Старшие (джен)

Эта сказка начинается как раз в тот момент, когда заканчивается другая. В первой были студент, цыганка и их семьи. А еще была их любовь. В сущности, не было бы любви, не было бы и сказки, и каждый пошел бы своей дорогой: цыганка в другое королевство, студент — на занятия. И их семьи жили бы спокойно, матери не плакали бы ночами, а отцы... Впрочем, речь не об этом. Речь о том, что цыганка полюбила студента так страстно, как умеют любить свободные люди, и отдала ему самое драгоценное, что у нее было. И студент полюбил цыганку, как умеют любить единственные сыновья в семье. И тоже отдал ей самое драгоценное, что у него было. Они поженились и жили... А вот тут-то и начинается сказка, которую я хочу вам рассказать.

Жили они счастливо, хотя иногда и бывало им трудно: потому что цыганка лишилась свободы — это была ее плата за счастье, а студент лишился семьи и их помощи — это плата была его. Иногда они украдкой друг от друга вспоминали свою прежнюю жизнь и вздыхали, понимая, что не могут ничего изменить, да и не хотят, ведь у них есть любовь. Любовь помогла цыганке свыкнуться с оседлой жизнью, а студенту не замечать интриг коллег, не ведать усталости, не испытывать разочарований и, быстрее, чем он сам ожидал, стать профессором! А еще у них появились дети: сперва родился старший, Ник, потом появилась девочка — Алиса, а потом, когда уже и не ждали, еще один мальчик, последыш, с веселым именем Динь. Так они жили не тужили, старшие дети ходили в школу, Динь бегал по дому и баловался, цыганка следила за домом и садом, профессор работал и писал умные книжки.

Но вот настал день, когда цыганка взглянула на море и поняла, что ее любовь износилась, истрепалась на ветру, выгорела от солнца и стала такой тонкой, что уже не может удержать ее на месте. Все чаще цыганка доставала свои украшения из монет, все чаще украдкой плакала, перебирая их. Она хотела уехать, но разве могла она оставить мужа и детей?

С какой радостью она бы позвала их с собой, но вот только в том крошечном королевстве, в котором они жили, и которое все помещалось в одном городе, втиснутом между высокими-высокими горами и глубоким-глубоким морем, был один старый-старый закон. Закон гласил, что старший ребенок в семье никогда, никогда, никогда не должен покидать город. Иначе, говорил закон, из моря поднимется чудовище, спалит город дотла, а вода, которую чудовище поднимет, махнув хвостом, смоет пепелище с лица земли. И никто не спасется.

Закон был стар, как и сам город. Ходили слухи, что чудовище взяло такую дань с того, кто первый построил в этой бухте дом. Ходили слухи, что чудовище сдохло. Ходили слухи, что чудовищу дела нет до того, кто покидает город. Слухи ходили, но никто не решался нарушить закон. В этом королевстве все знали друг друга, многие семьи давно породнились, и никто не хотел проверять на своих любимых, что там сталось с чудищем, живо ли оно, чует ли кровь старших детей...

И цыганка знала этот закон и понимала, что с ней может уйти Алиса и Динь, а Ник — ее любимый старший сын, должен будет остаться в городе-королевстве. И она плакала. Плакала, пока ее душа не освободилась с последней слезой. Глаза, красные от слез, еще смотрели на ненавистное море, а душа уже летела ввысь, ликуя.

Обретя потерянное, цыганка разрушила все. Так бывает, и это знают все от мала до велика в том королевстве. Ничего нельзя вернуть и сделать "как было", нельзя отказаться от того, что выбрал.

Профессор пришел с работы, прошел на террасу, взял руку жены и прижался к ней щекою, и тут же все понял. Но когда пришли дети, когда спустилась ночь и зажглись огни на набережной, и даже когда снова взошло солнце, он так и сидел у ног своей любимой цыганки. Это ее любовь износилась, как пестрая юбка, а его, хоть и была сделана из бумаги, но хранилась так бережно, что совсем не изменилась от времени.

Теперь настал черед плакать профессору. Он сидел в кресле своей жены, смотрел на так любимое им море и плакал. Слезы лились из его глаз, сливались в ручьи и неслись к морю. Ник уговаривал отца встать, выйти из дома, пройти по улице, снова начать жить, но отец не слышал его. Алиса уговаривала его пойти к друзьям и ученикам, рассказывала, как ждут его, но отец не слышал ее. Динь просил поиграть с ним, потому что без мамы дома стало так тоскливо и так страшно, но отец не слышал его. Он слышал только стук своего сердца и шепот волн, и он пытался расслышать в этих звуках голос своей жены. Он ждал, что она призраком придет к нему. Он надеялся, что и его душа вырвется из плена, если он будет сидеть и плакать в ее кресле.

