Несть лучшей доли... (джен)

Ответ на вопрос, над которым Джон бился дольше всего, ему дала строчка из религиозной брошюры.

Возможно, Джон действительно идиот, если основные вопросы не пришли ему в голову сразу. Кто и зачем позвонил ему, отправив к миссис Хадсон так вовремя? Зачем Шерлок врал, разговаривая с ним в последний раз? И зачем Шерлоку, который мог бы легко доказать свою истинную гениальность, потребовалось вместо этого кончать с собой?

У Джона было оправдание, почему он не подумал об этом. Он просто заново привыкал жить.

Дышать, есть, разговаривать, вставать утром с постели — всё приходилось делать по приказу, отданному самому себе. Потому, что так надо. И эта необходимость занимала Джона почти целиком. Но потом стала привычной. Как и сны, в которых Шерлок опять умирал, в которых снова и снова не удавалось уйти от чувства беспомощности перед лицом смерти.

Во снах Джон плакал, но от слез не становилось легче, потому днём он держался стойко. Что-то вроде задачи на день — продержаться и не перекладывать горе на окружающих. Всё равно не примут и не уменьшат тяжкой ноши — так зачем? А у него оставалось дело, и, занятый попытками не показать свою подавленность, он порой ухитрялся забыть, почему подавлен. Ненадолго, на мгновения, но отвлечься. Надолго не выходило из-за того, что у Джона обнаружилось требовательное сердце. Оно не болело, оно просто было и напоминало о себе странными ощущениями, будто его обливают горячей водой или переложили в полиэтиленовый мешочек, и теперь несчастное сердце отделено от организма тонкой пленкой, сквозь которую трудно стучать. И уж об этом он молчал. Не хотел, чтобы его жалели.

Джон слишком хорошо понимал, что, когда одни люди умирают, жизнь для остальных продолжается. Нельзя стать врачом, не признав этого. Нельзя быть хирургом и не завести личного кладбища не выживших пациентов. У Джона оно было. И было второе, с друзьями, потерянными на войне. Но Шерлоку, одному из многих, единственному, не находилось места ни там, ни там. Он всегда был особенным, и даже его смерть не укладывалась ни в какие рамки.

Лишь когда пелена перед глазами, делающая мир плоским и одноцветным, не то чтобы рассеялась, но перестала быть такой плотной, пришли вопросы. И ответы следом. Джона выманивали, это было нужно Мориарти, чтобы заставить Шерлока покончить с собой. Как? Как его можно было заставить? Возможно, Джон просто не хотел верить самому себе и потому не догадывался так долго.

Но однажды он ехал домой на метро и заглянул в брошюру, которую читал сидевший рядом пассажир. Возле яркой картинки с Иисусом была выделена жирным шрифтом цитата: «Несть лучшей доли, чем положить жизнь свою за други своя».

Тем же вечером Джон дома напился. Он не мог поверить, но и не мог сложить мозаику иначе.

Утром он понял, что у него снова есть цель. Защитить имя Шерлока стало делом чести.

План кампании:

1) Запись в блоге.

«Моя вера основана на фактах. Невозможно притворяться двадцать четыре часа в сутки полтора года подряд. Я знал Шерлока, как никто, и он действительно был гениален…»

Комментарии:

«Тут нет фактов, одни домыслы».

«А вот когда умер мой троюродный дядя…»

«Чушь! Не надоело ещё сочинять?»

«А я верю в Шерлока!»

«Вы так скучно пишете».

Джон решил какое-то время не заглядывать в блог, потому что отзывы нервировали.

2) Опровержения в газетах.

— И о чём, по-вашему, будет статья? Друг сумасшедшего, покончившего с собой, до сих пор верит ему? А потом ваши бредовые теории? Мы не интервьюируем безумцев, простите, мистер Уотсон.

— Не интересует. Все давно забыли вашего Холмса.

— Поймите, доктор Уотсон, даже если вы правы, никто не напечатает подобного. Из вашей истории вытекает, что газеты — все, писавшие о подделке — затравили гения. Кому это нужно?

Джон решил, что ещё вернется к ним, когда придумает, как доказать свою правоту.

3) Майкрофт.

— Майкрофт, но неужели вас не волнует репутация Шерлока? Вы, разумеется, были не в самых дружеских отношениях, но всё же он был вашим родным братом. И неужели эта история не отразится на вашей репутации?

— Спасибо за заботу, Джон, но, право, не стоит. Я справлюсь. И, что бы вы ни воображали — у меня нет рычагов давления на прессу.

Майкрофт врал в глаза, но доказать это было невозможно. Джон развернулся и ушёл. Он учтет и больше не будет обращаться к тому, кто так легко отмахнулся от Шерлока.

Но именно разговор с Майкрофтом помог Джону понять свою ошибку. Он пытался пробить стену лбом самостоятельно. А ведь были люди, которым Шерлок помог. Хотя бы часть из них должна верить себе, а не прессе. Хоть кто-то из них поддержит, даст интервью газетам, напишет в блогосфере. Многое можно сделать, если воевать не в одиночку.

У них дома хранилось множество материалов по случаям, которые вел Шерлок. Хорошо иметь цель: просто так пересилить себя и зайти на Бейкер-стрит Джон не мог. Но ради дела пришёл. Миссис Хадсон предсказуемо обрадовалась и принялась рассказывать о том, что ей обрывают телефон по поводу Шерлока. Люди, которым он помог, люди, которые знали людей, которым он помог, звонили и спрашивали её, что за ерунду печатают в газетах, будто домовладелица Холмса могла за это отвечать.

Джон понял, что выбрал верный путь. Они поговорили за чашечкой чая, и миссис Хадсон пообещала теперь направлять звонящих к Джону и к репортёрам — о, у Джона теперь было много телефонов журналистов. «Голословные утверждения друга», говорите? А как насчет клиентов?

Потом миссис Хадсон отвела его в комнату, где громоздились штабеля ящиков.

— Не знаю, как ты с ними справишься, дорогуша. Их так много, да и сложено всё так… сам понимаешь. Один Шерлок разбёрется.

