Девять жизней (джен)

У него были зелёные глаза. Неоново-зелёные, колдовские.

Кот с хитрым прищуром взирал на мир с согретого солнцем парапета и широко зевал, борясь со сном.

Альфард не помнил его подвижным, игривым или бодрым, как не помнил тот день, когда кот поселился у Блэков. Он просто был всегда.

Рыжий наглец частенько топтался по свиткам, без зазрения совести валялся на мантиях и хрипло мяукал, подкравшись в темноте. Свет не видывал более ленивое создание, чем косолапый кот с серыми шрамами на бурой макушке — следами многих и многих драк, из которых он вышел победителем.

Вечерами он взбирался Альфарду на колени, утыкался носом в тёплую ладонь и, щекоча усами кожу, засыпал. Так крепко, что его не дозовёшься. Не откликнулся он и на сей раз, хотя, что греха таить, Крукшанс и раньше не спешил предстать пред господские очи.

Альфард нашёл его на краешке карниза, будто сражённого внезапным сном, и звать его не было смысла. Сегодня его верный мурлычущий друг вступил в свиту к обутой в красное таинственной Гекате. ⁽¹⁾

Смешно, но этот кот любил его больше, чем родные. Больше, чем сестра, отец, брат и мать… чем кто бы то ни было на свете. Он узнавал его в любом обличии. И что теперь? Безымянная горка в саду. Кучка пепла и прощание в звенящей тишине, и это вместо личной гробницы в Бубастисе. ⁽²⁾

Чем он хуже Финеаса Блэка? Или свихнувшейся тётки Элладоры? Кот так же любил вылизывать зад, как и заискивающий перед министром дядя Сигнус. Фантастическая услужливость принесла ему Орден Мерлина и диковинную урну из китайского фарфора, в которой славный дом Блэков хранил его славный прах. Может, и Крукшансу заказать урну — пузатую вазу из малахита под цвет раскосых глаз? Поставить её рядом с «чудом из Поднебесной», приклеить к полке и ждать, когда Вальбургу хватит удар.

Блэк ясно представил лицо сестры, её гневно раздутые ноздри. Он очнулся от мыслей, когда в камине взревело пламя, и Регулус буквально выпал из очага, держа нечто странное на руках. Приглядевшись, Альфард признал в его ноше, мокрой куче тряпья, эльфа. Неизвестно, кто выглядел хуже: племянник или его домовик.

— Пожалуйста, дядя, помоги, — с мольбой в глазах прошептал Регулус. Его трясло, и на какой-то миг Альфарду пришло на ум, что мальчик не совсем нормален. — Виноват! Я попросил… Отравлен… Мне жаль! Я не знал! Тёмный Лорд не должен был так поступать!

Альфард кинулся к шкафчику, где хранилась аптечка. Блэк сжал безоаровый камень в кулак и поспешил к хрипящему домовику, краем глаза поймав рыжее пятно в углу комнаты.

Сначала живые, потом — мертвые.

Кажется, так говорят на войне, а то, что Регулус принёс её в его дом, Альфард не сомневался.

* * *

— Крестраж? Ты уверен?

Племянник поморщился, как от зубной боли.

— Он сказал, смерть — последнее, что его волнует. Намёков было достаточно и до сегодняшнего дня, но это… А его лицо... Ты когда-нибудь видел его лицо? Это маска, лишённая жизни.

— Эксперименты с тёмной магией не проходят даром.

— Нет! — Регулус не уступал. — Он поместил осколок души в медальон и надёжно, как думал, спрятал.

Альфард не хотел с ним соглашаться, но другого объяснения тайнику в пещере не находилось.

— Осторожнее, Реджи, держи свои мысли под замком. Если Тёмный Лорд догадается, что ты раскрыл его секрет…

— Но я не собираюсь сидеть сложа руки! Только не после убийства Боунсов, не после пытки Розье у всех на глазах. Он мучил его Круциатусом из-за упущенной министерской совы! Совы! Никто не произнёс ни слова, чтобы остановить его. И я… я тоже молчал. А сколько там было крови! Сколько грязи…

— Да ты не в себе, дитя! — Альфард стиснул плечо Регулуса, но тот стряхнул руку. Гневный румянец залил его бледное лицо.

