День Империи (джен)

На звёздном разрушителе «Опустошитель»

В гипербарической комнате Дарт Вейдер чувствовал, как стихали двигатели, когда корабль вошёл в атмосферу. Он тихо вздохнул и, воспользовавшись Силой, надел устрашающий и необходимый для жизни чёрный шлем на голову. Шлем щелкнул, и Дарт Вейдер услышал ритмичное шипение своего респиратора, который сразу же наполнил лёгкие воздухом.

Открыв комнату, он осторожно поднялся на ноги и вышел в коридор. Из прозрачного окошка в шлеме был виден Имперский центр, набитый миллионами людей. Вейдер был полностью уверен, что даже самый жалкий, распутный, больной и бедный человек в этом месте был более счастлив, нежели он.

Как же он ненавидел этот день. Чувствовал отвращение. Презирал. Желал пропустить каждую его годовщину до того, как жизнь наконец-то милосердно закончится.

Он боялся.

Его, Дарта Вейдера, разрушителя миров, второго по могуществу человека в целой галактики, устрашал этот день.

Через него, из всех других дней, Вейдер не мог забыть о ней.

Падме, его жене.

В этот день, семнадцать лет назад, он…

Нет, Вейдер не будет об этом думать. Не будет. Он мучил, предавал и ненавидел себя все эти семнадцать лет. Его сухие слёзы лились из глаз, разрушенных в огне Мустафара.

Не было смысла думать об этом.

Но нет, это опять продолжалось. Опять её очаровательное лицо, светло-золотого оттенка в пламени Мастафара, всплывало в памяти; его руки у её горла; её губы, двигающиеся в отчаянном страхе.

Как же он её любил. Как же она его любила. Он знал. Знал, что до этого ужасного момента их последней встречи Падме никогда его не боялась.

Подумать только: последнее, что она увидела…

Нет. Он не будет думать об этом.

Вейдер со злостью нажал на кнопку, которая открывала дверь, и выбежал из своей комнаты, направляясь на главную посадочную площадку. Замечая штурмовиков, которые были начеку, он ощутил, что офицеры возле него осознанно находили причины для освобождения коридоров, по которых шёл Дарт Вейдер.

Это было к лучшему. В этот день он ненавидел человечество, а также каждую инопланетную расу. Его раздражение не всегда было скрыто, и сегодня из всех дней…

TIE Усовершенствованный уже ждал своего хозяина.

Открыв кабину пилотов, он быстрыми и плавными движениями скользнул туда. Обычно Вейдер направлялся бы в Имперский город, используя шаттл, но сегодня позволил себе незначительное удовольствие — лететь на собственном судне и приземлиться на Здание Сената.

Руки двигались автоматически, когда Вейдер поднимал «Опустошитель» в космос. Как обычно, пространство вокруг Имперского центра было заполнено самыми разными кораблями каждого вида и цели. Однако высокоуровневые коды обеспечивали ему открытый канал в город. Вейдер был немного раздражён «почётным караулом» в виде TIE, который летел сзади, но знал, что этого требовал протокол Императорского флота.

Лорд ситхов плавно приземлил TIE на видное место на крыше и спрыгнул на землю. Несколько офицеров, будучи начеку, выстроились возле корабля, но Дарт Вейдер проигнорировал их, быстро направившись к лифту и опустившись на пятнадцатый этаж, где располагались его рабочие места.

Изнутри Здание Сената тоже «кишело» жизнью. Даже учитывая то, что Палпатин, усердно работая, преуспел в уменьшении власти Сената до практически никакой, везде всё равно было много людей: политики, дипломаты, медпомощь, охрана.

Вейдер опять всех проигнорировал, и толпа разделилась, давая ему пройти.

Возле комнаты тёмного лорда стояло двое караульных. Они сразу же отдали честь, но Дарт Вейдер ничего не сказал. А внутри он наконец-то один. Не было слышно ничего, кроме жалкого звука, издающего респиратором. Он хотел побыть наедине, но также боялся этого. Из-за неё, из-за воспоминаний…

Вейдер торопливо зашагал к рабочему месту и открыл сообщение от своего Мастера, Императора Палпатина.

Глаза лорда ситхов слегка расширились. Ему поручили работу, выполнить которую было почти невозможно до прибытия Императора через восемь дней. Но это не удивило Вейдера. Он находился в немилости, и работа, большая часть которой — скука, — всего лишь первое его наказание.

Лорд ситхов содрогнулся. Вероятно, он получит свои «уроки» Молнией Силы, когда вернётся Сидиус, и это тоже было тем, чего боялся Дарт Вейдер.