Но шли дни, текли слезы, тратились деньги, росли дети, а он все сидел и сидел в старом кресле. Он не заметил, как их прекрасный дом превратился в лачугу, а его одежда в обноски. Он не заметил, что Динь вырос из своих детских вещей, Алиса стала красавицей, а Ник, оставив учебу, пошел работать в пекарню. И больше о нем рассказать нечего, но сказка на этом не кончается.

И в эту сказку пробралась любовь.

В один погожий день, возвращаясь домой с работы, Ник познакомился с девушкой. Стоило ему увидеть ее, услышать ее смех, как он тут же забыл все обещания, данные себе: никогда и ни за что не влюбляться. Он проводил ее до ворот королевского сада, а она пообещала ждать его завтра на том же месте, около пекарни. Они стали встречаться каждый день: каждый день Венди ждала Ника у пекарни, и они гуляли по городу или сидели на песке у моря, или лежали в зарослях ракитника, или пели песни, поднимаясь в гору, или спали, обнявшись, в заброшенном амбаре. Ник с радостью взял бы Венди в жены, но разве вот так запросто пойдешь и попросишь руки королевской дочки?

В тот день, когда Ник встретил свою прекрасную принцессу, Алиса увидела своего прекрасного принца. Сначала она увидела его машину — блестящую, невероятную, таких в их городе-королевстве никогда не было, а потом ее словно обжег взгляд незнакомца, сидящего за рулем этой чудо-машины. Он смотрел ей в глаза и улыбался. Ах, как прекрасен он был! И сердце Алисы затрепыхалось, как птичка в силках Динь. Все вокруг только и судачили, что о появившемся в городе незнакомце, но никто не знал о нем ничего: ни кто он, ни откуда он прибыл, ни куда держит путь. Кто-то думал, что он заморский принц, а кто-то считал его контрабандистом, который приехал разведать, чего не хватает в королевстве. Но все сходились в одном — незнакомец обязательно будет на балу в королевском дворце, который состоится как раз завтра...

Как мечтала попасть на это бал Алиса! А Венди мечтала сбежать с него к Нику. И чудо, которое обязательно случается в каждой сказке, помогло девушкам: одной незаметно пробраться на бал, а другой незаметно уйти, тем более придворные привыкли, что принцесса — особа странная и больше похожа на простолюдинку, чем на королевскую дочь.

Как же весело было на этом балу! Ах, как танцевала Алиса. Как она отбивала такт точеными ножками в лаковых туфельках. Как хороша она была в платье своей матери и драгоценностях, которые цыганке когда-то подарил профессор. Как же хвалила себя Алиса, что сумела сохранить заветный ларец и как рада была, что фигура у не такая же гибкая и стройная, как была у матери, и волосы ее черные как смоль и вьются, струятся по спине. Все мужчины, и даже сам король, не могли отвести глаз от Алисы, и от этого ей делалось так жарко, так хорошо, что она танцевала без устали, и все чаще и чаще ловила на себя взгляд незнакомца. Но он так и не подошел к ней. И не пытался остановить, когда она уходила одна.

Горько плакала Алиса всю ночь, а утром первым, что она увидела из окна своей спальни, была машина незнакомца — белая, с блестящими боками.

Теперь и Алиса каждый день пропадала со своим принцем: разъезжала в его машине по приемам и балам. И везде он представлял ее как свою невесту.

— Выйдешь ли ты за меня? — спрашивал он ее, целуя на прощание.

— Да, — отвечала она, — но надо спросить брата...

Только вот Ник, околдованный любовью, не появлялся дома, а если и приходил, то Алисы дома не было.

— Там за морями другие страны, там столько чудес, столько интересного. Весь мир упадет к твоим ногам! — говорил Алисе возлюбленный. — Скоро мне уезжать, неужели ты останешься здесь и не поедешь со мной?

Алиса смотрела на дом, в который и пригласить-то гостя стыдно было, и кивала:

— Я поеду с тобой. Я поеду с тобой куда угодно! — говорила она.

— Ты наденешь свои драгоценности, — говорил он ей, — а я подарю тебе к ним лучшие платья! И пять дней мы будем праздновать свадьбу в моем доме. Тебе он понравится — чудесный дом посреди волшебного леса. У меня много слуг — они будут и твоими слугами, у меня много друзей — они будут и твоими друзьями... Я долго искал тебя, — говорил он ей, — столько ошибок сделал! Но с тобой рядом я стану другим, лучше, чем был. Твоя любовь изменит меня, только будь со мной.

На том и порешили.

А в это время Венди рассказывала Нику, как невыносимо жить в дворце.

— Мой отец, король, все время в делах и заботах. Его брови вечно сдвинуты, а глаза затуманены заботами. Даже когда я кричу, он не слышит меня, — говорила она. — А у мамы вечно мигрень и больше всего она любит запереться в своей комнате, сесть напротив зеркала и смотреть в него. Во дворце ходят слухи, что мама сошла с ума. Правда, говорят, что зеркало волшебное и любит поболтать, но только королева может слышать его речь. Слуги жалеют меня, а это так унизительно! Придворные заискивают и смотрят в рот и очень боятся сделать что-то не так. Еды вдоволь, но она пресная и невкусная. Места много, но от этого еще страшнее. Есть наряды и драгоценности, но зачем они мне? А я хочу путешествовать, но я единственная дочь в семье, а значит, мне не покинуть город...

