плохо — на лице ничего не прочесть, а плотно сжатые челюсти могут означать что угодно. Разворачиваюсь обратно и вижу, как распорядитель спокойно поднимается обратно на арену.

— Итак, парная дуэль. В честь наших новых членов будем сражаться парами. А дальше — посмотрим.

Толпа взволновано шумит, и я замечаю, как из рук в руки начинают переходить деньги. Делайте ваши ставки, леди и джентльмены.

Теперь Корвус поворачивается к нам и жестом приглашает на арену. Гарри поднимается по ступеням, я следую за ним.

— Пиктор Деверо, Норма Трей — займите позиции.

Из толпы выходят коренастая ведьма и высокий худой маг, в свою очередь поднимаются по лестнице и встают рядом с Корвусом. Женщина снимает капюшон, открывая светлые волосы. Те обрамляют круглое лицо, на котором словно застыло высокомерие. А вот её спутник явно не стремится демонстрировать себя толпе, поэтому из-под капюшона выглядывает лишь длинный нос.

Гарри делает шаг ко мне и едва слышно шепчет:

— Следи за Пиктором. Он метаморф. Очень быстр, предпочитает убивать противника. Норма сильна, но реакция подкачала. Двигайся как можно больше.

Едва заметно киваю. Тем временем Корвус идёт к центру Крусиса, собираясь активировать купол. Гарри снимает мантию, и я беру с него пример. Тело моментально покрывается мурашками — в помещении довольно прохладно, а на мне лишь белая майка и свободные чёрные брюки. Но скоро станет жарко, ведь предстоит очень много двигаться. Противница тоже снимает мантию, под которой у неё длинная черная юбка и кофта того же цвета. А её лиф буквально трещит по швам, едва вмещая бюст. Маг по-прежнему стоит столбом и явно не намерен разоблачаться. У нас над головой появляется защитное поле.

Сброшенная одежда мгновенно исчезает, а Корвус бросает на себя Сонорус. Его команда заставляет меня вздрогнуть.

— Дуэлянты, приготовились!

Перевожу взгляд на Гарри — тот в ответ кивает. Преследует ощущение нереальности: будто сплю, и надо поскорее проснуться и вырваться из «объятий» кошмара. Здесь купол кажется толще, и я совсем не слышу толпы. Словно под водой находишься. Пытаясь отбросить лишние мысли, трясу головой и встаю рядом с Гарри напротив оппонентов. Кланяемся друг другу, отведя палочки в сторону, как принято в дуэльном кодексе. Женщина смотрит на меня, и я твёрдо выдерживаю взгляд. Кажется, зрители замерли.

— НАЧАЛИ!

Чуть приседаю, готовясь отразить атаку. Всё, как предсказывал Гарри — никто не хочет начинать первым.

Начинаю осторожно смещаться влево. Гарри следует за мной, причём шажки у нас выходят совсем маленькими. Противники повторяют за нами. Похоже, женщина здорово волнуется. Чувствую, её терпения хватит ненадолго.

Так и есть — её рука начинает выводить широкую петлю, и я с лёгкостью узнаю чары помех. Легко отражаю, а вдогонку посылаю оглушитель и аппарирую. Краем уха улавливаю шум толпы, но понятия не имею — одобрение это или наоборот. В любом случае, оглядываться некогда. Гарри сказал двигаться, значит, будем постоянно двигаться.

Не упуская Норму из вида, «скачу» по периметру арены. Но тут она исчезает в чёрном дыму и оказывается наверху — на подвесной платформе, и отправляет оттуда два луча — огненный и красный. От обоих ухожу аппарацией.

В свою очередь оказавшись наверху (на бетонной балке), успеваю заметить, как Гарри с Пиктором тоже начали дуэль, аппарируя по всему куполу. Вот последний исчезает в чёрном дыму, а Гарри — в белом. Очутившись на новом месте, оба начинают буквально поливать друг друга проклятьями. Ну а мне надо следить за Нормой. В этом бою именно она — моя задача. Цель — разобраться с ней как можно скорее.

Внезапно противница появляется слева — на нижней платформе, и тут же получает Сектумсемпру. Она с криком делает шаг назад, а на её плече отчетливо проступает глубокая кровоточащая рана. Тут уж либо её кровь, либо моя. В конце концов, покинуть арену можно только пролив как можно больше крови. Значит, пора начинать кровопускание.

Впрочем, противница довольно быстро приходит в себя, и в меня летит сразу несколько проклятий: от взрывного ухожу перекатом через плечо, Конфундус принимаю на щит, а ещё от трёх попросту аппарирую.

Через пару мгновений мой Конфундус попадает Норме прямо между глаз. Воспользовавшись моментом, оглядываюсь на Гарри. Не обращая внимания на мелкие порезы и ссадины, они с Пиктором продолжают поливать друг друга проклятьями.

Перевожу взгляд обратно на Норму, которая неуверенно переминается с ноги на ногу. Аппарирую прямо перед ней, чтобы закончить поединок. На её лице — полное недоумение. А когда она от меня шарахается, там проступает прямо-таки детская обида. Вот он — мой шанс пролить ещё немного крови, но я никак не могу себя заставить.

Слышу, как Гарри что-то кричит, но по-прежнему не двигаюсь. А Норма дрожащей рукой поднимает палочку и едва слышно шепчет:

— Serpensortia.

Из её палочки вылетает крупная фиолетово-золотая змея и шлёпается у моих ног. Слышу, как кто-то кричит «Нет!», но явно не Гарри.

В тот момент, когда Норма посылает в змею ещё одно заклинание, и та начинает расти с невероятной скоростью, напарник аппарирует справа от меня. Вскоре рептилия смотрит на нас сверху вниз. Чёрт, она же выше Поттера раза в два!

— Я сказал нет! — Пиктор появляется рядом с напарницей. Та оборачивается к нему и смотрит мутными глазами. Неудивительно — она по-прежнему во власти моего заклинания. — Никаких змей!

Понимаю, о чём он, когда с губ Гарри срывается низкое шипение.

Словно пытаясь расслышать получше, змея склоняет голову, и они какое-то время гипнотизируют друг друга. Слышу, как Гарри шипит что-то ещё, и Пиктор аппарирует ровно в тот момент, когда змея делает бросок в его сторону. Недовольная рептилия разевает огромную пасть (пожалуй, я туда помещусь) и переводит взгляд огромных круглых глаз на мою противницу.

Аппарирую под самый потолок и вижу, как вокруг Нормы оборачиваются чешуйчатые кольца. Ведьма явно перепугана. Кажется, она не может дышать, потому что быстро начинает краснеть и задыхаться.

И вскоре оказывается в надёжной ловушке — не видно ни рук, ни ног, а разглядеть можно только лицо.

— Давай!

Передо мной появляется Гарри и жестом указывает на пленённого врага. Сердце скачет в груди как сумасшедшее, но адреналин тут не причём. Просто понимаю, что не могу напасть на беззащитного.

Его рука как клещами сжимает моё запястье.

— Гермиона! Сделай это!

Знаю — мои колебания дорого нам обойдутся, но не могу. Не могу быть столь безжалостной.

Гарри так меня и не отпускает, и тут я вижу, как вокруг нас появляется плотный щит, отливающий синевой. Пиктор посылает в нас зелёный луч, но тот просто отскакивает. Однако в сторону противника Поттер даже не смотрит — его внимание сосредоточено на мне. Вот он хватает меня за подбородок, и мы едва не сталкиваемся носами.

— Нет. Не меня гипнотизируй. Проникни в её голову. Найди, что тебе поможет, и используй. Иначе мы сегодня умрём!

Вглядываюсь в такие знакомые глаза и понимаю, что доверяю этому человеку больше всех на свете. Полностью и безоговорочно. Киваю и, не отрывая от него взгляда, швыряю проклятье:

— Expulso.

И только повернувшись, вижу, что удар пришелся прямо по носу, и теперь из него капает кровь. Гарри одаривает меня тяжёлым взглядом и аппарирует.

Я же медленно иду к Трей. А дальше делаю именно то, что велели — проникаю в её мысли.

На мгновение вспышки чужих воспоминаний и эмоций ошеломляют. Вот маленькая девочка бежит вприпрыжку по длинному коридору… вот в гостиной Слизерина делает домашнее задание… её встречает Пиктор и куда-то ведёт, взяв за руку…

И тут я нашла. Да, это оно. День битвы за Хогвартс, и она считает, что Гарри Поттер мёртв. Нет, это даже не радость, а самое настоящее ликование! Эта ведьма была в экстазе, узнав, что Гарри — мой Гарри(!) — мёртв!

Бросаю в неё оглушитель, который моментально её вырубает. А змея рассыпается на тысячу кусочков, и фиолетово-золотой песок сыпется на пол.

Из-за купола раздаётся однозначно одобрительный рёв толпы.

Оглядываюсь на Гарри, который как раз неподалеку аппарирует в белом дыму. Он поворачивается ко мне.

Смахиваю волосы с лица — выбились из «хвоста» и мешают. Поттер смотрит мне в глаза и улыбается.

Улыбаюсь в ответ, но тут жёлтая веревка опутывает его поперёк груди, плотно прижимая к телу палочку с рукой. Гарри морщится и делает шаг назад.

— Нет!

Бросаю первое, что приходит в голову.

— Immobulus!

Гарри с Пиктором моментально застывают в странной позе — будто устроили догонялки под водой. Отмечаю краем сознания, что возбуждение зрителей явно достигло апогея. Но сейчас меня интересует только Гарри. Пытаюсь освободить его от верёвок, однако те почему-то начинают гореть.

И здесь меня настигает жгучая боль.

Будто острый нож прошёлся от живота до кончиков пальцев левой руки. Пытаясь облегчить боль, инстинктивно сжимаюсь, и слышу рёв толпы. Перевожу взгляд на палочку в своей руке и усилием воли указываю на Пиктора, которого замечаю краем глаза.

— Relashio!

С кончика палочки срываются синие молнии. Есть! Жара достаточно, чтобы хотя бы слегка прийти в чувство. А дальше моё Expulso отправляет Пиктора на свидание со стеной купола. Вскочив на ноги и действуя на одной лишь злости, преследую врага, забыв и про Гарри, и про зрителей. Первый же шаг вызывает очередной приступ боли, но прижимаю руку к животу и всё-таки иду. Я обязана добраться до Деверо!

Его мантия обгорела и местами до сих пор тлеет. На одной стороне лица жуткий ожог — видимо, сюда и пришёлся основной удар. Понимаю палочку и понимаю, что не чувствую ровным счетом ничего. Рука и тело пульсируют от боли. Может, из-за этого не до конца понимаю, что делаю? Кажется, палочка живёт своей жизнью.

— Crucio.

Проклятье вышло такой силы, что я пошатнулась. Ничего подобного раньше не чувствовала. Тело Пиктора изгибается и бьётся в судорогах, а толпа беснуется так громко, словно защитное поле уже сняли. Слышу аплодисменты.

Враг поворачивается набок и почему-то начинает уменьшаться. Ещё мгновение — и он становится раза в два ниже. Маленькое тельце в непропорционально большой обгоревшей одежде. Останавливаю проклятье и смотрю, как он переворачивается на спину.

Передо мной наполовину обожжённое лицо мальчика. Ребёнку лет пять, и на его лице застыл ужас.

— Пожалуйста… пожалуйста, перестань. Мне больно!

В ужасе зажимаю рот ладонью и делаю неуверенный шаг назад. Мальчик сверлит меня взглядом и медленно садится. Капюшон мантии падает с головы. Мерлин, какой же он маленький! Отступаю ещё на шаг.

— Я… я не…

У меня из-за спины вылетает красный луч. Мальчика подбрасывает высоко в воздух и швыряет о стену купола. Он падает на землю и замирает.

Рядом появляется Гарри и хватает меня за руку. Потом смотрит на ребёнка и опускает палочку.

— Я же говорил — он метаморф.

Едва ли понимая, о чём речь, в недоумении смотрю на друга. И проваливаюсь в темноту.

* * *

Сознание медленно возвращается. Так, меня куда-то несут, плотно прижав к тёплому телу. Мы в тёмном коридоре, а впереди маячит желанный выход. Кажется, мои руки обнимают чью-то шею. Дёргаюсь, но меня прижимают ещё сильнее и поднимают повыше. Нос утыкается в эту самую шею. Обнимаю её ещё крепче.

Наконец-то чувствую запах. Вот теперь понятно — меня на руках несёт Гарри.

Прижимаюсь к нему покрепче. По телу разливается… даже не знаю, как это назвать. Ощущение, будто мне ничего не угрожает, что ли? Как назло, в знак благодарности даже «спасибо» сказать не могу. Гарри целует меня в лоб и что-то шепчет, но смысл ускользает. Главное — я в безопасности. Наваливается тяжеленная усталость, и сознание снова уплывает.

* * *

Света мало, но помещение кажется знакомым. И только через несколько секунд соображаю — лежу в постели Гарри.

Первое ощущение — жарко. Такое впечатление, будто в паре дюймов бушует пламя. Любопытство вынуждает скосить глаза и взглянуть на своё тело. Так, меня накрывает какое-то странное мерцающее золотом одеяло.

Пытаюсь сесть, и сразу же словно из ниоткуда возникает Гарри. И нежно, но решительно не даёт мне встать.

— Не двигайся. Тебе важно полежать ещё.

Надо сказать, у меня и так нет особого желания двигаться. Чувствую себя вымотанной и уставшей. Такое ощущение, что устали даже кости. Даже если бы моей жизни что-то угрожало, всё равно не сдвинулась бы с места. Наблюдаю, как друг садится на край кровати и тянется к тумбочке. Слышу звук льющейся воды, а потом мне на лоб опускается холодная ткань. Чувствую себя крайне глупо, потому что такая забота нравится.

Гарри осторожно обтирает мои щёки, шею и плечи.

И только сейчас до меня доходит, что я голая.

Смотрю вниз. Определённо на мне ничего нет — даже кожаного ремешка на запястье. Снова пытаюсь встать, но Гарри опять меня останавливает, положив руку на плечо.

— Нет. Ты под одеялом Санатур. Всё будет в порядке. Но если не хочешь, чтобы остались шрамы, надо полежать.

Подчиняюсь, спокойно принимая заботу. В комнате не раздаётся ни звука, кроме плеска воды, в которой сначала полощут ткань, а потом обтирают меня.

Выполняя такую простую работу, Гарри хмурится и старательно не смотрит мне в глаза. Пользуюсь моментом и пристально его изучаю. Он в майке, а бицепс перевязан бинтом. На лице несколько ссадин и царапин, но больше не вижу никаких ран.

— Твоя рука.

Гарри смотрит на свою руку, а потом снова возвращается к компрессу.

— Просто царапина. Уже почти зажила.

Друг выжимает ткань, и та вновь скользит по моим щекам, шее и вниз к груди. Наконец он смотрит на меня.

— Лучше?

Киваю. Мгновение он с особой тщательностью вглядывается в глаза, а затем большим пальцем проводит по моей брови.

— Ты молодец.

Закрываю глаза, и перед мысленным взором мелькает поединок, раскладываясь на составные части. Качаю головой.

— Нет… я не… не смогла…

Он наклоняется ниже и аккуратно убирает волосы с моего лба.

— Ты была великолепна. Замечательна. И всё сделала очень хорошо.

Гарри целует меня в лоб.

— Засыпай.

Хочу поговорить ещё. Не знаю — о чём… о чём угодно, лишь бы с ним. Но чувствую, как сон принимает меня в свои тёплые объятия, и не могу противиться.

По-прежнему ощущая, как Гарри нежно гладит меня по волосам, засыпаю.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Спала я беспокойно. 

Во сне куда-то бежала, с кем-то дралась, и вокруг вновь и вновь мелькали вспышки заклинаний. Понятия не имела, где я и куда подевался Гарри. Давненько мне не снились палатка, в которой во время охоты на крестражи мы провели почти год, последняя битва и вереница похорон.

Проснулась с высохшими на щеках слезами. В окно над головой светило солнце, и я зажмурилась от яркого света. Села, почему-то ощущая беспокойство.

Комната пуста, и Гарри нигде не видно. Перевела взгляд на своё тело и поняла, что на мне майка и пижамные штаны, а золотого одеяла больше нет. На тумбочке стоял поднос с едой и чем-то наполненный стакан.

Аккуратно положила руку на живот, который ночью здорово болел. Почувствовала небольшое подёргивание, но ни капельки не больно. Подняла майку, чтобы рассмотреть кожу.

Гладкая, обычная, вот только появился небольшой кружок тонкой розовой кожицы, какая бывает после затянувшихся рубцов. Взглянула на руку и едва сумела найти вчерашнюю глубокую рану — тоже лишь немного розовой кожи.

Глубоко вздохнула и быстро провела «инвентаризацию» организма. Единственное неудобство — небольшая боль в мышцах, но они уже успели отдохнуть и расслабиться, и потому вполне терпимо. Вспомнила, что не так давно проснулась абсолютно голой и задалась вопросом — кто меня раздевал, а затем одевал?

Откинулась обратно на мягкую подушку.

Наверняка Гарри. Правда, не знаю, что должна ощущать — стеснение или благодарность.

— Как себя чувствуешь?

Его голос напугал. Я резко села и увидела, как он вошёл и закрыл за собой дверь. Гарри пробормотал какое-то заклинание, и ручку озарила синяя вспышка. Отчего-то возник вопрос: неужели я единственная, кто побывал в этой комнате, за исключением хозяина и домовика?

— Спасибо, лучше. Гораздо лучше.

Он подошёл к кровати, протянул дымящуюся кружку и сел. Волосы мокрые, и пахнет от него прохладной свежестью.

— Это поможет.

Взяла кружку и стала медленно пить, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Гарри. Он по-прежнему в черной майке и с повязкой на руке. Жестом указала на неё.

— Как насчёт тебя? Как рука?

— Хорошо, как новенькая.

Бодрый тон не убедил, поэтому я нахмурилась.

— Покажи.

— Что?

— Дай посмотрю.

— Да всё нормально…

Но я уже поставила кружку на тумбочку и начала аккуратно разматывать повязку. Несмотря на мою осторожность, Гарри слегка вздрогнул, поэтому открывшаяся «картина» меня не удивила.

Бицепс опоясывал ярко-красный кровоточащий рубец. Конечно, это след огненной верёвки, которая опутала его вчера, а я не успела быстро её убрать. Моё сердце болезненно сжалось, потом подпрыгнуло и застряло где-то в горле.

— Гарри… ты должен был мне сказать…

— Честное слово — всё в порядке…

Мысленно отмахнувшись, резко подвинулась к нему поближе и потянула майку вверх, оголяя живот. Гарри продолжал протестовать, но я уже увидела всё, что нужно. Как и боялась — едва затянувшиеся рубцы опоясывали торс: один поперек груди и три чуть ниже пупка. Только и оставалось головой покачать.

— Ох, Гарри.

А он уже смирился с осмотром и больше не дёргался.

Чувствуя себя чертовски виноватой, осторожно проследила пальцем один из рубцов. И даже не подумала, что сижу так близко и касаюсь его обнажённой груди. Осталось лишь отчаяние, что эти шрамы останутся навсегда, а виновата я. Ведь это меня ему пришлось спасать, не думая о защите.

— Надо было лечь под одеяло вместе со мной, — чтобы не выругаться, покачала головой и стиснула зубы.

Я проследила рубец поперёк груди и заметила, что он продолжается и на спине. Подняла голову и увидела, что Гарри пристально за мной следит, нахмурив брови. И только тут до меня дошло, что именно я сказала. Само собой, моментально отдёрнула руку. Поттер закусил губу и внимательно посмотрел мне в глаза. И только теперь я поняла, насколько близко мы сидим.

— Я думал об этом, но посчитал не очень хорошей идеей.

От этого голоса с лёгкой хрипотцой по мне пронеслась жаркая волна. Зародилась она где-то внизу живота и быстро распространилась по всему телу. Наверное, всё из-за того, что я продолжала смотреть ему в глаза. А ведь знаю, что с моей неадекватной реакцией на лучшего друга это категорически запрещено.

Глаза такие знакомые, но вот их выражение — нет. Он меня изучает, вглядываясь в каждую чёрточку лица, и наконец «останавливается» на моих губах.

— Хозяин.

Справа от меня внезапно возник Кричер, и я буквально отпрыгнула от Гарри, сразу закутавшись в одеяло. Не видела его лица, зато услышала, как он откашлялся, прежде чем ответить.

