Неоконченное дело (джен)

Мужская душевая в слизеринских подземельях ничем не отличалась от гриффиндорской, к которой Фред привык. Так же неопрятно, тюбики со всякими моющими средствами валились с полок, несколько зубных щёток выглядели так, словно к ним уже очень давно не прикасались, а возле раковины гордо красовалась полупустая упаковка презервативов. Фред остановил на ней свой взгляд, но потом качнул головой — нет, для задуманной каверзы это было бы уж слишком сурово, нужно следовать первоначальному плану — и подобрался ближе к шампуням.

Находиться здесь было странно: всё казалось, что выйдет кто-то из знакомых или хотя бы «своих», и придется решать, прятаться или показаться ему. Но душевая была чужая, застукай его кто — на дружелюбный приём не стоило и надеяться.

Все наверняка спали, но всё равно следовало поторопиться. Фред методично принялся добавлять в бутылочки краситель, радуясь, что сумел найти так много одинаковой красной краски. Правда, кому-то одному придется щеголять с рыжей шевелюрой — интересно, кому? — но ничего страшного. В конце концов, в Хогвартсе стало слишком мало рыжих, и хотя никто из слизеринцев не был достойной заменой... это его шанс выделиться, и, заметьте, совершенно бесплатный. Ещё спасибо потом скажет.

Обращаться с материальными предметами Фред, несмотря на своё призрачное состояние, учился недолго, но пока не был уверен в себе. Вдруг эти хитрые слизни заколдовывают свои вещи? Он погрозил пальцем не особо блестящему крану и отлетел на два шага назад, озираясь. Стоит ли придумать что-то ещё, или и такого развлечения хватит?

Фред понимал, что вряд ли всех парней со Слизерина резко охватит желание помыть голову в один и тот же день. Если покажется один человек с красными волосами, решат, что над ним подшутили, а если несколько — уже догадаются, что дело нечисто. Но ему хотелось не большой красочной (он фыркнул: в прямом смысле!) мести, а всего лишь мелкой пакости. Эту краску не так легко свести. Всё-таки хорошо они с Джорджем придумали, надо бы... Фред запнулся в своих мыслях.

Нет. Не надо.

Он мотнул головой и решил сосредоточиться на деле. Шампуни — есть. Приклеенное сиденье унитаза — есть. Ворчание из душа, когда включаешь воду, — есть. Для одного дня более чем достаточно.

Осталось придумать, где он будет прятаться в Большом зале. Может, сговориться с другими привидениями, чтобы не выдавали его? Он всё ещё редко развлекался в больших масштабах, и о его возвращении в Хогвартс почти никто не знал. Да и потом — как могли слизеринцы, даже очень злые, навредить ему? Иногда быть мёртвым очень удобно.

Фред с удовольствием просочился сквозь стену — ему это очень нравилось, хотя каждый раз охватывали непривычные ощущения — и, взмыв на всякий случай под потолок, полетел в сторону выхода. Если душевая слизеринцев от гриффиндорской ничем не отличалась, то вот уж по виду гостиной точно нельзя было забыть, где находишься. Раньше он думал, что в общей комнате Слизерина всё серебряное и блестящее, но после восстановления Хогвартса значимая часть украшений то ли пропала, то ли была распродана или отдана на нужды замка, и теперь слизеринские комнаты щеголяли только вечнозеленым цветом. Он был повсюду — и как только не наводил на студентов уныние? Хотя, может, и наводил. Может, именно поэтому из Слизерина и вышло столько Пожирателей? Фред фыркнул: будешь сидеть в таких стенах, быстро сойдёшь с ума, вот они и...

В голову лезли всякие глупости, и он прибавил ходу. Краем глаза заметил, как какой-то особо круглый толстяк на одной из картин поёжился, недовольно забурчав. Фред усмехнулся: в том, что он теперь привидение, были сплошные плюсы. Например, помимо слизеринцев, можно доставать и вредные портреты.