— Мой отец сошел с ума с горя, — отвечал ей Ник. Он почти не ест и не встает из кресла. Он засыпает, плача, а когда просыпается, целых пять минут он бывает счастлив, потому что ему кажется, что его жена — моя мама — жива и сейчас войдет в комнату. А потом он вспоминает, что она умерла и начинает плакать опять. Каждый день он переживает ее смерть заново. В нашем доме течет крыша и водятся мыши, еды едва хватает на нас четверых, нет ни придворных, ни слуг. Зато у меня есть сестра Алиса, она красива и весела, как была мама. Есть брат, Динь, он маленький, но очень смышленый. Я познакомлю вас и уверен, ты понравишься им. Выходи за меня замуж и я обещаю тебе, что никогда не оставлю тебя и буду любить не меньше, чем мой отец любил мою мать.

— Но любовь всегда требует платы, — говорила Венди. — Ты готов ее заплатить?

— Я готов ее заплатить, — обещал Ник.

И в тот момент, когда Венди вышла из дворца с небольшим чемоданчиком, Алиса улизнула из дома с ларцом своей матери. И пока Ник с Венди шли домой, автомобиль незнакомца уносил Алису по единственной дороге к границе Королевства.

Придя домой, Ник стал звать сестру и брата, но никто не вышел ему на встречу. Он провел Венди на балкон, где в старом кресле плакал его отец. Отец посмотрел на Венди и глаза его на миг просветлели:

— Это ты? — спросил он и протянул к Венди руку. — Ты вернулась?

— Папа, это Венди. Она будет моей женой, если ты благословишь нас, — тихо сказа Ник.

И в тот же миг глаза старика погасли и он только кивнул. Снова по его лицу потекли слезы, и снова он стал всматриваться в море.

День клонился к вечеру, а Алиса и Динь так и не появились дома. Не появились они и на следующий день, и через день. Ник и Венди расспрашивали соседей и друзей, но никто не знал куда исчезли Алиса и Динь. И наконец одна старушка, которая просила милостыню, рассказала, что красивый автомобиль несколько дней назад увез Алису, но куда делся Динь — она не знала.

Никто не знал, куда пропал Динь. Никто не видел как он, пока Алиса собиралась бежать со своим Принцем, гладил блестящие на солнце диски чудесной машины, гладил лакированный бок автомобиля. Динь и сам не заметил, как залез внутрь и свернулся клубочком под ворохом новых красивых платьев, купленных для Алисы. Он хотел немного понежиться, и даже немного покататься в машине, но не думал он, что автомобиль сорвется с места и покатит не в город, а из города и скоро под колеса будут стелиться дороги других стран.

— Как же мне звать тебя, — спрашивала тем временем Алиса своего спутника.

— Зови меня Жан-Жаком, пусть будет так, — отвечал он ей. — Но когда мы приедем ко мне домой, когда ты наденешь платье и фату, и все-все драгоценности из своего ларца, когда я поднесу тебе кольцо, и ты примешь его, когда ты поклянешься мне в верности до самой смерти, тогда я открою тебе свое имя!

Динь лежал тихонько и не шевелился, и хоть ему отчего-то было страшно от слов Жан-Жака, но он не хотел пока возвращаться домой. Он любил и Ника и папу, но Ник все время где-то пропадал, а папа все время плакал. Он любил свою улицу и обветшалый дом, но там все было знакомо, а автомобиль нес его к приключениям, и Алиса была рядом. Она не прогонит меня, она не даст меня в обиду, — подумал Динь и уснул.

Он проснулся оттого, что солнце светило на него, а Алиса и Жан-Жак стояли по обеим сторона машины.

— Это мой брат, Динь. Он маленький совсем, давай возьмем его с собой? Он мало ест, он смышленый и будет во всем тебе помощником, — говорила Алиса.

— Зачем же нам его бросать? — улыбался Жан-Жак. — Ну-ка, Динь, — и он протянул руку, — вылезай.

Динь выпрыгнул из машины.

— Худенький такой, — недовольно проворчал мужчина. — Надо хорошенько его покормить, чтобы он стал жирненьким.

— Да зачем же? — удивилась Алиса.

Но Жан-Жак вынул из машины корзинку и скатерть — тонкую, потертую, посеревшую от времени, которую расстелил на поляне рядом с дорогой и поставил на нее корзинку, прошептал корзинке какие-то слова и ту же из корзины стали выпрыгивать яства, да такие, каких Алиса и Динь давно уже не ели.