Джон вздохнул, и добрейшая миссис Хадсон предложила ему свою помощь и в этом. Так их стало двое.

Насколько было бы проще, сложи Шерлок материалы нормально. Подумав об упорядочивании дел, Джон наконец-то вспомнил о Лестрейде. Что ни говори, а полицейские архивы более упорядочены.

Джон не общался с инспектором после того нелепого ареста. Они виделись на похоронах, но не разговаривали. Скорее всего, Грег чувствовал себя виноватым и не стремился к общению, но теперь он был нужен Джону.

Уотсон просто взял трубку и позвонил, чего не мог сделать полтора месяца. И Грегори, кажется, был рад звонку.

Они сидели с пивом в пабе «У ворот» на Нортумберленд Стрит. Уютное место неподалеку от дома… бывшего дома. Возможно, слишком людное, но что поделать, если очарование этого места оценили не только они с Лестрейдом.

Яркий свет лампы дневного освещения подчеркивал морщины на лице инспектора. Можно было перейти к столикам, там освещение было более приглушённым, но они оба больше любили сидеть у стойки.

Джон не стал долго тянуть и вскоре перешёл к волнующей теме:

— Я понимаю, большинству всё равно. В газетах написали: смотрите — гений. Реакция читателей — вот это да! В газетах написали: он обманщик. Реакция читателей — фу, как можно. Есть Холмс, нет Холмса — им плевать! Я не могу понять тебя. Ты же умный человек и не мог поверить в чушь про то, что Шерлок — лжец и подделка.

— Не нужно меня агитировать, я согласен. Как ты считаешь, когда Шерлок явился ко мне со своими безумными идеями, я его что, не проверял? Не убеждался по пять раз в его доказательствах? Я же не мальчик и не слишком доверчив, да и профессия не та, чтобы верить на слово человеку с улицы. Кроме того, обманывать полицию на таком уровне практически невозможно, ему бы пришлось быть не только гением, но и обладать такими базой и деньгами, что нам и не снились. И где же он скрывал свои миллионы?

Уотсон улыбнулся. Шерлок-миллионер — забавная картинка. Интересно, на что бы он тратил столько денег? Выделял бы гранты химическим лабораториям или ученым, которыё ищут лекарство для повышения IQ человечества?

— Так почему ты не опроверг? — Джон отставил кружку на стойку. Наполненная тёмным пивом, она хорошо выглядела на фоне морёного дерева.

— Прости, меня не особо спрашивали, а доказывать что-то тем, кто в этом не нуждался… Мне было немного не до того.

Джон вспомнил их с Шерлоком побег, но на всякий случай уточнил:

— Неприятности на работе?

— Да.

— Прости.

Надо было раньше догадаться, что их с Шерлоком фокусы не прошли даром для детектива-инспектора, так долго прикрывавшего их.

— Ты тоже. Тебе нужна была поддержка, а я слишком забегался со своими делами, — признал Грег.

Подходящий момент!

— Она мне и сейчас нужна. Надеюсь, ты поможешь.

— Я постараюсь, — осторожно ответил Лестрейд.

Разумеется, он согласился помогать в кампании за имя Шерлока. Инспектор взялся расследовать, насколько реальным являлся актер Ричард Брук, и пообещал по возможности добраться до дела Мориарти. Не могли же его судить, не установив личности, а значит, были какие-то документы, её подтверждающие. А поскольку теперь появились сомнения в подлинности бумаг — следовало проверить, не фальшивка ли они.

Так их стало трое.

Ощущение беспомощности прошло. Джон понял, что ни минуты не был одинок, просто замкнулся в горе, которое на самом деле не было его собственным. Ведь не он один тосковал по Шерлоку. Разобравшись с чувствами и слегка попеняв себе за невнимательность, он вспомнил, что давно не обновлял свой блог. Комментариев стало намного больше — в последней записи появились защитники Шерлока. Кто-то спорил просто из упрямства, два клиента (Джек Питерс — ограбление тетушки, в котором полиция подозревала его, но Шерлок нашел истинного виновника; и Роберт Сент-Саймон, которому Шерлок отыскал невесту — подозревали похищение, но оказалось, что Френсис запуталась в обещаниях и сбежала от двух женихов, подумать о своей судьбе) зашли спросить Джона, откуда в газетах взялась ересь про поддельный гений Шерлока, и увязли в холиваре.

Джон вздохнул: не слишком-то приятно это все внимательно читать, но нужно решить — что удалить и как ответить на некоторые из комментариев.

Прочтя всё, он почти всерьез задумался: может, забанить всех к чёрту и закрыть запись? И не обратил внимания на хлопок входной двери — решил, что это доносится шум от соседей, но повернулся, когда открылась дверь в комнату. У домовладельца, конечно, были ключи, но с чего бы ему приходить без звонка?

В комнату вошёл Шерлок. Он выглядел тут инородно. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что, наверное, Шерлок естественнее вписался бы в обстановку одетым в свои обычные костюм и пальто. Но он был в джинсах и зеленой куртке, в бейсболке с изображением Тауэра.

Быстро оглядевшись, Шерлок в три шага пересёк комнату и резко задёрнул занавески. Повернулся к Джону, двинулся к нему и вдруг застыл, растерянно и счастливо улыбаясь.

— Привет, Джон, — выдохнул он чуть хрипловато, словно слишком долго молчал, и сейчас ему было непривычно говорить.

Джон ощутил, будто в нём образовалась дыра, в которую ощутимо сквозит. Щекоча края на груди и спине, воздух проходил сквозь Джона едва ли не со свистом. Зато нормально вдохнуть не удавалось. Эту дыру нужно было немедленно заткнуть.

— Шер… — выдохнул Джон, вскочил из кресла, едва его не опрокинув, и шагнул к другу. Обнял, не веря себе, почти убежденный, что ему снится счастливый сон. Отстранился, чтобы взглянуть: — Шерлок, ты? Живой?

Шерлок кивал и улыбался чуть виновато.

