Чудо творения (джен)

И я лицезрел моего господина, Нора, когда был отдан под его покровительство и купался в его свете и блеске его взгляда, который меня просвещал и глубоко проник в меня, в мое сознание, в мою душу, в каждую частичку моего существа.

Урсула Цейч, «Наследники Тьмы»

Сначала не было ничего.

Бескрайняя пустота и мрак, в котором на самом деле могло скрываться что угодно… Но об этом знал лишь тот, кто напряженно вслушивался в эфирные ветра, пытаясь настроиться на нужный лад. Сегодня он знал — у него получится. Не может не получиться.

Позади остались долгие часы размышлений и вычислений, занятий в лаборатории — да, павшему богу теперь требовались человеческие приспособления для достижения своей цели, приспособления, изобретенные людьми, которых он же сам и сотворил… Какая ирония.

Но все это осталось позади. Теперь успех зависел лишь от воли самого Зараха Кровопийцы, бывшего Ульма Заботливого. И он знал — сегодня все получится. Давно уже Зарах не испытывал такого вдохновения… Пожалуй, это будет лучшим из его творений со времен изгнания из круга Стражей.

Ренегат снова воззвал к своей почти утраченной силе, пытаясь призвать образ, который давным-давно создал в своем разуме. Образ идеального существа, но идеального лишь для его целей. Его и брата. Впрочем, этот вопрос Зараха интересовал сейчас крайне мало.

Еще немного…

Эфир взвихрился, неохотно выпуская то, что в нем заключалось. Представитель новосотворенной расы, первый среди будущих многочисленных армий своих сородичей, растянулся на полу Зала Медитаций у ног темного бога.

И первым его ощущением была боль. Боль ударила из ниоткуда, огненным бичом терзая внутренности, скручивая в узел легкие, заставляя дышать, кричать, жить. Крик, сходный с криком новорожденного младенца, разнесся по пустому залу, отдаваясь эхом, и, повинуясь короткому мысленному приказу, созданный поднялся и устремил лишенный эмоций и мыслей взгляд на своего повелителя.

Зарах же ликовал, упиваясь радостью творения и своим торжеством. Да! Вот наконец что-то достойное, то, что вернет изгнанным богам их былое могущество!

— Ничто и никто не сможет противостоять армии таких, как ты, — почти с нежностью прошептал ренегат, внимательно и придирчиво изучая свое творение. Изъянов, по крайней мере видимых невооруженным глазом, он не мог найти. Живое орудие убийства, совершенное, невероятно смертоносное… и столь же невероятно прекрасное. В свое время Зарах хотел отказаться от эстетического элемента в пользу практичности, как в случае с орками и троллями, но теперь видел, что был неправ. Высокое и стройное создание, гармонично сложенное, с утонченными чертами лица и глубокими черными глазами, отвечало их замыслам не хуже. Пожалуй, красотой оно не уступало эльфам, с которых и было во многом скопировано. Им, впрочем, теперь предстояло именоваться светлыми, ибо только что было положено начало их противоположности — расе Темных эльфов.

Павший творец злорадно усмехнулся при этой мысли и отступил на шаг, чтобы лучше оценить дело своих рук. Никаких изъянов он и при этом не увидел. Вот только… Определенно, когда-то была допущена ошибка. Зарах не мог вспомнить, когда — может, еще на начальной стадии, в процессе разработки. Может, при копировании материала светлых эльфов. А может, уже в самый последний момент, когда он находился на пределе своих возможностей… Как бы то ни было, забивать себе голову этим темный бог не собирался, зная, что эта ошибка никак не помешает его творению успешно функционировать. К тому же ее всегда можно будет исправить при создании следующих партий темных эльфов.

Теперь же Зарах должен отправиться к брату, перед которым у него был долг… И сейчас этот долг будет возвращен. Изгнанник щелкнул пальцами, вызывая портал. В следующую секунду он и первый представитель темных эльфов уже стояли в просторном и абсолютно пустом зале, в оформлении которого причудливо смешались черный и серебристый цвета. Длительное созерцание этих узоров очищало разум, заставляя его двигаться все дальше и дальше, удаляясь от тела, необходимого даже богу, особенно падшему… Это был Зал Медитаций, подобный тому, из которого только что прибыл Зарах. И именно здесь сейчас находился Нор, брат и единственный помощник бывшего Ульма в деле возвращения к власти над миром.

