День Империи (джен)

На звёздном разрушителе «Опустошитель»

В гипербарической комнате Дарт Вейдер чувствовал, как стихали двигатели, когда корабль вошёл в атмосферу. Он тихо вздохнул и, воспользовавшись Силой, надел устрашающий и необходимый для жизни чёрный шлем на голову. Шлем щелкнул, и Дарт Вейдер услышал ритмичное шипение своего респиратора, который сразу же наполнил лёгкие воздухом.

Открыв комнату, он осторожно поднялся на ноги и вышел в коридор. Из прозрачного окошка в шлеме был виден Имперский центр, набитый миллионами людей. Вейдер был полностью уверен, что даже самый жалкий, распутный, больной и бедный человек в этом месте был более счастлив, нежели он.

Как же он ненавидел этот день. Чувствовал отвращение. Презирал. Желал пропустить каждую его годовщину до того, как жизнь наконец-то милосердно закончится.

Он боялся.

Его, Дарта Вейдера, разрушителя миров, второго по могуществу человека в целой галактики, устрашал этот день.

Через него, из всех других дней, Вейдер не мог забыть о ней.

Падме, его жене.

В этот день, семнадцать лет назад, он…

Нет, Вейдер не будет об этом думать. Не будет. Он мучил, предавал и ненавидел себя все эти семнадцать лет. Его сухие слёзы лились из глаз, разрушенных в огне Мустафара.

Не было смысла думать об этом.

Но нет, это опять продолжалось. Опять её очаровательное лицо, светло-золотого оттенка в пламени Мастафара, всплывало в памяти; его руки у её горла; её губы, двигающиеся в отчаянном страхе.

Как же он её любил. Как же она его любила. Он знал. Знал, что до этого ужасного момента их последней встречи Падме никогда его не боялась.

Подумать только: последнее, что она увидела…

Нет. Он не будет думать об этом.

Вейдер со злостью нажал на кнопку, которая открывала дверь, и выбежал из своей комнаты, направляясь на главную посадочную площадку. Замечая штурмовиков, которые были начеку, он ощутил, что офицеры возле него осознанно находили причины для освобождения коридоров, по которых шёл Дарт Вейдер.

Это было к лучшему. В этот день он ненавидел человечество, а также каждую инопланетную расу. Его раздражение не всегда было скрыто, и сегодня из всех дней…

TIE Усовершенствованный уже ждал своего хозяина.

Открыв кабину пилотов, он быстрыми и плавными движениями скользнул туда. Обычно Вейдер направлялся бы в Имперский город, используя шаттл, но сегодня позволил себе незначительное удовольствие — лететь на собственном судне и приземлиться на Здание Сената.

Руки двигались автоматически, когда Вейдер поднимал «Опустошитель» в космос. Как обычно, пространство вокруг Имперского центра было заполнено самыми разными кораблями каждого вида и цели. Однако высокоуровневые коды обеспечивали ему открытый канал в город. Вейдер был немного раздражён «почётным караулом» в виде TIE, который летел сзади, но знал, что этого требовал протокол Императорского флота.

Лорд ситхов плавно приземлил TIE на видное место на крыше и спрыгнул на землю. Несколько офицеров, будучи начеку, выстроились возле корабля, но Дарт Вейдер проигнорировал их, быстро направившись к лифту и опустившись на пятнадцатый этаж, где располагались его рабочие места.

Изнутри Здание Сената тоже «кишело» жизнью. Даже учитывая то, что Палпатин, усердно работая, преуспел в уменьшении власти Сената до практически никакой, везде всё равно было много людей: политики, дипломаты, медпомощь, охрана.

Вейдер опять всех проигнорировал, и толпа разделилась, давая ему пройти.

Возле комнаты тёмного лорда стояло двое караульных. Они сразу же отдали честь, но Дарт Вейдер ничего не сказал. А внутри он наконец-то один. Не было слышно ничего, кроме жалкого звука, издающего респиратором. Он хотел побыть наедине, но также боялся этого. Из-за неё, из-за воспоминаний…

Вейдер торопливо зашагал к рабочему месту и открыл сообщение от своего Мастера, Императора Палпатина.

Глаза лорда ситхов слегка расширились. Ему поручили работу, выполнить которую было почти невозможно до прибытия Императора через восемь дней. Но это не удивило Вейдера. Он находился в немилости, и работа, большая часть которой — скука, — всего лишь первое его наказание.

Лорд ситхов содрогнулся. Вероятно, он получит свои «уроки» Молнией Силы, когда вернётся Сидиус, и это тоже было тем, чего боялся Дарт Вейдер.

Он тихо вздохнул. Сейчас он должен быть на Набу, «празднуя» День Империи на стороне своего Мастера. Палпатин путешествовал на его родную планету каждые несколько лет, но на этот раз он уехал во время длинного празднования вознесения Мастера ситхов до Императора семнадцать лет назад.

В этот самый день, семнадцать лет назад, когда Падме…

Нет.

Однако Вейдер не мог противиться этому. Он ездил с Мастером на Набу больше недели назад с целью зарыть каждое воспоминание о ней, память об их брачной церемонии в тот чудесный вечер, когда лучи солнца сияли на чистую лазурь вод бесценных берегов Варикино.

Но он не мог контролировать собственный разум и воспоминания. Каждый день на Набу ещё больше доказывал это. Сила дрожала и вздымалась вокруг Вейдера — и он в гневе убил четырнадцать человек, когда Мастер наконец-то наказал ему вернуться в Имперский центр.

С предупреждениями о наказании, холодными и тёмными.

Вейдер закрыл глаза, затем вновь их открыл. Работа была отвлечением, тем более что он и так не смог бы спать сегодня, поэтому…

Он открыл первый документ, внимательно его рассматривая и размышляя об атаках на транспорт с рудой на территориях Внешнего Кольца и Хатты.

И тогда он почувствовал его.

Толчок в Силе. Толчок власти. Где-то близко.

Дарт Вейдер зевнул и медленно повернул голову. Что это было? Кто это был?

Лорд ситхов начал искать его источник, используя Силу. Да, здесь кто-то был, скорее всего в Здании Сената. Не было намёков на тренировки и ответа на его собственную Силу, но кто-то сильный всё же здесь находился!

Вейдер раздражённо покачал головой. Это может быть всего лишь один из новых Рук Императора, что были лишь немного чувствительны к Силе и которых тренировал сам Сидиус.

Хотя, на самом деле ему не казалось, что это один их них. У тех, кого лично тренировал Император, Вейдер чувствовал определенный оттенок испорченности. А эта личность казалась намного сильнее Руки.

Дарту Вейдеру стоит это исследовать. Он должен был это исследовать. Если здесь, в Сенате, был значимый и неизвестный пользователь Силы, Вейдер должен был об этом узнать и разобраться с ним или ней. Наверное, как и обычно.

Раздражённо вздохнув, Вейдер поднялся на ноги и шагнул к двери, потом вниз по коридору и в лифт, из которого поспешно вышли все пассажиры, когда поняли, что он нужен тёмному лорду.

Рука зависла на панели контроля, и Вейдер потянулся, ждал, чувствовал, пока не нажал на кнопку, ведущую в седьмой уровень.

Сенаторские офицеры. Интересно.

Он опять позволил Силе направлять его, и она безошибочно привела Вейдера в сенатский офис Леи Органа из Алдераана. Возле двери стояли два вооружённые охранники, одетые в униформу этой же страны.

— Откройте дверь, — скомандовал Вейдер. Первый охранник моргнул от удивления, а затем осторожно сказал:

— Мой лорд, королева Лея сейчас не доступна для аудиенц…

Вейдер протянул свою руку, и мужчина начал задыхаться. Двадцать секунд после того, как второй охранник, по-видимому, нажал на кнопку тревоги, за открытой дверью показалась королева Алдераана — Лея Органа.

— Лорд Вейдер, пожалуйста, не могли бы вы освободить моего охранника? — потребовала она властно. Вейдер повернулся к ней и отпустил свою хватку.

— Конечно, ваше величество. Я лишь хотел вас увидеть, а охрана оказалась помехой.

Он любопытно взглянул на неё. Лея Органа не являлась пользователем той Силы, что почувствовал Вейдер, но всё-таки было в ней что-то такое…

На самом деле в принцессе Леи, а теперь — королеве, всегда что-то было. Она проявляла качества сильной, умной, дерзкой и смелой женщины, почти такой же, какой была другая молодая Сенатор. Она даже выглядела немного как Пад…

Нет, он не будет о ней думать.

— Вы не зайдёте? — спросила королева в немного саркастическом тоне, отойдя от двери в приёмную средних размеров, которая была ей отложена ещё во время сенаторства. Двое дверей вели во внешние комнаты, и Вейдер почувствовал сильное присутствие Силы совсем недалеко.