— Кричер.

— Мисс Уизли. Она ждёт на кухне. И отказывается уходить.

Вцепившись в волосы, Гарри едва не уткнулся лбом в колени.

— Чёрт! Ладно, спущусь через минуту.

Кричер исчез с тихим хлопком. Несколько мгновений мы сидим как статуи. Немного подумав, я легла на кровать подальше от Гарри.

Потом услышала, как он встал, подхватил со стула майку и натянул на себя. Дальше раздались постепенно стихающие шаги и тихий щелчок замка, когда Гарри закрыл за собой дверь.

* * *

Кажется, пора уходить, но я по-прежнему чувствовала себя слишком слабой и уставшей. На тумбочке у кровати стоял поднос с едой, но аппетита нет, и я вновь провалилась в сон. Когда проснулась — за окнами темно, а на тумбе стоит поднос с горячей едой. Оглядываюсь, но Гарри не замечаю.

С тихим хлопком появился Кричер. Он начал прибираться, а я лежала и молча за ним наблюдала. Когда домовик добрался до кровати, он поднял с тумбочки поднос и протянул мне.

— Кричер, где Гарри?

Домовик снова подтолкнул поднос ко мне. Надеясь, что если начну есть, он заговорит, села и принялась за еду.

— Он ушёл на всю ночь, мисс Грейнджер. Он с мисс Уизли.

Мне словно пощёчину влепили. Пытаясь не обращать внимания на ком в горле, внимательно рассматриваю узоры на тарелке.

Больше Кричер не сказал ни слова — молча убрал разбросанные вокруг кровати книги и исчез. Я тут же отставила поднос — после таких откровений аппетит как корова языком слизнула.

Конечно, он с Джинни. Джинни — его девушка. Когда эта «мелочь» покинула мою голову?

Сжимая пальцами виски, откинулась обратно на подушку. Голова кружится, но я пытаюсь осмыслить, что именно произошло и как теперь быть.

Наконец, решение принято.

Сбросив одеяло, я медленно поднялась. Немного пошатывает, но ходить можно. Медленно иду в ванную, намереваясь одеться.

Я возвращаюсь домой.

* * *

Весь следующий день старалась о нём не думать.

Дома остаться не смогла — безделье попросту сводило с ума. К тому же родители почти не покидают Австралию, и в большом пустом доме чувствую себя крайне одинокой. Поэтому, несмотря на слабость в ногах, вернулась на работу.

Думала, это поможет отвлечься.

Почти сработало. Я даже подумать не могла, что работа так быстро меня «поглотит». Заваленный бумагами стол, коллеги подходят с вопросами и уточнениями, Рон пригласил на ужин... Даже показалось, что последняя сумасшедшая неделя мне приснилась. Всего за несколько часов Дуэльный притон «похоронила» кипа отчётов, сводок, запросов коллег и напоминалок, летающих между отделами.

Поэтому когда увидела его посреди столовой в обеденный перерыв, меня словно в ледяную воду макнуло. Будто пузырь событий вокруг меня лопнул, и я моментально оказалась за пределами повседневной реальности.

В привычной магловской одежде — выцветших джинсах и чёрной футболке под чёрной курткой, Поттер выглядел совершенно не к месту. Для сотрудника Министерства — слишком небрежно, и многие с любопытством на него оглядывались. Я заметила рядом с ним Джинни, которая в этот момент подняла голову и увидела меня. Она мне улыбнулась и помахала. Пришлось медленно встать и подойти к ним.

— Гермиона! Ты вернулась!

Не в силах взглянуть на Гарри, слабо кивнула. А пока приветственно обнимала Джинни, он успел повернуться, но я по-прежнему не могла себя заставить поднять на него взгляд.

— Ммм, ещё вчера. Как дела?

— Отлично! Пообедаешь с нами?

Я отвернулась в сторону витрины, где разложены бутерброды и салаты.

— Ммм… нет, пожалуй. Я спустилась чего-нибудь перехватить. У меня гора работы.

Джинни повернулась и махнула двум молодым ведьмам в форме авроров, которые сразу к ней подошли. А я немедленно отступила в сторону. Рыжая красавица выпустила руку Гарри и начала что-то экспрессивно рассказывать девушкам. Я уже повернулась на каблуках, чтобы немедленно сбежать к себе в кабинет, однако Поттер сделал шаг вперёд, отрезая путь к бегству, и оказался на расстоянии вытянутой руки.

— Куда ты подевалась?

Взгляд пристальный, а рука в несколько дюймах от моей. Я буквально чувствую его желание схватить меня за руку.

Внезапно я поняла, какой идиотизм — вот так исчезнуть. Оставалось только пожать плечами.

— Кричер сказал, тебя не будет всю ночь. Я подумала, тебе понадобится место.

Он нахмурился и посмотрел на Джинни. Та поглощена разговором, но не забывает бросать на нас внимательные взгляды.

— Тренировка сегодня.

— Я не могу…

— Завтра.

— Хорошо.

— «Кабанья голова» в шесть.

Я согласно кивнула и заметила, как Джинни повернулась к нам, закончив разговор. И теперь медленно переводила взгляд с меня на Гарри и обратно. Замечаю, как её взгляд скользнул по кожаному ремешку на моём запястье, а потом — по такому же у Гарри.

— Всё хорошо?

Я кивнула и изобразила такую же фальшивую улыбку, что застыла на губах у подруги. На лице у Гарри ничего прочесть невозможно, поэтому я вынуждена пояснить:

— Мы просто работаем над одним делом.

Джинни ещё шире растягивает губы в улыбке. Да уж, фальши стало гораздо больше.

— Мерлин, ты вернулся всего лишь несколько часов назад, и тебе сразу дали новое задание? Гарри, ты слишком много работаешь!

Тот пожал плечами, и у меня возникает огромное желание схватить его за руку и утащить подальше от этой фальши и недоверия. Стараюсь улыбаться как можно беззаботнее.

— Нет покоя грешникам, полагаю, — я сделала несколько шагов назад и повернулась к выходу. — Увидимся позже.

Как и предполагала, во второй половине дня Джинни нарисовалась у меня в кабинете. На сей раз, не утруждая себя тонкостями этикета, она задала вопрос прямо с порога:

— Ну, что-нибудь узнала?

Постаравшись не раздражаться на такую беспардонность, покачала головой. И желание держать себя в узде оказалось настолько сильным, что я даже не почувствовала вины за враньё.

— Он просто работает.

Джинни вытащила стул, села и вперила взгляд в потолок.

— Может быть, — она явно колеблется, а я возвращаюсь к докладу, который читала до её появления. — Знаешь, вчера он пришёл, и мы провели с ним всю ночь.

Стараясь не обращать внимания, как внутренности завязались узлом, не отрываю взгляда от пергамента. Она не должна увидеть, насколько мне больно. По-прежнему делая вид, что читаю, пожала плечами.

— Отлично.

— Да. Он из-за чего-то переживает, но… Думаю, как только разберётся, наши отношения наладятся.

Снова пожала плечами. Несколько мгновений меня сверлят взглядом, а дальше Джинни встаёт и направляется к двери.

— Ты сегодня встречаешься с Роном?

Я кивнула, хотя от одной только мысли о свидании меня обуял ужас.

— Ну, удачи.

Улыбка какая-то странная, но я не стала задумываться, к чему это.

Остаток дня поглотила работа. И её настолько много, что пять вечера наступило прежде, чем я готова вернуться домой. Аппарировала к себе и долго с закрытыми глазами стояла под горячим душем, ощущая, как потоки воды стекали по лицу и телу.

Сегодня всё прошло хорошо. Именно работа вернула так необходимое чувство нормальности и ощущение реальности. Настоящее лекарство. И хотя последние несколько дней перевернули мою жизнь с ног на голову, никто ничего не заподозрил. Даже во время утреннего разговора с Роном поняла, что он меня ни в чём не подозревает, и между нами всё как обычно. И даже у Гарри с Джинни всё постепенно налаживается.

Тогда почему же я так дерьмово себя чувствую?

Выключила воду и прямо в тепло распаренной душевой кабины призвала пушистое полотенце.

Всё дело в проклятье. Оно висит надо мной, как дамоклов меч, и я не могу ничего поделать. Ещё больше раздражает, что никак не могу придумать, как вытащить нас из этой ловушки.

И конечно же, я вовсе не разочарована, что Гарри провёл ночь с Джинни.

Прокручивая в голове последнюю мысль, я на мгновение замерла, а потом резко вытерла лицо полотенцем.

— Грейнджер, если ты не в состоянии убедить даже себя, это довольно хреновая ложь, — проворчала я себе под нос.

Хлопнув дверью душа, направилась в спальню, чтобы переодеться. Итак, меня ждёт свидание с Роном.

* * *

— … Таким образом, думаю, они предложат мне контракт!

Изо всех сил постаралась изобразить на лице восторженную улыбку.

— Здорово, Рон. Очень за тебя рада.

Он с нетерпением кивнул. Стараясь не поддаваться отчаянию, я взглянула на официантку, которая принесла напитки. Тем временем Рон откашлялся, и я чувствую, как его рука накрывает мою ладонь, лежавшую на столе. Сопротивляясь желанию «отнять» свою руку, перевела взгляд на него.

— Так… Я тут подумал. Ну, о том, чего хочу...

Наконец обратила внимание на выражение его глаз. Он явно напряжён. Моё сердце ухнуло куда-то в желудок.

— Рон…

— Просто разреши мне договорить.

Появилось практически непреодолимое желание аппарировать на край света. Каждая клеточка моего тела просто кричит — исчезай из этого ресторана! И тут мой спутник сделал именно то, чего я боялась больше всего — отодвинул и стул и опустился на одно колено, взяв меня за руку. Он внимательно на меня посмотрел, а большая часть гостей заведения теперь глазеет на нас. Мерлин, как неудобно!

— Рон… встань…

— Я вижу своё будущее. Раньше я не был уверен в завтрашнем дне. Но теперь хочу попросить тебя стать неотъемлемой частью моей жизни.

В ушах зашумела кровь, а руки начали трястись. Растерянно огляделась вокруг. Ну вот — глядя на нас, несколько пожилых пар умильно улыбаются, а наша официантка самодовольно ухмыльнулась. Хочется схватить первый попавшийся бокал и вылить содержимое ей на голову.

— Рон…

— Гермиона, ты выйдешь за меня?

Он смотрит на меня, широко распахнув глаза. Кровь в ушах зашумела ещё громче, поэтому больше я ничего не слышу.

— Рон… Я…

— Не сейчас. Знаю. Просто… Я хочу, чтобы, в конце концов…. ты стала моей женой.

Отметила краем глаза, что теперь на нас смотрит весь ресторан. За такое унижение готова наколдовать Рону огромные фурункулы, от которых он до конца жизни не избавится. Надо держать себя в руках. Вдох-выдох.

— Это весьма неожиданно. Просто… Мне необходимо подумать.

Улыбка на его губах поблекла буквально на мгновение, а потом он снова широко улыбнулся.

— Пока для меня достаточно.

Он встал и поцеловал меня. В ответ я крепко его обняла, но в основном ради того, чтобы хоть на несколько мгновений спрятаться от всеобщего внимания. Гости ресторана захлопали.

— Давайте праздновать!

* * *

Честно говоря, иначе как растрёпанными мои чувства не назовёшь. Ну и что теперь делать?

Спрятав лицо в ладонях, прислонилась к двери своего дома. Такое ощущение, будто Рон сделал мне предложение ещё утром, а дальше меня поджидал трудный и выматывающий день. А на деле прошла всего-то пара часов. Хотя до сих пор не поняла, как сумела пережить ужин с десертом и длительное прощание у моей двери.

Я должна была отказать. Обязана была закатить скандал. Да как он посмел поставить меня в такое неловкое положение! Какое, к Моргане, замужество?!

У меня нет сил. Ни капельки. И никакого желания ссориться с Роном. Просто видеть его не хочу!

— Всё ясно, не так ли? — глухо уточнила сама у себя.

Затем оттолкнулась от стены и выпятила подбородок.

Надо отсюда убираться.

Аппарировала, не задумываясь.

* * *

— Мисс Грейнджер.

— Кричер

Кажется, домовик не удивился. Хотя даже я удивилась, обнаружив себя на Гриммо. Похоже, после сегодняшнего вечера все мои правильные и рациональные мысли куда-то разбежались. Внимательно оглядела кухню.

— Гарри здесь?

— Он в верхней комнате.

— О.

Кажется, мне лучше уйти. Однако слова Кричера меня остановили.

— Он один.

Я оглянулась на домовика, но он, шаркая, уже вышел из кухни. Тихо поблагодарила в спину.

Втягивая знакомую пронизывающую сырость, легко поднялась по лестнице. Но когда встала перед знакомой дверью, на мгновение замерла, прижавшись к ней ладонями. За ней слышались какие-то размеренные удары.

Дверь тихо открылась, но я по-прежнему изображала столб.

Гарри стоял прямо передо мной. Кисти рук он обернул чёрной тканью, а дышал так тяжело, словно только что пробежал пару миль. На нём только чёрные спортивные штаны. Он осмотрел меня с головы до ног, а потом настороженно заглянул в пустой коридор у меня за спиной.

— С тобой все в порядке?

Почувствовав, как отступило напряжение, кивнула. Гарри внимательно посмотрел мне в глаза и посторонился.

— Входи.

Я прошла мимо него и оказалась в знакомой комнате. Её освещают несколько ламп, а около скамейки со штангой появилась боксёрская груша. Когда повернулась к хозяину, обнаружила, что он начал разматывать повязки на руках. И пока сосредоточился на них, в свою очередь внимательно его оглядела. Внезапно посетила мысль, что мой визит — плохая идея.

— Мне лучше уйти, — слова сорвались с губ, прежде чем я задумалась. Гарри поднял голову и нахмурился.

— Ты только что пришла.

— Знаю. Но… кажется, ты занят.

Он снял последнюю повязку и подошёл поближе. Бросив по дороге чёрные тряпки под боксёрскую грушу, Гарри остановился буквально в шаге.

— Что случилось?

Внезапно поняла, что не могу ответить, — глаза предательски защипало от слёз. Я уставилась в пол и покачала головой.

К счастью, ему можно ничего не объяснять.

— Слушай, подожди тут. Я приму душ и попрошу Кричера принести что-нибудь выпить. — Чтобы поймать мой взгляд, он слегка наклонился, а затем криво ухмыльнулся. — Похоже, тебе не помешает.

Только и сумела, что тупо кивнуть. Гарри на мгновение сжал моё плечо и ушёл.

Как только он исчез за дверью, я медленно подошла к кровати и села на краешек… хотя больше всего хотела просто упасть на неё и заснуть. Спустя пару минут появился Кричер с большой бутылкой огневиски и парой стаканов. Я улыбнулась — и впрямь то что доктор прописал. Но с места даже не двинулась — ждала Гарри.

Тот вернулся быстро и, к счастью, полностью одетым. Не говоря ни слова, сел рядом со мной и обоим плеснул огневиски. Один стакан вручил мне, и мы чокнулись. Затем дружно сделали по глотку, и я поморщилась, когда алкоголь прилично обжёг горло. Но тут изнутри поднялась волна тепла, да и вообще стало гораздо легче.

Гарри налил ещё, мы молча повторили ритуал и поставили стаканы на поднос. Он откинул с лица влажные волосы, и я обратила внимание, что рубец до сих пор вздувшийся и воспалённый. Грустно покачала головой.

— Надо как-то его убрать.

Поттер никак не реагирует — молча сидит и смотрит на меня. Значит, ждёт рассказа. Знаю, обязана всё объяснить, но честное слово, это последнее, что мне сейчас нужно. Плеснула себе ещё огневиски — чтобы начать разговор, мне точно нужно выпить ещё. Честно говоря, я до сих пор в шоке. О чём Рон вообще думал?!

— Рон сделал мне предложение.

Надо сказать, мой «собутыльник» не выглядел удивлённым. Он провёл рукой по лицу и забрал у меня стакан.

— Я так понимаю, ты этого не ожидала.

— Нет! — внезапно он снова стал Гарри — просто лучший другом, с которым я всегда чувствовала себя уютно и которому могла рассказать всё что угодно. — Не ожидала. Не понимаю, о чем он вообще думал?

— Значит, ты ему отказала?

Я взглянула на него и замерла.

— Ну… не совсем…

Явно сдерживая улыбку, он вопросительно вскинул бровь. А я почувствовала себя идиоткой.

— Дерьмо.

— Точно, — Гарри расмеялся.

Может, снова выпить? В стакане ещё осталось.

-Дерьмо. Чёрт-чёрт-чёрт!

Он снова смахнул волосы с лица и повернулся ко мне, опираясь на руку.

— Значит, ты не хочешь за него замуж?

Не в силах сидеть спокойно, я вскочила с кровати.

— Я вообще не хочу замуж! Я школу только закончила! Не хочу никаких разговоров про свадьбу, никаких вопросов — когда же случится это «эпохальное» событие… я карьеру только начала… не говоря уже о том, что тут же начнутся разговоры про детей, а я не…

Гарри встал и нежно взял меня за плечи.

— Эй, успокойся.

Я посмотрела ему в глаза и сразу же остановилась. Какое-то время он меня рассматривал, а затем отвернулся и подхватил со стула куртку. А надев её, сразу же предложил:

— Пошли.

— Куда? — я в недоумении нахмурилась.

Гарри лёгкой походкой направился к двери.

— Выпьем и выпустим пар. Нам обоим не помешает.

Пожала плечами и последовала за ним. Он подхватил мою сумочку, которую я бросила у двери, и отдал мне. Кажется, ему совсем не нужно меня уговаривать и убеждать — я заранее согласна со всем.

— Так куда же мы пойдём?

Гарри улыбнулся и притянул меня за руку, крепко прижав к себе. И ответил только перед самой аппарацией:

— Увидишь.

* * *

Низкий гул басов ощущается каждой клеточкой тела. Здесь настолько шумно, что я не слышала даже собственных мыслей. Наверно, в этом-то и была идея.

Гарри проталкивался сквозь толпу с двумя бокалами, которые забрал с барной стойки. Я с недоумением рассматривала бокал с неоново-бирюзовой жидкостью. Интересно, что это такое? Мой спутник без объяснений резко чокнулся со мной. Посчитав это знаком, резко опрокидываю содержимое в себя.

— Помедленнее… спокойней, — чтобы я услышала, ему пришлось кричать. Он аккуратно убрал бокал от моих губ. — Это не огневиски. Коктейль. Пей помедленнее.

— О. — Может, это и не виски, но в напитке смешался вкус алкоголя с чем-то терпко-кислым. Неплохо. Гарри улыбнулся, а потом отвернулся, чтобы осмотреть толпу.

Я бывала в магловских клубах, но столько народу видела впервые. В одном только этом помещении четыре зоны на разных уровнях. И похоже, отсюда можно пройти ещё в три зала поменьше. Я взглянула на Гарри, который наблюдал за танцующей толпой. Кажется, вся она движется в ритме музыки, как единое существо. Интересно, он тут бывал раньше? И если да, то с кем? Гарри заметил, что я за ним наблюдаю, и наклонился к моему уху.

— Всё нормально?

Показывая, что напиток мне понравился, кивнула и отсалютовала бокалом. И вдруг поняла, что я действительно в порядке. Музыка стучала в ушах, магловский алкоголь заставлял кровь быстрее бежать по венам, и впервые за весь сегодняшний день я свободно вдохнула полной грудью. Гарри улыбнулся, и до меня дошло, что я хочу быть только здесь.

В туалете разговорилась с магловскими девушками, которым понравились мои волосы. Самое удивительное, с их смехом, бессмысленной болтовнёй об одежде, причёсках и парнях — именно та легкомысленная компания, которая мне нужна. Когда мы вернулись в клуб, я пошла танцевать с ними, махнув Гарри, чтобы меня не потерял. Он кивнул в ответ и снова направился в бар. Наверно, хочет взять нам еще выпить.

Одна из моих новых знакомых (кажется, её зовут Терри) притянула меня поближе и крикнула в ухо:

— Кто это?

— Гарри. Мой лучший друг.

Она оценивающе оглядела его с головы до ног.

— Классно выглядит! Ты с ним встречаешься?

Покачала головой.

— У него есть девушка.

На мой комментарий Терри только насмешливо улыбнулась и махнула рукой.

