За северным ветром. Часть II: Мститель (джен)

— Итак, пожалуй, начну с моего прибытия из Лемурии, но перед этим я хочу рассказать вам одну небольшую историю, которая наверняка вас заинтересует. Она не касается меня лично, но затрагивает судьбу одной особы, которая была мне очень дорога... и не только мне, но и нескольким другим молодым людям.

Мирослав Любомир, посол Лукоморья в Северной Гиперборее, говорил твердо и внятно, не сводя пронзительного взгляда своих карих миндалевидных глаз с недоумевающей, полноватой физиономии собеседника — Роберта Хэмптона, его коллеги из Анкалитского королевства.

Запряженный тройкой жеребцов, экипаж, скрипя колёсами, мчался по мокрым мощеным улицам спящего Борейграда, над которым ярко светился вышедший из-за туч синевато-серебристый диск луны Марены.

Дернув элегантно головой, Мирослав провел ладонью по своим длинным черным волосам, связанным в хвост тонкой красной лентой, а затем скрестил на груди руки, одетые в чёрные перчатки, улыбнулся уголком губ и начал свой рассказ:

— Эта трагическая история произошла почти тридцать лет назад, а точнее — седьмого числа месяца своемила в 1399-ое лето. В то лето, еще молодой и амбициозный лукоморский царь Дмитрий Александрович, чтобы прекратить набеги на Тёмную крепость, перевел огромную армию через Кощеев, перевал и вторгся в Зарипейскую Гиперборею, вотчину вечно враждующих между собой тартарийцев и биармий. Всё случилось в Басайском лесу, что находится на границе Тартарии и Биармии. Сырой туман окутывал пеленой деревья, чьи опавшие желтые листья стелились ковром по земле. Солнце скрывалось за свинцовыми тучами, и лишь где-то вдалеке сквозь хмурых небесных гигантов пробивались лучи Яра, сверкая бликами по заснеженным вершинам Рипейских гор. Здесь царила необыкновенная тишина, словно природа замерла в ожидании чего-то.

Но вдруг один едва слышный шорох нарушил гармонию тишины. С ветвей огромного высыхающего дуба взмыла стая птиц, до того сидевших тихо и не издававших звука, а в стороне послышался топот испуганного оленя, умчавшегося прочь от неизвестной опасности. Сначала тихо, а затем всё громче и ближе слышался шорох листвы.

Ещё пара минут и под ветвями умирающего гиганта, шелестя сухими листьями, ступил человек — молодая девушка, которая появилась словно из пустоты. Я помню её лицо. Это была красивая барышня с длинными светлыми волосами, связанными в длинный хвост на затылке, достающий кончиками до лопаток. На лице у неё надета серебряная полумаска с зачарованными окулярами, дающая разные способности по улучшению зрения, включая умение глядеть сквозь туман. Одета молодая воительница в чёрный облегающий мундир, время от времени мигающий, проходящими вдоль тела, полосками синих чар, которые и позволяли его хозяйке ненадолго превращаться в невидимку. Из вооружения при ней находится тесак из алатырьской стали и сложный склавинский лук, которым до сих пор славится Лукоморье. Нашивки и эмблема парящего белого ястреба выдают в ней поручика лукоморского специального отряда «Тень» — хорошо обученных бойцов, которые выполняли особые поручения царя.

Держа лук наготове с вложенной на тетиву стрелой, девушка пригнулась к земле в настороженной позе и огляделась по сторонам. Убедившись в том, что здесь безопасно, она вернула стрелу обратно в колчан на спине и опустила в задумчивости голову.

Позади вновь послышался шелест листвы, но воительница никак не отреагировала на него.

Из тумана вышел и оказался рядом с ней у дуба сероглазый молодой человек в красном золоченном мундире. На голове у него была надета треуголка, на портупее шпага и два пистолета; особый цвет мундира и нарукавная трёхцветная вышивка в виде герба рода Святославичей, говорили о том, что он принадлежит к царскому роду Лукоморья.

