Двенадцать рождественских встреч (джен)

Гермиона печально посмотрела на большие волшебные часы, стоящие на краю ее письменного стола, и тяжело вздохнула. Плавающие внутри мелкие блестящие камни остановились на половине седьмого. За сегодняшний нелегкий загруженный день она уже не раз пожурила себя, что согласилась работать прямо в канун Рождества, но несметное количество заболевших детей нельзя было оставить без единственного педиатра. Ничего… магазин кукол Миджен работает до восьми.

Лина, совсем молодая медсестричка, прошла до входной двери и высунулась наружу. Гермиона внимательно следила за выражением ее лица, когда та повернулась обратно.

— Все в норме, миссис Уизли, — облегченно заявила Лина, садясь в свое кресло, — парочка сопливых остались — и по домам.

— И ты так с ходу определила, что они сопливые? — поддела ее Гермиона. — Может, у них бронхит?

Лина хихикнула в ответ и пожала плечами. Она работала с Гермионой почти год, но так и не научилась скрывать свой восторг от того, что работает вместе с героиней войны. Поначалу она так доставала своим придыханием, что Гермиона чуть было не отказалась от помощницы, и оставила ее на этом посту лишь после обещания сдерживать свой восторг. Сказать по правде, Лине не всегда это удавалось.

Лина угадала наполовину — один из заболевших детей явился с ветрянкой. Когда ребенок в сопровождении его мамы покинул кабинет, на часах было пять минут восьмого, и Гермиона начала поспешно собираться. Она уже убрала печать в сумку, когда дверь отворилась, явив Гермионе и Лине Кэролайн Эйс, заведующую элитным отделением для «чистокровных».

— Миссис Уизли, слава Мерлину, вы еще здесь, — с порога затараторила она, — у нас форс-мажор, выручайте, дорогая!

— Миссис Эйс, — покачала головой Гермиона, — простите, но я страшно спешу. Это никак не может подождать?

— Что вы, душенька, конечно нет! — ахнула заведующая. — На прием к Эльме Помфри привели мальчика, а она, как вы знаете, и сама на больничном, — Эйс покачала головой, — жуткий вирус выкосил половину персонала, а уж бедным деткам и того хуже приходится. Даже на дом к больному ребенку выслать некого, хорошо хоть отец малыша согласился прийти с ним на прием прямо в клинику. Пришел — а врача нет.

— Ты решила подкинуть их мне? — Гермиона поспешно взглянула на часы, показывающие теперь пятнадцать минут восьмого. — Боже, как это все не вовремя.

— Гермиона, прошу тебя, — Эйс молитвенно сложила руки, — ребенку нужна помощь, а сейчас тут, в канун Рождества, ты — единственный детский врач на все отделение.

— Хорошо, — тяжело вдохнула Гермиона, садясь обратно в кресло, — веди их, только быстро.

Эйс исчезла в дверном проеме. Сквозь приоткрытую створку до Гермионы и Лины донесся негромкий разговор: слов они не разобрали, но Гермиона явно расслышала знакомый тембр голоса и манеру тянуть слова.

— О нет… — она закрыла глаза рукой, уже зная, кого сейчас увидит. В направлении двери раздались шаги двух пар ног, створка приоткрылась шире…

— Добрый…

Малфой замолк, увидев Гермиону, видимо, как и она сама не посчитав вечер такой встречи добрым. За его руку держался маленький — лет трех — белокурый мальчик. Он робко посмотрел на Гермиону и вежливо улыбнулся.

— Здравствуйте, — кивнул он, слегка склонив голову.

— Здравствуй, — дружелюбно ответила ему Гермиона, — проходи. Расскажешь, что у тебя болит?

— Ты врач, Грейнджер? — недовольно процедил Драко, оглядывая кабинет.

— Нет, Малфой, — едко ответила отчего-то уязвленная этим вопросом Гермиона, — просто на стуле тут посидеть зашла. Конечно, врач, шесть лет училась на детского колдомедика. Так вам нужна помощь?

— Э-э-э… — Малфой замялся, не отпуская руку шагнувшего было к Гермионе сына, — полагаю, нет. Мы обратимся к миссис Помфри после праздников.

— Как знаешь.

