Двадцать баксов (джен)

Сэм грохает дверью аукционного дома, и Дин вскакивает со скамейки.

— Картина вернулась! — кричит Сэм на всю парковку, пролетая её за несколько шагов.

— Как это — вернулась?

— Будто мы её не сжигали, Дин! Она по-прежнему в раме!

— Ни хрена ж себе. — Ошеломлённый Дин даже медлит секунду, прежде чем двинуться вслед за братом. — Значит, второй свиданочки с Сарой не будет? Двадцатку отдай.

Сэм сердито оглядывается через плечо.

— Фига.

* * *

Ни один телефонный звонок на свете не был столь ободряющим, как тот, прозвучавший в склепе.

Но сердце Дина продолжает колотиться в самом горле, мешает дышать, пока он не тормозит Детку возле особняка Эвелины и не видит Сэма — усталого, но явно невредимого. И Сару, спокойно сидящую рядом с ним на нижней ступени.

Забыв закрыть дверцу, Дин мчится через газон.

— Эй, как вы тут?

Сэм кивает, Сара слабо улыбается. От Дина не ускользает, что рука мелкого уверенно обнимает девушку за плечи.

— Ну что, по мороженому? — Дин надеется, что его голос звучит достаточно легкомысленно.

Видимо, так и есть, потому что Сэм снисходительно фыркает.

— Давай просто отвезём Сару домой.

— Давай.

Но сладкая парочка не торопится встать, и Дин прислоняется к колонне, потому что ноги еле держат.

Сэм смотрит на него из-под взъерошенной, слипшейся от пота чёлки и выцарапывает что-то из кармана.

— Я забыл тебе отдать…

Усмехнувшись, Дин берёт банкноту.

— Обращайся.

Сэм прижимает Сару к себе и говорит еле слышно:

— Спасибо.

* * *

— Не думал я, что ты на такое способен, — говорит Дин.

Сэм словно втекает в машину и расслабленно опускается на сиденье.

— Всего лишь поцелуй… — он проводит пальцем по своим припухшим губам; на щеках медленно остывает румянец.

— Ну да, ну да… — соглашается умудрённый старший брат. — Куда поведёшь её в следующий раз?

— Если мы ещё будем в городе, — бормочет Сэм.

— Мы будем в городе, — обещает Дин. — Как тебе идея насчёт кино? Темнота, знаешь ли, располагает…

Сэму словно плеснули багровой краской в лицо.

— Мы… это… мы… кажется, ещё не готовы… к кино.

— Чувак, ты в ком не уверен — в ней или в себе? Я же видел ваш поцелуй. Ну же, прояви инициативу.

— Закройся!

Сэм пробует испепелить его взглядом, но Дин только ухмыляется.

Он вынимает что-то из кармана и протягивает Сэму.

— Держи. Моя доля.

Это двадцатка. Сэм выразительно закатывает глаза.

— Спасибо, папочка.

Дин кладёт банкноту в нагрудный карман рубашки брата и прихлопывает ладонью.

— Не обманывай себя. Папа дал бы тебе презерватив.

* * *

Морг освещён мертвенно-голубоватым светом. Деятели из CSI привычно вскрывают ещё одно тело.

Дин выключает телевизор и берёт куртку. Хватит с него этого дурацкого времяпрепровождения унылой домохозяйки. У мелкого свидание, пора и старшему найти хорошенькую спутницу на вечер.

Однако он не переступает порог, добрую минуту стоит в проёме и смотрит на «импалу», в раздумье подбрасывая и ловя ключи.

Нет, не сейчас. Не сегодня.

Его сердце с Сэмом.

Дин захлопывает дверь, возвращается в номер и вытаскивает из-под кровати сумку с оружием. Лучшее, чем можно заняться, — поточить клинки. Звон металла по бруску звучит немногим хуже музыки.

Первое, что он видит, открыв «молнию», — это двадцатка, уютно устроившаяся на рукояти пистолета и фляжке со святой водой.

— Вот ведь сучок…

* * *

Он пробует не прислушиваться к телевизору. Он и правда пытается.

— Святая корова!

Сэм поднимает взгляд от книги.

— Ты сказал «святая корова»?!

— Ну да. — Чистые глаза Дина сияют невинностью. — Видел однажды. В Пенсильвании. Давала благословенное молоко и всё такое.

— Не морочь голову.

Ослепительная улыбка.

— Сэмми, у тебя появилась возможность заняться увлекательной халтуркой. Я нашёл нам дело.

— Одержимые коровы?

— Почти. Одержимые скаковые лошади.

Сэм со вздохом откладывает книгу и тянется за ноутбуком.

— Где?

— Саратога-Спрингс. Это неподалёку, так что можешь пока не прощаться с Сарой.

Сэм открывает крышку и машинально ловит то, что вываливается из ноутбука. Аккуратно сложенная двадцатка. А в ней… Сэма обдаёт жаром, пальцы горят от маленького пакетика из фольги.

— Ненавижу тебя!

Улыбка Дина затмила бы солнце.

— Должен же я позаботиться о младшем братике, опьянённом любовью…

Он с трудом успевает увернуться от летящей в голову подушки.

* * *

— Сэм! Эй, Сэмми…

Сэм со стоном тянется потрогать больное место… то есть свою голову.

Кто-то сильный перехватывает его руку и укладывает на живот, прижимая бережно и мощно.

— Не двигайся, ладно?

Дин…

— Кто меня? — Последнее, что помнит Сэм, яркую вспышку, после которой мир погрузился во тьму.

— Лошадь, старик. Они вообще-то лягаются. Тебе повезло, что копыто, вооружённое подковой, всего лишь содрало дюйм твоей шевелюры.

— Ага… Повезло мне…

— Погоди, вот комната перестанет каруселить, и я выкраду тебя из больнички. Тайленол, мягкая кровать… Бьюсь об заклад, через два дня Сара поиграет с тобой в медсестру.

Рука брата, тёплая и уверенная, лежит на лбу Сэма, прогоняя боль и головокружение. Только бы Дин не ушёл…

Сэм лезет в карман джинсов и, вынув двадцатку, протягивает её Дину.

Тот трясётся от тихого смеха:

— Ты нанимаешь меня сиделкой?

Сэм не в состоянии объяснить, не в силах подобрать слова… Может быть, как-нибудь потом…

— Просто возьми…

Пальцы Дина скользят вниз — по виску, по щеке… Он берёт банкноту.

— Отдыхай, Сэмми.

Брат понял… Он всё понял.

* * *

Сэм просыпается в ту минуту, когда Дин открывает последний контейнер.

— Как самочувствие?

Сэм морщится от напряжения, даже приоткрывает рот, мысленно обследуя свой долговязый организм.

— Нормально, — наконец решает он, присаживается и трогает повязку на голове. — Ой!

— Осторожнее с тыковкой, — говорит Дин. — Если нормально, значит, есть хочешь.

— Слона бы съел.

Сэм поднимается на ноги и замирает, увидев накрытый стол.

— Ну ничего себе…

Дин даёт ему минуту на рассматривание яств. Арбуз, рогалики, чай, оладьи, котлеты, куча мясных нарезок и свежих фруктов — всё, что любит младший.

— У меня появились лишние деньжата, — говорит он.

Сэм улыбается счастливо и открыто, как ребёнок над ящиком с подаренными игрушками.

— Ты хочешь сказать, что это пиршество стоило двадцать баксов?

Пожав плечами, Дин берёт блинчик и протягивает тарелку Сэму.

— Ты недорого мне обходишься, чувак.