Путешествие вдвоем (гет)

Гарри и Рона егеря поволокли в сторону подземелий, а обезоруженная Гермиона осталась лицом к лицу с Лестрейндж. На заднем плане маячили оба Малфоя, причем старший выглядел невозмутимым, а взгляд младшего беспорядочно блуждал по всему помещению, тщательно избегая встречи со взглядом распластанной на полу Гермионы.

— А теперь, — прошипела Беллатриса, поднимая волшебную палочку, — ты мне все расскажешь… Круцио!

Тело выгнулось дугой, казалось, что в легкие совсем не поступает воздух. Из глаз хлынули слезы, зато крик так и застрял в горле. Лестрейндж слегка изменила угол наклона палочки, и вопль все же вырвался наружу. Ногти Гермионы, мало поддаваясь воле хозяйки, царапали то лицо, то каменный пол, ломаясь и кровоточа. Задаваемые Беллой вопросы Гермиона не могла разобрать из-за почти ослепляющей боли, но одно она знала точно — не отвечать, не говорить, не давать повода зацепиться за неосторожное слово.

Через какое-то время Беллатриса опустила палочку. — Пожалуй, надо менять тактику, — пробормотала она и, не добавив больше ни слова, вышла из комнаты.

Расфокусированный взгляд Гермионы наткнулся на крепко стиснутые кулаки Малфоя-младшего. Приподняв голову, насколько хватило сил, она увидела его глаза. В них плескался ужас. Лицо Драко выглядело так, как будто он желал находиться за тысячу миль отсюда, а еще лучше — по ту сторону земного шара.

«Страшно, да? Это тебе не Невилла дразнить или в Инспекционной дружине участвовать… Хотела бы я вернуться в то время... а еще лучше было бы очутиться далеко-далеко отсюда... и чтобы война осталась позади. Даже согласилась бы прихватить с собой бледного до синевы Малфоя... дошло, наконец-то, что Волан-де-Морт никакой не Санта Клаус. Действительно, вырваться бы нам отсюда…»

По мраморному полу зацокали каблуки, и Гермиона сжалась в комочек. От визгливого голоса Беллы по спине побежали мурашки.

— Я была у твоих дружков, грязнокровка! Еще не взялась за них, только поинтересовалась, как им понравились твои вопли, и предупредила, чтобы тоже были готовы рвать глотку, если ты окочуришься, так ничего и не сказав. Но я сомневаюсь в этом, — Беллатриса вновь вскинула свою палочку, и через минуту от собственного крика у Гермионы заложило уши. Каркающий смех Лестрейндж начал доноситься как будто издалека, неприятный звон в ушах все нарастал, а потом перед взором стало темно.

* * *

Глаза Гермионы разлеплялись весьма неохотно, но при этом у нее почему-то возникло странное ощущение, что лежит она на чем-то мягком, и боль почти не чувствовалась. «Неужели мадам Лестрейндж устранила нанесенный ею же ущерб и отнесла в свою кроватку?» — с мрачным юмором подумала Гермиона, но была вынуждена отбросить эту мысль, поскольку в поле зрения попал находящийся на прикроватной тумбочке телефонный аппарат. Гермиона протянула руку и коснулась гладкой поверхности устройства. Оно почему-то казалось неправильным, даже как бы ненастоящим, но она спросонья никак не могла понять, что привело к этой мысли.

Гермиона тряхнула головой, и та отозвалась ноющей болью. Осторожно, чтобы не усугубить положение, она повернулась на другой бок и тихо ахнула. Рядом находилась еще одна подушка с такой же наволочкой, как и на ее собственной, а к ней прильнула щека незнакомого мужчины. Спящему на вид было около тридцати лет, лицо его, очевидно, только недавно приобрело загар — еще немножко красноватый, а на щеках и подбородке красовалась совсем короткая, но уже хорошо заметная темная щетина.