Гермиона посмотрела на часы с облегчением — она еще успевала за отложенной для нее куклой, предназначенной Розе. Кукла была единственная, специально изготовленная Элоизой для ее малышки. Та уже несколько лет специализировалась на ручном производстве восхитительных волшебных кукол, стоили они немало и распродавались порой даже раньше, чем попадали на прилавки. Кукла готовилась несколько недель, и только сегодня утром Гермиона получила записку от Элоизы, что игрушка готова и оставлена в магазине, а Элен — работавшей там девушке — даны указания, что за куклой зайдут вечером.

Гермиона отвернулась от уже открытой рукой Малфоя двери, как вдруг ребенок громко раскашлялся. Она спешно повернулась к нему — профессиональный слух детского врача уловил очень плохой звук, мокрый и булькающий. Легкие ребенка были забиты слизью.

— Малфой, стой! — резко сказала Гермиона. Удивленный Драко повернулся к ней. — Твой сын серьезно болен. Его кашель… он очень плохой, слизистый. Не стоит откладывать лечение на несколько дней из-за неприязни ко мне — поверь, ты мне тоже не слишком приятен. Просто позволь мне осмотреть мальчика.

Малфой замялся в дверях, удивленно глядя на Гермиону, мальчик же с готовностью повернулся к ней, явно согласный возвратиться в кабинет. Он робко посмотрел на отца.

— Папа, у меня болит здесь, — он показала на свою грудь, — можно мне к доктору?

— Ладно, Скорпиус, — Малфой явно с трудом пересилил себя, но все же подтолкнул сына к столу, — иди, будь учтив и отвечай на ее вопросы.

Скорпиус приблизился к Гермионе и забрался на стоящий перед ней стул, куда она указала. Малфой с высокомерным видом приблизился и встал рядом с видом короля, положив руку на спинку стула. Гермиона, потянувшаяся было к мальчику, выразительно посмотрела на Малфоя.

— Малфой, я справлюсь без твоего наблюдения, — ровным голосом произнесла она, — давай-ка, присядь вон там, — она указала на стоящую у двери лавочку для родителей, — тут ты мне мешаешь.

Гермиона поднялась и подошла к небольшой дверце, скрывающей прямой магический ход из общего архива больничных документов. Открыла ее и протянула внутрь руку с палочкой.

— Так ты Скорпиус? — уточнила она у мальчика, который поспешно кивнул. — Акцио, карта Скорпиуса Малфоя.

Спустя десяток секунд она держала документы в руке. Сев за стол, она развернула карту и бегло просмотрела ее.

— Хроническая астма? — удивленно пробормотала она. — Ясно, откуда такие осложнения при бронхите, — она повернулась к Скорпиусу. — Ну а теперь рассказывай, что у тебя болит?

— Больно тут, — он повторил уже знакомый ей жест, — когда я кашляю, и еще пару раз видел кровь на носовом платке — изо рта. Когда кашлял. И горло немного жжет.

Гермиона прослушала его с помощью стетоскопа, посмотрела горло, проверила давление и температуру. Малфой за все это время не проронил ни слова, лишь молча смотрел, как вечно капризничающий у Помфри Скорпиус спокойно болтает с Грейнджер, позволяет ей осматривать себя и с явным удовольствием отвечает на вопросы. Помфри, по мнению Драко, была высокопрофессиональным врачом, но с одной явно заметной Скорпиусу разницей — та никогда не разговаривала с ребенком, все вопросы она задавала родителям, им же велела заставить ребенка открывать рот, держать рубашку, поставить градусник. Скорпиус не любил Помфри, говоря, что доктор, для которого дети словно не существуют, не может их лечить.

Для этого же доктора, сейчас с улыбкой угощавшего Скорпиуса желейной витаминкой в виде прыгающего пикси, явно не существовал сам родитель. Драко вдруг ощутил себя обиженным. Медсестра Грейнджер и вовсе глядела на свою начальницу как на какую-то невиданную богиню.

