Верные предатели (джен)

Верные предатели.

Послушай, моя дорогая. Послушай мою историю о старой эпохе, о великих делах и о людях, чьё время уже прошло. Послушай, послушай, и пусть холодная вьюга вьётся за окном, пусть воет этот зверь холода и смерти. Он не настигнет нас.

Представь, моя дорогая, дни жаркого лета; дни, когда солнце поднималось так высоко и грело так сильно, что листья на деревьях желтели, как осенью, вода в реках была тёплой, а холод нёс в себе лишь горный ручей, питая себя снежными шапками каменных исполинов. Представь, моя дорогая, как мучились и страдали люди от солнечных лучей, как терзала их жажда, и с какой радостью встречали они прохладу тёмного вечера.

Именно в эти дни случилась беда в одном королевстве. Ты помнишь, моя дорогая, сказки о волшебниках и кудесниках, что покоряли стихии и слабую человеческую волю одним лишь движением руки? Все эти всесильные мужи никак не идут в сравнение с великой Белой волшебницей, что справедливо и мудро правила тем королевством.

Вот уже много веков Белая волшебница передавала свою силу живому алмазу, перерождаясь каждые сто лет из него, представая в новом обличии. Она была прекрасной девой, с белыми, как снег, волосами, и глазами, сверкавшими, как звёзды; тихая и кроткая, словно нежная лань, но великая и могучая, словно бескрайнее море. Душе человеческой не дано было постичь глубокую мудрость королевы. Белая волшебница была всегда печальна и задумчива, потому что видела то, как в людях просыпается и растёт зло, но она не покидала своих поданных. То жаркое лето было последним для Белой волшебницы, её время истекало, живой алмаз разгорался всё ярче, тогда как сама великая дева чахла и угасала день ото дня.

Однажды, в одну из тёмных ночей, когда зловещий рок навис над королевством Белой волшебницы, призвала она к себе тайно двоих людей. На зов её явилась молодая девушка Энио, самая спокойная и незаметная ученица из всех, что служили и учились у неё. В Энио спала магия, но ничто не могло пробудить её.

Вторым был молодой воин Квирин, утративший свою честь во время одной жестокой битвы. Они незаметно пробрались по мрачным коридорам дворца, как приказала им их госпожа, обошли богатые покои, пока не пришли к небольшой комнате, завешенной лёгкой тканью, слегка раздувавшейся от прикосновения тёплого, ночного ветра. Воин и ученица вошли внутрь, не понимая, что ждёт их, но чувствуя, как трепещут в сладком томлении сердца, в ожидании встречи с Белой волшебницей. Её они застали около окна, застывшую, подобно статуе; она молча смотрела вдаль, оглядывая затихшие земли. Древняя дева поблагодарила их за то, что они откликнулись, и тут же предупредила, что то, о чём она их попросит, может стоить им жизни. Белая волшебница внимательно взглянула на тех, кого выбрало её, исполненное тревогами, сердце и сказала:

— Вы вправе сами решать свою судьбу, а это тяжёлое бремя для любого человека. Для этого нужна воля и тяга к свободе, впрочем, смирение — это тоже выбор. Я не могу заставить вас быть храбыми, нет, даже безрассудными, потому что в таком деле одной храбрости будет мало. Я не могу наградить вас за труды, если у вас всё получится, потому что народ предаст ваши имена забвению прежде, чем вы выйдете за пределы дворца. Это будет ждать вас, если вы согласитесь сделать то, о чём я вас попрошу.

Но ни девушка, ни юноша не отступили, хотя сердца их на мгновение дрогнули.

— Моё время выходит, — продолжила древняя дева. — Все знают это, и те, чьи души подвержены тьме, решили наконец выступить против меня. Они знают, что если я не вернусь, то власть достанется самым сильным и стойким. Мой лучший ученик; боюсь, моя вера в него не оправдалась и в этом лишь моя вина, — волшебница тяжело вздохнула и вдруг протянула ладонь, на которой лежал маленький кусочек драгоценного камня, так прекрасно сверкавший в лунном свете.

— Это часть живого алмаза, из которого я должна возродиться, но его откололи, зная, что алмаз должен оставаться целым для моего возвращения. Я смогла вернуть потерянный фрагмент, но... — лицо женщины дрогнуло.

Энио с испугом заметила, что королева будто стала бледнее и едва держится на ногах.

— Это моя последняя ночь, — едва слышно шепнула древняя дева, а Квирин встрепенулся, услышав подозрительный шум, будто кто-то мчался на всех парах в эту комнату. — Вместе с камнем я вручаю свою судьбу в ваши руки, — речь её прерывалась, а шум нарастал, и Квирин настороженно положил ладонь на рукоять меча. — Вы будете в ужасной опасности, если согласитесь на такое, — едва слышно прошептала дева и рассыпалась серебристом прахом.

Ученица и воин ещё не оправились от великой потери, как увидели отряд стражи, который возглавлял главный ученик Белой волшебницы — Сион, шедший с самодовольным лицом. Энио и Квирин переглянулись. Им не доводилось встречаться до этой ночи, но сейчас они ясно понимали друг друга без слов. Энио бросилась к месту, где стояла королева, подхватила кусочек алмаза, и они вдвоём вылезли наружу через окно.

