Король Сандор (джен)

За долгие месяцы, которые Сандор Клигейн оправлялся от ран, а потом помогал строить септу, он отвык от спиртного, и первое похмельное утро в стане Братства без Знамен было у Сандора на редкость мрачным и бестолковым. Помаявшись некоторое время и осознав свое положение во времени и пространстве, Сандор вспомнил, что вечером кто-то звал его в поход на Север и сулил ему искупление всех его грехов. Тогда, когда Сандор был согрет выпивкой и костром, это казалось дорогой к новой жизни. Теперь же, когда Сандор поминутно внутренне содрогался от холода и омерзения, ему не хотелось даже думать о Севере и походах.

— На, — сказал Торос, появляясь из-за спины Сандора и протягивая ему полупустой бурдюк с вином. — Жалко аж тебя, а дрова все отсырели к черту. Можно б поджечь оглоблю какую, хотя бы ты руки погрел, но ты ж факелы вроде не очень.

— Я и вино не очень, — проворчал Сандор, но бурдюк взял. — И тебя не очень. И Север.

— А мы на Север не пойдем, — заверил Торос. — Ну его, действительно, к лешему.

— Ты же говорил, — постарался припомнить Сандор. — «С Севера движутся ледяные полчища, которые не пощадят ни детей, ни стариков...»

— Ну мало ли чего я по пьяни-то городил, — отмахнулся Торос.

— Так я пойду себе? — хрипло сказал Сандор после недолгого раздумья.

— Ты погоди, — остановил его Торос и махнул Берику, выбирающемуся из-под рогожи. — На трезвую голову у меня куда лучше идеи есть.

— И вот когда помирал король Роберт, — разглагольствовал Торос спустя два часа, за которые огонь был все-таки разожжен, бойцы похмелились и неплохо закусили, а Берик проявил положенную ему в соответствии с гербом молниеносность и набил острогой рыбы, — собрал тогда король своих царедворцев и говорит: «Я был плохим королем, правил бестолково, а все же положите меня в гробницу лицом вниз». Те ему, вроде как, зачем? А король Роберт отвечает: «А чтобы как через пару лет приползете меня в жопу целовать, чтобы вам удобнее было».

Берик и Сандор дружно заржали, а Торос только погрыз горелую баранью кость и сплюнул в костер.

— Смех смехом, а ведь все так и вышло, — заметил Торос. — Каким бы разгильдяем Роберт ни был, а такого говна, как сейчас, при нем и близко не было. Слухи ходят, народ уже к его гробнице дорожку протоптал.

— Нормальный был король, — проворчал Сандор, ковыряя в зубах.

— Ну-ка, Берик, давай тащи их сюда, — распорядился Торос, и не успел Сандор спросить, что Торосу понадобилось, как перед его ногами появился гулко громыхающий мешок.

— Королевские шмотки, — объявил Торос, доставая из мешка шлем Баратеонов с ветвистыми рогами. — Со Станниса сняли, ему теперь без надобности. Одевайся, королем будешь.

Сандор не успел и глазом моргнуть, как Торос и Берик обрядили его в тесные ему доспехи Баратеонов и начали критически его рассматривать.

— Ой, не похож, — сокрушенно проговорил лорд Дондаррион. — Ой, халтура! У короля морда-то повеличественнее была.

— Лица попрошу не касаться! — рявкнул Сандор, угрожающе шагнув к Берику.

— Ну пусть он с опущенным забралом всегда ездит, — предложил Торос. — Скажем, что он дал обет не поднимать забрала и не снимать доспехов, пока не наведет в стране порядок.

— Так тебе после этого и поверят, что это воскресший король, — усомнился Берик. — Очевидное же надувательство.

— Идею показательно его зарезать и воскресить мы, конечно, отметем как негуманную, — задумчиво проговорил Торос. — Тогда получается, что надо поворачивать оглобли да эту Старковскую девку догонять, чему-то же она в Браавосе должна была научиться.