— Лина, выписывай Бронхомагнум, Общеукрепляющее и Противокашлевое, — Гермиона закончила осмотр и начала заполнять карту. — Малфой, лекарство нужно выкупить немедленно, указания по дозировке для детей написано на флаконах. Скорпиусу три года? — Драко кивнул. — Тогда давай дозировку с трех до пяти лет. Не ту, что до трех — маловато для его роста. Никакой улицы и снежных крепостей пять дней — прости, малыш, — она улыбнулась и подмигнула Скорпиусу, — нужно поправиться как следует. Малфой, следите за кашлем и температурой. Если она повысится, можете вызвать меня на дом, я забрала на праздники всех пациентов Помфри, — она закончила писать и повернулась к Скорпиусу. — Обещаешь все выполнять? — тот с готовностью кивнул. — Тогда выздоравливай, и счастливого Рождества.

— Мы можем идти? — Драко поднялся и подошел к Скорпиусу, слезающему со стула.

— Да, — Гермиона поспешно начала складывать вещи в сумку, — если что — присылайте сову на мой домашний адрес. А теперь извини, мне пора, я страшно опаздываю, — она посмотрела на часы, которые показывали без десяти восемь, — вот че…

Она замолчала, не желая ругаться при ребенке, но и так уже понимала, что отчаянно опаздывает в магазин.

— Что-то не так? — Малфой обеспокоенно взглянул на нее.

— Нет, все в порядке, — горько сказала Гермиона, — я просто оставила свою маленькую дочь без рождественского подарка… Опоздала в магазин.

— Это из-за меня? — спросил Скорпиус.

— Нет, конечно, — Гермионе стало стыдно, она присела на корточки перед мальчиком, — ты не виноват. Мне было очень приятно познакомиться с тобой, Скорпиус, ты хороший воспитанный мальчик. А сейчас мне правда пора.

Она поспешно кивнула Малфою, махнула рукой тоже спешащей домой Лине и пулей понеслась к выходу. Магазин кукол Миджен находился в пяти минутах от выхода из Мунго.

Она спешила как только могла. Последние сто метров она одолела буквально бегом, и душу наполнило ликование, стоило ей увидеть на стеклянной двери табличку «Открыто». Она поспешно толкнула дверь и влетела внутрь. Стоящая за прилавком Элен даже испуганно вздрогнула, увидев подбежавшую к ней сияющую Гермиону.

— Элен, я за куклой, что оставила мне Элоиза! — запыхавшись, выпалила она, облокотившись на прилавок и с трудом восстанавливая дыхание.

— Миссис Уизли, — Элен густо покраснела, пряча глаза, — мне жаль… но игрушка продана. Вы ведь должны были выкупить ее до семи вечера, а после она выставляется на прилавок на общем основании. Таковы правила магазина.

— Меня попросили выйти на работу, — похолодев, прошептала Гермиону — она и впрямь забыла об этом правиле, — я работала… освободилась только сейчас… Элен, пожалуйста… Это кукла для моей Розы, я обещала ей…

— Мне очень жаль, миссис Уизли, — покачала головой Элен, — может, возьмете другие игрушки?

— Нет, мне нужна «живая» кукла, — Гермиона надеялась, что ей удастся сдержаться и не расплакаться прямо на глазах продавщицы, — Роза хотела именно ее. Кто ее приобрел?

— Не могу сказать, — поджала губы Элен, — но ее тоже забрали на подарок. Господин купил ее в подарок для супруги, она коллекционирует кукол от Миджен.

— Ладно, — потерянно прошептала Гермиона, — я пойду. Счастливого Рождества, Элен.

— Счастливого Рождества, миссис Уизли, — кивнула Элен.

В состоянии полного шока Гермиона вышла из лавки. Роза грезила этой игрушкой несколько месяцев, и Гермиона торжественно обещала, что Санта непременно принесет ей эту куклу на Рождество. И вот теперь она собственными руками разбила веру своего ребенка в волшебство.

Гермиона, незаметно стирая текущие слезы, добрела до кафе-мороженого Фортескью и присела за столик. Она заказала кофе и теперь отчаянно обдумывала все возможные варианты, где можно было бы достать такую куклу. Она уже отхлебнула пенку из поданного ей капучино, когда поперек столика упала чья-то тень.

— Мне показалось, ты куда-то опаздывала, Грейнджер, — услышала она знакомый «аристократический» тон, и перед ее взором возник Малфой, за руку которого держался бледный, но явно довольный повторной встречей Скорпиус.

— Уизли я, а не Грейнджер, — буркнула она.

— Не столь важно, — мотнул головой Драко, усаживая Скорпиуса на стул возле Гермионы. — Все равно ведь опаздывала?

