Взгляд Бездны (гет)

Ирр

Когда-то давно, читая сочинения господина Стокера, я смеялся над выдумкой о том, что для подобных мне смертелен солнечный свет. Да, надо признать, что некоторая часть наших специфических сил ослабевает либо даже полностью исключается ярким светом, но это скорее следствие их природы, чем нашей. Некоторые двери действительно могут быть открыты только в темноте, и не всегда для её создания достаточно закрыть глаза. Вот и получается, что подобные мне предпочитают темноту, или, в крайнем случае — уютный полумрак. Но, шагая по провинциальному городу под ярким дневным солнцем — я отнюдь не испытываю каких-либо неприятных ощущений. Скорее — наоборот, я наслаждаюсь прогулкой… равно как и её наиболее вероятным итогом.

Проходя мимо храма, я с трудом подавил желание зайти в него. Всё-таки, смертные, благодаря влиянию Вигиландо, или, возможно, вопреки ему, сумели создать нечто, способное эффективно воплотить в реальность частицу силы Начавшего Начало. Многие сородичи считают, что продолжают сохранять контроль над смертными и призванной ими Силой… но те, кто способен взглянуть в бездну и выдержать её ответный взгляд знают, что эта марионетка из тех, что давно уже вертит много о себе возомнившим кукловодом. Но, в целом, поведение Силы в храмах, и наблюдение за тем, как вера меняет окружающий мир, изменяя несвершившееся и, временами, делая бывшее — небывшим, достаточно любопытно, чтобы я проводил в храмах разных религий довольно-таки много времени, и отслеживал всё новые и новые изменения в религиозных представлениях. Кое-что из этого мне удалось даже приспособить к своим изысканиям, хотя в этом я и уступаю многим старшим сородичам. Но цель, что зовёт меня где-то там, впереди, не ждёт. Сейчас я должен быть в ином месте, а не наслаждаться искусным переплетением Сил, что и составляет, собственно, мощь и славу Храма. Но, когда я завершу текущие дела, я обязательно заверну в храм, постою под его прохладными сводами, вдохну аромат ладана и омою лицо в святой воде, наслаждаясь осознанием того, что та же водичка, если ей плеснёт в меня враждебно настроенный, искренне верующий священник — способна оставить страшные, долго не заживающие раны. Но, как и во многих других случаях, урон наносят не сами символы, священные или зачарованные предметы, а Вера.

Зов оттуда, куда я шёл, начал окрашиваться отчаянием… но пока ещё не болью. Кажется, я успеваю, и нет необходимости искать подходящую тень, чтобы открыть Путь между свершившимся и отвергнутым.

Сандалии, парусиновые шорты, белая футболка — всё это, конечно, мало соответствует каноническому представлению о вампире. И даже тёмные очки не столько защищают от яркого света мои глаза, сколько призваны не дать окружающим заметить их изменения в те моменты, когда я обращаюсь к Силе.

Нет, на самом деле ничего подобного описанному в фантазиях смертных Маскараду мы не соблюдаем... официально. Но, всё равно, дать себя заметить считается… дурным тоном. Прежде всего потому, что весть о появлении одного из сородичей — может быстро достигнуть Лунного круга. Да и остальным сородичам совершенно незачем знать, чем занят тот, кого в своё время прозвали Гласом Безумца. Именно так — со всех больших букв. Всё-таки, хотя межклановые войны формально и закончились, но по факту, война не прекращается никогда. К тому же, те, кто совсем уж теряют берега — могут привлечь внимание Провозвестника Пути Крови… или же Лунного зверя. Да и верховные иерархи Храма могут доставить немало неприятностей.

Впереди алым полыхнула вспышка боли. Надо ускориться. Волна вечно бушующего моря неслучившегося подхватывает меня и переносит прямо к цели. В конце концов, и моё присутствие, и сама моя жизнь есть химера. Вечная игра в орлянку монетой с тремя сторонами: «было», «не было», «могло быть».

— Привет, — говорю я куче мусора, от которой собираюсь почистить этот мир.

Как ни странно, но они даже оказались сородичами. Любопытно. Их жертву я ощутил аж с другого конца города. А их самих — только подойдя в упор. И отнюдь не из-за того, что среди них — какие-то гении маскировки. На таком расстоянии их будущее ложится передо мной веером весьма ограниченного количества вариантов. Даже в самом лучшем для них варианте, когда я просто заберу сжавшуюся в углу девчонку и свалю, их будущее продлится не более двух-трех дней. Но и этот веер весьма и весьма маловероятен.

