Кейн (джен)

— У тебя никогда не возникало смутного такого ощущения, что мир меняется? — человек в чёрном балахоне, голова которого была полностью обёрнута чёрной тканью, оставляя только глаза, сделал очень короткую паузу, прежде чем продолжить. Это был такой человек, увидев которого ты постараешься обойти его стороной за милю. Его голос звучал приглушённо, хрипло и нагло. Он сразу перешёл с Кейном на «ты», но тому было всё равно. — Думаю, чувствовал.

Он прислонился к дверному косяку, заставив Кейна отступить на шаг. Они стояли на пороге дома в котором Кейн жил с родителями, посреди бела дня, за спиной незнакомца в чёрном ездили машины, через дорогу играли на детской площадке дети, и прохожие в их тихом райончике начинали уже поглядывать на эту довольно подозрительную сцену. Кейн увидел, что сосед стоит с телефоном в руке и немного занервничал.

— Давайте зайдём внутрь, мистер?..

Незнакомец помедлил мгновение, сверля его взглядом.

— Ну, допустим, Стабс.

Они зашли и уселись в гостиной. Родителей не было дома, так что никто не мог помешать их разговору. Кейн чувствовал ауру этого человека, и она была цвета его одежды. Он будто пачкал ей всё вокруг — всё, чего касался. Гостиная, которую только что через большое окно, выходящее на восток, заливало солнце, будто погрузилась в полумрак. Лучи солнца, попадая в ауру Стабса, летели ко всем чертям, а он как раз сел напротив окна.

— Так я о чём, Кейн, сынок, — откашлявшись, продолжил свою миссионерскую речь Стабс. — Мир меняется. Сам видишь, что происходит с людьми. А знаешь, кто за всем этим стоит?

Кейн покачал головой, ожидая, что сейчас Стабс начнёт винить какие-нибудь транснациональные корпорации или нести подобную чушь. Это всё было лишь игрой для них двоих, вербовкой. Кейн был довольно сообразительным для своих семнадцати лет, побеждал в олимпиадах по математике на уровне страны, прочитал огромное количество книг, начиная с учебников и заканчивая оккультной литературой, которой увлёкся после обнаружения у себя магических способностей два года назад.

— Да мы за этим стоим! — Кейн готов был поклясться, что увидел, как Стабс улыбается под своей тряпкой. — Что, не ожидал? Я человек прямой, да и ходить вокруг да около смысла нет, ты же сам на нас вышел.

Кейн вспомнил бессонные ночи в Сети за поиском ответов и своё волнение, когда наконец наткнулся на организацию, в которой состоял этот Стабс, найдя их в Глубоком Интернете.

— Так вспышки массовой истерии, противоречия, общий культурный спад, конфликты — ваших рук дело? Без вас мы бы жили в мире и спокойствии?

Стабс поёрзал на диване, устраиваясь поудобнее, и закинул руки за голову.

— Ну, влияние на умы оказываем, да. Появляемся в нужное время в нужном месте и подталкиваем, кого надо. В нашей организации — сплошь одарённые личности вроде тебя, — усмехнувшись, он показал пальцем в чёрной перчатке на Кейна, — и ещё у нас есть кое-какие артефакты… Но всё по порядку. Итак, ты хочешь вступить в наши ряды?

Кейн кивнул.

— Отлично, мальчик, — Стабс снова улыбнулся. — Я вижу в тебе большой потенциал. Мы однозначно хотим видеть тебя в «Чёрном Солнце».

Сердце Кейна забилось чаще, ладони вспотели. «Получилось!» — подумал он. Но его кое-что смутило.

— Э… а вы уже проверили мои способности, узнали мою мотивацию и то, не являюсь ли я каким-нибудь шпионом или вражеским агентом?

Стабс рассмеялся, но глаза его остались серьёзными.

— Ты сам хотел к нам. В мою задачу не входит ничего оценивать или там узнавать о тебе. Я просто доставлю тебя в «Чёрное Солнце», а там тобой уже займутся. Поверь, — усмехнулся он, — если даже ты и чей-нибудь агент, то никакой второй стороне ты не поможешь, потому что просто исчезнешь. Останешься ты с нами или нет, сюда ты больше не вернёшься.

Они немного помолчали, пока Кейн переваривал эту информацию.

— Естественно, всё это мы делаем ради, так сказать, всеобщего блага. Наша цель — это рай на земле для всех. Ну, в подробности вдаваться не буду, всё потом узнаешь. Надеюсь, ты всё-таки поможешь нам. Когда сможешь покинуть дом? — в лоб спросил Стабс.

— Эм, ну, когда вы готовы будете меня принять.

Кейн быстро перебрал в голове то, что хотел бы взять с собой. Книги по оккультизму и фантастику, плеер, кое-какие заметки, одежду, ноутбук… Его размышления прервал телефонный звонок, раздавшийся с кухни.

Кейн взглянул на Стабса, тот медленно кивнул, и парень подошёл к телефону и снял трубку.

— Алло?

— Сынок, ты уже вернулся из школы? — это была мама. — Мы с папой сегодня немного задержимся на работе, погрей себе что-нибудь на ужин из холодильника, ладно? Там лазанья оставалась, и ещё я мороженое покупала, но только ешь это в таком порядке, хорошо? — тараторила она.

— Ладно, мам.

Сердце Кейна сжалось. Он собирался покинуть родителей и присоединиться к многочисленной оккультной организации, которая наверняка не позволит ему видеться с ними. Никогда в жизни.

— Я люблю тебя, зайчонок мой, — ласково произнесла мама.

— Я тебя тоже люблю, мам. И папу тоже, передай ему.

— Хорошо, передам. Пока.

Мама повесила трубку.

«Наверняка она представляет себе, что они придут домой, а я буду ждать их тут, как всегда, смотреть телевизор или играть на компьютере, — подумал Кейн. — Наверное, лучше исчезнуть прямо сейчас. Не ссориться с ними, не рассказывать им о том, что я присоединюсь к секте, как они бы сказали. Сегодня, пока мы счастливая семья, я просто исчезну. Это как раз в духе моей цели». Он быстро оборвал последнюю мысль и затолкал её поглубже в сознание.

