Двенадцать секунд (джен)

Для нее сейчас не имеют значения люди снаружи. Даже те, кто должен их судить, забыты. Есть лишь он. И музыка.

Один.

Даже она сама сейчас не существует. Она — текучий шелк. Она забыла о себе, поглощённая танцем.

Два.

Он держит партнёршу в руках, как ценнейший приз, который только мог получить, и вращается. У нее слегка сбилось дыхание, но это пустяк. Четкие, отработанные движения, даже улыбка на ее лице — плод изнурительных тренировок. Скрипка затихла, будто не смея им мешать.

Три.

Смена позы. Теперь она — глина, которой мастер придает новую форму. Вновь и вновь.

Четыре.

Она висит вниз головой, покорная его воле. Она безгранично ему доверяет, даже не задумываясь об этом. Они больше, чем любовники. Они — пара.

Пять.

Она ощутила лёгкое колебание его руки. Кажется, она в этой части обычно находится выше. Светлые распущенные волосы мазнули по льду.

Шесть.

Он продолжал ехать вперёд, кружась со спокойным, уверенным лицом. А она ощущала уже не колебание, а полноценную вибрацию. В голове пролетали обрывки черных мыслей.

Семь.

Она рефлекторно напрягла мышцы. Поддавшись панике, она уже не думала о доверии. Скрипка, усилившая своё звучание, показалась ей похоронным маршем.

Восемь.

Вторая и последняя смена позы. Она почувствовала, что он тормозит, чтобы встать на одно колено, и одновременно с этим пытается изменить ее форму. Но мышцы напряжены, и она не мягкая глина, а твердый камень.

Девять.

Вне всяких сомнений, судьи увидят эту заминку. Но девушка об этом не думает. Все мысли вылетели из головы, когда она решила довериться партнёру.

Десять.

Одиннадцать.

Двенадцать.

Скрипка мчится к своим финальным аккордам. Остались последние элементы. Партнёрша встаёт на коньки, но пока тренированное тело катится, вращается, делает отточенные движения, ее мысли где-то далеко. Она старается не встречаться взглядом с партнёром, потому что не доверилась ему сразу и беззаветно.

Но последнее движение их танца — взгляд друг другу в глаза. Когда музыка затихла, она посмотрела на него.

В его взгляде не было обвинений. Лишь усталость... И гордость. Гордость за них обоих.

Зал взорвался аплодисментами, и она обняла его.