— Валил бы ты, дядя! — оглянулся на меня быковатый типус с внешностью типичного тролля. По крайней мере, не обезображенное признаками интеллекта лицо выглядит так, будто его вырубили из камня… не особенно заботясь о создании пустот в сплошном черепе.

— Погодь, — тормознул его второй… на вид — ничуть не умнее. Как ни странно, из имеющейся четверки именно эта пара была наиболее прилично одета. Другая пара, хотя и выглядела слегка умнее, одета была гораздо хуже. — Девка никуда не денется. А тут ещё и баксы пришли!

— Бегите, — разбитыми губами прошептала девчонка. — Это — вампиры! Вам с ними не справиться!

— Это — вампиры? — скептическим взглядом окидываю гоповатых искателей эротического приключения и любителей чужих денег. — Спасибо, девочка. Хорошая шутка. Я посмеялся.

— Г-р-р… — третий, наиболее вменяемо выглядящий, участник компании выдвинул клыки. Четвёртый же, мелкий и хилый, угодливо рассмеялся, пряча бегающий взгляд, и, видимо, ожидая, что я испугаюсь.

— Молчать, низшие!

Создавать полноценную химеру лень и нет никакой нужды. Так что я просто бросаю короткий взгляд в бездну, что всегда рядом. И бездна в ответ вглядывается в меня… и тех, кто вокруг.

Как я и ожидал, выдержать взгляд бездны смогла только девчонка, подтвердив тем самым, что для моих целей она вполне подходит. Её же противники рухнули мордами в асфальт. Страх смял их души. И это просто короткий взгляд! Вот ведь поделки какого-то криворукого упыря! Опять Элланзардо развлекаются, обращая кого попало? Или массовка понадобилась? Тогда понятно, что третьего дня им точно не пережить. Как бросят на цель — тут им и конец. Впрочем… Не люблю я подобных. Так что до начала этой неведомой операции конкретная компания уже не доживёт. А Элланзардо … С этими либералами от Красного рода у меня и так отношения не очень…

Келатор почему-то не понравилось то, что я сумел пробраться в их клановую библиотеку… и даже кое-что оттуда вынести. Мой призрачный меч я создавал с учётом этих честно украденных знаний, но Келатор, разобравшись-таки, кто именно нанёс им деловой визит, почему-то назначили награду за мою голову. С поисковой группой Граусс я пересёкся в джунглях Юкатана… Тот амулет я в итоге загнал некромантам Хелькригер, поскольку выяснилось, что с эстетической точки зрения он мне просто противен, а всё практически полезное я могу проделать и так, не опираясь на его намоленную жертвоприношениями силу. Но вот Граусс на меня почему-то обиделись. Может быть потому, что их группа с Юкатана так и не вернулась. Эрратес… У этих тоже есть причина меня не любить. Впрочем, я и не золотой, чтобы всем нравиться. Но, в любом случае, ухудшить мои отношения с Элланзардо — это надо ещё очень постараться. И смерть четверых из явной массовки на это совершенно неспособна.

— Для чего вас обратили? — признаться, я не слишком ожидаю ответа на свой вопрос. Кто же доверяет подобной шпане хоть сколько-нибудь ценную информацию? Но, как ни странно, мне отвечают.

— Пощипать одного старика… — пробормотал тот, который смеялся, когда мне демонстрировали клыки.

— Старика? — подобное определение могло относиться к одному из сородичей, который проживал неподалёку. Но если это действительно так… — Старика? — уточнил я. — А может, Отшельника?

Мелкий судорожно кивнул. А я едва не разбил себе лицо эталонным фейспалмом. Отшельник репутацию имел устойчивую. Большую часть времени он сиднем сидел в своем доме-крепости, погружаясь в медитации и проводя тихие, почти незаметные ритуалы. Но иногда он выбирался в свет, проверить свои теории и результаты мистических осознаний. И результаты у него бывали… Н-да. Бывали.

В общем, грабануть Отшельника хотели многие. Но вот почему это до сих пор ни у кого не получилось — участники неудачных покушений так никому рассказать и не смогли. Видимо, ожидается очередная попытка, столь же провальная, как и предыдущие. Я так уверен в этом потому, что ветра будущего и его отражения в бездне не сулят в видимой мне части этого самого будущего потрясений, которые непременно возникнут, если знания Отшельника станут известны миру.