Весь дворец гудел, словно осиный улей, моя дорогая, в каждом окне горел свет, каждый страж и воин был поднят с постели и теперь рыскал в поисках беглецов. Первый ученик — Сион — приказал отыскать двух предателей, что посмели напасть на великую королеву. Он опросил каждого, кто нёс стражу во дворце, пока не узнал имена тех, кто последними видел королеву.

"Найти предателей!" — кричал простой люд, в то врем, как ученики Белой волшебницы присягали на верность Сиону, расслышав о том, что королева больше не вернётся.

Тёмная душа Сиона хоть и получила то, что так хотела, а желал он более всего, моя дорогая, власти, но он понимал, что Энио и Квирин смертельная для него опасность. А потому в тот же миг объявил о том, что предателей, чьи имена подвергаются вечному забвенью, следует найти и уничтожить. Ученики, что лишь недавно прославляли королеву, совершили по его приказанию древнее заклятье, и имена верных Белой волшебнице исчезли в тот же миг из памяти всех людей, что знали их. Имена исчезли, но деяние, что они совершили, навсегда было заклеймено предательством и позором.

Душа Сиона ликовала. Он с полубезумной фанатичностью почитал своего учителя, и при этом стремился превзойти её. Он обожествлял великую деву и ненавидел всем свои сердцем. В отчаянных попытках затмить королеву своей силой, мятежный ученик обратился к тёмным искусствам, чем погубил себя. Он множил зло и нёс его в сердца других людей словно болезнь, заставляя их делать ужасные вещи. Такой человек ни за что не пощадил бы беглецов, что приняли на себя важную миссию, и те бежали в тайне и в страхе, направившись в спокойные долины, где высился живой алмаз.

Лошади неслись, словно безумные, унося на себе юную ученицу Энио и храброго воина Квирина. Они были героями, моя дорогая, но совсем не чувствовали это. Кровь стыла в их жилах лишь при мысли о том, что сотворят с ними приспешники Сиона, неустанно преследовавшие их. Дыхание сбивалось, а сердце сжимала ледяная рука всякий раз, когда они слышали посторонний звук или лесной шепот. Они чувствовали себя зайцами, которых вот-вот настигнет неумолимый зверь.

Разве такие чувства достойны храбреца? Нет, моя дорогая. Но несмотря на всё отчаяние, что терзало их изнутри, они и не думали сворачивать со своего пути, и именно это и делало их героями. Ах, как была беспокойна и темна та ночь. Небо заволокло тяжёлыми тучами и никакой звездный или лунный свет не освещал им дорогу. Тьма заполонила собой все. Казалось, что они дышали ею, чувствовалось, как она проникает под одежду — скользкая и холодная, словно змея. Девушка и юноша не жалели своих скакунов и мчались к спокойным долинам через самую короткую дорогу, через лес, где каждую секунду рисковали разбить себе голову о низкие и крепкие ветви деревьев, но они и не думали придерживать лошадей.

А позади, сначала очень тихо, а затем все громче и яснее, слышалась погоня. Целый отряд воинов вышел на охоту за предателями по приказу Сиона и теперь нагонял своих жертв. Они знали, куда направляются Энио и Квирин и потому медленно, но верно окружали их. Квирин вдруг натянул поводья, остановив свою лошадь. Энио замерла рядом с ним. Страх сковал её и заставлял сердце бешено колотиться. Из тьмы послышались боевые кличи воинов, теперь не только позади, но и со всех сторон. Они угодили в ловушку.

Ах, как были злы они на самих себя и свою слабость. Квирин выхватил клинок, готовый биться до последней капли крови. Лишь только девушка не шелохнулась, сжимая в руке последний дар своей королевы. Нет, у неё не было и тени мысли отдать кусочек алмаза приспешникам Сиона, чтобы попытаться спасти свою жизнь, моя дорогая. Она была не только храброй и верной девушкой, как ты, но ещё и умная. Она прекрасно знала — какие несчастья ждут её королевство, если Белая волшебница не возродится, знала — сколько войн развяжет Сион, сколько народов поработит и сколько уничтожит. До спокойных долин оставалось совсем немного, но вдвоём им было туда не добраться. Ученица королевы отдала кусочек алмаза своему спутнику. С тяжёлым сердцем принял этот дар Квирин и не поверил своим глазам, когда увидел, как девушка сошла с лошади и попросила его уйти.

— Послушай меня, не только в наших смертях, но даже в наших жизнях не будет никакого прока, если ты сейчас останешься со мной. Кто-то должен исполнить последнюю волю Белой волшебницы, но твой меч не поможет в этой битве. Здесь нужна иная сила. Оставь меня.

В это самое мгновение несколько воинов выскочили прямо перед девушкой с занесёнными клинками. Квирин не успел броситься на помощь к своей спутнице, как увидел свет, струящийся от неё. Мечи опустились на голову ученицы, но не нанесли ей никакого вреда. Свет разгорался, и Квирин, перехватив покрепче поводья, бросился во тьму, стараясь не оглядываться.

