Взлет и падение Маркуса Флинта (джен)

— Мистер Флинт, — Рита Скитер обворожительно улыбнулась, — и последний вопрос: что вы можете сказать о квиддичных фанатах?

Лицо Маркуса Флинта, сейчас как никогда напоминающее физиономию тролля, перекосила страшноватая ухмылка:

— Фанатики — зло.

— Неожиданно слышать это от одного из самых популярных игроков только что закончившегося сезона, — Рита хищно улыбнулась и поправила очки за самый краешек оправы. — Разве вас, игроков, не радует их восхищение и любовь?

— Ага, радует, — согласился Маркус. — До уср... то есть безмерно.

— Мистер Флинт, — Скитер покачала головой. — Знаете, сколько стоит сейчас номер «Пророка» с вашей колдографией после чемпионата Мира?

— Я последнее время не имел возможности поинтересоваться ценами на «Пророк», — мрачно сказал Маркус. — Как-то не до того было.

— И напрасно! — воскликнула Рита. — Цена на этот номер сейчас дошла до десяти галлеонов! И — я убеждена — только будет расти! А вы, значит, недолюбливаете ваших фанатов? — спросила она с видом следователя, предъявляющего обвиняемому решающую улику. — Но почему?

— Я вообще фанатизм не приветствую, — устало вздохнул Флинт. — Ну, ничего же хорошего нет. Самые же дурные люди. У нас, помню, на факультете сколько одно время разговоров было... ну... про Сами-знаете-кого. Нет, чтобы про девчонок там поболтать, про игру, да хоть про выпивку там — нет, они все про Лорда и чистую кровь. Да про то, как будет здорово, когда он к власти придет. Дебилы малолетние, — он махнул рукой, и в комнате раздалось глухое лязганье. — Нет бы подумать — а кому там здорово-то будет, если мы с грифферами, скажем, убивать друг друга пойдем?

— Какая неожиданная сентенция! — Скитер вскинула брови. — Так вы в школе не поддерживали Волдеморта? — спросила она с острым интересом. — А как вы, в таком случае, относились — и относитесь — к Гарри Поттеру? Говорят, — её глаза блеснули, — что его невеста сделала немало репортажей о вашей команде...

— Я в школе поддерживал квиддич, — Маркус улыбнулся какой-то совершенно детской открытой улыбкой, на мгновение преобразившей его лицо. — И дела мне не было ни до Лорда, ни до Поттера. Хотя вру — вот до Поттера дело было! Сколько мне крови попортило это очкастое недоразумение! Хотя ловец он... милостью Мерлина, — в его голосе прозвучало искреннее восхищение. — Какие пикси его покусали, что он ушел из квиддича, а? — недоуменно спросил Маркус у самого себя. — А его невеста... ну, ловцом она была похуже, конечно. А репортажи её — так она хотя бы разбирается, о чем пишет. И квоффл с бладжером не путает.

— То есть у вас с мисс Уизли отношения были исключительно, я бы сказала, служебные? — недоверчиво уточнила Рита.

— А какие у нас еще могут быть отношения? — изумился Маркус, — она же в «Гарпиях» летала?

— Мало ли, — игриво сказала Скитер, но в глубине её глаз мелькнула досада. — Всякое бывает — да и говорят... разное. А скажите, многие ли из игроков разделяют вашу нелюбовь к фанатам?

— Чего? — мрачно переспросил Флинт, — никто её это… не разделяет. Я один такой.

— Но за что же вы их так не любите? — с огромным любопытством спросила Рита, подавшись вперёд. — Разве вы играете не для них?

— Я летать люблю, — пояснил ей Маркус, — игру люблю. Команду свою. А этих... Нет, когда тебя на улицах узнают — и в других странах тоже, это здорово, да. Хотя меня с моей рожей и так бы не забыли. Но эти же... жизни от них нет! Я уже пос... отдохнуть пойти не мог — а вдруг меня там кто из них караулит?

— Вы им просто интересны, — сказала Скитер с упрёком. — И им хочется знать о вас всё! Это же совершенно естественное желание — разве нет? Они вами восхищаются — и, конечно, хотя знать как можно лучше.

— А на отдалении нельзя восхищаться, а? — тоскливо спросил Флинт, — чтобы без мыла ко мне в жо... не лезть, в общем. Чего им знать-то надо? Как я играю — да приди ты на игру! или в этом ... колдовизоре посмотри. Чего в мою жизнь-то лезть?

— Мистер Флинт, — снисходительно проговорила Рита, — вы были когда-нибудь влюблены?

— А вам-то что? — тотчас набычился Маркус.

— Отношение фанатов к своему кумиру очень похоже на отношение влюблённого, — пояснила она. — Если вы влюблялись когда-нибудь, вам легко бы было понять, почему ваши поклонники так стремятся разузнать о вас побольше. Вы меня понимаете?

— Я сроду в чужие дома не лез и чужие письма не перехватывал! — сердито выпалил Маркус. — Если ты кого любишь — так чего ему жизнь портить, понять не могу.

— Письма? — ухватилась за это слово Рита. — У вас такое случалось? — жадно спросила она.

— Это я так, — быстро ответил Флинт, — чисто для примера.

— Какой необычный пример, — протянула Скитер. — А к чему вы сказали про дом? — почти промурлыкала она. — К вам в дом кто-то влез?