Незнакомец что-то пробормотал сквозь сон, вытащил из-под одеяла правую руку с обручальным кольцом и попытался ее пристроить под щекой. Кольцо, очевидно, мешало, мужчина скривился и открыл глаза. Те оказались светло-серыми с более темными пятнышками и очень недовольными.

— Кто ты такая и как оказалась в моей постели? — приятный баритон основательно портила брюзгливая интонация, больше подошедшая бы капризному подростку или болезненному старику. Мужчина внезапно замолк, а в глазах один за другим промелькнули выражения злости, непонимания и, кажется, испуга. — Почему у меня такой голос? Ты со мной что-то сделала? — с каждой фразой тембр становился все более визгливым, и в речи незнакомого Гермионе человека начали чудиться смутно знакомые интонации.

— Я не знаю, — ответила она. — В смысле, не знаю, как тут очутилась, но в одном я уверена — я с тобой ничего не делала по той простой причине, что вижу тебя впервые в жизни.

— Хватить прикидываться! — почти что взвизгнул мужчина, отбрасывая одеяло и угрожающе возвышаясь над Гермионой.

Он оглянулся и осекся, а затем продолжил: — Зачем ты меня притащила в гостиницу? К тому же, какую-то странную… она же маггловская! Если мой отец узнает об этом...

Гермиона наконец-то поняла, откуда ей знакома эта манера речи. Но… этого не может быть!

— Малфой? — она осторожно закинула пробный камень.

— Вруша! Только что говорила, что никогда раньше меня не встречала. — Взгляд его упал на собственные руки: — Где мой перстень? Ты его украла, да?

Гермиона почувствовала, что начинает терять терпение: — Да что это такое, честное слово! Ничего я не брала! Говорят тебе, я только что проснулась, причем засыпала, вернее, сознание я потеряла совсем в другом месте… и, кажется, в другом времени, — она повернулась к телефонному аппарату. Кусочки мозаики встали на свои места. — Вот почему он мне показался таким необычным, — прошептала она.

— Раз уж на то пошло, я тоже заснул не в этом убогом помещении, а у себя дома, в своей пижаме и под своим балдахином, — он схватился руками за голову, но сразу же отнял их. — Почему у меня на руке чужое кольцо? И где… — голос становился все тише. — Где метка?

Гермиона вздохнула. Значит, ее догадка верна. Вспомнились ворвавшиеся в сознание мысли, когда она в полубреду лежала на холодном полу Мэнора, а боль от первой порции Круцио слегка притихла. Малфоя тем временем начало трясти не на шутку. Он мелко дрожал, вцепившийся длинными, изящными пальцами в простынь. Девушка подумала, что положение могла бы спасти хорошая оплеуха, но потом решила, что сперва попробует выйти из ситуации мирным путем.

— Малфой, — тихо позвала она. Когда зажмуренные веки сидящего рядом приоткрылись, она по возможности спокойно продолжила: — Я Грейнджер.

Незнакомые глаза воззрились на нее с очень знакомым выражением.

— Что, дрянь, — с отвращением прошипел он, — отомстить решила?

— Малфой, — повторила Гермиона, — не будь дураком. Как ты думаешь, каким образом я смогла бы все это устроить?

Вместо ответа он вскочил с кровати и забегал по комнате. Врезался бедром в неприкрытую дверцу шкафа, охнул и уставился на себя в зеркале: — Мерлин, ну и физиономия, — скривился он, потом глянул на Гермиону, которая так и не вылезла из-под одеяла. — По-моему, тебе повезло больше, — с плохо скрываемой завистью возвестил он.

Гермиона неохотно встала с кровати и тоже подошла к зеркалу. В нем отражалась девушка лет двадцати, с короткими волосами и большими серо-зелеными глазами. По счастью, ночная сорочка незнакомки оказалась вполне пристойной длины. Гермиона в задумчивости пожевала нижнюю губу.