Я бросаю ещё один взгляд в бездну, убеждаясь, что ни в каком из вариантов вероятного настоящего они не расскажут мне ничего интересного. А значит — их бессмысленное существование подошло к завершению. Призрачный меч сносит пустые тыквы, которые эти недоумки по чистому недоразумению называли своими головами, а потом пробивает сердца. Призрачное пламя, излюбленный боевой прием Фаугле, широко известный, и потому эффективный разве что против таких вот неуделков, испепеляет тела. Головы с плеч, меч — в сердце, тела — испепелить… Ещё бы прах развеять над текущей водой… ну, да ладно. И так не плохо. В то, что неуделки сумеют вернуться из владений Вечной леди, я не верю просто категорически.

Закончив с Элланзардо, я поворачиваюсь к девочке, сжавшейся в комочек, и протягиваю ей руку.

— Пойдём, ученица!

Александр

Ф-фух… Я отложил толстую тетрадь с заметками учителя. Признаться, я бы предпочёл позаниматься магией, хотя бы перечитать теорию взаимодействия сефирот… Но Ирр поручил проштудировать информацию по кланам Элланзардо, а значит, вернувшись, он будет гонять меня до посинения, расспрашивая про особенности сил и идеологии этого сообщества.

«Свобода для всех — а потому все, кто думает иначе, должны быть уничтожены» — так сформулировал учитель краткую выжимку из философии Элланзардо. Нет, формально, конечно, они ничего подобного не провозглашали. Но за бессмысленно-«свободными» выходками «мяса», во множестве инициируемого лидерами трёх кланов: Келатор, Граусс и Эрратес, входящих в Элланзардо, просматривается некая структура, отражающаяся в хаосе их видимого и декларируемого бытия. Так рябь и изменение направления «бессмысленных» волн говорят о том, что под ними скрыты не выходящие на поверхность скалы-убийцы.

Келатор. Путь Металла. Мастера, способные сотворить с металлом практически что угодно. Лучшие клинки, дивные, легендарные, вышли из кузниц этого клана. Вот только лишь немногие рискуют брать в руки эти клинки, или же надевать сработанную этими великими мастерами броню. В противном случае тот, кто пренебрегает этой осторожностью — рискует тем, что в нужный примархам Келатор, или же советникам Элланзардо момент он останется без оружия и брони… или же эти самые оружие и броня обратятся против него. Бывали, знаете ли, прецеденты. Так что теперь Келатор стараются продавать свои изделия через посредников… желательно — задействованных втёмную, и не знающих, чьи именно изделия продают. Сами же они предпочитают идти в бой под прикрытием големов-убийц, чью истинную сущность не всегда просто распознать даже специалистам-сенсорам, но страшных в ближнем бою своей металлической неуязвимостью и артефактным вооружением.

Граусс. Путь Кристалла. Создатели бесчисленных амулетов. Считается, что их путь в магии несёт в себе некую шаблонность… И это верно — для «среднего» представителя Граусс. Настоящие же мастера этого клана способны из конечного числа дискретных элементов выстроить настоящую Симфонию Смерти, подлинное произведение искусства, ни в чём не уступающего деяниям тех, кто самонадеянно считает себя «более продвинутыми».

Признаться, Учитель недолюбливает Элланзардо вообще, и в наибольшей степени — именно Граусс. Главным образом потому, что Ирру так и не удалось как следует порыться в их библиотеке, но только лишь «заглянул и вынужден был дать деру». Правда, удирая, он прихватил кое-что весьма ценное, да ещё и сумел остаться неузнанным… Но всё равно основные тайны кристальщиков — остались при них, и это вызывает лютую злобу Учителя. Кажется, он считает, что решение его Главной Задачи может быть именно среди тех знаний, до которых он так и не докопался — в том числе в клановой библиотеке Граусс, среди глубоких представлений о природе кристалла. Хотя я бы искал среди представлений о нарушении кристаллической структуры.