— Не сегодня! — у неё на губах застыла шкодливая улыбка, и она потянула меня на танцпол.

— Идём!

* * *

Сквозь толпу пробралась к Гарри, который сидел на высоком барном стуле в углу. Он снова улыбнулся и подвинул мне очередной бокал с напитком странного цвета — на сей раз болотно-зелёного. Сделала большой глоток.

— Веселишься?

Сделав ещё глоток, кивнула.

— Да! Здесь и в самом деле весело! — импульсивно крепко его обняла. — Спасибо! Это действительно именно то, что мне нужно.

Он заправил выбившийся из «хвоста» локон мне за ухо. Я здорово вспотела, хоть и в одной простенькой белой майке. Обычно на людях я не появляюсь в таком виде, но тут так жарко, что если бы не стеснительность, сняла бы и её.

— Хорошо.

Он разглядывал меня несколько откровенней, чем положено лучшему другу. И я не настолько пьяна, чтобы этого не заметить.

— Да.

Гарри так не отвернулся, и мой желудок сделал сальто.

В этот момент Терри или кто-то из её подруг положил мне руку на плечо. Я обернулась и увидела, как она с кокетливой улыбкой смотрит на Гарри.

— Привет. Пойдем, потанцуем.

Я перевела взгляд на него. Он улыбнулся и покачал головой.

— Я не танцую. — В моей голове всплыл Рождественский бал на четвёртом курсе, и я начинаю хихикать. Рон в этой смешной мантии…

— Значит, ты только пьёшь? И что предпочитаешь?

А пока она пытается флиртовать с Поттером, придвигаясь к нему всё ближе и ближе и крича почти в самое в ухо, я скучаю.

Время летит незаметно. Выпивка, танцы и забавный трёп ни о чём с новыми знакомыми. Я даже забыла, почему была в плохом настроении. Удивительно, но…. тут фантастически весело. Рон и его ужасное предложение, Джинни с её приставаниями, Притон, Аберфорт с его критикой — всё это кажется настолько далёким. Когда вспомнила Дамблдора, начала смеяться.

— Ты в порядке? Сидишь и смеёшься сама с собой?

Улыбнулась Гарри, который внезапно оказался очень близко.

— Вспомнила про Аберфорта. У него просто бзик по поводу моих волос.

Теперь и собеседник засмеялся.

— Да уж, тут у него перебор.

Расхохоталась как истеричка. А когда от смеха упала на барную стойку, едва не свалившись с высокого стула, Гарри широко улыбнулся. Но тут же резко переменился в лице, взгляд стал внимательно-сосредоточенным, и я почувствовала прикосновение тёплого пальца к моему плечу. Он медленно поправил соскользнувшую лямку майки, и до меня дошло, что он стоит между моих ног. Это меня слегка отрезвило, и я изобразила самый серьёзный взгляд, на какой сейчас способна.

— Когда всё полетело вверх тормашками? Неужели мы не можем жить нормальной жизнью?

Гарри оглянулся по сторонам, а потом наклонился к моему уху, попутно опираясь о мои колени.

— Ты ведьма, я волшебник. Нормальная жизнь не для нас.

Кивнула, опять улыбнулась и заглянула ему в лицо. Его подбородок около моего виска, но когда он немного наклонился, его губы оказались всего-то в паре дюймов от моих.

Вижу, как его улыбка постепенно исчезает, а глаза будто пытаются заглянуть во все укромные уголки моей души. Перевела взгляд на его четко очерченные губы, которые слегка приоткрылись. Не отдавая себе отчёта, я потянулась к нему, и его руки сразу же переместились с моих коленей на бёдра.

Наверно, если бы не столько алкоголя в крови, я бы с собой справилась. Сказала бы что-нибудь умное, отвернулась или рассмеялась… что угодно! Но тело продолжает вибрировать в такт громкой музыке, поэтому из моей головы улетучиваются последние связные мысли. Остался только он и моё тело, от такой близости охваченное огнём.

Гарри наклонился ещё ниже, а большего мне и не нужно. Плюнув на всё, я его поцеловала.

У него мягкие губы, но я почувствовала, как долю секунды он колебался. Однако уже через мгновение его правая рука оказалась на внутренней стороне моего бедра. Гарри приоткрыл губы, и я тут же вовлекла его в головокружительный поцелуй. Второй рукой он взял меня за подбородок, и нас затягивает танец языков. Ощущения восхитительные — меня буквально переполняет желание стать к нему как можно ближе! Забыв, где нахожусь, я схватила Гарри за футболку и попросту впечаталась в него.

— Ваааааааааааау!!! — визг над ухом вернул меня в реальность. Я оторвалась от столь желанных губ и оглянулась. За спиной стояла Терри с двумя подругами. Первая махнула в нашу сторону рукой бокалом с коктейлем.

— Вы вместе! Я знала! Знала, что вы трахаетесь!!

Потрясённо на неё посмотрела, а потом отвернулась и смущённо уткнулась лицом в грудь Гарри. В ответ он крепко меня обнял и тихонько засмеялся. А когда Терри с подругами ушли на танцпол, взял за подбородок и заглянул в глаза. Всё моё смущение и первые обвинительные мысли тут же испарились в неизвестном направлении.

— Пойдём-ка отсюда.

Я кивнула и стала вслед за ним пробираться через толпу.

Пока Гарри вёл меня к выходу, крепко держала его за руку. Перед клубом по-прежнему стояла очередь желающих попасть внутрь. Когда спутник начал проталкиваться сквозь толпу, я лишь крепче в него вцепилась. Чтобы аппарировать, нам нужен какой-нибудь укромный уголок.

Мы свернули в переулок и пошли вперёд — подальше от уличного шума и проезжающих машин. И вскоре из всех звуков остался только стук моих каблуков.

Потом обогнули мусорные контейнеры и спрятались в их тени.

Чтобы выяснить, не попались ли мы кому-то на глаза, поглядела по сторонам. Вокруг царила сонная тишина — ни души. Тогда я повернулась к Гарри и притянула его к себе. Он в свою очередь взял меня за подбородок, и мы снова разделили сногсшибательный поцелуй. Мыслей в голове не осталось вовсе. Поцелуй становился всё жарче. Цепляясь за футболку, я старалась прижаться к Гарри покрепче. Моё тело как в огне. Честно говоря, такого сильного желания никогда ещё не испытывала.

Теперь невольный наблюдатель мог услышать наше прерывистое дыхание. Тут Гарри резко меня развернул и всем телом прижал к стене. Он в меня буквально впечатался. Да, да, да!

Но потом всё-таки оторвался от моих губ и нежно провёл пальцем по щеке.

— Погоди… погоди немного… нам надо аппарировать…

Поначалу я даже не поняла, о чём речь. Тем временем Гарри чмокнул меня в губы и крепко обнял. И вот уже знакомое ощущение, словно протискиваешься через узкую трубу.

Когда Гарри меня отпустил, я обнаружила, что мы стоим посреди холла на Гриммо. И первым делом вновь притянула его к себе и поцеловала. В ответ он меня обнял и медленно повёл вверх по лестнице. Идея, что можно аппарировать прямо в комнату, мне даже в голову не пришла. От губ Гарри оторвалась, только когда мы остановились перед дверью. Но как только та распахнулась, я снова оказалась в его объятиях, «утонув» во вкусе и запахе.

И тут же начала стаскивать с него куртку. Не прекращая меня целовать, Гарри таки помог её сбросить. Потом слегка наклонился вперёд и, подхватив меня под попку, сильно прижал к себе. Я сразу же «обняла» его ногами за талию и ощутила стальные мышцы. И вот в таком положении он всё-таки умудрился подняться по ещё одной лестнице и подойти к кровати.

В следующий миг я оказалась на постели, а сверху меня «накрыло» восхитительное тело. Послышался стон, и только спустя мгновение до меня дошло, что простонала я.

— Гермиона…

Я узнала этот вопрошающий тон. Вот он — шанс остановить безумие. Но я не хочу. Может быть, это всего лишь сон, но тогда не хочу просыпаться. Даже думать не хочу. Просто хочу насладиться моментом, пока Гарри в моих объятиях.

— Нет. Я уверена. Всё хорошо. Только, пожалуйста…

Вижу, как он колеблется, и слышу его шумное дыхание. А когда он заговорил, вышло хрипло и едва слышно:

— Как думаешь… это хорошая идея?

Опять его поцеловала, и он моментально ответил. Правда, на сей раз поцелуй быстро закончился. Да, знаю — он ждёт ответа.

— Ну… если честно, думать не собиралась.

Сначала он надо мной замирает, а потом усмехается прямо в губы.

— Значит, никаких раздумий.

Вновь захватила его губы в плен. Постаралась не слишком активно под ним извиваться, но это просто сильнее меня. Покачала головой и прошептала:

— Просто сделай вид… что ничего не происходит, — с каким-то остервенелым отчаянием снова его поцеловала. — Мы можем притвориться, будто ничего не было.

Приподнявшись надо мной на локтях, Гарри пристально посмотрел мне в глаза. Значит, пытается взвесить моё предложение. Мне даже его лицо видеть не обязательно. Тем более, в неясном лунном свете это не так просто.

Знаю, что Гарри прав. Это плохая идея. Моя рациональная часть вопит, что нужно срочно остановиться, но сейчас это всё равно, как если стоишь на железнодорожных путях, на тебя несётся поезд, а ты кричишь ему «Тормози!». Знаю — дело даже не в алкоголе, который бушует в крови. Я хочу Гарри больше всего на свете. Просто хочу его.

Не зная, как донести до него эти ощущения словами, просто сжала его лицо ладонями и снова поцеловала. Надеюсь, мои губы всё скажут сами. На мгновение он замер, а потом ответил. И страсть накрыла нас с головой.

Я перевернула нас и оказалась сверху. Тем не менее, он сел, а его пальцы скользнули мне под майку и потянули её вверх. Постаравшись не отрываться от таких желанных губ, обняла его за шею. Ладони скользнули по моей спине, и я почувствовала, как от них разошлась тёплая волна. Вскоре пальцы Гарри начали теребить застежку лифчика, ну а я в свою очередь схватила его за футболку и стащила её одним рывком.

Кожа к коже, его обнажённый торс дарит восхитительные ощущения, но я никак не могу насытиться нашей близостью, упиваясь запахом и прикосновениями. Мне кажется, я наполнилась до краёв. Руки Гарри сжали мои бёдра, и я начала инстинктивно об него тереться. Видимо, следовать зову тела — верное решение, поскольку с его губ сорвался стон.

Решила слегка его поддразнить.

— Ты прав… надо остановиться.

В ответ он поцеловал меня в шею и помотал головой.

— Нет. Не обращай внимания. Сам не знаю, что говорю.

Рассмеялась, немного откинув голову назад. Воспользовавшись моментом, Гарри моментально стянул лифчик вниз и припал губами к моим соскам. Вот теперь мне точно не до смеха.

А потом мы просто превратились в клубок рук, ног, нетерпеливо скидываемой одежды, губ и волос. Мне кажется, будто сейчас я утону в Гарри. И это единственное место на свете, где я хочу остаться.

Всё как в тумане. Настоящий сюрреализм — такое ощущение, словно мы видим один и тот же сон. Гарри ни слова не сказал, но я уверена — даже несмотря на отчаянные ласки, он будет со мной нежен. Кажется, я уже знаю его тело, как и он моё — будто мы делали это раньше.

Когда он одной рукой вытянул ящик тумбочки и взял пачку презервативов, подтвердились мои подозрения, что я не первая, с кем он занимается сексом. Теперь я точно уверена.

Но как только он посадил меня к себе на колени спиной к кровати, в голове стало пусто. Только он, его зелёные глаза и всепоглощающее желание.

— Гермиона…

— Я уверена.

Гарри поцеловал меня в губы. И только спустя мгновение я поняла — так он хотел отвлечь. Ведь именно в этот момент Гарри в меня вошёл.

Постаралась не закричать, но сильно сомневалась, что получится. Поэтому изо всех сил вцепилась ему в плечи. Он крепко меня к себе прижал, что-то шепча на ухо. Потом поцеловал в плечо, шею, мочку уха, и постепенно я расслабилась. Боль стихла, а ей на смену снова вернулось желание. А Гарри начал медленно двигаться.

Да уж, к таким ощущениям не подготовит ни одна книга.

Кажется, я часть него, и мы живём и дышим только так — вместе. Я запустила пальцы в его шелковистые волосы и почувствовала, как низ живота постепенно наливается тяжестью.

Кажется, Гарри окончательно потерял контроль, который так успешно демонстрировал. Он меня приподнял, уложил на спину и начал двигаться всё быстрее. А с его губ сорвался еле слышный стон.

Затем он покрыл мою шею поцелуями, и я откинула голову — пусть ему будет удобней. Ну а дальше его губы вплотную занялись моей грудью. Эти ласки и быстрые движения подвели меня к краю обрыва, за которым скрывалось настоящее удовольствие. Без колебаний шагнула вперёд и почувствовала, что Гарри от меня не отстал — пальцы стиснули мои бёдра, а с наших губ сорвался общий стон.

Какое-то время мы просто лежали, и Гарри уткнулся носом мне в шею. А моё сознание уплыло куда-то далеко-далеко.

Потом он приподнялся на локтях и снова покрыл поцелуями мою шею, прежде чем добрался до губ. Рук я не чувствовала, так что даже обнять его не смогла, но он лёг рядом и сам крепко меня обнял. А спустя какое-то время соскользнул с кровати и ушёл в сторону ванной. Ну а мне по-прежнему казалось, что я грезила.

Когда Гарри вернулся, снова лёг, крепко меня обнял сильными руками и поцеловал в висок. И я погрузилась в сон.

* * *

Чтобы осознать, где я, потребовалось несколько секунд.

Приподнялась на постели и завернулась в простыню как в тунику. Откинув волосы с лица, огляделась.

И только теперь сообразила, что на моей талии лежит чья-то рука. Гарри. И в ту же секунду на меня обрушились ощущения и воспоминания о вчерашнем.

Настороженно вгляделась в его лицо.

Он спал, положив одну руку под голову, а второй обнимая меня за талию. А наша одежда разбросана по всей комнате (к примеру, моя майка висит на светильнике, который стоит на тумбочке). Пытаясь навести в мыслях хотя бы минимальный порядок, закрыла глаза.

Тем временем Гарри повернулся на бок лицом ко мне, одной рукой прикрыв глаза, а вторую сунув под подушку. Надеясь, что он не проснётся, пристально за ним наблюдаю. Несомненно, крепко спит.

Полюбовалась на его спутанные чёрные волосы… и на красивые губы, к которым так и хочется прикоснуться и обвести пальцем. И как только всплыли воспоминания, как он ими меня ласкал, в животе начали порхать бабочки.

И только теперь я заметила, что впервые вижу его без кожаного браслета. Наверно, после ночного душа он не стал его надевать. Чтобы как следует рассмотреть запястье, осторожно села и придвинулась поближе. И хотя на улице только начинало светать, всё-таки видно, что его татуировка полностью совпадает с моей. Наклонившись пониже, отчётливо разглядела в переплетении веток букву «Г».

Вцепившись в простыню, словно та способна меня защитить, медленно скользнула взглядом по его телу. В такт дыханию грудь медленно опускалась и поднималась… а шрамы, оплетающие торс, заставили моё сердце болезненно сжаться. Сиюминутное желание толкает меня их погладить, но я не хочу, чтобы Гарри проснулся.

И чем дальше я оказывалась от царства Морфея, тем сильнее понимала, что натворила.

Как только один парень предложил мне руку и сердце, я прыгнула в постель к другому.

Как, черт возьми, я могла так поступить?

И что сказать Гарри, когда он проснётся?

Прежде чем до меня дошло, что я ужё всё решила, взяла палочку и призвала одежду. А потом встала босыми ногами на холодный пол и оглянулась на Гарри.

Не сводя с него взгляда, быстро оделась. Я так и не определилась, что хуже: сбежать или ждать, пока он проснётся? Но когда застегивала «молнию» на джинсах, вспомнила о нашем вчерашнем соглашении. Может, из-за алкоголя у меня в голове до сих пор туман, но я всё помню.

Мы можем сделать вид, будто ничего этого не было.

Тихо закрыла за собой дверь и аппарировала прямо из коридора.

* * *

Ближе к полудню объявился Рон. Всё утро я провела словно в оцепенении — просто действовала на автомате, однако увидев в камине его лицо, будто очнулась.

И одновременно появилось всепоглощающее чувство вины.

— Ужин в «Норе», сегодня.

Я едва не застонала от отчаяния и покачала головой. Кстати, после ударной дозы магловского и магического алкоголя она до сих пор гудит.

— Нет, Рон… Я… сегодня не…

Он нахмурился.

— День рождения моей мамы, помнишь?

Закрыла глаза и мысленно выругалась. Дерьмо, как я могла забыть?

— О, точно… всё верно.

— И мы сможем всем рассказать о нас!

Ощутила, как желудок болезненно сжался, а в горле встал ком. Пришлось буквально выталкивать из себя каждое слово:

— Рон… Я же… я же сказала тебе…

Он усмехнулся.

— Не принимай близко к сердцу. Я понял, что ты не хочешь спешить. Я пошутил.

Оперлась локтями о стол и сжала пальцами виски.

— Это не смешно.

— Хорошо. Блин, — он снова нахмурился, но ненадолго. — Зайду за тобой в шесть тридцать, хорошо?

Зажмурилась. Это безумие. Но не пойти не могу, иначе Молли смертельно обидится. Плюс есть шанс достучаться до Рона.

Кивнула.

— Хорошо. Увидимся вечером.

Его голова исчезла в облаке искр.

Даже в обед решила не покидать кабинет. А вместо этого попросила коллегу принести мне бутерброд. Не хочу кое с кем столкнуться. Мои нервы и так на пределе, поэтому предсказать свою реакцию не берусь.

Если уж быть честной до конца и посмотреть правде в глаза (чего в последнее время я избегала), по-прежнему жду хотя бы записки от Гарри. Смешно, правда? Если вспомнить, что именно я сбежала от него сегодня утром.

Но ничего не могу поделать с глупым огоньком надежды, который вспыхивает всякий раз, когда в кабинет влетает записка или сова приносит письмо.

В четыре вечера наконец-то поняла — сегодня от меня никакого толку, зато нервы натянуты до предела. Поэтому ушла домой пораньше. Надо готовиться к празднику.

* * *

— Гермиона, дорогая, ты великолепно выглядишь! — чувствуя себя ещё большей свиньёй, чем пятнадцать минут назад, когда за мной зашёл Рон, слабо улыбнулась виновнице торжества.

По крайней мере, Гарри здесь нет. Мне приходило в голову, что его непременно пригласили, но, к счастью, пока он не объявился. Понятно, что не смогу избегать его вечно, особенно учитывая, что через несколько дней у нас очередная дуэль. Но сейчас я точно не готова его видеть. Потому что стоит закрыть глаза, как на меня буквально обрушиваются воспоминания о Гарри — его тёмно-зелёные глаза, ласки, сильные руки, вкус и запах...

С благодарностью приняла у Билла бокал вина и завела с ним неторопливую беседу. За окном солнце садилось за невысокие холмы, напоследок озаряя землю багрянцем. Мирный сельский пейзаж. Рассказами о забавных случаях на работе Билл поднял мне настроение, и впервые с той минуты, как переступила порог «Норы», я наконец-то расслабилась. К нам подошла Джинни, но к беседе не присоединилась. Тут же почувствовала её напряжение. Похоже, она пребывает в мрачном настроении. Заметила, как её взгляд несколько раз скользнул по моему кожаному браслету.

Тем не менее, очень легко окунуться в уютную атмосферу «Норы» и почувствовать, что сам воздух здесь пропитан волшебством. Вокруг нас парят разнообразные тарелки. Кажется, всё по-прежнему. Рон весел и разговорчив и развлекает нас спортивными байками, пока мы с удовольствием поглощаем вкусный и сытный ужин a-la Молли. Перси и Артур о чём-то заспорили и встали из-за стола, чтобы определить правого, заглянув в какие-то бумаги. Всё хорошо. И тут весь этот шум перекрыл голос Молли. Моё сердце немедленно ухнуло куда-то вниз, а внутренности завязались узлом.

— Гарри Джеймс Поттер! Ну наконец-то!!

