Позывной «Физик» (джен)

Сентябрь 2015 года

— Дело не самое сложное, — генерал-майор Пригов обвел присутствующих взглядом, сделал несколько шагов и после короткой паузы продолжил: — Поэтому не считаю нужным отправлять всю группу. Хватит троих. С лихвой хватит, — он особо подчеркнул последние слова и вернулся в свое кресло.

Ждал реакции, часто моргал и держал руки замком. Перед ним сидели Батя и Багира. Оба выглядели напряженными, затея им не нравилась. Рита смотрела так, словно спрашивала: «В чем подвох? Что ты снова выдумал?». А Батя перебирал перед собой несколько исписанных листов — все, что у них было — и изредка поглядывал то на одного, то на другую. Решать, кого послать, ему. И выбор обещал быть не самым простым.

— Да, конечно, их будут страховать, — постарался убедить Владимир Викторович, пошарил по столу в поисках нужной бумаги и прочитал: — Созданная полгода назад группа из четырех человек, специализирующаяся как раз на заграничных операциях, — прищурился и стал бормотать что-то невнятное, видимо, позывные каждого члена боевой группы.

— Так почему же они сами не могут все сделать? Тем более, их четверо, а ты твердишь о троих, — возразила Кошкина.

Пригов с неохотой оторвался от чтения, посмотрел на нее, всем видом говоря: «Ну что за идиотский вопрос?», и кашлянул, как перед длительным и нудным разговором. Булатов пока не спешил вмешиваться, решил просто послушать. Да и Багира могла говорить за них двоих. На секунду-другую возникла тишина, Рита продолжала гневно посматривать на хитрого генерала, а тот поспешно собирался с мыслями.

— Багира Степановна, ты же понимаешь… — он бросил умоляющий взгляд на Батю, но не встретил поддержки. — Ладно, — произнес сдержанно и гордо, — пропали они в этом чертовом городишке. Но наверняка живы-здоровы, как и беглец. Если найдутся, — неловко осекся, — когда найдутся, прикрыть — прикроют, а…

— А нашим, как всегда, разгребать, — наконец, подал голос Булатов.

— Ну что ты передергиваешь, Бать? — взвился Пригов. — И что за дележка: наши-не наши? — он вновь вскочил, обогнул стол и замер, сложив руки за спиной. — Они такие же бойцы КТЦ, как и ваш горячо любимый «Смерч», пусть и другого региона. И я считаю нужным им доверять, — сказал, как отрезал и склонился над Батей.

Ткнул пальцем в разложенные на столе листы и произнес, твердо и строго:

— Завтра с самого утра будь добр назвать мне троих из «Смерча», кто отправится на операцию.

Затем заметил, как переглянулись Батя и Багира, не дал им вставить и слова и пресек их шальную мысль:

— Вы останетесь здесь. Это даже не обсуждается. Свободны, — махнул рукой, почувствовал на себе тяжелый взгляд Булатова и невысказанный упрек Кошкиной.

Он еще не успел вернуться на свое место, а дверь кабинета закрылась. Требовалось многое сделать до завтра. И не так уж и важно было, кого выберет Батя. Пригов давно отучил себя сомневаться в «Смерче». Он потянулся к бегло просмотренным бумагам о группе «Тавриз». В нее входили четверо, двое — выходцы из ФСБ, один — из ВМФ, четвертый — из ГРУ. Платон, Сова, Гор и Кныш. Майор, капитан, кап-лей и старший лейтенант. Документы о них и операции легли на стол генерала два дня назад. А следом прилетел тревожный звонок «сверху» с формулировкой «выполнить любой ценой». С него-то все и началось.

Рядом с личными делами бойцов «Тавриза» лежала еще одна папка, потрепанная и, видимо, многократно просмотренная. «Генерал-майор Уфимский. ФСБ» — значилось на ней. А в папке несколько десятков листов, сотни записей — печатных и от руки, фотографии, отпечатки, даже кое-что из истории болезни и похождений «на сторону» от жены. Одним словом, компромат, жирный и увесистый. С таким человека можно достать откуда угодно. Даже из-за границы, например, из испанского города Бургос, где этот товарищ прятался от родного всевидящего государства. Оставалась самая малость — найти, схватить и вернуть в Россию, избегая тесного контакта с испанскими властями.

Неделю назад группа «Тавриз» Дальневосточного КТЦ отправилась на поиски Уфимского. На второй день пребывания в Испании связь с ними оборвалась. Операция оказалась на грани срыва. Вот тогда-то и вспомнили о Пригове и его бойцах. Дальневосточные коллеги не слишком радушно, но поделились информацией об операции, объекте и группе.

Прийти на помощь «Тавризу», найти пропавшую группу и вернуть беглого генерала домой, прямиком в лапы ФСБ, — вот и все, что требовалось от троицы из «Смерча». Однако Пригова смутили некоторые детали, о которых коллеги договаривать не спешили. Например, что произошло с «Тавризом»? Мутные и вялые объяснения сквозь зубы: «Пропала связь. Сами ничего не знаем…» — отчего-то не внушили доверия. Но и ослушаться приказа «главного» он не смог. Поэтому предстояло действовать буквально на ощупь, на чужой территории, в тесном контакте с неизвестными людьми, пусть тоже в погонах.