И долго-долго они ели и пили, Жан-Жак поил Алису прекрасным терпким вином, пока она не уронила голову ему на грудь, угощал Диня самыми вкусными кусочками и все приговаривал: "Ешь, маленький, ешь, сладенький, толстей, хорошей!" И Динь ел, пока курточка на нем не затрещала по швам. Жан-Жак отнес Алису в машину и уложил ее на заднее сидение, Динь пристроился рядышком внизу, взял сестру за руку и положил свою голову рядом с ее. Жан-Жак сел за руль и машина помчалась вновь. Динь закрыл глаза, но сон не шел. Он осмелел и выглянул в окно машины. Ох и удивился же он! И испугался! Машина летела по воздуху — внизу можно было увидеть верхушки деревьев, а совсем рядом — руку протяни — горели яркие звезды. И Жан-Жак изменился, но может это свет звезд был виноват? Или Динь выпил напиток, который не ему предназначался? Или просто ему казалось, что лицо Жан-Жака покрыли рыжие волосы, короткие и мягкие, как лисий мех? И уши заострились, а нос вытянулся? Динь крепко закрыл глаза и прижался к Алисе.

Утром они проснулись одновременно. Жан-Жака нигде не было. Машина стояла на лесной опушке, вокруг ни одной дороги, и непонятно было — как еще, если не по небу, они прибыли сюда.

— Сестричка, — сразу заныл Динь, — боюсь я этого Жан-Жака, он не человек, он лис! Хитрый и подлый. Он так на меня смотрит, облизываясь, что кажется мне, он нас с тобой съест. Сперва меня, а потом тебя! У него глаза злые, хоть речи и сладкие! Бежим скорее, бежим быстрее!

— Что за глупости ты говоришь? — не поверила ему Алиса. — Он любит меня и я стану его женой, а ты будешь жить с нами! И будем жить мы долго и счастливо, вот увидишь!

Но тут с ветки дерева к ним слетела птица, на одном крыле у нее не хватало двух ярких перьев:

— Твой брат говорит правду! Никакой это не Жан-Жак, это Мистер Фокс. Самый коварный и злой лис во всех королевствах! Он съест и тебя, красавица, и твоего брата, а все, что есть у вас — сложит в своей норе! Бегите, бегите пока не поздно!

— Мы не знаем куда бежать, — прошептала Алиса. — Что же нам делать? Милая птичка, — сказала она, — найди нашего старшего брата, пусть он поможет нам!

— Но он не сможет прийти, — заплакал Динь.

И все же Алиса рассказала птице про королевство, в котором они жили, и птица обещала найти брата и передать ему записку. Алиса привязала записку к ее лапке своей красной лентой, и пичуга взвилась в облака. Она летела быстро, как только могла и скоро уже сидела на окошке Ника.

Ник ушел в пекарню. Венди, оставшись одна, ходила по дому и думала, стоит ли любовь того, чтобы жить в лачуге и есть ровно столько, чтобы не умереть с голоду? Любовь и гордость боролась в ней с голодом и страхом.

Птица постучала клювом в стекло, и как только Венди открыла окно, упала ей прямо в руки. Девушка отвязала от лапки птицы записку и, оставив птичке зерен и воды, прикрыла окно так, чтобы птица могла улететь, но коты не могли забраться в комнату, а сама скорее побежала к Нику.

Ник прочитал записку и схватился за голову:

— Глупая Алиска! Глупый Динь! Как она могла уехать с незнакомцем? Как Динь мог залезть в чужую машину? И что делать нам? Кто поможет им, ведь я не могу покинуть город!

И тогда Венди сказала:

— Пойдем к моему отцу. Давай попросим его помочь нам! У него есть деньги и армия. Пусть совсем небольшая, но уж с каким-то там лисом справится!

Ник покачал головой. Не верилось ему, что после того, как Венди сбежала из дворца, ее отец захочет помогать им, но делать было нечего, и он сказал:

— Пойдем, Венди, пойдем.

Когда они пришли во дворец, все фрейлины на всякий случай упали в обморок, а все кавалеры захлопотали над ними. Королева же заперлась в своей комнате, чтобы посоветоваться с зеркалом. По пустым коридорам Венди и Ник прошли в тронный зал.

Король курил сигару и смотрел в окно, когда Ник и Венди вошли, он не повернул головы.

— Папа... — начала Венди

— Ваше величество! — поправил ее король. — Теперь — так.

Но Венди была упряма, как отец и ничего не боялась. Она подошла к нему и сказала:

— Папа, я очень люблю Ника, а он — меня. Тут до меня никому не было дела, мне и поговорить-то было не с кем. Прости меня. Я не должна была так поступать, но сделанного не воротишь. Я сделаю все, что ты хочешь, а сейчас Нику нужна помощь. Помоги ему, и я послушаюсь тебя. — Она повернулась к Нику. — И это будет моя плата за любовь.

