Традиция (джен)

Торговый караван неторопливо приближался к Семи Башням. С неба падал мягкий и пушистый обильный снег — в Хаймарк пришла зима, пусть и гораздо более теплая, чем, например, в северном Нортандере. Копыта коней оставляли ровные дорожки отпечатков на белом покрове, медленно укутывавшем дорогу. Всадники были в приподнятом настроении, будто ожидая какого-то чуда, которое спустится с небес вместе со снегом. Люди смеялись и оживленно переговаривались друг с другом, словом, жизнь кипела ключом. Только один их товарищ не понимал, что происходит, с удивлением глядя на своих спутников.

— Вот и зима наконец пришла, — весело обратился Юлдир к серьезному, как обычно, Крэйгу Ун’Шаллаху. — Прямо душа радуется… А ты что такой кислый?

— Если ты помнишь, я такой всегда, — отозвался темный эльф, натягивая на голову капюшон. Кончики его длинных ушей уже начали терять чувствительность от холода. — Не понимаю, какой повод для радости в снеге — он холодный, и, скорее всего, быстро растает, превратив дороги в реки грязи. А если нет, то из-за корки льда тоже будет трудно ехать…

— Да при чем тут снег, — Юлдир широко улыбнулся. — Завтра Новый год, мой остроухий приятель! И нам все равно никуда не придется ехать — несколько дней отдохнем в городе… А Норкейн отмечают этот праздник?

— Ну да, — ответил Крэйг, проигнорировав обращение «остроухий». — Только у нас он в середине лета, и ничего такого особенного собой не представляет, просто еще одна отметка в календаре.

— Что с вас возьмешь, — хмыкнул Юлдир. — Зато у нас… Это же традиция! Запах еловой хвои и свежевыпавшего снега, детские игры и смех, катание на коньках, а вечером — треск поленьев в очаге и полумрак, разгоняемый свечками на разнаряженной елке… И все — и дети, и взрослые — ждут чуда, потому что ночью придет добрая волшебница и раздаст подарки всем, кто хорошо себя вел в уходящем году… Разве это не прекрасно?

— Традиция? — слух норкана выцепил только одно слово из всего этого проникновенного монолога. К людским традициям Крэйг всегда испытывал живой интерес, пытаясь понять этот загадочный народ. Обычаи темных эльфов такими занимательными не были, поскольку большей частью крутились вокруг жертвоприношений. Но вслух отступник этого не произнес.

— Ага, вижу, броня твоего равнодушия пробита, — рассмеялся Юлдир. — В Семи Башнях я обязательно покажу тебе, как празднуют Новый год, держу пари, даже ты будешь доволен!

С последними словами мужчина пришпорил лошадь и ускакал вперед, оставив Крэйга наедине с его мыслями. На горизонте уже виднелась столица Хаймарка, и всем не терпелось скорее попасть в город. Крэйг, пожав плечами, тоже последовал за другом. Нет, временами он решительно не мог понять людей…

* * *

Свое обещание Юлдир сдержал — с утра двое товарищей направились с постоялого двора прямо… в общественную баню.

— Понимаешь, каждое новогоднее утро мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция… — разъяснял, активно жестикулируя, наемник.

— Угу, — неопределенно проворчал в ответ эльф. Он не любил заведения такого рода, предпочитая мыться по возможности уединенно. Тому были веские причины…

Мрачные ожидания Крэйга сбылись: едва друзья вошли в парилку, все посетители моментально притворились, что больше не могут выносить жар, и по-тихому исчезли.

— Зря — где им еще представится возможность увидеть темного эльфа в чем мать родила, то есть Зарах создал? — прокомментировал ситуацию Юлдир, занимая освободившееся место.

— Не могу сказать, что это такое уж интересное зрелище... А как же тут мыться? Холодной воды нет... — в голосе норкана прозвучало недоумение. С таким изобретением людей, как парная, он был до этого дня незнаком.

— А ты что, мыться сюда пришел? Вчера и так два часа отмокал в ванне… Здесь парятся, дружище. Жар просто шикарный — банщики от души постарались… — Юлдир смахнул с лица выступивший пот, словно в подтверждение.

— Не то слово — такое и на Ксу нечасто бывало… — норкан спустился с полка на ступеньку ниже, лицо его начало приобретать розоватый оттенок вместо привычной аристократической бледности. Жару он, в общем-то, переносил неплохо, но предпочел не рисковать понапрасну. — А в чем смысл сего действа?