Не отрывая взгляда от тарелки с запечённым картофелем, крепче сжала вилку. И буквально каждым натянутым нервом ощутила Джинни, которая сидела рядом. Сначала она заметно напряглась, потом повернулась к двери, а дальше попросту слетела со стула. Молли тоже подбежала к гостю.

— Проходи, садись, накладывай!

— Спасибо, Молли. Не сегодня. Я уже поел.

Голос какой-то странный: с одной стороны — ужасно знакомый, а с другой… появились новые нотки. Ну а я до сих пор даже взглянуть на него не могу.

— Я просто зашёл поздравить с днём рождения и вручить подарок. А ещё мне нужна Гермиона.

Хорошо, что в этот момент ничего не жевала, иначе непременно бы поперхнулась. С удивлением подняла голову, но он с улыбкой смотрел на Молли.

Гарри хорошо выглядел. Обычные синие джинсы, чёрный свитер и влажные волосы. А запястье вновь охватывал кожаный браслет. Следующую фразу он произносит, так и не взглянув на меня:

— Мы с ней работаем над одним делом. Надо кое-что обсудить.

Молли схватила его руку и потянула к столу.

— Всё это замечательно, но ты же знаешь мои правила. Никаких дел на пустой желудок! Садись и поешь. Или хотя бы выпей чаю с тортом.

Гарри уступил её напору и устроился напротив меня. Бросила на него ещё один взгляд и снова уткнулась в тарелку.

— Гарри, с тобой невозможно связаться, — Джинни попыталась улыбнуться, но в голосе слышно раздражение. — Я пыталась до тебя дозвониться и рассказать про сегодняшний ужин.

Заметила краем глаза, как он кивнул.

— Извини, был на задании.

Постаралась вернуться к еде, но теперь её вкус напоминал опилки. К счастью, Билл с Роном начали обсуждать квиддич, и общее внимание переключилось на них.

Вскоре все по очереди начали подниматься из-за стола, чтобы отнести грязную посуду к раковине. Там-то я и столкнулась с Гарри. Наедине.

— Нам нужно тренироваться.

Не в силах на него взглянуть, кивнула.

— Знаю.

— Ты можешь уйти?

Подняла голову и уставилась в потолок. Он стоял очень близко, и я уловила аромат его одеколона или дезодоранта.

— Конечно.

— Хорошо.

Он развернулся и вышел из кухни.

А уже спустя несколько минут извинялся за нас перед хозяевами:

— Извини, Молли, но нам пора. Срочный отчёт, который нужно подготовить до совещания.

Та крепко обняла нас обоих. Рон с Биллом играли в шахматы, от которых мой парень оторвался всего на мгновение, чтобы помахать мне. Тем временем хозяйка дома принесла два бумажных пакета с едой и отдала нам.

— Не слишком усердствуйте. Это всего лишь Министерство.

Я кивнула и быстро отвернулась, потому что Джинни бросилась к нам и крепко обняла Гарри. Запретив себе оглядываться, развернулась и пошла к двери.

Закрыла её за собой и почти добралась до ворот, когда услышала за спиной знакомые шаги.

— Эй.

Обернулась и увидела, как Гарри меня догоняет почти бегом. Потом остановился в отдалении и просто на меня посмотрел. Не знаю, что он хотел сказать, да и знать не хочу. Поэтому заговорила первой:

— «Кабанья голова»?

Переминаясь с ноги на ногу, он начал сверлить взглядом землю. Затем откинул спутанные волосы с лица и кивнул.

— Да. «Кабанья голова».

Повисла неловкая тишина. Так и стояли друг напротив друга, старательно глядя в землю. Впрочем, мне это быстро надоело. Крутанувшись на месте, я аппарировала.

* * *

Зашла в ванную и с силой захлопнула за собой дверь. Вот и вожделенная раковина.

Моё отражение в зеркале сердито нахмурилось. Честно говоря, понятия не имею, почему я так разозлилась.

Наша тренировка прошла хорошо, даже можно сказать — великолепно. Мы с Гарри работали как одна команда, понимая друг друга не просто с полуслова — с полувзгляда. Два часа мы бились против самых разнообразных противников. На сей раз Аберфорт не делал замечаний и только подсказал несколько интересных связок и пару хитростей. Поначалу мы отнеслись к его идеям скептически, но быстро поняли, что он прав, — это действительно помогло.

И за всё это время мы с Гарри обменялись едва ли десятком слов.

Даже когда сделали перерыв, чтобы попить воды, от усталости опустившись прямо на пол, или переводили дух возле стены Крусиса, мы молчали. И ни словом, ни жестом не позволяли напомнить друг другу о прошлой ночи. Даже не знаю, как к этому относиться.

Пристально рассматривая себя в зеркале, отмечаю, что «хвост» опять растрепался, и несколько непокорных локонов из него выбились.

Аберфорт прав — это нехорошо. Сняла резинку и распустила волосы.

Слишком длинные, слишком волнистые и слишком непокорные. И в самом деле пришла пора решить этот вопрос.

Отделила небольшой локон и отрезала его заклинанием. Но когда он упал на пол, мне в голову пришла другая идея. Я вспомнила подходящие чары.

Выполнив несколько пробных движений палочкой, решилась и бросила заклинание на один локон. Об этих чарах в своё время мне рассказала миссис Уизли. Они полностью распрямляют волосы. А что, неплохо выглядит. Сняла рубашку, включила свет поярче и прошлась по всей голове. И вот спустя четверть часа с некоторой опаской посмотрела в зеркало.

Выгляжу по-другому. Не знаю — старше, младше или лучше, но… по-другому. И тут вдобавок вспомнила заклинание плетения, которое очень часто использовала Лаванда и другие девушки с Гриффиндора. Сколько же раз я видела эти чары! Так что повторить труда не составит.

Наверно, экспериментировать на себе подобным образом — плохая идея. Но я устала, эта грива мне надоела и вообще… мне всё равно.

По крайней мере, попыталась себя убедить.

* * *

Следующие два дня работала дома.

Слава Мерлину, Рон далеко — на квиддичных сборах, поэтому мне не приходится иметь дело со странными вывертами его сознания.

Гарри я тоже не видела.

Он где-то на задании, поэтому с Аберфортом я тренировалась одна. По большей части он молчал. И даже про мою новую прическу ничего не сказал. Выпрямленные волосы я заплела в две тугие голландские косы и связала их «качельками». Теперь в глаза ничего не лезет. Честно говоря, так гораздо лучше.

Не знаю, права ли я, но это выглядело похвалой — после окончания дуэли Аберфорт погладил меня по спине и только потом спустился в паб.

А я побрела домой и долго отмокала в ароматной ванне.

Завтра очередная дуэль.

Посмотрела на запястье и медленно провела пальцем по татуировке. Всего лишь два дня назад я разглядывала такую же у Гарри.

Сполоснула лицо и наморщилась. До сих пор мне удавалось не вспоминать ту ночь. Надо сказать, это сработало.

Пусть так и будет.

Резко села в ванне и потянулась за полотенцем.

* * *

Ко мне прилетела сова с предложением встретиться перед дуэлью на Гриммо.

Аппарировала прямо на кухню — Кричер «разрешил». Гарри пока нет, поэтому стояла, неловко переминаясь с ноги на ногу, одетая в плотный длинный плащ и перчатки. От нечего делать рассматривала свои ботинки, которые приобрела только вчера. Крепкие, чёрные, на низком каблуке. Подняв голову, взглянула в зеркало над камином.

Выгляжу другим человеком. За несколько недель все изменения, которые ощущала внутри, отразились и на моей внешности.

Даже глаза подвела, а прежняя «я» никогда бы так не поступила. Теперь они выглядят больше, глубже и темнее. Чары вычитала в книге «Очаровательная ведьма». Теперь, когда волосы не мешают, небольшой макияж — то, что доктор прописал.

За моей спиной открылась дверь, но я повернулась не сразу.

— Привет.

Наблюдала в зеркале, как хозяин дома пожал плечами под чёрной кожаной курткой.

Стоило к нему повернуться, как он сразу же начал пристально меня рассматривать, буквально впившись взглядом. Старательно сделала вид, будто ничего не заметила, и подошла поближе. Гарри продолжал меня изучать.

И наконец-то высказался:

— Ты изменилась.

Нетерпеливо кивнула.

— Да. Идём.

Он смотрел на меня ещё одно долгое мгновение, а потом сделал приглашающий жест.

— После вас.

Резко развернулась на каблуках, заметив краем глаза, что спутник сделал то же самое. В переулке рядом с Притоном мы очутились вместе. Гарри тут же направился к знакомой стальной двери. Само собой, я последовала за ним.

В Притоне очень шумно. Такое ощущение, что сегодня народу больше раза в два. Мы направились в сторону толпы, и я снова задумалась обо всех этих типах, которые тут ошивались.

Мы успели к ним подойти, и только тогда нас заметили. Ропот стал громче, и компания магов в чёрном расступилась перед нами. Теперь нет нужды петлять — перед нами прямая дорога к Крусису, вокруг которого уже столпились зрители.

Время от времени оглядывалась по сторонам. Нет, эти люди не выглядят испуганными. Гнев, который зародился два дня назад, когда я рассматривала себя в зеркале, начал расти и закипать. Это и заставило испепелить взглядом человека, который едва меня не задел. А дальше со злорадством наблюдать, как он тут же уставился в пол.

Когда мы достигли первых рядов, Гарри остановился. Я встала рядом. Нетерпение толпы явно нарастало.

— Вернулись?

На меня смотрела низенькая тощая ведьма с гнилыми зубами и редкими волосами. Бросила на неё презрительный взгляд и оглянулась в поисках Корвуса. Наверняка как только нас увидит, начнёт злорадствовать.

— Так-так, а это интересно. Я-то думал, напарником Поттера станет его будущая рыжая жена.

Резко обернулась, чтобы сказать ведьме пару ласковых, и обнаружила, что это не она. Передо мной стоял до боли знакомый высокий маг с длинными ухоженными белыми волосами. Изо всех сил постаралась изобразить равнодушие.

— Люциус, — вижу краем глаза, как Гарри тоже обернулся. — Как я погляжу, по-прежнему якшаешься со всяким отребьем.

Блондин ехидно улыбнулся. На мгновение перенеслась обратно в школьные годы. В последнее время эту семейку почти невозможно встретить на публике. Но, тем не менее, благодаря миссис Малфой, которая помогла Гарри в Запретном лесу, от Азкабана они отвертелись. Но теперь, когда Люциус стоял передо мной и снова изображал пуп Земли, я подумала, что зря их не наказали.

— А вы, мисс Грейнджер, как я вижу, по-прежнему позволяете Поттеру втравить себя в очередную смертельно опасную историю. Бедный беспомощный ягнёночек, которого ведут на заклание!

Гарри молча встал рядом, но я схватила его за локоть, призывая не вмешиваться.

— Твои слова меня не заденут. Потому что я знаю, ты — трус, который никогда не рискнёт ступить под Купол. — Сделала шаг вперёд, и наши взгляды скрестились на манер клинков. Малфой слегка подался назад. — Ну а если всё-таки рискнёшь, с удовольствием с тобой сражусь. И можешь не сомневаться — арену ты покинешь по кусочкам.

В ответ Люциус гордо задрал нос, делая вид, будто не заметил моего свирепого взгляда. А мой гнев вот-вот снесёт плотину, и тогда этому напыщенному индюку достанется весьма мерзкое проклятье. На какое-то время я даже забыла, где нахожусь, и вокруг толпа зрителей.

Гарри в свою очередь шагнул вперёд, но я снова удержала его за руку, чтобы не встревал. Наконец Малфой отвёл взгляд, отвернулся и моментально растворился в толпе. Тем временем неподалёку заметила Аберфорта, который спрятался под капюшоном. Он поймал мой взгляд и коротко кивнул. Ответила ему тем же. Затем повернулась спиной к толпе и опять встала с Гарри плечом к плечу. Почувствовала его пристальный взгляд, но упрямо смотрела только вперёд — на Крусис. Тут появился Корвус, и Гарри моментально взял с меня пример. Усиленный Сонорусом голос разнёсся по всему помещению. Гул толпы мгновенно стих.

— Сегодня у нас новые… добровольцы, — Корвус махнул в сторону, но непонятно, кому. А в следующий миг я заметила Пиктора. Да-да, того самого мага, с которым мы дрались на прошлой дуэли. Сейчас он шёл сквозь толпу, крепко держа за локти двух упиравшихся девушек.

Когда странная процессия подошла к лестнице, поняла, что девушкам едва ли исполнилось двадцать. Чем ближе к арене, тем они вырывались всё сильнее, но больше это напоминало трепыхание пары пташек в медвежьих лапах. К восторгу толпы, Пиктор легко поднял их по лестнице и выставил на арену. А следующие слова, которые отдались эхом по всему Притону, заставили меня ощутимо вздрогнуть.

— Compello Pactum!

Толпа дико взревела, а я с отвращением оглянулась. Как же они кричат, как беснуются и потрясают кулаками, жаждая крови! Ну а девушки явно испугались. Широко распахнув глаза, они потрясённо уставились на весь этот сброд. Потом синхронно вздрогнули, и у обеих с головы упал капюшон. Длинные светлые волосы и похожие черты лица. Скорее всего, сёстры. Корвус встал рядом и поднял руку, призывая к тишине.

— А теперь, поприветствуйте … их противников!

Словно новость века собрался объявить. Моё сердце словно сжала ледяная рука. Неужели он выберет нас с Гарри? Я же просто не смогу драться с этими перепуганными девочками.

С самодовольной усмешкой Корвус рассматривал затаившую дыхание толпу. И наконец кому-то кивнул.

Тотчас в сторону лестницы двинулись две фигуры в чёрном. К этому моменту девушки уже взялись за руки и обнажили палочки.

— Лусиан Боле!

Обернулась и увидела высокого широкоплечего брюнета примерно нашего возраста. Гарри наклонился к моему уху.

— Боле. Загонщик Слизерина в девяносто четвёртом-девяносто пятом. — Тот поднимался по ступеням, а я смотрела на Гарри, который пристально за ним наблюдал. — Толстый как бочка, но силён как бык. Здорово держит удар. Бьётся до последнего.

Вглядевшись в его бесстрастное лицо, кивнула. Кажется неуместным, что он так близко. Прямо как той ночью, когда мы…

— И наш особенный гость, решивший почтить нас своим присутствием… — Корвус сделал театральную паузу, и я оглянулась на него. — Родольфус Лейстрейндж!

Моё сердце начинает биться как сумасшедшее, а маска безразличия даёт трещину. Оглядываю толпу, пытаясь отыскать негодяя, которого так славит этот сброд. Гарри схватил меня за руку, и я ответила крепким пожатием.

— Дуэлянты, прошу занять свои места!

Повернулась обратно и с недоверием смотрела, как под громкие аплодисменты на Крусис поднимался Родольфус. Он гладко выбрит, а чёрные брови только подчёркивают резкие черты лица, придавая ему хищное и гордое выражение. Лейстрейндж смотрел на Гарри, а я… я вспоминала несколько схваток с этим человеком (если его можно так назвать), начиная с отдела Тайн. Один взгляд в его глаза, и желудок словно перевернулся, вызвав лёгкую тошноту. Тем более, что Корвус немедленно активирует Крусис, оставляя трясущихся от страха девушек во власти этого монстра. На столь неравную дуэль я просто смотреть не могла.

Гарри как клещами вцепился в мою руку. Похоже, мы подумали об одном и том же.

— Дуэлянты, на позиции!

Два здоровых мужика неспешно направились в сторону дрожавших противниц. Ну а я почувствовала непомерное отвращение — к ним, к этой алчной толпе, да и вообще ко всей этой ситуации. И чувство настолько сильное, что ноги сами понесли меня к арене — как в тот день, когда сама впервые на ней оказалась, хоть и не по своей воле.

Однако Гарри меня опередил.

Я даже не успела сообразить, что он поднял палочку, как в купол врезалось проклятье. Вспышка и грохот вышли что надо. На нас начали оглядываться. Я быстро сделала шаг вперёд и встала рядом с партнёром.

— Мы вместо них.

Корвус направился к нам. В Крусисе тем временем все застыли на месте, и дуэлянты тоже уставились на нас. В глазах девушек отчаяние, страх и крохотная надежда, а их противники смотрят с раздражением и нетерпением.

Корвус покачал головой, поднял руку в перчатке и погрозил нам пальцем.

— Мистер Поттер, мы уже с вами это проходили. Несмотря на весь ваш героизм, вы уже с нами связаны. Вам нечего мне предложить.

Гарри сделал несколько шагов и оказался с тамошним распорядителем едва ли не нос к носу. А я прекрасно видела, что он едва сдерживает гнев. Вот он оглянулся на меня, и я кивнула. Ясно ведь, чего хочет мой друг.

— Мы согласны на второй круг. Как только выполним контракт, мы согласны снова ступить на арену. Если ты отпустишь девушек. Немедленно.

Корвус засмеялся, но я заметила, как от удивления его глаза округлились. Но потом покачал головой.

— А какие гарантии, что вы сдержите слово? — Он посмотрел на меня и опять перевёл взгляд на Гарри. Судя по всему, подсчитывал выгоду.

Поттер только пожал плечами.

— Непреложный обет.

Он протянул руку, предлагая Корвусу закрепить сделку. А тот буквально пожирал её взглядом. В свою очередь я закатала рукав мантии и повторила жест друга.

Взгляд Корвуса заметался между нами и девушками, которые замерли на арене. Толпа начала роптать, но я пока не поняла, пришлась идея по вкусу или нет. А мы с Гарри спокойно ждали, когда Корвус сделает выбор.

Наконец-то соблазн надолго заполучить в своё распоряжение Избранного перевесил всё остальное.

— Согласен. И прямо сейчас вас ждёт дуэль.

Гарри кивнул и схватил распорядителя за запястье. Я положила руку немного выше и крепко сжала. Корвус начал произносить клятву. Тем временем прямо сквозь толпу к нам размашистым шагом направился Пиктор Деверо. А успокоившиеся зрители безмолвно наблюдали. Пиктор скрепил нашу клятву магией, и наши запястья охватило огненное кольцо.

Они отразились в тёмных глазах Корвуса, где читалось торжество. Ну а я почувствовала, как по спине мерзкой струйкой обречённости прокатилась дрожь. Кажется, мне только что удалось заглянуть в будущее — мы слишком часто балансировали на лезвии ножа и вот-вот сорвёмся в бездну. Хотя, наверно, уже сорвались.

Как только кольца растворились, я посмотрела на Гарри. А в ответ получила обеспокоенный хмурый взгляд. Надеясь, что он понял и одобрил мой выбор, кивнула.

Толпа взревела в предвкушении, и мы повернулись к арене.

По помещению разнёсся громкий голос Корвуса:

— У нас неожиданное событие! Сюрприз… двойной, можно сказать, — глядя на нас, он злобно ухмыльнулся, а затем резко развернулся и быстрым шагом направился на арену, явно наслаждаясь шоу.

— Сегодня мистеру Поттеру и мисс Грейнджер в любом случае предстояло подняться на арену, но они оказались несколько… нетерпеливы. — Чёрные глаза уставились на меня, а я ответила самым свирепым взглядом, на какой способна. — В обмен на этих двоих они добровольно продлили с нами контракт.

Он пренебрежительно махнул рукой в сторону девушек, которые смотрели на нас, широко распахнув глаза. Потом одна из них наклонилась к спутнице и стала что-то горячо шептать. Рёв толпы вышел одновременно восторженным и разочарованным. Гарри медленно пошёл в сторону Крусиса, и я последовала за ним.

— Нет!

Крик прилетел откуда-то слева. Краем глаза заметила красную вспышку и, не раздумывая, вскинула палочку. Вокруг нас с Гарри вспыхнул щит пятого уровня.

Проклятье отрикошетило, и только тогда я сообразила, что напали вовсе не на нас. К счастью, друг отреагировал одновременно со мной, только его щит накрыл не только нас, но и девушек на арене. Тут он сделал шаг вперёд, встав передо мной, так что мне пришлось сдвинуться влево. Интересно, чьё же это проклятье?

Родольфус стоял на арене, шумно дыша и переводя тяжёлый взгляд с Гарри на меня и Корвуса, а потом с какой-то ненормальной жадностью уставился на девушек.

— Корвус! Эти мне не противники. Я не согласен биться с грязнокровками!