Я провёл пальцем по жёсткой обложке тетради с записями Ирра. Всё-таки, как ни крути, а дипломатия — это скучно. Наверное, я могу себе позволить самую капельку похалявить. Тем более, что повод для этого у меня есть. И проблемы мои — типичны для пятнадцатилетнего подростка. Я аж задрал нос к потолку, загнув такую фразочку. Буквально на днях я расстался с очередной подружкой. Как выяснилось, тёмные волосы ничуть не мешают девочке быть типичной блондинкой. И увлечение эзотерикой этого, увы, не меняет. Так что мы бродили под луной, благо статус Ученика Ирра делает такие прогулки практически безопасными… если, конечно, не нарваться на «пехоту» Маледиктум или «мясо» Элланзардо, но и это решаемо. Говорили о том, о сём… Мне даже удалось урвать поцелуй. Но потом отношения подошли к естественному концу, и мы расстались. Признаться, в процессе я узнал о себе много нового, и пополнил личный словарь аж двумя новыми словами, что, учитывая «сдержанность» Учителя — серьёзное достижение. Но где теперь искать ту, которая мне понравится… и которой понравлюсь я? Нет, с тем, чтобы опять завести подружку на пару вечеров — проблем нет. Может, даже и удастся получить нечто большее, чем «нечаянное» сползание руки ниже пояса, или ещё что-то в том же духе. Но… Всё равно это не то…

Уже довольно давно Ирр приучил меня не разрывать связи с той бездной Несбывшегося, которую он называет, в зависимости от настроения, Бездной, Акаши, или же варпом, а то и вовсе нецензурно, особенно, если что-то не получается. И сейчас я ощутил, как в Хрониках Акаши появляется новая строка. Разумеется, полностью её расшифровать, или, хотя бы, понять значительную часть облечённого в многомерные символы смысла — задача мне не по разуму. Но вот понять намёк на то, что передышка закончена и мне стоит вернуться к занятиям — меня вполне хватает.

Эрратес. Путь Пепла. Некогда — величайшие алхимики, причём алхимики в изначальном смысле этого слова. Ведь та, изначальная алхимия отнюдь не сводилась к изменению веществ косного мира. Опус Магнум, Великое Делание, имело целью не создание горы золота, и даже не вечную жизнь, но преобразование себя к некоему идеалу. И появление Красного эликсира магистерия — было лишь признаком того, что творящий Великое Делание находится на верном пути. Подобно Граалю, Красную Тинктуру надо было найти и увидеть, а не пытаться ей завладеть. Но, увы, века бессмысленного поиска некой абстрактной свободы привели к тому, что вещи, в древности считавшиеся побочным эффектом от некоего великого процесса — стали считаться основным продуктом. И Великое Делание стало способом наживы, что не могло не сказаться на самих алхимиках и качестве их трудов. И пусть нынешние Эрратес ещё сохранили ненормальную для Красного рода устойчивость к огню, способность читать по пеплу и славу серьезных алхимиков, но что-то важное из них безвозвратно ушло. Так что даже в их основном поле деятельности их потеснили Вер-Заррен.

Тихий звон нереальности отвлёк мое внимание от записей Учителя. Кто-то пересёк границу Владения (проще говоря — открыл калитку). И, поскольку на вошедшего не бросилось сразу несколько химерических тварей, это может быть только одно существо — сам Ирр, Учитель. Так что ждёт меня сейчас жёсткий экзамен и серьёзнейший разнос по его итогам…

Но на всякий случай я коснулся охранных заклятий. Как говорит Учитель: «Здоровая паранойя — залог здоровья параноика». Как ни странно, но через двор сейчас идут двое. И один из них — точно Ирр, а вот второй… Человек? Странно. Обычно людей в этот «частный дом» почти в центре города приглашаю я. Учитель же со смертными, ну, кроме меня, практически не общается.

Дверь открылась, и я замер соляным столпом, памятником самому себе в натуральный размер. С Учителем в дом прошла девочка где-то моих лет, а может даже и чуть младше. И ни потрёпанный вид, ни явно побывавшая в переделке одежда не смогли скрыть от меня главного: чистого, яркого сияния ауры.

— У-у-ч-читель… — запинаясь, произнёс я, не зная даже, как произнести то, что я хотел бы сказать.

— Бронепоезда надо давить, пока они ещё чайники, — кривовато усмехнулся Ирр.

Ольга

Я настороженно вошла в дом, куда меня привёл человек, назвавший меня «ученицей». Признаться, у меня были некоторые опасения и сомнения в намерениях этого странного человека, что одним взмахом уничтожил сразу четырех вампиров… Да. Вампиров… До этого дня я и не подозревала, что эти страшные существа из старинных легенд действительно существуют. Не подозревала до тех самых пор, пока один из компании этих уродов, затащивших меня в тупик за гаражами, не продемонстрировал мне самые настоящие клыки… Они смеялись и рассказывали, что собираются со мной сделать, и главное — почему. Оказывается, они решили «поразвлечься» и убить меня не потому, что Жажда замучала. Им просто стало «скучно». Твари!