— Живой, сам видишь, — чуть развел руками, в скованном и нелепом для него жесте. Будто смущался. Неправдоподобно, конечно: Шерлок и смущение. Но было похоже.

— Не могу поверить. Как? Зачем? — Джона затрясло. Волны радости сменялись неверием, недоумением, растерянностью. Слишком трудно уместить в себе это внезапное возрождение, принять это счастье и прогнать неуместное, странное недовольство. Противоречивость чувств рвала на части.

Шерлок тряхнул головой, отступил на шаг, а потом преувеличенно бодро заявил:

— Ты не раскис за это время, я рад. Были опасения, что ты можешь поддаться глупым эмоциям. Но ты неплохо справился. И эта кампания за мое имя, — он уставился на стену и будто забыл, что хотел сказать, потом встряхнулся. — Это было... трогательно.

Поразительно, до чего болезненно ударили Джона эти слова. И какой глупостью показалось всё, что он переживал и делал, пока считал, что Шерлок погиб. Ярость вскипела мгновенно. Беря источник в солнечном сплетении, она поднялась в горло, подбросила Джона.

— Как ты можешь? Как ты смеешь?! — конец фразы Джон просто проорал. Замолчал, с трудом дыша и глядя на Холмса обвиняюще.

Кажется, первые секунды две Шерлок был ошарашен напором. Он широко раскрыл глаза, приоткрыл рот, собираясь что-то произнести, но промолчал. На его выразительном лице легко можно было прочесть — о, этот Джон и его странные чувства. Надеюсь, это скоро закончится? Нет, похоже, не так просто.

Пока Шерлок демонстрировал богатство своей мимики, ком злости колыхался в Джоне, руки дрожали, и он сжал их в кулаки. Но, когда Шерлок, отведя глаза и изобразив: «я надеялся, обойдется, но что делать, раз тебе это нужно», принялся кисло и неубедительно извиняться, Джон сорвался. Хорошенько замахнувшись, он едва не ударил Шерлока в нос, но в последний момент дрогнул. Кулак врезался в скулу. Джон выдохнул и сдавленным от сдерживаемых эмоций голосом сказал:

— Считай, что извинения приняты.

Соврал, конечно. Не простил пока. Но не мог же бить Холмса до полусмерти, хоть и хотелось.

Шерлок прижал руку к лицу.

— Надеюсь, тебе стало легче. Я понимаю, что тебе нужно компенсировать переживания, но у нас мало времени… — Похоже, он совсем не ощущал себя задетым.

Ему всё кажется элементарным: Джону, чтобы успокоиться, нужно было его стукнуть, а Шерлоку нужен спокойный Джон, один удар — приемлемая плата. Поехали дальше. Только Джону-то это не казалось таким простым.

Хотелось снова рявкнуть, но Джон уже мог сдержать себя. Скорее всего, потому, что никакого удовлетворения это не приносило. Кричи на Холмса, бей — бесполезно, ему всё нипочем. Один Джон переживает.

— Знаешь, а не пошел бы ты… — начал Джон, и посмотрел на Шерлока: тот будто съежился, и представилось, что он действительно сейчас развернется и уйдёт… Нет уж! Просто так его отпустить? Блудному детективу долго ещё заглаживать свою вину. И Джон закончил нескладно: — К миссис Хадсон, обрадуй её. И постарайся не испугать. С сердцем пожилого человека лучше не шутить.

Шерлок отмахнулся:

— Она в курсе, Джон. Неужели ты думаешь, что я не волнуюсь о нашей драгоценной домовладелице? Но послушай же, у нас есть дело.

Он правда не понимает или просто не хочет понять? Джон внимательно присмотрелся к Шерлоку — тот был весь нетерпение. Подался вперед, уже не держался за лицо и, кажется, забыл о боли, настолько был на своей волне. Разумеется, он и не думал о чувствах, вызванных им. Как обычно. Ну что ж, возможно, Джону удастся удивить Шерлока тем, что старые правила отменяются. И «побежали» больше не значит, что Джон ответит «есть» и действительно побежит следом.

— Участвовать в твоих делах? Уволь. — В тоне удивление, нотка презрения. Поймёт. Может, не сразу, но поймёт.

Шерлок нахмурился, зачем-то развернул бейсболку козырьком назад:

— Не могу. Это не мои дела, а наши. Тебе грозит опасность.

Во рту разливалась горечь, но сердце предательски затрепыхалось — повеяло родным и почти интимным хождением вдвоем по краю пропасти. Джон ещё раз попытался отстраниться, в душе понимая, что уже дал слабину:

— Да? С чего бы? — Скепсисом в голосе можно было бы отравить половину улицы, не будь он слишком наигранным. Холмс не мог не заметить.

И он, конечно же, заметил. Сразу принялся командовать:

— Потому, что я всё ещё жив. Собирайся, Джон. Надень это и не забудь пистолет, — Шерлок швырнул ему пакет, который держал в руках.

— Опять Мориарти? — недоверчиво спросил Джон.

Отрицательно качнув головой, Шерлок присел на край стола, принялся перекладывать на нём бумаги.

— Не он один умеет нанимать киллеров. Позже объясню. Джон, поспеши!

Джон на минуту замер — слишком многое и сразу навалилось, а теперь ещё нужно понять, готов ли он пойти за Холмсом, как раньше. И понял — как раньше не готов. Пойдет, но с сомнением. Ведь может оказаться, что опасность реальна. Глупо выйдет, если Шерлок действительно пришел его спасать, а Джон из-за обиды будет упрямиться, как мальчишка. Но было слишком много лжи, чтобы доверие осталось прежним. Что ж, он решил: даст Шерлоку шанс, а если тот опять врёт — это действительно будет его последняя ложь Джону. Других шансов своему бывшему другу Уотсон просто не предоставит.

Приняв решение, он почти успокоился. Отложил обиду на потом — она помешает, ведь когда действительно опасно некогда заниматься душевными язвами.

В пакете оказались спортивная куртка рыжевато-коричневого цвета с надписью «San Francisco Giants» на груди, русый кудрявый парик, звездно-полосатая бейсболка и темные очки.