* * *

На повороте к совятне Фреду послышалось какое-то неясное бормотание или тихий плач, и он, прислушавшись, медленно двинулся на звук.

— ...Ты только не волнуйся, Колин, я ни за что её не сломаю. Я помню, как ты учил меня, и ничего не забыл, честное слово!..

Прижавшись к потолку, Фред осторожно выглянул из-за угла. На нижней ступеньке лестницы, скрючившись и обхватив колени руками, сидел худенький, сильно растрёпанный мальчишка, уставившись в угол напротив. Черты лица его показались Фреду смутно знакомыми — может, тот тоже учился в Гриффиндоре?

Правой рукой мальчишка судорожно сжимал старую колдокамеру, поглаживая большим пальцем её потёртый бок. Он не плакал: глаза блестели в темноте, но были абсолютно сухи, и только застывший болезненный взгляд выдавал, что на самом деле его обладатель плачет — просто без слёз.

— Знаешь, Колин, — вдруг снова зашептал он. — Я совсем не могу себя заставить включить её и посмотреть снимки. Ведь там везде есть ты, я сам тебя снимал. Весёлый, улыбаешься — я помню... — он всхлипнул, переводя глаза на колдокамеру. Губы его задрожали, но он упрямо улыбнулся. — Нет, нет, — зажмурившись, он помотал головой. — Ты всегда учил меня быть сильным, и я буду...

Заслушавшись, Фред наверху случайно задел локтем тускло горящий факел, свет моргнул на мгновение. Мальчишка тут же поднял голову.

— Кто здесь? — спросил он, испуганно озираясь.

И Фред наконец-то вспомнил: это же братишка погибшего в битве за Хогвартс Колина Криви. Видимо, он так и не смирился со смертью старшего брата, вот и таится по укромным уголкам, переживает своё горе. Фред хотел уже по привычке скрыться, оставить паренька одного — кому понравится, когда на него глазеют в такой момент? — но тот поднялся на ноги и вскинул взгляд вверх, сосредоточенно щурясь.

— Кто бы ты ни был — прости, я не хотел никому мешать, — сказал ровно. — Я думал, здесь никого нет, я уже ухожу...

— Подожди! — неожиданно отозвался Фред и замер, но делать было нечего — он выдал себя.

Просто... парень выглядел таким несчастным, буквально убитым горем, а Фреду это было так знакомо. Вздохнув, он спустился вниз, зависая в воздухе.

— Это всего лишь я, — сказал он, чувствуя себя немного глупо — за это время он попросту отвык общаться с кем бы то ни было.

— А кто ты? — округлив глаза так, что они стали похожи на блюдца, спросил Криви. Он был очень удивлён, но выглядел скорее озадаченным, чем испуганным. — Извини, я почему-то не припоминаю в Хогвартсе такого привидения... — он слегка виновато пожал плечами. Потом вдруг встрепенулся, посмотрел внимательнее: — Эй, слушай! Ты же очень похож на... — и осёкся.

— Ну, договаривай, — подбодрил его Фред.

— Н-на... — неуверенно начал Криви. — На одного из двух братьев Уизли. Ты что... Фред?

— Ага, — подтвердил тот и чуть смущённо улыбнулся. — Только я не помню, как тебя зовут. Когда я покинул Хогвартс, ты вроде бы совсем мелким был.

— Дэннис, — почесав нос, представился тот. Отступил на шаг и снова уселся. — Дэннис Криви.

— Точно, — кивнул головой Фред, устраиваясь на соседней ступеньке.

Дэннис помолчал, тихо сопя.

— Так что, ты... — он покосился на него. — Ты, получается, не умер?

— Умер, — возразил Фред. — Вроде бы.

— Но стал призраком? — серьёзно уточнил Дэннис. — А почему?

Фред неопределённо повёл плечом.

— Не знаю. Честно говоря, я почти ничего не помню.

