Солнце в тени (гет)

«Это ошибка, ошибка! — всё громче звучало в его голове. — Этого не может быть!». Ошеломляющее чувство вины накрыло его с головы до ног. Он абсолютно не понимал как принять случившееся и, казалось, сейчас сойдет с ума. Мужчина в тёмном пальто шёл, еле-еле передвигая ноги, в сторону городской набережной. Сумерки сгущались, и на улице уже не было видно прохожих. Он свернул за угол и очутился на набережной Хайгейта, медленно прошёл вдоль нескольких зданий, опустив голову и глубоко задумавшись — видимо, далеко не в первый раз был в этой части города и знал, куда направляется. Пройдя ещё несколько метров, мужчина остановился и, осмотревшись, увидел, как из местного бара вышла сразу кучка людей. Он приблизился к бару и зашёл внутрь. Молодая официантка помахала ему рукой, как старому знакомому, но он стоял как вкопанный у входа, не обращая внимания на приветствие. По привычке он бегло осмотрел бар. Сегодня был вторник, и посетителей почти не наблюдалось, только несколько незнакомых женщин и мужчин сидело у стойки. Они бурно обсуждали что-то, смеялись и вовсе не обратили внимания на вошедшего. Только бармен вежливо поздоровался:

— Здравствуй, Маркус, поздновато сегодня.

Он привычно вытирал бокалы и одновременно курил сигару, не обращая внимания на то, что Маркус не ответил на приветствие.

— Здравствуй, — сказал Маркус с грустью в голосе, неуклюже усаживаясь на табурет у стойки бара.

— Мне кажется, или ты тушил пожар, дружище? — спросил бармен.

Маркус промолчал, глядя на стойку, буд-то маленький ребенок, которого спросили о чём-то, в чем он стыдился признаться.

Бармен налил порцию старого виски, бросил в бокал несколько кусочков льда и протянул его посетителю.

— Ты кого-то поймал сегодня, Марк? Людям хочется знать, понимаешь... — сказал бармен, пытаясь заглянуть в глаза Маркусу.

Маркус все же осмелился взглянуть на бармена.

— Теперь все будет в порядке, Эдди...

Эдди, чей пронизывающий взгляд был устремлен на Маркуса, вдруг поменялся в лице. Видимо он что-то понял, и больше вопросов у него не возникло.

— Как скажешь, старина.

Бармен ещё долго что-то бормотал про посетителей и про то, не закрыть ли, мол, ему своё заведение. Маркус же почти не слушал. Невыносимая тяжесть сегодняшних событий давила на плечи, тянула к земле. А вопрос старика Эдди и вовсе растоптал его.

Маркус бросил несколько монет на стойку и допил залпом свой бокал. Он вышел из бара и сильнее закутался в пальто, невзирая на тёплый вечер. Он не хотел чтобы его вновь оглушили вопросами. Лицо у него было узнаваемое, ведь он был начальником полиции. Он опустил руку в карман и нащупал там некий предмет. Крепко сжав его в кулаке, он медленно зашагал домой. Идти было недалеко, но каждый шаг словно давался с большим трудом. Сильнее всего на свете ему хотелось провалиться сквозь землю, испариться, исчезнуть и никогда не знать того, что уже знал. Приближаясь к дому, Маркус заметил девушку, стоявшую у входной двери. Она, увидев его, торопливо пошла навстречу.

— Милый, что случилось? — сказала молодая девушка, нахмурив брови и обнимая его за плечи. Она хорошо знала мужа и предпологала что случилось нечто серьезное.

— Дорогая, — сказал он и сжал предмет в руке ещё сильнее. — Как же так, — проговорил он, опуская голову, и слезы хлынули из его глаз, заставив всё тело содрогнуться. Он опустился на колени и обхватил жену руками, взглянул на нее снизу вверх, и, обращаясь к ее округлому животу, тихо произнес несколько раз подряд:

— Простите меня, простите...

Он начал целовать жену в живот и крепче обнимать ее.

Девушка никогда не видела мужа таким. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Марк... — тихо произнесла она, поднеся ладони к губам, будто в мольбе. Маркус сел на землю. Крупные капли начинающегося дождя били его по лицу. Он достал из кармана то, что причиняло ему жуткую боль, протянул предмет жене и тихо сказал ей:

— Я не смогу с этим жить, Эвелин, — и закрыл лицо руками.

Она взглянула на предмет и тихонько ахнула. Сглотнув ком в горле и поглаживая живот, она села рядом с мужем на землю и обняла его за голову. Эвелин положила маленькую обугленную пустышку в карман кофты. Повернув его голову к себе, она произнесла с горечью в голосе:

— Придётся…