— Пожалуй, нам стоит одеться и выйти из номера. — Вдруг она охнула: — Послушай, на каком языке мы разговариваем? Это точно не английский.

— А мне-то откуда знать? Ты же у нас штатная мисс Всеведущая, — огрызнулся Малфой, впрочем, довольно вяло. Было видно, что произошедшее основательно выбило его из колеи.

Они спустились в небольшой холл, в котором рядом со стойкой рецепции толпилась кучка людей, выслушивая бойкую женщину средних лет. Дама повернулась к ним всем корпусом и затараторила: — Вот и Елена и Андрей пожаловали! Новобрачные, я все понимаю, но вы же задерживаете всю группу!

Гермиона чуть не прыснула, увидев кислое выражение лица «Андрея».

— Надо вести себя так, чтобы эти магглы ничего не заподозрили! — он нервно переминался с ноги на ногу.

— Да, — согласилась она, — пойдем вместе с ними. Полагаю, сейчас действительно было бы неразумно отставать от этой, как она выразилась, группы.

* * *

Экскурсантов возле гостиницы ожидал большой белый автобус. Один из шоферов, прислонившись к переднему колесу, курил, другой был за рулем, с закатанными до локтя рукавами белой рубашки и со съехавшим набок галстуком. Галдящая стайка проворно взобралась вверх по ступенькам, и Гермиона с плетущимся позади Малфоем тоже проникли в салон.

Вдруг за ее спиной раздался звук, подозрительно напоминающий шипение.

— Я что, вынужден буду сидеть с тобой рядом? Терпеть тебя всю дорогу?

— Заткнись, придурок, — не оборачиваясь, небрежно бросила Гермиона. — Кто из нас только что вещал о необходимости конспирации?

Малфой с брезгливой миной устроился на максимально возможном расстоянии от Гермионы, и, следовательно, в очень шатком для предстоящей поездки положении.

— Что, голубки, поссорились? — с приторной улыбочкой к ним обратилась сидящая через проход молодая брюнетка надменного вида. — А еще вчера так ворковали, любо-дорого посмотреть!

Гермиона усилием воли сдержала первый просящийся на язык ответ. Да, сующих нос не в свое дело везде хватает, независимо от места и времени… Малфой зато не преминул воспользоваться случаем:

— Мы вчера настолько увлеклись, — похабная ухмылка, — что часть маршрута я умудрился не увидеть. Расскажешь, что было вечером?

«А он не дурак! Так мы узнаем хотя бы, где находимся. Выяснить бы еще когда».

— Ну, там все равно не было ничего интересного: пересекли границу Бельгии, по дороге к гостинице посмотрели на коров и все. Сегодня обещают…

Визгливый голос рассказчицы перекрыло сопрано дорвавшегося до микрофона гида:

— Скоро мы приедем в Этрету, все приготовились гулять вдоль побережья Ла-Манша! Это такая красота, какую у нас дома не увидишь!

— Нормандия, — буркнул себе под нос Малфой, и его взгляд стал чуточку светлее. — Уже неплохо. Тут вполне можно незаметно ускользнуть… — он внезапно замолк и уставился в окно, при этом тщательно избегая смотреть на «Елену».

* * *

Группа во главе с гидом, из уст которой непрерывным потоком лилась информация, частично уносимая порывами ветра, медленно карабкалась по крутой тропе, постепенно удаляясь от воды. Гермиона временами поворачивалась назад, чтобы полюбоваться видом на белые скалы по обе стороны горизонта, как бы помещающие небо и воды пролива в своеобразную рамку.

Идти было трудно, потому как мешали непривычный рост и комплекция тела. Сразу по пробуждении то ли сказался шок, из-за которого не были заметны неудобства, то ли память о старом теле еще не была вытеснена настойчивой необходимостью как-то управляться с новым.

Украдкой взглянув на Малфоя, Гермиона заметила, что его движения тоже напоминают марионетку.