— Мистер Стабс, — обратился он к гостю, рисующему что-то в пыли на столике. — Я готов уйти прямо сейчас.

— Ну и отлично. Давай, собирай вещи и прощайся с домом. Я тебя здесь подожду.

Кейн подошёл ближе и посмотрел, что Стабс там рисовал. Это был символ их организации.

— Мистер Стабс.

— Хм?

— Пожалуйста, давайте не будем лишний раз беспокоить моих родителей или оставлять какие-нибудь зацепки. Их от этого символа удар хватит.

— Ладно, — пробурчал Стабс, одним движением ладони стирая жуткий знак. — Не тяни, собирайся быстрее.

Кейн кивнул и отправился в свою комнату, набил рюкзак и сумку вещами. Потом он обошёл весь дом, зашёл в спальню родителей, дотронулся до их совместной фотографии, стоящей в рамке на прикроватном столике, прикоснулся к каждой вещи, которая связывала его с этим домом, и отпустил её.

Он спустился в гостиную, к Стабсу, и они вместе вышли на улицу. Кейн закрыл входную дверь на ключ. В силу привычки проверил, закрыта ли задняя дверь, воспользовавшись магическим зрением. Положил свой ключ под коврик и похлопал по нему рукой. Прежде чем исчезнуть, он отпустил из своего сердца родителей и всё, что было с ними связано.

Кейн повернулся к Стабсу. Тот протянул ему руку, с которой стянул перчатку, и парень взялся за неё. Мгновение — и они растворились в жарком майском воздухе.

* * *

Как Кейн и ожидал, организация была очень серьёзной. В здание можно было попасть только с помощью магии — подземный комплекс без каких-либо следов шахт, соединяющих его с поверхностью. Порталы, через которые нагнетался воздух. Порталы для доставки еды. Порталы, чёрт возьми, для всего на свете.

Почти сразу же, как Кейн оказался там, организация приступила к обучению его и ещё семнадцати таких же одарённых учеников. Кейн был ещё школьником, одним из самых младших в группе, но зато учёба ему была не в новинку — можно сказать, он не потерял учебного темпа, а продолжил в том же духе. К тому же, он был отличником и наслаждался наличием у себя магических способностей.

* * *

— Сегодня мы изучим искусство телепатии, — вещал куратор, стоящий под огромным знаком чёрного солнца в просторном зале, освещённом солнечным светом через портал в потолке. — Сосредоточьтесь по методике, которую мы с вами читали в третьем параграфе «Либро Секреторум», и приготовьтесь воспринимать.

Кейн полностью расслабился, не закрывая глаз. Абсолютно расслабить все мышцы было нелегко — сразу накатывало удушье, чувство напряжения всего тела, словно кости превратились в сталь, и появлялся звон в ушах. Но произнеся про себя вспомогательные мантры, он прошёл через это состояние, и его разум словно бы раскрылся.

Куратор говорил, и Кейн видел смысл его слов — они окрашивались в разные цвета, в основном — тёмно-синие и голубые, но иногда — зеленоватые…

— Позвольте тысяче игл проткнуть ваше сознание, — это была середина речи куратора. Перед ним на трибуне лежала раскрытая книга, но он в неё ни разу не заглянул. — Можете буквально представить, как иглы впиваются в ваш мозг. Представили? Теперь, пропустив эту боль через себя, постройте из этих игл цепочку, которая приведёт вас прямо к моему сознанию, — он постучал себя пальцем по виску, — так, как вы читали в параграфе четвёртом.

Кейн, хоть и захваченный построением цепи, терпя боль, всё же заметил краем глаза, что кто-то трясётся, сидя за своей партой. Он с трудом повернулся и увидел Нейтана, в прошлом — программиста, сжимающего голову. Из-за того, что Кейн сосредоточился на нём, «цепочка из игл» вошла в сознание Нейтана, и Кейн увидел всё, что творилось в его голове.

Это был полный сумбур: неуверенность в себе; картинки прошлого, за которые Нейтан отчаянно цеплялся; мысль, что его сейчас стошнит, — и яркая картина того, как это будет выглядеть; зрительная информация, ощущения, противный привкус во рту и многое другое. Кейн стиснул кулаки и вскрикнул, пытаясь защититься, но поздно — Нейтан проник к нему в голову.

«Плохо дело, — мелькнула в голове Кейна мысль, — ещё немного, и он узнает о…»

К счастью, к Нейту подбежал куратор и влепил ему хорошую затрещину, отчего тот смог сосредоточиться, и обмен мыслями прервался. Нейтан вытер кровь из разбитой губы.

— Это не то, о чём я просил, Кейн, — раздражённо сказал куратор. — А ты, — он взял Нейта за плечо, — отправляйся к Лейле, чтобы она тебя осмотрела. Если не сможешь двигаться дальше… то нам с тобой придётся расстаться.

Несмотря на то, что тон куратора был спокойным, Нейтан задрожал даже ещё сильнее, чем прежде. Все знали, что живыми и в здравом уме никто «Чёрное Солнце» не покидал.

Куратор вернулся на своё место, а Нейтан тем временем, потупив взгляд, поплёлся к местному аналогу медкабинета, в котором хозяйничала эта Лейла.

— Защиту от телепатии мы тоже разберём сегодня, но чуть позже. А сейчас я хочу, чтобы вы сосредоточились на проникновении в моё сознание, — будничным тоном продолжил куратор.

Через пару минут он обратился к собравшемуся с духом Кейну.

— Кейн, что ты видишь?

— Я вижу пылающий знак чёрного солнца, сэр!

— Очень хорошо. А что-нибудь ещё?

Кейн, сжав зубы, попытался пробиться дальше — вправо, вверх, вниз, но всё было плотно «закупорено».

— Нет, сэр, — раздосадовано ответил Кейн.

— Я применил защиту и позволил вам видеть только то, что я хочу. Методы пробивания такой защиты мы с вами тоже пройдём. Теперь откройте параграф пятый…

* * *

Так проходили дни за днями, в учёбе и тренировках. Как только Кейн узнал несколько трюков в телепатии, то сразу же уничтожил в своём сознании любые мысли о своей собственной цели. Оставил несколько «крючочков», которые, цепляясь один за другой, могли восстановить это воспоминание при соблюдении определённых условий. Неизменными при этом остались мотивация и задачи, которых он должен был достигнуть. Этими «крючочками» были некоторые ассоциативные ряды, которые начинались бы от осознания достигнутого им состояния и вели к восстановлению воспоминаний о цели.

