В метель (гет)

ОНА

Было трудно идти. Снег толстым слоем лежал на дороге и тротуаре, впиваясь в ноги и замедляя каждый шаг. Ветер был столь колючим, что приходилось низко наклонять голову, чтобы спрятать лицо. Однако мне нравилось смотреть вверх. Только очередной порыв утихал, я всматривалась в серое небо. Хлопья снега неслись на меня, окутывали и сминали. Наверное, это была метель, но метель мягкая. Очертания зданий размывались в снежной массе, бушующей вокруг, но это казалось мне до невозможности красивым.

Я шла с рынка, в руках тяжелел пакет с овощами и яблоками, такими необходимыми в зимнее время. Редко встречались люди, в такую погоду немногие рисковали выйти на улицу. Прохожие смотрели вниз, крепко кутаясь в шарфы и капюшоны, и поэтому не замечали моих заинтересованных взглядов. Мне было интересно смотреть на них, согнувшихся и спешащих куда-то в тепло.

В кармане молчал телефон, ни одного звонка и сообщения за всю неделю. Мало людей нуждалось во мне, да и сама нуждалось в малом их количестве. Что-то мне было нужно другое. Я смотрела на полузаснеженные каменные дома и думала. А затем увидела человека. Нет, парня или мужчину. Длинные черные волосы, проглядывающие даже сквозь снежную завесу, и черная одежда. Он темной птицей казался в снежной густой тишине. Я видела мужской силуэт на крыше ближайшего пятиэтажного здания, он смотрел куда-то вниз, словно всматривался в улицы. А потом прыгнул, разведя руки, как крылья. Я открыла рот, чтобы закричать, но не смогла ничего вымолвить. Было страшно и было красиво. Несколько секунд, растянувшихся на часы. Не думала, что падение, даже не так — самоубийство — может быть настолько завораживающим. Все вокруг молчало, не была криков ветра, сигналов машин, голосов редких людей. И удара не было.

Я не видела, куда он упал, дома пониже скрывали обзор. Сердце стучало так сильно, пока я бежала к тому дому, что, казалось, станет больно. Я не знала, что должна сделать, кому звонить. В голове мысленно перебирала все варианты и уже готовилась увидеть что-то страшное, искореженное и красное на дороге, но перед домом ничего не было.

Я стояла посреди снежной глади, протоптанной в нескольких местах случайными прохожими, и не могла отдышаться. Никого нет — радость. Никого нет — грусть. Я хотела увидеть его лицо. Мертвое, живое — не имело значения. Я хотела увидеть лицо это человека, спрыгнувшего вниз и летевшего, как черная птица.

ОН

Люди безумно надоедливы и скучны. Одни и те же вопросы, одинаковые взгляды, улыбки и жесты. Я не люблю все это.

С рождения я был не такой, как сверстники. Слишком черный, слишком мрачный, слишком молчаливый. Окружающие осуждали меня , а я мог бегать по крышам. Залезал как можно выше и бежал, перепрыгивая сначала короткие расстояния, затем все больше. Я не знал своего предела и все время его искал. Как далеко я смогу прыгнуть? Насколько я силен?

В фильмах и книгах таких, как я, называют мутантами или суперлюдьми, вся эта моя прыгучесть, выносливость и сила кажется простым людям невероятной и удивительной. Поэтому я ее им не показывал. Намеренно никому не показывал. Но самое смешное и грустное — даже если я забывал об осторожности и бежал по крышам высоток, никто меня не замечал. Люди не смотрели вверх. Люди не видели меня, как будто меня и не существовало.

Все, что я видел — это незаинтересованные друг в друге лица. Множество взглядов, устремленных вниз — под ноги или на экраны телефонов. Мне все чаще стало приходить на ум, что даже если я полечу — никто этого не увидит.

Бегать по крышам в снежную метель очень приятно. Ты не слышишь своих собственных шагов, ветер цепляется к тебе и каждому твоему движению, а снег ласково и настойчиво ложится на тело. Если смотреть на город, окутанный снежными порывами сверху, то он кажется ненастоящим, еле живым и призрачным. Внизу изредка мелькают съежившиеся люди, почти ползущие по земле из-за непогоды. Никто не смотрит наверх.

