jozy

Рисунок

— Что будете исполнять, юноша? — маэстро Пино Валькони, не слушая ответ и скучая, разглядывал худенького крашеного паренька с длинной девичьей челкой:

«Нахальный цыпленок! И откуда только такие берутся? Разве в этой грудной клетке... клеточке, может поместиться оперное дыхание! О, Мадонна!»

Маэстро отвлекся и был удивлен веселым оживлением за столом коллег.

— Что? — спросил он у Мальбрука.

— Д...>>а репертуар у мальчонки... — хохотнул тот. — Он заявил в программе «Застольную», Германа, Доницетти “L`elisid d`amore” и «Дочь полка» (1), представляешь?

— Да-а-а! Наглый малый или глупый. — Пино досадливо махнул рукой. — Где уж тут... Хорошо хоть, что скоро отделаемся. Только баритонов и басов осталось послушать.

— Начните, пожалуй, с арии Герцога. — Меццо-сопрано Ирма Лоуконсьерра нахмурилась и кивнула аккомпаниатору, тот зашуршал партитурами, которые Малфой поставил ему на пюпитр. Брови пожилого музыканта поползли на лоб.

— А это обязательно, мэм? — Драко изящно развернулся и, перестав наконец трястись (именно его заикание «me-me-mes amis» (2) пару минут назад вызвало такую дружную реакцию мэтров сцены) по-малфоевски упрямо заявил: — Я бы предпочел сначала исполнить арию Тонио.

— Ну, что ж, — с нескрываемой иронией подал начальственный голос декан Мальбрук. — Мы все — внимание.

И Драко запел...

А когда девятое сумасшедше-прекрасное верхнее «С»(З) легко и радостно сорвалось с губ мальчишки, от энтузиазма привставшего на цыпочки, маэстро Валькони, уже измолотивший под столом ногу Стивена носком туфли, которой он в восторге пинался в такт музыки, закричал:

— МЕТ отдыхает, вravissimo, bambino! Il mio tresoro! (4) — И бросился обнимать своего будущего студента.

Рисунок

Рисунок

— Северус! Добрый вечер! — радушно поприветствовала его миссис Тонкс. — А мы тут с Гарри затеяли имбирное печенье.

Снейп почувствовал себя в гостях.

— Здравствуй, Андромеда. — Он, не собираясь этого делать, галантно склонил голову. И грозно посмотрел на супруга. — Гарри. По какому поводу праздник?

— Да, так вот, да, — ответил Поттер, слегка суетливо. — Нарцисса позвала на подмогу Андромеду, мы ...>>же никогда не давали Инди мясо с... ну, ты понимаешь, на косточке. Он так разнервничался, что...

— Что сестра срочно вызвала меня, — закончила вторая Поппинс.

— Ясно, а ты заодно притащила домовика, да ещё и такого корявого. Заговор или случайность? — Северус уселся за стол. — Хорошо, что разъяснилось и успокоилось. Тогда просто отошлем уродца восвояси (нечего Инди привыкать к чужим эльфам!) и поужинаем все вместе, да?

— К сожалению, это невозможно, Сев. — Поттер опустил взгляд.

— И ты, Брут! Почему так? Любопытно. — Снейп потянулся к аппетитной горке свежей выпечки, остывающей на противне.

— Всё просто, — умиротворяющее улыбнулась Андромеда, — юный эльф родился... немного нестандартным и по традиции отлучен от своего гнезда. Если его не примут в другое хозяйство и не дадут имени, нам придётся его казнить. — Сложила она руки на коленях. — Отрубить голову, так всегда раньше делали.

Рисунок

На пороге, в наглухо застегнутом сером рединготе, полы которого трепал ветер, с зонтом и с вышитым гарусом старомодным саквояжем в руках стояла серьёзная, даже грозная, но явно настоящая Мэри Поппинс. Одетая по—маггловски, или, скорее, так, как она сама себе это представляла, дама сунула в руки оторопевшему Северусу сак и шляпную коробку.

— И заплатите авто-мобильному кучеру, у меня нет наличных....>> Где мальчик? — Посетительница ловко метнула свой огромный, явно мужской, зонт в стойку к его собратьям и проследовала к вешалке. Неспешно сняла плащ и, поправив у зеркала искусственный цветок на лацкане твидового пиджака, бывшего писком моды весной 1939 года, сказала: — Я решительно возмущена. Возвращайтесь скорей, Северус. Я жду вас для беседы в гостиной.

Пока Снейп расплачивался с кэбменом, леди Малфой прошла в ситтинг-рум, экскортируемая обалдевшим Поттером, прибежавшим на шум.