— Если моя кровь настолько чиста, почему я ощущаю себя таким грязным? — он мрачно усмехнулся, откинув чёлку со лба. — Знаешь, что самое забавное, дядя? После собрания мы сидели в гостиной Лестрейнджей и снова мечтали, как изменим наш мир, пока Эван зализывал рядом раны. Он был бледен, как смеркут, едва дышал, то и дело сплёвывал кровь на паркет. Басти в ярости страшно ругался. Вдруг сквозь дробью стучавшие зубы, Розье тихо, но чётко признал: «Заслужил. Всё по делу. Так надо». В тот момент я пропал. Я почувствовал стыд и подумал: «Как глупо! К чему это слепое преклонение, преданность отлупленной дворняги?» А потом Шафик просто сказал, обронил мимоходом, ведь это неважно... Не для меня в тот момент. Уже нет. Произнёс с неподдельной бравадой, будто это самая лучшая шутка из колонки «Пророка», и он приберегал её на особый случай. Он сказал: «Тёмный Лорд — полукровка, прикиньте, ребята!» Мне кажется, Сириусу бы это понравилось. Он воскликнул бы: «Ух ты!» или «О! Это потрясно!».

— А ты что?

— А я рассмеялся.

Альфард нахмурился, ощутив пронизывающий сердце страх, но через силу привычно улыбнулся.

— Пока Тёмный Лорд жив, покоя тебе не будет. Он явится по твою душу, но мы по его — раньше.

Регулус вздрогнул. В его лице не было ни кровинки. Он зашагал взад и вперёд по комнате, кусая губы, пока не прошептал:

— Родители не должны знать.

— Никто не должен, — согласился Альфард. — Белла так же часто бывает у вас? Тогда тебе не стоит возвращаться на Гриммо.

— А смысл? — Регулус устало прикрыл глаза. — Одно хорошее заклинание поиска, и Тёмный Лорд объявится на пороге. Увы, едва ли для того, чтобы принять мою отставку.

— Поисковые чары не так-то просты, Реджи, — заметил Альфард. Когда он заговорил, его голос прозвучал небрежно, как у человека, которому по плечу одолеть дракона голыми руками. — Они хороши, если нужно найти человека, а не рыжего кота.

Брови Регулуса взлетели вверх.

— Ни за что.

— Счёт идет на минуты, и я бы не стал привередничать. Пару-тройку дней потерпишь, а потом что-нибудь придумаем. За это время мы получим крестраж и набросаем план действий. Домовик покажет дорогу.

— Я не позволю Кричеру вновь пройти через это!

— Полагаю, тебя устроит моя кандидатура? — Альфард в мгновение ока преобразился, воспользовавшись безвозмездным подарком природы.

Перед Регулусом предстала его точная копия.

— Для всех будет лучше, если ты на какое-то время исчезнешь. Даже для Кричера.

Племянник не спорил. Знал с самого начала, что Альфард его не отпустит.

— Лорд может почувствовать пропажу или вернуться в пещеру.

— Ну и что же?

Регулус ответил слабой, дрожащей улыбкой.

— Мы оставим ему письмо.

Альфард достал из ящика стола чернильницу и пергамент.

— Пиши.

* * *

Новое тело плохо слушалось. Особенно нервировал хвост, реагирующий на любое проявление эмоций. У Альфарда Блэка всегда было отвратительное чувство юмора, но эта затея превзошла все остальные. Регулус сотню раз пожалел о своём согласии.

Дядя не вернулся утром. Не объявился он и на следующий день, сияя самодовольной улыбкой.

В сердце Регулуса прокрадывалась тревога, нарастая, как снежный ком, и вскоре он почувствовал что-то вроде паники.

Ему бы призвать Кричера, но, Мерлин, он всего лишь кот, косолапое недоразумение, запертое в доме.

Земля разверзлась под ногами через сутки, когда на подъездной аллее показалась процессия облаченных в чёрное родственников в компании министерского чинуши.

Регулус не верил своим ушам. Он сжался под стулом, не смея пошевелиться, пока волшебник зачитывал Блэкам завещание.

Он не знал, что и думать.

Неужели Тёмный Лорд добрался до Альфарда при попытке кражи медальона? Или зелье подействовало сильнее, чем они рассчитывали? Может, дядя уронил порт-ключ в воду…

Почему на гобелене появилась дата его смерти?