Я почувствовала, как напрягся Гарри, поэтому крепко сжала его запястье. Корвус жёстко улыбнулся и тоже шагнул вперёд. Честно говоря, сочетание улыбки и безразличной маски вышло отталкивающим.

— Родольфус, ты не хочешь сразиться с парой, которая отвечает за гибель твоей жены? Я-то думал, что…

— Мою жену убила чистокровная ведьма, а не какие-то там поганые неразумные… подростки, — он практически выплевывал каждое слово, а потом и в самом деле плюнул в нашу сторону. — Я не собираюсь удостаивать их чести со мной сразиться.

Корвус по-прежнему стоял с безразличной маской на лице, но я каким-то образом ощутила, что под ней плещется злость.

— Даже чтобы отомстить за смерть нашего Лорда? А, Родольфус?

Я увидела, как в глазах тёмного мага мелькнули презрение и ненависть. Да даже по выражению его лица понятно, что он и Волдеморта в грош не ставил. Сейчас Лейстрейндж бегло оглядывал толпу и, подозреваю, прекрасно понимал, что ему грозит, если он выскажется по поводу своего настоящего отношения к Тёмному лорду. Да его на клочки растерзают! Выдержав паузу, он сделал шаг назад и поднял палочку горизонтально перед собой.

— Самоотвод. Сегодня я не буду драться.

Улыбка на застывшем лице Корвуса мгновенно потухла. Прищурившись, я всмотрелась в его лицо и поняла, что, в отличие от нас, на Родольфуса он давить не может.

А тот, бросив на нас с Гарри полный отвращения взгляд, отвернулся и спустился с Крусиса.

Зрители начали шуметь. Послышались даже отдельные насмешливые выкрики. Впрочем, пробираясь сквозь толпу, Лейстрейндж не обратил на них ни малейшего внимания. Тут я почувствовала, как Гарри напрягся ещё сильнее. Может, пытается просчитать следующий ход? Его ладонь крепко сжала мою, а глаза впились в Корвуса, который выглядел несколько озадаченным. Однако спустя мгновение он пришёл в себя и снова попытался улыбнуться.

— Не обращайте внимания — после трагической гибели жены Родольфус так и не оправился. Вот что значит настоящая любовь. — Толпа презрительно захихикала, а я отметила, как напряглись плечи Лейстрейнджа. Да и шагал он теперь не так широко. — Ведь он не сумел её защитить… как это трогательно! — В голосе Корвуса неприкрытый сарказм, и он в свою очередь наблюдал за «коллегой», который остановился неподалеку от коридора, ведущего наружу. Тёмный маг замер, и мне даже показалось, сейчас он повернёт назад. Однако спустя пару секунд он решительно вошёл в коридор и исчез.

Корвус насмешливо хмыкнул, а потом повернулся к Боле и пробормотал:

— Найди напарника.

Тот кивнул и, повернувшись к толпе, сделал приглашающий жест. Тут же к нему подошёл маг похожего роста и телосложения, и они вместе поднялись на арену.

Гарри невесело рассмеялся.

— Сапсан Деррик. Ещё один загонщик. Играл вместе с Боле.

Я кивнула и сбросила мантию. Затем оглянулась и стала искать, куда бы её пристроить, чтобы не потерять. И заметила стоявшего неподалёку Аберфорта, который уже держал куртку Поттера и тянул руку за моей мантией. Сразу же подошла к нему.

— Несмотря на комплекцию, они быстрые и сильные, но умом не блещут. Хитрая стратегия — не их конёк. — Дамблдор подманил меня поближе, и я наклонилась к нему. — Но они давно работают в паре. Помните об этом.

Кивнула, мол, всё поняла, и встала рядом с Гарри, шепотом передав ему наставления Аберфорта. Партнёр кивнул нам с Дамблдором и повернулся к Крусису.

Две перепуганные девушки по-прежнему стояли на арене, переводя взгляд с меня на Гарри и обратно. Постаралась ободряюще им улыбнуться. Тем временем Корвус восстановил защитный купол у нас над головой, и блондинки тут же оказались в защитных клетках около стены друг напротив друга. Чтобы выбросить из головы лишние мысли и сосредоточиться исключительно на соперниках, на мгновение зажмурилась.

— Дуэлянты, на стартовую позицию!

Толпа за куполом взревела, и только в этот момент я вспомнила про зрителей. Мысленно отмахнувшись от всего лишнего, сосредоточилась на дуэли. На первый план вышли навыки, которые мы приобрели на занятиях с Аберфортом. Внезапно я поняла, что точно знаю следующий шаг Гарри. И уверена, он знает мой. В качестве разминки подняла руки вверх, пытаясь потянуться как можно сильнее, и повертела головой вправо-влево, разминая мышцы. Гарри в это время разминал предплечья, с которых так и не сошли шрамы. Дала себе слово, что на сей раз не позволю его так сильно ранить.

— Дуэлянты, приготовились!

Мы по традиции вытянули палочки и поклонились противникам. Боле в ответ удостоил нас едва заметного ироничного кивка. А на меня смотрел, словно на изысканное блюдо, которое собирается отведать. Холодно ему улыбнулась и насмешливо покачала головой.

— Начали!

Мы с Гарри вызвали Патронусов, которых и отправили в сторону противников, застав их врасплох. Моя выдра стала наматывать вокруг бывших слизеринцев узкие круги, в то время как олень Гарри прыгал от Боле к Деррику, усиливая эффект неожиданности. Я быстро нащупала под лямкой лифчика капсулу и кинула её в сторону противников. Перуанский порошок мгновенной тьмы сработал как часы — по полу заклубился непроницаемый чёрный дым.

Мы с Гарри одновременно аппарировали под самый потолок и оба выпустили связку проклятий. Мой Кофундус угодил в Деррика, однако Боле оказался расторопней и выставил экранирующий щит, который вспыхнул вокруг него мыльным пузырём.

Выругавшись, Гарри аппарировал как раз вовремя, чтобы избежать Секо. Я тоже переместилась немного ниже и услышала, как беснуется толпа. Кажется, на сей раз рёв гораздо громче, чем в прошлую дуэль. Темнота внизу начала отступать, а Гарри под градом проклятий Боле ушёл в глухую оборону. Я попыталась пробиться сквозь его щит, но он поглотил все мои чары.

Деррик по-прежнему смотрел на нас затуманенным взором — моё заклинание пока действовало. Но явно ослабевало, и вот Гарри в спину полетел синий луч проклятья. Тот мгновенно выставил перед собой щит, и луч вернулся к Сапсану, который вскрикнул и схватился за плечо. Боле аппарировал вверх и появился под крышей в столбе чёрного дыма, ну а Гарри в белом тумане переместился вниз, явно пытаясь увлечь противника за собой.

И это сработало. Лусиан аппарировал напротив Поттера, и в тот же миг я послала в него Expulso. Удар, и Боле полетел вперёд, наткнувшись на Гарри. Под восторженные вопли толпы друг хуком в челюсть отправил противника в нокаут. Краем глаза заметила, как девушки в клетках с облегчением улыбнулись.

Переместилась к Гарри, который подарил мне быструю улыбку. Мы встали спина к спине, как рекомендовал на тренировках Дамблдор. Боле застонал и поднялся на колени, а из его носа капала кровь. Почему-то её вид больше не заставлял меня вздрагивать. Наоборот — появился азарт. Даже не думая, бросила режущее. Боле со стоном схватился за руку, которую располосовали мелкие порезы, ну а я ощутила укол вины. Однако в этот момент заметила взгляд Аберфорта и его жест. Теперь я знала, что делать дальше.

— Давай, Гермиона.

Едва заметно кивнула и подняла палочку повыше. Почувствовала за спиной движение Гарри и заметила краем глаза, как Деррик пролетел через весь Крусис и врезался в защитное поле. Но это меня не беспокоило — я целиком и полностью сосредоточилась на противнике передо мной. Почему-то в этот момент вспомнила Фреда с его лёгкой улыбкой. Тем временем Боле уже встал на ноги и поднял палочку.

— Expulso.

Я не пыталась вложить в проклятье себя всю, однако, похоже, воспоминание о Фреде сработало как катализатор. И Боле в свою очередь отправился «на свидание» с защитным куполом. Почему-то не ощутила ни удовлетворения, ни сожаления. Будто онемела. А когда поняла, что противник больше не пытается подняться, опустила руку с палочкой.

Внезапно на меня налетел кто-то в чёрном и болезненно заломил руку. Почувствовав, как затрещали кости, я вскрикнула. Руку пронзила боль, и пришлось постараться, чтобы пляшущие перед глазами звёздочки не сменились чернотой.

Сзади раздалось рычание Гарри, и в тот же миг Деррик бесформенной кучей рухнул у моих ног. Гарри встал рядом со мной, а его палочка по-прежнему «смотрела» на поверженного противника. Резкий взмах, и тот скорчился от невербального Круцио. А на лице Поттера застыла гримаса ярости.

— Стой.

Я прошептала еле-еле, и друг меня не услышал. Поэтому, сделав усилие, повторила громче:

— Стой… Гарри… хватит.

Неуверенно шагнула вперёд и схватила его за руку. Наконец он оторвал взгляд от противника и невидяще посмотрел на меня. Спустя мгновение взгляд сфокусировался.

— Гермиона… ты в порядке? Мне очень жаль…

Осторожно прижимая к себе локоть, я покачала головой.

— Я в порядке. Всё нормально.

Он схватил меня за плечи, внимательно осмотрел руку и перевёл взгляд на лицо.

— Мне очень жаль… Думал, он уже не поднимется, а он взял и напал.

— Гарри, остановись! Честное слово, я в порядке.

На его лице появилось выражение муки, поэтому я улыбнулась как можно шире и бодрее. Гарри осторожно притянул меня к себе и нежно обнял. Уловив знакомый волнующий запах и почувствовав поцелуй в висок, уткнулась носом ему в шею.

— Чистая победа, — под куполом, который так и не растворился, раздался голос Корвуса. Оглянулась и увидела, как неторопливо он шествует, с отвращением разглядывая нас. Бросив презрительный взгляд на тело у наших ног, «хозяин» Притона злобно его пнул. — И всё-таки… сплошное разочарование.

Нахмурившись, Гарри повернулся к нему и стиснул зубы. Стараясь удержать от опрометчивых поступков, я схватила его за руку. Корвус «одарил» нас ненавидящей улыбкой.

— Вам же хочется поскорее завершить контракт. Так почему не сегодня? Продолжайте шоу! — широким жестом он обвёл толпу, о которой я опять забыла. А там спорили, расплачивались за пари и делились впечатлениями. Корвус повернулся к нам и в ожидании склонил голову на плечо.

— Не хотите продолжить? Пройти ещё один раунд?

Гарри выглядел так, словно готов бросить все Непростительные разом. Однако, хоть и стискивая кулаки, всё-таки держал себя в руках.

— Нет. На сегодня мы закончили.

Он отвернулся от разочарованного Корвуса и неторопливо повёл меня к краю Крусиса, где Аберфорт уже помогал двум девушкам спуститься. Каждый шаг сопровождала вспышка боли, но я, закусив губу и нацепив равнодушную маску, упрямо шла за другом.

Когда мы спустились с арены и подошли к Аберфорту, я заметила, как девушки бледнеют всё сильнее и сильнее. Покрепче сжала локоть Гарри и шепнула:

— Позаботься о них. Я в порядке.

Он неуверенно на меня взглянул. Чтобы развеять его опасения, шагнула назад и взмахом палочки призвала магическую шину, которая мягко обернула больную руку, надежно её зафиксировав. Гарри кивнул и повернулся к блондинкам. Одна из них тут же бросилась к нему и крепко обняла. Вторая взяла под руку Аберфорта, и под насмешки толпы мы медленно пошли к выходу.

Я уже почти достигла коридора, когда почувствовала чей-то пристальный взгляд. Оглянулась и заметила Люциуса, сердито смотревшего мне в след. Но сейчас в его отношении я ощущала исключительно жалость. Видимо, это отразилось в моём взгляде, потому что в следующий миг Малфой пошатнулся от удивления и моментально скрылся в толпе.

* * *

Когда мы наконец-то попали на Гриммо, чувствовала себя настолько уставшей, что была готова лечь прямо у порога и не вставать пару суток.

Тем временем за окном уже светало. Неудивительно, ведь остаток ночи мы отпаивали девушек успокоительным, кормили, слушали нехитрую историю жизни и помогали им устроиться в комнатах «Кабаньей головы». Ленора и Навин действительно оказались сёстрами, которых заманили в Притон, когда они разыскивали информацию о своих родителях, пропавших во время второй войны с Волдемортом. Моё сердце сжималось от сострадания к этим по-настоящему домашним, но таким смелым девушкам, которые, несмотря ни на что, пытались найти свою семью. И угодили в серьёзную передрягу.

Я собиралась остаться с ними, однако Гарри настоял, что я просто обязана отдохнуть и полежать под одеялом Санатур. Аберфорт уже исцелил мою сломанную руку, но я до сих пор чувствовала подергивающую боль. Да и царапины саднили. Кроме того, сил пререкаться с другом почти не осталось. Хотя другом ли? В общем, когда Дамблдор нас заверил, что позаботится о девушках, мы аппарировали.

И очутились в такой знакомой тёмной комнате. Появилось ощущение, что я наконец-то дома, в безопасности, и можно расслабиться. Усталость тут же накрыла с головой.

Я опустилась на пол где стояла, а Гарри упал в стоявшее рядом кресло. Интересно, о чём сейчас разговаривать? О девушках, о дуэли или просто помолчать? Мы провели в тишине достаточно времени, чтобы я ощутила всю её неловкость.

— Итак, — махнув рукой, Гарри словно разорвал путы напряжения. Моё сердце пустилось вскачь, а перед глазами внезапно всплыли картины той ночи. — Весьма неловко, да?

Я не знала, смеяться или плакать, поэтому просто вздохнула и опустила голову. Волосы, которые я успела расплести, сразу же упали на лицо.

— Да. Наверно.

Он знакомо вздохнул и вытянул длинные ноги. Свои я согнула в коленях и устроила на них подбородок.

— Чёрт! Просто кошмар.

Улыбнулась и пожала плечами.

— Есть такое.

Глядя куда-то в сторону, Гарри замер в кресле.

— И ты знаешь, как нам с этим справиться?

Я открыла рот, чтобы ответить, и замерла. Это тот самый момент. Развилка. Я могу солгать и сохранить свою гордость. Или могу сказать правду, и пусть фишки упадут так, как угодно судьбе. Честно говоря, ни один из вариантов меня не устраивал. Ведь что бы я ни решила, наши отношения с Гарри неотвратимо изменятся. И тут меня осенило — они уже изменились.

Я подняла голову и внимательно на него посмотрела. В свою очередь Гарри пристально вглядывался мне в лицо, так вцепившись в подлокотник, что побелели костяшки пальцев. Его лицо скрывал капюшон, но я буквально кожей чувствовала изучающий взгляд.

— Да, — кивнула и закусила губу, скользнув взглядом по его татуировке на запястье и вернувшись к глазам. — Ты можешь просто меня поцеловать.

Скинув капюшон, Гарри потрясённо на меня уставился. Правда, на его лице можно прочесть не только удивление. Он что, доволен? Моё сердце застучало как сумасшедшее, а нервы напряглись до предела.

Гарри же просто наклонился вперёд, и вот теперь я всё поняла. Никаких сомнений и хоть какой-то внутренней борьбы. Он подхватил меня на руки и легко усадил к себе на колени. Я в мгновение ока губами нашла его губы, а заодно вцепилась пальцами в волосы. Он крепко прижал меня к себе, и только сейчас я поняла, как сильно по нему тосковала и желала вновь ощутить нашу близость.

Кажется, Гарри чувствовал то же самое: лихорадочные прикосновения, жадные поцелуи и попытки не навредить моей пострадавшей руке. Какое-то время мы пытались развернуться в кресле, но Гарри наконец-то это надоело и он, подхватив меня под спину и колени, поднялся одним движением. В моей крови бушевал такой пожар, что когда наши губы «расстались», мне показалось, наступил конец света. Пока партнёр пересекал комнату и поднимался к кровати по небольшой лесенке, я не переставала его целовать. Надо отдать ему должное — он ни разу не споткнулся.

Попутно здоровой рукой попыталась стянуть с него куртку. Гарри положил меня на кровать и навис сверху. Раненая рука неловко подвернулась, и её пронзила боль, но я почти не заметила. Сейчас не до того. Гарри встал рядом со мной на колени и одним рывком скинул куртку и свитер. Раз ему не нужна моя помощь, буду любоваться видом. Протянула руку и пробежала пальцами по кубикам пресса сверху вниз. На его губах вспыхнула кривоватая улыбка. Пальцы скользили всё ниже и ниже, пока не добрались до пояса джинсов и не дёрнули за него. Гарри едва на меня не рухнул, но всё-таки удержался.

Другой рукой я притянула голову за шею и снова заявила права на его губы.

На сей раз всё получилось медленней. Может, потому, что алкоголь не будоражил кровь, а может, потому, что я ранена. Да и у него полно синяков и ссадин, поэтому, как только я к ним прикасалась, с его губ срывались резкие вздохи. Вот почему мы старались касаться друг друга как можно нежнее и бережнее. И наши ласки рождали самое настоящее чувственное удовольствие.

Да и двигались мы медленнее, словно в нашем распоряжении всё время мироздания. На этот раз я пыталась поймать каждый его взгляд, чтобы запомнить и сохранить в сердце. А когда всё закончилось, уткнулась лбом ему в плечо, чувствуя, как моё тело окаменело от чувств и эмоций, которые бушевали внутри.

Гарри слегка прижал мою голову к плечу и поцеловал в висок. Я в свою очередь прижалась к нему настолько крепко, насколько позволяли наши раны, и обняла за талию. А услышав стук его сердца прямо под щекой, наконец-то почувствовала умиротворение.

— Я сейчас, — когда дыхание выровнялось, Гарри выскользнул из моих объятий и отправился в ванную.

Я мгновенно начала по нему скучать, однако он быстро вернулся. Подошёл к кровати и приподнял одеяло. Я следила за ним сквозь ресницы — вот он замер, на чём-то сосредоточившись. И тут меня окутало необычное тепло. Скосив глаза, увидела, что укрыта золотистым одеялом Санатур, под которым мы легко уместимся вдвоем.

Гарри лёг рядом, и я прижалась к нему, чувствуя пульсирующее тепло исцеления. Его пальцы скользнули по моему позвоночнику, посылая волны умиротворения.

Спустя несколько минут Гарри осторожно взял мою больную руку и внимательно осмотрел шрамы.

— Лучше?

Кивнула — болеть действительно стало меньше.

— Спасибо.

Рассматривая пострадавшую руку, Гарри нежно гладил мои пальцы. Кажется, он собрался сказать что-то очень важное. Но я не хотела ничего слышать. Не сейчас. Поэтому сказала первое, что взбрело в голову:

— Этим девушкам сегодня повезло. Ты спас им жизнь.

Гарри повернулся на спину и притянул меня ближе, а второй рукой попробовал пригладить мои спутанные волосы. Выдержав паузу, покачал головой.

— Без тебя я бы не справился.

Я ничего не ответила, а просто переплела наши пальцы и покрепче прижалась к тёплому боку.

Кажется, Гарри пытался поймать мой взгляд, но я упорно гипнотизировала его ключицу. Когда ему надоело, он поддел пальцами мой подбородок и заглянул в глаза. Пытаясь что-то найти в их глубине, он отчего-то хмурился. Не знаю, нашел ли, но спустя несколько минут нежно меня поцеловал, и я забыла обо всём на свете.

* * *

Утром я проснулась по-прежнему в кольце его рук.

Только вот на сей раз мысль сбежать мне даже в голову не пришла.

Я не могла придумать оправданий своим поступкам. Зато упрямо, а может и по-детски, собиралась отмахнуться от последствий своего решения. Хотелось натянуть одеяло на голову и исчезнуть для всего мира. Чтобы не существовало ничего, кроме нашей кровати, где мы вдвоём.

Любуясь выразительным лицом, я с улыбкой наблюдала за спящим Гарри. Интересно, почувствуем ли мы неловкость, когда он проснётся?

Но когда Гарри открыл глаза, оказалось, его посетила та же мысль: сонно оглянувшись по сторонам и заметив меня, он подгреб мою тушку поближе и укрыл нас одеялом с головой. Я рассмеялась, и Гарри легко подхватил мой смех. Прежде, чем последние мысли улетели в необъятные дали, в голове мелькнуло — а может, и впрямь весь мир подождёт?

