Тяжесть невидимых оков (джен)

— Я подопытный кролик, Грейнджер, — твердит Драко, крепко сжимая мое плечо, и откуда-то из подсознания выглядывает противный страх, что его ладонь окажется сейчас на моей шее. — Образец для твоих тренировок. Покончи с этим, наконец!

Я обещаю ему сделать все, что от меня требуется, во время следующей попытки. Ничего нового: Малфою назначено на тот же день.

Я обещаю, но Авада Кедавра летит в Драко лишь в пятую по счету встречу с невыразимцем Брайаном Нефтом. Я убиваю Малфоя, а потом долго истерю в Голубой лаборатории, потому что чувство потери почти осязаемо, оно выдавливает из меня сипящие рыдания и рвет что-то внутри с громким треском.

Нефт говорит, что я молодец.

Не встретившись с Драко у выхода, я переживаю еще сильнее, а дома дрожащей рукой пишу ему письмо. Этого искусственного, ненастоящего рычага достаточно, чтобы наши свидания возобновились.

Я ощущаю себя единым целым с ним, а возвращаюсь из отеля домой слишком поздно, что не может не вызывать подозрений. Это продолжается очень долго. Справиться с жизнью вне испытательных комнат мне даже сложнее, а новая должность с завидным постоянством забирает все силы.

Мне снится, как за кем-то гонятся, и я бегу следом, но чем быстрее двигаю одеревенелыми ногами, тем дальше от меня маньяк и жертва.

Потом во сне мне приходится кричать «Круцио! Круцио!», — а между заклинаниями я громко плачу, потому что передо мной сидит, безвольно уронив голову на грудь, не Пожиратель, не преступник, а двенадцатилетний мальчик с черными глазами.

Порой я убиваю Рона. А потом сползаю по стене, ощущая, как бьется сердце в последних своих конвульсивных ударах, соскребаю ногтями мох, вдыхаю до полных легких плотную влажность воздуха. Я обнимаю Рона, когда прихожу домой. Он смотрит на меня потерянно, не понимает — кладет на спину тяжелую теплую руку и говорит о планах, об очередном ужине с его семьей.

Ни Поттеры, ни Уизли не догадываются, кто я теперь. Вынужденные ограничиваться моими поверхностными объяснениями, они предпочитают называть мою должность «секретный помощник Бруствера». Звучит это гораздо благороднее, чем есть на самом деле.

Мне показывают колдографию, говорят: «Последи за ним» — и я слежу, а чуть только убеждаюсь, что доверенный мне «элемент» вот-вот попытается кого-нибудь убить, я лишаю его жизни первой.

Мне хочется верить, что я все делаю правильно, но это не так-то просто.

В Отделе чрезвычайной борьбы мы все знаем друг друга в лицо и по именам. Но это ничто по сравнению с незнанием причин: почему он, или он, или она — почему они здесь? Мы киваем коллегам на улице, здороваемся на работе, хоть и редко там пересекаемся, однако друг для друга мы все равно убийцы-наемники от Министерства, никто более.

Наш ОЧБ — это общество отчаявшихся и безнадежных.

О тех двух, первых из убитых мной, я слышала много ужасного. Будучи свидетелем их погони за ребенком, я выключилась, слетела с ограничителей — и почему-то ни единой мысли о том, на какое страшное проклятие я обрекаю себя этим убийством, мне в голову не пришло.

В меня тогда чуть не попала ответная Авада, и я в который раз кожей почувствовала, насколько хрупка я, и все остальные, и наши жизни.

Я представляю иногда, как вместо зеленой молнии посылаю в них Ступефай, забираю мальчика и пишу срочное письмо в аврорат. И они все равно не успевают, и от рук сумасшедших умирает на следующий день другой ребенок.

В моих мыслях версия со Ступефаем никогда не заканчивается хорошо, иначе черпать оправдания становится совершенно неоткуда.

Когда я остаюсь одна, меня непрерывно преследует то чужое, потустороннее шипение и какой-то затхлый запах; я то и дело оборачиваюсь, жду, когда все эти призраки придут за мной.

Мое воспаленное сознание пьет меня изнутри, пьет до дна, я скоро кончусь.

На фоне всего перечисленного мне почему-то становится нужен именно Малфой.

Долгие разговоры, темнота в номере отеля и в моей смятой душе. Я будто сижу на наркотиках. «Слезая» однажды, я избавилась от постоянной жажды присутствия Драко, но, как оказалось, не до конца. Сделать это во второй раз почти нереально.

Я повторяю эту мантру каждый день, иногда при Малфое, и он молча слушает.

Отдел чрезвычайной борьбы с потенциально преступными элементами.

Гермиона Грейнджер.

Не убийца.

Драко не удивляется, что иногда я пропускаю перед «убийцей» «не» и добавляю как бы между прочим:

...кровожадных волшебников,

...собственного брака,

...своего счастья,

...самой себя.