Лондон — София (джен)

* * *

МНЕ ВЧЕРА ПЯТЬ ЛЕТ

ОЧЕНЬ ОЧЕНЬ МНОГО ВКУСНОСТЕЙ И ПОДАРКОВ

МАМА ПОДАРИЛА ВОЛШЕБНОЕ ПЕРО УЧИТЬСЯ ПИСАТЬ

А ТЫ СОВСЕМ ГРУСТНЫЙ И ДАЖЕ НЕ ХОДИШЬ

Я ХОТЕЛА НАРИСОВАТЬ ТЕБЕ КАРТИНКУ А У МАМЫ НЕТ ЖЁЛТЫХ ЧЕРНИЛ СОЛНЫШКО НЕ ВЫШЛО

ПОПРОБУЙ ПИРОГ БАБУШКИ МОЛЛИ ОЧЕНЬ ВКУСНО

РОЗА

* * *

Здравствуй, дорогая Роза!

Огромное спасибо тебе и бабушке Молли за пирог, он и в самом деле очень вкусный.

Прости, напрочь забыл, что у тебя день рождения, с небольшим опозданием высылаю тебе свой подарок. Рисуй картинки на здоровье!

Обо мне не беспокойся, я уже нормально встаю, скоро разрешат ходить и даже бегать.

Надеюсь, ты спросила у мамы позволения, когда брала её сову?

В. Крум⁽¹⁾

* * *

Я ХОТЕЛА СПРОСИТЬ МАМУ А ЕЁ НЕ БЫЛО

ТВОИМИ КАРАНДАШАМИ СОЛНЫШКО ПОЛУЧАЕТСЯ

А ПОЧЕМУ ТЫ ХОДИШЬ НА ПАПИНОМ ШКАФУ А СОВА ЛЕТИТ В ОКНО

ТЫ БЫЛ ГРУСТНЫЙ Я ТЕБЕ ХОТЕЛА ДАТЬ ПИРОГ НЕ ДОСТАЛА ПОПРОСИЛА ОТНЕСТИ СОВУ А ОНА УЛЕТЕЛА В ОКНО

МАМА СКАЗАЛА НЕ ПИСАТЬ НЕЗНАКОМЫМ ЛЮДЯМ А МЫ УЖЕ ПОЗНАКОМИЛИСЬ

РОЗА

* * *

Роза, спасибо за письмо и за отличную картинку! Теперь я совсем не грустный, честное слово!

Думаю, что на шкафу ходит игрушечный я, а настоящий я хожу у себя дома. Это далеко от тебя, поэтому сова и летит в окно. Не ругай сову, она знает, что делает. Игрушечный я не умеет читать, не умеет писать и даже не умеет есть пироги. А настоящий я умею, и очень тебе благодарен.

Мама права, писать незнакомым людям можно только в особенных случаях. Но мы с тобой действительно уже знакомы, жду твоих писем!

Только всё же спрашивай у мамы, когда берёшь её сову. Вдруг сова улетит, а маме понадобится срочно отправить письмо? Нехорошо получится.

Я уже попросил твою маму, чтобы она разрешала тебе писать мне письма.

В. Крум

* * *

Дорогой мистер Крам, сэр!

Я уже научилась хорошо писать не только волшебным пером. Теперь я умею писать простой ручкой и мисс Мартин в школе меня хвалит. А ещё я научилась правильно сочинять и подписывать письма и ставить запятую перед словом, сэр.

Сегодня в Косом переулке мы с папой и с Хьюго встретили мальчика которого зовут Скорпиус Малфой. Такое смешное имя. Он гулял с двумя бабушками и одним дедушкой. Папа сказал они неподходящие и мы не стали подходить и гулять с ними вместе.

Дома я подумала почему у Скорпиуса две бабушки а у нас только одна бабушка Молли. Я спросила у мамы а она меня только обнимала и гладила по голове и так и не сказала. А потом я ночью ходила на кухню и услышала что мама плакала в своей комнате. Я к ней пришла утешать а она опять обнимала и говорила что всё хорошо но я же знаю что не всё.

Мисс Мартин сказала что у людей обычно две бабушки папина мама и мамина мама. Папа всегда называет бабушку Молли мама значит это папина мама. А мамину маму я никогда не видела. Наверно с ней что нибудь случилось. Может вы знаете, сэр.

С наилучшими пожеланиями

Роза Грейнджер-Уизли

* * *

Дорогая Роза!

Очень прошу тебя, не надо называть меня «сэром» и писать так официально! Мне от этого кажется, что я стал директором школы и отпустил длинную бороду! Это меня очень пугает.

