Гарри Поттер и Подземный Мир (джен)

Простившись с Алом и Джеймсом, Гарри ещё долго смотрел вслед чёрно-красному поезду, уносящемуся вдаль. Его взор остановился на развевающейся под порывами ветра белоснежной ленточке дыма, которая, как и транспорт, рассеялась перед глазами. На секунду вспоминая непокорную ленточку-озорницу, уходящую далеко-далеко, Гарри думал о том, что ещё полгода не сможет увидеть сыновей и заключить их в свои объятья… Лишь мысль о такой долгой разлуке скребла и терзала родительское сердце. А то, как они похожи на Фреда и Джорджа в юные годы, просто забавляло. Бесконечные шутки, забавные развлечения, непредсказуемые проказы и присущая им беззаботность. Да, они именно такие, но для отца нет никого дороже собственных детей, даже если они сущие чертята в обличье невинных овец.

Чем дольше он стоял на платформе, тем больше его переполняло чувство тоски. А слова: «Пап, а вдруг я попаду в Слизерин?» — еле слышно произнесенные Альбусом с заметным волнением, долго не выходили из головы. Он бы и дальше рассуждал и делал какие-то выводы, погрузившись в свои мысли, но несносная маленькая девочка, неожиданно сцепившая свои и руки отца в замок, привлекла внимание к собственной персоне. Она прижалась, ища утешения в этих объятьях, и вместе с папой смотрела вслед невидимому поезду, что открывал перед ее братьями дверь неведомых доселе таинств. Гарри ещё долго стоял и размышлял о том, чего уже не вернуть. Он понимал, что этому суждено было произойти рано или поздно, и теперь остается только ждать и верить. Отец аккуратно подхватил свою маленькую принцессу на руки, крепко обнимая ее и поглаживая по макушке, но тут она неожиданно потрогала его за плечо, выводя его из бури размышлений, после чего он вопросительно произнес: 

— Что такое, милая?

— Па, я тоже хочу в Хогвартс, почему я должна стоять тут? — мило нахмурившись и надув в недовольстве губки, пролепетала малышка.

— Лили, потерпи немного. Ты же знаешь, что еще мала. Но уже совсем скоро сможешь оказаться в числе всех этих счастливчиков, — добродушно сказал Гарри.

— Мне просто не терпится, ну когда уже это «скоро» наступит?..— с нетерпением сказала девочка.

— Лили… А я ведь так же сильно хотел оказаться в Хогвартсе, правда, в моем случае все было немного иначе…— вспоминал Гарри.

— Эх…— вздохнула Лили, освободившись из объятий папы, и побежала к маме. Гарри лишь на секунду оглянулся на дочку, как вдруг снова перевёл свой взгляд в никуда. Туман покрыл весь вокзал на платформе 9¾… Смотря на него, создавалось впечатление космического чувства, которое нельзя передать словами. И мужчина снова погрузился в поток настигающих его сознание мыслей…

Проказники Альбус и Джеймс всегда умели удивить. Например, в прошлый день рождения Гарри они выкрасили семью в зелёный цвет, используя свои фирменные конфеты «Зелёная удача». Конечно, безнаказанным это не осталось, ведь влетело им тогда по первое число. Но, если в общем, они очень сообразительные. Уже в семь лет оба бандюгана вовсю летали на метле. «В отца пошли», — с гордостью всегда подмечала Джинни.

А что касается сообразительности, иногда она выходила за все рамки разумного. Эти чертята и трех дней без причуд обойтись не могли. Иногда они причиняли вред неспециально, например, тот случай с квиддичем. Даже тут они могли рассмешить его и Джинни. А еще, когда Джеймс пару раз влетал в дом через окно на кухне, а Альбус умудрился однажды сжечь метлу. Хорошо еще, что только метлу…