Несколько мужчин осторожно упаковывали всё в офисе и помещали различные предметы в транспаристиловые коробки, которые позже клали на ховерборды для лёгкой транспортировки.

— Уезжаете? — осторожно спросил Вейдер.

Часть его хотела ворваться в другую комнату и найти человека, который источал этот невероятный сигнал Силы, но с Леей Органой было бы разумно двигаться осторожно.

Дарт Вейдер быстро извлёк нужную информацию из своей памяти. Около двух месяцев назад Бейл и Бреха Органы со своей дочерью Леей отправились на благотворительную миссию в Шиле (после того, как джеоносийская вспышка гриппа, что привезли иммигранты, вызвала большое опустошение среди жителей Торгуты). Но в корабле произошёл сбой работы, и его выбросило в гиперпространство. Корабль разбился на одной из внешних планет системы Кироса. Эта планета была слишком радиоактивной — и весь экипаж серьёзно пострадал. За то время, когда их спасли тогруты, ущерб уже был нанесён.

Сопровождающая свита и сами Органы тяжело заболели, и после нескольких недель страданий умерли все, кроме одного человека. На удивление многих Лея Органа выжила, хотя признаки этого испытания были видны по всему телу.

Роскошные волосы выпали, и на голове она носила платок; лицо худое и бледное. И когда её дух явно оставался сильным, голос был слабым.

Вейдер знал то, о чём понятия не имело большинство: «несчастный случай» не был таким несчастным. Палпатин волновался об Органах и Алдераане — он знал, что они, в частности Байл, ехали к повстанцам, сражающихся против Империи. Также он верил в то, что Органы, будучи слишком популярными, имели большое количество связей и что выступать против них слишком открыто привело бы к большему беспорядку, чем необходимо.

Поэтому Император прибегнул к саботажу и «несчастному» случаю, результатом которого должна была быть авария со смертельным исходом. Успешная посадка корабля на радиоактивной планете была сюрпризом, а фатальная смерть смягчилась на отравление, из-за которого погибли только королева и её супруг.

А несколько недель назад Лея Органа была коронована.

— Теперь я королева Алдераана, лорд Вейдер, — сказала Органа, будто читая его мысли. — И, как подобает королеве, я должна жить на Алдераане для благополучия моих подчинённых.

Она кивнула мужчинам, которые закончили всё загружать на ховеркарты и уже покидали комнату, оставляя её одну с тёмный лордом ситхов.

Дарт Вейдер махнул головой на её слова и с интересом повернулся к только что открывшейся двери. Молодой юноша зашёл в комнату, и Вейдер синхронно выдохнул со своим респиратором.

Да! Именно этот парень был источником такого удивительного сигнала Силы! Молодой, вероятно, всё ещё подросток. Отбеленные светлые волосы, голубые глаза и очень загоревшая кожа. Не высокий, худой, ничем не примечательный для глаз. Но… так близко Вейдер мог чувствовать юность в Силе, будто это суперновая. Кто этот молодой человек? И как его никто не заметил за столько лет?

Парень поднял подбородок и посмотрел прямо в глаза тёмного лорда. Поразительно. Разумеется, не было людей, который могли бы видеть его глаза за маской.

И парень не боялся. Но и не был враждебен. Он, очевидно, чем-то заинтересовался, но не было видно и намёка на страх.

После долгого и «взмерного» момента молодой человек посмотрел на королеву:

— Всё готово, Лея. Ты уже идёшь?

Лея? Ненормальное обращение алдераанийца к своей королеве. Да и этот акцент… будто он из Внешнего Кольца. Может быть, любовник?

— Спасибо, Люк. Да, думаю, мы готовы идти. Стоит мне дать сигнал кораблю?

— Я уже сделал это. Загрузка и проверка всего займёт около тридцати минут, и тогда можем уезжать. Сейчас же тебе стоит присесть. Ты выглядишь слишком утомлённой. Когда будем на борту, я увезу нас отсюда, а пока что тебе стоит поспать.

Нерешительная пауза. Затем королева Лея опять взглянула на лорда ситхов:

— Что-то ещё, лорд Вейдер?

Он посмотрел на парня.

— Так ты, значит, пилот королевы?

Тот ответил осторожно:

— Ну, да, я её пилот, но также… — он перевёл свой взгляд на королеву, которая закончила:

— Мой брат.

Вейдер замер на месте не веря. Что?

Его первой эмоцией была злость, потому что они так открыто соврали тёмному лорду. Но Сила будто пела, что это правда. Если этот… Люк — брат Леи Органы…

— Я не знал, что у вас есть брат, ваше величество, — после небольшой паузы сказал Вейдер.

Брат с сестрой переглянулись, и тогда Люк тихо проговорил:

— Мы тоже не знали, сэр. Лея и я были усыновлены младенцами разными семьями, нам сказали только… только шесть недель назад. О том, что мы близнецы.

Близнецы!

— Это кажется очень необычным, ваше величество, — Вейдер снова взглянул на королеву, которая присела на кресло. Она действительно выглядела бледной.

— Соглашусь, лорд Вейдер, — устало сказала Лея. — Мы не знали, почему… почему были разделены, почему Люка отослали жить в нищете, когда я вырастала в роскоши…

— Лея, я уже говорил тебе. Твой отец Бейл один раз взглянул на меня и подумал: «У этого мальчика нет дипломатического потенциала. Возьму-ка я девочку».

Он сказал это с тёплой улыбкой, и Вейдер почувствовал большую волну Силы, связывающую этих двух людей. С чувством недоверия он сконцентрировался на девушке. Тёмный лорд никогда не замечал сигналы Силы в молодой Органе, но теперь, когда внимательно её разглядел, понял: у неё удивительная защита. Не было определённого правила, что бы говорило о чувствительности всех братьев и сестёр, но, исходя из колебания Силы вокруг близнецов, было вероятно, что они оба пользователи.

— Как вы тогда встретились? — Вейдер немного потряс головой.

Органа посмотрела на него суженными глазами. Тёмного лорда хорошо знали за его равнодушие к жизням других, поэтому этот допрос без сомнения должен был озадачить её. Но Люк вежливо ответил:

— Когда отец Леи умирал, он рассказал ей о мне и моём месте жительства. Они смогли связаться со мной, и я помчался в Алдераан. Оказалось, что я могу контролировать какой-то генетический материал. Это была та надежда, что помогла Лее выжить от радиоактивного урона. Она молода, поэтому и оправилась легче, чем её родители.

Он посмотрел на сестру и, внезапно к ней опустившись, положил свою любящую руку на её узкую талию.

— Мне так жаль, Лея.

Органа явно была истощена своей болезнью, так как никогда бы не сломилась перед тёмным лордом, которого она, насколько знал Вейдер, презирала. Но потеря семьи и здоровья, а также внезапная смена обстоятельств изнашивали её. На протяжении долгой минуты Лея держала голову на груди брата; её плечи слегка дрожали в объятьях юноши.

Это дало возможность Вейдеру подумать. Парень намного сильнее среднестатистического пользователя Силы. Теоретически, он мог быть тем учеником, которого тёмный лорд так долго искал, слугой, которого Вейдер тренировал бы в секрете для свержения Императора.

Но единственной (и, кстати, очень серьёзной) проблемой была Органа. Близнецы… «сложные». О существовании близнецов, чувствительных к Силе, в Ордене было известно мало, но такая связь была невероятно мощной. Обратить на свою сторону и тренировать в секрете парня, когда его сестра ещё жива, — не возможно. Привязанность и любовь к сестре вытащили бы из него верность Вейдеру и Тёмной стороне.

Королева неожиданно села и быстро вытерла лицо рукавом. Вместе с братом она вновь поднялась.

— Мне стоит извиниться, лорд Вейдер, — шатко сказала она. — Боюсь, я всё ещё ослаблена. Надеюсь, вы поймёте, что чем скорее я доберусь до своего корабля, тем лучше.

Тёмный лорд сомневался. Он мог бы их обоих просто арестовать, но в таком случае Палпатин будет в ярости. Красота, молодость, страстные речи и статус королевской сироты делали Лею Органу очень сочувственной личностью в Холопрессе. Внезапно выступать против неё было бы очень глупо.

Тем более, Мастер и так на него злился.

— Конечно, ваше высочество, — сымпровизировал Вейдер. — Уверен, ваш брат вернёт вас на Алдераан в целости и сохранности и станет источником вашего комфорта в последующие месяцы.

— Вообще-то, — спокойно ответил Люк, — после того, как высажу Лею, я возвращаюсь домой. Лары нуждаются в моей помощи с урожаем.

— Я так хочу, чтобы ты остался на Алдераане… Ты же знаешь, я…

— Лея. — И опять эта любящая улыбка. — Плохо, что пресса Алдераана узнала, что у тебя есть брат-фермер из Внешнего Кольца. Я совсем не политик, но теперь знаю, что, когда политические ситуации улаживаются, тебе не нужно, чтобы я болтался с твоими маленькими шаттлами. Да и мой дядя с тётей нуждаются в помощи. Я приеду отведать тебя, когда смогу. Возможно, через несколько месяцев.

