Химия любви (гет)

1988

 — Не вздумывай списывать у меня, Холмс! — девочка задирает курносый нос и едва ли не ложится на тетрадь.

 — Мне это не нужно. Я уж точно умнее тебя! — он тоже отворачивается настолько, насколько позволяет парта, и делает вид, что увлечен видом за окном. Все равно эти уроки — скука, они слишком легкие для него.

 — Холмс! — снова противная девчонка.

Он все-таки останавливается и позволяет ей себя догнать.

 — Ты оставил тетрадь.

Протягивает ему тетрадку.

 — Шерлок, — говорит он вместо благодарности. — Называй меня по имени.

Она морщит нос:

 — У тебя дурацкое имя.

 — Зато оно только мое. И вообще, кто бы говорил.

 — Меня назвали в честь королевы, между прочим.

 — Выдуманной королевы. Только ты что-то на королеву не похожа.

Кажется, это было не очень хорошо сказано — она разворачивается и убегает.

1989

Он скрещивает руки на груди и твердо говорит:

 — Я однозначно умнее тебя.

Она фыркает:

 — Не смеши. Кто вчера ляпнул про Амазонку в Аризоне?

Он краснеет, но не сдается:

 — Зато я знаю, что ты подкинула Билли ту записку. Конечно, ты писала левой рукой, но зря вырвала лист из своей тетради. У нее синие поля, двойные.

У девочки расширяются глаза, она судорожно начинает теребить косу.

 — Брось, Гермиона, — снисходительно говорит он, — кроме меня никто не догадается. А меня все эти отношения не волнуют. Мне другое интересно: неужели ты не видишь, что Билли — идиот?

Она снова убегает. Сколько можно рыдать, в конце концов?

1990

Она протягивает ему подарок и целует в щеку, которую он тут же вытирает рукавом. Пока родители не видят, встряхивает коробку и уточняет:

 — Перчатки? От миссис Грейнджер?

Гермиона закатывает глаза и говорит:

 — Давай сюда мой подарок.

Шерлок щурится:

 — А почему ты думаешь, что он у меня есть?

 — Это очевидно. Давай, примени свою индукцию.

 — Дедукцию, — тут же возмущенно поправляет он.

 — Нет, индукцию. Я читала…

 — Дедукция звучит лучше, — отмахивается он и все-таки потягивает подарок. Они оба знают, что в свертке шарф, связанный миссис Холмс. Разумеется, они не стали бы дарить друг другу подарки, но разве с родителями поспоришь?

1991

Он готов разнести эту комнату на шепки. Как она смеет уезжать без него в какую-то дурацкую школу на севере? Они же уже все решили и продумали! Выбрали лицей, просчитали, какие предметы можно сдать экстерном…

Не разговаривает с ней до самого ее отъезда.

1992

Шерлок сидит на кровати в комнате Гермионы и мрачно сверлит хозяйку взглядом.

 — У тебя глупая прическа, — наконец, выдавливает он из себя.

 — Мои друзья говорят, что не глупая!

Он кривится:

 — Друзья? Мы же решили, что дружбы не существует.

Она опускает взгляд. Предательница.

 — Гарри и Рон… Они замечательные.

Она осекается под его взглядом и не упоминает друзей до конца лета. Зато они играют в сыщиков, а вечерами она читает ему вслух рассказы Честертона. Он всегда угадывает убийцу раньше отца Брауна.

1993

Как будто ему нужно ее доверие и какие-то письма или звонки! Ему есть чем заняться, к счастью.

 — Шерлок, не сердись, — просит она тихо и кладет ему на плечо руку, которую он тут же стряхивает. — Хочешь, я тебе всю правду расскажу?

Об обиды хочется отказаться, но любопытство пересиливает.

Спустя полчаса он с недоверием разглядывает движущиеся картинки в учебнике по зельеварению, а потом отбрасывает книгу со словами:

 — Гадость какая!

Она снова ревет, а он выпрыгивает в окно и почти неделю не приходит. Она уезжает с родителями во Францию, а когда возвращается, они делают вид, что никакой магии не бывает. Вечерами она читает ему Кристи. Он опережает Пуаро, чем страшно злит Гермиону.

1994

Она хвастается поимкой жука-репортерши, а он жалуется на идиотизм полиции и трясет у нее перед носом газетными вырезками.

 — Ну, чего не хватает? — восклицает он.

Гермиона внимательно читает один материал за другим и неуверенно говорит:

 — Кроссовок, я думаю.