Почему?!

Услышав, кому Альфард оставил наследство, мама взвыла.

— Проклятый мерзавец вздумал окончательно разрушить мою семью! Как он посмел, Орион? Сириус теперь не вернётся. Ты же понимаешь это? — она схватила мужа за локоть, стиснула ткань до треска. — Понимаешь?

Отец казался бледной тенью себя прошлого. Потерянный старик. Лунатик с застывшей улыбкой и руками невротика.

— А Реджи? — всхлипнула Вальбурга. — Если он не объявится в ближайшее время, я просто сойду с ума!

Регулус бросился ей в ноги и вцепился когтями в подол мантии.

«Я здесь, мама! Посмотри на меня!»

Она не могла его не узнать, правда? Материнское сердце подскажет, не смолчит, отзовётся…

Он не сразу сообразил, что произошло. Его отнесло к стене невидимой рукой, противиться которой было свыше его сил.

— Мерзкое животное, — выплюнула Вальбурга, убирая палочку. — Тварь, пережившая всех хозяев. А ещё говорят, что кошки приносят удачу. Только не дому Блэков. Кто-нибудь выкиньте его на улицу, не хватало, чтобы глупый кот бросался на людей.

* * *

Луна похожа на блюдце, на кусочек слюды, на отверстие в чёрном колодце. А звёзды вокруг — на воду на его стенках, дрожащие в свете капли. И где-то среди тысячи звёзд над его головой, была та, в честь которой его назвали. Он бы нашел её, не застилай глаза слёзы.

Сумеречный Лондон встретил Регулуса липким туманом. Пока жизнь трепала его за шкирку, Блэк пытался привести мысли в порядок, расставляя их по полочкам, не способным удержать такой вес.

Страшный визг тормозов, словно рык неведомого зверя, настиг его на перекрёстке, вгрызся в тело железными зубами. Он ослеп от боли, а потом всё пространство вокруг залил свет, будто кто-то окунул его в чан с молоком.

Может, это Чистилище? Угрюмое место, затянутое паром, идущим от адских котлов. Теперь Регулус двигался в нём, глубоко и медленно вздыхая. Он снова стал человеком, простым смертным в загробном мире, так похожем на Лондонский вокзал в промозглое утро.

— Вообще-то я надеялся, что ты задержишься на земле подольше.

Регулус обернулся и увидел дядю.

Страшно подумать, смерть шла ему к лицу.

Он был златовласым ангелом, лишённым людского бремени. Однако поймав тяжелый взгляд племянника, прекратил маскарад. Его волосы мгновенно потемнели, а на лицо вернулись тени и привычные морщины.

— Ты не вернулся.

— Прости. Проклятое зелье! — со злостью откликнулся Альфард, а затем виновато притих. — Я не мог ни о чём думать, кроме жажды. Это был не я, это был другой. Безумец, тянувшийся к воде. Безоар подействовал слишком поздно, Реджи. К тому времени инферналы затащили меня в озеро. Я не смог активировать порт-ключ, только велел Кричеру убираться, прихватив медальон с собой. Боюсь, силёнок уничтожить крестраж в одиночку у него не хватит. Но что мы можем? Теперь это дело живых.

Регулус не верил, что Альфард говорил всерьёз. Оцепенение постепенно оставляло его. Щёки запылали, а пальцы стиснулись в кулаки, и их страшно хотелось пустить в ход.

— Ты серьёзно? Я не готов! Не хочу. Ещё рано! Это всё ещё моё дело! Моё!

— И что же ты собираешься делать? — со смешком поинтересовался дядя.

— А что бы сделал Сириус на моём месте? Бежать отсюда! Рвать когти!

Альфард с задумчивым видом кивнул.

— Идея так себе. Разве что… я отвернусь на минутку.

И Регулус побежал. Он мчался в белёсом тумане так, что дыхания не хватало, бежал, пока хватало сил, пока не рухнул на землю, поскользнувшись в луже машинного масла.

Гул машин ударил по ушам, и Блэк потряс головой, поднимаясь на… лапы.

Сон? Колдовство? Морок? Может, в пещеру отправился вовсе не дядя, а он сам, и всё происходящее лишь дурман, навеянный зельем?