Девушка, не меняя своего положения, повернула голову к юноше и улыбнулась.

«Ваше высочество, — обратилась она к нему, — вы очень быстро меня догнали».

«У меня же есть чародейские способности, — подмигнул ей молодой человек, — которые мне нужно развивать. Мой младший брат расстроен тем, что у него их нет».

«Младший? Это на сколько?»

«Я старше его на целых две минуты».

«Да… хоть вы и близнецы, но совершенно разные».

«Это верно».

«Ты ведь не просто так вызвался идти сюда с нами, Игорь? — после минутного молчания спросила девушка».

«Да, — теперь он говорил серьезным тоном. — Я хотел остаться наедине с тобой, Таня, и поговорить… о нас».

«Граница Тартарии и Биармии не самое лучшее место для таких разговоров. Почему не в лагере?»

«Ты же знаешь, что отец против наших отно…»

«Да, я не княжеского рода. — Татьяна перебила его и уныло кивнула. — Я знаю».

«Он хочет, чтобы я женился на царевне Марии, дочери тиверского царя, но я ни за что на свете не соглашусь. Из нас с братом наследником станет тот, кто первый подарит отцу внука. Пусть это будет Георгий, а не я. Но я останусь с тобой, Таня».

«Что может быть общего между сыном великого князя Склавинского и дочерью дружинника, оберегающего этого князя?»

«Любовь — она есть и её не погасить никому. Я выдвину ультиматум своему отцу, либо я женюсь на тебе, Таня, либо уйду в диаконы. Поверь, он побоится того, что, став диаконом, я перестану быть одним из его наследников и поставлю под угрозу нашу линию рода, пока у брата нет сына. Он даст своё согласие, обязательно даст».

«Диакон? Ты? — заулыбалась девушка. — Не могу представить тебя в монашеской робе, читающим молитвы в монастыре. Такая жизнь не по тебе. А что если отец тебе откажет?»

«Я отрекусь от него и уеду прочь из Лукоморья, вместе с тобой. Дорог много… Китежград, Красимир… А можно вообще сбежать на другой континент, сев на купеческий корабль в Старограде. Я всегда мечтал повидать заморские земли».

«Там мы будем чужими, Игорь. Лукоморье — наш дом, а Гиперборея — материк наших предков. Но… куда бы ты ни пошел, кем бы ни был, я пойду за тобой. Я полюбила не княжеского сына, а милого мальчика, с которым мы вместе с самого детства».

Договорив, Татьяна сдвинула полумаску на лоб, открыв выразительные голубые глаза, а затем неожиданно обняла собеседника за шею, сняла с него треуголку и поцеловала в губы. Игорь ответил на поцелуй и крепко прижал девушку к себе.

Так продолжалось бы довольно долго, ибо влюблённые не желали останавливаться, но их уединение прервал шелест листвы и лязг оружия. Татьяна и Игорь быстро выпустили друг друга из объятий и приняли прежние выжидательные позы. Девушка вновь взяла в руки лук и приготовила стрелу, якобы собираясь пустить её.

Из тумана рассыпным строем вышли егеря-разведчики в зелёных мундирах, вооруженные луками и саблями. Всего их насчитывалось около тридцати человек.

Вместе с ними пришел человек в чёрном мундире с капюшоном -диакон. Он подошел к Игорю и с поклоном обратился к нему:

«Ваше высочество, ваш отец, великий князь Станислав, велел вам вернуться в лагерь. Скоро туда прибудут полки царя Дмитрия и воякское войско из Восмиречья».

«Диакон, я не могу уйти, — ответил Игорь, отрицательно замотав головой. — Мы пойдём дальше. Нужно узнать место расположения передовых отрядов волколаков и разбить их, пока не пришла орда из Губимира».

«Ваше высочество, ваш отец предвидел ваш отказ и просил напомнить, что вы ждали ответа по одному интересующему вас вопросу».

«Какому? — молодой человек был заинтригован».

«Касаемо вашей женитьбы, княжич. Он сказал, что всё тщательно обдумал и готов высказать свою волю по данному вопросу».