— Шерлок, ты серьезно? Ты предлагаешь мне надеть это? — Джон встряхнул парик, брезгливо ухватив его за прядь.

— Да, я серьезно. Смотри, я тоже в парике, — Шерлок махнул рукой около виска.

Джон не обратил внимания, но, действительно, у Шерлока сейчас были гладкие волосы, собранные в хвост. Впрочем, причёска прикрывалась бейсболкой.

— Я не умею его надевать! — недовольство Холмсом изливалось на несчастный парик, хотя он-то не был ни в чем виноват. Джон понимал, что это мелочно, но остановиться просто не мог.

Шерлок взял привычный тон, которым уговаривал Джона на многие безумства. Стал втолковывать:

— Вот так, бери за края, как шапку, и надевай. Я поправлю, чтобы хорошо сидел. И не смотри на него с таким выражением, парик не кусается!

— Почему в твоем присутствии я вечно ощущаю себя идиотом? — спросил Джон. Было совершенно очевидно, что препирайся — не препирайся, а он выполнит очередную шерлокову блажь.

Детектив хмыкнул. Но хотя бы не ответил: «Потому, что ты и есть идиот». Вместо этого он сказал примирительно:

— Это просто маскировка. Не тяни время.

Он подошел к Джону, помог взять злосчастный парик в руки правильно. И как-то легче задышалось от его редкой мягкости. Джон перестал упрямиться.

Они вывалились из подъезда, хохоча, пихая друг друга локтями и жуя жвачки. Джон, к тому же, сразу расчехлил фотоаппарат и сфотографировал ближайшее дерево, едва не столкнувшись при этом с бездомным, толкавшим тележку, нагруженную ящиком от холодильника.

Никто не пострадал, но Джон неоднократно извинился, усердно добавляя в речь густой американский акцент.

— Переигрываешь, Джон! — заметил Шерлок.

— Просто вхожу в роль, — Джон не собирался обращать внимания на мелкие придирки.

Пройдя пешком несколько кварталов, бурно жестикулируя, громко разговаривая и вообще изображая развязных янки, они купили по пути пару баночек с энергетиками и сендвичи — к большому удивлению Джона, Шерлок предупредил, что, возможно, придется довольно долго сидеть в засаде, так что стоит купить еду заранее. Шерлок, заботящийся о бытовых мелочах — что-то новое в репертуаре. Всего сорок семь дней прошло со времени мнимого самоубийства, но эти дни разделили их почти непреодолимо.

Джон впервые подумал «всего», а какой-то час назад это были целых сорок семь дней без Шерлока.

Они остановились у дороги. Шерлок принялся внимательно вглядываться в поток автомобилей. Джон не выдержал:

— Что ты ищешь?

— Ничего. Просто пропускал такси. Три пустых уже прошло, теперь можно ловить, — слова Шерлока не разошлись с делом, он тут же принялся отчаянно махать рукой.

— Раньше ты так не делал, — отметил Джон. Ещё одно изменение. Ещё одно напоминание о пропасти, разделившей их.

— И при этом с завидной частотой попадал на таксистов, которые стремились меня убить, — хмыкнул детектив.

— Редкое везение, — согласился Джон, и они засмеялись.

Шерлок попросил отвезти их к аркам Воксхолла, памятным Джону по неудачной попытке поймать там Голема.

— Кого будем ловить на этот раз? — попытался продолжить шутливый разговор Джон.

Но Шерлок резковато ответил:

— Увидишь, — и уткнулся в айфон, получая и отправляя СМС.

Джон уставился в окно. Пожалуй, маленькая передышка не помешает. Он даже не успел толком осознать то, что Шерлок жив, и тем более не мог поверить в это окончательно. Джон украдкой взглянул на чудесно воскресшего друга. Захотелось притронуться, ещё раз убедиться, что это не сон. Джон поджал губы и отвернулся. О нет! Шерлок — не сон, не мираж, не галлюцинация. И если Джон начнет сейчас проявлять «ненужные эмоции», то снова дождется от этой негаллюцинации ядовитых реплик, от которых потемнеет в глазах. Потому лучше смотреть в окно.

Как Джон и подозревал, они ехали навесить бездомных. Когда они подходили к виадуку, по нему прогрохотал поезд. Вокруг валялся мусор, коричневые кирпичи были покрыты белёсым налётом. Даже днём в арках было темно. Не самое приятное местечко.

Джон проверил пистолет — возможно, Шерлок и общался с этими людьми и даже по-своему доверял им, но у капитана Уотсона они не вызывали благостных чувств. Сейчас тут было спокойно: место ночевки пустует днём, пока пьяные бессмысленные люди ищут себе пропитание. Шерлок целенаправленно шагал к убогому подобию дома, чуть возвышавшемуся над прочими хибарами. Оттуда к ним вышел пожилой мужчина, пока ещё крепкий, не слишком разъеденный алкоголем. Джон стоял спокойно, будто скучал, пока Шерлок вёл переговоры с предводителем нищих. А сам аккуратно осматривался и прислушивался. Вспомнился Афганистан — всё якобы мирно, но лучше держаться начеку. Да и лачужки напомнили ему те, в которых ютились многие семьи разоренной страны. Такие же похожие на кучи упорядоченного мусора, мало приспособленные к жизни строения. Правда, в более жарком климате не было таких непросыхающих влажных пятен и плесени, как на этих времянках. Пахло тоже иначе, хотя и в Афганистане не благоухало. Наконец бездомный окликнул каких-то Монти и Сью, а Шерлок пошёл дальше. Внезапно он нырнул в одно из строений, крикнув:

— Погоди, я сейчас, — и выбрался через пару минут с типичной затасканной клетчатой сумкой, которые так любят нищие. Внутри оказался элегантный плащ для Шерлока и новый ворох несуразных одежд для Джона. Шерлок поджал губы, когда Уотсон брезгливо принюхался к куртке.

— Вещи ношеные, но чистые, не волнуйся так, Джон. Переодевайся, — поторопил он.