— Из тебя выйдет настоящая королева, — ответил ей отец. — Иди в свою комнату, а я обещаю тебе, что помогу этому юноше, если это будет в моих силах. После я позову тебя.

И Ник показал ему записку Алисы и рассказал все, что знал.

— Я старший сын, — закончил он рассказ. — Мне не уехать из города.

— И я старший, — невесело улыбнулся Король. — Как же мне помочь тебе? Если я отпущу тебя, то того и гляди, чудище действительно поднимется из глубин. А может и не поднимется. Но я — Король, и я не могу рисковать своим королевством и своими подданными. И уж совсем не хочу рисковать жизнью Венди. Армия? Если армия перестанет сторожить границы, то того и гляди, какой-нибудь умник проберется через границы и пиши пропало... Есть у меня несколько подданных, и я рад буду отослать их подальше от себя, но, видишь ли, я не поручусь, что они направятся искать твою сестру, а не в ближайший кабак. Есть у меня две знакомые феи, за границей чудесных земель. Они живут там, где по небу летают самолеты, а машина — не чудо чудесное, а привычная вещь, там, где зеркала молчат, но люди могут говорить друг с другом находясь далеко-далеко... Вот они бы тебе помогли, но пока долетит мое письмо до них, пока они доберутся до нас, от твоей сестры и брата и костей не останется... — и Король, присев на трон, задумался.

А пока Король думал, Алиса и Динь ждали возвращения Мистера Фокса.

— Вот что, Динь, — сказала Алиса, — я буду тянуть время, а ты мне помогай!

— Хорошо, сестрица, — согласился Динь, вытирая слезы рукавом, — не успеет нас спасти Ник. Самим нам надо выбираться! Я что-нибудь придумаю!

И брат с сестрой крепко-крепко обнялись.

Мистер Фокс вернулся быстро и Алиса встретила его со всей нежностью, на которую была способна. И Жан-Жак был так нежен и предупредителен, так гладил ее по волосам и так нежно касался ее шеи, что Алиса подумала — Динь все придумал, и птица все придумала, не может человек так притворяться. И даже когда Жан-Жак стал снова кормить Динь и облизываться, она нашла этому оправдания.

— А сколько нам еще ехать до вашего дома? — спросил Динь. Как только Мистер Фокс отвернулся, Динь выбросил из машины две огромные плюшки.

— Еще день, еще ночь, — пропел Мистер Фокс, — и мы будем на месте и вот тогда-то повеселимся! — и дотронулся кончиком языка до шеи Алисы.

— А что, будет свадьба и пир горой? — снова спросил Динь.

— Будет! Ох, какой пир будет, — усмехнулся Мистер Фокс, — со свежатинкой!

— Надо пригласить нашего брата! Как же без него, — заявил Динь.

— Что же, — мистер Фокс нахмурился, — давайте пригласим вашего брата.

— Он же не сможет прийти! — воскликнула Алиса.

— Почему же? — спросил мистер Фокс.

— Он очень занят, но для сестры он обязательно выкроит денечек! А без брата свадьба — не свадьба будет! — выкрикнул находчивый Динь.

— Я пошлю гонца, — пообещал Мистер Фокс, сел за руль и машина взмыла в небеса.

И целый день и целую ночь машина летела по небу, хотя Динь казалось, что они кружат на месте и просто путают следы. Но так предупредителен и обходителен был Мистер Фокс с Алисой, так мил с Динь, что Алиса совсем забыла про все, что рассказала ей птичка.

А вот птичка не забыла про Алису, она уже летела и искала их, неся печальные вести. Увидев машину, кружащуюся над лесом, она села на ветку дерева, в стволе которого был дом Мистера Фокса и стала ждать. Как только машина остановилась и Алиса вышла из нее, птица запела: "Один брат на убой пойдет, другой в далекой стране останется, из клетки не вырвется. И только сестрица их улыбается, о своей судьбе не печалится. А лежать ее косточкам в норе у лисицы, где уже других жёнушек косточки лежат!" И не успела она допеть эту песню, как Мистер Фокс подпрыгнул, схватил ее и свернул ей шею:

— Будет у нас сегодня хороший ужин! — сказал он и отворил двери своего дома.

Сколько коридоров было в этом доме, сколько дверей! Но нерадостный был этот дом, темный, сырой. По коридорам бегали мыши, в комнатах кто-то шуршал да пищал.

— Мне страшно тут, — сказала Алиса.

— Не бойся ничего, моя любимая. Вот тебе ключ, пока он с тобой, тебя никто не тронет, — и Мистер Фокс повесил ей на шею на тонком алом шнурке небольшой ключик, а от какой он двери — не сказал, и ушел, велев Алисе и Динь готовиться к ужину: переодеться и обязательно надеть все украшения.

— Почему ты все забыла, сестрица? — спросил Динь. — Не будет нам помощи, не вырваться нашему брату из города, не отпустят его! Нам самим бежать надо! Пока есть у тебя ключ — не страшны нам слуги Мистера Фокса, открывай двери и бежим скорее.