Игорь бросил на Татьяну многозначительный взгляд и снова обратился к диакону:

«Как ваше имя?»

«Я протодиакон Валимар, один из приставленных к царю диаконов, оберегающих его от влияния колдунов и нечистой силы».

«Валимар, что ещё говорил мой отец?»

«Он велел не рассказывать вам это…»

«Прошу, скажите, — сложив ладони, как в молитве, попросил княжич».

«Он сказал, что погорячился вчера, когда застал вас в палатке с… — диакон запнулся и бросил взгляд на девушку. — В общем, он хочет вам лично сказать, что одобряет ваш выбор».

«Слава Светомиру! — воскликнул обрадованно Игорь. — Ты слышала это, Таня? Отец даст нам своё одобрение. Ты будешь княгиней, ибо мы раньше Юрия подарим отцу внука. Идём со мной обратно в лагерь».

Девушка не верила своим ушам, помня вчерашнее разъярённое лицо великого князя, когда тот застал их с Игорем в палатке.

«Я… я… — начала она, запинаясь. — Я очень рада, но уйти не могу. У меня есть приказ от великого князя Антского: обнаружить местоположение стаи волколаков, которую вчера заметили здесь передовые разведчики вояков. Если я вернусь без приказа, то меня ждёт трибунал. Иди один и поговори с отцом».

«Ладно, мы пойдём в лагерь, — с задором произнёс княжич, — а ты выследи этих слюнявых тварей и скорее возвращайся. Я буду ждать тебя. До скорой встречи, любовь моя!»

«До встречи, Игорь, — с оттенком мрачности на лице попрощалась девушка».

Княжич с протодиаконом скрылись в тумане, направившись в обратном направлении к военному лагерю, выстроенному на вершине одного из предгорных холмов.

Татьяна с волнением смотрела им вслед, пока они не скрылись за пеленой тумана. Она что-то предчувствовала, казалось, это было лишь беспокойство за возлюбленного, что с ним может что-нибудь произойти в дороге, но она не подумала об опасности, которая могла грозить ей.

Затем, потеряв их из виду, молодая воительница приказала отряду егерей двигаться дальше. Осторожно шагая вперёд, они стали спускаться по небольшому лесному оврагу, по сторонам которого росли гигантские лукоморские дубы. Весь овраг был усеян большими пожелтевшими листьями. Вокруг не было ни души. Царила та же тишина, нарушаемая лишь звуками шагов егерей по хрустящей листве.

Держа наготове оружие, отряд прошел к центру оврага, где их предводительница взмахом руки велела остановиться. Она прислушалась к доносящимся звукам, но не услышав ничего подозрительного стала принюхиваться и учуяла резкий противный запах потной шерсти.

«Пахнет псиной… — прошептала Татьяна и с тревогой оглядела листву. — Волколаки рядо… — не успела она договорить, вдруг вспомнив, что забыла надеть обратно на глаза полумаску с волшебными окулярами».

Испуганная стая воронов взмыла в воздух с оголённых веток деревьев, и под ногами Татьяны зашевелилась листва. Двухметровое волосатое чудовище с волчьей мордой, оскалив пасть и выпустив смертоносные когти на лапах, выпрыгнуло из укрытия и сбило девушку с ног.

Словно по сигналу в разных частях узкого оврага с пробирающем до мурашек рёвом стали выскакивать другие волколаки, поднимая целую вьюгу из пожелтевшей листвы.

Застигнутые врасплох, егеря стали беспорядочно стрелять из луков, а затем обнажили сабли и вступили в неравный ближний бой, где у них не было преимуществ. Одного за другим их просто раздирали на части разъярённые оборотни.

Едва лишь Татьяна пришла в себе после падения и успела осознать, что лежит на земле, как один из волколаков схватил её за ногу и потащил в сторону опавших кустарников, но девушка не растерялась, обнажила тесак и ударила им монстра по руке, оставив на его лапе глубокий порез и вынудив отпустить себя. Затем, завершая начатое, она подрезала ему задние лапы и вонзила несколько раз клинок в его широкую волосатую спину. Зверь распластался на листве и затих.