— Нелепость какая. Будто в шпионов играем, и эта шляпа… что за бондиана? — Джон потряс широкополой черной шляпой, которую ему всучил детектив.

— Всё верно, бондиана. Глупая, как ей и положено по законам жанра. Наслаждайся.

Джон невольно хихикнул.

Сью оказалась женщиной одного роста с Джоном, Монти — высоким, как Шерлок, стариком. Джон понял замысел, но подумал, что он довольно шаток. Только издали можно было перепутать бездомных в той же одежде и париках, в которых Уотсон и Холмс сюда приехали, с Джоном и Шерлоком.

— На самом деле, я почти уверен, что за нами не следят, — сказал детектив.

— Но при этом всё же заботишься о безопасности. Прелестно!

Джон был несколько раздражён — его будет изображать женщина! К тому же, он подозревал, что Шерлок догадывается о причине его раздражения, отчего злился ещё сильнее.

Наконец все переоделись, и две пары разошлись в разные стороны. Шерлок повёл Джона к чуть потрёпанному серому Опелю. На вопросительный взгляд пояснил:

— Взял напрокат.

Сев на водительское место, он открыл дверцу, даже не сомневаясь, что друг устроится рядом. Джон не стал возражать и, поместившись рядом, сказал:

— Я, вообще-то, хотел спросить: куда мы сейчас?

— В Ми-6, — небрежно бросил Шерлок.

— Надеюсь, мы попадем туда легально? — подозрительно уточнил Джон, вспоминая их беготню с пропуском Майкрофта по Баскервилю.

— Более чем, — Шерлок скривился, — я там сейчас работаю. Официально.

Идея о работающем на государство Шерлоке с трудом укладывалась в голове. Джон немного растерянно спросил:

— Так ты не шутил насчет шпионских игр? А, ну да, понимаю. Майкрофт.

— Как ты любишь обсуждать очевидное. Само собой, именно брат помог мне инсценировать самоубийство. У кого ещё достаточно технических средств для подобного?

— Как вы это провернули?

— Позже расскажу. Ты, наверное, хочешь подробностей? — Шерлок явно предвкушал, как он блеснёт своим гением, отчего Джону сразу стало неинтересно. Он не собирался восхищаться тем, как изящно его обманули. Наклонив голову к плечу, спросил:

— Шерлок, а тебе не кажется, что я в таком виде привлеку слишком много внимания? — и ткнул в злящий его головной убор. Впрочем, что его сейчас не злило?

— Привлечёшь, но в самый раз. Тебя примут за осведомителя, который слишком боится, что его опознают. Потому не забудь надвинуть шляпу пониже, укутаться в шарф и нервно оглядываться, — проинструктировал Шерлок.

— Оригинально.

— Главное — действенно. Джона Уотсона в тебе никто не узнает.

Взглянув на себя в зеркало заднего вида, Джон согласился. Сейчас он бы и сам себя не узнал.

Они поехали сложным маршрутом — зачем-то подались через мост Ватерлоо на северный берег и вернулись по Воксхолльскому мосту, выехав прямо к зданию штаб-квартиры разведки. Джон даже не стал интересоваться, в пробках дело или в возможности слежки. Ему всё ещё не хотелось давать Шерлоку повода лишний раз продемонстрировать свой интеллект. Вообще не хотелось радовать. Он злился.

Джон никогда не мечтал побывать внутри знаменитого «Вавилона на Темзе», но сейчас ему стало любопытно. Невольно припомнился скандал, связанный с перерасходом средств на постройку этого бронебойного монстра, и то, что десять видимых этажей — это не всё, там как минимум пять подземных. Интересно, как Шерлок собирается протащить его на столь защищенную территорию?

Тут Шерлок потребовал от задумавшегося Джона отдать ему пистолет.

— У меня полный допуск, я могу войти туда с оружием, а тебе и без пистолета пройти не так просто.

Машину они оставили снаружи. Прошли по карточке Шерлока через первый автоматизированный вход в небольшой холл, облицованный камнем. Пока Шерлок говорил по телефону, Джон считал видеокамеры. Успел найти двенадцать штук, и тогда Шерлок велел снять шляпу и шарф: Джона сфотографировали встроенным в телефон фотоаппаратом, ослепив вспышкой. Они перешли к закрытому стальному окошку. За створками вскоре послышался шум, Шерлок открыл их, там обнаружилась одноразовая карточка. По ней можно было сейчас войти, а выйти не позднее, чем через восемь часов.

От происходящего кружилась голова. Фантасмагория с Джоном в главной роли. Вокруг металл, стекло, высокие технологии, секретность, а в душе смятение и недоумение, разбавленные толикой растерянности. Только Шерлок умел втравливать его в подобные авантюры. И заканчиваться приключение всё не собиралось. Дальше их ждал ещё один автомат, тут проходили уже по одному. Шерлок назвал Джону цифровой код, который нужно будет ввести на месте, заставил повторить вслух и нырнул в автоматическую дверь. Джон прошёл в соседнюю, вставил карточку и набрал 7826. Открылась дверца в округлый и настолько узкий лифт, что, войдя в него, Джон понял, что такое клаустрофобия. Будь Уотсон крупнее, он бы не смог тут развернуться, не задев плечами стенок. Никаких кнопок в капсуле не было, дверцы закрылись сами, как только он вошёл. Лифт со свистом поехал, но вверх или вниз — было непонятно.

Шерлок встретил его у лифта, напомнил прикрыть лицо и повел запутанными коридорами — как оказалось, в свой кабинет. Как странно себе представлять, что Шерлок — пусть временно, с какими-то своими тайными целями — теперь государственный чиновник с личным кабинетом! Ерунда какая-то, в голове не укладывается.

Помещение оказалось довольно тесным и неуютным: узкое и длинное, голые стены светло-зеленого цвета были украшены только литографией с Тауэром над бежевым диваном. Джон посмотрел на уже начавшие образовываться на диване продавленности и понял: Шерлок тут часто ночует. На столе творческий беспорядок: компьютер, оклеенный стикерами, три немытых кружки, масса бумаг — ну а как же иначе? За столом виднелся книжный шкаф, пара стульев у входа — вот и вся обстановка. На окнах зачем-то висели и плотные шторы до пола, и вертикальные жалюзи.