Он торжествующее проскакивает и издает победный клич индейцев. Хоть кто-то кроме него еще пользуется головой. Очевидно, что утонувший мальчик не мог съесть собственные кроссовки, значит, их пропажа связана с его смертью.

Этим летом она уезжает рано из-за своих волшебных дел. Он делает вид, что ему все равно, и оставшееся время каникул ругается с Майкрофтом.

1995

Гермиона снова плачет, на этот раз — у него на плече.

 — Он вернулся, — шепчет ему на ухо. — Лорд Волдеморт вернулся. Теперь ничто не будет как раньше.

 — Ненавижу слезы, уймись! Какое тебе дело до лорда? Лучше прочти-ка эту статью. Никак не пойму, в чем здесь дело.

Она смеется сквозь слезы и замечает:

 — Все-таки я умнее. Наконец ты это признал.

Он злится и заявляет:

 — А вот и нет. Я умней, потому что тебе хватило глупости влюбиться, да еще и в иностранца старше тебя!

Она бьет его по плечу и заявляет:

 — Ненавижу, когда ты так делаешь.

Зато больше не плачет.

1996

Льет дождь. Она прижимается к его плечу, как он ее ни отталкивает.

 — Ты просто их не видишь, — говорит она дрожащим голосом. — А они рядом. Дементоры. Они размножаются и пьют нашу радость прямо сейчас. Вытягивают счасиливые воспоминания каждую секунду. Я вот не помню, какого цвета глаза у Виктора…

Он никого не видит, но ему тоже грусто.

 — Это просто плохая погода, — холодно говорит он. — И хандра.

Она сжимает его руку и просит:

 — Держись подальше от Лондона! Уезжай! Иди в колледж, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Они… они убивают вас. Магглов. И нас, рожденных магглами.

Он чувствует, как нервно дергается щека — не то от злости, не то от отвращения.

 — Интересно, если всадить в вашего дементора пулю, он умрет?

Гермиона начинает истерически смеяться, а он уточняет:

 — Я что, клоун?

 — Нет, ты псих, — замечает она уже спокойно. Но скорее по-доброму.

1997

Ее уже нет дома, он опоздал на день.

 — Мистер Грейнджер! — зовет он, преодолевая свою нелюбовь к людям и общению.

Бессменный сосед смотрит на него, как на чужого.

 — Где ваша дочь? — спрашивает Шерлок дрожащим голосом.

 — У меня нет дочери. Что вы, юноша… Мы бездетны. Вы обознались.

1998

Она возвращается через год. С громким хлопком возникает в центре его комнаты в общежитии и сразу же машет палочкой, запирая дверь. После этого падает на узкую кровать, но уже не плачет.

 — Ты была на войне? — уточняет он.

Гермиона кивает и начинает кусать губы, потом кидается к Шерлоку и утыкается носом в его шею. Глухим, пустым голосом рассказывает про свою войну. Он вдыхает ее запах, но вместо слов утешения говорит:

 — И что? Люди каждый день умирают.

Она поднимает на него глаза и почти зло спрашивает:

 — А как часто ты хоронишь друзей? Как часто мальчик, с которым ты вместе учился, пытается тебя сжечь? Как часто тебя пытают? Шерлок, мне больше не к кому пойти и я больше не могу держать это в себе.

 — А твои родители?

Она мрачнеет:

 — Я изменила им память и отправила в Австралию. Это безвозвратно.

 — Ты не имела права так делать.

 — Я спасла им жизнь.

Она снова поднимает на него взгляд и усмехается:

 — Как я только додумалась прийти к тебе за сочувствием?

Он пожимает плечами, а она резко, без раздумий впивается ему в губы поцелуем. Шерлок отвечает.

То, что происходит, не красиво и не романтично. Это немного унизительно, временами больно, но все-таки очаровывает.

Он поднимается с кровати с мыслью о том, что нужно что-то сказать. Что-то злое. Но Гермиона его опережает и говорит:

 — Спасибо. Выработка эндорфина — это то, что нужно.

Взмпхивает палочкой и приводит постель в порядок. Потом бросает на Шерлока короткий взгляд, тычет палочкой себе в живот и что-то бормочет. Потом исчезает с хлопком.

2000

Она приходит без предупреждения, просто подсаживается к нему за обедом.

 — Чем занимаешься?

Она улыбается:

 — Учусь.

Кто бы сомневался.

 — В нашем мире или.?

 — Или. Я слишком волшебница. Я не выживу в мире магглов: забуду завязать шнурки и потеряюсь в подземке.

 — Ты помолвлена? Твой бывший однокурсник, один из друзей. Который?

 — Ненавижу, когда ты так делаешь. Рон.