— Смысл? Бери веник, и я тебе покажу, устроим поединок… — глаза человека азартно блеснули.

Крэйг последовал совету, достал из бадьи сразу два веника и бросил Юлдиру третий.

— Привычка, — пояснил он, заметив удивленный взгляд друга. — Начнем?

Неизвестно, пожалел ли наемник о своем опрометчивом решении, но досталось ему крепко — каждый выпад эльфа достигал цели, сам же Крэйг ловко ускользал от удара. Через несколько минут Юлдир стал походить цветом на недозрелую свеклу. Наконец после особенно сильного удара он не удержался на ногах и с грохотом свалился на пол, едва не сшибив бадью с замоченными вениками.

— Извини, — сказал Крэйг, протягивая руку упавшему. — Я увлекся… А вообще, какая-то странная традиция: веник — не самое удобное оружие, и тренироваться совсем без одежды неловко. Да и жарко, опять же…

— Это для того, чтоб распариться как следует, — простонал Юлдир, пытаясь встать. — Но ты перестарался… Ни одной целой кости не осталось, наверное. — Несмотря на боль, он перестал сдерживать смех, увидев, как обычная невозмутимость на лице эльфа сменяется искренним изумлением.

* * *

Выйдя наконец из бани, друзья двинулись в сторону главной площади. Крэйг предварительно завернулся в плащ, а также закрыл шарфом нижнюю часть лица и опустил капюшон, чтобы не распугивать народ — хоть горожане и не гнали отступника, но в страхе спешили убраться с пути, едва замечали резкие черты и заостренные уши норкана, а кое-кто норовил и плюнуть вслед. Темные эльфы не пользовались здесь доброй славой, несмотря на все хорошее, что сделал для людей Крэйг Ун’Шаллах за долгое время своего изгнания.

— Тебе надо паранджу приобрести, вроде тех, что женщины в Эмпирии носят, — беззлобно подшутил над замотанным эльфом Юлдир.

— На меня вряд ли найдется… — серьезно ответил норкан, голос его был приглушен шарфом. — Или тебе доводилось видеть такую крупную женщину?

— Ну, всякое бывало, — Юлдир закашлялся, видимо, вспомнив кое-что из своего бурного прошлого. — Вот, пришли уже.

В центре площади высилась огромная ель, обвешанная всевозможными украшениями и мигающая магическими огоньками всех цветов радуги вместо обычных свечей — это постарались чародеи Арканума. Синие и зеленые огни сменялись малиновыми, затем желтыми, оранжевыми, фиолетовыми… Волшебным зрелищем залюбовался даже Крэйг, не говоря уж о Юлдире — друзья остановились и какое-то время наблюдали за переливающимися огнями, думая каждый о своем.

Неподалеку располагались ледяные горки для катания, где радостно смеялись дети; взрослые в этот день тоже не пренебрегали таким развлечением, но катались все-таки отдельно. Туда-то и направился решительным шагом Юлдир, чуть ли не таща за собой упирающегося норкана.

— Тебе не кажется, что это не лучшая идея? — вопросил в очередной раз Крэйг, скептически приподнимая бровь (впрочем, это движение осталось незамеченным под тщательной маскировкой).

— Пошли, пошли, — отмахнулся его спутник. — Не сачкуй, ты же сам интересовался новогодними традициями…

— Но как люди отреагируют на мое появление? — не сдавая позиций, сопротивлялся темный эльф. — Думаешь, фигура, закутанная в черное по самые глаза, ни у кого не вызовет подозрений?

— Прикинешься красоткой из Эмпирии, — отрезал Юлдир. — Маскарадные костюмы — тоже часть традиций… — с этими словами он продолжил путь.

Крэйг, тяжело вздохнув, последовал за товарищем — иногда было проще согласиться с ним, чем продолжать упорствовать, и сейчас был именно такой момент. К тому же среди людей и вправду было много ряженых: мелькали костюмы зверей, птиц, сказочных героев, некоторые пришли в масках орков или демонов, пугая убегающих в притворном ужасе детишек… «Гюльчатай», как окрестил «эмпирийскую красотку» Юлдир, сюда вполне вписалась, никто не обращал на темную фигуру внимания больше, чем необходимо. Народ развлекался, как только мог, и двое друзей поспешили присоединиться ко всеобщему веселью.