* * *

Когда Кричер принёс нам завтрак в постель, мне стало стыдно.

Наверно, это глупо — домовик просто выполнял свою работу, а его отношение ко мне ничуть не изменилось. Однако увидев его, я мгновенно завернулась в одеяло. Гарри же просто сел и притянул к себе поднос. И только когда Кричер исчез, я успокоилась и взглянула на поднос. И поняла, что зверски голодна. Гарри уже приступил к трапезе и, заметив мой интерес, придвинул вторую тарелку ко мне. А я слишком сильно проголодалась, чтобы и дальше смущаться, и потому просто села и занялась завтраком.

Странно, но ситуация выглядела совершенно нормальной. После завтрака мы вместе отправились принимать душ, просто передавая друг другу мыло, мочалки и полотенца. Словно не первый раз. Может, обменялись пару раз робкими улыбками и немного нервничали, но в целом я чувствовала себя комфортно.

Потом мы снова вернулись в постель и легли, плотно прижавшись друг к другу. Я ощущала тепло и умиротворение. Это казалось настолько правильным, что забылось всё, что привело к этому моменту. Будто мы внезапно оказались в параллельной Вселенной. Только солнечный свет, льющийся сверху, выглядел таким привычным, что заставлял поверить в реальность происходящего. Думаю, неудивительно, что со всеми странностями, которые произошли в моей жизни, у меня появилась такая мысль.

Понятия не имею, что обо всём этом думал Гарри. Но он явно расслабился и, кажется, был счастлив. Язык его тела «говорил», что он спокоен и доволен, несмотря на сумасшедшую неделю. Может, взял с меня пример и тоже практиковался отрицать свои чувства?

Во второй половине дня зарядил дождь, а нас по-прежнему не отпускала нега — мы в обнимку лежали под одеялом, наслаждаясь теплом друг друга. Но постепенно настроение Гарри стало меняться — я чувствовала его напряжение, а между бровей залегла хмурая складка. Тревожно вслушивалась в биение его сердца, я ждала, когда он заговорит.

— Этой ночью я подставил нас по полной программе.

— О чём ты?

Его пальцы выписывали на моих обнажённых плечах какие-то неведомые знаки.

— Я сделал только хуже. Кажется, теперь нам не выбраться из этой переделки. Мы будем сражаться на дуэлях, пока… однажды не проиграем.

— Не говори так. Мы найдем выход… я уверена. Мы разорвём контракт и тогда сумеем прикрыть эту незаконную «лавочку». Нужно только найти способ.

Он улыбнулся и аккуратно заправил прядь мне за ухо, задержав пальцы на щеке.

— Да. Я уверен — ты найдёшь.

Резко замотала головой.

— Мы найдём.

Его взгляд стал серьёзным. Теперь он буквально гипнотизировал мои губы, нежно обводя их по контуру большим пальцем. А потом его зрачки расширились.

— Мы.

Не зная, что сказать, нервно сглотнула. Вся уверенность, с которой я только что говорила, внезапно меня покинула. Снова захотелось спрятаться. Я опять не уверена в том, что мы делаем и куда это приведёт. И поговорим ли мы об этом когда-нибудь откровенно. Меня смутил весь этот вихрь противоречивых мыслей и эмоций, и я потянулась к губам Гарри, чтобы забыть обо всём на свете. Он тут же положил ладонь мне на затылок и притянул ближе.

* * *

— Хозяин.

Внезапно появившийся Кричер настолько меня напугал, что я подпрыгнула на кровати.

— Кричер, кажется, я просил сегодня меня ВООБЩЕ не беспокоить.

Удивлена. Когда успел? Может, пока я спала?

— Мне очень жаль, хозяин, но это мистер Аберфорт. Говорит срочно.

Гарри кивнул и резко сел.

— Всё нормально. Скажи, я скоро спущусь.

Поттер сел на край кровати и нашарил джинсы на полу.

— Мне пойти с тобой? Или не надо?

Гарри покачал головой и натянул кроссовки.

— Нет, оставайся тут. Тебе стоит сегодня отдохнуть, чтобы рука совсем зажила.

Ощутив словно наяву, как пузырь, в котором мы провели последние часы, лопнул, я замерла. От одной только мысли, что пора возвращаться в реальность, накатила тошнота. Подняла голову и увидела, как Гарри натягивает куртку. Он пристально смотрел на меня, а я — на него. Честно говоря, ощущение странное.

— Когда освобожусь, нам надо поговорить. — Он махнул рукой в сторону кровати, где сидела я, укутавшись в одеяло. Потом нервно провёл рукой по волосам, откидывая пряди с лица, а вторую сунул в карман. — Обо всём.

Моё сердце ухнуло куда-то в желудок и там съёжилось, но я просто кивнула.

Гарри наклонился, обнял меня за шею и поцеловал сначала в висок, а затем в губы. Дальше буквально на мгновение прижался своим лбом к моему и ушёл.

* * *

Я провалялась в постели около десяти минут, и только тогда признала, что слишком волнуюсь, чтобы просто лежать. К тому же, без Гарри эта кровать потеряла большую часть своей привлекательности.

Я знала, что обязана сделать, ведь всё обдумала давным-давно. Быстро приняв душ, оделась и морально подготовилась к непростому разговору.

Бросив последний взгляд на ставшую такой родной комнату, аппарировала к Рону.

* * *

— О чём ты, Мордред тебя побери?

Пытаясь обуздать свой гнев, Рон тяжело дышал. Я это прекрасно видела и только теперь поняла, что раньше пыталась сделать всё возможное, чтобы не злить его лишний раз. Закрывала глаза на свои желания. Но после всего, через что довелось пройти в последнее время, его гнев казался мелочью.

— Я говорю тебе то, что должна была сказать уже давно. Мы друг другу не подходим. Мы хорошие друзья, но не более. Теперь я в этом точно уверена.

Его брови исчезли под чёлкой, и я сообразила, что сболтнула лишнее.

— Ты нашла другого.

Не желая ни отрицать, ни подтверждать, я уставилась в пол. Внезапно Рон рассмеялся.

— Вот именно. Дело в другом.

Чувствуя, как совесть начинает грызть в два раза сильнее, пожала плечами.

— Какая разница? Ты и я… у нас бы всё равно ничего не вышло.

Он кивнул, однако по-прежнему выглядел ошарашенным. А потом, поймав мой виноватый взгляд, тихо сказал:

— Знаешь, это тебя что-то не устраивает. Я не виноват. Меня-то устраивало всё.

Мельком вспомнив сцены ревности по любому поводу и постоянное недовольство моей работой, отнимающей массу времени, скептически выгнула бровь. Я читала вызов в его взгляде и понимала — всё может обернуться некрасивой ссорой. А его упрямо выпяченный подбородок «позволил» успокоить совесть.

— Точно. Прекрасно, Рон. Пусть будет так.

Похоже, он почувствовал себя слегка виноватым, и теперь разрывался между гордостью и желанием извиниться. Постаралась облегчить ему выбор.

— Главное, мы остановились раньше, чем всё зашло слишком далеко.

Он кивнул, а на его лице отразилась целая гамма эмоций. Я же просто развернулась и вышла из комнаты.

— Увидимся.

Бросив на Рона прощальный взгляд, аппарировала.

* * *

Окна «Кабаньей головы» светились тускло и едва заметно, совершенно не привлекая внимания. Заведение вообще казалось закрытым. И я почти угадала — как только вошла внутрь, вместо Аберфорта за стойкой увидела какого-то незнакомого парня, который, видимо, перебивался случайными заработками. А лицо у него выглядело так, словно в недалёкие предки затесался тролль. Когда я у него поинтересовалась, где Аберфорт, на меня уставились с самым тупым видом. Поэтому, махнув на него рукой, я проскользнула к двери, которая вела в коридор.

Я быстро шла по коридору, решив для начала навестить сестричек. И думала, как за несколько недель всё изменилось: теперь я легко ориентируюсь в здешнем хитросплетении комнат и коридоров, а зловещее завывание ветра за стенами кривоватого дома и запах сырости не вызывают ни капли неприязни. Наоборот — всё это напоминает о наших тренировках и удовольствии, которое я от них получила.

Дверь в комнату девочек оказалась приоткрытой. Тихо постучавшись, я вошла.

Приветливо улыбнувшаяся Ленора с комфортом расположилась в кресле. Навин лежала на кровати, до подбородка укутанная одеялом, однако умудрилась слабо помахать мне рукой. И тут я с удивлением заметила мадам Розмерту, присевшую на край кровати и помогавшую девушке сесть, опираясь на подушку. Затем она обернулась и тепло меня поприветствовала.

— Заходи, милая. Девочки рады тебя видеть.

В ответ улыбнулась и поздоровалась. Потом опустилась на кровать Леноры напротив Розмерты и с удовольствием отметила, что она спокойно ест суп, держа тарелку на коленях.

— Как вы себя чувствуете?

Ленора отложила ложку.

— Хорошо. Гораздо лучше. Спасибо вам за все, что вы с Гарри для нас сделали.

Я покачала головой.

— Не нужно благодарить. Я рада, что теперь вы в порядке.

Хозяйка «Трёх мётел» забрала у девушки пустую тарелку и поставила на столик, с которого взяла полную и начала аккуратно кормить Навин.

— Не стоит так скромничать. Вы оба совершили доброе дело, — Розмерта тепло мне улыбнулась и кивнула. — Аберфорт мне всё рассказал. Думаю, вы должны собой гордиться. Я так и сказала Гарри.

Я наблюдала, как аккуратно и неспешно она кормит девушку с ложечки, а та очень медленно жует.

— Гарри был здесь?

Как только его имя сорвалось с моих губ, по губам женщины проскользнула понимающая улыбка. Правда, исчезла так быстро, что я не уверена, не показалось ли мне. Затем она кивнула.

— Да, он недавно заходил проведать девочек. А потом они с Аберфортом куда-то ушли. А я согласилась приглядеть за этой парочкой.

Навин с энтузиазмом кивнула. На самом деле, я впервые её увидела такой оживлённой.

— Да, он к нам заходил. И мы сказали, как ему благодарны … вам обоим.

Заметила, как щёки девушки окрасил румянец, и отметила краем глаза, что её сестра тоже покраснела. Как предсказуемо — девочки обожают спасителя. Старательно спрятала улыбку.

— Всё хорошо. Мы рады, что у вас всё в порядке.

Навин посмотрела на меня с любопытством. А я, увидев её запястье, резко сменила тему:

— У тебя татуировка.

Девушка посмотрела на руку, улыбнулась и аккуратно провела пальцем по вязи из веток. Я нахмурилась.

— Но я считала, вы освободились от проклятья.

Розмерта снова кивнула и подалась вперёд, чтобы получше разглядеть татуировку Навин.

— Аберфорт считает, это оттого, что они вышли на арену и не дрались. Потому и чувствуют себя такими слабыми. Но магия, связывающая их с контрактом, постепенно тает и примерно через неделю исчезнет.

Навин снова коснулась пальцами переплетения на запястье.

— А мне нравится, — она пожала плечами.

Я понимающе кивнула и наклонилась к ней, чтобы рассмотреть татуировку как следует. Она же взглянула на сестру и тепло ей улыбнулась. Они явно очень близки.

— На самом деле, они очень нравятся нам обоим. Даже жалко расставаться.

Навин протянула руку, чтобы я могла рассмотреть рисунок во всех подробностях. У её татуировки тот же дизайн, что и у моей — такое же переплетение колючих ветвей. За исключением центральной буквы. Там, где у меня легко распознается буква «Г», у девушки видна «Л». Я аккуратно прикоснулась пальцем к букве.

— Тебя ведь зовут Навин?

Та кивнула и указала на сестру.

— А она Ленора.

Недоумевая, я нахмурилась.

— Но у тебя на татуировке буква «Л».

Ленора бросила быстрый взгляд на сестру, а потом посмотрела на меня. И в свою очередь продемонстрировала запястье с похожей татуировкой.

— А на моей «Н».

Не совсем понимая, что происходит, я покачала головой.

— Но разве не должно быть наоборот? Разве не должна стоять начальная буква твоего имени?

Ленора покачала головой, но руку не отняла, позволив и дальше рассматривать своё запястье с буквой «Н» в центре переплетения веток.

— Нет. Как нам объяснил Аберфорт, на татуировке стоит первая буква имени самого дорогого для тебя человека. Того, кто является второй частью твоего проклятья. — Она грустно улыбнулась сестре, быстро пересела к ней на кровать и крепко обняла. — Так что я связана с ней, а она — со мной.

Я сидела, положив руки на колени, а в ушах что-то тонко звенело.

Самый дорогой для тебя человек.

— Где Гарри?

Я не поняла, что спросила вслух, пока не заметила, как девушки обменялись озадаченными взглядами, а мадам Розмерта понимающе улыбнулась.

-Точно не знаю, милая. Он ушёл с Аберфортом, но куда — без понятия. Сказал только, они ненадолго… правда, с тех пор прошло уже прилично времени, да? Может, встретили по дороге кого-то из знакомых?

Девушки согласно кивнули, а я резко поднялась с кресла. Все трое посмотрели на меня с удивлением, поэтому усилием воли я заставила себя спокойно улыбнуться.

— Рада, что вы чувствуете себя лучше. Думаю, скоро снова увидимся. — Сунув руки в задние карманы джинсов, я направилась к двери. — А пока попробую их найти.

Мадам Розмерта опять улыбнулась.

— Конечно, милая.

* * *

В знакомом тренировочном зале было тихо.

Я подняла шарик освещения повыше, но и так видно, что в помещении пусто, и там явно давно никого не было. От тревожного предчувствия в желудок словно булыжник упал.

Но я старательно гнала эту мысль, заставляя себя двигаться, бежать, искать... Потому что сейчас не верила самой себе. С того момента, как увидела татуировки девушек, я будто онемела и впала в прострацию.

И только теперь поняла — всё это было у меня под носом давным-давно. Но моё упрямство и уверенность в собственной правоте не позволяли признать очевидное — как я по-настоящему отношусь к Гарри. Стараясь держать его на расстоянии вытянутой руки, я убеждала себя, что это всего лишь физическое влечение, и не более. И не признавалась даже себе, что постоянно думаю о нём, мысленно с ним разговариваю и хочу быть к нему как можно ближе. Просто слишком боялась отказа и уничтоженной дружбы.

Когда вернулась к статуе козла, от всех этих открытий меня прошиб холодный пот. С одной стороны, Гарри вроде бы не может чувствовать по отношению ко мне что-то подобное, но с другой… на его запястье первая буква именно моего имени, а на моём — его. Неоспоримое доказательство. И сейчас я очень хочу его увидеть.

Дальше я методично обыскала номера и коридор, но никого не нашла. В себя пришла на улице и почувствовала острое разочарование. Ночь холодна, и у меня изо рта вырывались белые облачка пара. Оглянулась по сторонам, пытаясь понять — куда же они пошли. Закрыв глаза, вспомнила слова Розмерты. Вдруг это подсказка?

«Может, встретили по дороге кого-то из знакомых?»

Стоп. Под чьими-то приближавшимися шагами поскрипывал снег. Обнажив палочку, моментально встала в дуэльную стойку.

Посмотрев направо, заметила тёмную фигуру, которая брела в мою сторону, еле переставляя ноги.

— Кто там?

Мой голос прозвучал неестественно громко, и я зажгла Люмос.

Фигура сделала ещё несколько шагов в моём направлении, и свет выхватил из темноты знакомое лицо. У меня вырвался крик:

— Аберфорт!

Лицо окровавленное, и он едва держится на ногах. Я метнулась вперёд, чтобы не дать ему упасть, и Дамблдор буквально повис на мне.

— Не смог помочь… Гарри. Они забрали Гарри.

Сердце будто сжали ледяные тиски. Попыталась поймать его взгляд, но безуспешно — глаза смотрели в разные стороны.

— Кто? Аберфорт, кто забрал Гарри?

— Конфундус… Империо. Забрали.

— Что? — я едва различаю слова. Быстро огляделась и вновь попробовала поймать его взгляд. Бесполезно. К сожалению, Дамблдору в таком состоянии аппарация только навредит. Он ухватился за мою руку, и я заметила кровь, струящуюся по пальцам.

— Нужно спешить. Идём.

Страх завязал внутренности узлом, и мне пришлось сосредоточиться и досчитать аж до тридцати, чтобы взять себя в руки. Лёгкий взмах палочкой, и кровотечение остановилось. А дальше я практически волоком потащила Аберфорта к крыльцу, которое едва освещал тусклый фонарь.

— Помогите! — крикнула я бармену, едва переступив порог. Тот даже не пошевелился и тупо уставился на нас. К счастью, быстро появилась Розмерта. Увидев нас с Аберфортом, женщина бросилась на помощь и подхватила его с другой стороны.

— Что, ради Мерлина…

— Что-то случилось с Гарри. Думаю, Аберфорт попал под Империо, но он сопротивляется. — Розмерта кивнула и закинула руку Дамблдора себе на шею, и теперь он опирался только на неё. Я встала напротив старика и постаралась, чтобы взгляд он сосредоточил на мне. Прищурившись, Аберфорт всматривался в меня, а вокруг левого глаза наливался багровый синяк.

— Где он? Где Гарри?

Дамблдор нахмурился и с трудом облизал губы. По глазам видела, как изо всех сил он пытается побороть проклятье подвластья.

— Притон.

Молясь, чтобы не оказалось слишком поздно, я зажмурилась.

— Кто его забрал?

Видела, как болезненно дёрнулись его лицевые мышцы, однако разум снова затуманило проклятье. Не в состоянии произнести ни слова, он покачал головой.

Выражая поддержку, сжала его плечо и оглянулась на Розмерту. Та мне кивнула.

— Я за ним присмотрю. Иди. И ради Мерлина… будь осторожна!

Я закрыла глаза и аппарировала.

Ура! Я наконец-то завершила этот проект. Огромное спасибо Greykot за кропотливую и замечательную работу!!

Бешеный пульс набатом отдавался в ушах. Честно говоря — единственный звук, который я различала, когда подошла к знакомой металлической двери. Попыталась просчитать, как лучше поступить, но, к сожалению, информации категорически не хватало. И самое главное — я понятия не имела, кто похитил Гарри. Аппарировать непосредственно в Притон нельзя, направить туда магический поисковик или наблюдателя — тоже. Здание опутано многоуровневой защитой, и снимать её придётся часа три. А у меня их нет.

Всё это пронеслось в голове за пару ударов сердца. И пока мозг перебирал варианты, тело продолжало двигаться. Я быстро заплела волосы в тугую косу, поправила ремень на джинсах и вошла внутрь. И только тут поняла, что искать обходные пути нет смысла. С губ сорвался нервный смешок. Когда дело касалось Гарри, выбора нет. Я обязана быть рядом с ним — плечом к плечу. По-другому никак.

Открыв дверь, шагнула в чёрное нутро коридора.

В нос ударил знакомый промозглый запах пота, но я сразу же отметила неестественную тишину. Да, привычный гул толпы отсутствовал — только шорох моих шагов. А как только я его заглушила чарами, воцарилась тишина. Хотя нет — стоило прислушаться, как можно было различить звук падающих капель из какой-то трубы, проложенной вдоль потолка. С палочкой наизготовку я осторожно двинулась по коридору.

Чем ближе я подходила к цели, тем громче становились ритмичные удары, рождая причудливое эхо. Остановившись во тьме коридора, насторожённо оглядела главное помещение. В центре сиял привычными зеленоватыми отбликами Крусис, и без толпы вокруг выглядел больше обычного. Тут послышался звук очередного удара, и я увидела, как на арене тёмная фигура отлетела в сторону и замерла.

А когда я её узнала, у меня перехватило дыхание, а сердце ухнуло куда-то в желудок.

Гарри.

Босой, без свитера, в одних только джинсах, и даже отсюда я видела стекавшие по груди струйки крови из разбитого носа. Охватившая меня ярость подталкивала ринуться вперёд, на помощь. Чтобы взять себя в руки и сосредоточиться, пришлось задержать дыхание. По крайней мере, он жив. Не время терять голову.

— Встань.