От нахлынувших воспоминаний его снова отвлекли, на этот раз супруга. Тихонько подойдя к своему мужу, она шёпотом сказала: «Пора». Вернувшись в реальность, мужчина взял жену и дочь за руки и, сосчитав до трёх, произнёс: «Миррор Грим». Перед глазами замелькали цветные полосы, размеренно плывущие, словно еле уловимый дождик, но постепенно он сменился бушующим ливнем, что окутывал радужными потоками магии. Мгновенье… И семья (без Альбуса и Джеймса) оказалась в гостиной дома-коттеджа Грим. Непривычная тишина окутала помещение, и на сердце стало тоскливо. Лили, вырвавшись из теплых рук отца, убежала наверх читать в газете свою любимую статью «История невидимой птицы», Джинни сразу пошла на кухню готовить обед для оставшихся членов семьи, а Гарри пристроился на уютном диване в зале и погрузился в чтение свежего «Ежедневного пророка». Водя взглядом по строкам, он то смеялся, то возмущался, то просто вздыхал. Семья, привыкшая к такому яркому выражению эмоций главы семьи, уже давно не обращала на эти всплески внимания.

* * *

Теперь Гарри Поттер занимал пост министра магии — самого важного человека в волшебном мире. Получил он эту должность после своего предшественника Кингсли Бруствера, который восстановил порядок и гармонию после смерти Того-Которого-Можно-Называть — Волан-де-Морта.

Люди очень полюбили министра Кингсли, он был грамотен и мудр, на каждый вопрос знал ответ. За свою деятельность он совершил немало великих дел: изменил строй Министерства Магии, издал множество указов, «переписал» репутацию «Ежедневного пророка». Бруствер был не только легендарным министром, но и опытным волшебником. Но следуя словам: «Легенды умирают первыми», он скончался из-за несчастного случая, произошедшего в атриуме Министерства. В тот день был праздник, устроенный самим министром, в честь юбилея Министерства магии, оно существует уже 310 лет… И Бруствер уже под конец празднества подавился крепким напитком — австрийским пуншем. Его не успели спасти и он скончался, прямо на своём почётном месте — по середине круглого стола. И через пару месяцев после его смерти должность министра досталась Поттеру, выбранному за заслуги перед магическим миром. А как только Гарри занял этот пост, всем сразу стало ясно, что от него они могут ожидать великих дел…

Министр узнаёт обо всём, что происходит в волшебном мире, первым (только если кто-то не хочет от него что-то скрыть). И эта привилегия довольно полезна. А при одном слове «министр» всплывает, на удивление, ещё живая Рита Скитер, ну или по-другому: анимаг — жук.

Да, она всё так же навязчиво донимает его своими пером и блокнотом, да и ее голос восторга не вызывает. А другие, менее значимые репортеры, почему-то к Гарри не лезут. Хотя чему тут удивляться? Риточка уже давно послала их всех в одно место, к тому же дерзко прибавив: «Гарри Поттер — моя жертва». Им хватило лишь этого, чтобы отстать от него. А еще в одной из статей говорилось, что она не стареет. И про свой солидный возраст эта настырная особа написала ещё в начале лета. Она призналась, что не совсем ведьма, а её родители и вовсе не волшебники. И что она получила письмо в школу волшебства БилиЛайтс по ошибке. И там было написано вовсе не её имя. Слова «не совсем ведьма» Гарри сильно насмешили.

— Пусть даже я и не колдунья с рождения, но тем не менее, я горжусь тем, что смогла пройти весь этот тернистый путь от девочки-маггла до волшебницы-репортёрши, — объяснилась с ощущаемой гордостью в одной из первых газет июня Рита.

Жена министра тоже непростая домохозяйка. Помимо бытовых обязанностей, она работает в отделении Розобрилизма. Этот отдел занимается отслеживанием всех, кто нарушает все рамки использования магии. Поэтому дел у неё тоже выше крыши. Но уделить время своей семье, не скупясь одарить всех ее членов лаской и заботой, она находила всегда.

Дом этой дружной и обеспеченной семьи находится в редколесье, на пригорке Грим. Именно в его честь и назван сам коттедж. Чистый воздух, переполняющий легкие, пение птиц, уносящих с собою ввысь, речка неподалеку, успокаивающая своим журчанием в минуты переживаний, благоухающий задний двор, переполненный множеством пестрых цветов, да и сам дом не был обделен красотой, внушая восхищение каждому гостю. Что ещё нужно для полного счастья?