Следующие часы пролетели, как один, за это время они успели не меньше десяти раз прокатиться с горки (у Крэйга слетел шарф после особенно лихого спуска, но никто чудом не заметил этого, кроме одной девочки, вернувшей ему потерю; прошептав с заговорщическим видом «Я никому не скажу», она растворилась в толпе прежде, чем норкан успел поблагодарить), поиграть в снежки, послушать игру менестрелей, увидеть фокусы бродячего чародея и представление марионеточников... Когда эльф и человек опомнились, уже стемнело — зимний день короток.

— Здорово, — растирая замерзшие пальцы, поделился Юлдир. — Прямо как в детстве побывал... А ты, Крэйг?

— Не знаю, — пожал плечами эльф. — У меня не было детства... — но живой блеск темных глаз выдал его при этом с головой. Лучи общего счастья коснулись и души Крэйга.

* * *

Снег негромко похрустывал под сапогами возвращавшихся в таверну Крэйга и Юлдира. Темный эльф тащил на плече молоденькую елочку высотой едва-едва ему по пояс, человек аккуратно поддерживал верхушку деревца, стараясь не уронить коробку, в которой хранились украшения. Все это вездесущий наемник раздобыл по знакомству на базаре — любой другой желающий купить ель в новогодний вечер ушел бы ни с чем.

— Я, конечно, не отношусь к последователям Элен, — заметил тогда Крэйг. — Но срубать дерево ради одного дня...

— Брось, — фыркнул Юлдир. — Во-первых, не так уж и много продается елок — на них налог высокий; во-вторых, большинство из них выкапывают вместе с корнями, а после праздника возвращают на место; в-третьих, молодые елочки все равно нужно прореживать, иначе они заглушат друг друга... А в-четвертых — это же традиция!

Совесть норкана утихомирилась, и он согласился на приобретение. Традиция так традиция... И сейчас он бережно нес дерево, размышляя, нет ли здесь параллелей с обычаем его народа ежегодно приносить в жертву Нору самых красивых девушек.

На фоне царившего в общем зале столпотворения незамеченно пронести елку в снимаемую товарищами на двоих комнатушку оказалось непросто. Им повезло — Юлдиру удалось получить у хозяйки разрешение, пустив в ход все свое обаяние. Елочка была установлена на табурет в углу, и Крэйг, у которого неожиданно обнаружился талант в области художественного оформления, занялся развешиванием игрушек. Темный эльф исколол пальцы хвоей почти до крови, но результат того стоил — шары, позолоченные орехи и шишки, бусы и свечи заняли свои места, а друзья обрели самую настоящую новогоднюю елку, не хуже, чем та, что стояла на площади. Повесив последний шарик из зеленого стекла, Крэйг зажег огни и, отойдя на шаг, оценил дело своих рук. Получилось, на его взгляд, очень даже неплохо... Ради этой красоты стоило даже весь вечер присматривать за свечами, чтоб не устроить пожар.

Наемник тоже не терял времени зря — таверна была битком набита посетителями, и он рассудил, что поужинать в комнате будет гораздо удобнее, чем толкаться в общем зале. Достать еду тоже оказалось нелегко, но Юлдир справился с этой задачей и вернулся с богатой добычей. Поставив тяжелый поднос на столик, он покопался в своем заплечном мешке и ловким движением фокусника извлек бутыль, судя по всему, с вином.

— Где ты ее достал? — удивился Крэйг. Он точно помнил, что ничего подобного еще вчера среди вещей друга не замечал.

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — пытаясь открыть бутылку, хитро подмигнул эльфу Юлдир. — Черт, пробка застряла...

— Давай я открою, — прежде чем наемник успел предупредить, пробка уже выскочила с легким хлопком, а из горлышка, шипя, выплеснулось немного пахнущей алкоголем пены.

— Ловко, — одобрил Юлдир, подставляя стаканы. — Вообще-то такое вино пьют из специальных узких бокалов, но мы и так обойдемся...

— Проблемы с пеной от игристого вина — тоже традиция?

— Конечно! А ты уже начинаешь понимать...

* * *

Друзья закончили ужинать где-то ближе к полуночи, и подумывали лечь спать, но небо за окном внезапно, без предупреждения, окрасилось в малиновый цвет. В комнате вмиг посветлело, несмотря на то, что огни на елке уже погасили. С улицы донеслись крики и шум толпы.

— Что такое? — эльф насторожился, пытаясь понять, с чем им предстоит бороться, лицо его стало жестким. Неужели кто-то воспользовался праздником, чтоб напасть на город? Но почему тогда не слышно сигналов рога?..

— Я же совсем забыл, — хлопнул себя по лбу Юлдир. — Это салют! Пойдем скорей, а то отсюда ничего не увидим...