— Арью? — радостно воскликнул Сандор, и от подтруниваний Берика и Тороса его спасло только то, что разница в возрасте у него с Арьей была воистину неприличная.

— Вы шутите? — в третий раз спросила Арья, переводя глаза с Берика на Тороса и обратно.

— Ни в одном глазу, — заверил Торос. — Можем даже показать тебе этого отважного рыцаря, согласившегося возложить на свою голову тяжкое бремя королевского венца.

С этими словами Торос свистнул в два пальца, и на дорогу вышел огромный рыцарь в доспехах Баратеонов и с опущенным на лицо забралом.

— Привет, Сандор, — спокойно сказала Арья, на которую после жизни в Храме Бога Смерти не действовал никакой маскарад.

— Я ж вам говорил, что засыпемся, — махнул рукой Сандор, снимая шлем. — Привет, Арья.

— А я тебе говорил, — обратился к Арье Торос, — что ему нужно делать новое лицо. Видишь теперь, что надо? Ты хоть чему научилась в Браавосе или как?

— Из чего делать ему лицо? — наконец взорвалась Арья. — Из куриной гузки? Лицо свежее должно быть, со свежего трупа, а не с костей шестилетней давности.

— Свежие трупы у нас есть, — заверил Арью Берик.

— Короля Роберта? — зло спросила Арья, не понимая того, как эти два упрямца могут не понимать того, что ей давно известно.

— Ну ты поправишь там как-нибудь, — примирительно сказал Берик, и Арья только втянула воздух сквозь зубы.

— Ладно, — снова махнул рукой Сандор и одел шлем обратно. — Буду прятаться под забралом. Авось сойдет, раз других вариантов все равно нет.

— Не сойдет, Сандор, — ответила Арья и неожиданно улыбнулась. — Ты что, не помнишь, как ходил король? Он с ноги на ногу переваливался, как медведь, а ты на пятку рубишь.

Сандор двинулся прочь, послушно переваливаясь с ноги на ногу, и Арья расхохоталась.

— Да не так! — весело крикнула Арья и подбежала к Сандору. — Ты медведя видел хоть раз? Шатаешься как пьяный.

Арья взяла Сандора за локоть и попыталась его правильно пораскачивать, но добилась только того, что Сандор на нее чуть не завалился.

— Да ну тебя, — весело сказала Арья в ответ на гулкое ворчание в шлем. — Ну вот смотри...

— Лицо у него новое будет, — уверенно сказал Торос, наблюдая за Арьей и Сандором. — Она уже во вкус входит.

Маску, очень похожую на лицо покойного короля, Сандор действительно получил, но перед этим прошел обучение, усвоив медвежью грацию королевской походки и приемы обращения с боевым молотом, научившись подражать королевскому голосу и вызубрив свою легенду, включая имена и биографии всех царедворцев и славную родословную дома Баратеонов. Последнее далось Сандору особенно нелегко, и Арья, болея душой за свое детище, постоянно его перепроверяла.

— Тук-тук, — стучала Арья по доспехам Сандора, неожиданно появляясь у него за спиной, и сама спрашивала: — Кто там?

— Роберт Баратеон, — заученно отвечал Сандор, — первый своего имени, король андалов и первых людей, сын Стеффона Баратеона и Кассаны Баратеон (в девичестве Эстермонт), внук Лионеля Баратеона по прозвищу Смеющийся Вихрь…

— Тук-тук, — сердито повторяла Арья, потому что Лионель Баратеон, истории про которого Сандору очень понравились, приходился королю Роберту не дедом, а прапрадедом. — Кто там?

— Да Никто! — взревел наконец Сандор, потому что методы обучения Безликих всегда давали один и тот же результат. — Не приставай к царю!

Торос из Мира, показавшись из-за кустов, тут же приложил палец к губам и начал делать Арье какие-то знаки.

— Все здорово, — убежденно сказал Торос, когда Арья к нему подошла, временно оставив Сандора в покое. — Отлично в роль вошел. Он сейчас как взревел, так я Роберта как живого перед собой увидел.