Собравшись на кухне в восемь часов вечера, семья поужинала фирменным луковым супом Джинни. Лили, вымотавшаяся за весь день, уже тихо сопела на кресле, и Гарри перенес свою милую, но капризную дочурку в теплую постель, поцеловав в макушку и укрыв сверху одеялком, а Джинни сидела на кухне и читала кулинарную книгу Браяна Штопмена «Еда — простой закон». Спустившись в гостиную, мужчина расположился на кресле у окна и, взяв в руки пульт, решил посмотреть скучный телевизор. Там рассказывалось, как бороться с плотоядными червяками, если в руках нет оружия. Поначалу он терпеливо внимал, но буквально через пару минут телевизор был выключен, и непривычная тишина вновь окутала помещение. Постепенно темнота сменяла ясный день, а на часах уже было десять вечера. Тучи затянули всё небо, укрывая его серой вуалью, казалось, что вот-вот начнётся дождь. А Гарри сонно смотрел в окно. Но его веки приоткрылись: за окном он увидел что-то странное. Нечто белое, почти незаметное приближалось к окну. Он вгляделся и понял: это была сова. На её шее висела маленькая золотая медалька, на которой было написано: «ХогСовЛет». Она влетела в открытое Гарри окно. И, протерев глаза руками, Поттер увидел…

К её лапке было привязано письмо со штампиком «Хогвартс». Сняв этот нежданный пергамент и быстро его распечатав, он погрузился в чтение письма, написанного изумрудными чернилами:

«Дорогие Гарри и Джинни Поттеры,

С сожалением сообщаю вам, что ваши дети не были доставлены в школу чародейства и волшебства Хогвартс по неизвестным нам причинам. Сохраняйте спокойствие! Скорее всего, поезд где-то сломался и остановился по причине неполадок транспорта. Расследование будет проводиться начиная с завтрашнего дня. Прошу вас не беспокоиться, учеников обязательно найдут в ближайшее время. Я и учителя уже предположительно знаем, где находится поезд. Пишу это вам лично.

Всего самого наилучшего, доброй ночи.

Минерва МакГонагалл»

Гарри парализовало. В его ушах звенело, и взволнованный папа навоображал за секунду такого, что никакому нормальному человеку и в голову не придёт. Ещё немного посидев в кресле, он взвесил все за и против, а потом вбежал на кухню, крикнув: «Джинни!»

Гарри весь бледный, с учащенным седцебиением, но старавшийся не показывать своих переживаний супруге, держался стойко, как и следует вести себя мужчине в подобной ситуации. Вручив своей супруге пергамент, он посмотрел ей в глаза. Она оторвалась от своей книги рецептов и с тревогой спросила, взглянув на него в ответ:

— Милый, что случилось? — тревога ощущалась в сказанных ею словах. И, отложив книгу в сторону, она протянула руку за письмом.

— Узнаешь, читай, — нахмурившись, ответил он.

Пробежавшись по тексту своими тепло-карими глазами, она не верила в прочитанное:

— Поезд сломался… О, Боже… Как это возможно?.. — пытаясь привести мысли в порядок, говорила вслух Джинни. — Нужно мыслить здраво… Может, это Джеймс постарался? Он же любит шутить…— вопрошающе посмотрела она на супруга, ища подтверждения ее предположений.

— Ну, конечно. А печать Хогвартса он на перроне нашёл? — совсем не шутя, но пытаясь сохранять самообладание, произнес Гарри. — Джинни, если бы это была шутка, то вместо письма к нам пришла бы посылка с нашими несносными детьми, — констатировал глава семейства.

— И как же нам теперь поступить? Но ведь поезд же… Может остановиться, да? — все сильнее начиная переживать, продолжала искать хоть какой-то луч надежды женщина.

