Сущая нелепица (гет)

Часто самые большие приключения начинаются с сущей нелепицы. Потерянная туфелька у Золушки, съеденное Белоснежкой яблоко, веретено, уколовшее Спящую Красавицу. У Маринетт тоже была ерундовая ошибка, которая перевернула её жизнь с ног на голову. Она подписала свою дипломную работу Маринетт Агрест.

Нет-нет-нет, она вовсе не делала этого целенаправленно, с каким-то тайным умыслом. Но, как и любой молоденькой девушке, Маринетт были присущи мечтания о свадьбе с любимым. А Адриан Агрест был её первой и единственной любовью ещё со школы. Вот она и выписывала красивые закорючки, мечтая, что однажды эта фамилия станет её.

Домечталась.

Маринетт посмотрела в зеркало, где в отражении ей грустно улыбалась симпатичная брюнетка двадцати лет отроду в длинном подвенечном платье. Волосы были собраны в корону и украшены жемчужинами, белоснежная фата спускалась почти до пола, а само платье напоминало хвост павлина. Обтягивающий, сверкающий лиф и широкий подол, также разукрашенный розовым жемчугом. Эксклюзивное платье, которое Габриэль Агрест презентовал ей ко дню свадьбы.

— Если ты снова разревешься, я не буду тебя подкрашивать, — предупредила Алья, которая выполняла роль визажиста, приводя в порядок подругу. За утро ей пришлось дважды стирать и наносить тушь. Не выдерживая напряжения, Маринетт плакала, и никакая обещанная влагостойкость не справлялась с потоком слёз. — Осталось десять минут до твоего выхода. Соберись! Там куча репортеров и все они жаждут… знаешь чего?

— Сенсации? — робко уточнила Маринетт.

— Нет, скандала. Так что давай утрем им нос. Держись, детка, я с тобой, — Алья обняла подругу, и Маринетт сразу стало легче.

— Я… я не буду плакать, — Дюпэн-Чэн снова посмотрела в зеркало, глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться. Вышло немного неестественно, но кто об этом узнает?

— Вот это моя девочка! — Алья показала ей большой палец.

В дверь постучались, и в комнату невесты зашла Натали.

— Вас все ждут.

— Мы сейчас будем, — пообещала Сезер, заметив, что Маринетт снова стало трясти. Когда Натали вышла, Алья повернулась к Маринетт. — Хватить дрожать, как заячий хвост. Разве ты не мечтала сменить фамилию на Агрест последние пять лет?

— Мечтала, конечно, но…

— Никаких но! Вот иди и меняй! И поверь старушке Алье — всё что ни делается, всё к лучшему. Зато теперь Адриан точно обратит на тебя внимание, — шатенка подтолкнула Маринетт к выходу.

Памятую о стоящих в коридоре репортерах, Маринетт гордо подняла голову и неторопливым, полным достоинства шагом направилась к дверям. Распахнула. Вспышки камер слепили, но Маринетт не закрывалась, а напротив, позволила улыбке расцвести на губах. Вопросы журналистов, сыпавшиеся со всех сторон, она игнорировала.

— Пропустите, иначе вы сорвете свадьбу! — не выдержала Алья, оттаскивая самых рьяных акул пера от подруги. Толкнула дверь, ведущую в зал регистрации, и подмигнула Маринетт. — Иди. Он тебя ждет.

Пока-ещё-Дюпэн-Чэн кивнула и по алой ковровой дорожке, украшенной цветами, направилась в центр зала. Там, у постамента, стоял её жених. Белый костюм удивительно ему шёл.

Слева кто-то восхищённо ахнул при виде невесты, и Маринетт, повернув голову, гораздо более искренне улыбнулась маме. Сабин была против свадьбы, даже с учетом всех обговоренных условий, но увидев дочь в подвенечном наряде, не могла не удивиться её преображению. Том, узнав об известии, поступил лаконичнее: он просто пообещал убить её жениха, когда тот появиться на пороге пекарни. Так что Маринетт пришлось задействовать весь свой дар убеждения, чтобы замять назревающий дома скандал. Но, в конечном счете, родительское благословение они получили.

Маринетт подошла к жениху и встала рядом.

— Согласна ли ты, Маринетт Дюпэн-Чэн, взять в законные мужья…

Признаться честно, торжественную речь регистратора Маринетт прослушала в прострации, и только осознав, что от нее чего-то ждут (а ждать могли только одного), ответила «Да». Жених дал ответ без задержек, и новобрачные обменялись кольцами.

Всё прошло быстро. Лёгкий, почти невесомый поцелуй, который невольно заставил Маринетт задуматься, а был ли он вообще — и вот они под руку идут по дорожке, а с разных сторон сыпятся поздравления родных и друзей.

— Тебе плохо? Хочешь уйти отсюда? У нас запланирован торжественный обед, но я могу отменить, — наклонился к ней новоиспеченный муж, и Маринетт покачала головой.

— Не стоит. Мне просто немного непривычно. Столько внимания к моей персоне. И все эти папарацци…

— Ты привыкнешь. А шум скоро поутихнет. Дай журналистам насладиться сенсацией, — он приветливо кивнул кому-то из пришедших на свадьбу знакомых. — Но если станет совсем невмоготу, скажи. Я попрошу Натали отвезти тебя домой.

— Хорошо. Спасибо, Габриэль, — улыбнулась мужу Маринетт, и под вспышки камер они покинули зал.