— Ничего не здорово, — упрямо повторила Арья. — Только что он опять назвал себя царем, а не королем. Откуда он только этого набрался.

— Вот мы и скажем, если что, что он набрался, — уверил Торос. — И вообще, человек с того света вернулся. Скажем, что он прошел сквозь мрак, огонь и воды, многое забыл, многому научился заново. Ему ведомо дальнее, а вот ближнее иногда ускользает.

— Так не бывает, — скептически сказала Арья. — Тут помню, тут не помню, тут околесицу несу.

— Бывает, девочка, — убежденно сказал Торос, выпивший с покойным королем не одну бочку вина. — Помню, мы с его величеством нажрались один раз так, что живых драконов искать ходили. Говорят, что его величество с пьяных глаз именовал себя принцем Деймоном, а, встретив в коридоре королеву, сказал на весь замок: «По сравнению с Рейнирой кошка драная». И веришь ли: проснулись мы на следующий день — ничего не помним!

Неизвестно, сколько еще Арья муштровала бы Сандора, если бы с Севера не пришли известия о том, что Рамси Болтон силой женился на Сансе, взял в заложники Рикона и объявил себя Хранителем Севера. Арья тайком засобиралась в дорогу, уповая на навыки Безликих, но неожиданно для нее Сандор, вжившийся в шкуру короля и слившийся с его лицом, преградил ей дорогу.

— Куда? — грозно спросил лже-Роберт, и Арья заметила про себя, что недели обучения не прошли даром, и фигура и осанка Сандора стали воистину королевскими.

— Я прогуляться, ваше величество, — вежливо сказала Арья, рассудив, что для полного вхождения в образ Сандор должен быть королем даже для самых близких.

— Ой, не лги, — прогремел Сандор. — Ой, не лги, королю лжешь!

С этими словами Сандор величественно оседлал старый пень и жестом указал Арье место рядом с собой, на мягком мхе.

— Поведай мне свои печали, — предложил Сандор с королевским достоинством.

— По-моему, готов, — тихо заметил Торос, наблюдая вместе с Бериком за этой сценой издалека.

Торос и Берик не слышали, что Арья рассказывала Сандору, но видели, как Сандор внезапно вскочил на ноги и взмахнул боевым молотом.

— Так вот как он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее! — прогремел на весь лес голос короля Роберта, человека вспыльчивого, решительного и справедливого. — Повинен смерти! Лорд Берик, по коням!

— Да постой ты! — вскрикнула Арья, поняв, что Сандор собирается штурмовать Винтерфелл с отрядом в сотню всадников.

— Я посмотрю, что они смогут ответить своему королю, — с самоуверенностью и заносчивостью истинного Баратеона заявил Сандор.

Рамси Болтон проснулся от того, что в ворота Винтерфелла постучали боевым молотом.

— Открывай, свинья! — раздался за воротами глас Роберта Баратеона, который Рамси на свою беду не узнал. — Открывай, свинья, король пришел!

Когда Рамси появился на стене, стражники уже шепотом молились Старым Богам, потому что те, кто был постарше, и те, кому случилось повидать королевскую процессию в последний приезд Роберта в Винтерфелл, уже узнали своего старого монарха.

— Спокойно! — приказал Рамси. — Он не может быть Робертом Баратеоном. Он же давно умер.

Вместо возражения Сандор поднял руку и насмешливо поманил Рамси к себе.

— Спускайся сюда, свинорылый, — предложил Сандор. — Я тебе засандалю молотом по яйцам, ты меня живо узнаешь.

— Убейте его! — крикнул Рамси, но, стоило лучникам вскинуть луки, как Сандор снял свой рогатый шлем и явил пораженным солдатам царственный лик Роберта.

— Ну, — бесстрашно сказал Сандор, опуская молот. — Кто из вас, мерзавцы, собирается стрелять в своего государя?