Но… следует ли из этого, что тот, кто спас меня от них — хороший? Увы, жизнь моя отучила меня верить в добрые намерения. И пошла я за этим «учителем» в основном потому, что не вижу особой разницы с вариантом «вернуться домой». «Домой»… С тех пор, как умерла мама, и её родственники отсудили у меня практически всё её наследство, само слово «дом» стало жестокой насмешкой. «Дом»… Место, где меня попрекают каждым съеденным куском, где никогда не услышишь доброго слова… Это ли — дом? Так что даже если меня в конце пути с этим странным человеком ждёт смерть… Что ж. По крайней мере, всё закончится быстро.

По дороге, недалеко от того самого гаража, из-за которого меня вытащил этот странный тип, нам встретилась не менее странная компания. Пять мужчин. На первый взгляд, в них не было ничего необычного… Они даже шли так, чтобы со стороны казалось, что они — не вместе. Но то странное чувство, что заставляло меня раз за разом просить маму переехать, прервать общение с родственниками, или, хотя бы, написать завещание — однозначно говорило мне, что это «странная компания».

Я задумалась. Возможно, стоит показать свои способности этому человеку? Может, тогда он решит, что моё обучение стоит развивать в какую-то другую сторону, а не в «грелки на всё тело», как любил смеяться троюродный братец, когда я замечала «забытые» им на экране монитора картинки. Фёдор не уставал намекать, что такая же судьба ждёт и меня. Может, в итоге, он окажется прав…

— Правильно, — кивнул мой то ли спаситель, то ли похититель.

Что «правильно»? Я же ничего ещё не сказала? Неужели он, кроме истребления вампиров ещё и мысли читать умеет?

— Не умею, — спокойно ответил он на вопрос, что так и не был задан. — Но ты напряглась, сбилась с шага, о чём-то задумалась. В сочетании с появлением звезды охотников — вывод очевиден.

— Охотников? — решилась уточнить я.

— Охотников на вампиров, — так они себя называют, — судя по кривой усмешке моего похитителя, это название вызывает в нём, по меньшей мере, неоднозначные чувства. — Как всегда, после драки… Впрочем, до определённой степени они полезны. Зачищают окружающую среду от отбросов вроде тех, с которыми ты столкнулась.

— А «не отбросов»? — с некоторым трудом решилась уточнить я.

— Чтобы одолеть птенца, то есть — нормального, о котором хорошо заботились и правильно обучали, таких звёзд нужно две-три. А на Мастера, да ещё в его собственно доме, и десятка, а то и сотни звёзд может оказаться недостаточно. Впрочем, были времена, когда Вигиландо могли себе позволить и не такие размены… Да и сейчас, в некоторых районах, вроде арабской Африки или Южной Америки…

Что такое «Вигиландо» я не поняла. Да я вообще почти ничего не поняла в сказанном. Но задавать новые вопросы — не решилась.

Я просто шла рядом с ним, опустив голову. Может быть, мне и стоило резко рвануться в сторону, закричать, позвать на помощь… Но что бы это дало? Если мои догадки верны, то здесь нет тех самых «двух-трёх звёзд»… да и в том, что тот, кто идёт рядом со мной — «птенец» есть определённые сомнения. А уж в том, что вампиры могут спокойно ходить под ярким дневным солнцем — меня вполне убедила ещё уничтоженная четвёрка.

Стараясь делать это незаметно, я зыркала по сторонам в попытках запомнить дорогу. Но, несмотря на то, что район я знаю довольно-таки неплохо, с понимание того, как и куда мы идём — было плохо. Мы проходили через глухие тупики, шагая по улице — оказывались там, куда она не должна была вести… В общем, сомнений в нечеловеческой природе моего спутника у меня не осталось.

Трамвайная линия, проходящая мимо сменивших панельные пятиэтажки частных домов дала мне намёк на то, где я нахожусь… Но нет, как только мы свернули за угол — я поняла, что совершенно на знаю этих мест. Мой сопровождающий свернул к калитке в ничем не примечательном дощатом заборе и вывел на двери пальцем какой-то знак, после чего толкнул калитку, и та открылась.