— Итак, возмущена. Тем, что вы творите с воспитанием этого славного малыша. Гарри, возьми мою сумку, будь любезен. — Нарцисса сняла перчатки. — Я останусь тут и наведу порядок, пока всё не устроится как надо. Индиане нужны забота и уход, а не хаос. Кстати, здравствуй, дорогой. — Она сняла невзрачную шляпку и села.
— Я пришла спасти от вас вашего сына. В этом возрасте мужчины бесполезны. В бауле — моя складная кровать, я останусь на полгода, а там поглядим, меня будет сменять Андромеда. Жалование нам не нужно, не волнуйся.

— Мерлин... — Гарри, не зная, как реагировать, опустил на ковер блестящего глазенками Инди. — Я принесу чай.

Снейп же так и стоял с саквояжем:
— Это розыгрыш? Не смешно. Сначала ваши обнаглевшие отпрыски семнадцать лет портили нам жизнь, а теперь тут вообще вся семейка поселиться вздумала!

— Неплохо бы, — обращаясь к Поттеру, сказала Нарцисса. — На улице скверная погода, а чай меня всегда успокаивает. Я пока подержу Индиану. Иди сюда, сокровище. — Она протянула к мальчику холеные, никогда не знавшие ничего тяжелей пудреницы, руки. — Какой же ты славный. И красивый!

Рисунок

А за дверью, на краешке кровати, закутанный в одеяло сидел и хлюпал носом насупившийся Скорпиус:

— Зачем тогда ты, Перевёртыш, врал? Я не первый у тебя? Откуда опыту-то набрался и с кем? Не любишь меня?

— Ты что, обалдел, Мыш?! Ну, ты видел когда-нибудь зверя, чтобы в природе... э... тренировался для первого раза? — Такой же голый, замотанный на манер римской тоги в мокрую простыню «насильник и ...>>растлитель» робко пытался обнять безутешного возлюбленного. — Это инстинкт, понимаешь?

— Нет, не знаю и ничего понимать не хочу! А... как это? — не сдержался любознательный и ревнивый Мыш. — Я так мечтал... первый раз, как взрослые, по-настоящему, чтобы серьёзно, напридумывал всего: вошел как друг, а вышел как супруг!

— А так и есть! Скорпи, — Тедди очень расстроился сам и ещё больше тем, что расстроил своего Малфойчика. — Люблю, конечно, и всё будет, как задумали. Супруги навек! А опыта не было, я же студент-физиолог, ну там таблицы есть на кафедре, пособия и... учебники.

Как следует смутиться под настырным взглядом серых глаз он не успел.

Мощное локальное Редукто взорвало замок, двери распахнулись.

— Встать! Палочки отбросить в сторону, противоположную аврорам! Глаза в пол, руки за голову! — Ворвавшаяся в комнату мальчишек аврорская двойка производила экстренную процедуру ареста. Голые и жалкие преступники стояли столбом под перекрестным двойным невербальным Инкарцеро.

Рисунок

Рисунок

Рисунок

— Там с Саем что-то случилось. — Вслед за ярко-зеленой лохматой головой в крохотную ванную комнатушку (что и ванной-то назвать было стыдно: просто каморка для стирального бака), протиснулась вся Вантуле в пестром мини-халатике.

— А что он сделал? — Упырь уронил косяк в остывающую воду, недовольно крякнул и подтянул к груди длинные волосатые ноги, не вмещающиеся в металлическом "урыльнике", как ре...>>бята звали сидячую ванну, поискал окурок под водой. — В смысле, с чего ты взяла?

Матильда уселась на бортик:

— Он мёд ест! — сообщила она шепотом, широко раскрыв густо подведённые фиолетовым карандашом глаза, без боевой раскраски очень симпатичные и даже красивые, природного светло-карего цвета.

— Ну и что? Сай же его любит...

— Кого?

— Мёд, дурында!

— Он сидит на подоконнике в одних джинсах и прямо рукой ест из банки, ну из той, с широким горлом. И смотрит. Вдаль. Понимаешь? — Наклонилась к другу названная дурында, окунув при этом в воду концы пояса и полу халата, но даже не заметила.

— Далеко не посмотрит: там забор и стена соседней многоэтажки. Но
пойду всё же гляну. А что он ещё делает? И давно так? — Ким Мартинсен встал из ванны.

— А? — спросила загипнотизированная. Вид парня сзади тоже подействовал на нее как-то... анастезирующе. — Вытирает пальцы о льва.

— Да, плохо дело, Мати... Лечить надо.

— Что?

— Не «что», а тебя. — Упырь, не только не удосужившись одеться, но даже и не вытершись, открыл дверь и пошлепал босиком наверх в комнату Сванхиля.

Тот действительно сидел на подоконнике. Его недонесённый до рта палец, весь в янтарном слюдяном толстом коконе полупрозрачного ароматного мёда, завис на полпути от большой банки к блестящим губам. Другой рукой, тоже липкой от мёда, он рассеянно поглаживал по гриве небольшого плюшевого львёнка, пристроенного между ног. Трогать Сая Упырь не решился.