После очередного оглушительного гудка Регулус, прижав уши, припустил прочь. Он нёсся вперёд, едва разбирая дорогу, пока не выскочил на знакомую с детства площадь.

По её периметру загорались фонари. Темнота рассеивалась, и только напротив невидимого для магглов дома Блэков притаились глубокие тени. Одна из них внезапно шевельнулась, отлипла от собратьев и ринулась навстречу Регулусу.

Похоже, сам церковный грим прознал о его выходке и явился навести порядок. Чёрный пёс приблизился к Блэку и, задумчиво поведя носом, мотнул косматой башкой, а потом случилось немыслимое. Пёс встал на задние лапы и в одно мгновение преобразился.

Регулус оторопело уставился на брата.

— Вот уж не ожидал тебя встретить, кошак. Это же ты, косолапый? — приветливо спросил Сириус. Он протянул руки и легко оторвал кота от земли.

«Узнай меня! — взмолился Регулус, разразившись отчаянным мяуканьем. — Присмотрись!»

— А я всё не решаюсь войти, — добавил Сириус, подняв глаза на занавешенные шторами окна.

Что-то мокрое задело кошачье ухо.

— Я тоже по нему горюю, — шепнул Сириус и слабо улыбнулся. — Я тут квартирку снял над пабом старины Тома. Там раньше вампиры куковали, вдруг решат вернуться. Вы же, кошаки, отпугиваете чертовщину всякую, верно? Миска у меня уже есть. Хлопот со мной не будет, — брат издал лающий смешок. — Как-нибудь уживёмся. Будем горевать вместе, — добавил он уж совсем тихо.

* * *

— Знаешь, друг, это очень странный подарок на новоселье, — с сомнением протянул Джеймс. — Не то чтобы я возражал…

— Он чудесен! — проворковала Эванс.

«Поттер», — мысленно поправил себя Регулус. И скоро в мире появится еще один, судя по её животу.

— Смотри-ка, Лили, этот оболтус даёт себя гладить, — присвистнул Сириус, почесав царапину на руке. — Глядишь, вы поладите.

Поттер попытался загнуть Регулусу ухо, но спасовал, услышав шипение. Одно дело — сносить снисходительные хлопки брата по спине, другое — шутки его лохматого приятеля.

— В жизни не встречал более капризное создание, — пробормотал Сириус. — Не смотрите, что перед вами кот. Он ест, как гиппогриф, а ванну принимает чаще меня.

— Вот уж удивил, — вставил Джеймс.

Регулус громко фыркнул, чем вызвал у «Эванс» смешок.

— Всё понимает, зараза, — обиженно буркнул Сириус. — Ободрал мне всю мебель, одежду, руки… разбил чашку с «Уимбурнскими Осами». На пятый раз она уже не склеилась «Репаро». Не то чтобы я её любил или дурацких «Ос». Регулус вообще их терпеть не мог, как заведённый твердил, что они «прожужжали кубок», — Блэк резко замолчал и посерьёзнел.

— Вестей нет? — с пониманием спросила Лили.

Сириус передёрнул плечами.

— Никаких.

Регулус вздохнул. Его брат — непроходимый тупица, непонимающий намёков. Возможно, умница «Эванс» окажется расторопнее.

— Как его зовут? — спросила она, словно прочитав его мысли.

— Я звал его «Наглая морда», а дядя — Крукшансом.

— Чёрта с два я выговорю это с утра! — расхохотался Джеймс.

— Рыжик, — ласково сказала Лили.

— Только предупредите Питера. Он как-то заходил ко мне в гости. Еле ноги унёс.

* * *

Только безумец вроде Джеймса Поттера мог доверить оборотню сына. Зубастая нянька по имени Ремус Люпин — желанный гость в Годриковой Лощине и главный источник новостей из внешнего мира, к которому Регулус ещё недавно был причастен. В последнее время его мирок сузился до крохотных размеров и заключался в прямоугольной рамке забора, опоясывающего коттедж Поттеров.

Сириус часто куда-то пропадал. Он был чем-то подавлен, у него всё сыпалось из рук, и Регулус давно потерял надежду быть узнанным братом.