Сандор настиг Рамси в главном зале Винтерфелла, выбив плечом левую створку двери. Рамси держал дверь под прицелом лука, но Сандора это совсем не смутило.

— Бросай лук, грязная девка, — прохрипел Сандор, стоя на пороге. — Я видал девок покруче тебя.

Сандор не боялся лучников и умел себя защитить, но он не догадался, что к другой створке двери Рамси приставил своего заложника. Щит Сандора был на дальней руке, и когда Рамси выстрелил в Рикона, Сандор сделал то единственное, что еще успевал сделать. Сандор почувствовал, что стрела проскрежетала по его оплечью, захрипел пробитым горлом и провалился во тьму.

Первым, что Сандор увидел, вновь открыв глаза, было лицо Тороса из Мира.

— Только не говори, что ты меня поцеловал, лось ты бородатый, — прошептал Сандор, чувствуя, несмотря на повисшую в зале тишину, что вокруг находится множество людей.

— Я без малейшего удовольствия, — сказал в свое оправдание Торос, и Сандор, чувствуя, как саднит его горло и дрожат руки, с трудом поднялся на локтях.

— Ро-берт! — взревел весь Винтерфелл, оглушая Сандора. — Ро-берт! Ро-берт!

— Торос, это что это они? — прошептал Сандор Торосу в ухо, поднимаясь с его помощью на ноги.

— Это народная любовь, ваше величество, — учтиво ответил Торос. — Даже в легендах еще не рассказывали о случае, когда король закрыл собой обычного отпрыска благородного рода.

Сандор хотел ответить, что он всю свою жизнь был телохранителем и просто делал свою работу, но Торос сделал ему страшные глаза.

Торос из Мира когда-то был жрецом Владыки Света, но теперь он полюбил сидеть в богороще Винтерфелла. Храмов Владыки Света в Вестеросе почти не было, винтерфелльскую септу за годы войны успели разграбить и загадить, а богороща нравилась Торосу своей тишиной. Однажды, правда, солдаты видели, как в богорощу явилась какая-то баба, которая ругала Тороса и утверждала, что богороща это бесовское капище. «Если Владыка Света есть, — задумчиво ответил Торос, — то он услышит меня и отсюда. А если его нет, то какая вообще разница, где сидеть?» После этого ответа солдаты Севера Тороса зауважали и начали называть божьим человеком, а скандалистку, которая ругала Тороса, прогнали из Винтерфелла пинками.

Именно в богороще нашел Тороса и Сандор.

— Ты не подумай какой фигни, — проворчал Сандор, садясь напротив Тороса. — Но с тех пор, как ты меня воскресил, меня к тебе как-то тянет.

— Воскресил не я, — возразил Торос. — Воскресил Владыка Света.

— Ну, его я вообще никогда не видал, так что поблагодарить не могу, — ответил Сандор. — Слушай, я чего спросить хотел: я что, совсем дурак?

Торос ничего не ответил, глядя на Сандора прозрачными наглыми глазами, которые больше подошли бы разбойнику, чем жрецу.

— Арья говорит, что да, — продолжал Сандор. — Лезу во все сломя голову, постоянно шеей своей рискую, а у меня даже наследников нет. Вот когда Джон сюда подошел со своей армией — я выехал навстречу, извинился, что отца его не уберег. Берик ругал меня, говорил, надо было начать с того, что я его брата спас. Джон, правда, нормальный мужик оказался, поладили с ним.

— С Тормундом ты ругался знатно, — припомнил Торос. — Дернула ж тебя нелегкая доказывать ему, что в твое отсутствие Станнис был законным наследником. У него-то со Станнисом знакомство особо не вышло, я ж тебе говорил.

— Ну а что я должен был делать, соглашаться, что мой брат самодур и сволочь? — возмущенно ответил Сандор, давно вошедший в роль Роберта Баратеона.

— Раньше у тебя с этим проблем не было, — заметил Торос, смотря мимо Сандора.

— Не напоминай, — тут же ощетинился Сандор, и на лицо его легла темная тень. — В морду дам.

