Не стучите по книге Г'Квана (джен)

Свечи окрасили темную комнату в красноватый цвет; Г'Кар, согнувшись, сидел за столом, неподвижный, как охотник, выдавая свое присутствие лишь голосом. Звук скользил и вибрировал глубоко в груди, наполняя комнату, и знакомые слова усмиряли страх и волнение. Он знал, что сзади стоит На'Тот, старательно подавляя усмешку, — что ж, пусть постоит. По крайней мере, сейчас она изображала уважение.

Его рука потянулась к «Книге Г'Квана», лежавшей возле локтя, а потом отдернулась, вернувшись в молитвенную позицию: ладонями вверх, туда, где должно было быть небо. Священное писание достаточно натерпелось сегодня от неверующих, подумал он, и раскатистый рык превратился в гимн.

На'Тот резко шагнула вперед и наклонилась. Очевидно, она решила, что ждала достаточно долго.

— Прощу прощения, что перебиваю вас, посол, но вот тут требуется ваша подпись.

И она шлепнула документ на ближайшую свободную плоскую поверхность.

Он вскрикнул, схватив ее за запястье.

— Не стучи…

— Прошу прощения, посол, — невозмутимо перебила его На'Тот, посмотрев ему в глаза. — Я забыла.

— Забыла? — он вздернул подбородок. — Что за чушь! Сколько раз…

— Об этом нигде не написано.

— Что?

Она остановилась напротив него, сдержанно улыбаясь.

— Ваши ритуалы заинтересовали меня, посол, потому что я ни разу не видела, чтобы другие последователи Г'Квана обращались с его книгой с таким же почтением, как вы. Я поискала информацию и нигде не нашла правила, которое бы диктовало, как именно к ней прикасаться. На самом деле Г'Кван очень старательно разделяет символизм и истинное значение, вот некоторые труды… — она нахмурилась, сосредотачиваясь, — На’Кам 2:17, Г’Лут 8:45, Дабрилл 1:12…

— Да, да, — перебил он ее. — Не всякий знак уважения должен быть продиктован или предписан, На'Тот. Некоторые из них мы выбираем, исходя из наших собственных верований.

Она наклонила голову.

— И когда же вы выбрали этот?

Ее вопрос окончательно испортил ему настроение. Г'Кар потянулся к свече, коснувшись огня пальцами, и она погасла с влажным шипением.

— Когда был ребенком.

Пальцы в перчатках тронули документ.

— И что это?

— Официальный ответ на соболезнования от бракири. Подпись нужно поставить вот тут, где отметка.

— Вижу, — раздраженно ответил он, склонившись над бумагой и нацарапав подпись. — А земляне не ответили?

— Нет, посол.

— Что! — он вскочил, смазав подпись, и обогнул стол. — Но почему? Это же важное предупреждение. От этого зависят судьбы миров, целых народов! Я ведь привел им доказательства.

Он указал на книгу.

— Они все тут, запечатленные на этих самых страницах!

Она ловко шагнула вперед и оказалась перед Г'Каром, заставив его остановиться.

— Это же религиозный текст. Возможно, они просто не верят.

— Невероятно. Не нужно быть последователем священного учения, чтобы узреть истину. Кто еще мог это сделать, если не Древний Враг? — он прошел мимо нее и взял книгу в руки, прижав к груди. Потом открыл и ткнул пальцем в карты. — Они не врут. Это факт!

На'Тот хладнокровно опустила глаза.

— Посол, позвольте мне побыть, как говорят земляне, адвокатом дьявола. Разве это не распространенный образ из ночного кошмара?

Он вскинул на нее пристальный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, взгляните сами. Темные резкие линии и все эти изогнутые щупальца… все это может принадлежать любому чудовищу.

Он закрыл книгу, прижав к груди.

— Любому чудовищу, говоришь.

— Да, — она коварно улыбнулась. — И это очень похоже на центавриан, не так ли?

Воцарилось молчание. Похоже, она почувствовала, что совершила промашку.

— Это серьезное дело, серьезнее, чем ты можешь представить. И как я могу убедить в этом других, если не могу убедить даже тебя, ту, что должна быть на моей стороне?

— Должна? — она прижала кулак к груди, напрягшись. — Посол, я и есть та, кто на вашей стороне!

Она проследила за его передвижениями в недоумении, заметив, что он не смотрит на нее.

Г'Кар потряс головой, как упрямый ребенок.

— Ты не верила мне в том, что касалось… — и он выплюнул слово по слогам, — центавриан, а теперь не веришь мне и в этом.

— Неправда, — жестко и ровно ответила она. — Я прикрывала вас в ситуации с центаврианами, делала все, что в моих силах. Ведь это и мой мир, и моя история. Я ненавижу их так же сильно, как и вы.

Он моргнул, уставившись на нее.

— Очень в этом сомневаюсь.

Г'Кар повернулся, прислонившись к аппарату межзвездной связи, и уставился на темный экран.

— Или, возможно, сомневаешься ты. Ты помнишь Оккупацию?

Она нахмурилась.

— Я была совсем ребенком. Но это неважно…

— Нет, важно.

На'Тот прикусила язык на мгновение, глядя на его спину, неподвижную, как мишень.

— А… — На'Тот сделала паузу, дав ему возможность остановить ее, но он это упустил, и она продолжила: — Так вы помните осквернение святынь. Они вторглись на страницы вашей книги, так же, как вторглись на Нарн, а потом швырнули ее, порвали, выбросили вон.

— Да, они схватили и осквернили... — тихо произнес Г'Кар и выдохнул: — Мою книгу.

Она видела, как обмякли его плечи.

— На'Тот, — начал он почти жалобно, и голос его дрогнул. — Я был всего лишь ребенком…

— Вот почему вы выбрали именно это.

В ее голосе проскользнули нотки самодовольства, которые она постаралась скрыть: загадку удалось решить.

— Понимаю, посол. И впредь постараюсь относиться к книге с большим почтением.

На'Тот надеялась, что ее слова успокоили посла. По крайней мере, он подобрался и повернулся к ней с застывшей улыбкой на лице.

— Спасибо. Но прошу, поспеши, бракири не должны ждать. Мы не можем оскорблять даже самые отсталые расы в такое время.

Она поклонилась, забрала бумаги и ушла.

Дверь с шипением закрылась, заставив свечи замерцать. Г'Кар сел обратно за стол и снова зажег потушенную свечу. С нежностью и почтением открыл «Книгу Г'Квана»: такую красивую и нетронутую. Он прятался, лгал и сражался, лишь бы сохранить ее в чистоте, и будет так поступать и дальше, несмотря ни на что.

Он тронул изображение Древнего Врага кончиком пальца. Это были всего лишь чернила на бумаге, но даже сейчас он не мог заставить себя прикоснуться к этим острым изогнутым щупальцам.

— Ты права, На'Тот, — пробормотал он. — Они очень похожи внешне.

Г'Кар замер снова, но не как прячущийся мальчишка, а как страж, как тот, кто чувствует себя в безопасности.