Рисунок

Рисунок

Следующий лев, которого Гарри отправил Саю, был по-настоящему огромен, даже больше, чем живой. Густая косматая грива, пластмассовый нос, рыжая кисточка хвоста... Его пришлось уменьшать и фиксировать магией несколько раз — иначе Лайабед не справлялся с посылкой...

«Приютите зверушку. У нас в Англии на них открылся сезон охоты. Г. П.»

Когда Сольвай получил эту, уже ожидаемую, посылку, ему повезло,...>> причем трижды. Никого из ребят в гостиничном номере не было, — это во-первых — поэтому и отвечать на чьи-то вопросы не пришлось. Друзья укатили по приглашению богатого поклонника Мати размяться на лыжах в снежный Скидадалур — викинги, что возьмешь! Сванхиль усмехнулся и спешно вскрыл послание — и вот тогда случилось "во-вторых": огромный игрушечный лев прямо-таки выпрыгнул на него из расколдованного пакета, и вместе они повалились на пол. Одариваемый, не устояв на ногах, сильно ударился головой о ножку кресла.

И в-третьих — содержание записки, прилагавшейся к зверю. Про дикий вкус аврора можно было просто не задумываться, но вот слова тот всегда подбирал правильные. Что значит «сезон охоты»? Флирт-флиртом — вполне понятно, но не значит ли это, что опасность угрожает самому Поттеру?..

Тревога заставила сердце Сольвая биться быстрее. Тревога за совершенно чужого, безразличного ему человека... «Гарри, — в первый раз так назвал его Сай, хоть только и в уме. — Гарри грозит опасность? Или, точнее, Гарри Поттеру может в Англии грозить... кто-то?»

«Береги себя, лев, сафари бывают опасны...», — написал он на тетрадном листке. Через пару минут почтовый лебедь Айвенго, его любимчик, уже взял курс на Лондон.

Сольвай присел рядом со львом, погладил его, потрогал вполне правдоподобные пластмассовые клыки, почесал бархатистое ухо. Потом взял и забрался сверху, уселся на мягкую спину, как на коня. Прикольная игрушка! Случайно поймал в зеркальной дверце бара своё отражение — стушевался, застеснялся: глупое, совершенно детское поведение...

Рисунок

Рисунок

Малфой отступил на шаг:

— Dove, cara? – Насупился он.

— A casa. Non… non chiedi, Angelino, addio per sempre.

— Perche`, ma perche`?! — в один голос, в лучших традициях итальянской драмы, воскликнули потрясенные Драко и Гарри… В дальней комнате завыл Альбус.

Свят… честная Модестина посмотрела на домашних глазами полными слез и прошептала, опустив голову, чтобы только не встречаться взглядом с Б...>>ерготом. (Кстати, его реплика о совершенном им убийстве как-то прошла мимо ушей всех участников сцены, было нечто поважней – душераздирающий вид убитой горем Кламси).

— Sono disonorata! Devo… partiro, scusate. (1)

— Кто посмел? — Гарри рванул вперед, схватил девушку за обе руки, отчего ее чемодан гулко грохнулся об пол, явивши свои небогатые недра, теряя заклепки на уголках и посылая в полет слабо прикрученный проволочкой замок. — Это подонок Пино, да? Я говорил же… Драко! Эти сальные глазки… Не mentore он совсем, a male… гад, molestatore! Где он, il mascalzone?! (2) Я с него кальсоны-то поснимаю сейчас! Не плачь, Модестиночка!

Рисунок

— А они существуют, холмы? Это не легенда? — удивился Поттер и посмотрел на Драко.

— Раз отец говорит — значит, да, — подтвердил тот, вливая свою кровь во вспучившееся в котле зелье. — Не сомневайся.

Лорд Малфой уже не слышал их слов, войдя в транс, он творил древнее поисковое заклятье. Хриплые, как нечеловеческая песня, слова срывались с его бледных губ и, казалось, тонули в огне, пылавшем уже ...>>не только под бронзовым котлом, но и поднимавшемся языками нестерпимо-яркого света от клокотавшей внутри его алой субстанции. Стоявших кольцом вокруг хозяина эльфов вдруг потряс беззвучный импульс и, к ужасу остолбеневшего Гарри Поттера, они очень быстро, один за другим стали прыгать в магмой кипящее темномагическое зелье…

Он хотел закричать, предотвратить дикое жертвоприношение, но супруг крепко обнял его за плечи:

— Так надо, не вмешивайся!

И тут же в небо поднялась черная стая летучих мышей. Резкий писк, переходящий в ультразвук, сотней ножей ударил в ушные перепонки.