Попробовали они этим ключом открыть дверь их комнаты, да не вышло ничего.

И пришлось Алисе надеть платье, которое лежало на кровати. Платье было очень красивым — таких Алиса и не видела никогда, вот только небольшое пятно бурого цвета на воротнике портило его, но Алиса прикрепила на это место брошь и пятно стало незаметно.

— Вот что, сестрица, — сказал Динь,— я маленький и пока еще худой. Я спрячусь под столом и буду смотреть да следить, может что-то и придумаю.

— Ты малыш еще совсем! — ответила Алиса, — не выбраться нам отсюда, пропадем мы! — и заплакала.

— Отец тебя защитить не сумел, брат старший тебя защитить не смог, значит — мне тебя выручать! Не бойся, сестра, мы убежим с тобой из этого дома! — и они крепко обнялись.

И вот, когда они уже устали ждать, пришел Мистер Фокс, поклонился и предложил Алисе руку. Он повел ее по коридорам, а Динь шел следом, внимательно все осматривал и запоминал дорогу, но как он ни старался, не мог понять где выход. Все коридоры были похожи, все двери были одинаковыми.

В зале было полно народу, столы ломились от еды, слуги шныряли, нося кувшины с брагой. Когда вошел Мистер Фокс, все замолчали, а он гордо прошел с Алисой к своему месту во главе стола. Динь юркнул под стол, а когда мимо пробегал маленький поваренок, оказавшийся на поверку крысенком, Динь схватил его и ударил со всей силы, потом стянул с него курточку и колпачок, нарядился, стянул со стола пустую тарелку и бросился вслед за другими поварятами. И вот он оказался в огромной кухне. На большущем костре стояла кастрюля, в которой булькала вода. Мешала воду огромная жаба, кидала в нее какие-то семена и коренья и приговаривала: "Скоро-скоро тут человечишки окажутся, скоро-скоро хозяин хозяйку попробует, ее братцем закусит!"

Динь стал осматриваться и тут другая жаба, еще отвратительнее первой, той, что мешала воду, сунула ему в руки ведро и велела вылить на двор, Динь замешкался и жаба стукнула ему по лбу черпаком и толкнула в сторону неприметной дверки. Динь вылил воду и вернулся на кухню, ему тут же сунули в руки блюдо, полное еды. Динь так быстро, как мог, поспешил с другими слугами в зал, и теперь-то он уже запомнил дорогу.

Поставив блюдо, Динь залез под стол, нашел Алису и стал тянуть ее за юбку, и когда сестра к нему наклонилась, сказал:

— Ах, сестрица, я нашел выход! Скажи, что хочешь гостям спеть и станцевать. Танцуй так, чтобы все с тобой танцевать захотели, и когда соберется вокруг тебя много народу, иди за мной, я покажу тебе, как выбраться отсюда.

Так и вышло, как Динь сказал. Алиса вышла танцевать, и так была красива, так сладко пела, так блестели ее глаза, что сперва один гость выполз и стал топать рядом, потом другой... Алиса отходила в сторонку, туда, где стоял Динь и незаметно они вышли из зала и бросились на кухню.

Но там две жабы стали на их пути и не хотели выпускать.

— Я жена Мистера Фокса, вот мой ключ! — закричала Алиса, выставляя впереди себя подаренный ключик, и жабы вдруг попятились и поклонись.

Динь открыл маленькую дверь и выскользнул наружу, следом выбралась и Алиса. Со всех ног бросились они прочь и бежали, пока не выбились из сил.

— Ох, братец, сгинем мы в этом лесу, — заплакала Алиса, — не знаем мы дороги, догонит нас Лис...

А тем временем Ник горевал так сильно, как не горевал по своей матери.

— Тогда я ничего не мог сделать, — говорил он Венди, — а сейчас смогу, но твой отец меня не пускает, и помочь, как он говорит, не может. Что же делать? Как жить, зная, что сестру и брата ждет ужасная смерть?

Венди смотрела на море и молчала. День прошел, ночь, а утром следующего дня она сказала:

— Если хочешь... давай уйдем, я знаю тайную тропу, только я ее знаю, да отец мой, а больше — никто.

— Но город...

— Столько лет стоит город, — сказала Венди. — Не верю, что хоть раз, хоть один разочек кто-нибудь из старших детей не уехал отсюда. Все будет хорошо, если мы уйдем, и мы будем жить счастливо, но вот если останемся...

— Но вдруг город погибнет? — сказал Ник, — и все, кто живет в нем.

— Я готова пойти с тобой, — сказала Венди, — а как быть — сам решай.

И вечером Ник пришел к отцу, сел у его ног и попросил прощения. Слезы лились из его глаз, а отец только покивал ему, не отрывая взгляда от моря.

А Венди тем временем пришла к дворцу, постояла у ворот и тихо ушла, вытирая слезы.