Чаще всех наведывался Хвост. Однако стоило ему заикнуться об Ордене или Волдеморте, Поттер делал страшные глаза. Только проводив жену наверх и уложив в кроватку сына, Джеймс позволял Петтигрю говорить.

Говорить о войне, новых жертвах и схватках, поражениях и победах.

— Мне бы с вами, — вздыхал Поттер, заканчивая каждый подобный разговор.

Регулус упустил тот момент, когда всё изменилось, и обычно улыбчивая Лили стала вздрагивать от каждого звука.

Он поймал её тихой ночью. Она кралась по собственному дому, проверяла щеколды на окнах и заканчивала свой путь в детской. Лили наклонялась над спящим сыном, будто хотела убедиться, что он дышит.

Регулус бесшумно следовал за ней. Их ночной обход стал традицией, необходимым им обоим ритуалом.

— Знаешь, Рыжик, — поделилась однажды «Эванс», обернувшись к застывшему посреди коридора Блэку. — Я тебе завидую. У кошек девять жизней, а у меня лишь одна. Как ты думаешь, что нас ждет по ту сторону?

Он мог бы ответить ей:

«Чокнутый Альфард Блэк, бессовестно пользующийся врождённым даром метаморфа. Целое море тумана и стук призрачных колёс. Хогвартс-экспресс отправляется ровно в одиннадцать часов. Расписание других составов уточняйте на станции».

* * *

— С возвращением, драгоценный потомок.

— Это снова ты, — закатив глаза, откликнулся Регулус.

— Что на этот раз? Соседский бульдог? Или ты не заметил тролля?

— Не лучшее время для шуток, дядя. Минуту назад наш разлюбезный Лорд пробил мой череп, приложив меня о стену. Поттер пал смертью храбрых ещё на пороге, и… — не хотелось продолжать, но Регулус прекрасно понимал, что шансов спастись у малыша и Лили нет. — Хранитель их предал. Это Петтигрю! Только он мог выдать тайну Тёмному Лорду. Я… я должен вернуться. Опять.

— Так что останавливает? Не помню, чтобы в прошлый раз ты испытал затруднения с побегом. И... Реджи, а ты когда-нибудь задумывался над тем, почему у кошек девять жизней? — это последнее, что он услышал от Альфарда Блэка, покидая призрачный мир.

* * *

— Никогда бы не подумала, что этот милый мальчик — убийца, — Батильда свернула газету и сняла очки. — Он захаживал ко мне пару раз. Однажды поколдовал над газоном, а то всё заросло сорняком.

— Этот «мальчик» прикончил двенадцать магглов, — оборвал старуху Аберфорт, — и превратил друга в горстку пепла. Остался только палец. Так что спрячь сентиментальность подальше, Батти. И откуда, скажи на милость, в твоём доме завёлся злобный низзл? — Дамблдор прищурился, поймав на себе яростный взгляд Блэка. — Что-то с ним не так. Не нравится он мне.

Регулус ударил по полу хвостом.

«Ты тоже мне не нравишься, бородатая морда. Действительно кое-что не так. И уже чертовски давно».

Он вытащит брата из тюрьмы, чего бы это ни стоило!

— Это кошечка Поттеров, — сердечно пробормотала Батильда. — Я нашла её возле развалин коттеджа. Она прихрамывает на передние лапки, а на голове у неё шрам.

— Надеюсь, не в виде молнии, — с горечью бросил Дамблдор. Он до краёв наполнил стакан вонючим вишнёвым ликёром и отсалютовал пустоте. — За Гарри Поттера! Так теперь положено, верно? За несчастного мальчика, который выжил.

* * *

Скука — лучшее спасение от ненависти.

Живя в Годриковой Лощине, Регулус вкусил её сполна. Сириус по-прежнему гнил в Азкабане, а он сам был заперт в иной тюрьме, которой служило его собственное тело.

Жизнь старика состоит из рутины, больных коленей, оставленных «где-то» очков.

Блэк привязался к Батильде, всё чаще впадавшей в забытье, следил за огнём на кухне и научился запирать двери. Он сам добывал пропитание, не брезгуя клянчить сметану у пухлощёкой соседки, а по ночам пробирался в курятник на окраине деревни. Каждый раз, выпуская цыплячью шею из зубов и отдышавшись после унизительного бегства, он прислушивался к себе — голод всегда говорил громче.