Всё было кончено…

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Гуль,оказавшись в ярко освещенном вестибюле, уже начал было тихо радоваться, что его план удался так легко и без усилий, потянулся, чтобы снять с плеча гитару — и на его левой руке нестерпимым для глаз, почти как огонь сварки, ярко-белым бликом вспыхнул, поймав мерцание свечей в люстре, ободок кольца!
— Вор! — дурным голосом заверещал эльф. — Враг в дом пробрался! — И кинулся прочь. Но тут же с хл...>>опком объявился вновь, оказавшись у Кима за спиной, и без замаха стал молотить его по чему попало огромной чугунной сковородой, приговаривая:
— Отдай! Отдай, что украл, бандюган проклятый, раздери тебя Моргана на подтирки для тролльего говна! В благородном доме покусился на собственность хозяйскую?! Разбойник патлатый, срамник черномазый, мавр немытый! Кольцо отдай, гад паскудный, бессовестный! — И вовсю охаживал гостя тяжелой посудиной.
Гостю было... не очень комфортно.
Он, хотя первый удар по левому боку и прилетел ему совершенно неожиданно, быстро опомнился и стал уворачиваться, но мешал футляр с Линдой; тогда Гуль инстинктивно вскинул его над головой на вытянутых руках.
— Ты что, очумел, мышь прямоходящая? Гость я! Ай, зараза, больно! Какое, к блядям, кольцо? Что за цирк тут творится!? — взвыл Мартинсен.


И тут вдруг с другой стороны его как током ударило. Он сильно дёрнулся, тряхнул ногой, почти теряя равновесие...

Рисунок

Рисунок

Рисунок

Рисунок

А в саду была весна: сырая, напоенная соками земля пахла одуряющее свежо и сладко, проклюнувшиеся первоцветы звездами белели в молоденькой траве, на тонких стебельках качали резными шапочками ветреные анемоны… Надувшиеся крохотными колокольчиками фиолетовые мускари притворялись миниатюрными початками кукурузы, а настоящие гиацинты добавляли в это царство Флоры яркие мазки цвета, различимые даже в ...>>сумерках.

— А где покойник-то? – поеживаясь, негромко спросил Гарри.

— Я выкинул его из этого окна. — Указал на правое крыло особняка Дживс. — Подойдемте? Поближе, господа, посмотрим.

— Да нету тут ничего… никого, — досадливо сказал Драко, опершись на черенок лопаты. — Надо поискать тщательней. Я тут посторожу, а вы посмотрите.

Ночные злоумышленники разошлись в разные стороны.

— Удрал! — доложил через несколько минут запыхавшийся Поттер, обежав таун-хауз по периметру. — И тапочки украл!

— Как же так?! — пробормотал Бергот Дживс, вернувшись после тщательных поисков у дальнего грота, среди шпалер, в тисовом лабиринте и на игровых площадках. — Ничего не понимаю. Когда я принес этому puzzone (4) чай, синьорины Альтацци уже не было в классной, а на пороге комнаты я обнаружил бархатную коробочку с этой гадостью. Che lordura! (5)

— Кто дура? А можно уже по-английски, наконец, Дживс? Так что это вообще было? — прижимая к себе озябшего и почему-то обидевшегося полководца (4) полюбопытствовал Гарри. — Я так и не понял, Хорь.

Рисунок

— Марина, добрый день, шеф на месте? — Неотразимый советник юстиции первого класса, держа под руку супругу в элегантной собольей мантии, чинно прошествовал мимо секретарши и ударом ноги открыл дверь кабинета владельца корпорации «Блю (индиго) бокс».

— Совсем совесть потерял, Потти?!

— Хорё!..

— О, команды не забыл, рефлексы в норме. — Малфой уселся в кресло для посетителей. — Видишь, — обратилс...>>я он к жене, — жив-здоров, но, возможно, трудности не в физио...

— Гарри, ну разве так можно? — Миссис Малфой поспешно обошла массивный письменный стол и обняла привставшего ей навстречу Поттера. — Что-то случилось? Почему ты отдаляешься?

— Понимаешь... Здравствуй, Гермиона! Да ничего такого. — Тот натянуто ей улыбнулся.

— А мне, значит, здоровья от топ-зельевара не положено! Милая, обрати внимание на геройские уши... Ну просто ничего не меняется, аж приятно. — Драко, сидя, протянул другу руку. — Давай лапу, будь умницей.

Они обменялись рукопожатием, причем, Поттеру, конечно, пришлось согнуться и тянуться через широкий стол:

— А что не так с моими ушами? Давайте кофе попьем, вон там, на диване... располагайтесь, здорово, что вы зашли. Сейчас распоряжусь.

— Просто, когда ты врешь, у тебя уши по-разному краснеют, — сказала Гермиона, спуская с плеча шубку и усаживаясь за столик для гостей.

Рисунок

Рисунок