Viola ambigua

Выбравшись из глухого леса, где сухой валежник и гниющий буреломник высокими кострами навалены на сырой, болотистой почве, путник, вдруг, как бы по волшебному мановенью, встречает перед собой цветущую поляну. Она так весело глядит на него, широко, раздольно расстилаясь середи красноствольных сосен и темнохвойных елей. Ровная, гладкая, она густо заросла сочной, свежей зеленью и усеяна крупными бирюзовыми незабудками, благоуханными белыми кувшинчиками, полевыми одаленями и ярко-желтыми купавками. Луговина так и манит к себе путника: сладко на ней отдохнуть усталому, притомленному, понежиться на душистой, ослепительно сверкающей изумрудной зелени!.. Но пропасть ему без покаяния, схоронить себя без гроба, без савана, если ступит он на эту заколдованную поляну. Изумрудная чаруса, с ее красивыми благоухающими цветами, с ее сочной, свежей зеленью - тонкий травяной ковер, раскинутый по поверхности бездонного озера. По этому ковру даже легконогий заяц не сигает, тоненький, быстрый на бегу горностай не пробежит. Из живой твари только и прыгают по ней длинноносые голенастые кулики, ловя мошек и других толкунов, что о всякую пору и днем и ночью роями вьются над лесными болотами... Несметное множество этих куликов - от горбоносого кроншнепа до желтобрового песчаника - бродит, бегает и шмыгает по чарусе, но никакому охотнику никогда не удавалось достать их. У лесников чаруса слывет местом нечистым, заколдованным. Они рассказывают, что на тех чарусах по ночам бесовы огни горят, ровно свечи теплятся. А ину пору видают середи чарусы болотницу, коль не родную сестру, так близкую сродницу всей этой окаянной нечисти: русалкам, водяницам и берегиням...
В светлую летнюю ночь сидит болотница одна-одинешенька и нежится на свете ясного месяца... и чуть завидит человека, зачнет прельщать его, манить в свои бесовские объятья... Ее черные волосы небрежно раскинуты по спине и по плечам, убраны осокой и незабудками, а тело все голое, но бледное, прозрачное, полувоздушное. И блестит оно и сквозит перед лучами месяца... Из себя болотница такая красавица, какой не найдешь в крещеном миру, ни в сказке сказать, ни пером описать. Глаза - ровно те незабудки, что рассеяны по чарусе, длинные, пушистые ресницы, тонкие, как уголь, черные брови... только губы бледноваты, и ни в лице, ни в полной, наливной груди, ни во всем стройном стане ее нет ни кровинки. А сидит она в белоснежном цветке кувшинчика с котел величиною... Хитрит, окаянная, обмануть, обвести хочется ей человека - села в тот чудный цветок спрятать гусиные свои ноги с черными перепонками. Только завидит болотница человека - старого или малого - это все равно, - тотчас зачнет сладким тихим голосом, да таково жалобно, ровно сквозь слезы молить-просить вынуть ее из болота, вывести на белый свет, показать ей красно солнышко, которого сроду она не видывала. А сама разводит руками, закидывает назад голову, манит к себе на пышные перси того человека, обещает ему и тысячи неслыханных наслаждений, и груды золота, и горы жемчуга перекатного... Но горе тому, кто соблазнится на нечистую красоту, кто поверит льстивым словам болотницы: один шаг ступит по чарусе, и она уже возле него: обвив беднягу белоснежными прозрачными руками, тихо опустится с ним в бездонную пропасть болотной пучины... Ни крика, ни стона, ни вздоха, ни всплеска воды. В безмолвной тиши не станет того человека, и его могила на веки веков останется никому не известною.

Читаю знаменитую "Тридцатилетнюю женщину", нахожусь в шоке. Не читала раньше, по отзвукам в культурном пространстве, в особенности насчет крылатого выражения "бальзаковская женщина" думала, что это будет про перезрелую мадам, в некоем возрасте осознавшую собственную чувственность и пошедшую в разнос. Но нет, все гораздо мрачнее и неожиданнее.

Далее будет пересказ. Я в этой рубрике не делаю обычно пересказы, но тут не могу удержаться; те, кто вместе со мною начал Бальзака перечитывать, не смотрите дальше -- СПОЙЛЕРЫ СПОЙЛЕРЫ, все остальные офигивайте вместе со мной.