Двор был совершенно обыкновенным. Грядки, парник, несколько плодовых деревьев… Десять из десяти подобных дворов выглядят совершенно также. И ничуть не похоже на величественный готический особняк, который возникает в воображении при слове «вампир».

— Проходи, — кивнул мой похититель, указывая на простую, ничем не выделяющуюся деревянную дверь. И я прошла. И застыла. То, что было внутри — совершенно не было похоже всё, что можно было разглядеть снаружи через мутные стекла.

Дверь вела отнюдь не в сени, и даже не в коридор. Огромный зал, стен которого не было видно, был заполнен клубами серебристого тумана. Они плавали, изменялись, намекали на присутствие в зале чего-то ещё… и успешно это самое «что-то» скрывали.

— У-у-ч-читель… — произнёс кто-то сверху.

Я подняла голову… и замерла, превратившись в соляной столп.

Надо мной медленно пролетало кресло, в котором сидел, держа в руках книгу, мальчик, может и старше меня, но не намного, в удобной домашней одежде. Серые трикотажные шорты, такая же серая футболка с серебряной восьмиконечной звездой во всю грудь и мягкие домашние тапочки — и всё это на парне, медленно переворачивающемся вниз головой… Я с трудом удержалась от того, чтобы сесть прямо там, где стояла, уронив челюсть на пол. А тут ещё и книги… Они летали вокруг медленно кружащегося кресла с парнишкой, как планеты вокруг Солнца. Только вот планеты вращаются вокруг звезды в практически одной плоскости, а орбиты книг, обозначенные золотистыми светящимися трассерами, почти равномерно распределялись по сфере.

— Бронепоезда надо давить, пока они ещё чайники, — сказал тот, кто привёл меня.

Вот и о чём это он?

Ирр

Доставить девчонку к себе домой было бы несложно… если бы не волны паники, подобные ударным волнам от шестидюймового снаряда. Приходилось их аккуратно гасить… вот и пришлось наматывать круги вокруг дома. Иначе столкновение с химерической реальностью, которая и есть мой дом, отправило бы девочку в истерику, и затраты сил на её выведение из этого состояния были бы и вовсе непропорционально и нерационально велики. Вот и пришлось таскать её за собой до тех пор, пока усталость в гудящих ногах не вытеснила собой любые другие чувства. И всё равно, при виде Санька, удобно устроившегося в летающем посреди комнаты кресле, девочка чуть было не рухнула на пол.

— Бронепоезда надо давить, пока они ещё чайники, — бросил я ученику, намекая, что его проблемы с поиском идеальной девочки — не остались мной не замечены.

И в самом деле, в ближайшее время его озабоченность этим вопросом грозила бы снизить эффективность обучения. Теперь же, стараясь поярче распушить хвост перед девочкой, в самом деле достойной его внимания, ученик будет заниматься с утроенным усердием… И время, затрачиваемое на прогулки и флирт — будет более чем компенсировано возросшей эффективностью обучения. Правда, надо учитывать ещё и затраты времени и сил на решение её проблем. Но это предполагалось по умолчанию. Ведь в условиях, которыми я ограничивал ритуал Поиска, было «чтобы она согласилась пойти со мной и стать моей ученицей, покинув семью», а это по определению означает наличие проблем, достаточно серьёзных, чтобы постороннему доверие было больше, чем собственной семье. Ну что сказать… И такое бывает. Даже с учётом «интеллекта, позволяющего понять и принять то, чему я её буду учить». Ну а остальные условия, в количестве около десятка, были основаны на моих знаниях о моём ученике, о том, кто может ему понравится, и кому понравится он сам. И, если о девочке я не мог сказать почти ничего: слишком все забивало удивление от несколько неожиданной обстановки в нашем с учеником жилище, то вот Санька был в шоке по совсем другой причине. Кажется, с параметрами девочки я угадал!

Александр

Я спрыгнул из кресла, и аккуратно прокрутил комнату вокруг себя приноравливая положение Учителя и новенькой к привычному и удобному для разговора. Учитель уже неоднократно говорил мне, что я приблизился к пределу, отведённому смертному. И, хотя создать собственную химеру я не могу, но вот управлять чужой, особенно, если Учитель специально настраивает на меня ее контрольные контуры, у меня получается уже довольно-таки неплохо.