Он тихо вздохнул. Сейчас он должен быть на Набу, «празднуя» День Империи на стороне своего Мастера. Палпатин путешествовал на его родную планету каждые несколько лет, но на этот раз он уехал во время длинного празднования вознесения Мастера ситхов до Императора семнадцать лет назад.

В этот самый день, семнадцать лет назад, когда Падме…

Нет.

Однако Вейдер не мог противиться этому. Он ездил с Мастером на Набу больше недели назад с целью зарыть каждое воспоминание о ней, память об их брачной церемонии в тот чудесный вечер, когда лучи солнца сияли на чистую лазурь вод бесценных берегов Варикино.

Но он не мог контролировать собственный разум и воспоминания. Каждый день на Набу ещё больше доказывал это. Сила дрожала и вздымалась вокруг Вейдера — и он в гневе убил четырнадцать человек, когда Мастер наконец-то наказал ему вернуться в Имперский центр.

С предупреждениями о наказании, холодными и тёмными.

Вейдер закрыл глаза, затем вновь их открыл. Работа была отвлечением, тем более что он и так не смог бы спать сегодня, поэтому…

Он открыл первый документ, внимательно его рассматривая и размышляя об атаках на транспорт с рудой на территориях Внешнего Кольца и Хатты.

И тогда он почувствовал его.

Толчок в Силе. Толчок власти. Где-то близко.

Дарт Вейдер зевнул и медленно повернул голову. Что это было? Кто это был?

Лорд ситхов начал искать его источник, используя Силу. Да, здесь кто-то был, скорее всего в Здании Сената. Не было намёков на тренировки и ответа на его собственную Силу, но кто-то сильный всё же здесь находился!

Вейдер раздражённо покачал головой. Это может быть всего лишь один из новых Рук Императора, что были лишь немного чувствительны к Силе и которых тренировал сам Сидиус.

Хотя, на самом деле ему не казалось, что это один их них. У тех, кого лично тренировал Император, Вейдер чувствовал определенный оттенок испорченности. А эта личность казалась намного сильнее Руки.

Дарту Вейдеру стоит это исследовать. Он должен был это исследовать. Если здесь, в Сенате, был значимый и неизвестный пользователь Силы, Вейдер должен был об этом узнать и разобраться с ним или ней. Наверное, как и обычно.

Раздражённо вздохнув, Вейдер поднялся на ноги и шагнул к двери, потом вниз по коридору и в лифт, из которого поспешно вышли все пассажиры, когда поняли, что он нужен тёмному лорду.

Рука зависла на панели контроля, и Вейдер потянулся, ждал, чувствовал, пока не нажал на кнопку, ведущую в седьмой уровень.

Сенаторские офицеры. Интересно.

Он опять позволил Силе направлять его, и она безошибочно привела Вейдера в сенатский офис Леи Органа из Алдераана. Возле двери стояли два вооружённые охранники, одетые в униформу этой же страны.

— Откройте дверь, — скомандовал Вейдер. Первый охранник моргнул от удивления, а затем осторожно сказал:

— Мой лорд, королева Лея сейчас не доступна для аудиенц…

Вейдер протянул свою руку, и мужчина начал задыхаться. Двадцать секунд после того, как второй охранник, по-видимому, нажал на кнопку тревоги, за открытой дверью показалась королева Алдераана — Лея Органа.

— Лорд Вейдер, пожалуйста, не могли бы вы освободить моего охранника? — потребовала она властно. Вейдер повернулся к ней и отпустил свою хватку.

— Конечно, ваше величество. Я лишь хотел вас увидеть, а охрана оказалась помехой.

Он любопытно взглянул на неё. Лея Органа не являлась пользователем той Силы, что почувствовал Вейдер, но всё-таки было в ней что-то такое…

На самом деле в принцессе Леи, а теперь — королеве, всегда что-то было. Она проявляла качества сильной, умной, дерзкой и смелой женщины, почти такой же, какой была другая молодая Сенатор. Она даже выглядела немного как Пад…

Нет, он не будет о ней думать.

— Вы не зайдёте? — спросила королева в немного саркастическом тоне, отойдя от двери в приёмную средних размеров, которая была ей отложена ещё во время сенаторства. Двое дверей вели во внешние комнаты, и Вейдер почувствовал сильное присутствие Силы совсем недалеко.

Несколько мужчин осторожно упаковывали всё в офисе и помещали различные предметы в транспаристиловые коробки, которые позже клали на ховерборды для лёгкой транспортировки.