Отлично. Парень поедет назад домой и обеспечит, чтобы с ним случился некий… несчастный случай.

И опять Дарт Вейдер уставился на юношу размышляя. Он попытается взять его живым в тайне, но если это окажется невозможным, то уничтожит на пути к его дому, где бы тот ни был.

Что бы ни случилось, Вейдер должен убедиться, что Палпатин никогда не узнает об этом молодом человеке. Что насчёт принцессы, было бы лучше, если бы либо она, либо её брат поскорее умерли. Может оказаться, что вместе их трудно контролировать. Хотя, если принцесса чувствительна к Силе, то может стать более подходящей слугой, учитывая, что её защита была настолько мощной.

Решено. Вейдер слегка поклонился королеве и обратился к её брату, повернувшись к нему:

— Надеюсь, молодой Ларс, твоя поездка домой пройдёт без приключений. — По давнему опыту Дарт Вейдер знал, что вокодер не будет передавать иронический тон этого заявления, ведь путешествие без приключений не обойдётся.

— Спасибо, сэр, — ответил парень. — И моя фамилия Скайуокер.

Дарт Вейдер уже шагнул к двери, когда это имя остановило его.

— Что ты сказал? — он повернулся.

— Моё имя Люк Скайуокер, мой лорд, — его брови чуть-чуть поднялись. — У Леи, разумеется, фамилия королевской семьи Алдераана, а я был назван в честь своего отца.

Дарт Вейдер, лорд ситхов, когда-то Энакин Скайуокер, уставился в ужасном недоумении на молодого человека перед ним.

Светлые волосы. Голубые глаза. Невероятная чувствительность к Силе.

И тогда он переметнул взгляд на сестру.

Тёмные волосы. Тёмные глаза. Возможность к политической деятельности, власть, отвага и…

Внезапно Вейдер почувствовал слабость. Не может быть. Не может.

— Какое, — сумел он выдавить, — говоришь, имя твоего отца?

— Энакин Скайуокер, — спокойно ответил парень. Однако Вейдер почувствовал нарастающую тревогу у девушки. Она знала, когда её брат явно не имел об этом понятия, что интерес тёмного лорда не был обычным.

Комната начала вращаться. Она умерла от его руки. Он убил её. И ребёнка. Он…

— Когда вы родились? — внезапно резко потребовал лорд. Теперь Скайуокер выглядел встревоженным и взглянул на свою сестру. Неловкая пауза — и королева заявила:

— На самом деле, наше день рождение сегодня, лорд Вейдер. Нам исполнилось по семнадцать лет.

Вейдер пошатнулся.

Сидиус говорил, что в своём гневе… он убил её. Все эти долгие годы он думал, он знал, что уничтожил своего ангела. И ребёнка.

Комната задрожала и затряслась. На транспаристиловых окнах, из которых было видно главную площадь Имперского города, появились трещины.

У него были близнецы. У него и у Падме. И он не убил своего Ангела. Она жила по крайней мере до того момента, чтобы родить его близнецов.

— Лорд Вейдер! — Голос девушки вытащил его из вечной суматохи. Тёмный лорд поднял взгляд. Лея выглядела ещё более бледной, но голос её спокойный. — Если вы хотите нас убить, что кажется наиболее вероятным, просто сделайте это. Нет причины сносить целое здание в процессе.

Вейдер успокоился, но до сих пор был ошеломлён.

— Простите меня, — смиренно сказал он, увидев удивлённый взгляд на лицах обоих брата и сестры.

Как же близко он был, как близко, до того, чтобы убить собственно сына мимоходом. Насколько безразличным был к саботажу на корабле Орган, который чуть ли не погубил его дочь, но при этом убил её приёмных родителей.

Дарт Вейдер выпрямился на полный рост. Семнадцать лет назад он пообещал Падме, что спасёт её, воспользовавшись силой Тёмной стороны.

Сегодня, лицом к лицу со своими детьми, её детьми, он пообещал, что защитит их даже ценой собственной жизни, если потребуется. Больше никакой преданности Сидиусу. Он умрёт за этих двоих, стоящих перед ним.

Вейдер вновь заговорил, и в этот раз вокодер записал некую эмоцию в его голосе:

— Простите за то, что встревожил вас. Я слишком переполнен удивлением и, да, радостью. Мои дорогие дети, когда-то я был Энакином Скайуокером. Я ваш отец.

Семнадцатилетний Люк Скайуокер в неверии глядел на вооружённого великана, стоявшего перед ним.

— …Мои дорогие дети, когда-то я был Энакином Скайуокером. Я ваш отец.

Рядом он услышал резкий вздох сестры, наполненный удивлением и испугом. Люк не мог оторвать взгляда от мужчины напротив, мужчины с великой силой, невероятными и даже загадочными способностями.

Дарт Вейдер, лорд ситхов.

Даже на Татуине Люк слышал о нём. Фиксер, один из старших мальчиков, мучил намного младшего Люка историями о том, как Тёмный лорд (так же, как большой крайт-дракон из каньона Беггар) вползал в дома маленьких мальчиков и съедал их сердца. К тому времени, когда Люк стал «изнурённым» подростком, он перестал верить в такие детские сказки.

Теперь же, глядя на эбонитовый колосс и затаив дыхание, зная, что секунду назад этот человек встряхнул целое здание до самого фундамента и разбил транспаристиловые окна, Люк был уверен, что Фиксер недооценил силу Тёмного лорда.

С невероятным усилием он оторвал свой завороженный взгляд от Дарта Вейдера и с трепетом взглянул на девушку рядом.

Милая и драгоценная Лея. Его недавно найденная сестра-близнец. Дочь Алдераана. Королева планеты, окутанной печалью трагической и внезапной потери бывшей правительницы и короля-наместника. Храбрая, умная, одарённая.

Сломанная после потери семьи, здоровья, даже своих волос. (Её длинные блестящие волосы символизировали статус наследницы Алдераана, и Люк почувствовал боль сестры, когда они выпали с головы, уничтоженные радиацией, которая едва не забрала жизнь самой Леи).

Всплеск злости наполнил его сердце. Эта ложь Тёмного лорда не могла иметь ничего общего с ним, Люком Скайуокером из Татуина. Он был никем: неотёсанный и необразованный сельский мальчик с пятисортной фермы на восьмисортной планете. Но Лея… Лея была королевой и одним из основных игроков в Галактике. Он не мог себе представить, почему второй в императорском командовании огласил такую ложь, но…

— Я не… это не ради политических целей, молодой человек, — мягко прогудел басистый голос.

Глаза Люка расширились от шока. Было ли это правдой, как иногда утверждали слухи, что Тёмный лорд мог читать мысли?

И глубоко в сердце и разуме Люка, где танцевал и сиял Свет, он почувствовал (как это иногда бывало): Человек сказал то, что считал правдой.

(Он всегда Знал те вещи, которые не должен был. Приближение далёкого песчаного шторма. Маленький сломанный провод, что послужит замыканию. Военные кличи приближающихся тускенсов задолго до того, как их могли услышать людские уши. Он Знал, а также знал, что его родственники боялись этого Знания).

Люк понял, что его руки дрожали. Он покачал головой, но не отрицательно, а недоверчиво. Очевидно же, что это не может быть правдой.

— Мой лорд, — сказал Люк голосом, звучавшим странно даже для его собственных ушей, — боюсь, это невозможно. Наш отец… он был навигатором на грузовом судне и погиб ещё до нашего рождения. По крайней мере, мой дядя говорил, что…

(Он услышал оттенок горечи в своём голосе. Дядя сказал достаточно мало о загадочном мужчине, который был его отцом).

Чёрный шлем наклонился, будто размышляя, и глубокий голос заговорил:

— Твой дядя? Ты имеешь в виду Ларса? Имя твоего дяди Оуэн Ларс?

Люк содрогнулся, делая непроизвольный шаг назад.

— Да… Вы с ним знакомы?

— Он мой приёмный брат и, как выходит, твой приёмный дядя. Я встречал его, но лишь один раз, на влагодобывающей ферме за пределами станции Тош.

Голос Люка окончательно ему отказал. Он безмолвно покачал головой. Всю жизнь ему говорили, что отец умер. Не может быть. Не может!

— Сын мой, — мягко проговорил Тёмный лорд, — неужели ты всю свою жизнь провёл так далеко, на Татуине?

Люк не мог сформировать ни единого словосочетания, но, опять, Человек, похоже, Знал.

— Вижу, это так.

Печаль и даже горе будто кровоточили через вокодовер, хотя Люк не мог понять причину столь большого несчастья. Он не любил Татуин, но и не ненавидел его.

