В одной связке (джен)

По мнению Маккоя, это было издевательство, что в век высоких технологий и сверхсветовых скоростей они без конца вляпывались в агрессивных аборигенов, пользующихся варварскими и совершенно негигиеничными методами, чтобы выразить Звёздному флоту своё недовольство. Космос, конечно, на то и космос, чтобы быть готовым к сюрпризам на каждом парсеке, но от планеты, с которой у Федерации некогда были торговые отношения, Маккой явно не ждал такой подставы, как чёртовы рабские кандалы.

От которых, несмотря на всю Джимову смекалку, никак не удавалось избавиться посередь джунглей.

От влажного воздуха форма липла к спине, шея неимоверно часалась и покрывалась потом, а тяжёлые металлические обручи немилосердно тёрли лодыжки и запястья. «Средние века!» — Маккой чертыхнулся, сбившись шагом, и едва не потерял равновесие. То, что им с Джимом приходилось плестись в связке, не добавляло спокойствия.

— Боунс? — тот остановился и дёрнулся назад. Маккой вскинул руку и зашипел, запоздало вспоминая, что они плотно повязаны и между ними в лучшем случае метра полтора.

— Извини, — буркнул Маккой, выпрямляясь и игнорирую протянутую руку развернувшегося в пол оборота Джима.

Они зашагали вперёд — сначала медленно, выстраивая ритм, потом — синхронно и быстро. В ритме, в котором так любили их гонять на построениях в Академии, — так было неожиданно легче.

Маккой от неожиданности вскинулся и нырнул под ветку, хлестнувшую его по лицу. Треклятые джунгли. В сумраке некоторые оттенки зелени уже прочно сливались в единую чёрную массу, и подчас Маккой невольно чувствовал желание отпрянуть, устремляясь в темноту.

— Нам нужен привал, — признал Джим спустя долгих несколько минут, останавливаясь — Маккой почти врезался ему в спину. — Эти кусты прикроют нас со всех сторон, Боунс, предлагаю остаться здесь. Надо собрать хворост.

«Хорошо ещё, — мелькнула мысль, — что они нас сковали за руки, а не за ноги».

Ходить за хворостом всё равно пришлось гуськом, а нагибаться по команде, но это, в общем, было не самое страшное?

Костёр сел разводить Джим, усердно колотя по железным кандалам подобранным по пути камнем. Маккой складывал рядом горки веток и щепок, подгребая всё, до чего мог дотянуться в сидячем положении.

Изредка сыпавшиеся искры пока рассыпались в пыль, но Джим упрямо стучал дальше.

Маленький огонёк расползался по собранной куче условных дров пугающе медленно, но его отблеска хватило Маккою, чтобы увидеть выглядывающую из-под металла разодранную до крови кожу.

— Тебе натёрло лодыжки, — заметил он, наклоняясь, чтобы посмотреть ближе. Джим усмехнулся:

— Спорим, твои старые косточки тоже не в восторге, а, Боунс?

— Старость — не порок, Джим, — он обтёр рукавом багровые разводы. — А наказание за грехи юности.

— Жутковатая у тебя философия.

— Тебе полезно попугаться.

За неимением лучшего протёр ещё раз, а затем закатал синюю форменную и с силой разодрал ткань нижней футболки. Потом порвал ещё надвое.

— Боунс, ночь будет не жаркой…

— Доктор здесь я, Джим, а гауптвахта осталась на «Энтерпрайз».

Маккой осторожно оттянул, как мог, тяжёлый железный браслет, и принялся протаскивать под ним полоску ткани, обматывая Джимовы пострадавшие лодыжки.

— Скользить и тереть теперь не должно, — пояснил он зачем-то, закончив перевязку. Джим ничего не сказал, но его рука ободряюще скользнула ему на плечо.

— Завтра мы выйдем из леса. На открытой местности у «Энтерпрайз» больше шансов нас засечь, — Джим вытащил из карманов пригоршни каких-то фруктов. — Эти… яблоки?.. грызли местные белки, так что, думаю, они съедобны.

— Ты ведь знаешь, что не всё, что способна проглотить неизвестная тебе фауна, безопасно для твоего здоровья? — риторически поинтересовался Маккой, придирчиво осматривая невнятный фрукт.