— Уезжаете? — осторожно спросил Вейдер.

Часть его хотела ворваться в другую комнату и найти человека, который источал этот невероятный сигнал Силы, но с Леей Органой было бы разумно двигаться осторожно.

Дарт Вейдер быстро извлёк нужную информацию из своей памяти. Около двух месяцев назад Бейл и Бреха Органы со своей дочерью Леей отправились на благотворительную миссию в Шиле (после того, как джеоносийская вспышка гриппа, что привезли иммигранты, вызвала большое опустошение среди жителей Торгуты). Но в корабле произошёл сбой работы, и его выбросило в гиперпространство. Корабль разбился на одной из внешних планет системы Кироса. Эта планета была слишком радиоактивной — и весь экипаж серьёзно пострадал. За то время, когда их спасли тогруты, ущерб уже был нанесён.

Сопровождающая свита и сами Органы тяжело заболели, и после нескольких недель страданий умерли все, кроме одного человека. На удивление многих Лея Органа выжила, хотя признаки этого испытания были видны по всему телу.

Роскошные волосы выпали, и на голове она носила платок; лицо худое и бледное. И когда её дух явно оставался сильным, голос был слабым.

Вейдер знал то, о чём понятия не имело большинство: «несчастный случай» не был таким несчастным. Палпатин волновался об Органах и Алдераане — он знал, что они, в частности Байл, ехали к повстанцам, сражающихся против Империи. Также он верил в то, что Органы, будучи слишком популярными, имели большое количество связей и что выступать против них слишком открыто привело бы к большему беспорядку, чем необходимо.

Поэтому Император прибегнул к саботажу и «несчастному» случаю, результатом которого должна была быть авария со смертельным исходом. Успешная посадка корабля на радиоактивной планете была сюрпризом, а фатальная смерть смягчилась на отравление, из-за которого погибли только королева и её супруг.

А несколько недель назад Лея Органа была коронована.

— Теперь я королева Алдераана, лорд Вейдер, — сказала Органа, будто читая его мысли. — И, как подобает королеве, я должна жить на Алдераане для благополучия моих подчинённых.

Она кивнула мужчинам, которые закончили всё загружать на ховеркарты и уже покидали комнату, оставляя её одну с тёмный лордом ситхов.

Дарт Вейдер махнул головой на её слова и с интересом повернулся к только что открывшейся двери. Молодой юноша зашёл в комнату, и Вейдер синхронно выдохнул со своим респиратором.

Да! Именно этот парень был источником такого удивительного сигнала Силы! Молодой, вероятно, всё ещё подросток. Отбеленные светлые волосы, голубые глаза и очень загоревшая кожа. Не высокий, худой, ничем не примечательный для глаз. Но… так близко Вейдер мог чувствовать юность в Силе, будто это суперновая. Кто этот молодой человек? И как его никто не заметил за столько лет?

Парень поднял подбородок и посмотрел прямо в глаза тёмного лорда. Поразительно. Разумеется, не было людей, который могли бы видеть его глаза за маской.

И парень не боялся. Но и не был враждебен. Он, очевидно, чем-то заинтересовался, но не было видно и намёка на страх.

После долгого и «взмерного» момента молодой человек посмотрел на королеву:

— Всё готово, Лея. Ты уже идёшь?

Лея? Ненормальное обращение алдераанийца к своей королеве. Да и этот акцент… будто он из Внешнего Кольца. Может быть, любовник?

— Спасибо, Люк. Да, думаю, мы готовы идти. Стоит мне дать сигнал кораблю?

— Я уже сделал это. Загрузка и проверка всего займёт около тридцати минут, и тогда можем уезжать. Сейчас же тебе стоит присесть. Ты выглядишь слишком утомлённой. Когда будем на борту, я увезу нас отсюда, а пока что тебе стоит поспать.

Нерешительная пауза. Затем королева Лея опять взглянула на лорда ситхов:

— Что-то ещё, лорд Вейдер?

Он посмотрел на парня.

— Так ты, значит, пилот королевы?

Тот ответил осторожно:

— Ну, да, я её пилот, но также… — он перевёл свой взгляд на королеву, которая закончила:

— Мой брат.

Вейдер замер на месте не веря. Что?

Его первой эмоцией была злость, потому что они так открыто соврали тёмному лорду. Но Сила будто пела, что это правда. Если этот… Люк — брат Леи Органы…

— Я не знал, что у вас есть брат, ваше величество, — после небольшой паузы сказал Вейдер.