— Владыка Света все устраивает во благо, — помолчав, произнес Торос. — Ты тогда так разорялся, что принцы полное говно и наверняка бастарды, что слухи до столицы дошли. Говорят, там теперь буза, Серсею в голом виде из города прогнали.

— Воробьи там теперь какие-то, гори они все огнем, — проворчал Сандор и зло сплюнул, забыв, что он находится в северном святилище.

— Ты потише, — предупредил его Торос. — А то народ тебя любит, примет как руководство к действию.

Торос и Сандор некоторое время помолчали, думая каждый о своем.

— Слушай, а что ты сразу на Бейлиша вызверился? — не то с насмешкой, не то с любопытством спросил Торос. — Как сейчас помню, скачешь ты навстречу его войскам, а до меня только ветер доносит: «Я с тобой на Пайке был... в гражданскую вместе дрались... штафирка вами командует... размазня, а не рыцари... в шею гоните...»

— Да никогда его не любил, — ответил Сандор. — А какой жук оказался! Но и на него управа нашлась: я скачу, крою его на все корки и вижу, смотрит он на меня и с лица меняется. Оглянулся — а за мной Джон Аррен скачет, с мечом наголо, волосы седые развеваются, лицо сизое какое-то и перекошенное. Я чуть с коня не съехал. Потом, конечно, оказалось, что это Арья переоделась, но к тому времени Бейлиш уж во всем признался.

— Владыка Света все управит во благо, — снова сказал Торос, закончив ухмыляться рассказу о Арье и покаянии Петира.

— Заладил, — поморщился Сандор. — Станнис вон тоже на Владыку Света все валил, до того дошел, что родную дочь сжег заживо.

— Так ты понимай, — ответил Торос неожиданно серьезно. — Станнис и Мелисандра думали, что они знают, чего хочет Владыка Света. И в результате делали не то, что он хочет, а то, что они думали, что он хочет — а на самом деле, то, что выдумывали себе сами. А ты вот не знаешь, чего хочет Владыка Света, и просто стараешься не быть сволочью — с тобой Владыке Света свобода, он и делает то, что ему угодно. То твоими руками, то чужими.

Торос немного помолчал, давая Сандору время переварить услышанное, но никакой реакции так и не дождался.

— Так ты говори, с чем пришел, — предложил Торос.

— Слышь, — наконец сказал Сандор, немного помявшись. — Тут про меня кто-то слухи распускает, что я какой-то мессия Азохен Вей. Ты, что ли?

— Мелисандра, наверно, — уклонился Торос. — А тебе не нравится?

— Чему тут нравиться? — возмутился Сандор. — Герой этот ваш любимую жену зарезал, типа на удачу. Если ему так охота было богам жертвы приносить — пошел бы и погиб как мужик.

— Не лезь ты в богословие, Сандор, — посоветовал Торос. — Не твое это.

— Ладно, — легко согласился Сандор. — Я так понимаю, Торос, за Стену идти придется. Силой в такой поход гнать последнее дело, но, если кто за мной так пойдет, тех я поведу. И одно тебе скажу — может, я и сдохну, но Короля Ночи зарублю. На поединок его вызову или прорублюсь к нему, но я его достану.

— Сам решай, — задумчиво отозвался Торос. — Ты король, тебе видней.

Войска Сандора растянулись по ледяной пустыне фронтом на добрую милю, а тыл с обозами, запасами хвороста и дикого огня уходил в сторону Стены еще на несколько миль, но все равно Сандору казалось, что на фоне бескрайних просторов за Стеной его войско — всего лишь горстка отчаянных и отчаявшихся.

Сандор тронул коня и поехал вперед, туда, где за метелью слышалось лязгание оружия, сжимаемого мертвыми руками. Навстречу ему из зимней тьмы двинулся второй всадник. Сандор уже знал, что королю во время войны следует находиться позади своих войск и руководить битвой, но ему было жалко своих солдат, и он надеялся решить дело поединком.