(Хотя теперь, повидав другие миры, Люк знал, что будет тяжело вернуться домой, остаться в месте, где неустанно горячие солнца будто били лучами вниз, где дети и рабы страдали и умирали из-за нехватки воды. Первый взгляд на Алдераан (во время безумной гонки ради спасения жизни сестры) вызвал столь много восхищения, что это могло бы унизить Люка, если бы поток такой синей воды не наполнил всё тело безумным восторгом. Как же невероятно жить в мире, где столько много воды).

— Моя мать умерла на Татуине, и я похоронил её в северо-западной части фермы Ларса, — продолжил глубокий Голос.

Наконец-то это переубедило Люка. Там действительно была безымянная могила, которую так любяще и верно хранили его тетя, дядя и даже он сам. Могила, где лежали остатки его бабушки.

Да, этот Человек был его отцом.

— Я не… я не понимаю. — Люк понял, что заикается. — Почему… Как?

Тёмный лорд осторожно сделал шаг вперёд, будто боялся напугать Люка.

— Сын мой, мне сказали, что твоя мать умерла вместе с моим нерождённым ребёнком. Кто-то… кому я доверял. Поэтому и думал, что вы мертвы. Я не знал ни того, что моя любимая носила под сердцем близнецов, ни того, что вы выжили. Мои дети… мои дорогие дети, это самый замечательный момент в моей жизни…

— Я не твоя дочь, лорд Вейдер. Я дочь покойника, — заявила Лея Органа, глаза которой сверкали усталым огоньком.

Королева Лея знала, что была на грани своей силы и почти на грани своей воли. Когда её шаттл тихонько проскользнул на крышу здания Сената, чтобы позволить ей попрощаться со своими уважаемыми коллегами, Лея уже была истощена и усталая и физически, и эмоционально.

А теперь это.

Дарт Вейдер, Тёмный лорд ситхов, её биологический отец? Бред.

Вот этот чудовищный убийца утверждает, что он отец её драгоценного Люка? (И её тоже, но это была гораздо меньшая проблема. Лея знала, кто она).

Но Люк… ей было известно относительно немного о своём брате, но она знала, что прежде всего ему нужен преданный отец, а не добрый, но далёкий дядя, в то время как Лея была благословлена лучшими родителями, которых когда-либо знала галактика, — Брехой и Бейлом Органами. Пока их корабль не разбился, они не были облучены радиацией, а часы превращались в дни борьбы, болезни и боли; пока смерть наконец милосердно не отпустила их в следующий мир.

Оставив её в полном одиночестве, не считая недавно обнаруженного, но уже столь любимого брата-близнеца.

Лея покачала головой, чтобы очистить все мысли; она была напугана, как ещё никогда раньше. Каков план Вейдера?

Разрушения и смерть всегда путешествовали с Тёмным лордом ситхов, цепляясь за его плащ и отправляя нити страха и ужаса тем, с кем он столкнулся.

Но Лея Органа была сильной. Она всегда встречала Вейдера с мужеством не своих годов.

Теперь же, когда вся самоуверенность ускользала и голова кружилась от истощения, ей было страшно. Она больше не боялась смерти, но боялась за своего брата.

— Мой отец мёртв, — повторила Лея мягко, но чётко. Лорд ситхов медленно повернулся к ней; его обычная грозная аура полностью исчезла.

— Королева Лея, — начал он, но затем запнулся, — как же вы похожи на свою мать.

Лея моргнула, осознав, что ей стало интересно.

(Её мама. Она помнила красивую женщину со слезами на глазах, крики двух младенцев… было ли это реальностью или все лишь сном?)

— Моя мать? — спросила королева, голос которой звучал настолько глухим, что она подумала, будто слышит его издалека.

— Лея, — брат был рядом, обнимая сестру, — Лея, присядь.

Она почувствовала, как опустилась на мягкий стул с напитком в руках, и автоматически чуть его отпила.

— Моя мама? — удивлённо спросила снова Лея.

Гигант горько взглянул на неё, и вдруг, как ни странно, Лея почувствовала поток энергии, который поднимал её тело дивным, чужим, но каким-то утешительным способом.

— Ваша мать, — повторил Дарт Вейдер, — Падме Амидала Наберри из Набу.

Лея недоверчиво уставилась на него.

— Сенатор из Набу? — практически прошептала она.

— И королева Набу перед этим, — тихо пробормотал глубокий голос.

В его интонации было много чего. Любовь. Страсть. Тоска. Печаль. Неистовое горе.

— Мы были мужем и женой на Набу в начале Войны Клонов. Поженились втайне, так как этот брак был запретным. Она была… была моим ангелом и светом моего мира. Я продал свою честь и пообещал силу Палпатину в тщетной попытке спасти её от смерти. Я… — и опять, он запнулся.

Лея покачала головой; сначала её голос дрогнул, но затем успокоился:

— Это не может быть правдой, лорд Вейдер. Вы… вы пытали сотни, порабощали тысячи, убивали десятки тысяч, поддерживали жестокий деспотический режим. Вы не можете быть мужем Падме Амидалы и-или отцом…

— Лея, — это снова был её брат; в его голосе заметна нотка страха.

Лея слегка улыбнулась. Маниакально. Она выжила себя из ума, чтобы сказать такое Дарту Вейдеру, и не могла привести себя в порядок. Слишком больна, слишком усталая, сердитая, а также разбита, чтобы заботиться о чём-то.

— Лея, — Люк обнял её, — пожалуйста, не надо.

Она посмотрела на брата, и внезапно её охватило чувство вины. Люк с ней, он остался и любит её. Это было неправильно… неправильно рисковать своей жизнью, сказав такие безумные слова человеку, известному своим пламенным нравом.

С каждой йотой своей воли она вновь вытягивала себя из бездны.

— Простите меня, — начала Лея, — я говорила о том, о чём не должна была.

— Нет, — ответил глубокий голос, в котором были слышны нотки колебания, — это я должен просить у вас прощения, ваше величество. Вы ничего мне не должны, и я ничего от вас не заслуживаю. С вашей точки зрения, я действительно совершал большие преступления против человечества и всех рас с того дня, когда вы появились на свет. Дня, когда умерла ваша мать.

Лея уставилась на Вейдера, пристально глядя на чёрный шлем, который прятал… что-то. (У неё было много предположений, что же скрывается за этой пугающей маской).

Она медленно встала, шагнула вперёд и приподняла подбородок, чтобы взглянуть прямо в лицо Тёмного лорда.

— Лорд Вейдер. — Её голос вновь приобрёл вежливый и дипломатический тон, но под всем этим скрывалось ядро дюрастали. — Лорд Вейдер, если в этом заявлении есть хоть доля правды, я прошу ответить вас на один вопрос. Крушение шаттла, что стоило жизни моих родителей. Был ли это действительно несчастный случай?

Всплывала минута. И другая. Лея неподвижно ждала ответа, удивляясь собственной физической силе.

Позади Люк поддерживал полную тишину, как титан, что стоял между ними двумя.

— Нет, — наконец-то сказал лорд ситхов, его голос был тяжёлым, — это не был несчастный случай.

Лея услышала вздох явно шокированного брата и кивнула. Да, она была в ужасе, но точно не удивлена. В какой-то степени Лея знала.

Но вопрос крылся в другом.

— Это вы организовали саботаж корабля? — потребовала она, оцепенев. В этот раз Вейдер ответил намного быстрее:

— Нет, я этого не делал. Я даже ничего не знал о делах агентов Палпатина до самой аварии.

Лея опять кивнула. Это не имело никакого значения по сравнению с другими преступлениями этого человека. Но… всё-таки, имело.

Она нахмурилась. Была ли хоть одна возможность в том, что это правда? Мог ли Дарт Вейдер, лорд ситхов, враг, действительно быть её загадочным биологическим отцом?

Это казалось невозможным, но почему... зачем Вейдеру заявлять такую вещь, если это неправда? Он не был коварным политиком — он был воином. Возможно, Палпатин сказал ему сделать это, чтобы уничтожить её политическое влияние? Но Император выбрал бы более правдоподобного человека, ведь так? Лея даже не была уверена, являлся ли Дарт Вейдер человеком, и точно никогда не думала, что у него могут быть дети. Значит, факт, что это невозможно, означает, что это правда?

Разум затуманивался. Лея не могла чётко мыслить в момент, когда её жизнь и жизнь её брата-близнеца зависели от этой способности.

— Что вы собираетесь с нами делать? — внезапно спросил Люк.

Лея немного начала думать. Люк был здесь, и он вновь перенял на себя инициативу говорить.

(Он смиренно проскользнул на Алдераан; сельский мальчик из Внешнего Кольца быстро представился древнему суду Центральных Миров и взялся за спасение её жизни. В те лихорадочные ночи и дни она вспоминала его сильное и успокаивающее присутствие. Лея всегда говорила брату о прислуге при дворце, призывая его оставить её на несколько часов, чтобы он смог отдохнуть, — они будут заботиться о ней, пока Люка нет. И он отказывался со сталью в этих глазах цвета океана. И он спасал ей жизнь, оставаясь рядом. Лея чувствовала, что его сила лилась в её усталое тело вечерами, когда жизнь висела на волоске. В Люке Скайуокере было так много этой скрытой силы).