По помещению разнёсся глубокий громкий голос, и я моментально его узнала. И тут же нашла взглядом говорившего. В нескольких футах от Гарри стоял Родольфус Лейстрейндж. У него тоже обнажена грудь, но на ногах ботинки на толстой подошве, а на шее словно татуировка в виде резьбы. Я шестым чувством ощутила на его лице презрительную усмешку и снова едва сдержалась, чтобы не броситься вперёд.

А взамен попыталась проанализировать ситуацию. Вокруг нет зрителей, зато на арене стоят ещё три мага, впрочем, держась в стороне. Сейчас они с интересом наблюдали, как Гарри упорно пытался подняться на ноги. Я моментально узнала Пиктора, Боле и Деррика.

— Ну извини, Поттер… Знаю, ты привык ко всей этой дурацкой театральности. Но мне бы хотелось обойтись без неё, если не возражаешь. Наш друг Корвус всегда наслаждался представлением, но, увы, сейчас его мнение несколько не актуально.

Родольфус махнул рукой на какую-то тёмную кучу у края арены. Ожидая, что меня вот-вот заметят, я сделала несколько шагов.

— А я? Что ж… предпочитаю сразу перейти к той части, где приношу тебе боль.

Когда в грудь жертве полетел зелёный луч, опрокинувший едва поднявшегося Гарри, у меня крик застрял в горле. Он застонал, а глазевшие на избиение маги только издевательски рассмеялись.

— Так-так, а вот и наша подружка. Знаешь, мне даже интересно, когда это ты успела привести себя в порядок?

Усилием воли отвела взгляд от Гарри и взглянула на Лейстрейнджа. Он стоял, высокомерно задрав подбородок, и даже не пытался скрыть презрительной усмешки.

— Как вижу, кому-то не хватает знаменитого гриффиндорского мужества.

Смерила его стальным взглядом.

— А я вижу, кто-то никак не расстанется со знаменитой слизеринской привычкой нападать вчетвером на одного.

Усмешка слегка увяла. Я медленно шла к Крусису, краем глаза отмечая выражение лиц троицы слизеринцев. Странная смесь любопытства, удивления и… страха. Тем временем Гарри очень медленно, едва переставляя ноги, встал на четвереньки. Родольфус тут же впился в него взглядом, и я поняла, что он не настолько высокомерен, чтобы недооценивать врага.

— Что ж, тогда ты присоединишься к нам. Уверен, так будет… интереснее.

Не сводя глаз с противников и крепко сжимая палочку, медленно поднималась по ступеням. Купол переливался зелёным, но стоило мне подойти вплотную, как в нём появилась брешь, через которую я легко попала внутрь.

Сделала несколько шагов навстречу противникам и заметила, что Пиктор и Боле смотрят на меня с обидной насмешкой. А вот Родольфус изучал меня спокойно. Ну а я, подойдя поближе, отметила ровное движение грудной клетки и эту странную «резьбу» на шее, которая двигалась в такт дыханию. По его лбу стекали капельки пота. Стоило мне понять, как долго уже избивали Гарри, моё сердце словно сжала ледяная рука.

Я сняла мантию и небрежно бросила её на пол, буквально каждой клеточкой тела ощущая пристальные взгляды пяти пар глаз. На мне чёрные джинсы и футболка. Странно… мои чувства насколько обострились, что я улавливаю вокруг врагов малейшие колебания воздуха. По правде говоря, всё вокруг ощущается странно и непривычно. Я чувствовала, что готова драться до победного конца, и моё тело, кажется, вибрировало от готовой выплеснуться силы.

Я махнула в сторону Гарри, который наконец-то сумел подняться на ноги и стоял, тяжело дыша.

— Гораздо «интересней», если бы ты вернул ему палочку, — оглянулась на друга, который сплюнул кровь на пол. — Вряд ли вас развлечёт короткий бой с грязнокровкой и безоружным магом.

Я взглянула на Родольфуса и заметила, как он слегка прищурился. Кажется, настала его очередь просчитывать варианты. Наконец он кивнул и, вынув из кармана палочку Гарри, бросил её в нашу сторону. Гарри легко её поймал, на что Лейстрейндж лишь иронично хмыкнул.

— С палочкой или без, живыми вы отсюда не выйдете.

Я пожала плечами и слегка сместилась, прикрывая Гарри.

— А может, хватит уже болтать? Проверим на деле?

Родольфус презрительно улыбнулся и кивнул. Тут же рядом с ним встал Пиктор, который разглядывал нас с предвкушением маньяка, выбравшего очередную жертву. Боле же сделал шаг назад и встал рядом с Дерриком. Два плотно сбитых мага переглянулись и уставились на нас.

Я почувствовала, как Гарри сделал небольшой шаг вперёд и выпрямился. Хотя подозреваю, рёбра ему «спасибо» не сказали. Надеюсь, переломов нет. А потом я поддалась абсурдному желанию, схватила его за руку и сжала. Но пришлось быстро отпустить и сосредоточиться на противниках. К тому же их в два раза больше.

Боле и Деррик выглядели так, будто в любой момент готовы нас проклясть, но пока держались в стороне. А вот Корвус по-прежнему лежал без движения. Судя по всему, ему уже ничем не поможешь. Ну а Пиктор и Лейстрейндж сверлили нас одинако тяжёлыми взглядами. У меня не осталось никаких сомнений — это будет битва насмерть.

Родольфус коснулся татуировки на шее, и его слова, пронизанные сарказмом, прогремели на все помещение:

— Дуэлянты, поклон!

И на нас тут же начинает действовать принуждение, заставляя согнуться в низком поклоне. Я с нетерпением взмахнула палочкой, отменяя чары. Лейстрейндж рассмеялся.

— Очень хорошо. Начали!

Мне показалось, я двигалась как в замедленной съёмке — всё, включая само время, нереально растянулось. Я подняла палочку и почувствовала, как магия выплёскивается не только через неё — словно всё моё тело стало проводником.

Магии хватает, чтобы окружить и меня, и Гарри прозрачным голубым щитом, который сегодня светится ярче обычного. Такой защиты я ещё никогда не создавала. Почувствовала, как отскочил красный луч проклятья, но ощущалось это чем-то далёким и несущественным. Краем сознания отметила крик боли Пиктора, но сама не отрывала взгляда от Лейстрейнджа. Поэтому легко уловила момент, когда он аппарировал в облаке чёрного дыма.

Гарри посылал проклятье за проклятьем, но когда ринулся за Родольфусом, я на мгновение отвлеклась. Друг слишком сильно ранен, чтобы победить такого врага, и потому моя уверенность слегка поколебалась. Однако пришлось быстро взять себя в руки и довериться напарнику. Тем более, Пиктор успел послать в меня связку мощных проклятий.

Я увернулась и аппарировала, оказавшись на одной высоте с Гарри и Родольфусом. Аппарируя с одной балки на другую, они преследовали друг друга под самым куполом. Проклятья так и сыпались яростным дождём, а сами дуэлянты то и дело растворялись в дыму. Я последовала за ними, вынудив Пиктора меня преследовать, а сама не спускала глаз с Гарри.

И увидела, что он сильно ослаб, и надо как можно скорее заканчивать дуэль. Максимально быстро. И внезапно у меня появилась идея. Теперь я знала, что делать. Больше мы с Гарри не будем играть по-честному.

Я быстро аппарировала и оказалась в паре метров позади Пиктора — в самом центре Крусиса.

Взмах, и меня окружил щит. А затем я направила палочку в пол и сосредоточилась. И вот уже по полу стелется серебристый дым, закручиваясь вихрем. Вскоре передо мной встала фигура с меня ростом. Потом она уплотнилась, и проявилась чёрная юбка и узкий корсет. И тут раздался мучительный крик Лейстрейнджа:

— Белла!!!

В мгновение ока он материализовался передо мной, со звериной тоской глядя на Беллатрикс, которую я наколдовала.

— Моя Белла…

Я смотрела на него, стараясь максимально сосредоточиться… чтобы уж точно получилось. Тем временем Гарри аппарировал позади Родольфуса, но тот этого даже не заметил, потому что не спускал глаз с фантома жены. Ровно в этот момент я бросила Империо.

— Это трюк!! — раздался крик Пиктора, и он аппарировал в чёрном дыму между мной и Лейстрейнджем. — Роди! Ты ведь знаешь… это всего лишь трюк!!

А Родольфус продолжал смотреть на фантом жены, не обращая внимания на Пиктора, который медленно к нему подходил. Я же не спускала глаз с Беллатрикс, «руководя» ею так, как нужно мне.

А та с улыбкой шагнула к мужу и протянула руку. На мгновение я восхитилась таким реализмом, хоть на наших тренировках и вызывала Беллу сотни раз.

Пытаясь достучаться до напарника, Пиктор схватил его за плечи и встряхнул.

— Она не настоящая. Ты ведь сильный! Ты же знаешь, что это лишь фантом!

В чёрных глазах Лейстрейнджа я увидела сомнение, и на его лице отразилось смятение. Закрыла глаза и сосредоточилась на фантоме, пытаясь передать ему как можно больше чувств. Пусть увлечёт мужа.

На тренировках мы проворачивали такое не раз, только сейчас я передавала не злобу и коварство. Я пыталась наполнить призрачную женщину любовью, лаской и заботой. Нам с Гарри нужно отвлечь Родольфуса всего-то на минуту.

Это сработало. Белла сделала ещё один шаг, и её муж, даже не глядя, махнул палочкой в сторону Пиктора. И даже не оглянулся на вскрик боли. Широко распахнув глаза, Деверо сердито взглянул на меня и схватился за окровавленную щёку.

— Иди ко мне, моя Белла!

В свою очередь Родольфус сделал несколько шагов, и я мельком глянула на Гарри. Понадеялась, что он всё понял. У него из носа капала кровь, но он быстро мне кивнул. В ответ я мрачно усмехнулась. Надо заканчивать немедленно.

Я вспомнила, как он избивал безоружного Гарри. Вспомнила опасные проклятья, срывавшиеся с его палочки в битве за Хогвартс и в отделе Тайн. Вспомнила родителей Невилла, которых они с женой запытали до сумасшествия.

Чтобы послать проклятье, даже палочкой взмахивать не пришлось.

Оглушители один за другим попадали в Лейстрейнджа, однако тот держался из последних сил. И сейчас напоминал боксера на ринге, на которого обрушился град тяжёлых ударов, и он едва держится на ногах. А алые лучи продолжали сыпаться. Вот он покачнулся, однако по-прежнему пожирал глазами Беллу, глядя на неё едва ли не с собачьей преданностью. Но тут с моей палочки сорвался луч мощного проклятья и наконец-то пробил щит, которым Родольфус себя окружил. Недолгий полёт, удар о стену Крусиса, и обездвиженный маг распластался на ринге.

— Моргана! — Пиктор с отвращением сплюнул на ринг и растворился в чёрном дыму. Явно раздумывая, стоит ли преследовать противника, Гарри сделал шаг вперёд. Надо сказать, выглядел он преотвратно и едва держался на ногах.

Я взглянула на Лейстренджа. Что ж, по-прежнему лежит грудой тряпья. Можно легко добить. Белла исчезла в серебристом облаке, и я почувствовала прилив сожаления. Несмотря ни на что, всё равно их жаль. Странно, но когда это поняла, настроение немного поднялось. Нет, я не зачерствела. Наверно, просто выросла.

— Гермиона.

Передо мной стоял Гарри и, слегка прищурившись, вглядывался мне в глаза. И только тут до меня окончательно дошло, насколько сильно ему досталось. Он попытался улыбнуться, и я, грустно на него взглянув, аккуратно убрала пряди влажных волос с его лба.

— Гарри…

— Я здесь.

Голос вторгся в моё сознание, каким-то образом растворив все переживания и треволнения. Я смотрела на Гарри, но он почему-то замер, широко распахнув глаза. А моя голова, словно сама по себе, повернулась в другую сторону.

— Я тут. Иди ко мне.

Внезапно передо мной снова оказался Гарри, но теперь на нём не было следов побоев, а лицо не покрывали синяки и ссадины. Он улыбнулся такой знакомой кривой улыбкой, которую я так люблю, и протянул руку. Я шагнула к нему, а он одобрительно кивнул и улыбнулся ещё шире. А его изумрудные глаза сияли ярче обычного.

— Всё хорошо. Иди ко мне.

Я сделала ещё два шага, только почему-то дались они тяжело — будто на ногах повисли пудовые гири. Чтобы сделать следующий шаг, пришлось здорово постараться. А мой взгляд по-прежнему не отрывался от его лица. Вот он сделал шаг навстречу, протягивая руки.

Всё, о чём я думала — он меня зовёт. Могу подойти к нему и обнять, не беспокоясь о ранах или свидетелях. Я создана, чтобы его любить, — теперь не сомневаюсь. В этот момент инстинкт самосохранения будто выключили. Меня совершенно не беспокоило, что кто-то узнает о наших отношениях. Хотелось подбежать к нему, обнять изо всех сил и спрятать лицо у него на груди.

Внезапно он перестал улыбаться и медленно поднял палочку. Я в полном замешательстве, но ноги продолжали идти сами по себе. Попыталась остановиться, но тело не слушалось. Ещё пара медленных шагов. И только тут я поняла, что его палочка направлена мне прямо в грудь. Почувствовала парализующий страх, змеёй свернувшийся в животе. И тут Гарри улыбнулся вновь, но какой-то незнакомой улыбкой, от которой меня пробрал озноб. Нахмурилась, глядя в его глаза.

Внезапно с его палочки сорвался ярко-алый луч, который рассек меня от плеча до бедра через грудь. От всепоглощающей боли я закричала. Он ухмыльнулся, а я зажмурилась, чтобы не видеть родное лицо. Я не верила в такое предательство! Потом у меня начали гореть лёгкие — я просто не могла вдохнуть. Когда же открыла глаза, заметила, что он упал на колени, а мой крик больше не разносится по Крусису — на смену пришёл противный звон в ушах.

Вроде бы раздался приглушённый топот, кто-то что-то говорил, но я не могла даже пошевелиться. Внезапно передо мной появился Аберфорт, что-то произнёс, но я не поняла ни слова. И вдруг чётко услышала:

— Finite Incantatum.

Потом Гарри погладил меня по щеке, и это последнее, что я запомнила. Наступила темнота.

* * *

— Гермиона.

Голос Гарри я узнаю в любом месте.

— Пожалуйста, Гермиона.

Нотки паники в его голосе и это «пожалуйста» пробудили интерес. Я открыла рот, чтобы откликнутся, но с губ сорвался лишь хрип. Сомкнула губы и попыталась сглотнуть, чтобы хоть немного смочить горло.

— Гермиона! — теперь голос звучал с облегчением, а потом мне аккуратно приподняли голову и поднесли к губам что-то стеклянное. Вода лилась медленно, и я сумела сделать несколько судорожных глотков. И только теперь туман в голове начал рассеиваться.

— Медленно. Не торопись.

Когда я открыла глаза, он сидел рядом, наклонившись надо мной, а моя голова покоилась на сгибе его локтя. Его лицо покрывали синяки, ссадины и запекшаяся кровь. Я подняла руку, чтобы прикоснуться к его щеке, но Гарри перехватил её и улыбнулся.

— Я в порядке. Не волнуйся.

— Но твоё лицо… — после первых же слов горло и грудь начали пылать, и я на инстинктах стала искать взгляд стакан, который Гарри снова поднёс к моим губам. Когда сумела вдоволь напиться, он отставил стакан и уложил мою голову обратно на подушку. А потом просто сидел рядом и внимательно на меня смотрел.

Медленно огляделась и сразу же почувствовала, как заломило виски и стало резать в глазах. Лежу в кровати на знакомом чердаке под одеялом Sanatur.

— Что случилось?

— Постарайся не разговаривать.

— Чёрта с два…

Попыталась приподняться на локтях и тут же пожалела. Гарри нежно, но настойчиво взял меня за плечи и уложил обратно. А у меня не нашлось сил сопротивляться. Вообще казалось, мой мозг упорно пытается покинуть черепную коробку.

— Я тебе всё расскажу, только… лежи спокойно.

Я кивнула и тут же поняла, что это тоже плохая идея, — мозг точно раскалённой иглой пронзило. Откинулась на подушку и стала пристально вглядываться в лицо Гарри. Несколько длинных и глубоких порезов уже выглядели так, будто начали заживать. Попыталась последовать умному совету и начала глубоко и размеренно дышать.

Гарри нежно провел кончиками пальцев по моему лбу и очертил скулы. И только потом заговорил:

— Это был Пиктор. В конце — это был Пиктор, а не я. Ты ведь и сама знаешь, да?

Я сосредоточилась на последних воспоминаниях. И поняла, что согласна, — несмотря на внешний облик, это был не Гарри. Он был какой-то… неправильный. Я ведь поняла и даже пыталась сопротивляться, но моё тело не слушалось.

— Он сделал то же самое, что ты и с Родольфусом, — превратился в меня, обездвижив нас обоих, и бросил в тебя Империус, чтобы ты сама к нему пришла. — Он поморщился, и я поняла, что считает себя виноватым. Протянула руку и сжала его пальцы.

— Не надо, Гарри… это я виновата… так и не научилась сбрасывать Империо…

— Нет. Ты тут ни при чём. — Зелёные глаза мрачно блеснули. — Это я виноват, что втянул тебя во всё это. А Пиктор… я видел, что он собирался сделать, но не успел.

— Никто ни в чём не виноват. А я просто счастлива, что ты жив и относительно цел.

Он кивнул и резким движением откинул волосы с лица, хмуро поджав губы и сверля взглядом пол. Огляделась. Сквозь окна в потолке было видно ночное небо. Интересно, давно я здесь? Перевела взгляд на Гарри, которого явно что-то беспокоило. Пытаясь привлечь его внимание, снова сжала его пальцы.

— Чертовски надоело раз за разом загорать под этим одеялом.

Гарри поднял голову и улыбнулся. Улыбнулась в ответ, хоть боль в висках и запульсировала сильнее. Гарри пожал плечами.

— Ну, ты же понимаешь — всё что угодно, лишь бы тебя раздеть.

Я рассмеялась, и он широко улыбнулся в ответ. Хотя спустя мгновенье снова спал с лица.

— Пока ты была под Империо, он кинул тебе в грудь Секо. Я помочь не сумел, и он чуть не разрезал тебя пополам. — Хмурые складки в уголках губ прорезались отчётливей. — А потом он бросил в тебя проклятье утопленника. Твои лёгкие заполнила вода, и если бы не Аберфорт, ты бы погибла.

Что ж, это объясняет, почему грудь и горло горят так, будто их изнутри наждачкой обработали. Пожала плечами. Ага, кажется, головная боль немного утихла.

— Прекрати, пожалуйста. Теперь я в порядке… и ты тоже.

Гарри едва заметно кивнул. А у меня осталось ещё несколько вопросов.

— Что с Пиктором?

— Под арестом. Как только Аберфорт снял с нас проклятья, я связался с ДМП и ребята его забрали. Оказывается, та «резьба» на шее у Лейстрейнджа — это так называемая Клеть*. Владелец — главный в Притоне. Когда он убил Корвуса, забрал его себе и контролировал Притон. Теперь же Клеть в распоряжении Министерства, и они закрыли Притон. — Хозяин дома натянуто улыбнулся. — Кстати, к нам с тобой у них есть несколько вопросов.

Закрыла глаза и представила своего босса и кипу объяснительных, которые предстоит написать.

— Могу себе представить.

Гарри кивнул. А я вспомнила про главного участника.

— А Родольфус?

Лицо Гарри застыло ничего не выражавшей маской.

— Мёртв.

— Мёртв?

— Он очнулся и бросил в тебя проклятье сотни кинжалов. И оно отскочило от зеркального щита, который я на нас бросил. Его разрезало на куски.

Кажется, мир вокруг меня покачнулся. Гарри продолжал гипнотизировать взглядом пол, а в моих глазах закипали слезы. Пытаясь остановить солёную влагу, я зажмурилась и прокашлялась — горло по-прежнему саднило.

— Спасибо.

Наверно, глупо благодарить близкого человека за то, что он спас мне жизнь. И Гарри взглядом пытался передать именно эту мысль. Так что как бы я не кривила губы, всё-таки рассмеялась. И мне вторил его хриплый смех.

Затем Гарри надо мной склонился, опираясь на локти, и взял моё лицо в ладони. Его глаза внимательно скользили по моему лицу, и я только сейчас задумалась, что наверняка выгляжу как кикимора болотная. А то и хуже. Тем временем Гарри наклонился чуть ниже и поцеловал меня в губы, замерев на несколько секунд, а потом слегка отстранился и легонько чмокнул в нос.