Кроме этого воспоминания он вытравил из себя и человечность, своё «человеческое сердце». Кейн предпочёл сделать это самостоятельно, не дожидаясь следующих шагов учителей, которые, как он был уверен, этим бы и занялись. Он оставил лазейку для возвращения «сердца» в прежнее состояние и «привязал» её к тем же самым «крючочкам», которые должны были восстановить в его сознании воспоминание о Цели.

И действительно, следующим же шагом учителей стало уничтожение в них человечности. Здесь-то и начался настоящий отсев. Ритуалы, в которых они участвовали… Это действительно была точка невозврата. После них человек уже не мог стать прежним, он уже не мог считаться человеком. Тех, кто сломался, кто не смог пройти через это, ждало кое-что похуже исключения…

* * *

Не прошедших отбор поставили связанными на колени в Главном зале подземного комплекса. Вдоль зала тянулись статуи неизвестных зверей, даже монстров, совершающих чудовищные вещи с людьми. На полу в центре была начертана тринадцатиконечная звезда — по числу тех, кто «выбыл». Выбывшие сидели на каждом из лучей звезды, а оставшиеся ученики расположились в её центре.

Каждого из не прошедших надлежало принести в жертву. Пятеро оставшихся получили по искривлённому зазубренному лезвию.

— Кейн, пожалуйста, не надо, — заливаясь слезами, прошептал Нейтан, когда Кейн крепко взял его за волосы и приставил нож к горлу. — Ведь я тебе ничего не сделал…

— Ты мне помог, спасибо, — спокойно ответил Кейн и перерезал Нейтану горло.

То же самое он повторил ещё с двумя отсеянными, а потом все пятеро вернулись в центр звезды.

— Очень хорошо, — таким же будничным тоном, как обычно, произнёс их куратор. — Сейчас я прочитаю заклинание, которое позволит вам впитать в себя силу этих тринадцати. Кстати, его можно будет найти в параграфе тридцать шесть. Важно произнести его не позднее двух минут и сорока семи секунд после принесения в жертву…

* * *

Прошёл год, в течение которого их обучили некоторым боевым заклинаниям — банальным молниям, огненным шарам и тому подобному. Примитивно, но в некоторых случаях действенно. На поверхности, как им объявили, недавно разразилась война, к которой мир подтолкнуло как «Чёрное Солнце», так и некоторые похожие организации.

Пока что «наверху» существовали какие-то альянсы, которые воевали друг с другом, но задачей «Чёрного Солнца» было разжечь недоверие между членами этих альянсов и раздробить их на как можно мелкие части. Затем они подмяли бы под себя каждого из них по отдельности и установили бы жестокую диктатуру. А затем наступил бы «рай на земле». О промежуточных этапах между диктатурой и раем на земле кураторы не сообщали.

Как понял Кейн, в организации состояли тысячи колдунов, а их комплекс был далеко не единственным. И ещё было несколько организаций вроде их, покрупнее и помельче, каждая — со своим видением мироустройства. Кейн как-то подумал, что, в принципе, для него не было разницы, к какой организации присоединяться, но почему так — вспомнить он не смог.

Его и ещё четверых, прошедших тот ритуал, стали потихоньку отправлять на задания. В основном — диверсия, но порой и открытое уничтожение сил противника.

* * *

— Это они, отряд «сигма-девять», — прошептал Майлз.

Они с Кейном сидели в глубокой воронке, оставшейся после взрыва ракеты, а Майлз, вместе с Кейном проходивший ритуал жертвоприношения их же одногруппников, магическим зрением осматривал округу. Повсюду клубились столбы дыма, где-то кто-то кричал. «Сигма-девять» шли на этот крик.

— У них два дрона, ты маскировку поддерживаешь? — спросил он Кейна.

— Угу.

— Отлично. Чуть дальше едет танк их союзников. Видишь?

Кейн тоже воспользовался магическим зрением и увидел грозную машину, неторопливо переползающую через траншею.

— Ждём команды, — произнёс Майлз.

В сознании Кейна и Майлза раздался голос: «Пора!»

Кейн сжал кулак. Механизм, заряжающий снаряды в орудие, звякнул. Экипаж попытался остановить машину, но было поздно. Башня повернулась в сторону отряда «сигма-девять» и выстрелила осколочным снарядом прямо по людям, шагающим в нескольких метрах от них.

Майлз укрыл их с Кейном щитом от осколков и летящей во все стороны земли. Сверху на них упала оторванная рука с повязкой с красным крестом на ней и, оставляя кровавый след, сползла по невидимому куполу.

Затем Кейн выпрямился во весь рост, прикрываемый щитом Майлза, взмахнул рукой в сторону танка, и через мгновение в машине началась стрельба. Взрывы и крики послышались со всех сторон, когда начали действовать остальные отряды «Чёрного Солнца».

— Возьми-ка её с собой, — кивнул Майлз на оторванную руку.

Они поднялись на борт танка. Кейн подошёл к люку и указал на него пальцем, а затем резко махнул рукой в сторону. Люк оторвался и отлетел в указанном направлении.

Оторванная рука полетела в люк.

— Всё? — спросил Кейн.

Майлз прижал два пальца к виску и закрыл глаза. Через несколько секунд он кивнул.

— Да, сказали, что больше ничего не требуется. Возвращаемся.

Кейн беспристрастно осмотрел поле боя, которое превратилось в поле бойни, и собрался было телепортироваться туда, откуда они пришли. Но вдруг Майлз схватил его и сбросил с борта.

Кейн ударился спиной, а Майлз спрыгнул следом за ним и создал барьер, о который мгновение спустя разбился танковый снаряд. Посередине груди Майлза расцвело кровавое пятно, а сам он рухнул рядом с Кейном. «Не выдержал щит», — понял Кейн.

Он оттолкнул Майлза от себя, прислонился спиной к гусенице танка и поспешно осмотрелся. С севера надвигался ещё один танк, и его командир видел, что они с Майлзом делали. Этого так оставлять было нельзя.