Лея поняла, что пропустила какую-то часть разговора.

— …защищал тебя? — спрашивал Тёмный лорд с любопытством, которое не мог скрыть вокодер.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Люка, который был явно озадачен.

— Защищал меня? От кого? От чего?

Тёмный лорд, казалось, вздохнул.

— В Силе.

— Силе? — её брат и вовсе запутался. Лея не удивлялась недостатком его знаний. Даже ей был известен только минимум: то, что Вейдер был очень хорош в использовании Силы и многие её пользователи были убиты из-за нынешнего запрета на задействование эзотерического энергетического поля.

Вейдер думал, что Люк чувствительный к Силе? Да, это так, но почему?..

Тёмный лорд фыркнул, но не из-за гнева, а скорее раздражения:

— Да, сын мой. И ты достаточно силён. Думаешь, я зашёл сюда случайно? Почувствовав твоё присутствие в Силе из моей квартиры, которая находится на много этажей выше, я отправился на поиски. Мне трудно поверить, что даже на такой удалённой планете как Татуин ты, без посторонней защиты, полностью мог избегать того, что ни я, ни Палпатин не обращали на тебя внимания.

Люк покачал головой.

— Я никогда даже не слышал о Силе и вообще ничего не знаю о защите, про которую вы говорите. И если я, по вашим словам, чувствителен к ней, то что насчёт Леи?

Маска ненадолго повернулась в её сторону, а затем обратно к Люку, как будто владелец этого шлема не хотел причинять боль Лее слишком интенсивным изучением.

— Твоя сестра также является пользователем, но я не могу сказать, насколько сильным. В отличие от тебя, её защита превосходна. Либо её обучали ещё с детства, либо у неё есть прирождённая способность прятаться в Силе.

Люк покачал головой, явно недоумевая. Тёмный лорд, в свою очередь, казался не сердитым или подозрительным, а лишь озадаченным.

— Кеноби, скорее всего, — размышлял вслух Вейдер. — Вероятно, он присутствовал при вашем рождении…

Лея увидела лёгкое выражение удивления на лице брата. Она застыла в страхе. Оби-Ван Кеноби был давним другом её отца, а также джедаем. Если он действительно на Татуине, Вейдер не должен его найти.

Но было слишком поздно. Тёмный лорд сделал шаг вперёд.

— Ты знаешь Кеноби, дитя моё?

Люк посмотрел на сестру, которая глядела на него с немой просьбой промолчать, но он решил сказать правду:

— Не знаю, сэр... Возле нас живёт человек по имени Бен Кеноби, но я с ним хорошо не знаком.

— Он тебя не тренировал?

— Тренировал? Нет. Как я уже сказал, я вижу его очень редко. Он очень странный и старый отшельник, который живёт в Море Дюн. Мой дядя не очень с ним ладит. Скорее всего, это не тот человек, о котором вы думаете.

Тёмный лорд обернулся и подошёл к окну, через разбитые стёкла просматривая оживлённые улицы Имперского центра внизу.

Глаза Леи округлились от ужаса. Это был ночной кошмар. Только что её брат дал Вейдеру след на Кеноби, и это разбило её сердце, тем более, что Люк сделал это так невинно. Ведь никто его не предупредил.

Гигант внезапно обернулся и снова направился к близнецам.

— Люк, сын мой, — голос казался неспокойным. — Немедленно возвращайся на Татуин. Пойди к этому Бену Кеноби и скажи ему… скажи, что Энакин прислал тебя. Скажи, что для меня пришло время сделать всё правильно. Скажи, чтобы научил тебя защищаться и всему тому, что он сочтёт за нужное. И дай ему вот этот шифровальный цилиндр — я буду на связи. Обещаю, что не причиню ему вреда.

Лея не могла этого допустить:

— Как вы смеете, лорд Вейдер? Как смеете завлекать моего брата вести Кеноби в ловушку?

Люк посмотрел на сестру выпученными глазами.

— Лея, ты слышала о Бене Кеноби?

Ведер тоже заговорил:

— Моя до… Ваше величество, я обещаю вам, что имею в виду то, что сказал. Моя вражда с Кеноби длится уже очень долгое время, но я могу отложить это в сторону, чтобы защитить вас обоих и выполнить то, что должен сделать.

Лея покачала головой не веря. Но теперь, когда Вейдер знал, где Кеноби, он мог бы выследить его, не так ли? Был ли хоть один шанс того, что лорд ситхов говорил правду?

— Что насчёт Леи? — потребовал Люк. — Что вы собираетесь делать с ней?

Теперь внимание Дарта Вейдера было полностью сосредоточено на королеве. Лея встретила этот пристальный взгляд с поднятой головой, вызывающе, хотя и осознавала своё истощение. Люку также было известно об угасающей силе сестры, и он мягко посадил её обратно на стул.

Вейдер обернулся и начал ходить кругами. Две минуты длилась эта тишина. Лишь глубокий и повторяющийся звук респиратора отражался от стен сенаторского номера.

— Ваше величество, — сказал Тёмный лорд, поворачиваясь к Лее, — я прошу вас вернуться на Алдераан. Прошу вас сосредоточиться на потребностях вашей планеты и людей, а также на собственном исцелении и отделиться от галактических дел хотя бы на то время, пока я делаю свою работу. Палпатин уже за вами приглядывает; ваша смерть была такой же желаемой, как и гибель ваших родителей, поскольку, как известно, все члена дома Органа противостоят Императору. Оставайтесь в безопасности, королева Лея.

— В безопасности?!

Лея недоверчиво покачала головой, желая сейчас же подняться на ноги и развязать свой острый язык в разговоре с этим тёмным чудовищем, который разрушил весь её хрупкий мир. Но она слишком устала физически, поэтому просто покачала головой:

— Нет безопасности, лорд Вейдер, в галактике, где приватная коммуникация используется имперскими агентами, где Вуки порабощены за свою силу, где рабы умирают в шахтах от недостатка кислорода и жестокости надзирателей, где дети теряют своих родителей из-за саботированных кораблей…

Она начала задыхаться, но, собравшись с силами, продолжила:

— Думаете, я буду молчать, когда вы подтвердите, что моя семья была уничтожена Империей? Думаете, я буду разгуливать повсюду как богатая королева, живущая лёгкой жизнью, в то время как тысячи людей страдают?

Она впилась в него взглядом, и Вейдер тоже глядел на неё; внезапно Лея Органа почувствовала резкую смену в том, что видела, будто её глаза стали смотреть глазами кого-то другого. Она узрела красивое лицо и фигуру, которую знала со странных снов; сверкающие огнём глаза, руки, вытянутыми с любовью…

Вейдер отступил назад, словно тоже пошатнулся.

— Как же похожа на свою мать, — пробормотал он и уже громче добавил: — Нет, королева Лея. Я о таком не прошу, ведь знаю, что ваша судьба и ваша страсть — помогать гражданам галактики, так же, как этого хотела Падме Амидала.

И здесь Голос становился более беспокойным с ноткой горя и даже умоляющим:

— Я прошу вас, умоляю, дайте мне немного времени — девять месяцев, чтобы выполнить свою задачу. Император не должен гоняться за тобой, дочь моя, если я действительно собираюсь сделать то, что должен.

Лея взглянула на Люка, который задал очевидный вопрос.

— Что же вы будете делать?

Тёмный лорд слегка наклонил голову.

— Я уничтожу Палпатина.

* * *

Прим. автора: Я знаю, что Вейдер ведёт себя поспешно насчёт разрыва союза с Палпатином и переходом на сторону своих детей. Скажу лишь то, что время было критическим. Он оплакивал Падме на годовщину её смерти и нашёл своих детей — вот и всё. Вейдер покончил с Сидиусом. Также, этот короткий фанфик и вовсе не должен быть «эпическим», при написании я стараюсь уделить много внимания эмоциям, чувствам и реакциям на все эти ошеломляющие открытия.

Девять месяцев спустя

Королева Лея Органа тяжело взглянула в зеркало перед собой.

Её темные волосы росли быстрее, чем можно было ожидать, но они всё равно имели лишь пятнадцать сантиметров длины и были тонкими.

Лицо полнее, уже не похожее на скелет. Лея набрала необходимый вес, и её всё ещё бледная кожа больше не смущала друзей и слуг своим смертельным цветом. Светло-голубое платье больше не висело большими складками на теле.

— С вами всё в порядке, ваше высочество?

У женщины, что стояла за ней в зеркале, было знакомое выражение раздражающего беспокойства. Лея была больна; она устала от того, что все относились к ней как к хрупкой кукле, но понимала, что беспокойство вызвано верностью, преданностью и даже любовью.