Первая часть. Юная тонкая девушка выходит замуж за солдафона. Следует чреда супружеских изнасилований, за полгода она приходит в такое состояние, что не выносит, вздрагивает, если он просто дотрагивается до нее на публике. Ночами тем не менее все продолжается.

Спустя несколько лет она в глубоком истощении, очевидно связанном с депрессией и непрекращающимся ПТСР, симптомы, как у чахотки, от ее тела уже ничего не осталось, непонятно, в чем держится дух. Ребенку несколько лет. Муж заводит любовницу, жене немного легчает от уменьшения нагрузки. Все говорят, что она явно скоро умрет, судя по ее внешнему виду. Английский джентльмен, заодно доктор, влюбленный в нее, говорит, что она скоро помрет, надо лечить, и год возит супругов по курортам, природе и т.п. Его внимательность, его влюбленность. её ответная влюбленность в англичанина и очевидно то, что под предлогом лечения мужа не допускают до ежедневного секса приводит ее в порядок, она снова с румянцем и мясом на костях.

Она говорит англичанину, что любит его, но "его" быть не может, приказывает ему уехать, он слушается. Радостный муж, видя, какая она здоровая и налившаяся, потирает руки "ну, приступим-с, милочка". Она, вылезшая благодаря влюбленности, из аута, решительно отказывает ему (цитирую): "Вы уже однажды чуть не свели меня в могилу". И Бальзак это пишет в 1844 году! Какой неприличный роман! Как все были шокированы, тем что многие ужасы брака называются почти прямо.

(Почитав французских литературоведов, я узнала, что у героини еще, видимо, был метрит (воспаление органов малого таза), изящность формулировок Бальзака про который, видимо, потерялась при советском переводе. Вероятно, от ЗППП, что не удивительно, учитывая половую распущенность мужа).

Все, ежедневных изнасилований больше нет, с супругом она живет в Париже, едва встречается в своем особняке, чаще в гостях. Но из-за того, что она выгнала любимого, у нее депрессия (дама изначально по конституции слаба, очевидно). У нее бессоница, она вообще не спит ночью. Поэтому она начинает принимать опиум и становится затяжной наркоманкой. Фактически, теперь она не спит только около 7 часов в день, чтобы провести время с дочерью, все остальное время она валяется в своей спальне в забытье.

Тем временем англичанин выходит из подполья, он оказывается не уехал, а все это время /бальзаковский романтизм мод-он/ следил за ней исподтишка, ловя каждый жест, сталкерство это ведь так романтично. Уже в начале книги он был сильно больной типа чахотки, потом выздоровел, теперь опять изможден и худ.

Итак, англичанин приходит к ней в особняк, оказалось /double mode-on/, что он принес с собой пистолет, чтобы ее застрелить и самому застрелиться. Тут она, разумеется, понимает, насколько же это невероятная сильная прекрасная великая любовь /Бальзак, ты меня достал своими фетишами/. Они думают бежать вместе, но тут она вспоминает, что у нее все ж есть дочка, с этим надо что-то делать, задерживаются на нее посмотреть. Тут приходит муж, и чтобы не скомпрометировать даму, англичанин выходит на балкон, прячется там несколько часов, простужается, и спустя несколько дней от этого умирает (видимо, он и так был на грани).

Во второй главе мы видим героиню, которая, что простительно, переживает невероятный нервный срыв по этому поводу, из-за нее погиб любимый. Срыв, мелтдаун, описан с потрясающей точностью симптомов, все-таки поразительно, как Бальзак сочетает невероятную наблюдательность за реальной жизнью и психологическими проблемами с удивительным надуманным фетишизмом по поводу Брака и Любви. Героиня скрывается в замке в провинции, сутками не выходит из спальни, где лежит в темноте, никуда не выходит. Очевидно, продолжает жрать лауданум, т.е. наркотическая зависимость усугубляется. Практически ничего не ест. Ей требуется постоянная тишина, любой резкий звук сводит ее с ума. Дочь ее бесит, потому что она от мужа и "виновата" в том, что возлюбленный погиб. С ребенком она проводит несколько минут, и проявлять к ней эмоции вообще не может (предыд. неск. лет было все нормально, только любовью к ребенку она фактически и спасалась несколько лет, до англичанина). В общем, героиня планирует медленное самоубийство с помощью естественных причин. Да, ей 26 лет всего. Вес, судя по описанию, килограмм 40-45 у нее.