— Ага. — Дэннис снова задумался, морща лоб. — Послушай, а ты не можешь... — голос упал до едва слышного шёпота. Дэннис потупился, смотря себе под ноги. — Ты не расскажешь, как там... Колин? — он посмотрел с беспомощной надеждой, почти не дыша от напряжения.

Но Фред только покачал головой.

— Нет, я не могу, — он развёл руками. — Я после... после Битвы долго был где-то — там было темно, но не страшно, или я просто спал... не знаю. А потом очутился здесь, сам не понимаю как. А твой брат... он, наверное, где-то в другом месте, — сумбурно объяснил Фред. — Он не стал призраком, как я.

— Жаль, — прошептал Дэннис как будто самому себе и поник. — Лучше бы стал. Мне так его не хватает... просто очень. Хоть бы разочек ещё встретиться, — и едва слышно всхлипнул.

Фред беспокойно поёрзал, чувствуя себя как-то непонятно. За время пребывания призраком он почти забыл, что такое человеческие эмоции, а сейчас в груди заныло, словно стало очень больно и тоскливо.

Дэннис поднялся на ноги.

— Мне пора идти, а то меня будут искать, — с сожалением произнёс он глухим голосом. — Я... Я могу тебя попросить? — и посмотрел пристально, стеснённо втянув голову в плечи. — Ты не будешь против, если мы ещё поговорим когда-нибудь? Здесь иногда совсем невыносимо, — признался тихо. — Не могу ни с кем общаться: они все сразу начинают меня жалеть. А с тобой спокойно.

Не представляя, что на это ответить, Фред на автомате кивнул, и Дэннис, благодарно улыбнувшись, медленно побрёл прочь.

Фред смотрел ему вслед — впервые за долгое время он пребывал в смятении, и ему требовалось хорошо подумать.

* * *

Шалости и насмешки над студентами были приятным способом провести время, и Фреда не волновало, что это довольно детское развлечение. Теперь ему только это и оставалось.

Но после встречи с Дэннисом он осознал, как ему недоставало человеческого общения. Они встречались не так уж и часто, он не искал его специально, но когда они пересекались, Фред заводил разговор, и между ними что-то происходило. Дружба?

Он чувствовал себя настолько не похожим на Дэнниса — ни на одного из студентов, если честно — и с трудом воспринимал то, что когда-то казалось важным. Теперь жизнь текла совсем по-другому.

Дэннис, смешной и серьёзный, был тоже не прочь поразвлечься: поддерживал задумки, иногда и сам предлагал какие-то шутки, помогал строить планы и исполнять их, но вскоре до Фреда дошло, что Дэннису, в общем-то, всё равно, что делать, лишь бы это отвлекало и давало возможность поговорить с кем-то по душам.

Фред был рад, что именно его причислили к «своим»: многие в Гриффиндоре заботились о Дэннисе, но он по-прежнему ни с кем не сблизился. А с Фредом держался спокойно и расслабленно, не прятал грусть и быстро привык.

Фред тоже привык. Он никогда не знал, что такое настоящее одиночество, и желание Дэнниса делиться тайнами с призраком иногда казалось ему странным, но особенно он не удивлялся. Все справлялись по-своему.

* * *

— Смотри-смотри... — Фред оживлённо потёр руки и тихонько хлопнул Дэнниса по плечу. — Вот, сейчас...

Из глубины коридора послышался возмущённый вопль, и Фред не сдержал улыбки. При жизни ему с действием Вонючклея столкнуться не довелось: эту задумку они разрабатывали с Джорджем на седьмом курсе, доделать не успели и спрятали в Хогвартсе — Фред наткнулся на заначку, летая как-то по гриффиндорской башне. Как он пахнет, каков он на ощупь? Фред не знал, но Дэннис, согласившийся провести эксперимент, поведал: весьма гадкий.

Тотчас же был разработан план, и теперь оба заговорщика притаились за углом, любуясь результатом. Хмыкнув, Фред двинулся вперёд, желая посмотреть, кому не посчастливилось оказаться первой их жертвой, но тут «жертва» воскликнула женским голосом:

— Нет, пого... — и её перебил ещё один девичий визг.