— Да, Кирана, я в порядке, — вздохнула королева. — Есть ли какие-нибудь вести от моего брата?

— Да, ваше высочество, — улыбнулась Кирана и начала расчёсывать волосы Леи, чтобы потом прикрыть их прекрасным белым кружевным шарфом, который бы скрыл секущиеся кончики. — Он прибудет менее чем за пятнадцать минут и встретится с вами на главном причале. Командир Пиетт будет вас сопровождать.

Лея почувствовала, как сердце вздрогнуло от волнения, услышав первую новость, даже когда последняя заставила её губы скривиться. Пиетт был не так плох, как большинство имперцев, с которыми она сталкивалась, но он, несмотря на это, всё ещё был имперцем.

И нахождение здесь, на корабле Вейдера под названием «Опустошитель», окруженным солдатами Империи, делало её встревоженной. Не напуганной, учитывая удивительные события прошлой недели, но и не спокойной.

Королева молча смотрела в зеркало, когда Кирана ловко закончила чесать волосы, а затем наносила макияж на лицо и губы, чтобы придать им больше цвета. Не то чтобы Лея ощущала необходимость выглядеть лучше: Люку было бы все равно, и она подозревала, что другие, встречаясь с ней на планете внизу, тоже были бы безразличны.

Кирана была также напряжена и взволнована; было бы правильно позволить женщине выполнять свои обычные обязанности.

Когда служанка закончила свою работу, Лея с улыбкой и спокойной благодарностью поднялась с кресла и скользнула к двери, которая открылась будто по сигналу, чтобы показать торжественного командира Фирмуса Пиетта.

— Сюда, пожалуйста, ваше высочество, — сказал Пиетт, поворачиваясь и маршируя к посадочной площадке. Лея встала позади него, а почётный караул из восьми солдат — за ней.

Королева шла царственной походкой, когда взгляд зафиксировался на зелёно-серой спине офицера перед ней. Вокруг привлекли штурмовиков, и она могла почувствовать сильное любопытство и размышления офицеров и подчиненных, работающих на этом большущем корабле.

Лея игнорировала их всех. Да, галактика была в шоке от событий последних нескольких дней. Да, она была гостем лорда ситхов, известным своим переменчивым характером. Но также Лея — королева и дочь Алдераана; они могли смотреть на всё, что хотели, они могли думать о всём, чего хотели. Она была сильной. Дочь Бейла и Брехи Органы, сестра Люка Скайуокера, биологическая дочь Падме Амидалы Наберри и…

Она будет сильной.

Дверь, ведущая на посадочную площадку, была огромной, и Лея почувствовала себя карликом, проходя под ней и на площадку, где бесчисленные корабли приземлялись, вылетали и готовились к полёту.

— Лея, о Лея!

Её жёсткое выражение лица и царственное поведение были отброшены, как плащ; Лея Органа суетилась и смеялась в объятиях своего любимого брата-близнеца.

— О, Люк, Люк! — закричала она, отчаянно обнимая его.

Люк тепло ответил на объятья сестры, и в течении долгого времени они держались вместе, прежде чем отступить и пристально посмотреть на лица друг друга.

Первая мысль Леи заключалась в том, что Люк выглядел старше. Он был таким же загорелым, голубоглазым и светловолосым парнем с их первой встречи почти год назад. Но его глаза будто видели больше, а выражение лица стало более прочным и менее сомнительным. И Лея почувствовала что-то ещё, ощущение покалывание в своих разуме и сердце, что, вероятно, было движением таинственной Силы.

Люк, в свою очередь, понял, с каким облегчением полились его слёзы, когда он наблюдал за потолстевшим лицом сестры, её отросшими волосами, глазами, полными решимости, — это проявляло не только возросшую психическую устойчивость, но и физическую силу. Быть разделённым с Леей в течении последних девяти месяцев разрывало Люка на части, однако Оби-Ван Кеноби и его отец дошли до вывода, что это самый безопасный план.

Люк повернулся к офицеру, стоящему возле его сестры.

— Лорд Вейдер, — вежливо сказал мужчина, — отдал приказ о том, чтобы его шаттл был для вас доступен. Пилот стоит возле него.

Люк немного нахмурился:

— Разве я не могу лететь сам?

Офицер испугался.

— Что ж, сэр, — он сглотнул, — я знаю, что у вас есть разрешение лететь на любом маленьком корабле Флота, но, возможно, для вас и королевы было бы безопаснее, если бы…

— Не волнуйтесь, командир Пиетт, — прервала его Лея, ярко улыбаясь. — Мой брат является одним из лучших пилотов в галактике, даже во времена своего безрассудства. Мы позаботимся о шаттле лорда Вейдера; обещаю вернуть его в рабочем состоянии. Уверена, лорд Вейдер не будет возражать, если на нём появится несколько вмятин.

Мужчина побледнел от ужаса, и Люк, направляя локоть в сторону сестры, успокаивающе сказал:

— Не волнуйтесь, командир, я обещаю, что на корабле не будет ни единой царапины.

Через пять минут они уже взлетали на пустом шаттле.

— Ну, это было грубо, — сказал Люк, улыбаясь своей сестре.

Лея ухмыльнулась, хотя и выглядела немного смущённой.

— Да, это было грубо. Пиетт — командир, с которым мы разговаривали, — не такой плохой, как многие из солдатов, но всё же он средний имперский офицер — напыщенный, бюрократический, высокомерный и раздражающий. От самого нахождения в окружении толпы имперских военных у меня мурашки по коже, и я боюсь, что с языка всякое может сорваться. Я слишком долго это подавляла, потому что являюсь королевой и всё такое.

Люк усмехнулся и положил свою ладонь на руку сестры.

— Ну, здесь только ты и я в течение нескольких минут, Лея. Так хорошо, что у нас есть время побыть наедине.

Лея посмотрела через окно кабины на вулканическую планету внизу, а затем на звёздных разрушителей, вращающихся вокруг. Она насчитала пять кораблей, но знала, что вне зоны видимости были и другие. Большой флот окружил Мустафар.

— У нас, вероятно, — сказала Лея, — не будет много времени, чтобы поговорить после приземления, поэтому, как дела, Люк?

— Очень даже хорошо, Лея. Эти девять месяцев были тяжёлыми, так как нас с тобой разлучили. У дяди Оуэна был стресс; Бен Кеноби — на грани, что о чём-то говорит, поскольку мастеров-джедаев обучали быть абсолютно спокойными в любых ситуациях, а Бен уже восемнадцать лет отшельничал в пустыне. Тем не менее, иметь дело с Вейдером было бы напряжно для любого, особенно для Бена.

— Потому что…?

— Потому что восемнадцать лет назад Оби-Ван Кеноби, сражаясь с Вейдером, отрезал ему три оставшиеся конечности и оставил его гореть заживо в лаве на этой планете внизу, — неуклонно говорил Люк. — Поэтому, естественно, Вейдер не переносит его вида. Или не переносил. Не знаю, что именно между ними происходит. Очевидно лишь то, что он пока позволяет Бену жить.

— Ты уверен? — беспокойно спросила Лея.

Люк удивлённо взглянул на неё.

— Да, Лея, не волнуйся. Я чувствую присутствие Бена, с ним всё в порядке. В отличии от Вейдера.

Лея испугалась.

— Имеешь в виду, Вейдер ранен?

Люк слегка кивнул, прежде чем снова взглянуть на Мустафар.

— Очень сильно. Не уверен, выживет ли он.

— И ты это знаешь, потому что…

— Потому что, — Люк вздохнул и снова взглянул на неё, — потому что он мой биологический отец, я тренировался с Оби-Ваном и между нами образовалась связь в Силе. Четыре дня назад состоялась огромная битва между Вейдером и Палпатином, и Вейдер — Отец — был сильно ранен. Не могу сказать, насколько плохо, но это не простая царапина, и его здоровье очень нестабильное. Император, конечно, был убит, и отец победил, но ты и без меня это знаешь.

Лея суетилась вокруг, чтобы устроиться с левой стороны от Люка, позволив ему пилотировать правой рукой.

— Как ты себя чувствуешь из-за всего этого? — нежно спросила она.

Люк слегка обнял сестру, начиная подготовку к посадке. Шаттл приближался к поверхности планеты, и Лея увидела посадочную площадку посреди оранжево-красного сияния лавовых полей Мустафара.

— Мне грустно, — сказал Люк с лёгким колебанием в голосе, — и я озадачен. Сердит тоже, полагаю. Я встретил его лично лишь однажды, в твоём офисе в Сенате, когда он не рисковал приближаться ко мне, пока жил Император. Знаю, что он причинил многим столько страданий, боли и разрушений. Бен рассказал мне такие вещи, что я подумал: галактике было бы лучше без него. Но он мой отец, Лея. И твой тоже, хотя я знаю, что ты не считаешь его таковым, так как Бейл был таким хорошим. Однако у меня никогда не было отца и я хочу его. Хочу. Возможно, это эгоистично…

Его голос затих, и Лея почувствовала, как Люк будто проглотил всхлип.