Лучше тебе не знать, моя дорогая, какие муки терзали юношу в тот момент, когда он оставил свою подругу в одиночестве против врагов. Он слышал яростные крики, скрежет стали и ржание лошадей, но лишь сильнее подгонял своего коня, лишь сильнее сжимал частичку живого алмаза. Он смог выбраться из смертельного окружения только благодаря храбрости девушки, и горячая благодарность наполняла его сердце вместе с горьким чувством вины. Он уже выбрался из леса, как вдруг яркая вспышка осветила всё вокруг.

Юноша на мгновение остановился и оглянулся. Над деревьями сияла фигура молодой девушки, с расправленными за спиной белоснежными, огромными крыльями. Она сияла, подобно прекрасной звезде, заливая округу живительным и оберегающим светом для того, кому предстояло выполнить просьбу королевы в одиночку. Лишь миг юная Энио сверкала в ночном небе подобно ангелу. Один единственный, такой короткий, но при этом такой величественный и удивительный миг. И она погасла.

Уже начинало рассветать, когда Квирин добрался до спокойных долин. Далеко сверкал живой алмаз, отражая лучи раннего солнца, которое ещё не заволокли чёрные тучи. Воину оставалось немного, но он совсем загнал свою лошадь, а потому опустился на землю и бросился вперёд. Он мчался по зелёному, бескрайнему полю, где трава росла свободно и волновалась от ветра, подобно морю. Живой алмаз был невероятно красив, моя дорогая. Он стоял на заросшем постаменте, именно в том месте, где в первый раз из него появилась Белая волшебница: в одиночестве, среди травяных волн. И это продолжалось из века в век. Алмаз был очень велик, выше любого мужчины и крепче любого камня. Только тёмная магия могла отколоть от него хоть один маленький кусочек.

Квирин ясно видел его и уже не оглядывался, когда шёл вперёд, чувствуя, как пульсирует недостающая часть в его руке. Алмаз, казалось, начинал светиться всё ярче, и стоило Кривину приблизиться к нему, как свет начал ослеплять его. Лишь в одном его месте не было никакого сияния. Именно там, где недоставало маленького кусочка, что держал в руке молодой воин. Квирин дрожащей рукой вложил его в живой алмаз, и тот отчего-то потух, будто весь весь свет затянул внутрь себя и теперь в его сердцевине горело живое пламя, которое должно было породить Белую волшебницу.

Небо же стало совсем беспросветным, моя дорогая, молнии раздирали его, а ветер протяжно завыл. В этот самый момент, когда казалось всё застыло в ожидании, в воздухе запела стрела, и вонзилась она прямо в спину воина. Квирин не почувствовал боли, не услышал приближающийся топот отряда, что лишь сейчас нагнал его. Юноша не сводил взгляда с камня. Там, в его глубине, он увидел лицо маленькой девочки, с большими глазами, сверкавшими, словно звёзды и волосами, белыми, словно снег.

Квирин в последний раз вздохнул и рухнул перед живым алмазом, окрасив его своей кровью. Послышался скрежет, и в ту же секунду, когда оглушительно загрохотал гром, алмаз раскололся и поднялось над ним в воздухе юное создание в белом одеянии — такое прекрасное, что никто бы не мог и подумать, что в этой маленькой девочке таиться столько сил и мудрости.

Она подняла свои глаза к небу, и начался долгожданный дождь, без которого так изнывала земля.

Случилось то, что предрекала Белая волшебница: никто не запомнил их имён и даже для их семей они навсегда остались предателями. К чему эти слёзы, моя дорогая? Смерть тех, кто готов был к смерти, не должна трогать твоё сердце. Ты можешь подумать, что это несправедливо и ужасно жестоко к тем, кто до конца был верен своему долгу и не получил за это никакой награды, кроме смерти и бесчестья?

Ты, конечно, права, моя дорогая, но так случается, что сам поступок куда важнее того, кто его совершил, во имя чего, и что он получил взамен. Ты не поверишь, сколько героев остались безымянными в этом мире, сколько бесславных подвигов было совершено, сколько жертв было принесено во имя высшей цели. И никто не лил по ним горьких слёз, никто не запомнил их имён и того, что они сделали.

Человеческая память слаба и ненадёжна. Ах, не пугайся, моя дорогая, это лишь метель, метель беснуется за окном и больше ничего. Хоть зима и подобна зверю, у неё есть клыки, холодные и острые, как сталь, а её вой в ночи может лишить мужества, но не думай об этом, моя дорогая.

Закрой глаза, а когда откроешь их — не узнаешь родных мест. Потому что завтра уже будет весна. Птицы вернутся, зелень раскинется по согревающейся земле, деревья оденутся в новые листья, а ты будешь гулять меж них под тёплым, солнечным светом, слушать, как шумит лесной ветер и вплетать в свои белоснежные волосы ранние цветы, и в сердце твоём, наконец, утихнет вьюга. Спи, моя дорогая, спи.