— Фу-у-у-у-у! Что это?!

Дэннис захихикал.

— Колину бы понравилось, — пробормотал одобрительно. — Он такую сенсацию отщелкал бы на колдокамеру...

Фред покосился на него.

* * *

— Здорово получилось, да? — весело спрашивал Фред много позже, летая вокруг Дэнниса и делая в воздухе сальто. — Как они вопили!

— Здорово! — вторил ему тот. Он в кои-то веки оживился, забыв про свою обычную меланхолию, и открыто улыбался, вспоминая происшествие на лестнице. — Жалко, Колин не видел. И никто ничего не заподозрил, они все решили, что это Пивз.

— Пивз! — повторил Фред с притворным возмущением. — Он хорош в проделках, спору нет, но такое ему не по зубам, он только на неприличные стишки горазд!

— Ага, — согласился Дэннис. — Колин как-то говорил, что Пивз — полтергейст, а не привидение, он может шалить и пугать, но несерьёзно.

Фред ненадолго примолк, переставая мельтешить в воздухе.

— В общем-то, как и я сам, — признал он с грустью и поник головой. — Если бы не ты — я тоже ничего бы не смог. Спасибо тебе.

— А тебе не тяжко быть таким? — после паузы спросил вдруг Дэннис. — Почему ты стал призраком? Почему не... — он осёкся и даже запечатал себе рот ладонью.

Но Фред лишь махнул рукой.

— Почему не умер? — договорил за Дэнниса как ни в чём не бывало. — Я и сам не знаю. — Он призадумался; природное любопытство и исследовательский интерес, как оказалось, от него никуда не делись, даже невзирая на смерть. — А как становятся призраками? И как это отменить, если вдруг передумал? Что для этого нужно?

— Я не знаю, тебе виднее, — Дэннис пожал плечами. — Ты не спрашивал у Безголового Ника?

— Не-а, — мотнул головой Фред. — По правде говоря... Я тут почти ни с кем не общаюсь, кроме тебя. Прячусь ото всех.

— Но почему?! — изумился Дэннис.

— Потому что... — Фред замялся, не зная, как объяснить.

Всё это время он не вспоминал — старался не вспоминать — о семье... и Джордже. Так получалось вроде бы само собой, но теперь он осознал, что сам это решил, потому что так было легче. Он никогда не давал себе труда разобраться в этом, а, напротив, старался избегать серьёзных размышлений. Потому что они причиняли дискомфорт и иногда даже боль — вроде не настоящую, фантомную, но всё равно ощутимую. Гораздо проще было существовать в том состоянии, в каком есть — ни о чём не думать, летать себе, развлекаться и, главное, никому не попадаться на глаза.

Но после встречи с Дэннисом всё начало неуловимо меняться. Сам того не осознавая, тот бередил в душе Фреда что-то запретное (а может, сам Фред, вернее, то, что от него теперь осталось — это и есть душа? Душа того Фреда, настоящего, земного, который умер и наверняка покоится на семейном кладбище рядом с дядюшками Фабианом и Гидеоном). То, как часто Дэннис упоминал своего брата — он даже и сам не замечал этого, — то, как теплел при этом его взгляд, а губы расползались в улыбку... Каждый раз это больно кололо куда-то, а в голове поневоле начинало звучать одно и то же слово. Вернее, имя.

«Джордж».

И сейчас, при взгляде на Дэнниса, у Фреда впервые появилась мысль, что, может быть, он... не прав? Что, если Джордж тоже тоскует? Если хочет увидеть его, даже и в таком состоянии? Не зная, куда деваться от непрошеных мыслей, он вымученно улыбнулся.