Пока машина не выстрелила ещё раз, Кейн укрылся маскировочным щитом и поспешно пополз в сторону вражеского танка, замершего на пригорке в километре от него. Для мощного заклинания нужно было сократить дистанцию.

Раздался новый выстрел. Кейн обернулся и увидел, как покачнулся и задымился танк, за которым он только что прятался.

Он выпрямился во весь рост и побежал, создав в сотне метров от себя свою точную копию, бегущую в другую сторону.

Застрочил пулемёт, вторя стуку сердца Кейна, который почти ничего не видел от нахлынувшего адреналина. Кейн рухнул на землю, но понял, что пулемёт стрелял по его двойнику.

Наконец, сократив расстояние наполовину, Кейн собрал волю в кулак. Вокруг его правой руки заклубилось пламя, и он посмотрел на танк. Башня страшной машины уже поворачивалась к нему… Ещё бы доля мгновения, и всё, чего он добивался ради достижения своей Цели, пошло бы прахом, но заклинание уже было готово, и Кейн вскинул окутанную огнём руку и направил её на танк. Пламя с рёвом устремилось вперёд, вонзилось прямо в дуло, распространилось внутри танка и подорвало боезапас.

Раздался оглушительный грохот. Кейн едва успел сосредоточить волю на защитном куполе, как во все стороны полетели металлические осколки. В нескольких метрах упала башня, из которой вывалился обугленный труп.

С трудом переводя дыхание, Кейн поднялся, подбежал к ближайшей траншее и укрылся в ней, чтобы выиграть время для заклинания телепортации.

Когда Кейн вернулся в командный центр «Чёрного Солнца», весь в грязи и чужой крови, его встретил Роджерс, назначенный командовать несколькими диверсионными отрядами вроде их с Майлзом. Закончив просматривать мысли Кейна, он чуть ли не с гордостью заявил:

— Молодец, мой мальчик. Это был твой первый серьёзный бой и единственное настоящее столкновение среди наших бойцов в этом районе. Остальные не встретили практически никакого сопротивления. Оно и понятно — мы были в нескольких километрах от линии фронта, они и не ждали такого…

Обессиленный, Кейн мог только кивнуть.

— Ну ладно, иди, смой с себя это всё и отдыхай. Я позабочусь о том, чтобы командование заметило твои старания.

После этих слов Кейн поплёлся к себе.

— Между прочим, в отряде «сигма-девять» состоял сын президента! — крикнул Роджерс вслед Кейну. Тот, не оборачиваясь, безразлично пожал плечами. — Он старался держать его подальше от фронта, и об этом мало кто знал… Ну, неважно, — Роджерс махнул рукой, глядя на удаляющегося и не обращающего на него внимание Кейна, и отправился докладывать вышестоящему начальству.

* * *

С успехом выполнив несколько заданий, Кейн, наконец, начал потихоньку продвигаться в организационной иерархии. Даже Стабс, с которым они иногда пересекались, теперь поглядывал на него с уважением.

Кейну стали раскрывать чуть больше информации. Благодаря диверсионным действиям «Чёрного Солнца», манипуляции сознанием высших чинов и убийствам миротворцев, война нескольких блоков потихоньку стала превращаться в войну всех против всех.

Тогда-то Кейну и принесли его первый артефакт — мерцающий мрачным зелёным светом амулет.

— Вот, держи, — Стабс протянул Кейну прозрачный куб, сделанный из материала, напоминающего стекло. — Он не открывается, не пытайся. В общем, эта штука — артефакт.

— Я помню, — сказал Кейн, — вы говорили о нём, когда мы только познакомились.

— Да брось, Кейн, не нужно так официозно.

— Но вы старше меня, как по возрасту, так и по рангу, и я не могу…

— Эх, воспитание ничем не вытравишь, — усмехнулся Стабс, который, к слову, даже в помещении не снимал повязку с головы. — Ну да ладно. Короче, тебе нужно остаться с ним наедине на какое-то время.

— На какое-то? — удивился Кейн, держа обеими руками куб. Обычно приказы и объяснения в «Чёрном Солнце» были краткими и точными.

— Я не знаю, — развёл руками Стабс. — Он заговорит с тобой. Попытается сломить твою волю. Сколько времени у вас уйдёт на то, чтобы прийти к сотрудничеству, — зависит от вас двоих. Короче, — Стабс взял Кейна за плечо, — если почувствуешь, что не сдюжишь, бросай всё к чёртовой матери и убирайся подальше от него, пока не перестанешь слышать голос. Мы не хотим терять бойцов из-за своевольных амулетов, да и я просил их дать тебе что-то попроще…

— Всё в порядке, — спокойным тоном перебил его Кейн, дёрнув плечом, чтобы Стабс убрал руку, — это всего лишь безделушка. — При этих его словах амулет ярко сверкнул. — Я справлюсь.

— Ну ладно. Удачи, сынок.

Кейн отправился в свою комнату и запер её. Там он и остался наедине с амулетом на целые сутки. Стабс ежечасно подходил к двери и прислушивался — ничего не было слышно. Наконец, когда дверь открылась, он с облегчением вздохнул, увидев перед собой Кейна, который гордо улыбался, повесив амулет на шею.

* * *

Каждый артефакт увеличивал силу своего владельца. Амулет сделал Кейна едва ли не в два раза сильнее. В какой-то момент он перестал пользоваться боевыми заклинаниями и уничтожал врагов-людей одной силой мысли, едва коснувшись их взглядом магического зрения. Неважно, был то пехотинец, экипаж танка или целого эсминца. Мир потихоньку охватывала паника, возросшая ещё больше, когда «Чёрное Солнце» впервые обнаружило себя, и вот тогда-то и начались первые стычки с противниками-колдунами, тоже переставшими отсиживаться в тени.

Одна из групп называла себя «паладинами», они пытались восстановить мир и вернуть всё, как было до войны. Из-за этого они стали злейшими врагами «Чёрного Солнца».

* * *

Своего первого паладина Кейн встретил в радиоактивном кратере, который паладин пытался превратить в цветущий сад.

Это была девушка, одетая в белое и золотое одеяние, свободно спадающее с её плеч. У неё было невинное личико ангела, голубые глаза и две толстые светлые косы, спускающиеся чуть ли не до земли.