— Опаздывала, — кивнула Гермиона, меньше всего желающая меряться с Малфоем остроумием. — Уже опоздала.

— Судя по твоему виду, — тот присел за ее столик без разрешения, жестом руки показывая официанту повторить ее заказ, — все очень серьезно.

— Ты даже не представляешь, — нехотя ответила Гермиона, не глядя на Малфоя.

— А что случилось, доктор Уизли? — мягко спросил Скорпиус.

— Я опоздала в магазин кукол Элоизы Миджен, — не желая обижать ребенка отказом отвечать, сказала Гермиона, — и отложенную для моей дочки куклу, сделанную на заказ, кто-то купил вместо меня.

— Пап? — Скорпиус удивленно посмотрел на отца, но тот не отреагировал.

— Зачем тебе вообще понадобилось выходить на работу в канун Рождества? — недоуменно произнёс Драко. — Разве это время не нужно проводить с семьёй?

— В городе эпидемия, Малфой, — устало произнесла Гермиона. — Мне очень хотелось бы в Рождество быть со своими детьми, но кто-то должен позаботиться и о чужих.

— Как вы позаботились обо мне? — рисуя пальцем узоры на столике, спросил Скорпиус.

— Да, и так тоже, — со вздохом ответила Гермиона.

— И что же это была за кукла? — спросил Драко.

— Сделана на заказ по колдофото Розы, — вздохнула Гермиона, — рыжеволосая в зеленом платье и изумрудных туфельках, — Скорпиус кашлянул, и она опомнилась: — Малфой, почему ты таскаешь по улице больного ребенка? Я же выписала вам постельный режим.

— Мы были в аптеке, покупали лекарства и такие витамины, как у вас в кабинете, — пояснил Скорпиус, — но уже сейчас пойдем домой. А сколько лет вашей дочке?

— Пять, — улыбнулась Гермиона, — недавно исполнилось пять. И она очень ждала эту куклу.

— А она верит в Санту? — задумчиво спросил Скорпиус.

— Верит, — кивнула Гермиона, допивая свой кофе, — по крайней мере всегда верила. А ты?

— И я верю, — засмеялся Скорпиус , — и в чудеса верю, это ведь Рождество.

— Нам пора, Скорпиус, — Драко поднялся и за руку поднял сына со стула. — Счастливого Рождества, Уизли, — сдержанно сказал он.

— Счастливого Рождества, Малфой, Скорпиус, — она кивнула им по очереди, — поправляйся скорее, хорошо?

— Хорошо, — Скорпиус помахал рукой Гермионе, и они вместе с Драко направились вниз по улице. Гермиону отвлек официант, принесший кофе уже ушедшего Драко, и Гермиона оставила напиток себе, а когда снова поглядела вслед Малфоям, те уже исчезли из вида.

Допив кофе, Гермиона уже потянулась за своей сумкой, когда на глаза ей попался большой пакет, стоящий на соседнем стуле, где несколько минут назад сидел Драко. Гермиона готова была поклясться, что когда Малфои подошли, в руках их не было никаких пакетов. Хотя она и сама не раз уменьшала неудобные покупки.

Она протянула руку и взяла пакет, раздумывая, как отправить его Малфоям. Внутри зашуршала упаковочная бумага, край высунулся наружу — рисунок на ней был из крохотных куколок и бантиков, фирменная упаковка Элоизы.

— Что это…

Гермиона растерянно вытянула из пакета завернутую в бумагу большую коробку, содрала несколько слоев упаковочной папиросной бумаги… Сквозь прозрачную пленку внутри коробки виднелась улыбающаяся копия маленькой Розы Уизли.

— Привет, я люблю тебя! — очень похожим на Розин голосом произнесла кукла.

На коробке магической вязью, сделанной волшебной палочкой, было изящно выведено: «С Рождеством! Пусть ваша дочка и дальше верит в чудеса, доктор Уизли! Скорпиус и Драко Малфои!»

— Счастливого Рождества, Скорпиус, — улыбаясь, прошептала Гермиона, в который раз за вечер вытирая теперь уже счастливые слезы и прижимая к груди яркую коробку.

Коробку с чудом, подаренным маленьким Скорпиусом взрослой девочке Гермионе.