— Навряд ли… Насколько я помню, он не может остановиться. Поезд «Хогвартс-Экспресс» не может ни сломаться, ни прекратить свой ход. Не забывай, ведь он зачарован. Так, если бы поезд сам взял и остановился, то на волшебной карте «ХогМентро», которая в Хогвартсе, было бы отмечено, где именно, — спокойно рассуждал он. — И дети были бы уже в школе… Помнишь? Статья двадцать третья в «Истории Хогвартса», раздел «Хогвартс-Экспресс» гласит…

— Стой, я помню этот раздел! — прервала она супруга. — Значит, поезд не на рельсах. Насколько я помню, он… Исчезает после доставки детей в школу! — закричала Джинни. — Гарри, надо что-то делать! — здесь она замолчала и, немного подумав, сказала: — и я уже знаю, что у тебя есть план, да? — она смотрела прямо на мужа и ритмично заморгала, пытаясь сдержаться, но не смогла. Вот выступила первая слеза, такая неожиданная и переполненная волнением, заставляя материнское сердце разрываться на части от боли…

Вдруг Джинни решительно встала, прошлась ладонью по лицу, утирая слезу, и побежала в гардероб. Гарри в недоумении поспешил следом за ней.

— Джинни, ну что ты там ищешь? Может, лучше смотаемся на платформу 9¾? — предложил Гарри, пытаясь взбодрить и ее, и себя после недавнего шока.

— Постой, у нас же есть карта, а там показаны наши дети… Ай! Понял? — на Джинни свалилось одно из многочисленных вечерних платьев, но она продолжала рассуждать.

— А-а… Джинни! Осторожно! — начал беспокоиться Гарри за свою жену. — Точно! Давай ищи, я помогу, — подметил он и принялся вместе с ней искать карту.

Прошло пять минут, и вот наконец-то взволнованные родители поняли, что это бесполезно. Но Джинни на этом не остановилась, она достала палочку из кармана и произнесла: «Акцио Карта!» Та самая карта выскочила из красного чемодана на верхней полке. Джинни быстро развернула старый кусок пергамента и произнесла заклинание «Апарекиум»*. И карта ожила…

По пергаменту бежали поезда, облака, рябь по океанам и морям, но самое важное: детей там не было. Здесь Джинни заплакала, не в силах больше сдерживать боль материнского сердца за своих детей. Не менее взволнованный Гарри отогнал прочь свою тревогу и растерянность и прижал к себе жену, заключая в свои крепкие, но необходимые объятья, приговаривая: «Всё будет нормально». А она, запинаясь, отвечала: «Их нет на карте… значит… и на земле тоже… Что же нам делать, Гарри? Что же нам теперь делать…»

— Стой-ка… А значит, на земле-то… Джинни! Лили спит? — твёрдо спросил Гарри, заворачивая карту.

— Да-да, полчаса назад уснула, ты же сам её уносил… — растерянно ответила Джинни. — А что? — прибавила она, вытирая слезы.

— Совсем забыл… Возьми себя в руки, милая. У меня появилась идея. А пока напиши записку Лили, чтобы она не переживала, когда заметит, что нас нет дома. Я соберу всё необходимое, выезжаем! Нам надо вернуться на платформу 9¾…

* * *

Джинни, уже давно взявшая себя в руки, упаковала всё необходимое в свою сумку, применив заклинание незримого расширения. А муж то и дело выполнял её поручения:

— Гарри, иди и проверь Лили! А! Ещё не забудь защитить дом чарами! Ты слышишь?! Гарри!

— Слышу, ну потише можно? Ребенок спит, — сказал он шёпотом, чтобы не разбудить Лили, которая уже видела не первый сон.

— Гарри, ради всего святого, я тебя умоляю, в данной ситуации мне не до тишины, — сказала Джинни уже приглушенным тоном, в котором ощущались нотки волнения, — как же это могло произойти? Да ведь такое уму непостижимо! Как наши дети могли исчезнуть? А эта МакГонагалл! — продолжила Джинни. — Она, извините, уже свою дань труда на благо школы отдала. Так что ей в покое не сидится, раз со своими обязанностями она не справляется. Уволить её надо! Но ведь нет — её же считают такой умной. Ещё бы памятник воздвигли, чтобы уже наверняка. Конечно, я согласна, что она очень мудрый учитель, ведь я сама у неё обучалась, но… это не… Ай! — почувствовав боль, продолжила супруга: — Гарри! Я же тебя столько раз просила прикрутить этот шуруп! Ты же знаешь наших детей. А если бы они поранились? — отчитывала она мужа, не обращая внимания на собственный порез.

— Я вкручу, сильно поранилась? — с заботой сказал мужчина.

— Нет, все в порядке, это мелочи, — отвечала на заботу мужа еле заметной улыбкой она.