— Знаешь, что? — нарушил затянувшееся молчание Дэннис. — Я могу помочь тебе. Хочешь, я поговорю с Ником, Серой Дамой и остальными — вдруг они что-то знают? И в библиотеку схожу — там может найтись что-то полезное... ну, как всё исправить. Если ты... — он потупился, опуская голову так низко, что виднелась только коротко стриженная светлая макушка. — Если ты хочешь исправить, — тихо договорил он.

Фред снова долго молчал, решаясь.

«Джордж, Джордж, Джордж...»

А это и вправду невыносимо. Да и зачем ему такая жизнь? Всё равно она пуста без него, никто его не заменит.

— Хочу, — решился он. — Помоги мне, Дэннис.

* * *

Через несколько дней Дэннис разыскал Фреда.

— Я кое-что узнал, — ему не терпелось поделиться добытой информацией. — Совсем немногие становятся привидениями, но всё так запутано. Барона и Серую Даму я не нашёл, Монах ничего не помнит о своей смерти, зато Ник признался, что всё дело в страхе.

— В страхе? — повторил Фред.

Дэннис кивнул, продолжая:

— Так вот, Ник объяснил, что его в такой оболочке держит страх. Ну... страх перед тем, что будет дальше.

— Но у меня нет никакого страха.

— По-моему, вовсе не всегда замешан страх, — отмахнулся Дэннис. — Я Ника ещё расспросил про... — он замялся, и Фред не стал уточнять, глядя понимающе. Дэннис уткнул глаза в пол. — В общем... Тебя должно что-то держать. Если не страх, то что-то другое.

Фред нахмурился. Мысль обожгла ровно в тот момент, когда Дэннис закончил:

— Может, у тебя осталось неоконченное дело? Я видел такое в фильме — э-э, в маггловском кино.

Вот так. Всё оказалось очень просто. У его существования в этой полупустой оболочке, оказывается, имелся смысл: неоконченное дело, то, что до сих пор держало его здесь. И несмотря на притупленные эмоции, Фред в это мгновение был практически уверен, что знал, в чём тут дело. Вернее, в ком.

— Слушай, Дэннис, — сказал он, — мне нужно кое-что проверить. Ты поможешь написать одно письмо?..

* * *

Джордж стоял у широкого, слегка пыльного подоконника и невидящим взглядом смотрел в темноту за окном. В пустом и гулком зале наград не горел ни один светильник, и Джордж гадал, почему именно сюда позвал его Дэннис Криви в своей записке. То есть, зачем Криви вообще позвал его в Хогвартс?

Но тот очень настаивал, неоднократно упомянув про «важное дело», касающееся его напрямую, и Джордж не смог устоять. После войны его мало что интересовало, и казалось, что жизнь теперь не настоящая, а так, будто сквозь мутное стекло. Но его это устраивало: он отгородился ото всех и почти ничего не чувствовал.

И тем сильнее было его удивление (а поначалу даже недовольство), когда к нему несколько дней подряд стали прилетать одна за другой совы из Хогвартса, от Дэнниса. Джордж не сразу вспомнил, кто такой этот Дэннис, и даже навёл справки у Рона, а когда тот прояснил ситуацию, решил поехать. Возможно, это и вправду что-то важное, вряд ли Криви стал бы беспокоить его по пустякам.

И вот он здесь.

— Джордж?..

Тот резко обернулся, вырываясь из вялого потока бессвязных мыслей, вгляделся в силуэт, маячивший в дверном проёме. И вытаращил глаза: вместо ожидаемого Дэнниса Криви перед ним стоял... Фред.

— Как это? — от неожиданности брякнул Джордж первую пришедшую на ум глупость и поморгал. Он не двинулся с места и вообще застыл как изваяние, боясь пошевелиться.

Силуэт нерешительно качнулся в сторону — мягко, плавно, совершенно бесшумно. Джордж нахмурился, пытаясь сообразить, что не так (ну, кроме того, что у него, кажется, галлюцинации в виде погибшего брата).

— Привет, — снова подало голос видение, и хоть в этом голосе и чудились незнакомые нотки неуверенности и даже робости, всё же он до боли походил на голос Фреда! Вот только как такое могло быть?