Шерлок запер дверь на ключ, и тут в Джоне что-то сломалось. Он подскочил к другу, схватил его за плечи и спросил:

— Ну что ты за невозможный человек? Даже порадоваться тому, что ты жив, не дал. И не рассказал, как спасся!

— Прости, Джон, но пока ещё некогда. Скоро со всем разберемся, — Шерлок глянул на мобильный. — Буквально пять минут, и начнётся игра.

Шерлок в своем репертуаре, пока не заставит делать по-своему — не угомонится! Джон отложил расспросы на потом.

— Опять твои игры! Господи! Хорошо, говори, что я делать-то должен?

Шерлок подошёл к своему компьютеру — тот был включен — вставил флешку и принялся что-то печатать, одновременно объясняя:

— Будешь моим тузом в рукаве. Люди, которые помогли обмануть Мориарти, заодно узнали мои уязвимые места. А я недавно откопал кое-что про двойную игру некоторых из них, так что информацию о слабости, скорее всего, пустят в ход.

— Тебя будут шантажировать? — Джон заволновался. Он не мог равнодушно относиться к проблемам Шерлока. Как бы ни злился — не мог.

— Да. Но я не собираюсь второй раз попадаться на ту же удочку. Поэтому ты здесь. Сейчас я тебя спрячу и очень прошу спокойно ждать. Я тебя позову, когда понадобится. Конечно, может возникнуть непредвиденная ситуация, но я сомневаюсь, что кому-то хватит духу на меня напасть.

— Я буду наготове, — пообещал Джон.

— Знаю. Всё, Джон, прячься за занавеску. Вот эту, за шкафом. Мне нужно переключить камеры.

— Зачем? — удивился Джон.

— Пока что я транслировал позавчерашнюю запись, но скоро мой оппонент получит интересное письмо, и я уверен — он перехватит камеры на себя. Не хотелось бы, чтобы он заметил следы моего вмешательства.

— Высокотехнологично, — пробормотал Джон.

Шерлок засмеялся:

— О да, техника становится сложнее, а используется всё для того же: обман, ловушки, блеф и поддавки. Человеческая натура неизменна.

Он явно наслаждался. Отдав пистолет, придирчиво проверил, насколько удачно Джон укрылся, и потребовал:

— Всё, Джон, теперь молчи и замри.

Судя по звукам, Шерлок уселся за компьютер и принялся что-то набирать.

Стоять за занавеской и ожидать неизвестно чего должно быть скучно. Но не рядом с только что ожившим Шерлоком. Как он ухитрился обмануть всех, ведь упал у Джона на глазах? Джон сглотнул — это воспоминание всё ещё было слишком болезненным. Несмотря на то, что Шерлок оказался жив и носился, встревая в приключения, совсем как раньше, произошедшее оставило след в душе, и разгладится ли он — Джон пока не знал.

А ещё Джон понял, что злится. Честно признаться, за это время он успел несколько идеализировать образ Шерлока, слегка замазать недостатки, а главное — придумать для него благородные порывы, которые оправдывали всё. Однако теперь, столкнувшись с живым Холмсом, Джон засомневался, были ли его выводы верны, совместимо ли то, что он придумал, с реальным Шерлоком, совсем не склонным к беспокойству об окружающих. Но… чем же его тогда шантажировали, если не жизнями близких?

Джон окончательно запутался в своих выводах и обидах, когда в дверь постучали. Он стал прислушиваться. Вот Шерлок встал и открыл дверь.

— Здравствуйте, полковник. Входите. И что вас ко мне привело?

Ему ответили — голос был зрелый, Джон предположил, что его обладателю от тридцати до сорока. Как же неудобно полагаться только на слух!

— Здравствуйте, Холмс. Думаю, мы с вами, как умные люди, можем обойтись без этих предварительных танцев. Вы знаете, зачем я пришёл.

Шерлок хмыкнул. Джон был уверен — дело в том, что неизвестный ему полковник причислил себя к умным людям, тогда как Шерлок не был с этим согласен. Обычное дело.

— Я бы сказал, что догадываюсь, почему вы пришли, но зачем — слишком много вариантов, — ответил Шерлок.

— Есть некая информация, которой вы владеете, и распространения которой я не хотел бы, — полковник сразу перешел к делу.

— Это так, — насмешливо перебил Шерлок. — Но вот вопрос: с чего бы мне потакать вашим желаниям?

— Отличный вопрос, мистер Холмс. Знаете, это вопрос ставок в игре. Есть несущественные, вроде: на чьей ты стороне, как поделят власть, и даже кто сливает информацию спецслужбам других стран, а есть реальные ставки — жизнь и здоровье. Ваше или близких людей.

Кто-то продал пару малоценных секретов на Восток? Какая мелочь по сравнению с тем, что некто, обремененный ответственным заданием, халатно отнесся к своим обязанностям и не выявил всех снайперов, которые угрожали вашим друзьям, мистер Холмс. И, представьте, теперь жизнь доктора Уотсона снова в опасности. Но я готов помочь. Я совершенно случайно узнал об этом снайпере, и мы можем успеть спасти вашего друга, — визави Шерлока говорил об угрозе так взволновано, будто действительно переживал за жизнь Джона.

— Даже так, — удивился Шерлок. — И ради этой помощи я должен буду забыть о некоей, как вы сказали, «несущественной» информации?

Шерлок тоже был убедителен: не предупреди он Джона заранее, тот мог бы поверить, что друга припёрли к стенке. Зачастую Джону казалось, что в своих маленьких спектаклях перед свидетелями детектив переигрывает, но сейчас Шерлок заслуживал аплодисментов и самых лучших рецензий от театральных критиков.

— Какие счеты могут быть, когда человек в беде? Я просто верю, что вы позаботитесь о человеке, столь радеющем о благополучии вашего друга. Ведь даже если сейчас мы спасем доктора Уотсона, всегда может возникнуть новая угроза!