Она посмотрела на Кейна и улыбнулась.

— Здравствуй! Ты из «Чёрного Солнца», да?

Кейн промолчал. Пожалуй, его чёрная форма говорила сама за себя. Амулет на шее слегка трепыхнулся, и Кейн дал ему короткое указание.

— Слушай, зачем вы всё это делаете? — с лёгкой озадаченностью спросила девушка. — Разве это то, чего тебе хочется?

Она сделала несколько шагов по направлению к Кейну. Её груди свободно колыхались под одеждой. Кейн сглотнул и слегка покраснел. Девушка посмотрела сначала на себя, а потом снова на Кейна и рассмеялась.

— Да, похоже, ты совсем невинный мальчик! Слушай, бросай ты своё «Солнце», они ни до чего хорошего тебя не доведут! В твоей жизни будет только беспросветный мрак. Я же вижу, что твоя душа тянется к свету. Пойдём со мной? — она протянула ему руку.

Кейн нерешительно вытянул руку ей навстречу. Девушка шагнула чуть ближе, и тут Кейн ударил её по руке. На её лице появилось выражение боли и удивления, а Кейн наконец-то позволил себе рассмеяться.

— Мне плевать на свет и тьму, убогая. Меня интересует только сила, — он сам не понимал, зачем говорит это ей и почему чувствует, что это правда, если он всё это время следовал доктрине «Чёрного Солнца».

Девушка отступила на шаг и попыталась применить на Кейна какое-то заклинание, но вдруг сложилась пополам и рухнула на колени.

— Амулет снимал слои твоей защиты от всей этой радиации, а ты даже не заметила, — ухмыльнулся Кейн. — А я сконцентрировал радиацию на тебе.

Девушка подняла к нему взгляд, из её глаз хлынули слёзы.

— Пожалуйста, прекрати это безумие! Я же тебе ничего не сделала! Почему…

— Ты мне очень помогла, спасибо тебе, — спокойно произнёс Кейн, доставая из-за пояса нож с искривлённым лезвием. Он успел насладиться выражением ужаса на её лице, прежде чем перерезать ей горло.

«Две минуты и сорок семь секунд», — напомнил себе Кейн.

* * *

После первой победы Кейн начал охоту на таких одиночек-паладинов и вскоре добился очередного повышения.

На этот раз вместо вручения артефакта над ним провели ритуал, призванный «влить в него силу из потустороннего мира». Стабс уверял, что каждый десятый, кто пытался пройти через этот ритуал, не выдерживал натиска чуждой энергии и просто сгорал.

Но Кейну, видимо, повезло, и его сила снова удвоилась. Теперь в иерархии он стоял на равных со Стабсом, а по силе многократно превосходил его, и тот начал жать Кейну руку при встрече.

С этих пор битвы Кейна проходили несколько иначе. Он появлялся возле группы противников-колдунов, подходил к ним вплотную, игнорируя все их атаки, и разрывал на куски голыми руками. Возвращался в организацию он весь залитый кровью, и каждый раз он набирался сил. Ритуал ему больше не требовался, он просто пил кровь врагов и забирал их силу.

* * *

Кейн поднимался всё выше и выше по рангам, и всегда в качестве награды просил что-нибудь, что могло увеличить его мощь.

Не всем в организации это нравилось. Иногда к нему подкрадывались убийцы, но их потом никто никогда не находил, а сила Кейна при этом росла. Однако, выпивая их кровь, Кейн кое-чему у них учился.

Он принимал в дар всё новые артефакты, ритуалы и магических фамильяров.

Ради него призвали из «потустороннего мира» какую-то многоножку, которую нужно было прикрепить к спинному мозгу. Кейн с благодарностью принял многоножку из рук главы «Чёрного Солнца», поцеловал шевелящее лапками существо и, закинув руки за спину, положил его себе на спину.

Потерпев боль, он услышал шёпот этой твари, которая сулила какие-то награды, клялась, обещала, подсказывала, но Кейн её особенно не слушал. У него была Цель, хоть он её и не помнил.

* * *

Прошло несколько лет, и Кейн возглавил «Чёрное Солнце» в результате спланированного им же «внезапного» вторжения колдунов из вражеской организации, убивших прежнего лидера, а заодно Стабса и всех, кто обучал Кейна и знал, как он начал свой путь в организации. Он позаботился и о том, чтобы казалось, что все эти люди находились в одно время в одном месте совершенно случайно. Кейн, глядя в глаза умирающему лидеру, поклялся отомстить, а затем, приняв из его слабеющих рук достаточно мощный артефакт (тот назвал его «солнечным камнем»), лично «выследил» и уничтожил всех до последнего из вторгшихся к ним врагов. Так как более подходящей кандидатуры никто придумать не мог, Кейну предложили встать во главе.

«Солнечный камень» в несколько раз усиливал возможность владельца к магическому зрению, позволяя даже заглядывать в прошлое.

Под руководством Кейна «Чёрное Солнце» разбило всех врагов, и война наконец-то закончилась их победой.

После этого он начал собирать остатки человечества, чтобы привести их, наконец, к обещанному раю на земле.

Благодаря собранным силам и артефактам создание рая для Кейна оказалось плёвым делом. Приложив небольшое усилие, он объял взглядом изуродованную сражениями, ядерными бомбами и смертью Землю, сконцентрировал свою мощь на одном из материков и полностью воссоздал его природу до появления человека.

Люди и другие колдуны, его подчинённые, восхваляли его, но Кейн изображал крайнюю задумчивость и недовольство. Самые верные советники спросили его — в чём дело, и Кейн ответил, что они должны собрать всех людей на Земле и провести самый последний ритуал, если хотят добиться истинного рая. Вопросов о том, что это значит, ему задавать не стали, а побежали исполнять поручение.

Месяц спустя несколько миллионов людей были собраны в одном месте посреди огромной зелёной долины. Среди них были все — от грудных младенцев до древних стариков, простые люди и колдуны «Чёрного Солнца». Кейн окинул магическим зрением планету — каждый бункер и каждую пещеру, все леса, горы и моря, космические спутники на орбите и подземные комплексы вроде того, в котором он когда-то учился. За несколько секунд удостоверившись, что больше никого нигде не осталось, Кейн силой мысли начертил под ними всеми огромную пятиконечную звезду — так, чтобы он оказался в самом её центре. Земля дрогнула, и люди заволновались. Сжав пальцы правой руки в кулак, Кейн мгновенно убил их всех и впитал в себя их силу. Миллионы людей и колдунов рухнули замертво.