Прожив в замке несколько месяцев -- самую острую фазу горя, героиня более-менее приходит в себя и возвращается в Париж (да и опиум наверно кончился). Продолжая пребывать в том же состоянии константной депрессухи.

Третья глава: спустя четыре года, ей уже вот как раз уже 30 лет. Она, как раньше продолжает вести светскую жизнь, общается с подругами, муж полностью забанен (заслужено). Судя по описанию, героиня в адеквате, но все также не на позитиве. И вот в гостиной появляется умный молодой человек, с которым раньше она не была знакома. Шарль де Ванденес, талантливый дипломат. Ему всего 30. Он влюбляется в нее: она красавица, чуткая натура, надломленный цветок, и проч.

Далее следует несколько страниц, которые составили главную славу этому сочинению. Бальзак подробно, со множеством нюансов, описывает, чем тридцатилетние женщины (замужние и вдовы) лучше юных незамужних барышень.

Для нас, в эпоху все никак не победившего феминизма, то, что он говорит, в общем-то, уже трюизм: взрослая женщина знает самоконтроль, умеет разбираться в людях, контролирует свои финансы, умеет строить мудаков (в т.ч. своего мужа), лучше разбирается в сексе, наработала много социальных связей, может быть полезна, лучше ухаживает за собой, тратит больше денег на косметику и одежду, знает что ей идет и проч. 16-летняя девственница, соответственно, не разбирается в людях, полна романтических иллюзий, истерики устраивает настоящие, а не стратегические, денег ей родители дают мало, одевается как мама говорит, сексом с ней заниматься нельза, а если займешься, возникнут проблемы, и проч. Банальность, ага. Но в тот момент, когда Бальзак это проговорил, черным по белому, да в таких тиражах -- для раннего викторианского общества, едва опомнившегося от руссоизма и сентиментализма с их обожествлением невинных игривых дев и их ангельской чистоты, такие формулировки были словно молотом по голове. Шок. Бальзак как дважды два доказал, что в общем, для окружающих юную деву ничего хорошего от ее чистоты нет (только ее родителям и будущему мужу, и то ему ненадолго). Это очень красивый кусок текста, рекомендую прочитать и насладиться.

Шарль начинает ухаживать за маркизой. Поскольку, как мы помним, она у нас запущенный травматик, идет это через пень колоду. Несколько месяцев он ездит к ней каждый день в гости и сидит общается в гостиной часа два.

Спустя полгода у нее возникают неясные подозрения: "о боже, неужто он в меня влюбился? В меня? Да как это может быть!" Описано все очень мило и тонко. Сидишь, улыбаешься. Она в итоге обнаруживает, что тоже влюблена. Влюбленные очень трогательно объясняются, сцена заканчивается первым несмелым поцелуем в щечку. Все прекрасно: женщина, которая была очень несчастна всю свою жизнь, наконец заслужила настоящую любовь, хэппи-энд, сладкое умиление, радость за героиню. (Если мы добавим логику мира Бальзака, его моральное кредо, то тут еще есть и объяснение теоретическое: она заслужила счастье, потому что с первым возлюбленным она мужу все-таки не изменила физически, осталась "чиста". Потому что "хорошей" даме второго любовника брать нельзя, она тогда становится падшей.)

***

К сожалению, дальше книга продолжает длиться, осталось чуть больше трети. И то, как она продолжается, опять повергло меня в шок. Если первая половина оглушила меня реализмом, суровым для своего времени, мастерством писателя, то вторая часть, наоборот, оглушила меня тем, как же сильно Бальзак налажал с профессиональной точки зрения.

Книга ЛОМАЕТСЯ, буквально, как поезд, сошедший с рельс. Я никогда такого не наблюдала в книгах. Это как смотреть на самолеты с Башнями-близнецами: завороженно наблюдаешь за тем, как от текста падают куски, он хрустит, и с гулким "бам" рушится вниз. Такую халтуру, такую работу спустя рукава я наблюдала разве что у каких-то поздних советских писателей.