— Действительно, — протянул Шерлок. — Вот уж задумаешься о том, как обременяют связи.

Джон на секунду прикрыл глаза. Это игра, просто игра на публику. Шерлок показывает деланное равнодушие специально для собеседника, а не пытается снова уязвить Джона.

— В нашем деле самое лучшее — наглядность. Позвольте, я сяду за ваш компьютер, — в голосе полковника появились нотки нетерпения.

— «Добро пожаловать», как любят говорить наши американские партнёры.

Джон услышал, как отъехал стул, зашелестела клавиатура, потом полковник принялся что-то бормотать и чертыхаться.

— Помочь? — участливо предложил Шерлок.

— Чертова тарабайка! Давайте, может, вас она послушает. Я хотел вывести сюда информацию с одной камеры в четвертой зоне.

— О, это легко. Назовите номер камеры, — деловито отозвался Шерлок.

— Q32F3-12.

Шерлок фыркнул и пошуршал мышью. Его собеседник хохотнул:

— Я должен был догадаться, что вы проверяете, как поживает доктор Уотсон.

— Естественно, проверяю, — равнодушно отозвался Шерлок. — И что дальше?

Джон сказал себе: вот видишь, Шерлок действительно волновался. По-своему, как мог и умел. Но это почему-то не грело.

— Погодите немного, полюбуйтесь на вашего друга… или лучше сказать любовника?

В безмолвном вопле к небесам: «За что?!» — Джон закатил глаза. Наверное, проще было бы переспать с Шерлоком, чтобы у домыслов окружающих были основания, чем бороться с этим всеобщим желанием видеть в них пару. Просто дружба ныне не в чести, к сожалению.

— Как вам удобно, так и называйте. Правда, я не пойму, к чему вы ведете, и нахожу зрелище Джона, работающего за компьютером, довольно однообразным, — Шерлок продолжал держать ровный тон.

«Как это — Джон, работающий за компьютером?» — Удивился Джон, стоящий за занавеской. А, наверное, опять фокусы с записями!

Собеседник Шерлока шумно вздохнул.

— Посмотрите всё же. Возможно, в последний раз.

Послышался шум, сдавленный голос Шерлока:

— Что ты, сволочь такая, хочешь этим сказать?

Уотсон напрягся, готовый к действию.

— Держите себя в руках, мистер Холмс, — просипел собеседник, — я сейчас распоряжаюсь, не вы. Если я не подам сигнал, в вашего друга выстрелят.

Снова шум, звук шагов. Понятно — Шерлок отпустил полковника, и один из них отошёл. Голосом, в котором слышалась едва сдерживаемая ярость, Шерлок спросил:

— Откуда мне знать, что это не блеф?

— Мне приятно ощущать себя предусмотрительным, мистер Холмс. Садитесь в кресло, я объясню.

Шум, шуршание, шаги. Голос полковника отдалился — видимо, он отодвинулся к двери, подальше от Шерлока.

— Гораздо труднее нанять снайпера не для убийства, а чтобы ранить. Мёртвый не вызовет полицию, с ранеными труднее.

— Очевидно, так, — нетерпеливо согласился Шерлок. — И вы намекаете?

— Я не намекаю, смотрите на экран…

Послышался грохот и вопль Шерлока:

— Убийца! Гад! Убью!

Сердце заколотилось, Джон выхватил пистолет, но еще не был уверен, что сейчас его выход.

Полковник завопил в ответ:

— Стойте! Он лишь ранен! Да стойте…

Раздался выстрел. О нет! Только не сейчас! Джон вывалился из-за занавески, дико боясь увидеть друга погибшим, теперь уже действительно навсегда. Шерлок — живой! — боролся с мужчиной примерно его роста: выкручивал ему левое запястье, стараясь заставить выронить пистолет, и пытался душить свободной рукой, придавливая к двери. Мужчина хрипел и отбивался. Джон подскочил к дерущимся, ударил противника пистолетом по голове, схватил Шерлока за руки:

— Отпусти, задушишь.

— Джон, — выдохнул Шерлок. — Джон!

Разжал хватку — мужчина свалился, Шерлок истерично рассмеялся и уселся рядом с ним на полу. Джон подобрал чужой пистолет, посмотрел на Шерлока и повел его к дивану.

— Да что с тобой такое?

Шерлок мотал головой, отнекивался и наконец признался:

— Я сорвался, Джон. Я это планировал, знал, что мне покажут, но слишком долго видел в кошмарах, как вас убивают снайперы Мориарти. Я сорвался, когда стреляли в тебя… хотя и знал, что это не ты!

Металлический гадкий привкус будто придавил язык, едва дал спросить:

— А в кого стреляли… — слова «вместо меня» просто не выговорились.

— В радиоуправляемый манекен, — и без перехода, доставая из кармана наручники, Шерлок сказал: — Возьми, надень на него, он может скоро очнуться.

Джон согласно кивнул — обезвредить противника первоочередное дело, расспросы потом… но очень скоро.

Возможно, было хорошо, что Джон не смотрел на Шерлока сейчас, ведь так гений, скорее всего, не мог прочесть его мысли. Его облегчение не только от того, что Шерлок жив, но и от того, что Джон не ошибся, вычисляя мотивы «самоубийства», друг действительно хотел защитить и всегда был мысленно рядом. Шерлок не мог заметить его тающей на глазах обиды и пришедшего на смену стыда за неё. Ничего, вот сейчас Джон возьмет себя в руки, и это тоже пройдет.

Усадив мужчину на стул, Уотсон завел ему руки назад и приковал, пропустив цепочку наручников между металлическими прутьями спинки. Тут оказались очень удобные стулья.

Посмотрел на след от пули в потолке — поразительно тут, в разведке, устроено: в кабинете стреляли, но до сих пор никто не примчался выяснять, в чём дело. Будто оглохли, или выстрелы здесь — такое будничное дело, что и не стоят внимания.

Встал напротив Шерлока и попросил:

— А теперь объясни толком.