Кто же знал, что хозяин двора так печётся о каждой птице, а капкан для лисы дробит кошачьи кости не хуже горячо любимого кузиной «Редукто»?

«Здравствуй, дядя. Давно не виделись».

* * *

Иногда ему казалось, что он всегда был котом, а волшебник, любимец семьи и ловец Слизерина — лишь привиделся ему, приснился. Только образ на задворках памяти. Случайный покупатель, заглянувший в «Волшебный зверинец»…

Как и девочка в гриффиндорском шарфе, что в последние летние дни выбирала себе сову. Никак, собиралась поселить её в гнезде волос.

Магглорождённая ведьма собственной персоной. Таких легко узнать.

Любопытный взгляд блестящих глаз жадно метался по помещению. Пикси и гнилозуб удостоились от неё тихого хмыканья. Авгуру перепал восхищённый вздох. Птица гордо расправила крылья и заклекотала.

Регулус оторвался от миски и, глядя на разыгравшееся представление, фыркнул.

«Посмотри на меня! Посмотри!»

Девчонка тут же воззрилась на него, как на восьмое чудо света. Под её пытливым взглядом Блэк впервые за свою кошачью жизнь испытал неловкость и на какой-то миг… испугался.

«Неужели услышала?»

— Полуниззл, — прощебетала продавщица. — Бедный котик уже несколько лет живёт в магазине. Его принёс сюда пожилой джентльмен. Хороший выбор, мисс.

— Вообще-то мне нужна почтовая сова, — неуверенно проговорила девочка. Она так глазела на Регулуса, что опрокинула банку со слизнями и наступила на хвост саламандре.

«Неуклюжая маггла».

Внезапный взгляд юной волшебницы опалил его сердце, будто оно было соломенным.

Она загадочно улыбнулась, вытряхнув из кошелька деньги, и произнесла:

— Я беру его!

Парадокс, но приятель новой хозяйки, ждавший её за дверью, оказался «счастливым» обладателем крысы по имени Питер Петтигрю.

Похоже, Сириус тоже об этом пронюхал, ведь что-то вытряхнуло его из камеры и привело в Хогвартс.

Они встретились возле теплиц. Где ещё греться тощей бездомной собаке?

— Вот так номер, котяра! Ты ли это? А что у тебя за мешок? Приволок рёбрышки? О! Это потрясно! Как же ты узнал, что я здесь?

Регулус молча смотрел, как его старший брат с неподдельным счастьем обгладывал кости.

Пожалуй, явись сюда Мерлин и все рыцари Круглого стола, объятые сиянием, Сириус Блэк не повёл бы и ухом. Ничто, абсолютно ничто не отвлекло бы его от обеда.

— Мне нужен пароль от гостиной, — пробормотал он, облизав жирные пальцы, — и местечко для ночлега.

* * *

Гермиона Грейнджер — лучшее, что с ним случалось. И дело не в ласковых пальцах, что вечерами перебирали ему шерсть, и не в мягких губах оставляющих мимолетные поцелуи на кончике его носа. Даже не в хроновороте, с помощью которого подкараулить Хвоста стало гораздо проще.

— Что за выкрутасы, Глотик! — возмущалась Гермиона, когда Регулус в очередной раз прыгал ей на колени, прежде чем время поворачивало вспять. Будь на его месте кто-нибудь другой — так легко бы не отделался. Мисс Грейнджер могла злиться долго и страшно, но только не на любимого кота.

— С ума сойти! — хихикала она, спихивая его на пол. — Мой кот — путешественник во времени.

Она уходила на уроки, а Регулус принимался за работу. Он обследовал школу и в то же время забирался в лаз под Дракучей ивой, чтобы протащить горемычному братцу еду или вручить украденные у Лонгботтома пароли…

Стоило отдать должное, удача порядком засиделась у него на хвосте. Удар от Петтигрю в спину был ожидаем и, конечно, последовал.

Мышка «съела» кошку.

Дядя долго смеялся. Каламбуры всегда казались ему забавными.

— Интересно, — протянул Регулус, встретившись с ним на прежнем месте, — если умереть в прошлом, что случится со мной в настоящем?

Правильный ответ: ничего.

Петтигрю понял эту нехитрую истину только после четвёртого раза.

