Вечер пятницы (джен)

Вечер пятницы — золотое время для владельцев пабов! Конец рабочей недели, полно клиентов, жаждущих это дело отметить, причем клиентов щедрых и благодушных. Одно дело, когда люди выпивают на радостях — тогда они нежно любят всех окружающих, денег особо не считают, а убытков и разрушений от них не особо много. И совсем другое — когда напиваются с горя. Тут надо держать ухо востро. Такие посетители — сплошной убыток. Пьют ожесточенно, ненавидят всех вокруг и всегда готовы эту ненависть продемонстрировать — на первом же встречном. А уж паб разнести по кирпичику — тут их хлебом не корми, дай дорваться. Кошмар, да и только. Вот такой кошмар сейчас и сидел в пабе «Три метлы», отпугивая своим мрачным видом счастливых пятничных клиентов и мрачно надираясь огневиски. Правда, крушить он пока ничего не начал… и лучше бы до этого не доводить.

Мадам Розмерта подошла к сидящему в углу магу в помятой аврорской мантии и села напротив.

— Мистер Поттер, — начала она, — уже поздно. Паб закрывается, а вам давно пора домой.

Гарри Поттер поднял на нее глаза — покрасневшие, но по-прежнему своим цветом напоминающие луч Авады, как писали в бульварных газетёнках.

— Домой? — переспросил он. — У меня нет дома. Да и не было никогда.

— Как это нет дома? — удивилась мадам Розмерта. Странно, вроде бы не настолько он пьян, чтобы заговариваться. — В последнем номере «Пророка» была статья с колдографиями — про ваш дом и вашу семью. У вас такие прелестные дети! Младший — точно ваша копия, ну а старший… в нем, по-моему, от Блэков больше, чем от Поттеров или Уизли.

— Все правильно, — медленно проговорил Гарри. — И дети есть, и семья, и дом… только меня нет. Кому нужен пьющий муж и отец? Лучше уж воспитывать детей в одиночку, чем с пьяницей… Права она, конечно. Я в детстве слышал, что мой отец пьяницей был — и спьяну и себя, и жену в аварии угробил. А мне на память шрам оставил… Не хочу, чтобы моим сыновьям то же самое говорили.

— Так, может, вам с выпивкой-то поаккуратнее, мистер Поттер? Вы сейчас в одиночку уже бутылку огневиски выпили. Вы должны…

— Я всю жизнь кому-то должен. С годовалого возраста. Волдеморту я должен был сдохнуть от его Авады, Дамблдору — сражаться с Темным Лордом и тоже, в итоге, сдохнуть — чтобы умер Волдеморт… Магическому миру я был должен уже по факту — мол, ты у нас Герой, так вперед, на борьбу за добро и справедливость. Вот только мне никто ничего не был должен. Никогда. Смешно, правда? — губы Героя всей магической Британии искривила горькая усмешка.

— Но вы же всегда сами хотели защищать людей — иначе не стали бы аврором. — тихо сказала мадам Розмерта.

— Верно. Хотел. Я и сейчас только этим и хочу заниматься — никогда не думал, что буду игроком в квиддич, или еще кем-то другим. Я ведь после битвы за Хогвартс сразу пошел документы в Аврорат подавать. Все переживал, что не возьмут. Я же седьмой курс не закончил, все хоркруксы искал… Взяли — и заставили экзамены экстерном сдавать. Вот где кошмар-то был. Ничего, справился. Гермиона мне свои конспекты отдала, она ведь тогда доучиваться поехала. А потом… работать начал, бороться за мир и порядок. Дурак был. Все великое зло ожидал встретить, а пришлось ловить мелких воришек да хулиганов. Я как представил, что мне всю жизнь на рожу Флетчера любоваться или на его подельников — и так тошно стало… Рон сразу ушел Джорджу в магазине помогать, а я остался. Не может Гарри Поттер уйти из Аврората! Я же этот… мордредов символ. Да и уходить, по большому счету, некуда. Вот и пью потихоньку.

Розмерта промолчала. Что тут можно было сказать? Каждый сам строит свою жизнь, будь он хоть владелец паба, хоть победитель Волдеморта.

— Ладно, вы правы. Пора мне, — Гарри тяжело поднялся из-за стола. Из кармана его мантии выпал какой-то маленький черный предмет — и вдруг разразился возмущенными трелями.

— Мерлин! — отшатнулась Розмерта. — Это что за артефакт?

— Эт-то н-не артек… артефакт, — произнес Гарри. Выпитое огневиски, наконец-то, начало действовать. Речь его уже становилась затрудненной. — Это т-телефон. Маггл-ловское средство. Как н-наше ск-квозное з-зеркало. Мин-нутку…

Он поднес странный телефон к уху. Удивленная мадам Розмерта смотрела на него и не понимала — он что, пошутил? Видела она телефоны. В детстве. Здоровенные такие штуковины, в специальных будках. А это разве телефон?