* * *

Кейн стоял в одиночестве посреди огромной зелёной долины, заваленной трупами, и его переполняла сила. Сила, которой не было равных на этой Земле.

И пришли в действие те «крючочки», к которым он привязал возвращение своей памяти и человеческого сердца.

Посмотрев вокруг новыми глазами, он содрогнулся от того, что сделал, и безмерная скорбь обо всех погибших людях стиснула его сердце. Он вспомнил ритуалы, через которые проходил при инициации, и то, каким монстром он всё больше и больше становился, а сердце кололо и терзало всё сильнее…

Но вместе с человеческим сердцем к нему вернулась память о Цель, которую Кейн поставил себе ещё будучи мальчишкой и ради которой прошёл через столь многое. Он спросил у своего сердца: «Стоит ли это делать? Ведь я могу создать истинный рай на земле и заселить его людьми. Ведь я могу вернуть всё, как было». Но сердце ответило, что теперь уже поздно оборачиваться назад, нужно двигаться только вперёд и добиваться своей цели. Потому что этот мир и его правила несовершенны, и причинённых им разрушений пока ещё недостаточно, чтобы исправить это, а люди снова превратят рай в ад, поэтому...

Поэтому Кейн собирался отменить сотворение мира.

Он присел на землю, сконцентрировался и закрыл глаза.

Он начал искать того, кто мог бы попытаться остановить его. Он искал сильнейшее из существ поблизости. Потому что он хотел найти Бога и призвать его к ответу.

Он рыскал магическим взглядом среди бесчисленных звёзд в галактике. Занимаясь поиском, он моментально перемещался от одной планеты к другой и нашёл множество обитаемых.

Некоторые планеты были населены похожими на людей существами, а некоторые — совсем непохожими. Некоторые жили в обществе, похожем на людское, раздираемое конфликтами и противоречиями не только среди его членов, но и внутри каждого индивидуума. А некоторые жили в гармонии с самими собой и друг с другом, но они не развивались, застряв на уровне каменного века.

Ему достаточно было взглянуть на планету, чтобы узнать о ней всё необходимое.

Кое-где освоили космические перелёты и начали колонизацию. Кое-где пользовались магией. Он увидел целый мир, полный могущественных колдунов. Впрочем, это была не планета в привычном понимании, а скопление мелких астероидов с поддерживаемой магией атмосферой, которые удерживали вместе мощные силовые линии.

В другой солнечной системе было семь планет и семеро колдунов — единственных живых существ, населяющих её. Эти колдуны, не нуждаясь в пище, воздухе, тепле и всём прочем, просто устраивали гонки на своих планетах.

Но двигать планеты, изменять их форму — для Кейна это всё был детский лепет, игрушки.

Обыскивая взглядом галактику, он нашёл огромную, расползшуюся на тысячи населённых прежде миров империю. Посмотрев на её обитателей, Кейн понял, что та многоножка, которая когда-то жила на нём в виде магического паразита, усиливавшего его способности, и от которого он немедленно избавился, как только стал могущественней, принадлежала к одному из видов разумных существ в этой империи. Они порабощали миры, на которых жили разумные существа, делали из них рабов и превращали в то, что на Земле называлось демонами.

Кейн увидел их предводителя, и это было действительно впечатляющее зрелище. Рогатый и хвостатый демон, обитающий прямо в космосе. О его размерах говорило то, что он к своей одежде (рубашке, штанам и плащу) «пришивал» самые настоящие звёзды так, чтобы они образовывали узор, словно стразы. Красные, синие, белые, жёлтые светила, пришитые к рубашке гиганта, создавали поразительную картину. Исходившее от него сияние было неописуемым. От коллапса звёзды удерживала магическая сила этого демона, и она же защищала его от их влияния.

Впрочем, он тратил очень много сил для поддержания этого образа, и с Кейном тягаться бы не мог при всём желании, хотя и был силён, очень силён. Пожалуй, стоило бы забрать его силу.

— Забрать силу, — прошептал голос в голове Кейна, но тот не обратил на него внимания, посчитав, что это побочный эффект длительного использования магического зрения.

Кейн взглянул с большей высоты, как бы увеличив масштаб наблюдаемого им мира. Солнечные системы слились в скопления систем, затем он увидел часть рукава галактики, а потом и весь Млечный путь. Он отдалил взгляд ещё немного, продолжая искать сильнейших существ, и кое-кого нашёл.

Этот кое-кто потрясал воображение. Это существо, этот Левиафан, как окрестил его про себя Кейн, был просто невероятных размеров. И, что самое непостижимое, это был живой организм. Левиафан состоял практически из одной широкой и наполненной зубами пасти. Он раскрывал её, «наплывал» на галактику и захлопывал пасть. Изучив его немного, Кейн пришёл к выводу, что это существо неразумное. Оно выполняло простейшие функции на уровне инстинктов — подплыть к галактике, используя небольшие отростки на «спине», проглотить её и поплыть к следующей. Что происходило с галактиками, куда они исчезали и зачем Левиафан это делал — было непонятно.

Кейн с трудом начал рассматривать Вселенную, но понял, что такой поиск не принесёт результатов. Вместо этого он сконцентрировался на поиске создания, сопоставимого по мощи с Левиафаном, и нашёл его. Это существо казалось полностью сотканным из света и имело гуманоидную форму. Лица у него не было, но оно походило на рыцаря, а в его руке было зажато нечто вроде копья. Сосредоточившись и изучив его, Кейн понял, что единственной задачей этого рыцаря было убийство Левиафана. В его «сознании» крутилась только одна картинка — как он подходит к Левиафану, заносит копьё и протыкает монстра насквозь. И ничего более. Этот исполин двигался, шагая прямо по вакууму, навстречу Левиафану, расталкивая галактики, а тот двигался к нему, пожирая их. Эти двое направлялись друг к другу, но пока их разделяла бесконечность.