 — Плохой выбор. Он слишком глуп для тебя и наверняка уже изменяет.

Она приходит в ярость и подскакивает с места:

 — Может, ты завидуешь и поэтому говлришь гадости?

Шерлок кривится:

 — Чему?

 — Тому, что у меня нормальная жизнь, чурбан ты эдакий!

Прежде, чем снова исчезнуть, бросает ему:

 — Знаешь, с твоим эмоциональным диапазоном ты не псих. Ты социопат настоящий.

2002

В этот раз Шерлок находит ее сам и влезает в ее квартиру. Пьет чай. Ждет.

Она возвращается уставшая, но спокойная и даже довольная.

 — Хорошо, что я включила тебя в защитный контур. Иначе бы ты превратился в прожаренный бифштекс.

 — Работаешь на правительство? — спрашивает он.

 — В Отделе тайн. Вроде вашего Ми-6.

Шерлок фыркает:

 — Прямо как Майкрофт. Скука.

 — Если бы тебя регулярно атаковали мозги, ты бы не скучал, поверь.

 — Меня обычно атакует отсутствие мозгов. Подумай-ка над этим делом, у меня не сходится.

Он сует ей под нос мятые листы, а сам влезает в ее компьютер.

Она решает задачку и выпроваживает его из дома со словами:

 — Слишком уж ты активный для социопата. И с шилом в заднице.

2004

Гермиона вываливается из камина в доме его родителей, где он отлеживается после пулевого ранения в бедро.

Шипит, что буквально на минуту, вливает в него отвратительный на вкус отвар и исчезает. Бедро заживает в тот же день.

2007

Он приходит в себя в очередной ночлежке, мир шатается. Гермиона берет его за руку и дергает за собой, как будто протаскивает в узкую трубку.

Опять рыдает, водя над ним палочкой.

 — Мерлин, какой же ты идиот, Шерлок Холмс!

 — Это был, — пытается объяснить заплетающимся языком, — экспертмент.

Получает звонкую пощечину и стонет. Больно, и мир все еще шатается.

Погружается в темноту и не понимает, приснился ли ему нежный поцелуй в лоб.

На следующий день он просыпается у себя дома. И Майкрофт знает о его увлечении… Предательница.

2009

Она находит его на одной из темных улиц города и озадачивает головоломкой. Он две недели высчитыват вероятности и вычисляет возможности невероятных магических событий. Получив ответ, она целует его в щеку и пропадает.

2012

Он пишет ей смс с просьбой о помощи, и она тут же приходит к нему на Бейкер-стрит.

 — Помоги мне вытащить ее, — просит он срывающимся голосом. Потом признается: — она много для меня значит.

Гермиона соглашается без колебаний.

 — Мне нужно попасть в банду боевиков, а потом переправить эту женщину в США. Незаметно, чтобы даже мой брат не знал.

 — Международный Порт-ключ, — говорит она уверенно, — я проведу тебя в банду под заклятием невидимости, потом заберу ее и перенесу в США. Документы сделаю по своим каналам.

В этот раз он касается губами ее щеки в знак благодарности.

И спустя две недели, делая первый смертоносный взмах катаной, он слышит знакомый хлопок перемещения.

2014

Гермиона находит его в Сербии, в канаве, со сломанной спиной. Опять отпаивает отвратительными на вкус отварами. Предлагает забрать с собой в Британию, но он отказывается — ему осталось еще немного, и с сетью Мориарти будет покончено навсегда.

2015

Он приходит к ней в половине второго ночи. Гермиона, конечно, не спит — читает в кресле. Шерлок не хочет говорить ни о чем: ни об Эвер, ни о том, как едва не дал сломать себя. Садится на пол, приваливается спиной к ее ногам и молчит.

Она читает ему вслух какой-то дурацкий роман и изредка проводит пальцами по волосам.

Ближе к утру она зачем-то спрашивает:

 — Как она?

 — Кто?

 — Та… Эта женщина.

Он пожимает плечами:

 — Понятия не имею. Я не видел ее с тех пор. Жива. Изредка шлет смс.

 — Не отвечаешь?

 — Не люблю ворошить прошлое.

А потом зачем-то спрашивает:

 — А твой… как там его… Рон. Постой, сам скажу.

Она больно тянет его за волосы и напоминает:

 — Ненавижу, когда ты так делаешь!

 — Знаю, — Шерлок улыбается. — И тем не менее, он уже давно женат.

Гермиона устало вздыхает:

 — Как всегда прав.

И Шерлок понятия не имеет, почему его это радует до боли под ребрами.