Монпелье, 1208 (джен)

Пейре де Кастельно тогда в дороге был:

К Провансу, к Роне мул легата увозил.

Тулузы графа тот от церкви отлучил:

Ведь разорял страну сброд, что ему служил.

Гильем из Туделы

«Песнь о крестовом походе против альбигойцев»

(пер. И.О. Белавина)

Событие, о котором повествуется в этой истории, не вошло в летописи и хроники, но имело большое значение для одной семьи славного города Монпелье.

К пристани Маглона пришвартовался неф «Гордость Уилтшира» со стягом, на гербе которого драконы гордо держали щит с буквой «М». И этот неф, и этот герб в Маглоне хорошо знали, более того — ожидали, и встретили с радостью и дружелюбием. Впрочем, жители Маглона, как и жители любого города Окситании, всегда рады были гостям, а потому и черноглазый еврей, и темнолицый сарацин, и рыжеволосый северянин получали одинаково радушный прием.

— Рады вновь видеть вас, сеньор Корвинус! — Хозяин трактира «Синий дракон» склонился в низком поклоне. — Ваша комната готова, не извольте беспокоиться!

«Попробовал бы я сказать что-то иное, — мелькнула шустрым мальком и тут же юркнула в стайку других шальная мысль. — Колдун же, ей-ей! Говорят, мысли читать может!»

К колдунам в Окситании относились с еще большей учтивостью, ибо пользы горожанам от них было порой гораздо больше, чем от тех же священников. Слово Божье не излечит так надежно, как слово колдуна, да и отвары и зелья помогают даже тем, кто не верует в Господа. Под щедрым солнцем Окситании найдется место всем, и каждому сыщется свое дело.

Между тем прибывший на «Гордости Уилтшира» Корвинус Малфой со свитой прошел внутрь прохладного зала и устроился за столом. Тут же по залу зашустрили слуги с подносами, уставленными различной снедью. Гость благожелательно следил за поднявшейся суетой, его спутники негромко обсуждали случившееся с ними.

— Клянусь Мерлином, этот шторм нас чуть не убил! — произнес один из них на языке жителей Британии, пристально наблюдая за тем, как покрывают стол скатертью. — И не шикай на меня, — отмахнулся он от сидящего рядом и попытавшегося заставить его молчать. — Они лопочут только по-своему, и меня не понимают.

— Откуда ты можешь знать, Гилберт? — возразил его собеседник. — Мы уже столько раз здесь бывали, да и не только наш корабль тут частый гость!

— Да, смотри, Сайман, — снисходительно усмехнулся в густые усы Гилберт и прикрикнул в сторону расставлявшего тарелки слуги: — Эй, девочка в красном, оставь свои плошки и поди сюда!

Слуга своего занятия не прекратил, и Гилберт довольно захохотал. Однако его слова были услышаны, и совсем не тем, кого он окликал.

— Гилберт, — повернулся в его сторону Корвинус, — ты не дома.

Этой короткой фразы было достаточно, чтобы Гилберт мигом прекратил смех и, опустив глаза, произнес:

— Простите, милорд.

Никто из присутствующих не заметил, как слуга, расставив тарелки и удаляясь на кухню, бросил быстрый оценивающий взгляд и на Гиблерта, и его сотоварищей, и на Корвинуса.

Гилберт был широкоплеч, буйноволос и громогласен. Кольчуга, которую он по примеру своих спутников так и не снял, была покрыта налатником с гербом господина, и казалось, что она вдвое больше доспехов соратников. Гилберт вообще производил впечатление великана и хоть был скорее широк, чем высок, однако все его черты и даже оружие обращали на себя внимание. Во время разговора он периодически клал ладонь на рукоять фальшиона — тяжелого даже на вид. На перевязях его спутников висели обычные мечи в простых ножнах, а у Саймана, единственного из всех, был только кинжал, однако наруч лучника красноречиво свидетельствовал о его оружии. Впрочем, все в этом маленьком отряде были похожи друг на друга если не как родные братья, то как двоюродные или троюродные: светлоглазые, светловолосые — различались только оттенки рыжины в русых волосах, крепкие, с ладными фигурами. Речь их была, пожалуй, несколько грубовата для уха южан, впрочем, жители процветающего портового Маглона привыкли к говорам и северян, и южан, и выходцев с Востока.