— Бесконечность, — опять прошептал в сознании Кейна голос, но он снова не обратил на него внимания.

Кейн постарался окинуть магическим взором ещё больший масштаб сущего, и галактики и скопления галактик расплылись, превратившись тонкие ярко-белые нити, образующие сложные узоры среди пустоты, великой пустоты, в которой был один только вакуум. Картинка начала плыть перед его глазами, но он старался удерживать концентрацию. Он разглядывал эти причудливые узоры и сосредотачивался на поиске сущности, которая могла обитать на этом уровне, хотя сам и не верил в существование чего-то подобного.

Тем не менее, он нашёл его. И оно тоже было человекоподобным, за исключением его правой руки, которая оканчивалась клешнёй. Это существо было полностью соткано из тьмы, в отличие от исполинского рыцаря, увиденного Кейном на «галактическом» уровне, но у него было два огромных пылающих глаза. Его очертания угадывались на фоне светлых нитей из скоплений галактик. Оно левитировало в пустоте между этих нитей и периодически перекусывало их своей клешнёй, при этом мысленно ехидно хихикая. Перекушенные нити разлетались, словно натянутые стальные тросы, в разные стороны. Вдруг это существо, вероятно, почувствовало взгляд Кейна и посмотрело в ту точку, из которой он его рассматривал. А потом оно протянуло к нему клешню.

Запаниковав, Кейн постарался подняться ещё уровнем выше, чтобы спастись, и ему это удалось, пусть и с огромным трудом. Узоры из белых нитей расплылись, и он несколько мгновений наблюдал нечто жуткое — подобие живого грозового облака, которое сжималось и расширялось, и по которому пробегали электрические разряды. Присмотревшись, он понял, что «облако» имеет структуру сот, и в чёрных, блестящих в свете электрических разрядов стенках этих сот что-то тоже шевелилось. Кейн попытался разглядеть, что это, и когда разглядел, закричал от ужаса, и его видение прервалось. Он вернулся на Землю — в долину, заваленную трупами.

Он тяжело дышал, вытирая со лба пот. По его губам что-то текло, и, вытерев рот рукой, Кейн обнаружил на ладони кровь. Его собственную кровь, которую он уже очень давно не видел.

Он попытался встать, но понял, что не может. Не потому, что обессилел, — нет, магическое зрение не требовало затрат магических сил, только концентрации воли, — а потому, что его что-то держало на месте. Чья-то чужая сила, многократно превосходящая его.

Кейн моргнул, пытаясь понять, что происходит, и в этот момент перед ним появился человек, стоящий спиной к нему. Это был школьник, судя по униформе. Он обернулся, и Кейн со смесью страха и удивления увидел самого себя, того, который ещё не успел присоединиться к «Чёрному Солнцу». Не веря своим глазам, Кейн проверил его ауру, его сознание, проверил всеми возможными способами, потому что это не мог быть простой человек. Но нет, все способы подтвердили одно и то же — это самый обычный человек. Это — он.

— Кто ты такой? — спросил Кейн на том языке, на котором говорил в этом возрасте.

— Я — Бог, — просто ответила его молодая версия. И, улыбнувшись, присела на траву возле него, отодвинув носком ботинка руку одного из мёртвых помощников Кейна.

Бог посмотрел Кейну в глаза и усмехнулся. Странно было смотреть на самого себя в молодости и разговаривать с самим собой. Разве что глаза были не его — они были небесно-голубого цвета. Кейн был уверен, что Бог хотел сбить его с толку, и ему это удалось.

— Ты, кажется, искал меня. Ну, вот и нашёл, — произнёс Бог. — Что ты от меня хотел?

К удивлению Кейна, Бог не стал укорять его и спрашивать, для чего он сотворил столько злодеяний. Кейн поёжился.

— Я нигде во всей этой жуткой Вселенной не видел тебя. Как ты нашёл меня? Это ты говорил со мной?

Бог сложил губы трубочкой.

— Нехорошо отвечать вопросом на вопрос, ну да ладно. Я почувствовал, как твой взгляд шарит по этой части моих владений, — его передёрнуло. — Неприятное ощущение. И да, это я говорил с тобой.

— Если позволишь, ещё один вопрос.

— Давай, чего уж там, — простодушно махнул рукой Бог.

— Я видел чёрное существо с горящими глазами, которое… перерезало нити из галактик. Я сначала подумал, что это ты. Что это за существо?

Бог нахмурился.

— Понятия не имею, если честно. Какой-то мелкий паразит, судя по твоему описанию. Они постоянно заводятся, я уже перестал обращать на них внимание.

— Паразит? — изумился Кейн. — То есть это всё какая-то мелюзга для тебя? Я думал, что приближаюсь к тому, чтобы окинуть взглядом уже всю Вселенную.

Бог рассмеялся. Он хотел было встать, но потом передумал и покачал головой.

— Ох, мой дорогой Кейн, всю Вселенную, говоришь? Но Вселенная бесконечна. На каком уровне, говоришь, ты был?

— После нитей из галактик там ещё было живое облако, в котором были замурованы…

— Я понял, — прервал его Бог, подняв ладонь, — нет, это несерьёзно. Ты упустил ещё бесконечное количество уровней выше. И ниже.

— Ниже? — снова удивился Кейн. Он давно отвык удивляться, и эта ситуация уже начинала его здорово злить. Он словно оказался в детском садике, где его поучал воспитатель.

— Ну да, — широко улыбнулся Бог. — Бесконечное количество уровней «вверх» и бесконечное количество уровней «вниз». Вселенная. Ты не заглядывал внутрь себя?

Кейн пожал плечами.

— Нет, меня интересовали серьёзные масштабы, я искал тебя.

— Ты бы нашёл меня, — наставительным голосом произнёс Бог, — даже если бы заглянул достаточно глубоко внутрь себя. Тебе не нужно было для этого… всё это, — Бог указал на горы трупов вокруг, впервые за всё время вообще заметив их. — Клетки, атомы, кварки, и… — он закатил глаза и поцокал языком, даже пощёлкал пальцами, подбирая слово, но не нашёл его в языке людей. — А, вы ещё не забрались на уровень глубже, ну да ладно, не столь важно.