К сожалению, я не могу ничего тебе сказать о родителях твоей мамы. Думаю, она тебе расскажет, что случилось, когда ты ещё немножко подрастёшь.

В. Крум

* * *

Дорогой мистер Крам, вчера мои папа и мама рассуждали, почему и зачем вы со мной до сих пор переписываетесь. Папа говорит, он думал, что вы меня давно уже послали, только не говорит куда. Они ничего не придумали, а мне тоже интересно. Куда вы меня должны были послать? И почему не посылаете?

В этот раз шлю вам попробовать пирог от тёти Джинни. Она тоже замечательно печёт, только очень редко. Папа говорит, она больше любит метлу, чем плиту.

Роза Грейнджер-Уизли

* * *

Милая Роза, не провоцируй меня, а то я решу послать по этому неизвестному адресу твоего папу! А мне очень не хочется поссориться с твоими родителями.

На твой вопрос я отвечу так. Всё началось со вкуснейшего пирога! (Ещё раз спасибо твоей бабушке Молли.) И, разумеется, с замечательного письма, которое ты написала, чтобы я не грустил в твой день рождения.

Были времена, когда письма мне приходили мешками, и всё время их авторам было от меня чего-то надо. Я окончил школу в 1995 году, и после этого за все годы меньше дюжины человек писали, просто чтобы меня порадовать. Это мои родители, школьные товарищи, твоя мама, моя жена Снежана и ты.

Я не собираюсь разбрасываться друзьями и тем более куда-то их посылать. Надеюсь, ты позволишь считать тебя другом, хоть и по переписке. Тем более что ты мне присылаешь такие замечательные пироги! (Вам с тётей Джинни тоже большое спасибо.)

А ещё мне нравится твоё имя. В песне «Венок Дуная» именно роза названа цветком Болгарии.

В. Крум

P.S. Подарок прилагается. С праздником!

* * *

Здравствуйте, мистер Крам!

Вчера вечером услышала, как меня обсуждают девчонки с другого факультета: «Страхолюдина в мамашу, а в папашу — дурочка!» Кажется, они смотрели при этом старые школьные колдографии моих родителей. Скажите, вы же знали мою маму, когда она училась в школе? Она действительно была такая некрасивая? Я видела старые фотографии, и мне кажется, что мама была симпатичная, а папа и дядя Гарри всегда говорят, что она красавица (дядя Гарри так говорит, когда рядом нет тёти Джинни). Но девчонки сказали, что она похожа на лохматого бобра, а я похожа на неё.

Смотрела сегодня в зеркало, а зеркало попалось ворчливое. Лицо, говорит, неправильное, и причёска нехорошая, и уши торчат, и сама рыжая!

А Скорпиус Малфой, тот самый, ещё и дразнится! Обзывает красавицей! Притворяется, что я ему нравлюсь! Вот возьму и морду ему начищу! Будет знать, что я действительно в папу, он-то Малфоя-старшего в школе колотил будь здоров!

Роза Грейнджер-Уизли

P.S. Тех девчонок подкараулила и снимки мамы отобрала. Одну копию пошлю вам, и свою физию тоже приложу. Полюбуйтесь, с какой кикиморой вы переписываетесь! И насколько мама была красивее! А её всё равно зовут бобрихой!

Р. Г.-У.

* * *

Спасибо, Роза! У меня очень мало фотографий твоей мамы, а таких ранних не было совсем. Крайне тебе обязан.

Теперь о твоих сомнениях. Слушай мою команду: всё, что тебе там наговорили, плюнуть и забыть! Нашла кому верить — девчонкам-завистницам и ворчливым зеркалам!

Послушай не меня, а других умных людей. Вот что они говорят. Во-первых, зеркало — величайший в мире обманщик. Сказать, красив человек или нет, могут только люди.

Во-вторых, та, кого любят, всегда самая красивая! Твой папа любит твою маму? Значит, он совершенно прав, она красавица!

Знаешь, кого я увидел, когда познакомился с твоей мамой на её четвёртом курсе? Вовсе не портрет и не причёску. Верного друга! Она одна не отвернулась от твоего дяди Гарри, когда его травила вся школа. Она готова была сутками работать в библиотеке, чтобы помочь ему выполнить задания. Она чихала на все дразнилки и обзывалки, забывала о себе, но её друг прошёл испытание. А я в неё влюбился, поэтому она для меня стала самой красивой.

Увы, я тогда был слишком глуп и нетерпелив. Рванул напролом, передавил, перепугал… Твоя мама сходила со мной на Рождественский бал, съездила в гости в Болгарию, на этом всё и закончилось. Я оказался не для неё, но, по крайней мере, её дружбу, кажется, сохранил. И очень горжусь, что могу назвать своим другом такого прекрасного — в любом смысле — человека.