— Не стоит благодарить. Кажется, это я перед тобой в долгу — ты пришла меня спасать.

— Разве я могла поступить иначе? — улыбнулась ему.

Он вскинул тёмную бровь.

— Да? Тогда мне чертовски повезло.

Закивала с радостной улыбкой, и Гарри снова нежно меня поцеловал. Вдруг показалось, что голова уже совсем не болит. Он отстранился и внимательно на меня посмотрел. И в этот момент я поняла, что не боюсь его следующих слов. Какими бы они ни оказались.

— Знаешь, теперь мы свободны.

Я нахмурилась. Интересно, о чём речь?

— Да, свободны. — Он слегка повернулся и показал запястье. — Ещё немного, и татуировка полностью исчезнет. — Я подняла правую руку и всмотрелась в запястье — кожа чистая и гладкая, словно и не было никогда переплетения терновых веток.

— О, — посмотрела ему в глаза и снова перевела взгляд на запястье. — А я уже привыкла. — Внезапно испугавшись встретиться с ним взглядом, наморщила нос. — Кажется, я буду по ней скучать.

Кусая губы, продолжала рассматривать свою руку. И никак не могла себя заставить снова посмотреть ему в глаза. Внезапно почувствовала, как над нами разверзлась реальность, отодвигая всё с нами случившееся куда-то в сторону.

— И что теперь?

Не в силах поверить, что сама произнесла эти слова и отдала ему право решать, закрыла глаза.

Какое-то время мы молчали, а Гарри взял мою кудряшку и принялся пристально её рассматривать, скользя по ней пальцами. Я наблюдала за ним краем глаза. Интересно, зачем он расплёл мою косу? Мысль мелькнула, и тут же сменилась нервозным ожиданием.

— Ну, это зависит от тебя.

Озадачено на него посмотрела.

— Что ты имеешь в виду?

Гарри слегка сместился, и я обратила внимание, как он очень аккуратно опирается на локти. Не дай Мерлин хоть немного меня придавить!

— ДМП хочет закрыть все нелегальные дуэльные Притоны. Они планируют набрать команду, которая будет работать под прикрытием. Внедряться и уничтожать.

— О, — несмотря на стены, которыми я окружила свое сердце, чтобы не испытать боль… такого не ожидала. Он заговорил о работе. Ну конечно, о чём еще можно разговаривать? Попыталась удержать на лице маску безразличия.

— Я в деле, — сама поняла, насколько жёстко и непримиримо это прозвучало.

Гарри пристально меня рассматривал, а я старательно игнорировала его взгляд, пытаясь не выдать свои чувства. Я люблю его. Телом и душой. Теперь я ни на миг в этом не сомневалась. Но что бы между нами не произошло, ничто не помешает мне хорошо выполнить свою работу.

— Я тоже.

Кивнула, мельком пожалев, что это всё, чего ему от меня нужно. Однако Гарри даже не двинулся, продолжая меня рассматривать. Внезапно выражение его лица изменилось. А потом… потом он поцеловал меня в ключицу, наклонился к уху и спрятал лицо в моих волосах. Я была так рада, что больше не нужно терпеть этот внимательный взгляд, но тут услышала его голос. По позвоночнику прокатилась волна дрожи.

— Я хочу быть рядом с тобой. Где бы ты ни находилась.

Надеясь, что он понимает, как это прозвучало, я кивнула. А прозвучало это хорошо.

Гарри поднял голову, и в любимых зелёных глазах я наконец-то увидела ЭТО. А в моих тем временем скопились слёзы, и я не могла их удержать.

— Я хочу быть с тобой, — он выделил слово «быть», а дальше нежно меня поцеловал. Все связные мысли улетучились в неизвестном направлении. — Ты ведь знаешь, что я в тебя влюблён, да?

У меня в голове образовалась какая-то чудесная путаница, и потому я просто кивнула. Но спустя всего лишь мгновение, когда до меня дошёл смысл вопроса, энергично покачала головой. Он рассмеялся.

— Это да или нет?

— Да. Нет… не знаю.

— Ммм… спасибо за пояснение, наверно…

Я рассмеялась, и по щекам всё-таки покатились слезы.

— Ну, нет. Не думаю, что ты когда-нибудь был в меня влюблён. Но я вполне допускаю, что ты меня любишь. — Гарри возвёл очи горе и усмехнулся. А я вспомнила о мире за пределами этой замечательной комнаты. Мда, как ведро ледяной воды на голову. — Но я думала, ты с Джинни. Вы же с ней встречаетесь.

Гарри нахмурился и явно смутился.

— Джинни? — Я кивнула, а он покачал головой. — Нет… Мерлин, нет! Мы с Джинни расстались ещё год назад. — Удивлённо распахнула глаза. Оказалось, это ещё не всё. — Просто она никак не хочет этого признавать.

Что ж, теперь почти все кусочки паззла встали на свои места. А перед следующим вопросом я затаила дыхание.

— Так… ты не проводил с ней ночь? — чувствовала робость, но обязана выяснить всё до конца.

Гарри покачал головой и улыбнулся.

— С тех пор, как мы расстались, между нами ничего не было. Изредка она меня уговаривала проводить её до дома и пыталась соблазнить, но нет. — Он открыто посмотрел мне в глаза. — Тяжело причинять боль человеку, который тебе дорог.

Понимая, о чём он, согласно кивнула.

— Рон нас возненавидит.

Гарри пожал плечами.

— Может быть. Но он знает, как я к тебе отношусь.

Я посмотрела на него с недоверием.

— Знает?

— Да. Я рассказал ему через несколько дней после первого боя в Притоне. Помнишь, я тогда ещё пришел к тебе и залил ковёр кровью?

— Помню.

— Вот. Ну, он явно был не рад. Но я сказал всё честно.

— Да… — я нахмурилась и смущённо наморщила нос. — Так… его предложение руки и сердца…

Гарри снова пожал плечами.

— Рон не любит проигрывать.

— Хм… — Это всё так странно… зато теперь в поступках окружающих прослеживалась логика, чего в последнее время мне так не хватало. Я внимательно рассматривала его лицо и, протянув руку, нежно погладила тёмную рассечённую бровь.

— Значит… ты хочешь сказать… знали все, кроме меня…

Гарри прищурился и сделал вид, что задумался.

— Ммм… на самом деле, многие, — он насмешливо ухмыльнулся и лёг на бок рядом со мной. Я повернулась к нему, и Гарри, взяв за подбородок, нежно погладил меня по щеке. — Уж слишком медленно до тебя доходило.

Я хлопнула его по плечу. Он вздрогнул, но рассмеялся. И только тут я вспомнила, как здорово ему досталось.

— Залезай ко мне под одеяло, сейчас же.

Гарри перевернулся на спину и стянул с себя джинсы.

— Я уж думал, ты так и не попросишь.

Мы обнялись под согревающим одеялом, и я чувствовала, как постепенно исцеляюсь, а боль начинает затихать. И кроме нас двоих в этой кровати остальное казалось далёким и неважным.

— Знаешь, ты тоже не очень-то сообразительный.

Гарри нахмурился.

— Что?

-Да-да, — я прижалась чуть крепче и прошептала прямо на ухо: — Я тоже тебя люблю. И всегда любила.

Он в свою очередь обнял меня покрепче и поцеловал в лоб.

И мы заснули.

* * *

Расплываясь перед глазами, мокрая тропинка петляла под ногами. Чтобы удержаться на ногах, приходилось прилагать немало усилий. Наткнувшись на припаркованную машину и оперевшись на неё, я замер, пытаясь собрать остатки сил. В руке ритмично пульсировала боль, и вместе с ней в висках билось знакомое имя.

Гермиона.

Мне необходимо до неё добраться. Она знает, что делать, она поможет. Она сумеет всё поправить.

С трудом заставил ноги двигаться в направлении освещённого крыльца в конце улицы.

Но когда наконец-то очутился перед нужной дверью, вдруг засомневался, стоило ли сюда приходить.

А если она начнёт задавать вопросы? А если не согласится, что ответов не будет? Мой кулак замер в дюйме от её двери, и я попытался собраться с мыслями. Как же поступить?

Она, конечно, бывает занудно-правильной, но в беде меня не бросит. Никогда. И уже замешана в этом, хоть и не знает.

Пока я рассматривал правое запястье с браслетом, совесть грызла вовсю. Убедившись, что он хорошо скрывает татуировку, негромко постучал.

Я прислонился к стене веранды, гипнотизируя взглядом чистый порог с ковриком. Кровь капала на светло-бежевый коврик, оставляя некрасивые пятна. Я поморщился и почувствовал себя ещё большим идиотом.

Раздался тихий щелчок замка, и у меня вырвался едва слышный стон облегчения. И внезапно почувствовал, как жажду увидеть её теплый взгляд и знакомое лицо в обрамлении кудряшек.

— Гарри!

Она крепко схватила меня за плечи, и я понял, что на какое-то время забыл о своих ранах. Вздрогнул, только когда меня быстро втянули в дом — руку выше локтя пронзила боль.

Гермиона сразу же заметила, что её прикосновение причинило боль, и отпустила меня. Она стала пристально вглядываться, пытаясь на глаз определить степень повреждений. Ну а я думал только о том, что пачкаю всё вокруг кровью и грязью.

-Что случилось? Гарри, что произошло?

В голове осталась исключительно пульсирующая боль, и не было сил хоть что-нибудь придумать в ответ. И пока Гермиона меня ощупывала на предмет травм, я молча опирался о стену. Вот её прохладные пальчики аккуратно прошлись по моему лицу и повернули мою голову вправо. Скосил на неё взгляд и увидел, что в её глазах плещется беспокойство и тревога. Потом она прикоснулась к моей руке, и у меня вырвался стон.

— Ох, Гарри, что случилось?

Я замер. Забавно… изредка, когда она произносила эти слова, они вызывали раздражение. Будто подруга чрезмерно волнуется и преувеличивает. Но теперь, когда она стояла рядом и нежно поглаживала мою руку, а я смотрел в пол и пытался не грохнуться в обморок, до меня дошло, что всегда принимал её заботу как само собой разумеющееся.

— Извини, пожалуйста… Я был глуп… а ты… — не в силах закончить мысль, я умолк и покачал головой. Подруга вздохнула и, нырнув мне под левое плечо и поддержав, повела в гостиную.

А там усадила на диван и начала снимать рубашку.

Раньше я об этом даже не задумывался. Мне больно, по дороге сюда с меня капали кровь и вода, а теперь пачкали её диван. Логично, что она должна снять рубашку. Но почему-то именно сегодня я слишком остро чувствовал её ладошки на своей груди. Слишком болезненно реагировала кожа, пока она аккуратно меня раздевала.

Бросив тряпьё, ещё недавно бывшее рубашкой, прямо на пол, девушка начала аккуратно промокать меня полотенцем: плечи, грудь, живот... Почему-то оказался не в силах пошевелиться, и только из-под прикрытых век наблюдал, как она становится передо мной на колени. Нахмурив брови, Гермиона сосредоточенно меня вытирала, и мне это почему-то показалось милым. Вот она придвинулась ближе, и я уловил слабый цветочный аромат её волос. Приятный запах. Пожалуй, даже чересчур.

Она взяла палочку, и только сейчас я понял, что Гермиона почему-то не высушила меня заклинанием. Удивительно, правда? Зачем полотенце? Правда, эта мысль тут же испарилась — доктор наложила какие-то чары, которые сковали мою руку не хуже гипса.

Следующее движение палочки я, пожалуй, раньше никогда не видел, но все вопросы улетучились, как только через моё тело пронеслась волна тепла. И каждое нервное окончание моего измученного существа вздохнуло с облегчением, а кровь в венах потекла спокойно и неторопливо. Узнав обезболивающие чары, прикрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку дивана.

— Спасибо… Миона…

Она молчала, но по-прежнему была здесь — я слышал её тихое дыхание и чувствовал аромат волос. Неподвижно замерев на диване, наслаждался отсутствием боли. А затем почувствовал прикосновение чего-то прохладного на сбитых костяшках пальцев и на губе. В голове мелькнула странная мысль о поцелуе… глупо, понимаю, но… вероятно, эти обезболивающие чары снимают не только боль, но и замки с самых потаённых мыслей. Как только до меня окончательно дошло, распахнул глаза

Гермиона неторопливо и аккуратно обрабатывала какой-то мазью мои ссадины и раны, исцеляя их просто на глазах. Видимо, процесс довольно болезненный, раз даже с таким сильным обезболивающим я чувствовал дёргающую боль. Вздрогнул, и её теплые карие глаза метнулись к моему лицу. Постарался отбросить любые чувства и эмоции. Тем временем подруга вернулась к прерванной работе — теперь это была странная тягучая белая мазь. Похоже, лицо она оставила напоследок.

Внимательно рассматривал девушку, которая склонилась прямо к моему лицу. Её взгляд не отрывался от пальцев, которыми она нежно втирала прохладную мазь в мои скулы, висок и бровь. Я затаил дыхание — сам не знаю почему. Гермиона работала быстро, аккуратно и сосредоточенно, а во мне росло желание схватить её здоровой рукой, притянуть к себе и не отпускать. Вот она наклонилась ещё ближе, практически нависая надо мной. Стараясь обуздать вспыхнувшие чувства и внезапные желания тела, пришлось стиснуть зубы. Это только чтобы облегчить боль. Это только чтобы облегчить боль...

Тут Гермиона взяла меня за руку и что-то сказала. Постарался сосредоточиться.

— …к врачу, чтобы он срастил кость. Не думаю, что…. никогда не имела дела с такими серьёзными переломами…

При слове «врач» мигом пришёл в себя. Врачи начнут задавать вопросы. Покачал головой и выпалил не думая:

— Нет, пожалуйста… Можешь хотя бы попробовать? Я не могу… Не хочу в больницу.

Я нагло пытался надавить на её сострадание. Знаю, она старалась делать для меня всё возможное, чтобы я как можно реже сталкивался со своей «славой». Поэтому очень надеялся вызвать её сочувствие. Кажется, становлюсь настоящим отморозком.

— Гарри, если я сделаю что-нибудь не так…

— Не сделаешь. — Вот в это я верил. Она не ошибётся. Она лучшая и всегда мне помогает. Даже когда я упрямо этого не замечаю. Улыбнулся этой замечательной девушке. — Ты же никогда не ошибаешься.

Вижу, как в её глазах мелькнуло сомнение, но вскоре она решилась. В знакомых карих глазах увидел согласие.

— Не дёргайся.

Сосредоточенно нахмурившись, Гермиона стала выписывать палочкой что-то сложное. С её кончика сорвались бело-золотые искры, которые кружились всё быстрее, образуя вокруг моей повреждённой руки что-то вроде светящегося кокона. Когда искры слились в единый светящийся поток, я почувствовал, как повреждённые кости с хрустом притянуло друг к другу. Руку пронзила вспышка слепящей боли. Чтобы не завыть, зажмурил глаза и прикусил губу, здоровой рукой вцепившись в колено.

Всё закончилось быстро. Открыл глаза и с удивлением поморгал — боли как ни бывало.

Она сидела рядом, пристально меня рассматривая. А потом улыбнулась и подалась вперёд, чтобы откинуть непокорную чёлку с моего лба, открыв глаза.

Интересно, что она сделает, если я её поцелую?

Эта мысль оказалась сродни ведру ледяной воды на голову. Подобные желания по отношению к девушке моего лучшего друга явно не вовремя. Особенно учитывая, в какое дерьмо я вляпался. Поэтому оторвал взгляд от такой родной фигурки в коротком халатике и посмотрел на руку. Покрутил запястьем из стороны в сторону, потом подвигал всей рукой и несколько раз сжал-разжал кулак. Ничего не болит. Идеально. Надеюсь, следующие мои слова прозвучали не слишком удивлённо:

— У тебя получилось.

Подруга махнула рукой и начала складывать мази и зелья обратно в аптечку.

— Всего лишь небольшой перелом.

Понимая, что это совсем не так, улыбнулся. И помог составить оставшиеся баночки. Затем доктор резко встала, взяла аптечку и мою порванную рубашку и ушла на кухню. Я поднялся, сделал несколько шагов и опёрся о дверной косяк, пристально разглядывая подругу. Скрестив руки на груди, она встала напротив.

— Так ты собираешься рассказать, что с тобой произошло?

Едва услышав вопрос, я начал себя ругать, потому что до сих пор не придумал на него ответ. Вопрос-то очевидный. Раздумывая, какой ответ заставит её поменьше беспокоиться, оценивающе посмотрел на Гермиону. Но так ничего и не придумал. Никогда не умел ей врать.

— Нет.

— Нет. Как так? — В её глазах мелькнуло раздражение, и она нахмурила брови. — Просто… нет?

Не хотел, чтобы она волновалась ещё сильнее, поэтому просто пожал плечами.

Девушка подошла поближе, и пусть это случилось не вовремя, я не мог не заметить, как полы её халатика немного разошлись, приоткрыв грудь. Мелькнула шёлковая маечка, отделанная кружевом, а поясок только подчеркивал тоненькую талию. Мне даже интересно стало — сумею ли я обхватить её ладонями?

Гермиона что-то сказала, но я всё прослушал, продолжая разглядывать хрупкую фигурку. Увидел, что она начала злиться, поэтому решил ответить что-нибудь поближе к правде.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Побывал в драке. Так сойдёт?

Карие глаза сверкнули, и я тоскливо подумал, что она не успокоится, пока не вытянет из меня всё.

— С кем?

— Это просто драка.

— Когда ты ломаешь грёбаную руку?

Уставился на неё с удивлением: конечно, не раз слышал, как Гермиона ругается, но подобных выражений она никогда не использовала. А сейчас стояла напротив, уперев руки в бока, и явно сердилась. Разве что дым из ушей не валил.

Почувствовав, что сейчас рассмеюсь, постарался подумать о чём-то грустном: похороны после битвы, моё последнее дело.... Что угодно, лишь бы остановить смех, который так из меня и рвался. Мне же не простят!

— Что смешного?

Больше не в состоянии сдерживаться, я широко улыбнулся.

— Ничего. Просто ты выругалась матом. Никогда бы не подумал.

Наверно, я не должен был этого говорить и злить её ещё сильнее, но уж лучше так, чем рассматривать полуодетую подругу и думать о поцелуях.

Девушка вздохнула, взяла какой-то мусор, швырнула его в ведро и пробурчала:

— Неправда.

Мне снова стало смешно, и я сильнее закусил губу. Гермиона бросила на меня косой взгляд.

— Я сказала «грёбаную».

Это прозвучало так серьёзно, что я ничего не сумел с собой поделать и всё-таки начал смеяться. Надо сказать, у неё на лице тут же расцвела улыбка, и спустя мгновение мы уже хохотали как ненормальные. Чувствовал себя хорошо и уютно. Честно говоря, с того момента, как закрутилась вся эта катавасия с Притоном, не ощущал ничего подобного.

Продолжая улыбаться, Гермиона протянула мне полотенце. Вроде выглядит как обычно... Тогда почему для меня она так сильно изменилась?

Может, это я стал другим? Потёр запястье, которое охватывал кожаный браслет. И только теперь я понял до конца, почему именно она самый дорогой для меня человек.

К Джинни я сегодня прийти не мог. Да я о ней даже не подумал! Зато с удовольствием любовался Гермионой, которая принесла какую-то одежду и игриво бросила в меня. И я понял: всё, что мне рассказали о татуировке — правда.

Ради этого человека ты сможешь умереть. И что ещё важнее (внимательно разглядываю девушку, которая стоит напротив, скрестив руки на груди) — ради этого человека ты захочешь жить дальше. Эта мысль поразила меня словно молния, и я глубоко вздохнул. Наверно, я просто влюблён в Гермиону.

Я рассматривал её лицо — знакомое и родное до последней чёрточки. И почему-то мне казалось, до сегодняшнего вечера я её не видел. Всё это время я был слеп. А теперь не имею права признаться.

Я оттолкнулся от стены и, прижав её голову к своему плечу, поцеловал в висок. И пока не сотворил какую-нибудь глупость, начал быстро подниматься по лестнице.

— Спасибо, Миона. Ты — лучшая!

*Резьба — это горизонтальные полосы, защита Крусиса — вертикальные. Все вместе — Клеть

~ Конец