— Никто не влез, — Маркус отвернулся. — Чего вы прицепились? Это аллергия была. Аллегория в смысле.

— Какая интересная аллегория, — медленно протянула Скитер. — А я слышала, что к вам дом в самом деле кто-то влезал... так это неправда, мистер Флинт?

— Неправда, — подтвердил Маркус. — Слухи всё.

— Слухи? — Рита вновь поправила очки, на сей раз на переносице. — А как же тогда, — она обвела рукой вокруг, — вы оказались здесь?

— Сорвался, — мрачно бурнул Флинт. — Кто ж знал, что так будет? Мне вот сколько раз бладжером по башке прилетало — и ничего, живой! А тут, — он снова отвернулся и тоскливо посмотрел на крошечное окошко под потолком.

— Расскажите, что, все же, случилось? — вкрадчиво попросила Рита.

— А чего рассказывать-то? — Флинт по-прежнему смотрел на далекое окно. — Вы же там были. Ну, на процессе. Я всё и рассказал, сам на Веритасерум согласился. Чего ещё говорить-то?

— Наш Визенгамот оказался слишком велик для того, чтобы интересоваться причинами, — с насмешкой сказала Скитер. — Их ведь интересовал только факт. А меня интересует то, что было до того. Почему вы поступили столь... радикально? Ведь хватило бы простого Петрификуса — или, например, Ступефая. Почему вы воспользовались тем, чем воспользовались?

— Я этот бладжер с первой игры с собой ношу, — вздохнув, всё же решил объяснить ей Маркус. — Ну, как талисман, что ли. И как только я эту рожу увидел... ну, на рефлексах все и вышло! Знал бы, что так получится — Ступефаем бы его огрел.

— Интересные у вас рефлексы, мистер Флинт, — Скитер остро глянула на него поверх очков. — Значит, ваш поклонник хотел украсть этот... дорогой для вас бладжер? И вы — как вы выразились, «на рефлексах» — его убили? Рефлексы ведь возникают от многократного повторения одного и того же действия? — спросила она многозначительно.

— Чего? — обалдел Флинт, — да как ещё-то? Сколько раз я этот бладжер швырял да отбивал! Я ж говорю — рефлексы! Я в него бладжером кинул, как только увидел! Не хотел я его убивать, вы совсем рех... с ума сошли?

— Вы всегда целитесь бладжером в головы ваших противников, мистер Флинт? — осведомилась Рита, глядя на него с некоторой иронией.

— Я в руку целился, — устало сказал Маркус, — кто ж знал, что он споткнется?

— Мистер Флинт, — в глазах Скитер промелькнуло разочарование, — вы ведь знали убитого, правда? Вас не стали спрашивать об этом на суде — но вы ведь узнали его?

— Узнал, — Маркус опять отвернулся. — А как же.

— И это вас не остановило?

— Нет, — сумрачно ответил Флинт. — Не остановило.

— Где и как вы познакомились с ним, мистер Флинт? — спросила Скитер почти что сочувственно.

— На моем первом матче после Хога, — Маркус сцепил пальцы рук, и железные цепи снова глухо звякнули. — Этот... фестрал лишайный мне клок мантии Секо отхватил. На память.

— Интересное знакомство, — усмехнулась Рита. — А потом? Были ведь и другие встречи, не так ли? Вы не пытались как-то по-человечески поговорить с ним?

— Да я что только не пытался! — взвыл Флинт. — И говорил, язык себе на уговорах чуть не вывихнул, и чарами отвлечения внимания пользовался, и Ступефаем его пару раз прикладывал, и Локомотором, и Акваменти поливал... Вот только что Непростительных не пробовал. Парень один из команды говорил, что у магглов таких можно хоть через суд как-то окоротить — ну, запретить приближаться вроде. Или хоть в маггловский Аврорат на них заявить, а у нас…Я уж мантию-невидимку себе у невыразимцев хотел выпросить, да теперь-то уж зачем, — он обреченно склонил голову.

— Ну, — Скитер ободряюще ему улыбнулась, — вас ведь не пожизненно посадили. Суд учёл все обстоятельства — восемь лет пролетят быстро. Вы ещё вернётесь — и, я надеюсь, продолжите свою головокружительную карьеру. Мистер Флинт, вы ведь планируете вернуться в квиддич после освобождения?

— После Азкабана? — невесело усмехнулся Маркус, — а как же. Хоть тушкой, хоть чучелом. Хоть метлы полировать буду, раз уж летать нормально не смогу.

— Ну почему же не сможете, мистер Флинт? — фальшиво удивилась Рита, вставая. — Я уверена, что лет через десять мы ещё услышим о вас и увидим ваши колдографии на первых полосах «Пророка».

* * *

«...Последние годы мы многому учимся у магглов и с радостью перенимаем их новшества во всем — только не в судебной системе. И теперь совершивший неумышленное убийство, совершенно того не желавший Маркус Флинт будет сидеть в Азкабане — рядом с теми, чьи руки замараны кровью даже не по локоть: ведь для закона нет разницы между Флинтом и, к примеру, Грейбеком. А пересмотреть устаревшую на пару столетий систему наказаний наш мудрый Визенгамот не торопится — так же, как не торопится защитить частную жизнь граждан наш доблестный ДМП.

Пусть погибнет мир, но свершится правосудие, не так ли?

Правосудие ли?

Я не знаю. А вы — знаете?»