— Сл-лушаю, — произнес Поттер. В помещении вдруг раздался возмущенный мужской голос:

— Ну ты, Поттер, совсем обнаглел. Мать его весь день ждет — а он уже успел где-то нализаться.

— Зач-чем ждет? — удивился Гарри.

— Зачем? Вы же договаривались, что ты ее сегодня на кладбище проводишь, где твои родители похоронены. Она же у своей сестры на могиле ни разу не была! А ты пьянствуешь и забыл все на свете. Ты вообще сейчас где?

— В п-пабе. «Три м-метлы» . Прости, п-пожалуйста, я сейчас ап..ап… аппарирую.

— Не вздумай, придурок! Пьяным даже за руль садиться нельзя, а ты свои ненормальные штучки собрался проделывать. Адрес говори, я тебя заберу.

— А ты с-сюда не п-попадешь. Н-никак.

— Мистер Поттер, — вмешалась в разговор Розмерта, — я могу привести сюда вашего родственника, я правильно поняла?

— П-правильно… а как?

— Каминной сетью. Выйду в «Дырявом котле», заберу его с собой. Или вас туда отведу, если хотите. Ваш родственник в Лондоне?

— В Лондоне, — отозвался мужской голос. — Огромное вам спасибо за помощь, миссис?

— Мадам Розмерта.

— Спасибо, мадам Розмерта. Диктуйте адрес этого вашего «Дырявого котла» — вот ведь чувство юмора у его владельца! И приведите туда моего кузена, а я уж его доставлю по назначению.

Продиктовав адрес и транспортировав похмельного Героя в «Дырявый котел», мадам Розмерта осталась вместе с ним дожидаться его родственника — очень уж ей было любопытно взглянуть на маггловскую родню Гарри Поттера, о которой так много судачили в магической Британии. Через четверть часа двери паба распахнулись, и с маггловской стороны вошли два человека. Высокая худощавая женщина средних лет — и молодой крепкий мужчина в форме маггловского аврора. Ну да, кем еще мог быть родственник Гарри Поттера? Кровь не водица. Гарри при виде родственников покраснел и смущенно опустил голову.

— П-простите, тетя Петуния, — сказал он. — Сейч-час я отдохну — и п-пойдем на к-кладбище.

— Вот проспишься — и завтра с утра отправимся, — строго сказала Петуния. — Дадли, давай подхватим его с двух сторон.

— Я сам п-пойду! — попытался сопротивляться Гарри.

— Сам, сам, — проворчал Дадли. — Мама, я и один его дотащу, что я, в первый раз пьяных вижу? Вставай, Поттер, домой пойдем.

— К-куда домой?

— К нам, куда еще. Твоя комната так и стоит, тебя дожидается. Мать её прибрала, конечно. Давай-давай, шевелись. Завтра на могилы сходите — и в клинику отправимся.

— В Мунго?

— Толку от ваших Мунго. В хорошую клинику, где тебя пить отучат, пока не влип куда-нибудь. Жену предупреди, что у нас переночуешь, волнуется ведь.

— Н-не волн-нуется. Она мн-не сказала, что вид-деть меня н-не хочет.

— Не удивительно. Предупредишь — и пусть не видит, пока на человека похож не станешь. Прощайте, мадам Розмерта.

Дверь за Поттером и его родственниками закрылась. Том и мадам Розмерта переглянулись — и промолчали. Владельцы пабов не привыкли болтать о чужих проблемах. Это непрофессионально.

* * *

Старое кладбище в Годриковой Лощине было тихим и пустынным. Гарри подошел к могиле родителей и осторожно опустил на плиту букет из красных и белых роз. Тетя Петуния положила рядом желтые и красные лилии — от себя и Дадли. И тихо сказала:

— Цветы она всегда любила. У нас в детстве своя клумба была. Мама посадила лилии, когда Лили родилась. Желтые, оранжевые, красные… мама еще смеялась. Как будто дочкины волосы, говорила. А вокруг — петунии. Они неприхотливые, до холодов могут цвести. Я недавно у себя тоже лилии посадила. Надо будет и здесь посадить — может, и приживутся.

— Приживутся, — тихо сказал Гарри. — Обязательно.

Он смотрел на могилу родителей — и ему было стыдно. За то, что не был здесь десять лет, за то, что победив Волдеморта, не смог справиться с какими-то житейскими мелочами и додумался топить проблемы в огневиски… за то, что Джейми и Ал не услышали от него обычную вечернюю сказку на ночь, а Джинни наверняка допоздна не ложилась спать, ожидая его возвращения. Хватит. С выпивкой пора заканчивать.

— Дадли, — повернулся он к поддерживающему под руку Петунию кузену. — Так что там с твоей клиникой?