— Хватит пялиться, Грейнджер, — недовольно проворчал объект ее внимания, — мантикора задери это неуклюжее туловище! — буквально через мгновение добавил он, споткнувшись о бугорок на тропинке.

Внимание Гермионы привлекли до боли родные темно-зеленые листики возле тропинки. От нахлынувших воспоминаний позабыв, кто на данный момент составляет ей компанию, она воскликнула:

— Смотри, щавель!

— Грейнджер, ты совсем с катушек слетела? — последовала вполне ожидаемая реакция Малфоя. — Увидела какую-то траву, подпрыгиваешь и вопишь, — он скривился и добавил: — Всегда знал, что вы чокнутые, что магглы, что их отпрыски. Не зря мой отец…

— Знаешь, Малфой, а ведь папаша тебя от всего на свете больше спасать не сможет, — Гермиона со злости совсем запамятовала о необходимости изображать свежеиспеченную жену противного ей человека. — Да и в Мэноре что-то не было видно, что он там хозяин!

Малфой неуклюже замахнулся на нее, однако промазал. Он явно хотел повторить попытку, но поймал на себе ошарашенный взгляд сидевшей с ними рядом в автобусе брюнетки.

— Ладно, рассказывай, что это за щавель и с чем его едят, — нарочито громко сказал он. Уже потише он добавил: — В твоих интересах не выводить меня из себя, паршивка, мы не все время будем на виду. Ни магии, ни палочек у нас нет, значит, все преимущества, дарованные физической силой, на моей стороне, — на его губах расцвело глумливое подобие улыбки.

Гермиона поежилась, но быстро взяла себя в руки. Решив, что подыграть на сей раз действительно стоит, она, тоже повысив голос, начала:

— С мясом. Он рос у нас в садике возле дома, мы с мамой его собирали и готовили из него соус. Надо растереть, добавить сахар, уксус… — она прикусила губу, потому что все еще свежие воспоминания о сотворенном с родителями болезненно зашевелилась в груди.

Малфой нахмурился.

— Только не реви, — злобно прошептал он, — не хочу, чтоб на меня косо смотрели. Ведь наверняка подумают, что это я тебя довел до слез.

— А ведь так оно, по сути, и есть… — задумчиво проговорила Гермиона, плотнее укутываясь в светло-вишневый кардиган, найденный в шкафу гостиничного номера. — Ты заставил меня вспомнить о жизни, в которой у меня еще были родители.

— Что ты несешь, Грейнжер, ты же у нас вроде не сиротка наподобие Поттера? Хотя по мне так лучше никакие родители, чем магглы…

Гермиона, в отличие от Малфоя, не промахнулась, и хлесткая затрещина, опалившая щеку "Андрея", заставила его прикусить язык. Конечно, ненадолго.

— Вечером я тебе это припомню, — прищурил глаза он.

Эскапада Гермионы осталась незамеченной, поскольку группа во время их препирательств успела подняться почти до самой вершины плоской горы.

Гид остервенело махала им рукой, видимо, приглашая поторопиться. «И в очередной раз не задерживать всю группу!» — про себя передразнила женщину Гермиона. Поведение слишком энергичной Светланы, имя которой она случайно услышала от одного из шоферов, действовало на нее удручающе. Для Гермионы сейчас было бы полезным тихо-мирно посидеть где-нибудь в одиночестве и как следует подумать над решением всех навалившихся проблем.

— Кстати, — вслух продолжила свое размышление уставшая сердиться Гермиона, — почему мы понимаем иностранный язык, более того, разговариваем на нем? Я ведь продолжаю думать на английском, а ты? — она вынуждена была задать этот вопрос до сих пор злобно поглядывающему на нее Малфою, ибо больше у кого спрашивать не было.

Тот слегка опешил.