Каждый год Архимаг Семи Башен лично устраивал такое зрелище для жителей города, и мало кто оставался к нему равнодушным. Чтоб взглянуть хоть одним глазком на то, как в небе появляются чудесные картины, приезжали издалека. Вот и сейчас улицы были полны до отказа, особо шустрые зрители забирались на крыши. Но Крэйг и Юлдир все же успели вовремя и сумели найти удобное место.

В ночном небе появилась радуга, гораздо ярче и шире, чем обычная; толпа выдохнула от восторга, но Архимаг только начал разогреваться — это была простейшая из его иллюзий. Радуга рассыпалась миллионом искр, и в бескрайней черноте распустились огненные цветы, которые затем превратились в бабочек, а те, в свою очередь, в пестрых экзотических птиц... Белоснежный единорог пронесся среди облаков по направлению к туманному замку, великолепный красный дракон (уж не вдохновлялся ли чародей Патриархом Шайкан?) выдохнул пламя и тут же исчез, уступив место пламенному фениксу. Люди молчали, застыв в немом восхищении, только их глаза горели тем огнем, что появляется лишь при виде чуда.

Крэйг Ун’Шаллах внимательно наблюдал не столько за буйством красок в небесах, сколько за собравшимися зрителями. Ему доводилось видеть куда более мощное колдовство у себя на родине, но ни разу оно не доставляло радости хоть кому-то, кроме самого мага. А эти иллюзии... Норкан вновь и вновь обводил глазами толпу, чувствуя, что именно здесь сможет постичь тайну, ради которой бросил все.

Наконец все закончилось; люди стали расходиться, отправились домой и Крэйг с Юлдиром. Эльф был серьезнее и задумчивее, чем обычно, зато его спутник, по всей видимости, обрел полное душевное равновесие.

— А говорят, что гномы изобрели вещество, которое при взрыве горит красиво, и такие же представления хотят делать... Врут, наверное, да и все равно это не лучше магии, — поделился Юлдир, когда они поднимались по темной лестнице на второй этаж. — Помню, когда я еще мальчишкой был, мы с семьей приезжали на чудеса Архимага поглядеть.

— Да, — откликнулся Крэйг. — Спасибо тебе, Юлдир. Не скажу, что я до конца понял людей, но сегодня мне удалось узнать больше, чем за все время странствий...

— Всегда обращайся, дружище. И загадай перед сном желание — это еще одна традиция.

* * *

В комнатушке, которую снимали друзья, воцарилась тишина. Юлдир мирно спал, Крэйг сидел на кровати, рассеянно глядя на елку в углу. Темнота ему не мешала, света выглянувшей из-за облаков луны хватало, чтоб видеть почти как днем. Раздумья одолевали норкана, не давая заснуть. Столько всего требовалось осмыслить... А главный секрет людского сердца ускользал от него. «Похоже, мне никогда этого не постичь, — с горечью подумал отступник, укладываясь на кровать. — Как бы я хотел иметь возможность чувствовать так же, как они...»

Тут — Крэйг, видимо, все же задремал — прямо из стены вышла женщина, одетая в белое. Странная гостья ступала легко и бесшумно, словно призрак, а по ее лицу было невозможно угадать возраст, как у эльфов. «Посланница Шанны, должно быть, — пронеслась мысль в голове Дракона. Он слышал от Юлдира об этой женщине — доброй волшебнице, приносящей подарки в новогоднюю ночь. — И почему я не удивлен? Сплю, наверное».

Заметив норкана, Посланница подошла ближе и заглянула в его темные печальные глаза, не отводя своего взгляда — льдисто-голубого, но в тоже время теплого и сочувственного, и наполненного мудростью бесконечных лет. Темный эльф, чей возраст исчислялся семью веками, по сравнению с ней казался ребенком. Как знать, может, она была древнее, чем сами Стражи, чьей прислужницей считалась...

— Бедный мальчик, — прозвучал голос женщины, под стать взгляду. — Я не могу исполнить твое желание... Но кое-что мне все же по силам.

Произнеся это, волшебница коснулась губами лба Крэйга. Легкий прохладный поцелуй мгновенно погрузил норкана в пучину сна, глубокого и безмятежного, какого раньше он никогда не знал, и то, что эльф пытался обрести столетиями, в эту ночь стало ему доступно. Во сне Крэйг улыбался, его лицо стало светлым и умиротворенным... Даже звон колокола, возвестивший о начале нового года, не потревожил этих грез, порожденных чудом.