— Пятьдесят на пятьдесят, Боунс; либо мы потравимся — и нам будет всё равно; либо мы не потравимся и выберемся отсюда быстрее, чем могли бы, — Джим хрустнул одним из плодов, поморщившись. — Кисло. Но неплохо!

Если бы он был Споком, подумал Маккой, можно было бы многозначительно отпустить: «Очаровательно», но Споком он не был — и потому прикусил язык и присоединился к Джиму.

Спать, будучи скованными в одну «связку», тоже, как оказалось, неудобно. Первым не выдержал Маккой.

— Ты можешь на меня опереться — и да, я серьёзно, — проворчал он, подвигаясь. Джим, по счастью, не стал искать в его словах подтекста и, чуть помедлив, привалился к его плечу.

Глаза уже слипались, когда закапал дождь. Маккой, предчувствуя неладно, запрокинул голову и всмотрелся в бессмысленно-чёрный лесной полог.

Дождь в считаные секунды превратился в целый ливень, с шипением заставив погаснуть хилое пламя и немедленно залив за шиворот.

Маккой перекатился, чуть сворачиваясь в клубок, будто мог защититься от воды, и, как мог, навис над Джимом с предположительно подветренной стороны. Бьющие по спине струи мёрзло скользили вдоль позвоночника, и Маккой инстинктивно обхватил тёплого, как залитая кипятком грелка, Джима за талию, ощущая кожей, как бьётся чужое сильное сердце. Тот нащупал его локоть и стиснул, прижимая к кажущемуся горячим боку. Ливень всё так же колотил через ткань и по коже, и Маккой отчаянно пытался не спать, напоминая себе об опасности переохлаждения, но так и провалился в сон, уткнувшись носом во влажный, но тёплый Джимов затылок.

Под утро дождь кончился, так что выдвигались они продрогшие, вымокшие, по лужам и грязевым колеям — но навстречу солнцу, и оба, похожие на взъерошенных воробьёв, шагали, щурясь на бликующие лучи, стараясь хоть чуть-чуть просушиться.

Джим, помнивший карту, вывел их к подножию горной цепи, и Маккой сквозь зубы шипел, пытаясь не потерять равновесие, пока они петляли между рассыпанных камней и утёсов.

— Нам надо добраться до вершины? — спросил Маккой, тяжело приникая к камню, когда они на минуту остановились передохнуть. Джим обернулся, устало улыбнувшись.

— Чем выше — тем меньше шансов у кого-то нас догнать. И… Да, так будет проще для «Энтерпрайз».

Маккой кивнул, не став вдаваться в подробности.

«Доволочёмся до верхушки — выберемся», — загадал он зачем-то и еле видно качнул головой: интересно, полагался ли когда-нибудь на такую сомнительную удачу Джим?.. Спрашивать он не стал.

Склон постепенно превращался из довольно пологого в крутой и почти отвесный. От падения с кромки обрыва поскользнувшегося Маккоя спасла только реакция Джима, уцепившегося намертво в выступ на скале.

— В этих цепях определённо есть польза, — пошутил он небрежно, поддерживая нервно задыхающегося Маккоя. — Как страховка у скалолазов.

— Что толку? — не мог он не возразить между судорожных вдохов. — Если полетишь в пропасть, утянешь другого.

— Или вытащишь, — Джим осторожно, как-то даже бережно похлопал его по спине. — Держись поближе, Боунс.

«Завтра будет болеть спина», — невпопад подумал Маккой, укладываясь на жёсткий камень: солнце уже село, и им пришлось так и остановиться, пройдя чуть больше половины склона.

Джим устроился вплотную, вынужденно распластавшись наполовину на его груди.

— Мы так промёрзнем, — заметил Маккой, перекладывая его поудобнее. — Здесь холоднее, чем в лесу.

— Зато видно небо, — Джим звякнул цепью, запрокидывая руку. — И звёзды.

Он умиротворённо вздохнул. Маккой рассеянно откинул голову, легонько стукаясь затылком о камень.

Звёзды напоминали о надежде и «Энтерпрайз». И, может быть, решил Маккой, безудержно зевая, им совсем и не нужно будет дойти до вершины, чтобы всё закончилось хорошо.