В условленном месте ее уже ждал Ник, и они выскользнули из города, никем не замеченные, и поспешили по тайной тропе на поиски Алисы и Динь.

И глаза отца Ника впервые просветлели, когда налетел страшный жаркий ветер, а за ним, через мгновение, пришла успокаивающая прохлада морской воды...

Ник с Венди выбрались с тропинки на дорогу и пошли по ней так быстро, как только могли. Всех, кого встречали, они спрашивали о большой диковинной машине и спешили туда, куда им указывали. Иногда им везло, и их подвозили на телеге, а потом так получилось, что они выменяли на маленькую корону принцессы двух лошадей, и помчались в сторону леса, где, по слухам, жил Мистер Фокс..

Алиса и Динь пробирались через лес и ждали, что вот-вот их настигнет Мистер Фокс, они слышали его дыхание, они чувствовали, что он рядом и удивлялись оба, почему он медлит? И тут на тропинку перед ними вышел волк, он был громадный, бурый, страшный и шерсть на его загривке была поднята торчком, а зубы злобно оскалены. Алиса загородила собой Динь, да что толку? Сзади к ним подходили другие волки. Динь зажмурился, а Алиса закричала на волков, затопала ногами:

— Не для того мы выбирались из логова Фокса, чтобы вы нас сожрали!

— Вы от Фокса бежите? — произнес Волк человеческим голосом и рассмеялся, затявкал, и ему стали вторить его сородичи. — Вот так-так, второй раз от него уходит добыча. — Волк топнул лапой, словно человек кулаком по столу ударил. — Стареет Лис.

— Видно и вам он не друг, — сказала Алиса, — спасите нас, проводите, выведите из леса.

— Из леса мы вас вывести не сможем, — сказал Волк, — но дорогу покажем, сколько сможем — проводим. Но что ты нам, девушка, дашь за это?

Алиса сдернула с шеи ключ:

— Вот. Вот, что я вам дам, ключ от лисьей норы.

— Хороша сделка, — кивнул Волк, — садись ты на меня, а мальчишка — на моего брата пусть сядет, мы вас вмиг домчим.

И как бы страшно не было Алисе, она забралась на спину бурого Волка, а Динь забрался на его брата. Волки прыгнули и, кажется, милю оставили позади. Они неслись быстро, едва касаясь лапами невидимых дорожек, лес расступался перед ними, и Алиса верила, что Мистер Фокс уже их не догонит.

— Рядом, рядом, он рядом, — вдруг рыкнул Волк, — драться не станет, но своего не упустит.

Волки остановились.

— Дальше нам нельзя — таков уговор. Бегите по тропинке, да не оглядывайтесь, если все хорошо будет, по ней из леса и выйдете, — произнес Волк и тут же кинулся в сторону за ним его брат, и через секунду их уже было не видно не слышно.

Алиса и Динь побежали по тропинке, и Алиса все повторяла:

— Ничего, Динь, мы почти выбрались. Подожди чуть-чуть, вот там, я вижу, просвет, скоро лес кончится...

— Разве остановит это Лиса, — чуть не плакал Динь, — он нас и в лесу догонит, и в поле найдет.

— Неужели ты отчаялся? Ты смелый мальчик, ты уговорил меня бежать. Там люди, они нам помогут, — приговаривала Алиса. — Ты только не останавливайся, Динь!

А Динь казалось, что они уже бегут долго-долго, и бегут все по кругу, и не выбраться им из леса никогда. И он тогда оглянулся и увидел, что на тропинке стоит девушка, да такая красивая, что даже Алиса по сравнению с ней — простушка. И он остановился как вкопанный и дернул сестру за руку так, что та чуть не упала.

— Кто это мои тропинки топчет? — спросила девушка и подошла к ним. — Кто вы, и что вам нужно в этом лесу?

— Мы бежим от Мистера Фокса, — ответила Алиса, — помогите нам, спасите нас, выведите из леса.

— Хорошо, — ответила девушка, — но чем ты заплатишь мне?

— У меня есть драгоценности моей матери, — сказала Алиса, — вот они, на мне.

— Хорошо, но этого будет мало, — сказала девушка, — слышу я, Мистер Фокс уже рядом...

— У меня есть платье, а больше нет ничего! — сказала Алиса, склоняя голову.

— Снимай и платье, — рассмеялась девушка, — да оставляй братца.

— Нет, — Алиса крепче взяла Динь за руку, — брата не оставлю. Лучше уж вместе погибнем.

— Хорошо, что я — зверь какой, — легко согласилась девушка. — Не бойтесь, я вас спасу, я вам помогу, — и накрыла их плащом.

И тут же Динь и Алиса превратились в два белых камня.

А через секунду на тропику выбежал Мистер Фокс, злой, страшный. Накинулся на девушку, схватил ее за горло и зарычал:

— Отвечай, ведьма, где моя добыча?

