Далека дорога твоя (джен)

— Простите, что вы сейчас сказали?

— Жарко, говорю! — мужчина со шрамом на щеке раздраженно вытер скомканным носовым платком шею. — Как вы можете читать при такой тряске?

Тот, к кому он обращался, медленно поднял взгляд и улыбнулся.

— Мне приходилось делать это и не в таких условиях, сэр. Если я буду выбирать удобное время для чтения, я состарюсь раньше, чем оно у меня появится.

Мужчина с платком в кулаке хмыкнул и не без насмешки оглядел спутника с ног до головы. Чего было, собственно, ждать? Человеку с потрепанным томиком в руках он и без того на вид дал лет за шестьдесят. Почти полностью седые волосы были аккуратно уложены назад, бородка с заметной проседью придавала ему солидности, как и очки-половинки, практически не скрывавшие его ярко-голубых, на удивление ясных глаз. Губы то и дело трогала едва заметная, чуть снисходительная улыбка, а руки, в которых он крепко держал книгу, давали понять, что их обладатель все свое время проводил вдали от солнца и физической работы. На нем был строгий костюм-тройка стального цвета, галстук под цвет глаз, и припыленные, но не потерявшие вида светлые туфли. Трость, на которую он опирался при ходьбе, сейчас лежала рядом с ним на сиденье, доставляя неудобство невысокой рыжеволосой женщине у окна.

Не обратив внимания на взгляд попутчика, выражавший завистливое пренебрежение, незнакомец вновь уткнулся в книгу.

Движение неторопливо ползущего по пыльной горной дороге дилижанса вызывало сонливость и скуку. Возница и сидящий рядом стрелок то и дело роняли голову на плечо, вздрагивали от очередного прыжка повозки, обливали себя теплой, не приносящей облегчения водой, хлестали дешевый виски из одной на двоих фляги и изредка уныло оглядывали горизонт.

Эхом прозвучавший между скал выстрел заставил проснуться не только их, но и дремавших пассажиров дилижанса, один из которых, высунувшись в окно, тут же истошно завопил:

— Всадники слева! Бандиты! Нас догоняют!

Мужчина со шрамом мгновенно выхватил из саквояжа револьвер и прицелился в окно дилижанса.

— Я так просто не сдамся! Пусть только попробуют приблизиться!

Заметив легкую улыбку на губах спутника, все так же не отрывавшего взгляда от книги, он недовольно воскликнул, перекрикивая визг и улюлюканье несущихся со склона всадников:

— Что вы сидите?! Только не говорите, что вам нечем сражаться за свою жизнь!

— Отчего же? — парировал тот, — у меня есть оружие. Вера в безграничную силу любви. Что может быть сильнее?

Несколько мгновений спустя оторопело глядящий на него мужчина со шрамом злобно коротко рассмеялся:

— Вряд ли эта вера поможет вам, когда один из этих головорезов будет вспарывать вам брюхо!

С этими словами он попытался сделать несколько выстрелов в несущихся на всех парах всадников, обгонявших дилижанс с обеих сторон. Их широкие плащи развевались за спинами, как крылья, низко надвинутые шляпы и платки, скрывавшие пол-лица, придавали преследователям сходство с большими черными птицами. Выстрелы, то и дело раздававшиеся со всех сторон, заставляли кучера изо всех сил подстегивать испуганных лошадей и громко, вслух читать молитвы на каком-то непонятном булькающем языке.

— Идиот! Вас сейчас подстрелят, как дичь на ужин! — раздосадовано обратилась к читающему рыжеволосая женщина, ударом кулака отправляя прочь одного из нападавших, свесившегося с крыши дилижанса. — Не знаю, как у вас, а у меня семеро детей! Я буду драться, как львица!

Поднявшаяся вокруг кареты пыль смешивалась с пороховым дымом, криками упрямо преследовавших их всадников и бесконечными звуками выстрелов. То и дело вскакивавшие со своих мест путники высовывались в окна, пытаясь прикладами ружей отбиваться от успевших забраться на крышу разбойников, стреляли и заряжали оружие снова, победно вскрикивали в случае удачного выстрела и отчаянно матерились, промазав. Только человек с книгой, казалось, был совершенно безучастен к происходящему. Через несколько минут отчаянного сопротивления путешественников, нападавшим, наконец, удалось скинуть с места возницу и выбить кольт из руки сидящего рядом с ним стрелка, а паре людей в черных масках занять места на крыше. Карета остановилась.