Брат с сестрой переглянулись, и тогда Люк тихо проговорил:

— Мы тоже не знали, сэр. Лея и я были усыновлены младенцами разными семьями, нам сказали только… только шесть недель назад. О том, что мы близнецы.

Близнецы!

— Это кажется очень необычным, ваше величество, — Вейдер снова взглянул на королеву, которая присела на кресло. Она действительно выглядела бледной.

— Соглашусь, лорд Вейдер, — устало сказала Лея. — Мы не знали, почему… почему были разделены, почему Люка отослали жить в нищете, когда я вырастала в роскоши…

— Лея, я уже говорил тебе. Твой отец Бейл один раз взглянул на меня и подумал: «У этого мальчика нет дипломатического потенциала. Возьму-ка я девочку».

Он сказал это с тёплой улыбкой, и Вейдер почувствовал большую волну Силы, связывающую этих двух людей. С чувством недоверия он сконцентрировался на девушке. Тёмный лорд никогда не замечал сигналы Силы в молодой Органе, но теперь, когда внимательно её разглядел, понял: у неё удивительная защита. Не было определённого правила, что бы говорило о чувствительности всех братьев и сестёр, но, исходя из колебания Силы вокруг близнецов, было вероятно, что они оба пользователи.

— Как вы тогда встретились? — Вейдер немного потряс головой.

Органа посмотрела на него суженными глазами. Тёмного лорда хорошо знали за его равнодушие к жизням других, поэтому этот допрос без сомнения должен был озадачить её. Но Люк вежливо ответил:

— Когда отец Леи умирал, он рассказал ей о мне и моём месте жительства. Они смогли связаться со мной, и я помчался в Алдераан. Оказалось, что я могу контролировать какой-то генетический материал. Это была та надежда, что помогла Лее выжить от радиоактивного урона. Она молода, поэтому и оправилась легче, чем её родители.

Он посмотрел на сестру и, внезапно к ней опустившись, положил свою любящую руку на её узкую талию.

— Мне так жаль, Лея.

Органа явно была истощена своей болезнью, так как никогда бы не сломилась перед тёмным лордом, которого она, насколько знал Вейдер, презирала. Но потеря семьи и здоровья, а также внезапная смена обстоятельств изнашивали её. На протяжении долгой минуты Лея держала голову на груди брата; её плечи слегка дрожали в объятьях юноши.

Это дало возможность Вейдеру подумать. Парень намного сильнее среднестатистического пользователя Силы. Теоретически, он мог быть тем учеником, которого тёмный лорд так долго искал, слугой, которого Вейдер тренировал бы в секрете для свержения Императора.

Но единственной (и, кстати, очень серьёзной) проблемой была Органа. Близнецы… «сложные». О существовании близнецов, чувствительных к Силе, в Ордене было известно мало, но такая связь была невероятно мощной. Обратить на свою сторону и тренировать в секрете парня, когда его сестра ещё жива, — не возможно. Привязанность и любовь к сестре вытащили бы из него верность Вейдеру и Тёмной стороне.

Королева неожиданно села и быстро вытерла лицо рукавом. Вместе с братом она вновь поднялась.

— Мне стоит извиниться, лорд Вейдер, — шатко сказала она. — Боюсь, я всё ещё ослаблена. Надеюсь, вы поймёте, что чем скорее я доберусь до своего корабля, тем лучше.

Тёмный лорд сомневался. Он мог бы их обоих просто арестовать, но в таком случае Палпатин будет в ярости. Красота, молодость, страстные речи и статус королевской сироты делали Лею Органу очень сочувственной личностью в Холопрессе. Внезапно выступать против неё было бы очень глупо.

Тем более, Мастер и так на него злился.

— Конечно, ваше высочество, — сымпровизировал Вейдер. — Уверен, ваш брат вернёт вас на Алдераан в целости и сохранности и станет источником вашего комфорта в последующие месяцы.

— Вообще-то, — спокойно ответил Люк, — после того, как высажу Лею, я возвращаюсь домой. Лары нуждаются в моей помощи с урожаем.

— Я так хочу, чтобы ты остался на Алдераане… Ты же знаешь, я…

— Лея. — И опять эта любящая улыбка. — Плохо, что пресса Алдераана узнала, что у тебя есть брат-фермер из Внешнего Кольца. Я совсем не политик, но теперь знаю, что, когда политические ситуации улаживаются, тебе не нужно, чтобы я болтался с твоими маленькими шаттлами. Да и мой дядя с тётей нуждаются в помощи. Я приеду отведать тебя, когда смогу. Возможно, через несколько месяцев.