Троих сполна хватит — Владимир Викторович не сомневался в этом ни минуты. Но и выбора у него не было. «Максимум три человека! Нечего людьми разбрасываться!» — так прозвучал грозный приказ на том конце провода. И что тут возразишь? Уже завтрашним вечерним рейсом трое «счастливчиков» отчалят в Барселону, а оттуда в маленький город Бургос.

— Ничего сложного, — пробормотал Пригов и отложил бумаги о «Тавризе» и генерале подальше, откинулся на спинку кресла, сложил руки за головой и пару раз повторил то же самое про себя, но дурное предчувствие упрямо царапало сердце, как он ни пытался от него избавиться.

* * *

Несколькими днями позже

— Если будет дергаться, хорошо бы его пристрелить, — процедил Кот и резко остановил серый «БМВ» в нескольких метрах от небольшого здания — госпиталя города Бургос, вплотную к живой зеленой изгороди.

Он обернулся и посмотрел Физику в глаза. Тот сидел спокойно. Одной рукой придерживал пистолет-пулемет «Бизон», не самый удобный в тесноте, но эффективный. Второй рукой держал за ворот легкой рубашки хозяина машины, мужчину лет сорока, подтянутого, но дрожащего.

— Я скоро, — кивнул Вася и вышел из машины; его цель — госпиталь и Мура в одной из палат.

Физик проводил его взглядом и посмотрел по сторонам. Сгущались сумерки, а значит, скоро госпиталь начнут охранять еще тщательнее, чем днем. Времени у Ионова мало, минут пятнадцать-двадцать на все про все.

— Послушайте… — по-русски, почти без акцента заговорил пассажир, но Мыцик крепче сжал его рубашку, трещавшую по швам, и вынудил замолчать.

Молчать-то он молчал, но усидеть на месте не мог, ерзал и суетился, отчего Физик несильно ударил его по спине, чтобы угомонился. Можно было ударить и «Бизоном», но, во-первых, это неудобно, во-вторых, шумно.

— Сидите смирно, полковник, — едва слышно велел Серега и все-таки для убедительности ткнул его стволом в бок. — Иначе повторите судьбу генерала…

Полковник согнулся пополам и хмыкнул, знал, что убивать его не будут, ведь он — их козырь. Но все же не рискнул снова схлопотать по спине или шее. И без того все тело ныло, слегка «помять» его уже успели. А Физик посмотрел в боковое стекло, откуда был виден госпиталь, освещенный фонарями.

Наконец, послышался шум: беготня, стрельба, крики. Громкие и резкие, слышные даже в машине. Значит, Кот у цели, нашел Муру. Осталось самое сложное — вернуться в машину, пока полиция не спохватилась и не вызвала подкрепление. Физик напрягся всем телом, покрепче сжал пистолет-пулемет.

Полковник словно почувствовал состояние своего надзирателя и даже дышать стал тише, чтобы не вызвать приступ гнева. Он вжался в потрепанное временем сидение и прикрыл глаза. Руки его были свободны, но запястья побаливали и казались слабенькими. Так что толку от них никакого. Он стал считать про себя, надеясь, что скоро все закончится. В голове у него от волнения зашумело, словно через плотную пелену полковник услышал, как распахнулась дверь, кажется, передняя пассажирская, и смутно знакомый, но чуть искаженный голос произнес:

— Привет.

— Платон? — Физик даже вздрогнул от внезапного появления командир группы «Тавриз». — Ты откуда? — глупый вопрос, но других нет.

— Гуляю с Совой, — хмыкнул он, невысокий, но крепко сложенный, с вечной хитрецой в глазах.

Мыцик замер, на пару секунд будто впал в ступор, резко обернулся к двери со своей стороны. Та мигом распахнулась. В салон едва заглянула, только голову просунула, Сова, подружка Платона. Очаровательно улыбнулась, впрочем, как всегда. Серега медленно посмотрел сначала на нее, потом на Платона. Их появление никак не укладывалось в голове. Как? Откуда? Он чуть слышно пробормотал: «Как это понимать?» — и почувствовал, как резко кольнуло, а затем обожгло в боку.

Потом его буквально выволокли из машины. Молча, а может, он просто не слышал ничьих голосов. Только госпиталь никак не утихал: стреляли, кричали, бились стекла. Едва уловимо снова хлопнула дверь «БМВ». Раздался негромкий вскрик Муры, но был ли он явью или всего лишь плодом воображения, Физик не понял. Попытался повернуть голову, лежа на асфальте, но тело словно парализовало. И даже боль в боку стала нестрашной и приглушенной.

То, что рана смертельная, Мыцик понял, лишь когда через неплотно закрытые веки разобрал неестественно побледневшее, скорбное лицо Кота. Почувствовал его неуверенное прощальное рукопожатие. Услышал невнятное бормотание. Но не смог никак отреагировать: сжать руку, вскрикнуть, моргнуть. Никак.

А потом Кот исчез из поля зрения. Просто убежал. Физик не видел этого, только ощутил, что остался один. И жуткая боль, будто напоследок, обожгла изорванный бок.