Кошмарное признание (гет)

Маринетт понятия не имела, как Хлоя умудрилась утащить ее дневник. Все, что она знала — ей никогда в жизни не было так стыдно. После того, как на уроке литературы они читали о сказках, на дом им задали написать свою собственную историю любви. И Хлоя как-то увела дневник Маринетт и теперь зачитывала его перед всем классом. Она сказала, что это — личный дневник ее главной героини, Мэри, влюбленной в сногсшибательную модель, Адама. И пусть ни одной живой душе это не было известно, сама Маринетт знала, что это — ее дневник. Но что было хуже всего — смеялись все! В том числе и Адриан. Хлоя наконец-то дошла до последней записи, и Маринетт надеялась, что на этом ее мучения закончатся. Хлоя медленно закрыла дневник и обвела взглядом класс — на ее лице играла мстительная улыбка.

— Я не написала последнюю главу, потому что хотела показать вам все вживую. Мэри, или я должна сказать, Маринетт, ты хотела что-то сообщить Адриа… ой, то есть, Адаму? — безжалостно улыбнулась она.

Весь класс дружно повернулся к Маринетт — она тщетно пыталась сдержать слезы. Адриан, наконец-то обернувшись, потрясенно ахнул. Маринетт не могла поднять глаз ни на него, ни на Алью, ни на кого-то еще из тех, кто на нее пялился. Вместо этого она схватила свою сумку и выбежала из аудитории. По ее щекам текли горячие слезы.

Адриан был смущен, но, скорее, своим поведением, чем влюбленностью Маринетт. Маринетт ему всегда нравилась, она была милой и доброй ко всем, даже к тем, кто не заслуживал ее хорошего отношения. И, конечно же, он считал ее красивой девушкой — ну покажите ему хоть кого-то, кто бы думал иначе! На самом деле Адриан был даже в каком-то смысле польщен, что Маринетт влюбилась в него. Но одновременно, он чувствовал себя тем еще мерзавцем. Потому что, как и каждый в классе, смеялся над историями из дневника, считая их вымыслом. Адриан смеялся над Маринетт, и пусть в тот момент он не знал о том, кому принадлежат записи, он все равно чувствовал себя ужасно. Весь урок это буквально пожирало его изнутри. Он постоянно посматривал на Алью и Нино: Нино спросил у Альи, как там Маринетт, но Алья, не прекращавшая под столом строчить подруге смс, так и не смогла добиться от нее ответа. Они волновались. Класс словно вымер — все понурились, им было стыдно за свое поведение, потому что все — кроме, разве что, Хлои — любили Маринетт, и, видя ее обиду, страдали вместе с ней.

В конце концов, ну сколько можно было ждать? Адриан должен был увидеть Маринетт, и не важно, как. Вместе с Нино и Альей они решили зайти в пекарню по пути домой.

Единственное, за что была благодарна Маринетт — что Хлоя не нашла дневник Ледибаг (да, от лица своего альтер-эго она вела отдельный дневник, который хранила в ящике под замком). Больше благодарить было не за что. Маринетт рассказала родителям обо всем, что произошло, и ушла к себе в комнату. К счастью, родители поняли, почему она так расстроилась и не принуждали к тому, чтобы вернуться в школу. Мама принесла печенье, но Маринетт не смогла запихнуть в себя ни кусочка. Она отключила телефон и компьютер, потому что не хотела ни с кем говорить. А потом вспомнила еще кое о чем, за что можно быть благодарной — о выходных. Потому что после всего, что сделала Хлоя, Маринетт не хотела видеть никого, а уж тем более — Адриана! Маринетт безучастно размышляла, можно ли ей перевестись, и рыдала в подушку. Тикки успокаивающе гладила ее по голове, слушая всхлипы.

Адриану, Нино и Алье не повезло. Сабин сказала, что сообщит Маринетт о гостях позже, потому что сегодня она не хотела никого видеть. Сабин пообещала Алье, что Маринетт позвонит ей вечером, но это — все, что она могла сделать. Похоже, что Маринетт это задело куда больше, чем они могли ожидать. Адриан чувствовал себя разбитым. Маринетт — чудесная, добрая, заботливая Маринетт, не заслуживала всей этой боли. В какой-то мере, в этой боли был виноват и он сам. И за это Адриан себя ненавидел.

Он хотел убедиться, что с ней все в порядке. Поэтому, если она не позволила увидеть себя Адриану, Нино и Алье, ей придется встретиться с Котом Нуаром.

Когда Маринетт услышала шум на балконе, то подумала, что это, должно быть, упал горшок с цветами. Потом кто-то постучал в окно. А пробраться к ней на балкон мог только один человек.

— Кот, уходи! — выкрикнула она.

— Ни за что! Как я могу оставить девушку в беде? — промурлыкал Кот за дверью.

— Я не хочу никого видеть, Кот Нуар! — хрипло ответила Маринетт.

— Тогда мне придется остаться здесь до тех пор, пока меня не впустят… — и Кот начал петь. И пел он ужасно! От этого шума хотелось выдрать себе все волосы. В итоге Маринетт сдалась и отперла окно.

— Ладно, заходи, только перестань уже орать, — фыркнула Маринетт и рухнула обратно на кровать. Кот свалился на это мягкое розовое великолепие с дурацкой ухмылкой.