Так что же происходит? "Тридцатилетнюю женщину" в совокупности Бальзак писал и отделывал 15 лет. Но на пользу ей не пошло. Дело в том, что в 1829-1832 годах он написал несколько рассказов. В которых шла речь о самых разных людях, абсолютно разных. И рассказы эти были даже в разных жанрах. Таким образом, 1-я часть романа (про несчастный брак) это был рассказ про одну тетеньку, и заканчивался он смертью лорда на балконе. Та часть, про обретение любви в 30 лет, был совершенно про другую тетеньку. А еще у него были рассказики про одного убийцу и один скандал -- тоже про совершенно разных граждан. Но в каждом из них героиня была женщина с проблемами с мужем, это, в общем, единственное, что их объединяло.

Напомню, что у Бальзака были контракты с издателями, и они требовали от него гнать объем. В 1832 году эти 4 рассказа оказались под одной обложкой. Но текста было мало, и Бальзак быстренько дописывает еще один рассказ, про жизнь старушки. В 1835 году повторяется та же история с дефицитом печатных листов, и Бальзак дописывает еще один рассказик (рекап был в прошлой части - это кусок про жизнь в депрессии в замке).

Наконец, только в 1842 году он решает: хм, а зачем мне 6 отдельных рассказов, если можно сделать из этого единый роман? И сука, халтурщик, халявщик, меняет героям рассказов имена на одинаковые, приглаживает какие-то мелкие детали, но лажает с другими (возрастами, психологическими характеристиками). И говорит -- это теперь не сборник рассказов, а роман! Я молодец. И все равно его не отпустило, он пытается редактировать до 1844. Пустое дело, он уже испортил. (И, поскольку я сама типа писатель, эта ХАЛТУРА видна намного сильнее, ты прямо чувствуешь мотивации коллеги, когда он это херачил...).

Итак, если вы хотите сохранить в своем сердце отношение к "Тридцатилетней женщине" как к великой, гениальной книге (которой она и является в первом куске), остановитесь на поцелуе в щечку с Шарлем и дальше не читайте. Эта половина книги -- жемчужина, она прекрасна. Она собрана из 3 рассказов, второй из которых сразу писался как связка, а героини 1 и 3 были однотипны (одну даже звали Жюли, а другую Жюльетта), поэтому все слиплось однородно и приятственно взору читателя. Я считаю, что прочитать эту 1-ю половину необходимо самостоятельно для культурного развития, даже если вы прочли мой пересказ.

А вот вторую половину "Тридцатилетней женщины" читать не надо! Вот вам моя трансляция этого крушения поезда.

4-я глава: внезапно появляется рассказчик от первого лица, что смотрится дико инородно. Он рассказывает сценку, которую подглядел в парке: маркиза и ее любовник Шарль гуляют вместе. С ними ее дочь от мужа Елена и мальчик лет шести, очевидно нагулянный. Бальзаку плевать на математику, поэтому Елене 8 лет, а должно быть около 14. Она злится на братика, которого все балуют, и топит его в реке насмерть. Спустя несколько лет мы переносимся в особняк Шарля. То, что героиня у нас припадочная -- это мы ведь помним, да? И ожидаем, что после этой трагедии Бальзак покажет нам новый ее мелтдаун, логично ведь? Но нет. Вообще ни следа психотравмы. Она быстренько родила любовнику нового сына. Проблем с гинекологией у нее явно больше нет. Хотя та героиня, которая в первой половине книги, явно не особо бы настаивала на плотских отношениях с Шарлем, там явно больше про эмоциональный роман. А ей теперь 35+, но пофиг, фолликулы как юной силой писательского гения!

Там же тусит муж маркизы, который в прекрасных отношениях с любовником жены. Для Парижа это, в принципе, нормально, но он, вдобавок, относится к мальчику как к собственному. Муж тупой, но не настолько же -- для такого отношения надо, чтобы героиня опять начала с ним заниматься сексом, но в предыд. части она не делала этого лет пять и не стала бы делать заново ни за что на свете, особенно узнав счастливую любовь (и про оргазмы) с Шарлем. Ну ладно, предположим.