— Ты, вижу, совсем обнаглел, Стен! — прозвучал громкий высокий голос, и к карете сзади приблизилась пара всадников в масках, черных плащах и шляпах. Ничем, казалось, не отличавшиеся от остальных, они, тем не менее, сразу же выделялись из общей массы горделивой посадкой и подчеркнутой уверенностью в себе. Разбиравшие железный ящик дилижанса разбойники расступились, пропуская обоих мужчин вперед. Женщина с рыжими волосами яростно сражалась с одним из разбойников за содержимое объемного ридикюля с самым ценным, мужчина со шрамом провожал жадным взглядом пачки банкнот, исчезавшие в подставленном другим грабителем мешке, слабо пытаясь возражать после каждой. Еще пара пассажиров испуганно жалась к спинке сидений и с опаской поглядывала на всадников. Человек с книгой взирал на происходящее с легкой улыбкой в не по-старчески блестящих голубых глазах.

На пыльной дороге лежал возница и со стоном ощупывал простреленную ногу.

— Я говорю, ты бессмертный, Шанпайк? — недовольно произнес один из двоих всадников, не пытавшихся спешиться или как-то принять участие в общем веселье банды. — Сколько раз я предупреждал тебя — не остановишься после первого выстрела — останешься подыхать посреди дороги?

Мужчина с длинными ровными платиновыми волосами подъехал ближе к стонущему вознице и презрительно оглядел того сверху вниз. Кольт в его руке ярко блеснул на солнце.

— Мне нужно каждый раз это повторять?!

— Люциус… — негромко и слегка укоризненно произнес второй, чьи черные чуть вьющиеся волосы выглядели шевелящимися на плечах змеями, — ты же видишь, он как дикий койот — недрессируем…

Один из пассажиров в дилижансе сдавленно хрюкнул и тут же втянул голову в плечи, когда говоривший ловким движением выхватил ствол.

Платок, скрывавший пол его лица чуть затрепетал от дыхания.

— Я произнес что-то смешное? — глубоким, обманчиво мягким голосом спросил он.

Несчастный быстро покачал головой и вдавился еще глубже в кресло.

— А вы? — брюнет указал рукой с кольтом на книгу в руках его немолодого спутника. — Вы собрались книгой отгонять нас прочь? Или вы сейчас были заняты тем, что читали молитвы, намереваясь изгнать дьявола из моей пропащей души? — он, смеясь, оперся о холку лошади и выразительно изогнул левую бровь. — Не трудитесь! Моя покойная матушка потерпела неудачу после первой сотни попыток.

С этими словами он протянул руку в перчатке к окну дилижанса и сделал знак подать ему книгу. Путник в костюме нехотя протянул фолиант.

— Мировая история синематографа? — удивленно прочел незнакомец.

— Ты гляди-ка, читать умеет! — насмешливо фыркнул с другой стороны кареты мужчина со шрамом на щеке.

— Бьюсь об заклад, я прочел этих чертовых книжек гораздо больше, чем ты! — раздраженно парировал разбойник. Морщинка между его бровями обозначилась резче, он горделиво вскинул подбородок и презрительно осмотрел говорившего, чуть отклонившись назад в седле.

— Это что, очередное переиздание Библии? — спросил блондин, делая небольшой круг на лошади и останавливаясь рядом с напарником. — Что вы в нее вцепились, как в пачку чертовых баксов?

Путешественник мягко склонил голову к плечу и его взгляд стал мечтательно-задумчивым.

— Книга сама по себе не имеет особой цены, но ценно то, о чем она рассказывает… — почти ласково произнес он.

— И о чем же говорит ваша книга? — гневно взмахнул рукой брюнет, прищурив черные, больше похожие на горящие уголья, глаза. — Си-не-ма-то-граф, — по слогам повторил он вполголоса, рассматривая обложку книги. Если исходить из моих познаний в латыни — «движение» и «записывать». Нечто, записывающее движение… Хм…

— Вы совершенно правы! — радостно воскликнул путешественник. — Именно так! Прибор, демонстрирующий движения предметов в пространстве путем отображения картинки на белом полотне! Новое слово в науке!

Мужчина на сиденье рядом громко хмыкнул, пытаясь выразить свое величайшее удивление.

— Я знаю о фотографии, но это не то… — так же задумчиво произнес разбойник. — Синема…

— Северус, время — деньги, давай решать с этими упрямыми мулами и ехать дальше! Мне уже надоело скакать по палящему солнцу!