Отбежав назад, Татьяна подобрала свой лук и стала метко стрелять в волколаков, круживших вокруг целой голодной стаей. Девушка не считала сколько раз выпустила стрелы, но раз за разом они попадали в цель, сразив с дюжину оборотней.

В одно мгновение всё вдруг затихло. Татьяна стояла одна посреди оврага. Весь отряд егерей погиб, но он не оставляла надежды на то, что хоть кто-то остался в живых.

«Эй, отзовитесь! — крикнула она, с надеждой оглядываясь по сторонам. — Кто остался? Не молчите!»

Ответа не последовало, но зато вновь раздался шорох листьев. Татьяна машинально потянула руку к колчану, чтобы взять стрелу, но тот оказался пуст. Она по-женски хмыкнула в отчаянии, и рука взялась за рукоять тесака. За спиной послышалось грозное рычание…

Девушка обернулась. Глаза, полные отчаяния и безысходности, встретились с глазами, горящими звериной яростью.

Удар смертоносных когтей, и человеческая кровь брызнула на желтую листву. Раздался ужасающий предсмертный крик, казалось, разнёсшийся на весь Басайский лес.

Услышали его и Игорь с Валимаром, уже преодолевшие половину пути. Княжич задрожал в ужасе.

«Таня! Нет! Та-а-а-аня-я-я-я! — крик отчаяния вырвался из груди княжеского сына».

Они помчались туда, откуда донёсся крик. Бежали что есть сил, надеясь успеть на помощь, но было поздно. Спустившись в овраг, они не обнаружили ни разорванных останков людей, ни тел оборотней. Как напоминание осталась только алая лужа крови, от которой, судя по следу на листве, оттаскивали тело.

Не веря в происходящее, Игорь увидел на земле знакомый платок, украшенный вышивкой с белыми розами. Он поднял его, упал на колени и зарыдал, уткнувшись носом в единственную вещь, которая осталась от его возлюбленной.

Валимар в свою очередь осмотрел окрестности, обнаружив шерсть оборотней и ошмётки ткани от егерских мундиров.

«Здесь были волколаки, — произнёс он металлическим голосом. — Из наших никто не выжил».

«Почему? — сквозь слёзы бормотал княжич. — Почему я её оставил? Я должен был быть рядом…»

Пока Игорь находился вне себя от горя, к ним сзади медленно подкрался один из оборотней. Он мог бы убить княжича, если бы рядом не оказалось диакона.

Валимар резко повернулся, прочитал шепотом заклинание и на его руках вспыхнуло синее магическое сияние, которое он швырнул монстра. Волколак завопил и затрясся, словно его ударило молнией, а диакон достал посеребрённую ладанную шашку и отсёк оборотню голову.

Не успело обезглавленное волосатое тело опуститься на листву, как где-то вдали раздался пронзительный нечеловеческий рёв и раздался тревожный сигнал воякского горна. Земля затряслась, словно по ней одновременно в такт ударяли тысячи ног.

Валимар с беспокойством взглянул на небо и увидел там больших чёрных птиц с головами, похожими на человеческие, — это были разведчики биармий.

«Гамаюн летит с восхода, — сообщил он, — грядёт смертоносная буря. Чудь где-то рядом — лесные девы следят за своими границами… Вставайте, ваше высочество, не время предаваться скорби. Нужно предупредить остальных, что идёт орда тартарийцев».

Игорь не мог выйти из оцепенения и продолжал рыдать. Валимар силой поднял его с колен и потащил за собой.

«Давай, пошевеливайся, парень! — не выдержал диакон и с размаху ударил Игоря ладонью по щеке».

Оплеуха диакона подействовала благоприятно на княжича: он пришел в себя, быстро оценил ситуацию, кивнул в знак согласия и побежал следом за диаконом. Продираясь по лесу, они уходили от гончих тартара — пламенных псов с огненными глазами, которых тёмный князь вызывал из Зазеркалья. Нечисть настигала их, но в последний момент, когда совсем немного и их настигли бы, преследователи вдруг остановились и испугано побежали прочь. В это время на горизонте со стороны Биармии сверкнуло зелёное магическое зарево.