Уф, кажется, пафос можно выключать, так? Тогда немного похвастаюсь. Благодаря нашей переписке с твоей мамой я наконец научился нормально читать и писать по-английски! Говорить, увы, так и не насобачился, до сих пор не могу правильно произнести её имя. Язык ломается!

И одна просьба напоследок. Как-то неловко получается вести разговоры о любви, пусть и к третьему человеку, а в ответ слышать «мистера». Зови меня по имени, ладно?

В. Крум

* * *

А твоя Снежана против не будет?

Роза

* * *

Она — «за»! Не думаешь ли ты, что я скрываюсь от любимой жены?

Кстати, она написала по фотографии твой портрет. Высылаю репродукцию, а оригинал, если не возражаешь, подарим твоему семейству на Рождество.

В. Крум

* * *

Виктор, это ужасно!

На рождественских каникулах я нашла родителей мамы.

Они хорошие. Они добрые. И они нас очень боятся!

В 1997 году мама им переделала память и заставила уехать в Австралию. Они её не помнили и не знали больше года. И сами жили под другими именами, а думали, что под своими. А после победы мама им переделала память назад. Они её вспомнили. И не простили.

Виктор, я представила себе, что я — это не я, а какая-нибудь Сара Мэри Вильямс, которая живёт в Канаде. Которая не знает ни родителей, ни брата, ни бабушки с дедушкой, ни дядь и тёть, ни двоюродных братьев и сестёр. И тебя тоже не знает, разве что видела фамилию на плакате!

Что тогда от меня-то останется? Только внешний вид? И тот — так себе, ни кожи, ни рожи… И не надо говорить, что меня кто-то любит! Может, и любит, а я этого, выходит, не помню! Значит, меня нет! А если меня нет, значит, меня убили!

Страшно…

А дальше — ещё страшнее. Вот живёт в Канаде целый год эта самая Сара Мэри. Ходит в школу, с кем-то дружит, что-то узнаёт, чему-то радуется. И вдруг — бац! — кто-то махнул волшебной палочкой, и я опять Роза Грейнджер-Уизли. И всё вроде бы вернулось на место, а вот и не всё. Куда Сара Вильямс-то делась? Её больше нет! Я же совсем другая! Выходит, теперь её убили?!

Как, как мама могла так поступить? Это даже с чужими людьми… Просто слов нет. А она так собственных родителей!

Виктор, ты мою маму любил. Ты сказал, что она прекрасный человек. Объясни, как это может быть?! Как мне теперь на неё смотреть?! Скажи что-нибудь!

Роза

* * *

Что ж, Роза, вот ты и узнала, почему твоя мама плачет по ночам.

Волшебная палочка — не игрушка. Это страшное оружие.

Раньше мистер и миссис Грейнджер не боялись своей дочери. Не верили, что она сможет их заколдовать. Просто не думали, не представляли себе такого. Твоя мама решила, что лучше своих родителей знает, как им жить. Результат ты видишь.

А теперь посмотри с другой стороны. Представь: ты собираешься в опасный поход. У тебя есть отличное снаряжение, солидные запасы, надёжная связь, скоростной транспорт, верные друзья. Но за тобой охотится целое министерство, а твоё слабое место известно — твои родители.

А они не видят опасности, прячут голову в песок, пытаются тебя отговорить. Они не боятся волшебников, ведь единственный более-менее знакомый им волшебник — это ты сама. Они не верят, что их обязательно найдут и будут пытать и медленно убивать, чтобы выйти на тебя. И никак ты их не убедишь, потому что для них ты — не взрослая совершеннолетняя волшебница, а всё та же маленькая девочка. Что тебе делать?

Я, наверное, выбрал бы другой способ их защитить, но в любом случае тут выбор между плохим и худшим. И неизвестно заранее, что плохое, а что ещё хуже. И отказаться от выбора нельзя, отказ — гибель.

Волшебникам бывает трудно жить с обычными людьми. Их боятся. А решения бывают разные.

Кто-то из волшебников клянётся своим обычным родичам, что никогда не применит к ним волшебство. Не лучшее решение: а вдруг применённые вовремя чары помогли бы спасти жизнь или здоровье?

Кто-то ставит перед фактом, что будет колдовать как хочет, по праву сильного. Плохое решение: ничего, кроме взаимной ненависти, оно не принесёт.

Кто-то просто расходится по сторонам. Волшебник — в мир магии, обычный человек — в обычный мир… Дурное решение: распад семьи — всегда худо.