— Фред, это правда ты? — боясь поверить и почти не дыша, уточнил Джордж. — Это не сон? Ты не... ты... жив? Но как?!

— Оу, оу, сколько вопросов, братик!

А вот теперь интонации были что надо, весёлые и нахальные, какими они запомнились, и это неожиданно подкосило ещё сильнее — Джордж неловко пошатнулся, вцепился пальцами в подоконник и зажмурился на секунду, не в силах осознать реальность и поверить.

— Это правда я, — послышался шёпот рядом. — Я, но не совсем, — тон стал слегка виноватым, в нём читалась сдержанная печаль. Джордж открыл глаза...

Это и вправду был Фред — никаких сомнений. Всё тот же Фредди, его близнец, самый любимый на свете брат. Тот, кто всегда понимал его, поддерживал и неизменно был на его стороне, даже если сторона неправильная. Тот, кто занимал в его жизни столько места, что с его уходом Джордж чувствовал себя живым не то что наполовину — на четверть. Это был Фред. Вот только... он был призраком.

Джордж протянул руку — она легко прошла сквозь полупрозрачное тело, кожу обдало холодом. Фред скосил глаза вниз и слегка улыбнулся.

— Не спрашивай, — нарочито весёлым тоном сказал он. — Сам не знаю, как.

Джордж кое-как вышел из ступора и постарался взять себя в руки. Криво изогнул губы, не веря до конца.

— Фредди, — только и прошептал он, догадываясь, что всё портит: он, как и прежде, прекрасно чувствовал брата и теперь каждым нервом ощущал, как Фред изо всех сил старается сохранять позитивный настрой. Но Джордж не выдержал: губы предательски дрожали — совсем чуть-чуть, но всё же, а в горле ворочался колючий комок. Джордж мотнул головой. — Фре-едди, — протянул он уже бодрее и улыбнулся по-настоящему. — Мерлин, Фред... Это и вправду ты!

— Ага, — чуть смущённо подтвердил тот, расплылся в задорной ухмылке — совсем как прежде! — и устроился рядом.

— А при чём тут Дэннис Криви? — поинтересовался Джордж, стараясь не замечать пробирающий холодок в плече — там, где Фред касался его рукой.

— Мы с ним сдружились, — просто ответил тот. — Это он меня уговорил, чтобы ты... — он запнулся и потупился. — В смысле, чтобы я... ну...

— Что?

Фред помолчал.

— Это трудно объяснить, — вздохнул он и осторожно покосился исподлобья. — Ты наверняка назовёшь меня придурком.

— Пф, и что с того? — фыркнул Джордж, беспощадно давя в себе мгновенно вспыхнувшее тревожное чувство. — Я тебя сто раз так называл. Будто тебя это когда-то колыхало, — он подмигнул. Фред хихикнул — кажется, с облегчением, — но тут же снова стал серьёзным.

— Я... не хотел тебя сначала видеть, — признался честно. Они никогда не врали друг другу, Фред и теперь не изменил привычке. — То есть не потому, что не хотел, а... Просто не думал об этом — старался не думать. Знаешь, оказывается, привидения не чувствуют боли, никакой, они вообще ничего не чувствуют, — сумбурно объяснил он. — Но мне казалось, что если я подумаю о тебе — мне станет больно. Даже пытаться не думать о тебе было... больно. И я не хотел, чтобы ты тоже... Лучше один раз пережить — и всё. Так мне казалось, но потом я повстречал Дэнниса... — он замолчал.

— И что Дэннис? — слегка ревниво спросил Джордж.

— Он помог мне кое-что понять, — пояснил Фред. — У него ведь тоже брат... был. Колин, помнишь его? С колдокамерой всё время бегал.

— Ну.

— Только он не стал призраком, он насовсем... ушёл. И Дэннис, он... тосковал, конечно, но не трусил думать о брате. Наоборот, постоянно вспоминал его, и без горечи. У него хватило мужества. Он ещё и меня утешал, представляешь? И я подумал — какого чёрта! И вот... ты здесь.