Не так уж сильно ему хотелось говорить о деле, но это же Шерлок, которому всегда было важно блеснуть перед Джоном, и потому пусть расскажет, удивит и порадуется возможности выступить перед своей привычной аудиторией после длительного перерыва. И Шерлок радостно принялся тараторить:

— Давно существует проект по охране общественных личностей «Восковые фигуры». Управляемые манекены, удачно имитирующие живых людей. Их используют на массовых мероприятиях: к примеру, когда королеве нужно проехать в открытой машине перед восхищённой толпой. Знаешь, раньше ведь использовали живых двойников, но кто-то посчитал неэтичным, а кто-то опасным, ведь живой двойник может оказаться неблагонадежным. Их ведь отбирали по сходству.

— Поразительно, — как в старые добрые времена сказал Джон, укладывая в голове фантастичную новость.

Шерлок продолжал:

— Да, именно так, теперь вместо людей-дублеров используются манекены, один из которых сегодня заменял тебя в квартире. И мне показали, как в тебя… в смысле, в манекен стреляли.

— А зачем? В смысле, зачем вообще всё это представление, ведь ты и так знал? — показать интерес, может, слегка механически, но не молчать, потому что молчит Джон слишком уж о своем.

— Смешной вопрос. Мало знать, кто преступник, нужны доказательства, связи. Мало взять предателя, необходимо как можно больше узнать о нём, тогда проще раскрутить на оставшуюся информацию. А так мы выявили его снайпера и помощника по компьютерам. Мы их сейчас прижмем.

Шерлок был доволен — он выполнил задачу, вернул Джона, и в его вселенной сейчас всё было хорошо. А Джон помассировал виски и спросил о том, что его волновало сильнее этого дела с предателями в МИ-6.

— А кому угрожал Мориарти, кроме меня?

— Миссис Хадсон и Лестрейду, но не волнуйся, они в безопасности, я всё предусмотрел. Я не собираюсь лишаться своих друзей из-за чьих-то амбиций, — сейчас всё казалось таким простым, когда дело уже сделано, и друзья в безопасности.

Джон улыбнулся:

— Ты бы их предупредил, что ли, что они звания друзей удостоились. Им будет важно это знать. Я-то хоть в курсе.

— Думаешь, стоит? — засомневался Шерлок.

— Обязательно, — твердо сказал Джон. Подумал и добавил: — Спасибо, что выполнил мою просьбу.

Шерлок удивленно посмотрел на него ясным детским взглядом, ожидая продолжения, и услышал:

— Спасибо, что вернулся.

В конце концов, это и правда нужно было озвучить. Не брать пример с Шерлока, так и не сумевшего толком попросить прощения, а отпустить ему все прошлые грехи. Наверняка он скоро наберет новых, и Джон будет снова обижаться и прощать, но это тоже прекрасно, ведь новыми грехами обрастают только живые.

Джон вспомнил о манекене в своей квартире, только когда Шерлок сказал:

— Поехали к тебе, выпускать Томми.

К этому времени они сдали полковника службе безопасности, дали показания, выпили по несколько чашек отвратительного кофе — всё, как в лучшие времена.

Джон задумался, о каком Томми речь, и с сомнением спросил:

— У манекена есть имя?

— Нет, оно есть у того, кто им управляет.

Они ехали по ночному Лондону. Огни фонарей и вывесок, окон и реклам заливали улицы то тёплым золотом, то холодом и тревогой. Джон смотрел на них, и его отпускало напряжение дня. Он вдруг ощутил — ему хочется тихо кричать от счастья, того самого, что исподволь влилось в него, когда он перестал обижаться. Пусть Шерлок не умел толком выражать своих чувств, Джону давно нужно было выучиться понимать его без специальных слов. Разве слова выражают их дружбу? В конце концов, Джон должен был просто верить, так, как он верил в Шерлока всегда. Он улыбнулся и посмотрел на Шерлока, но не нашел слов. Шерлок на секунду отвлекся от дороги и улыбнулся Джону в ответ. Кажется, он всё понял, он действительно гений, ему и рассказывать не обязательно — понял Джон и обмяк, задрёмывая в уюте автомобиля.

Джон отчего-то думал, что манекеном управляет сотрудник интеллиджент сервис, но он заблуждался, Томми оказался бездомным, тем самым, с которым они столкнулись у входа в подъезд. Упаковка от холодильника стояла в коридоре, и Джон понял, что в ней-то и пронесли манекен в дом. Да уж, под наблюдением видеокамер приходится изворачиваться.

Томми радостно принял деньги и ушёл со своей тележкой, но уже без имущества разведки. После бездомного в коридоре остался характерный запах, и Джон подумал, что придется сделать генеральную уборку: мало ли, какую микрофлору развел на себе этот человек, а ведь неизвестно, к чему именно он прикасался. Шерлок потёр руки и спросил:

— Когда ты собираешься переезжать к нам?

— На Бейкер-стрит? — Джон засмеялся. — Да я бы хоть сейчас, только надо взять минимум вещей и предупредить миссис Хадсон: может, ей окажется неудобно.

— Так что ты стоишь? Собирайся, а я позвоню.

— Не поздновато?

— Учитывая, что от неё только недавно забрали её двойника, миссис Хадсон не спит. Знаешь, она настояла на том, чтобы управлять своим самостоятельно.

Джон улыбнулся, радуясь за боевой дух их замечательной домовладелицы, и пошёл доставать сумку для поездок. Приятно было осознавать, что период жизни без Шерлока закончился. И за этим зябким временем хотелось закрыть дверь как можно скорее.

Он укладывал зубную щетку, когда Шерлок, уже договорившийся с миссис Хадсон и опять принявшийся шарить в бумажках Джона, наткнулся на вырезку из той самой брошюры. С выражением прочёл:

— Несть лучшей доли, чем положить жизнь свою за други своя, — и фыркнул. — Какая пафосная чушь. Выжить для своих друзей гораздо лучше.

Джон посмотрел на него и согласился:

— Действительно, намного лучше. Выброси её.

Бумажка улетела в мусор.

Всё возвращалось на круги своя.