5-я глава. Треш, убийство топором и сексапильные пираты. Я не преувеличиваю. Героиня с мужем сидит в своей загородной усадьбе. Она успела родить еще 2 детей! То есть у нее теперь четыре: старшая Елена от мужа, и от Шарля два мальчика и девочка Моина (пятый ребенок утонул в предыд. главе). Муж ее балует младенцев, искренне считая их своими, развернута счастливая сцена благоденствия у рождественского камина. То есть героиня у нас уже тут -- бессердечная тварь, которая имитирует перед мужем счастливую семью (а она была не такая, она его просто забанила и все). Но дочь Елена знает, что мама сука и сиблинги сводные, и ненавидит ее. С возрастами детей тоже явная лажа, Бальзак не стал подгонять под хронологию первой части. В поместье вбегает харизматичный чувак, зарубивший топором какого-то барона. Семья его прячет с полчасика от жандармов (из романтизму), потом Елена говорит "я в него влюбилась! ухожу с ним, вы мне больше не семья!" (она ведь тоже убийца, только брата, это их сближает). И они сбегают. Чувак описан как байронический герой, фу, Бальзак, как не стыдно, вы же реалист, а тут прям все загипнотизированы его горящими очами!...

Спустя несколько лет муж разорился, денег нет. Но поскольку Бальзак забыл, что этот муж-солдафон изначально показан как колоссальный идиот и хамло, то он отправляет этого персонажа в Новый свет, где дяденька (которому уже под 60) за два счета зарабатывает состояньице. Муж садится на корабль и плывет во Францию. На них нападают пираты (действие происходит в те же 1830-е). Тут Бальзак включил внутреннего Джонни Дэппа и на неск. страниц выдает резню, абордаж, кортики, реи, кровищу и прочее, в чем он совершенно не разбирался. Убивают всех, кроме мужа, потому что капитан пиратов, разумеется -- тот мужик с топором, его зять, муж Елены. Она там же на палубе, у нее 4 прекрасных младенца, она купается в брыльянтах, счастлива. Они выдают папе шкатулку с баблом и отправляют домой.

Спустя несколько лет, уже после смерти мужа, наша героиня, которой уже не 30, а 40+, в какой-то провинциальной гостинице находит свою умирающую дочь Елену с младенцем на руках: все остальные дети и чувак с топором утонули, ну и эти тоже быстренько умирают на руках у мамы, сказав патетичную фразу.

WTF?! Нет, я говорю WTF!!!!

А, нашла сравнение.
Это как сиквел "Утомленного солнца" с танками и флагами, для того, кто любил первый фильм 1994 за его пронзительность.

6-я глава. Называется "Старость преступной матери". Бальзак приходит к выводу, что героиню все-таки необходимо наказать. Но не за половую распущенность, а за другое, что я в принципе, даже не буду осуждать. Уже в куске про депрессию в замке он отмечал, что героиня начала третировать дочь Елену из-за того, кто был ее донором спермы. В главе про утопление брата это прослеживается сильнее: он почти прямо пишет, что героиня с любовником своего сына баловали, а девочку обижали, и это очень неправильно и вызвало ее ревность (доктор Спок согласен). В главе про пиратов Елена продолжает чувствовать себя паршивой овцой среди нагуленных младенцев и это одна из причин ее резкого побега. Ну и вот тут, в завершении, Бальзак решает поставить точку в теме воспитания детей.

Итак, было у героини 5 детей: Елена умерла после кораблекрушения; мальчик утоплен Еленой; два сына успевают вырасти, но одного из их жестокий Бальзак заражает холерой, а второго убивает в Алжире. Остается у нее одна дочка Моина. Героиня ее балует, отдает ей свое состояние (кстати, откуда оно у нее? Муж же все потратил, а потом пираты ему только шкатулку дали), выдает замуж прилично. Моина -- избалованная тварь, третирует мать и хамит ей постоянно. За Моиной начинает ухаживать сын того самого Шарля де Ванденеса, у которого с героиней многолетняя связь, известная всем и каждому в свете.

Героиня начинает переживать: "наверно, надо ей все-таки сказать, что он ее единокровный брат, а? ой, как стыдно". То есть Моина в свои 20+ так и не догадалась, что за отношения у маман с Шарлем, почему он годами торчит у них дома, и почему ее братья так не похожи на официального папу. Вариант пойти к Шарлю, чтобы он дал по шее сыну, тоже почему-то не приходит в голову. Героиня идет к Моине, пытается ей сказать правду, дочь ей хамит, героиня-старушка уходит грустная, по следам на песке догадывается, что инцест все-таки случился. И умирает прямо там от сердечного приступа. "Все увидели ноги маркизы, окоченевшие, вытянувшиеся на смертном одре".