— И вправду придурок ты, — Джордж покачал головой. — Я же... Я чуть с ума не сошёл. Только и думал всё это время: почему? За что? Так хотелось тебя увидеть, хоть раз, хоть просто... попрощаться. Хотя я не хочу прощаться! — добавил торопливо. — Мне тебя любого надо! Ты ведь не уйдёшь больше? — он посмотрел с беспокойством.

— Я... — Фред встал и знакомым с детства жестом потёр переносицу. Затем неуверенно замер и вскинул взгляд, который Джорджу совсем не понравился. — Я очень хочу остаться, — он беспомощно улыбнулся. — Быть рядом всегда. Мы бы в нашем магазинчике таких дел наворотили, — он говорил всё тише, и Джордж вдруг заметил, что вокруг стало светлее. Тело Фреда тоже засветилось ярче, и у Джорджа тоскливо заныло сердце.

— Фред... — начал он, но тот молчал, продолжая через силу улыбаться.

— Я знал, — прошелестел он совсем еле слышно. — Ты был моим «неоконченным делом». Я не мог уйти просто так — ты видел, как в меня попала Авада, и тебе было так плохо, что твоя боль... она меня задержала. И всё это время... — Фред поднял глаза — сейчас они казались огромными и чёрными, лучась печалью и щемящей нежностью, — держала. Нам нужна была эта встреча.

— Зачем?! — с отчаянием выкрикнул Джордж. — Чтобы мне опять всё заново?.. — он резко подался вперёд, но тут же остановился, закрывая ладонями лицо. — Не надо, — пробормотал безнадёжно. — Фред, не уходи.

— Не могу, — виновато прошептал тот. — Оно само... тянет меня. Я хочу остаться! Хочу, но... Джордж, посмотри на меня. Быстрее!

Джордж с торопливым испугом отнял руки от лица, вскинул блестящие глаза, наблюдая, как почти совсем уже растаявший Фред медленно плывёт куда-то вверх, к потолку, откуда струился серебристый мягкий свет.

— Обещай мне, Джо, — горячей мольбой донёсся до ушей потусторонний шёпот, больше похожий просто на голос в голове. — Обещай, что не станешь... — он прервался, свет на секунду вспыхнул нестерпимо ярко, и Джордж зажмурился. А открыв глаза, понял, что остался один — только мокрые щёки ласково обдало прохладным ветерком.

— Фред... — повторил он онемевшими губами и обессиленно опустился прямо на пол. Мыслей не было. Эмоций тоже. Он чувствовал себя пустой оболочкой — снова.

«Обещай, что не станешь», — сказал ему Фред, и Джордж знал, что это значит. Догадался, как всегда, по давней привычке понимать брата с полуслова, а чаще и вовсе без слов.

— Обещаю, — сказал он в тишину — такую глухую, будто его со всех сторон окутало плотным одеялом.

В горле скребло, Джордж сухо всхлипнул и поднял глаза к потолку — туда, где только что был Фред, пусть призрачный, но был. А теперь его нет. Окончательно. Но Джордж вдруг с отстранённым удивлением осознал, что ему совсем не так плохо, как прежде.

Фред был прав — он всегда был прав, — эта встреча оказалась нужна им обоим. Фреду — чтобы обрести покой и уйти туда, где ему явно будет лучше. А если ему там и правда лучше — то и Джорджу из-за этого... тоже.

Да, больно. И ещё долго будет больно. Но всё-таки Джордж не лгал, он действительно чувствовал в себе силы выполнить то, о чём Фред так отчаянно просил в последний миг.

— Обещаю, — повторил он в пустоту и заставил себя улыбнуться. Кто знает, вдруг Фред сейчас незримо наблюдает за ним? А если и нет, теперь ничто не помешает Джорджу думать, что на самом деле брат всегда рядом с ним.

Всегда рядом. Он просто его не видит.