— Хорошо, ты все собрала? — поинтересовался он.

— Вроде… зелья упаковала, палочку взяла… Так! Ты где? — начала она осматриваться по сторонам в поисках Гарри.

— Здесь я, где мне ещё быть. Джинни, мантию брать?

— Обязательно! Бери всё, что может пригодиться. Последний раз я кого-то спасала во времена Волан-де-Морта, как много времени прошло…

Джинни не находила себе места… Она носилась по всему дому, еле сдерживая себя, чтобы не разрыдаться. Такой Гарри точно никогда её не видел: бледное лицо, трясущиеся руки и ни следа прежней самоуверенности. И если бы не муж, то ее надежда и вовсе бы угасла. По одному грустному выражению лица можно было понять, что она была перепугана, ведь любая мать будет переживать за свое чадо в такой ситуации. Она очень волновалась, пытаясь вернуть свойственное ей самообладание, но выходило у неё плохо. Джинни безгранично сильно любила свою семью: мужа, детей… Они всегда занимали в её большом сердце почётное место… А чад своих она зовет всегда краткими именами. Для неё они: Джей, Ал и Ли. Любимой фразой, без сомнения, была следующая:

— Дже-ей, А-ал, Ли-и, идите-ка сюда! — говорила Джинни, когда эта «злая троица» в очередной раз провернула шалость.

Собрав все чемоданы и маленькие сумочки, женщина приступила к записке для Лили. Начала, а потом поняла, что трясущимися руками ничего хорошего не выйдет, лишь напугает Лили сильнее. Поэтому инициативу в свои руки взял Гарри:

«Лили, дочка, мы с мамой уехали в срочную командировку. И точно не знаем, как долго она продлится. Прости, если задержимся. Холодильник полон продуктов, всё белье перестирано, ты хозяйственная девочка, и я думаю, что ты сможешь без нас пожить пару недель, а то и меньше. И да, ты будешь не одна. Мы пригласили твою бабушку к нам в гости на время отъезда. Так что скучать тебе не придется (и голодать). Она приедет завтра в два. А пока, если у тебя возникнут сложности, обращайся к дворецкому.

Мы с мамой тебя очень любим и надеемся, что ты нас простишь. Простишь за то, что мы не сказали тебе это лично.

Береги себя, милая! Мы вернемся так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь. Целуем!

Мама и папа»

Дописав записку, он положил её рядом с холодильником, так как Лили с утра сначала шла завтракать, в то время как Джинни в спешке надевала на себя колготки, чёрную юбку, белую блузку и бежевое пальто с чёрными сапогами. Они уже были готовы, и она спросила:

— Ты взял сумки? Дверь закрыта? Лили проверил? Моей маме набрал?

 — беспокоилась она, обрушив на мужа тучу вопросов.

— Да, всё в порядке, но Молли еще не звонила. Зачем ее пугать, бедную? Завтра днем наберу, — Гарри попытался утешить её.

— Ты готов? Точно ничего не забыл? — решила она подстраховаться, вновь задав уже приевшийся вопрос.

— Ничего. Да, я готов, — в который раз убеждал Гарри взволнованную жену, чтобы та как можно меньше переживала, ведь он любил Джинни всем сердцем и пытался хоть как-то её успокоить.

— Отлично. Поехали, — наконец с уверенностью сказала Джинни.

Тяжело вздохнув, она вытерла слезу, а затем произнесла: «МиррорМэтро». Перед глазами опять замелькали цветные полосы — и вот они уже у знакомого метро.

С момента поступления Гарри и до данного путешествия метро ничуть не изменилось: блестящий пол, сверкающие рельсы и насыщенный запах лавандовых духов. Здесь, кроме их двоих, никого не было. Как только они появились, Джинни побежала осматривать железную дорогу. Гарри последовал за ней, как вдруг за их спинами раздался голос:

— Гарри! Джинни!

Гарри обернулся, и — как он уже догадался по знакомому голосу — это был Рон. Ещё не увидев его самого, он радостно закричал: «Рон!» Но он был не один: за его спиной стояла Гермиона. Она вытирала слёзы алым платком. Видимо, тоже обо всём знают, раз пришли сюда…