— Здравствуй, король, — холодным свистящим голосом произнес Король Ночи, когда между ним и Сандором оставалось не больше пятидесяти футов.

— Ты знаешь наш язык? — удивленно спросил Сандор.

— Многие тысячелетия прошли мимо меня, — ответил Король Ночи. — Я помню первых Таргариенов. Помню Королей Севера. Помню Брандона Корабельщика, Брандона Крушителя, и того самого Брандона помню тоже. Поверь, этого времени хватит, чтобы выучить ваш язык.

— Неподалеку отсюда, — продолжал Король Ночи, и голос его постепенно разрастался, словно он говорил не только Сандору, но и тем, кто пришел вместе с ним, — неподалеку отсюда стоял замок человека по имени Крастер. Он брал в жены собственных дочерей. Когда они рожали ему детей, девочек он оставлял себе, чтобы трахать потом и их, а мальчиков бросал замерзать в лесу. Он думал, что жертвует их нам и покупает тем нашу благосклонность, — Король Ночи зловеще рассмеялся. — Он добился несколько другого результата.

— За тобою стоит Стена, — Король Ночи без видимых усилий придал своему голосу такую мощь, что теперь Сандор был убежден, что слова Короля Ночи слышат все его спутники. — Живущие по эту сторону Стены, люди и гиганты, были настолько напуганы тем, что их мертвые теперь встают и уходят к нам, что бросились к Стене. Со Стены на них лили кипящую смолу, сбрасывали железные цепи, стреляли в них. А им было страшно, и они просто хотели спасти свою жизнь. «Я щит, который охраняет людей», — и Король Ночи снова зло рассмеялся, словно присяга Ночного Дозора казалась ему дурной шуткой.

— Мне ведомо и то, что происходит за Стеной, — говорил Король Ночи, и голос его звучал сурово и гневно. — Ночной Дозор, бывший раньше благородным орденом тех, кто решил первым встретить врага и принять смерть за свой народ, стал теперь сборищем бродяг и уголовников. На престоле Семи Королевств тупица сменяет садиста, а садист тупицу. Благородные лорды Севера терпели над собой власть человека, который пытками доводит людей до состояния животных. Лорды Речных Земель расторгают военные союзы, ударяя беременную женщину ножом в живот, и попирают все законы гостеприимства. Ваши септоны — либо беспринципные тряпки, либо безжалостные фанатики, ваши мейстеры вместо истины ищут то власти, то покоя и постоянства. И даже ваш последний древовидец был каторжником и братоубийцей.

— Наступает момент, хоть и далеко не каждую тысячу лет, — подытожил Король Ночи, — когда мне начинает казаться, что мертвые вы будете лучше, чем живые. Наступает момент, когда ваши мертвые, — Король Ночи обвел рукой свое призрачное войско, — когда даже ваши мертвые хотят встать из могил, чтобы плюнуть вам в рожу.

— Ну, мне-то ты можешь не рассказывать, какие мы все мрази, — мрачно ответил Сандор, который понимал справедливость слов Короля Ночи, но при этом чувствовал какую-то обиду за то, что чужак так ругает его народ.

— Я знаю, Сандор, — сказал Король Ночи намного тише и мягче.

— Так ты знаешь, что я не настоящий король? — в очередной раз удивился Сандор.

— Настоящий король, — медленно и тихо проговорил Король Ночи, и теперь уже можно было поверить, что это ледяное существо когда-то было человеком. — Настоящий король это тот, за кем его люди идут не из страха, а по любви. Настоящий король — это тот, кто готов умереть за свой народ. Ты выехал сюда, чтобы сразиться со мной, хотя и не верил в успех. Ты настоящий король, Сандор. И с тобой пришли настоящие люди.

— Мы уходим, — провозгласил Король Ночи, и каким-то образом он начал отдаляться от Сандора, хотя его мертвая лошадь не двигалась с места. — Готовьтесь — даже без нас зима будет долгой. Но теперь она не будет последней.