Вскоре Валимар и Игорь достигли лагеря лукоморской армии, запыхавшиеся, грязные и усталые. Диакон отправился сразу в главный шатёр, где царь с князьями и генералами обсуждал план предстоящей битвы, а подавленный горем княжич отправился к себе в палатку и всё время боя пробыл там. Именно тогда он окончательно решил стать диаконом и мстить нечистой силе за смерть возлюбленной.

Дальнейшие события, думаю, в деталях излагать не стоит, ведь эта битва досконально описана в учебниках истории. Если вы забыли, то я напомню, что в том бою столкнулись три огромные армии: лукоморцев, тартарийцев и биармий. Стоит отметить, что биармии и лукоморцы де-юре были союзниками, но де-факто такими же врагами. Многие историки до сих пор спорят про тот неоднозначный приказ царя Дмитрия Александровича, когда ему сообщили, что биармии вступили в бой с тартарийцами.

«Братья лукоморцы, услышьте своего царя! — обратился он к своей армии, сидя на коне и взирая за ходом битвы с высокой сопки. — Это день будет запечатлён в истории! Впереди нас ждёт успех и слава, но есть те, кто хочет нам помешать... Я не позволю каким-то зеленокожим сучкам отнять у меня победу. Развернуть все батареи и открыть шквальный огонь. Сравнять с землёй всех нелюдей! Никому пощады не давать!»

Сражение в Басайском лесу длилось двое суток и завершилось разгромом армий тартарийцев и биармий... Хотя разгром — мягко сказано, ибо там произошла настоящая резня. Лукоморцы убивали всех без разбора, но больше всего досталось биармиям, чьих пленниц казнили прямо на месте по приказу Петра Белояра. Лукоморье в тот день одержало грандиозную победу, а великий князь Станислав формально лишился одного из сыновей. Такая вот история. Вижу, что вам неинтересно, коллега.

Анкалит словно очнулся от глубокого сна, в котором он пребывал и видел перед глазами все рассказанные Мирославом события. Открыв глаза, он понял, что вновь оказался в мчащемся экипаже.

— Напротив, — отрицательно завертел головой Роберт, — всё это весьма занимательно. Мне интересно, как вам удалось узнать такие мельчайшие подробности. Вы были там?

— Нет, не был, — ответил Мирослав, хитро заулыбавшись, — но я очень долго изучал все детали этой истории, что представляю всё так, будто бы я находился там лично.

— Значит, эта девушка была дорога вам? Как я понял из вашего рассказа, она была близка с Игорем Святославичем, если не ошибаюсь, тем диаконом, направившим цареубийцу. Он бесследно исчез после покушения на царя Валерия.

— Она была близка и мне, как и некому молодому писателю Анатолию Шангину, который пытался за ней ухаживать.

— Каким образом эта история пересекается с тем, что вы мне собирайтесь рассказать о себе?

— Прямым, дорогой коллега, когда вы всё узнаете, то будете изумлены до глубины души, уверяю вас… Мы приехали! — перебил сам себя Мирослав. — Роберт, окажите честь и отужинайте в компании меня и моей супруги? После мы сможем продолжить наш разговор, и я раскрою тайны, как вы того желаете.

— С удовольствием приму ваше приглашение, — кивнул анкалитский посол, хоть и его одолевали сомнения, после услышанных ранее планов Мирослава. — Должен признать, вы меня заинтриговали историей про эту несчастную девушку, и я с нетерпением жду, когда вы начнёте рассказывать о своей роли во всём этом. Но… — начал он и сделал паузу, обдумывая слова, — меня беспокоит то, что вы мне сказали про императрицу и её дочь. Прошу вас, отбросьте эту идею. Своей местью вы гонитесь за северным ветром, как говорят у вас в Гиперборее… Право, я столько пробыл здесь, что стал перенимать ваши обычаи и уже говорю, как вы. Не важно. Пусть то, что вы мне сказали о своих планах, навсегда останется в этой карете. Я клянусь, что никому ничего не скажу.