Отлично. Парень поедет назад домой и обеспечит, чтобы с ним случился некий… несчастный случай.

И опять Дарт Вейдер уставился на юношу размышляя. Он попытается взять его живым в тайне, но если это окажется невозможным, то уничтожит на пути к его дому, где бы тот ни был.

Что бы ни случилось, Вейдер должен убедиться, что Палпатин никогда не узнает об этом молодом человеке. Что насчёт принцессы, было бы лучше, если бы либо она, либо её брат поскорее умерли. Может оказаться, что вместе их трудно контролировать. Хотя, если принцесса чувствительна к Силе, то может стать более подходящей слугой, учитывая, что её защита была настолько мощной.

Решено. Вейдер слегка поклонился королеве и обратился к её брату, повернувшись к нему:

— Надеюсь, молодой Ларс, твоя поездка домой пройдёт без приключений. — По давнему опыту Дарт Вейдер знал, что вокодер не будет передавать иронический тон этого заявления, ведь путешествие без приключений не обойдётся.

— Спасибо, сэр, — ответил парень. — И моя фамилия Скайуокер.

Дарт Вейдер уже шагнул к двери, когда это имя остановило его.

— Что ты сказал? — он повернулся.

— Моё имя Люк Скайуокер, мой лорд, — его брови чуть-чуть поднялись. — У Леи, разумеется, фамилия королевской семьи Алдераана, а я был назван в честь своего отца.

Дарт Вейдер, лорд ситхов, когда-то Энакин Скайуокер, уставился в ужасном недоумении на молодого человека перед ним.

Светлые волосы. Голубые глаза. Невероятная чувствительность к Силе.

И тогда он переметнул взгляд на сестру.

Тёмные волосы. Тёмные глаза. Возможность к политической деятельности, власть, отвага и…

Внезапно Вейдер почувствовал слабость. Не может быть. Не может.

— Какое, — сумел он выдавить, — говоришь, имя твоего отца?

— Энакин Скайуокер, — спокойно ответил парень. Однако Вейдер почувствовал нарастающую тревогу у девушки. Она знала, когда её брат явно не имел об этом понятия, что интерес тёмного лорда не был обычным.

Комната начала вращаться. Она умерла от его руки. Он убил её. И ребёнка. Он…

— Когда вы родились? — внезапно резко потребовал лорд. Теперь Скайуокер выглядел встревоженным и взглянул на свою сестру. Неловкая пауза — и королева заявила:

— На самом деле, наше день рождение сегодня, лорд Вейдер. Нам исполнилось по семнадцать лет.

Вейдер пошатнулся.

Сидиус говорил, что в своём гневе… он убил её. Все эти долгие годы он думал, он знал, что уничтожил своего ангела. И ребёнка.

Комната задрожала и затряслась. На транспаристиловых окнах, из которых было видно главную площадь Имперского города, появились трещины.

У него были близнецы. У него и у Падме. И он не убил своего Ангела. Она жила по крайней мере до того момента, чтобы родить его близнецов.

— Лорд Вейдер! — Голос девушки вытащил его из вечной суматохи. Тёмный лорд поднял взгляд. Лея выглядела ещё более бледной, но голос её спокойный. — Если вы хотите нас убить, что кажется наиболее вероятным, просто сделайте это. Нет причины сносить целое здание в процессе.

Вейдер успокоился, но до сих пор был ошеломлён.

— Простите меня, — смиренно сказал он, увидев удивлённый взгляд на лицах обоих брата и сестры.

Как же близко он был, как близко, до того, чтобы убить собственно сына мимоходом. Насколько безразличным был к саботажу на корабле Орган, который чуть ли не погубил его дочь, но при этом убил её приёмных родителей.

Дарт Вейдер выпрямился на полный рост. Семнадцать лет назад он пообещал Падме, что спасёт её, воспользовавшись силой Тёмной стороны.

Сегодня, лицом к лицу со своими детьми, её детьми, он пообещал, что защитит их даже ценой собственной жизни, если потребуется. Больше никакой преданности Сидиусу. Он умрёт за этих двоих, стоящих перед ним.

Вейдер вновь заговорил, и в этот раз вокодер записал некую эмоцию в его голосе:

— Простите за то, что встревожил вас. Я слишком переполнен удивлением и, да, радостью. Мои дорогие дети, когда-то я был Энакином Скайуокером. Я ваш отец.