Корвинус, в отличие от своих спутников, не был облачен в кольчугу — либо успешно скрывал ее под богатым платьем. Парчи и мехов он не носил, однако сюрко его, пошитое из зеленого бархата и отделанное серебром, говорило само за себя. Из украшений на нем было одно лишь кольцо, змеей обвившее палец на левой руке, из оружия — меч да кинжал в богато изукрашенных ножнах. Молодость Корвинуса миновала, но в его белых от природы волосах заметить седину было невозможно. Серые глаза холодно взирали на мир, и слуги, на которых задерживался его взгляд, невольно ежились и старались побыстрее улизнуть от вельможного внимания.

— Сеньор, все готово, — угодливо произнес хозяин таверны.

— Я вижу, — проронил Корвинус. — Пусть нам приготовят лошадей и мулов — мы сразу тронемся дальше.

— Будет исполнено! — И хозяин поспешил прочь, дабы не навлечь на себя гнев колдуна.

По слухам, Корвинус Малфой в свой прошлый приезд практически в одиночку извел банду Рыжего Гвидо, промышлявшего на дороге между Маглоном и Монпелье. Большим отрядам разбой Гвидо не чинил — под его началом и было-то человек десять — и нападал только на тех, кто не мог оказать достойный отпор. Впрочем, вся десятка в свое время выжила в крестовом походе и брала Константинополь, так что эти люди знали, за какой конец держать меч и стрелу. Малфой тогда, помнится, по некоей срочной надобности не стал дожидаться окончательной разгрузки своего корабля и отправился в Монпелье в сопровождении трех человек. Примерно на полпути его перехватил Гвидо…

Самого Гвидо после приключившегося с ним опознали сразу — внешность у него была приметная, да и тело его не сильно повредилось из-за колдовства, зато остальные девять… Разве что головы сохранились почти в целости, их к ногам Гильема, сеньора Монпелье, высыпал из мешка один из спутников Малфоя.

— Главаря и то, что осталось от этих, — Малфой пренебрежительно указал на останки, — вы найдете у дороги. — После чего поклонился сеньору Гильему и отправился в дом к своему другу, сеньору Лютцу д’Инару.

Его спутники с позволения своего господина не пошли с ним, а отправились утолять голод и жажду в трактир, и через день весь город знал о том, что с разбойниками Рыжего Гвидо разделался их господин, даже не вынувший меча из ножен, дабы не замарать благородное оружие поганой кровью. Многие верили — ибо знали, что сеньор Малфой не только дружен с сеньором д’Инаром, но и знаком с семейством графа де Фуа, да и с самой сеньорой Эсклармондой де Фуа весьма близок. Той самой сеньорой Эсклармондой, что вершит великие чудеса и живет в чистоте, являя собой образец для подражания. Да и ее брат, граф Раймон-Роже де Фуа, был человек, не чуждый колдовству.

_______________

1. Неф — средневековый одномачтовый торговый корабль. Отличительным внешним признаком нефов являются округленные в носовой части и прямые в корме высоко поднятые штевни. Грузоподъемность немного превышала 200 т.

2. Окситания — название исторической области на юге Франции и небольшой части Испании и Италии. В основном соответствует южной половине Франции.

3. Фальшион — европейское клинковое оружие с расширяющимся к концу коротким клинком с односторонней заточкой

4. Сюрко — верхняя мужская и женская цельнокроенная одежда, сильно расширенная книзу, имевшая несколько вариантов: с рукавами до запястья, с полудлинными рукавами, с откидными рукавами и совсем без них