А девушка только смеялась ему в лицо и отвечала:

— Снова ушла от тебя твоя добыча, Фокс, рычи-не рычи, обратно не вернешь. И убери от меня свою вонючую пасть, а то зубов не досчитаешься. Не забывай, кто тебе помогал, да про долги свои — помни.

И Фокс заскулил, заюлил, отпрыгнул.

— Ах ты, ведьма! — крикнул он и умчался обратно в лес, только его и видели.

Накрыла Ведьма камни плащом, а когда сняла его, то вместо камней на дороге оказались Алиса и Динь.

— Так ты ведьма? — спросила Алиса

— А хоть бы и так, — сказала девушка, — тебе-то что? Я тебя обещала из леса вывести, а ты мне обещала драгоценности да платье отдать. Не забудь наш уговор и пойдем, больше вам лиса бояться нечего.

Шли они, шли, ночь их нагнала, а там и утро настало и вышли они к месту, где лес кончается. Страшное это было место, недоброе, деревья высокие, голые, стволы в небо упираются, ветвями переплетаются и, кажется, стонут на ветру.

Остановилась ведьма:

— Вот что, я вас сюда привела, но дальше не пойду, и вы знайте — чтобы из леса выйти, ему надо дань оставить, — сказала она, забирая у Алисы и платье, и драгоценности.

— Что же мы оставим? Мы все отдали! — закричал Динь.

— Можно твои косточки и кровь, — засмеялась ведьма, — а можно... — посмотрела на Алису, — можно, девочка, твою молодость и красоту. Решайте, но решайте быстро, я с вами тут сидеть не буду.

— Что поделать, — сказала Алиса и голос ее только немного дрогнул, — отдам и молодость свою и красоту, лишь бы уйти отсюда.

— Я так и думала, — кивнула ведьма. Провела она рукой перед лицом Алисы, и та превратилась в седую страшную старуху, а в руке у ведьмы появилась плошка с прозрачной водой. — Вылей перед собой на корни и стволы деревьев, тогда вас лес и выпустит.

Алиса кивнула, хотела взять плошку, да не смогла — руки тряслись, пальцы не слушались стариковские. Тогда Динь взял воду, и тут же ведьма пропала, как и не было и только смех звенел вокруг них в воздухе.

— Если захочешь, сестрица, — услышала Алиса голос ведьмы, — вернись назад, ко мне, в этот лес. Сделай шаг на тропинку эту, плюнь да дунь за спину, уколи палец, окропи тропинку кровью, да входи. В лесу молодость и красота вернутся к тебе, а я тебя приму, обучу нашему ремеслу, станем вместе жить, поживать, добра наживать...

Тихо прошамкала что-то Алиса беззубым ртом и тихонько пошла за Динь по тропинке. А корни деревьев все под ноги лезли, ветви за руки хватали, еле-еле добрались Динь с Алисой до последнего дерева. Закачался тогда лес, завыл, небо померкло, ветер поднялся, и тогда вылил Динь на корни, из земли лезущие, половину воды из плошки, а остальное — на стволы деревьев плеснул, и лес затих, расступился перед ними..

Вышли они из леса и заплакали. И тут на дороге появилось два всадника.

— Неужели это Ник за нами приехал? — ахнула Алиса.

— Что это за старуха вместе с Динь? — закричал Ник — Где же моя сестрица?

Динь сорвался с места и побежал навстречу брату, запрыгнул к нему на руки, обнял и затих.

— Где же Алиса, Динь? — прошептал Ник.

— Вот же она, — показал Динь на старуху. — Лес отнял у нее и молодость и красоту...

Долго сидели они, рассказывая друг другу о своих приключениях. Только о покинутом городе не сказали не слова, будто и не было его вовсе. Судили-рядили, да все решить не могли — как жить им дальше. Где приют искать, как жить продолжать?

— Я построю новый дом, где всем будет место, — обещал Ник. — Я найду работу, а Динь пойдет в школу.

— Обманула нас ведьма, — вздыхала Алиса, — не отпустил меня лес, себе оставил. Мне всего семнадцать лет, и я не хочу быть старухой! Я вернусь в лес, пусть что будет, то будет, забирайте Динь и уезжайте! Стройте дом, рожайте детей, только раз в год, в этот день приходите на эту поляну, я буду ждать вас тут.

Как не уговаривали Ник и Венди Алису, как не плакал Динь, но когда спустились сумерки, вошла она в лес, дунула, плюнула, порезала палец, выдавила на тропинку несколько капель крови и снова стала молодая и красивая. Повернулась она и помахала рукой. Ник, Венди и Динь помахали в ответ и не отрываясь смотрели, как она уходит по тропе, пока деревья не сомкнули за ней свои ветви.

А дальше...

Дальше начинается другая сказка, в которой тоже есть любовь и предательство, есть и приключения. Но это совсем другая история и я расскажу вам ее в другой раз.