— Погоди, Люци. Минуту, — незнакомец, не оглядываясь на спутника, сделал тому знак рукой. Его черные глаза блестели азартно и хищно. Тема разговора его, без сомнения, заинтересовала. — Что вы знаете об этом?

— Все! — воодушевленно воскликнул путешественник. — Я был на премьере братьев Люмьер в Париже на Бульваре Капуцинов. Я видел все собственными глазами! Это переворот мышления, это новая эра, это надежда, которой так не хватает нашей гниющей в пороке и разврате действительности!

— Фанатизм заразителен! — хрипло усмехнулся незнакомец. — Хотел бы я встретить вас в более подходящей обстановке. Нам было бы о чем поболтать!

Путешественник с жадностью смотрел на книгу в руках собеседника, но странный темноволосый незнакомец не спешил возвращать ее обратно.

— Я еду, чтобы показать миру удивительное чудо синема! — увлеченно продолжил мужчина. — Со мной в сумке ленты, которые я буду демонстрировать всем, кому только смогу.

Разбойник бросил короткий взгляд на нескольких человек из своей банды и разбросанные ими вещи пассажиров дилижанса.

— Которая из них ваша? — он указал рукой на несколько сложенных в ряд сумок, часть из которых уже была порядком опустошена грабителями.

— Черный саквояж с деревянными ручками, — мужчина поправил на носу очки-половинки и осмотрел дорогу у дверей кареты. Ничего из вещей, принадлежащих ему, в пыли не нашлось.

-Эй, там. Черный саквояж, деревянные ручки. Сюда, живо! — махнул рукой незнакомец. Через пару секунд ему подали большую черную сумку со светлыми ручками из полированного дерева.

Осторожно щелкнув замком, разбойник заглянул в недра сумки. Платок на его лице чуть взмок от теплого дыхания, очерчивая контуры немаленького носа и острых скул. Несколько минут он молча, не произнося ни слова, рассматривал содержимое саквояжа, потом так же молча передал его мужчине в очках.

— Ваше имя, сэр? — хрипло произнес он. — Я хочу знать ваше имя.

— Мое имя Альбус Дамблдор, — с легким поклоном ответил путешественник, — преданный слуга синематографа, готовый защищать его идею хоть ценой собственной жизни. — Как я могу обращаться к вам?

Незнакомец сунул книгу в руки владельца и натянул поводья лошади.

— Мое имя вам ничего не скажет. Но буду рад нашему знакомству в более располагающей обстановке! — с усмешкой произнес разбойник. — Я думаю, наши пути еще пересекутся, мистер Дамблдор!

С этими словами он надвинул шляпу на самые брови и развернул лошадь, удаляясь в компании блондина и остальных разбойников по дороге, ведущей в горы.

Дальнейшее путешествие оказалось под угрозой — раненый возница отчаянно стонал, пока рыжеволосая женщина, явно имевшая в сумке набор лекарств на все случаи жизни, перебинтовывала ему ногу.

— Вы ведь сможете нас везти? — то и дело справлялась она, заглядывая тому в лицо. — Боюсь, если к ночи я не попаду в Хогсмид-Хилл, Артур не справится со всеми нашими детьми!

— Везти-то смогу, мэм, только вот эти сволочи забрали двух лошадей из упряжки. Ехать придется очень медленно.

— Ну, плохо ехать все же лучше, чем хорошо идти, — пробормотала женщина, помогая вознице встать на ноги.

Собравшие свои разбросанные пожитки пассажиры с ругательствами и стонами пристраивали их обратно на место и сетовали на дикие местные нравы. Встреча с грабителями здорово облегчила многим кошельки и сумки. Засмотревшийся вдаль Дамблдор рассеяно оглаживал седоватую бородку.

— Черт бы побрал этих местных головорезов! — воскликнул мужчина со шрамом. — Причем всех, до самого горизонта!

Дамблдор вынырнул из раздумий и благодушно взглянул на спутника.

— Ну что вы так злитесь. Мы все целы, а это главное, — примирительно сказал он.

— Естественно, ваш саквояж вам вернули вместе со всем содержимым, вы ничего не лишились. Вам не о чем сожалеть. Вы ничего не потеряли!

— Как знать, как знать, — засмеялся в бороду Дамблдор, — думаю, я даже кое-что приобрел.