* * *

— Чума в доме моих предков! Отродье магглов и предатели крови!

Регулус не знал куда деваться от жгучего стыда.

Безумная колдунья на портрете мало походила на мать. А Кричер? Ничего общего с верным слугой, только желчная тень, жмущаяся по углам. И ведь его никак не расспросить о медальоне.

Блэк стрелой метался по этажам, надеясь, что хозяйничающие в доме Уизли не выбросят крестраж, как ненужного садового гнома.

И всё же это было лучшее Рождество за последние годы.

И Сириус снова был дома…

— С праздником, котик, — прошептала преступно похорошевшая за два года Грейнджер и положила перед Регулусом собственноручно сшитую рыбку.

Она набила игрушку травами, но Блэк мог поклясться, что голова кружилась не от них. Он лежал в девичьих ногах и катал по покрывалу подарок.

Гермиона негромко смеялась.

Будь он проклят, мурлыча в доме своих чистокровных предков:

«Ради тебя я готов на всё!»

* * *

Бежать по сотрясаемому взрывами замку, чтобы найти, предупредить, защитить… — это сущая малость, честное слово.

Заклинания рикошетили от стен.

Регулус прошмыгнул мимо Люпина, Тонкс и перепуганных учеников в чёрно-жёлтых пижамах, помчался по мраморной лестнице вниз, как вдруг Кэрроу рявкнул:

— Импедимента!

Ступени под ногами в одночасье превратились в каменное крошево, и кто-то рядом оглушительно закричал. Регулус обернулся на звук, но встретился взглядом с дядей.

Они впервые виделись после смерти Сириуса. В кои-то веки Альфард был самим собой.

— Реджи, это восьмая, — тихо сказал дядя.

Регулус боялся спросить, что же будет после девятой, только сглотнул ком, вставший в горле, и искренне сказал:

— Это уже не важно. Я им нужен. Нужен ей.

Альфард молча кивнул.

Когда Блэк очнулся, в небе над школой гасла Чёрная Метка, а вдалеке пел феникс.

* * *

Регулус ударил по банту лапой, сбив украшение набок.

— Перестань, Живоглот, — шикнула Гермиона. — Я же терплю эти жуткие туфли, хотя, стоит признать, завтра едва ли поднимусь с кровати. Что поделать? Подружка невесты и кот подружки невесты должны выглядеть на все сто!

В летнем воздухе пахло жасмином. Белоснежные цветы украшали платье Джинни Уизли, как русалку — морская пена.

Гарри Поттер не сводил с невесты восхищённого взгляда. Если бы он знал, как она походила на Лили.

Первая свадьба после победы!

Гости поднялись со скамей. Музыка смолкла, и вдруг в повисшей в шатре тишине раздался глухой, пронизанный ветрами Азкабана голос.

— Это будет замечательный праздник, — сказал Лестрейндж и коротким взмахом палочки выпустил заклинание.

Одно.

Второе.

Третье… предназначалось девушке в неудобных туфлях. Лохматой девчонке, однажды заглянувшей в «Волшебный зверинец». Она хотела купить сову, но покинула магазин с рыжим косолапым котом на руках. Котом, готовым ради неё на всё, даже прыгнуть навстречу Аваде.

* * *

— Кто это, Гермиона? — дрожащим голосом спросила Джинни. Её волосы растрепались после боя, а на щеке расцветал синяк.

Гарри крепко прижимал её к себе, пока Рон успокаивал Молли.

Грейнджер опустилась на колени рядом с юношей, лежавшим у её ног. Он словно спал.

— Ты его знаешь? — пробормотал Поттер.

Гермиона откинула непослушную чёлку со лба незнакомца, коснулась сомкнутых губ и шрама, что тянулся по щеке к веку, наклонилась ниже и прошептала:

— Посмотри на меня! Посмотри!

У него были зелёные глаза. Неоново-зелёные, колдовские.

1) Древнегреческая богиня лунного света, преисподней и колдовства. В Культе Гекаты запрещено приносить в жертву кошек, сов и воронов. После смерти собаки и кошки попадают в её свиту. У Пиндара Геката именуется «обутою в красное».

Вернуться к тексту

2) Египетский город, в котором располагались храм богини Баст и кошачье кладбище.

Вернуться к тексту