Как жить вместе волшебнику и простому человеку, решить могут только они сами. У некоторых получается. Далеко ходить не надо: моя Снежана колдовать не умеет. Зато какой художник! Настоящая волшебница кисти!

Живём вместе уже почти двадцать лет, две старшие дочери магические способности получили, про младшую пока не знаем точно. И нас, колдунов, наша мама совсем не боится. Хотя повод вообще-то есть. Думаю, мне следует кое-что и о себе рассказать. Чтобы, как говорится, клин клином…

Ты знаешь, что летом 1995 года в Хогвартсе проходило финальное испытание Турнира трёх, а на самом деле четырёх, волшебников. Возможно, ты слышала, что перед третьим туром Крауч-младший подловил меня недалеко от корабля Дурмштранга и влепил «империус». Но вряд ли тебе кто-нибудь говорил, почему я этот «империус» не сбросил.

Мне приказали выбить из соревнования Делакур и Диггори, а потом уступить Поттеру. Не знаю, уступил бы я твоему дяде или нет, до этого не дошло, а вот высаживать тех двоих отправился с удовольствием.

К Делакур у меня особых претензий не было. Подумаешь, французская вертихвостка-воображуля… Я парализовал ей ноги и ушёл. Снять это заклинание она не могла и позвала на помощь, а значит, выбыла из соревнования.

А вот на Диггори я давно был зол. После второго тура, когда эти чокнутые организаторы запихнули твою маму в зимнее озеро, он пару раз прошёлся насчёт моего вкуса. Мол, не нашёл никого лучше лохматой магглокровки. Лохматую я ему простил: наплевать, если понадобится, расчёску трансфигурируем. А вот то, что он считал её вторым сортом из-за происхождения, — нет. О неполноценных людях говорили фашисты, говорил Гриндевальд, говорил ваш Волдеморт. Критерии у них были немного разные, а смысл один.

Надо было сразу рихтовать этому Диггори морду и заставлять публично извиняться. Не стал, побоялся скандала, держал в себе… В общем, с этой злостью великолепно срезонировал «империус» Крауча. Я выследил Диггори и приложил его «круциатусом».

Дальше всем известно. Твой дядя Гарри оглушил меня и поволок этого Диггори, несчастную жертву злобного Крума, выигрывать кубок на пару. А не злился бы я, не выпендривался бы с непростительным — вышиб бы этого вашего барсука из игры и почти наверняка сбросил бы «империус». Опыт был. А дальше… ещё посмотрели бы, но объективно я был сильнее Поттера.

Вот так вот, Роза. Диггори убили, Волдеморта оживили, у вас пошла гражданская война, а всё из-за одного злопамятного болгарина. Так с этим и живу.

Если откажешься от дальнейшего общения, я пойму. Удачи тебе, Роза!

В. Крум

* * *

Дорогой мистер Крам, сэр!

Довожу до вашего сведения, что если вы хотите от меня избавиться, то у вас это так просто не получится!

К нам приходил дядя Гарри, я с ним поговорила. Уважаемый сэр! Какой слизеринец вас учил рассказывать только половину истории?! Гражданская война, говорите?! Всё из-за вас, значит, да?! Тихо живёте со всем этим, да?!!

Мне дядя Гарри всё рассказал! И как Болгария в Международной Конфедерации Магов пакет резолюций против Волдеморта ещё в конце 1995 продавила, когда наши дурни и почесаться не собирались! И как болгарское Министерство через маггловскую разведку вагон подставных фирм нашло и финансы пожирателям прищемило! И как по всей Европе пропаганда шла, как там засланцев волдиных давили, и чья очень популярная фамилия при этом всё время мелькала, он мне тоже рассказал! И кто именно болгарского министра действовать убедил — тоже! А то, что этот очень убедительный гражданин, оказывается, папа некоего Виктора Крама — это, стало быть, чистое совпадение, да?!

Я теперь знаю, что мне надо делать. Если получится, напишу.

Роза Грейнджер-Уизли

* * *

Виктор, в августе мы летим в Болгарию!

Не камином, не порталом, именно летим, на настоящем самолёте, потому что нас четверо! Мы с Хьюго и наши бабушка и дедушка Грейнджеры!

Мама, когда нас отпускала, ночью потом долго-долго плакала. Но совсем не так, как раньше!

А дед обещал научить нас кататься на горных велосипедах! А бабушка — ловить падающие звёзды из метеорного потока Персеид! А ещё у нас будет неделя на Чёрном море!

Роза

P.S. Пирог на этот раз я пекла сама. Рецепт пока что от тёти Джинни. Ничего, свой собственный тоже скоро изобрету!

1) Виктор подписывается кириллицей

Вернуться к тексту