— Я не требую от вас клятв, — с тонкой улыбкой произнёс Мирослав.

Экипаж остановился у чёрных железных ворот и высоких кирпичных стен, окружающих красивый трёхэтажный особняк, над которым развивался трёхцветный флаг с рисунком золотого двуглавого дракона.

Спустя несколько минут Мирослав и Роберт уже находились в парадной личных покоев лукоморского посла и оставляли в гардеробе верхнюю одежду. Услышав об их прибытии, к ним навстречу вышла рыжеволосая девушка лет двадцати пяти, одетая в атласное зелёное платье, прекрасно сочетающиеся с её бирюзовыми глазами.

— Миро, ты мог бы предупредить, что приедешь не один, — произнесла она, вежливо поклонившись гостю и поцеловав в щёку мужа.

— Дорогая, позволь представить тебе Роберта Хэмптона, посла Анкалитского королевства, — сказал Любомир, взяв супругу за талию и подведя её к гостю. — Анна Любомир, моя супруга.

— Очень приятно с вами познакомиться, леди Любомир, — любезно закивал анкалит, расплывшись в улыбке.

— Это взаимно, господин посол, — Анна показала свои жемчужные зубы и отвесила книксен. — Ужин уже готов. Прошу, пройдёмте за стол.

Поздний ужин прошел за непринуждённой беседой, где больше всех говорила Анна, пленив гостя не только красотой, но и очарованием. Она рассказывала об одном недавнем шутливом случае, произошедшем в императорском дворце, звонко смеялась и активно жестикулировала.

Роберт с аппетитом ел превосходные блюда лукоморской кухни и пил крепкое эвриклидское вино, улыбался и вставлял свои реплики в рассказ жены Мирослава. То ли вино так подействовало на него, то ли обаяние рыжеволосой девушки, но он окончательно расслабился, отбросив страх и на время забыв о том шокирующем признании, что он услышал от Любомира в карете.

Сам Мирослав за ужином был молчалив и задумчив. Он практически не ел и, откинувшись на мягком стуле, исподлобья наблюдал за беседой Роберта и Анны, улавливая каждое движение.

Когда ужин был окончен, Анна попрощалась с супругом и гостем, отправившись в свой будуар, а мужчины поднялись в рабочий кабинет лукоморского посла, чтобы продолжить прерванный в карете разговор.

Опьяневший Роберт со смехом погрузился в мягкое кресло, а Мирослав присел напротив него на краюшке письменного стола и скрестил ноги.

— Итак, Роберт, вы хотели узнать обо мне? — начал Мирослав, глядя сверху вниз на анкалита.

— Да-да, я хотел бы услышать вашу историю, — закивал Роберт, вспомнив о разговоре в экипаже. — Вы говорили, что мстите за убитого сына и ваша месть ещё падет на голову императора Тиргеда и всей его семьи.

— Да, я мститель — кара для негодяев, которые думают, что им всё сходит с рук. Судьба выбрала меня орудием мести, но я мщу не только для себя, но и за всех обиженных людей. Но всё это лишь вершина айсберга, и многое обо мне неизвестно даже моему государю. Вам я раскрою тайны.

— Признателен за доверие, хотя я не могу понять, почему именно мне вы даруете такую честь. Многие придворные и даже сама императрица пытались заглянуть к вам в душу, но у них ничего не вышло.

— Поверьте, друг мой, на это есть причины, — загадочно произнёс Мирослав и, сделав глубокий вдох, начал рассказ: — Мою историю следует начать в тот день 1420-го лета, когда, рассекая воды Дугового залива, по волнам летела лёгкая восточная щебекка «Тулай», подаренная мне султаном Эмином, а на горизонте в дымке утреннего тумана возвышалась гранитная статуя Александра Завоевателя. Меня ждал Остроград…