Я решил спрыгнуть вниз. Я уже множество раз спрыгивал, добираясь до земли кратчайшим путем. Стоял на краю пятнадцатиэтажного дома и думал, что этот город и вовсе мог бы исчезнуть под снегом. И если я останусь наверху, то никогда не смогу добраться до всего того, что есть внизу. Мне стало страшно. Даже если я не очень люблю людей, я не смогу без них. На этих пустых крышах слишком много места для меня одного. И я прыгнул, мне показалось, что внизу нет ничего, только белая непроглядная мгла, уже затянувшая в себя остальных. А затем услышал крик. Короткий девчачий, тут же унесенный ветром. Прежде чем меня скрыли пятиэтажки, я увидел ее — маленькую фигурку с огромным синим пакетом, в который она вцепилась, как в якорь. Было странно видеть ее — в этом месте и в это время, было странно то, что она видела меня.

Мягко приземлившись, я тут же отскочил и спрятался за углом ближайшей пятиэтажки. Через пару минут подбежала она. Это была девушка с простым лицом, серыми глазами и в сером пуховике. Обычный, совершенно обыкновенный человек. Но она внимательно осматривалась и что-то шептала, словно было ею что-то утеряно. На мгновение стало приятно, она искала меня, и прибежала сюда из-за меня. Я был благодарен ей за это. Совсем чуть-чуть, конечно, она увидела меня из-за моей неосторожности. Но ведь увидела. Постояв и обыскав взглядом всю площадку перед пятнадцатиэтажкой, девушка медленно развернулась и совсем уж неуверенно ушла. Вокруг не осталось никого, кроме меня и снега, начинавшего валить с удвоенной силой.

ОНА

Я не думаю, что мне все привиделось. Хотя могло и привидеться. Не знаю, я ни в чем никогда не бываю уверена.

Метель бушевала три дня. Три дня невозможно было выйти из дома, оставалось только смотреть в окно на снег, ветер и затерянные где-то в самой глубине снежности дома. На четвертый день стало тихо, солнечно и тепло. Снег блестел и скрипел под ногами, хотя приходилось проваливаться в него по щиколотку при каждом шаге. Мы с подругой пошли в магазин, надо было купить необходимое раньше, чем все эти сугробы начнут таять.

Мимо неслись люди, сотни, тысячи, миллионы людей. Их было так много, все они говорили, смеялись, кричали и неслись куда-то беспорядочно, окружая меня со всех сторон. Слишком много людей, так много, что невольно становилось грустно. Из всех них я знала только свою подругу, которая увлеченно то-то писала в телефоне. Ей часто приходили смс и часто звонили. Мой же телефон все так же молчаливо лежал в кармане.

— Лен, нам сюда, — подруга потянула меня за рукав, и я послушно последовала за ней. Весь этот людской поток настолько заворожил меня и сбил с толку, что вряд ли сама я смогла бы быстро сориентироваться.

Я шла за подругой, время от времени вглядываясь в прохожих и посматривая на крыши домов. Мне казалось, что тот человек не разбился, а улетел. А раз так, то я снова смогу его увидеть там, на крышах. Вдруг сердце у меня замерло и потом быстро и болезненно забилось.

— Лена, нам надо купить картошки и риса, а еще, — подруга говорила и говорила, а я все смотрела на парня, идущего справа от меня.

Он смотрел прямо перед собой, словно не замечая толпы и восхищенных взглядов всех тех, кто видел его. Длинные черные волосы, черные глаза, черные куртка и джинсы. Тогда я не видела его лица или точных очертаний, но была уверена, что это именно он. Эти волосы и плечи — именно они чернели в том снежном потоке, рвущемся с небес.

Он здесь, и он живой. Он настоящий.

Я могла бы подбежать к нему, пока он был рядом, сказать, что видела, что и как он сделал. Могла бы заглянуть к нему в глаза и заставить увидеть себя, так же, как увидела его. Но мне этого не хотелось. Я могла только смотреть, как он прошел мимо, даже головы не повернув в мою сторону. А я глядела на его спину и волосы, пока он совсем не затерялся среди людей.

— Лена, ты чего?

— А? Нет, ничего, — я слабо улыбнулась и с трудом оторвала взгляд от дороги. Он не знает о моем существовании, он не видел меня. И поэтому не прекратит прыгать с крыш. И поэтому я смогу увидеть его снова. Я уверена, что это делало меня чуточку ближе к нему, чем всех этих людей, восхищенно на него смотревших.

Он

Я встретил ее на одной из улиц города. Она стояла и глазела по сторонам, как будто не понимала, где она и что вокруг происходит. Такой потерянный и испуганный вид. Я прошел мимо. Зачем подходить и говорить, что видел ее там, во время снежной бури? Даже не смотря на нее специально, я спиной чувствовал ее взгляд, прожигающий и обнадеживающий. Она меня узнала, она меня заметила. Теперь я знаю, для кого буду бегать по крышам. Теперь это не так одиноко. Ведь я знаю, что она уже не сведет с меня глаз.