— Прости, я не должна была спрашивать, — извинилась она.

Люк покачал головой.

— Нет, я ценю это. Мне нужно было поговорить. Я с трудом извлёк эту информацию об отце от Бена, у которого определённо есть свои противоречивые чувства насчёт Энакина Скайуокера, превратившегося в Дарта Вейдера. Дядя Оуэн всё ещё не хочет обсуждать всю сложившуюся ситуацию. Он не знал, что действительно случилось с Энакином Скайуокером, и был в ярости на Бена за то, что тот скрывал правду в течение семнадцати лет.

— Но ведь это безумие. Всё могло бы пойти совсем не так, — проговорила Лея.

— Да, Бен всегда говорит мне молчать, когда я пытаюсь спросить, почему во всех звёздных скоплениях он сделал такую ​​сумасшедшую вещь. Хотя, отец был прав: он защищал меня. Бен немного приболел, когда появились твои люди со срочными новостями, что ты очень серьёзно заболела, и я полетел с ними, прежде чем он узнал об этом. Не то чтобы это имело значение, если бы он знал. Я бы спрятался в мусорном отсеке, чтобы добраться до тебя, если было бы необходимо.

Лея с благодарностью закрыла глаза. Потеря родителей была похожа на слабо зажившую рану — иногда мучительную, иногда просто больную, но всегда остававшуюся на месте. Но теперь у неё был Люк. У неё был Люк.

Когда Лея открыла глаза, то была удивлена, увидев, что они приземлились. Люк встал и застыл, будучи начеку.

— Там кто-то есть… — пробормотал он.

— Кроме Оби-Вана и… и Вейдера?

— Да, другой пользователь Силы, но со светлой стороны.

Лея удивлённо взглянула на брата. Она не могла себе представить, сколько всего Люк узнал.

— На самом деле, я не научился столь многому, — извиняющимся тоном сказал Люк (что ещё больше вывело её из строя — он мог читать мысли?). — Поэтому больше ничего не могу сказать.

— Ну, — сказала Лея, — думаю, мы скоро узнаем.

Внизу действительно ждала высокая женщина-тогрута с белыми и синими монтралами. Один из монтралов завёрнут в повязку с бактой, и у женщины была странная форма травм на лице, которые выглядели, как зубчатые молнии. Она была одета в простой серый комбинезон, явно предназначенный для лёгкого передвижения, а на поясе был не один, а два световых меча.

Близнецы остановились у основания площадки и серьезно посмотрели на лицо незнакомки. Она, в свою очередь, уставилась на них с нерешительным увлечением.

Разум Леи внезапно вернулся назад во времени, и она проболтала:

— Соки?

Торжественный взгляд исчез, и тогрута шагнула вперёд, протягивая Леи свои руки.

— Моя дорогая Лея, я понятия не имела, что ты помнишь меня! Тебе не было и трёх стандартных лет, когда я проскользнула на Алдераан, чтобы научить тебя защиты. Ты тогда действительно называла меня «Соки».

Память встала на место: она, тогда ещё маленький ребёнок, сидела возле декоративных прудов во дворцовом саду. Лея вспомнила «Соки», которая использовала красочную рыбу, чтобы научить её защиты, хотя другие подробности вылетели из головы.

— Так ты джедай? — нетерпеливо спросил брат.

Тогрута повернулась к нему и покачала головой:

— Нет, я была всего лишь падаваном и оставила Старый Орден джедаев ещё до чистки. Моё имя Асока Тано, и я была падаваном Энакина Скайуокера.

— Падаван? — в замешательстве спросила Лея.

— Ученик, по сути, — объяснил Люк, — молодой пользователь Силы, работающий под руководством мастера. Я даже не подозревал, что у нашего отца был падаван. Но тогда то, что я не знаю о нём, могут заполнить голокубы, падаван Тано.

Асока вздохнула и потянулась, помещая одну руку на каждого из близнецов, а затем направила их с посадочной площадки в комплекс помещений и проходов. Люк и Лея оглянулись, широко раскрыв глазами. Некоторые части окружающей среды были сделаны человеком (или инопланетянином), тогда как в других проходах использовались природные скальные образования и коридоры. Рядом, но не слишком близко, пузырились лужи лавы; вдали светилась река расплавленной скалы. Было тепло, даже горячо, и вскоре Лея почувствовала, что потеет. Люк, как она иронически заметила, не страдал так же благодаря обширному воздействию чрезвычайно жаркого климата Татуина.

После нескольких минут торжественного молчания тогрута снова заговорила:

— Пожалуйста, зовите меня Асокой, Люк и королева Лея. Вы не одни, кто не знает, что случилось с Энакином. Я думала, что ваш отец умер в чистке джедаев, и не имела абсолютно никакого представления о том, что он стал психически больным и ужасающим лордом ситхов до нескольких месяцев назад.

Интонация звучала сердитой, и Асока подумала, не пересекла ли она линию, быстро добавив:

— Мне жаль, я знаю, что он ваш отец.

— Он не мой отец, — устало и печально сказала Лея. — Моим отцом был Бейл Органа, и Империя злобно уничтожила его, так же, как и мою мать.

— Он мой отец, — грустно проговорил Люк, — но не волнуйся, Асока, он предал всё, во что мы верим, и за это есть все причины злиться.

— Кеноби так не сказал бы. Он сказал бы, что джедай должен находиться в спокойствии, должен отпускать все негативные эмоции.

— Что? — переспросил Люк с любопытством. — Думаете, в этом есть смысл? Тётя Беру учила меня осознавать отрицательные эмоции, даже принимать их, обрабатывать, а затем идти дальше правильным путём. А не подавлять их, что, как мне кажется, поощряет Бен.

Асока резко остановилась и пристально взглянула на юношу. После долгого молчания она кивнула и снова начала идти.

— Ты действительно сын Энакина, Люк, его копия, когда он был моложе, за исключением того, что рост у тебя от Падме. У него тоже было много вопросов об Ордене и его требованиях отказывать себе в сильных эмоциях и привязанностях к окружающим. Романтические отношения, разумеется, тоже запрещались, но даже близкая дружба не поощрялась, в страхе, что она могла привести к плохим решениям.

— Почему? — озадаченно спросила Лея, продолжая идти.

Асока повертела головой, в результате чего её монтрали немного покачались.

— Тесные привязанности приводят к тому, что джедай предаёт потребности многих ради нужд нескольких или одного. И, похоже, это произошло с Энакином, который предал джедаев в надежде спасти вашу мать Падме. Но если бы его поддерживали Оби-Ван и Совет джедаев, он принял бы другое решение. Разумеется, мы никогда уже не узнаем.

— Нет оправдания тому, что он сделал, — отрезала Лея.

— Согласна, королева Лея, — мягко проговорила Асока, — я просто указываю на возможную проблему со Старым Орденом. Если джедаи снова должны появиться, мне кажется, такие вопросы следует решать. Конечно, я просто бывший падаван, так что же я знаю?

— Похоже, что много, — слегка улыбнулся Люк. Он мог сказать, что эта женщина была на парсек* впереди него по тренировках. Он чувствовал себя неполноценным, и это уже не в первый раз в жизни…

Затем Люк ощутил внезапный холод, как будто температура упала на пятьдесят градусов. Он дрожа остановился и ошеломлённо оглянулся. Площадь, в которой они находились, была похожа на другие, но с небольшим наклоном на скалу и расплавленной лавой дальше. Лея посмотрела на Люка удивлённо, а Асока — с грустью в глазах.

— Значит, ты это чувствуешь? — мягко спросила она.

— Да, что это? — неуверенно спросил Люк. Было холодно, темно, грустно, сердито, потеряно.

— Не знаю, но я тоже ощутила большую Тьму в этом самом месте. Спросила Оби-Вана, и он так быстро сбросил свою защиту, что я почувствовала, будто врезаюсь в каменную стену. Что-то ужасное случилось здесь с Энакином, и Оби-Ваном тоже.

Лея схватила Люка за руку:

— Тогда давай пойдём отсюда. Ещё долго идти?

— Несколько минут, — сказала Тано, явно соглашаясь с её предложением и начиная идти быстрее.

Через пять минут сигналы Бена и отца Люка внезапно вспыхнули где-то поблизости. Перед ними стояла плакированная дверь, плотно закрытая и запертая.

Асока достала шифровальный цилиндр и вложила его в замок, заставив дверь открыться.

— Прежде чем мы войдем, — сказала она Люку и Лее, — я должна предупредить вас, точнее, я должна была предупредить вас намного раньше, что Вейдер, Энакин, выглядит не очень хорошо. Я имею в виду, он выглядит очень плохо. Ужасно. Я не уверена…

— Выживет ли он, я знаю, — неуклонно ответил Люк и проскользнул мимо Асоки.