— Не знаю, — почти нормальным тоном ответил он. — Даже не заметил… да, я тоже. Как такое вообще могло произойти? Почему мы тут, и как нам связаться со своими…

— Полагаю, до сеанса связи надо обеспокоиться тем, с кем именно связываться. К твоему сведению, Малфой, я не жажду вновь оказаться гостьей, — последнее слово прозвучало на редкость ядовито, — Мэнора, если ваша взяла. Хоть я в подобный исход верю с трудом.

— Аналогично, Грейнджер! Я зато не горю желанием якшаться с твоими соратникам.

За разговором они и не заметили, как поравнялись с остальными. Брюнетка-соседка, подстелив под себя плед, удобно устроилась на траве, прикрывая глаза и подставляя лицо солнцу. Гермиона заметила, что из-под полуопущенных век она внимательно наблюдает за ними обоими, но большая часть внимания достается Малфою.

— Привал, мои дорогие! — возвестила Светлана и хихикнула. — Мы же с вами дружно поднялись на вершину горы, не так ли? Располагайтесь, отдыхайте, перекусывайте! А вы, молодые люди, чего стоите? Андрей, если уж вы не взяли с собой, на чем сидеть, сними куртку, а Елена может устроиться у тебя на коленях, — она подмигнула.

Находящиеся ближе остальных члены группы одобрительно засмеялись и закивали.

Малфой сжал кулаки. Несмотря на выражение лица, его голос звучал ровно:

— Спасибо за совет, но мы с супругой, — кажется, одна Гермиона уловила налет сарказма, — лучше прогуляемся. Нам есть, о чем пошушукаться, — натянуто улыбнулся он.

Они отошли на приличное расстояние, и Малфой заговорил:

— А теперь признавайся, сама ты это устроила или твои дружки? И как нам попасть обратно?

— Могу лишь повторить твой же вопрос: с катушек слетел? Как я могла что-то такое проделать, когда я вообще не понимаю, как… — она замолкла, снова вспомнив о своих бессвязных мыслях перед возвращением Беллатрисы.

В глазах Малфоя зажегся недобрый огонек. Он подскочил к рассматривающей землю под своими ногами Гермионе вплотную и даже не побрезговал стиснуть ее плечи в руках.

— Смотри мне в глаза, тварь!

Это вывело Гермиону из ступора, и она откинула голову, уставившись на Малфоя немигающим и очень злым взглядом:

— Так теперь тебе не противно касаться грязнокровки, а, Малфой? Может, попытать вечерком тоже не откажешься, вручную, по-маггловски, раз уж магия нам сейчас не подвластна? — Гермиона с трудом узнавала свой голос, в котором Малфою, в свою очередь, отчетливо послышались интонации тетушки Беллы.

Хватка чуть ослабла, но ладони убраны не были.

— Ладно, я согласен поверить, что ты это сделала не нарочно. Но почему ты так резко замолчала? О чем ты подумала?

Он слегка потряс ее.

Гермиона глубоко вдохнула и выпалила:

— Ну, я в перерыве между пытками пожелала оказаться подальше от ваших владений и без надобности продолжать воевать! Но как это могло…

Малфой поспешно убрал руки с ее плеч и скрестил их на груди.

— Значит, ты все же очень сильная ведьма, несмотря на происхождение, — еле слышно пробормотал он.

— Объясни, что ты имеешь ввиду!

— В нашей семейной библиотеке есть книга, где перечислены все зафиксированные с XVII века случаи нетривиальных последствий спонтанных выплесков магии. Я хорошо запомнил, потому что эту книгу мне выдал почитать отец после того, как… — он болезненно поморщился и продолжил: — впрочем, это не твое дело. Там была описана пара похожих случаев.

Его лицо стало совсем бледным, по цвету приблизившись к оригинальной внешности Малфоя-младшего.

— Но это, скорее всего, означает… — он резко развернулся и быстрым шагом отошел прочь. Гермиона, разглядывая его спину, подумала, что никогда не видела Малфоя настолько сгорбленным — от осанки не осталось и следа, а плечи, кажется, подрагивали.