Спутник окинул его взглядом, красноречиво указывающим на отношение к умственным способностям собеседника, но все же промолчал.

-Думаю, нам стоит занять свои места и продолжить путь, — из дилижанса махнули рукой. — Поторопитесь, господа, пока мы не стали лакомым куском еще для какой-нибудь банды! Вряд ли эта была единственной!

Пассажиры вновь заняли свои места и продолжили путешествие, весьма расстроенные произошедшим. Каждый прикидывал в уме, чего лишила его встреча с грабителями, подсчитывал убытки и оценивал потери. Окрестности дороги уже стали приобретать более цивилизованный вид. До места назначения оставалось меньше трети пути.

Въехали в город ближе к вечеру. Запыленный и весьма потрепанный дилижанс тут же обступили местные зеваки, мальчишки, собаки и несколько любопытных уток.

— К моему большому сожалению, Артур, подарок Джинни отменяется — нас ограбили! — едва ступив на подножку, и протягивая руку такому же полноватому рыжему мужчине, сообщила недовольная как поездкой, так и обществом Дамблдора и всех остальных, нахмуренная рыжеволосая женщина.

— Кто? Ты видела их лица, любовь моя? В чем они были одеты? — расстроенный мужчина с веснушчатым лицом попытался участливо приобнять порядком разозленную жену.

— Тот, который потрошил мою сумку, был в черном! — поспешно воскликнул другой пассажир.

— Они все были в черном! — успела возразить рыжеволосая женщина. — Вы что, дальтоник? У них других цветов не бывает!

— Все-то в черном, но один был чернее их всех, вместе взятых! Тот, что говорил с вон тем почтенным гражданином, — мужчина указал на Дамблдора. — Дьявол, а не человек! Вы видели его глаза? Мороз по коже!

— Молли, радость моя, главное, что ты вернулась цела и невредима! Это самое важное! — тут же пропел в ответ рыжеволосый, похожий на спелый апельсин, человек, улыбаясь широко и радостно. — Черт с ними, с этими ложками!

— Конечно! Не ты же собираешь дочери приданое! Как я выдам Джинни замуж без серебряных ложек?! Ты такое скажешь! Вечно тебе нужно разжевывать азбучные истины!

Продолжая обмениваться то ругательствами, то поцелуями, парочка исчезла где-то среди улочек небольшого тихого городка под странным названием Хогсмид-хилл.

Дамблдор покинул дилижанс в гораздо более приподнятом настроении, чем остальные пассажиры — в отличие от них, его ждала в городе не только новая аудитория, но и, возможно, заинтересованный помощник. Чем черт не шутит? Потерпевший неудачу в попытках привлечь внимание нескольких видных деятелей науки к проблемам зарождающегося и подающего надежды вида искусства, мистер Дамблдор очень ценил любое внимание к предмету, занимавшему все его воображение и свободное время.

Оглядевшись по сторонам, он заприметил у обочины маленького усатого человечка с флакончиком какого-то лекарства в руках. Поглядывая снизу вверх на говорившую с ним женщину, он то и дело утирал платком лоб.

— Десять капель до того, как снова устроите драку с вашим благоверным, мадам Роланда! Десять капель! И не бросайте его из окна, как прошлый раз, я вас умоляю!

Женщина кивнула, схватила пузырек и унеслась прочь, недовольно смерив Дамблдора взглядом светлых, казавшихся желтыми, глаз.

— Бедный Аргус, не жена, а ведьма настоящая! Метлу бы ей еще! — посетовал человечек, махнув посетительнице вслед широкой ладонью.

— Простите, сэр, — Дамблдор подошел ближе к человечку и почтительно поклонился в знак приветствия. — Вы не подскажете, где можно остановиться на ночлег в этом прекрасном городе?

Человечек поправил пенсне на коротком мясистом носу и крякнул в кулак.

— Смотря зачем вы хотите в нем остаться, — произнес он, вытирая очки краем жилета. Из приоткрытой двери дома пахнуло лекарствами. Судя по всему, здесь находился местный медпункт.

— Думаю, вам стоит остановиться в местной гостинице, — послышался за спиной Альбуса насмешливый голос.

Обернувшись, Дамблдор едва не шарахнулся в сторону — на него надвигался мощной грудью гнедой холеный конь в позвякивавшей серебром сбруе.

Приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца, он поднял взгляд выше — посмотреть на лицо того, кто был всадником великолепного скакуна. Несмотря на то, что и одежда всадника и его лошадь были совершенно другими, Дамблдор был уверен — перед ним недавний знакомец с большой дороги. Появившись в городе, тот предусмотрительно переоделся в простую клетчатую рубашку и потрепанный кожаный жилет. Лицо разбойника оказалось непривычно бледным для представителя его профессии, обрамлявшие узкое лицо черные волосы чуть завивающимися и далекими от свежести прядями свисали ему на плечи, тонкие губы, искривленные в язвительной усмешке, непонятным образом удерживали едва не выпадавшую из них сигарету, черные глаза казались темными угольями под тенью, отбрасываемой на пол его лица широкополой шляпой. Нос, похожий, скорее, на клюв хищной птицы, дополнял весьма живописную картину.

Маленький человечек фыркнул и исчез за дверью в дом.

— Знаток латыни? — с усмешкой произнес путешественник, обращаясь к всаднику.

— Вы проницательны, — последовал ответ. — Но, думаю, также понимаете, что другим обитателям Хогсмид-хилла об этом знать вовсе не следует, — разбойник приподнял край шляпы. — Остановитесь в гостинице, ничего лучше в этом захолустье вы все равно не сыщете!

— Обязательно воспользуюсь вашим советом! — Дамблдор слегка поклонился в ответ, взял в руки саквояж и осмотрел однотипные постройки по обе стороны от центральной улицы. — Найти бы ее еще!

— Вон там, — всадник указал на высокий дом с огромной вывеской «Кабанья голова», — да, да, вон там, откуда только что вылетел тот несчастный, находится салун Горация Слизнорта. Он же — владелец небольшой местной ночлежки, которую они гордо зовут гостиницей. Думаю, вам туда.

Дамблдор кивнул в ответ, пытаясь рассмотреть вывеску в низких лучах заходящего солнца — отражаясь во всех блестящих предметах, они слепили еще сильнее, чем днем.

— Там что-то происходит? Драка? Стоит вмешаться? Быть может, кому-то нужна помощь? — он с удивлением перевел взгляд на смертельно пьяного ковбоя, ласково целующего старательно увертывающуюся от него лошадиную морду. Лошадь, по-видимому, была сторонницей отношений с более трезвыми партнерами.

— Помощь? — всадник пыхнул сигареткой и подобрал поводья, — если она кому и понадобится, то только вам, когда в вашу сторону полетит барный стул. Нравы здесь весьма суровы, мистер Дамблдор. Я бы советовал вам пять раз подумать, прежде чем произнести фразу. Любую.

Дамблдор пожал плечами, усмехнулся и направился в сторону салуна. Но сделав несколько шагов, он будто что-то вспомнил, обернулся и спросил своего собеседника:

— А вы, таинственный инкогнито? Намерены остаться в городе, как я полагаю. Снимете номер в гостинице?

— Обо мне не беспокойтесь. Я сам о себе не беспокоюсь! — разбойник выбросил на песок недокуренную сигарету и развернул лошадь в направлении салуна. — Пока что стоит познакомиться с местным населением. Боюсь, вашего обаяния и фанатизма в ваших глазах не хватит, чтобы выжить здесь в ближайшие полчаса! — он отъехал немного, но через пару секунд придержал поводья. — Кстати, можете звать меня мистер Принц. «Инкогнито» звучит как-то уж очень скучно.

Пустив лошадь трусцой, он пересек широкую пыльную улицу и спешился возле указанного им заведения. В салуне жизнь, судя по всему, кипела. Весьма потрепанный и источавший жуткий запах перегара ковбой попытался увлечь его в разговор из серии «ты меня уважаешь?», но ответа не получил и благополучно убрался с дороги. Снисходительного взгляда удостоилась и пара вцепившихся друг в друга ковбоев, вылетевших из приоткрытых дверей салуна и плюхнувшихся прямо в песок возле ног его лошади. Хмыкнув, Принц поправил край шляпы и остановился у ступенек, поджидая идущего к нему Дамблдора. В салуне зазвучала музыка — кто-то отчаянно и весьма неумело пытался исполнить душераздирающую песню о любви, аккомпанируя себе на расстроенном пианино. Альбус подошел ближе и скривился от особо фальшивой «ля», резанувшей слух.

— Думаю, мы как раз вовремя. Население славного Хогсмид-хилла в лице лучших его представителей культурно отдыхает в своем стиле, — Принц насмешливо склонился, жестом приглашая Дамблдора войти.