В большой комнате внутри всем управлял странный цилиндрический резервуар, выше Люка и наполненный жидкостью, которая, как показалось, была гуще обычной воды. Внутри резервуара…

Люк застыл и почувствовал тошноту, подступающую к горлу. Рядом он услышал вздох Леи; она тоже была явно встревожена, глядя на мужчину, который молча висел в резервуаре перед ними, и трубку, обеспечивающую дыхательную поддержку через рот и нос.

Вейдер был полностью лысым, весь в шрамах; все четыре конечности частично отсутствовали. Он был пугающе спокойным, за исключением лёгкого движения раненого торса, который медленно поднимался и опускался, сопровождаясь дыханием.

Люк был в ужасе, хотя почувствовал, что должен приблизиться. Ближе к резервуаре он мог разглядеть другие раны, в том числе от бластера, на левом плече отца, и странные зубчатые следы, которые были свежими и как у Асоки Тано, но покрывающими то, что осталось от тела.

С опозданием Люк заметил, что старый джедай Бен Кеноби стоял справа от него, его руки касались наружной части резервуара, а глаза были закрыты в концентрации. И через Силу Люк мог ощутить энергию, исходящую от старика и пытающуюся войти в избитое тело его бывшего ученика и друга.

— Что с ним произошло? — мягко прошептала Лея.

Бен открыл глаза и повернул подбородок к Асоке:

— Можешь взять контроль вместо меня, Асока? Я немного устал.

Близнецы смотрели широко распахнутыми глазами, когда Асока сразу же направилась к резервуару, положила на него руки и закрыла глаза. Через несколько секунд, когда Сила сильно завихрилась, Кеноби устало подошёл к функциональному креслу у стены, скорее падая, чем садясь в него.

— Я слишком стар для такого рода вещей, — пробормотал он.

— Бен, что случилось? — потребовал Люк.

Старый джедай провёл левой рукой по своему лицу и пробормотал:

— Вейдер случился. Или Энакин. Если бы я знал, Люк. Всё это было вне веры. За все свои годы я никогда не думал, что Император будет уничтожен таким образом. Я действительно этого не ожидал.

Люк и Лея переглянулись.

— Генерал Кеноби, — вежливо, но твёрдо сказала Лея, — это, по сути, ничего нам не говорит. Не могли бы вы начать с самого начала?

Оби-Ван удивлённо поднял взгляд и улыбнулся:

— Моя дорогая Лея, я не видел тебя с тех пор, как ты родилась, но узнал бы тебя где угодно. Точная копия Падме. Это долгая история, но я постараюсь рассказать всё как можно короче. Как ты знаешь, Люк, я отправился в Кариду около недели назад, чтобы встретиться с Асокой, надеясь, что смогу рассказать ей о том, что происходит с Эна… с Вейдером. Твой отец и я были на связи, и он заверил меня, что действительно хотел убить Дарта Сидиуса, но у меня были сомнения.

— Вейдер отследил мой корабль из Татуина, появился в так называемом убежище, где мы с Асокой встретились, и арестовал нас. Он был полон ярости и тёмной силы, и я думал, что это конец. Вейдер затащил нас в Тронный зал Императора в Имперском городе в цепях, освободил нас от них с помощью Силы, бросил нам световые мечты и напрямую напал на Сидиуса. Мы полностью уничтожили королевскую гвардию, которые оказались достаточно опытными, и к тому времени Энакин выстрелил из бластера, но был подвергнут молниями Силы Палпатина. Асока бросилась на помощь, и ей тоже досталось, но этого было достаточно, чтобы Вейдер смог обойти защиту Палпатина и разрезать его наполовину. Это был самый великий момент, который я видел за последние двадцать лет.

Челюсть Люка отвисла:

— Значит, он арестовал вас, а потом отпустил?

— Конечно, — усмехнулся Оби-Ван, — это было прекрасно, правда, хотя в то время я так не думал, потому что не знал о его плане. Твой отец ненавидит меня, Люк, за то, что я так сильно ранил его, за то, что поставил его в этот костюм для поддержания жизни. Он сосредоточился на этой ненависти и ярости, чтобы обмануть Палпатина, позволив привести нас обоих в Тронный зал, — предполагаю, он сказал своему тёмному мастеру, что хотел наблюдать нашу смерть.

Кеноби стал более серьезным:

— Я почувствовал движение в Силе за минуту до того, как он освободил нас. Любовь, любовь к вам двоим и Падме. Ненависть к Сидиусу за то, что он обманывал его так долго. Палпатин сказал твоему отцу, что он убил вашу мать, знаете, здесь, на Мустафаре. Вина и ненависть к себе мучили его, въедались в него все семнадцать лет, пока Вейдер не нашёл вас, близнецов, в Имперском центре девять месяцев назад. Тогда он узнал правду, что Падме не умерла от его руки, а вместо этого прожила достаточно долго, чтобы родить вас двоих, хотя трагически умерла во время родов, как он и предвещал в своих снах. В тот день, когда Вейдер встретил вас, он решил убить Императора. И исполнил это обещание.

Люк взглянул на Лею, и она увидела его застенчивый восторг.

Лея в свою очередь просто чувствовала недоверие. Вейдер был келл-драконом Императора с того момента, как она родилась. Её отец Бейл тихо рассказывал истории об ужасах, которые Вейдер совершал с невинными людьми галактики, его тёмных силах, его ярости.

И она знала, что эти рассказы были лишь верхушкой общеизвестного айсберга.

Трудно было поверить, что Дарт Вейдер, самый верный слуга Императора, уничтожил своего хозяина ради неё, королевы Леи из Алдераана, известного коллаборациониста с растущим сопротивлением против Империи, и для Люка Скайуокера, необразованного фермера из Татуина.

Лея взглянула на брата и наблюдала за ним, когда он медленно шёл к резервуару, поднял руки и поместил их так, как делала Асока. Она увидела, как он закрыл глаза.

Лея Органа повернулась к Кеноби:

— Вы действительно верите в это, генерал? — голос у неё казался жалким. Она поняла это и проговорила твёрже: — Вы действительно верите, что Вейдер каким-то образом отвернулся от Тьмы? Это кажется невозможным, учитывая, кто он и что сделал.

Кеноби долго смотрел на неё с сочувствием и любопытством. Наконец он протянул ей свою руку и взял её.

— Лея, Энакин Скайуокер всегда был более преданным людям, чем идеалам. Он был предан своей матери, которая умерла, своей жене, которая также погибла, а затем Сидиусу, который манипулировал и лгал ему. Тьма всё ещё с Энакином, но так же, как и Свет, потому что он искренне любит вас обоих. Это я знаю.

Она покачала головой. Лея много тренировалась в политике и дипломатии, но это было слишком.

— Я… я не знаю, что дальше, генерал Кеноби. Что нам делать?

Оби-Ван слегка улыбнулся.

— Королева Лея, мой лучший совет вам обоим — просто выжить. Это то, чего хочет ваш отец прямо сейчас.

Она слегка улыбнулась, дрожа. В прошлом это было не очень удобно, но да, она могла бы попытаться выжить.

Люк оказался погруженным в довольно любительский… транс? Медитативное состояние? Что-то.

(Ему было нужно больше тренировок. Ему это нужно!)

Он мог ясно ощущать Человека, который был его отцом, но это было нечёткое и странное взаимодействие. Вспышки любви, вспышки ненависти, истекающие кровью, чтобы воздействовать на частично обученные чувства Люка. Кем был этот человек, его отец? Каким он был сейчас? Был ли он Дартом Вейдером? Или Энакином Скайуокером? И то и другое? Ни то ни другое? Всё ещё лорд ситхов? Или джедай, который возвращается к Свету?

У него было так много вопросов и ни единого ответа.

Люк сосредоточился на дрейфующей форме впереди; сосредоточил своё внимание, любопытство и, да, свою любовь к человеку, который был его отцом, человеку, который рисковал жизнью, чтобы сделать галактику более безопасным местом для своих детей.

Люк ощутил внезапное дрожание в своём духе, и его глаза невольно открылись.

Там, всего в сантиметрах далее, был его отец, теперь с открытыми глазами — голубыми, как океан, как у Люка.

И в его голове раздался мягкий голос: «Я сделал это ради тебя, сын мой, и твоей сестры. Потому что я люблю вас».

Люк улыбнулся, даже когда слезы хотели политься из глаз по щекам.

Да, у него было тысяча вопросов, но, возможно, это единственный ответ, который нужен Люку прямо сейчас.

* * *

От автора: Просто, чтобы вы об этом не беспокоились: Вейдер не умирает от травм. Бакта+любовь+Сила возвращают его к жизни.

От переводчика:

* 1 парсек (пк) = 30 триллионов км.