Они немного помолчали.

— Так что ты всё-таки хотел, Кейн?

— Я хотел спросить у тебя, будешь ли ты останавливать меня, если я решу стереть всё?

Бог приподнял бровь.

— Стереть всё сущее? Дружок, тебе это не под силу. Ты считаешь, что ты такой уникальный?

Кейн замялся.

— Ну-у… Я довольно много где искал и не нашёл никого, сравнимого со мной по силе. До тех пор, пока ты не появился.

— Так я тебе скажу одну забавную вещь, — усмехнулся Бог. — Ты далеко не уникален. Я сейчас, в этот самый миг, веду беседу с множеством точных копий тебя.

Кейн выпучил глаза.

— И сколько нас таких?

Бог пожал плечами и задумался на мгновение.

— Не знаю, цифра пять триллионов тебя устроит? Вместе со мной, который принял твой облик, десять триллионов. Я нахожу забавным то, что мы все ведём абсолютно одинаковый диалог, то есть твоя реакция во всей Вселенной, вместе с её бесконечным количеством реальностей и вариациями тебя, абсолютно одинакова, — улыбнулся Бог.

Кейн тоже улыбнулся. Он не мог в это поверить, но и не мог проверить, лжёт Бог или нет. Тот внезапно сменил тему.

— Ты понимаешь, что такое бесконечность? Понимаешь, что это такое на самом деле? Ты можешь вообразить себе её, окинуть её взглядом, уместить в своём сердце и разуме?

Кейн надолго задумался. Наконец он ответил, покачав головой:

— Нет, не могу.

На лице Бога появилась кислая мина.

— Я так и думал, — разочарованно протянул он. — А вот я — могу.

— Постой, — сказал Кейн, — сердце, разум… Ты говоришь так, словно ты — обычный человек.

Бог грустно посмотрел на него. В его глазах читалась усталость.

— А кем я, по-твоему, являюсь? М? Я тоже жил так, как ты. Только моя раса понимала, что такое бесконечность. А я, вдобавок ко всему, всегда любил творить. Ну и заменил свой мир тем, в котором я — бог.

Кейн перестал что-либо понимать. Бог, кажется, опустил некоторые подробности о том, как можно было «заменить мир».

— Мне тут довольно скучно, и я искал компанию кого-то достаточно сильного, как и я. Но с тобой мне не повезло, — он вздохнул.

— Так как насчёт моего вопроса? Ты уничтожишь меня? — спросил Кейн.

— Делай, что хочешь, — пожал плечами Бог. — В конце концов, у тебя есть Цель. Если ты её не достигнешь, что будешь делать? Ты прошёл через многое, и поворачивать назад уже поздно. Ты сотрёшь всё, до чего сможешь дотянуться разумом, но не более того. Включая себя самого. Если триллионы твоих копий последуют твоему примеру, то вы создадите достаточно большое количество прорех в мироздании, чтобы ему стало, скажем так, не по себе. И тогда я завершу вашу работу.

— Завершишь?

— Ну да, — Бог равнодушно пожал плечами, — а какая разница? К тому же, меня всё это немного утомило. Даже стало раздражать. Все эти циклы с появлением подобных тебе, когда вы делаете дырки в мироздании, а мне их потом приходится латать… Нет, валяй, уничтожай всё, до чего дотянешься. Не буду тебя останавливать.

Он снял магический гнёт с Кейна, и они оба поднялись на ноги. Триллионы копий Кейна и Бога по всему мирозданию пожали друг другу руки.

— Был рад пообщаться, Кейн.

— Был рад пообщаться, Бог.

— Прощай.

— Прощай.

Кейн моргнул, и Бог исчез. Он улыбнулся, затем глубоко, в последний раз, вздохнул и закрыл глаза. Кейн постарался дотянуться магическим зрением до того чёрного жуткого облака, а потом ещё дальше, и ещё, пока не почувствовал, что это его предел как человека и больше он вместить в себя не может. И в этот момент он высвободил всю накопленную силу, чтобы уничтожить всю материю и даже время внутри этой области.

И мироздание пошатнулось и начало разрушаться, потому что триллионы копий Кейна сделали то же самое.

* * *

Бог наблюдал за всем этим, насвистывая какую-то беззаботную мелодию. Мироздание сейчас напоминало кусок сыра, бесконечный кусок сыра. Бог махнул рукой, и всё внутри бесконечности исчезло, остался только он сам. Он задрал голову вверх и закрыл глаза, обретая свой истинный облик, а потом оказался в своей комнате.

К нему подошла жена.

— Милый, ты что, опять игрался с этой штукой? — укоризненно произнесла она, положив ему руку на плечо.

— Да, — виновато улыбнулся он и поцеловал её руку. Он приподнял со стола стеклянный шар размером не больше ёлочной игрушки и показал жене, что внутри, там, где раньше переливались огоньки, теперь была одна чернота.

— Видишь? Я всё стёр. Меня это уже тоже утомило.

— Я слышала, как ты разговаривал с тем мальчиком. Зачем ты его обманул?

— Разве я его обманул? Мы правда понимаем, что такое бесконечность, а вот они, — он указал на шар пальцем, — нет.

— Ну и есть ли здесь, чем гордиться? Создать Вселенную, бесконечно замыкающуюся саму на себя, в простой стеклянной игрушке, просто чтобы поиграть в ней в бога, — она снова покачала головой. — Не стыдно ли, в твоём-то возрасте?

Он вздохнул. Она была права, она всегда была права.

— Ладно, — обезоруживающе улыбнулся он, — пока что хватит. Просто хотел провести эксперимент, почувствовать, что это такое, и постараться понять нашего, настоящего Творца.

Он встал с кресла, взяв со стола шар, и убрал его на верхнюю полку шкафа, стоящего у противоположной стены.

— Пойдём ужинать, богохульник ты мой, — вздохнула его жена, — я позову детей.

— Да, пойдём, — согласился он.

Чёрный шар одиноко лежал на верхней полке шкафа. Существа внутри него так и не научились чувствовать, что такое бесконечность. Пожалуй, он слишком многого от них хотел. В любом случае, уж его-то реальный мир был по-настоящему бесконечным, он был уверен, и отчего-то это наполняло его спокойствием.