— Тебе не нравится как я пою, Принцесса? — спросил он. Маринетт подняла на него усталый взгляд. Красная кайма вокруг глаз лишь оттеняла их насыщенный цвет. Когда он посмотрел на девушку, обнимавшую себя за плечи, сердце Кота дрогнуло. — Принцесса? — мягко спросил Кот, — Что случилось?

Маринетт не смотрела на него:

— Не заморачивайся, Кот. Ты сам тут какими судьбами? — ее голос охрип от долгих слез.

— Я пришел увидеть тебя, Принцесса. Слышал о том, что случилось сегодня в школе, — занервничал он.

— Это уже и до других школ докатилось? — Маринетт закрыла лицо ладонями. И куда теперь ей переводиться?

— Нет, нет, Принцесса, у меня неофициальная информация из твоей школы. Ну, просто именно у вас появляется больше всего акум, — попытался выкрутиться Кот, не расстроив при этом Маринетт еще больше.

— Благодари Хлою за это, — пробормотала Маринетт, — меня акума не захватит, не волнуйся, иди там куда шел, — отмахнулась она.

У Кота мысль о том, что Маринетт может захватить акума, и близко не витала, но уходить он точно не собирался:

— Я не поэтому пришел, Принцесса, — сказал он осторожно.

— А почему? — нахмурилась Маринетт, ее глаза снова наполнились слезами.

— Потому что беспокоился о тебе. Я знаю о том, что случилось, ты не заслуживаешь этого, — прошептал Кот.

Маринетт вдруг расплакалась. Кот нерешительно притянул ее ближе и обнял. Она рыдала ему в плечо до тех пор, пока, чуть успокоившись, не смогла разговаривать.

— Так унизительно. Я уверена, что и Адриану тоже было неудобно. Он, наверно, больше никогда со мной не заговорит, — шмыгнула носом Маринетт.

— Я уверен, что это не так, — успокаивающе сказал Кот. Маринетт смущенно кивнула, по-прежнему прижимаясь к его плечу.

— Все так. Он, наверняка, считает меня такой дурой. Поверить не могу, что писала всю эту ерунду о нем, а Хлоя потом это прочитала. Ты бы только видел — все надо мной смеялись, даже Адриан! Боже, да я на него больше никогда и посмотреть не смогу, — на этом у Маринетт перехватило горло, по щекам снова потекли слезы. Она зажмурилась и уткнулась лицом Коту в шею. Тот обнял ее крепче.

— Это неправда, Маринетт. И любой, кто будет смеяться над тобой — будет идиотом. Ты… Ты выше всего этого, — прижав уши от стыда, прошептал Кот.

— Ты не знаешь, как стыдно мне было, — хрипло сказала Маринетт.

— Я наслышан, помнишь? Ты не написала ничего, чего бы стоило стыдиться. Любой парень посчитал бы себя баловнем судьбы, если бы ты написала о нем что-то подобное, — заверил ее Кот. Он гладил Маринетт по спине, пытаясь утешить.

Маринетт подняла на него печальный взгляд, блестящий от слез.

— Т-ты правда так думаешь? — всхлипнула она.

— Готов подписаться под каждым словом, — грустно улыбнулся в ответ Кот. Маринетт медленно потянулась и мягко поцеловала Кота в щеку. А потом — неспешно обняла его. Кот не смог сдержать румянец, расцветавший на щеках.

— Спасибо, Котенок, — выдохнула ему в шею Маринетт.

— Обращайся, Принцесса, — мягко ответил Кот, поглаживая ее волосы, — не стыдись своих чувств. Держись с достоинством, не давай Хлое получить удовольствие от того, что ей удалось тебя задеть. — прошептал он.

— А как же Адриан? — слабым голосом спросила она.

— Ну, теперь он знает, что нравится тебе, но это не значит, что ты должна смущаться. Если он будет вести себя с тобой как-то иначе, значит, он придурок, и не достоин тебя. Но мне почему-то кажется, что он все-таки хочет с тобой поговорить, Маринетт, и кто знает, может, в результате он даже пригласит тебя на свидание. — Кот улыбнулся себе под нос.

Маринетт горько рассмеялась:

— Спасибо за оптимизм, но сомневаюсь, что кто-то захочет пойти со мной на свидание после всего этого. Особенно — Адриан. Я, должно быть, выглядела какой-то маньячкой, — простонала она ему в плечо.

— Вовсе нет, Маринетт. Все смогли увидеть, какая ты чудесная девушка, просто до некоторых дошло позже, чем до других, и, готов поспорить, сейчас-то он все понял. — Успокаивал ее Кот.

— Спасибо, Кот Нуар… Слушай, а ты не мог бы задержаться ненадолго? — неуверенно прошептала Маринетт. Кот обнял ее крепче.

— Как скажешь, Принцесса, — улыбнулся он.

Голова у Маринетт просто раскалывалась (слишком долго она рыдала), и теперь, когда слезы наконец закончились, все, чего хотелось — поспать. Она боялась, что снова будет плакать, если Кот уйдет, но с ним она наконец-то почувствовала, что все не так уж и плохо. Поэтому, вместо того, чтобы отправить Кота восвояси, она эгоистично попросила его остаться. Совсем скоро Маринетт уже спала в обнимку с Котом и тихо дышала ему в шею. Кот, довольный, что остался, обнимал ее. Все то время, что она спала. Так долго, как ей это было нужно.