Wave

Но с этим надо что-то делать. Из-за того, что Лавгуд бегает за мной, как хвостик, надо мной смеется уже вся школа. Коллеги не упускают случая меня подколоть, нахальные Уизли рисуют оскорбительные карикатуры… Страдает мое достоинство. Чувство собственного достоинства, я хотел сказать.

Даже от Мародеров я не прятался, хотя были времена, когда очень хотелось. От Лавгуд же я прячусь, прячусь постыдно, выглядывая за угол носом, прежде чем продолжить путь. И если б это хоть немного помогало!

В конце концов я решаюсь прибегнуть к научному подходу. Он меня еще ни разу не подводил. С помощью теории вероятности и нескольких сложных расчетов я выясняю место, где мой шанс встретить Лавгуд равняется примерно 0,000000000000000001%. Это шкаф в неиспользуемом кабинете на четвертом этаже. И там я провожу невероятно счастливые два часа, подсвечивая себе Люмосом и читая.

На третий час дверца шкафа распахивается. Моему взору предстают Лавгуд и Лонгботтом, нелогично обрадованные моим появлением.

— Ну наконец-то! — вздыхает Лонгботтом, оттесняя Лавгуд от шкафа. Я таращусь на него в немом изумлении, а он тем временем достает палочку. — Будь готова его запереть, когда я помещу его в чемодан, ладно?

В чемодан? Меня?!

Зачем, Мерлин мой, зачем?!!

Я поднимаюсь во весь рост, шагая из шкафа на Лонгботтома с самым грозным видом. Если сопляк решил запихнуть меня в чемодан, ему придется сначала иметь дело с парочкой моих любимых боевых заклинаний. Без боя я не сдамся!

Впрочем, тут и боя не предвидится. Лонгботтом бледнеет и отступает на шаг, но тут же решительно тычет в меня палочкой.

— Р-ридикулюс!

Я выгибаю бровь, уничтожая его взглядом. Он сжимает палочку крепче.

— Ридикулюс!!!

Я скрещиваю руки на груди, ожидая, когда этот фарс закончится.

— РИДИКУЛЮС!!!!!!!!!!!!

— Мистер Лонгботтом, — угрожающе начинаю я. Он зеленеет, остервенело размахивает палочкой и вопит заклинание снова и снова. Мне почти его жалко.

Почти… но недостаточно, чтобы лезть в чемодан.

Переписать ситуацию с Рони-боем по-умному и по-доброму, оставаясь целиком в каноне - высший пилотаж.

Аппарируя в Годрикову лощину, я ходил от дома к дому, представляясь биографом Альбуса, и искал очевидцев, которые собственными глазами видели детство нашего «великого мага». Я не мог, как Рита, напоить какого-нибудь старичка веритасерумом и стереть ему память, и не потому, что это претило моим принципам, просто некого было допрашивать.

Оставалась Рита Скитер, женщина, раскопавшая достаточно грязных тайн, чтобы в её умении находить сенсацию, можно было усомниться.

Раздумывая, как подобраться к Рите, я не терял времени даром. Лорд был прав, я непозволительно долго откладывал встречу с Лили Эванс. Прошло полтора года с того момента, когда мне стала известна правда о том, как она поступила с собственным ребёнком. Тогда — я хотел убить. Сейчас… Не знаю. Я успел не только успокоиться, но и обрести семью в лице друзей. За это время вообще многое изменилось. Для меня уже не так важно было то, что произошло много лет назад, появились более важные дела. Но взглянуть в глаза и спросить, каково это, обречь родного сына на смерть, хотелось.

Однако Судьба снова вмешалась в мои планы, и это уже становилось подозрительно.

Теперь я мог с чистой совестью вычеркнуть имя Голдстейна из списка целей. Тони мне не враг. Не друг, конечно, но он меня не предавал.

«Ты жалок, Бастер Блэк», — подумал я и улыбнулся. Пусть недолюбленный ребёнок во мне готов был простить Голдстейну и большие прегрешения только за то, что тот попытался вступиться за меня, пусть я так и не нарастил прочный эмоциональный панцирь — это не важно. Мне действительно была приятна мысль, что и среди орденцев были люди, способные мыслить здраво, а не радостно поглощать тонны дамблдоровской лжи. Невилл, Сьюзен, теперь Энтони. Не всё так ужасно в этом мире, если нашлось трое достойных людей.

Из декабря 2011 - в декабрь 1926-го. Из теплой квартиры - в холодный промозглый Лондон. Из обычной жизни магглы - в необычную жизнь волшебницы. Только палочка не слушается, галеоны с неба не падают, а родство с Гонтами дает лишь полусгнившую лачугу и совершенно бесполезный парселтанг.

— Мисс Росс, уже присматриваетесь к заданиям? — над ухом раздается голос Питера Вектора.

— Да, — киваю, прячу листок в карман мантии.

— Обычно Подмастерья неделю не появляются после получения денег, — хмыкает Глава Гильдии. — Раздают долги, покупают подарки. Празднуют, наконец.

— А мне не хватило на погашение долга, — пожимаю плечами. — Вот, выполню заказ, рассчитаюсь.

— Двухсот галеонов? Вы словно у гоблинов магию заложили… — фыркает Питер Вектор и осекается, глядя в мое стремительно пунцовеющее лицо. — Вы что, серьезно?!

Закусываю до боли губу. Похоже, я сделала что-то… нехорошее.

— Росс… Мерлин великий… Мордред, вы же магглорожденный неуч… — Вектор закатывает глаза в каком-то отчаянии. — Что же вы наделали…

— А что я наделала? — смотрю со злостью. — Думаете, у меня был выбор? Когда на улице собачий холод, а на груди плачет вот это существо, которому два месяца от роду? Когда все встречные шлют лесом? Когда из всей магии я могу только тыкать палкой во все стороны, не зная, к какому результату это приведет — то ли взрыву, то ли потокам воды, то ли пожару?!

Моя гневная отповедь, похоже, приводит Вектора в чувство.

— Так, мисс Росс. Идемте в ваш банк.

— Да я как-нибудь сама справлюсь, — повожу плечами. — Выполню ваш заказ и оплачу долг.

— Не оплатите, — с какой-то грустью и жалостью говорит Вектор. — Вам будут придумывать дополнительные платежи, а иначе не будут гасить кредит. Сколько бы вы не принесли сегодня, двести, пятьсот, пять тысяч — гоблины, видя вашу готовность выплатить долг, стали бы называть вам еще и еще, за что нужно им заплатить. А по окончанию срока вы умрете.