Темная фигура отделилась от одного из углов и неспешно двинулась навстречу новоприбывшим.

— Брат? — вопросил Нор, пристально вглядываясь в Зараха и его творение. Он давно ждал этого момента. С того самого дня, как перешел на сторону отверженного.

— У меня есть подарок для тебя, - медленно произнес бог-творец, указывая на существо, приведенное с собой. — Вот, это начало твоего народа. Взгляни.

Серебряный Ткач наклонил голову в знак согласия и приблизился к темному эльфу, стараясь ничем не выдать своего волнения. Он был доволен — дар брата полностью соответствовал его ожиданиям, но все же принялся вдумчиво оценивать своего нового слугу. Нор заглянул ему в лицо, коснулся руки, деловито ощупав мускулы, затем заставил повернуться. Эльф покорно подчинялся воле хозяина, не осознавая, что с ним происходит, словно марионетка. Сейчас он и был ею — со стороны бог походил на ребенка, играющего с новой куклой. Наконец Нор оставил в покое свою «игрушку» и обратился к Зараху:

— Благодарю тебя, брат мой, - по лицу Отступника скользнула едва заметная улыбка. — Это как раз то, что нам необходимо. Такая раса очень скоро станет править миром, я вижу тень будущего величия в этом существе. Тень меня самого, — Нор улыбнулся уже шире: темный эльф действительно очень походил на своего господина, но походил, как отражение луны в воде — на саму луну. — Они станут моими верными слугами… моими детьми. Очень послушными детьми…

Взгляд бога мечтательно затуманился. Кровопийца молчал — он знал, что послужило причиной ухода брата из Круга Стражей. Светлые народы тянулись к яркой и теплой Тиаре, или к добрым и милосердным Шанне и Элен. Нор не обладал этими качествами, и поэтому остался без приверженцев, несмотря на то, что первым сошел с небес — учить и наставлять смертных. Тогда он звался Владыкой Знаний, он, а не Эреон, который предпочел любовь дриады месту среди богов! И все же был одинок. Это по-настоящему задело Серебряного Ткача, и этого он не мог до сих пор простить ни братьям и сестрам, ни самим народам.

Сотворенный Зарахом эльф тоже молчал, застыв, словно статуя. Нор снова повернулся к нему, коснулся его подбородка, заставив поднять голову, и заглянул в глаза.

— Ты славно потрудился, Ульм, - произнес темный бог, отпуская эльфа. — А теперь моя очередь…

Оборвавшись на полуслове, Нор начал сосредотачиваться, собирая в памяти все, что давно подготовил для своего народа — язык, письменность, традиции, религию, устройство общества, знания об окружающем мире… Не было времени на долгое обучение, как это было со светлыми расами — его «дети» должны как можно скорее приступить к делу, для которого созданы. Разум и знания они получат сразу и напрямую от него, своего повелителя.

Глаза Нора разгорались серебряным светом, сходным со светом луны, по мере погружения бога в транс. Всю его фигуру теперь окружала такая же аура, поначалу мерцающая и бледная, затем яркая и мощная. Лучи света падали на темного эльфа, омывая его, словно воды призрачного озера. Откуда-то доносилась еле слышная музыка — отзвуки небесных сфер, тихая печаль о том, что должно произойти в будущем. Вспышка невероятной силы, калейдоскоп ярких красок в сознании…

… и я знал теперь. Знал, кто стоит передо мной — мой повелитель Нор. Тот, кому я буду служить всю отведенную мне вечность, и за кого я должен умереть, если потребуется. Тот, кто дал мне все, что я имею.

Я знал о том, что где-то там, вдали, есть жаркие земли на материке под названием Ксу, отведенные мне и моим будущим сородичам, и что эти земли полны опасностей. Но это не страшило меня — теперь я умел владеть оружием. А также мог при необходимости успешно руководить отрядом бойцов. И выживать практически в любых условиях.

Я знал, что всю свою жизнь я должен посвятить истреблению Светопоклонников, которые предали моего повелителя. Тогда я еще не сомневался ни в чем и даже не задумывался, ибо не знал истинное положение вещей. Мой господин стоял передо мной, и его серебряный свет даровал мне знание, указывал путь во мраке лжи и злобы. И я был полностью готов ступить на этот путь.

А еще я теперь знал свое имя.

Крэйг Ун'Шаллах.