В принципе, Ирр уже говорил мне, что по своим знаниям и умениям я перешагнул тот минимум, который требуется для Обращения. Более того, многие птенцы, достигшие впоследствии вполне серьёзных вершин, начинали с куда более низкого уровня. Но вот, подобно герою одной из моих любимых книг, застрять на шестьсот лет в пятнадцатилетнем возрасте, мне как-то неохота. Тем более, что насчёт шестисот лет — это ещё очень и очень оптимистично. Учитель как-то рассказал мне историю Архонта нашего клана — Мины Рутвен, которая до сих пор мается в облике малолетки. И вопрос тут даже не в отношении окружающих. Идиоты, способные, засмотревшись на детское тело, недооценить холодный разум и подчиненную этим разумом немалую мощь — встречаются редко, и обычно, сразу после встречи с Миной переселяются на новое постоянное место жительство — в ад. Нет, проблемы Принцессы вампиров гораздо глубже. И заложены они в самой природе Фаугле. В лёгкую жонглируя реальным и нереальным, тем, что было, и тем, чего не может быть потому, что не может быть никогда, мы нуждаемся в некоей точке опоры, в чём-то стабильном, что позволит не раствориться в переливах акаши. И этим «чем-то» как правило становится облик. Ведь после Обращения вампир перестаёт стареть — следовательно, его обличье уже никогда не изменится. Нет, если очень надо — внешность можно легко изменить. Химеры всегда к услугам своего повелителя. Но внешность для других и облик для себя — это очень и очень разные вещи. И вот для себя-то Мина уже несколько тысяч лет остается десятилетней девочкой, какой она была на момент Обращения. И ни реальный возраст, ни опыт прожитых лет, ни отточенный разум ничего не могут с этим поделать. Так что временами она творит такое, что подобает разве что именно сопливой малолетке. И повторять её печальный опыт мне совершенно неохота.

Тем более, что есть и ещё одна причина отложить Обращение: пока я формально не являюсь Фаугле, на меня не действуют Ограничения Провозвестника, под которые попали даже Вер-Заррен. «Один клан — одна Сила». Нет, на самом деле, изучить силы другого клана можно… Но затраты сил и времени будут непропорционально велики, а результаты — более чем скромными. Зато, как убедились те же Вер-Заррен в ходе ритуала, который с недавних пор (а именно — после выхода известной настольной игры и серии книг⁽¹⁾) мало кто зовет иначе, чем Рубрикой⁽²⁾, знания и умения приобретенные до превращения в вампира — остаются с неофитом, ну, разве что кроме навыков обращения со стихиями и природой, которые вампирам, вследствие близкого знакомства с Хозяйкой Серых пределов — в принципе недоступны.

Собственно, именно это стало причиной появления Ирра в нашей глухой провинции, далекой от интриг и бурления столичной жизни. Зато именно здесь обосновались несколько должников Учителя из разных кланов, которых он и подрядил обучать меня основам их Сил и знаний. Многого, конечно, они мне не дадут — тайны клана есть тайны клана. Но вот кое-что я, пожалуй, постичь сумею.

— Привет! — Я перестал концентрироваться на управлении химерой, не зафиксировав желаемые параметры… и в силу немедленно вступила реальная гравитация. Но уж к этому я был готов и приземлился довольно-таки мягко. — Меня зовут Александр. Можно — Саня. А тебя?

— Ольга, — наблюдая за моими кульбитами, девочка вздрогнула… Но, как ни странно, в её ауре не проступило цветов страха. Скорее это была просто реакция на неожиданное движение поблизости.

— Пойдём, — предложил я ей, — я покажу тебе, где тут у нас что, и как всем этим пользоваться. Спорю, ты такого даже в особняках богачей не увидишь!

— Не буду, — покачала она головой. — Ты явно лучше меня знаешь, что можно встретить в домах богачей, а чего — нет…

— Знаю, — улыбнулся я.

И вправду: Учитель пару раз сводил меня на сборища далеко не бедных смертных, как он выразился «попастись на вольном выгуле». Я там как-то подцепил девчонку… Дура — феерическая. Зато удалось её облапать… и даже не получить по морде. Впрочем, последнее я записал в несомненные признаки дурости. Потому как длительные отношения с ней я даже не предполагал. Хотя и красотка… Впрочем, Ирр сказал, что это скорее комплимент её прислуге, умеющей из средней паршивости материала соорудить нечто удобоваримое. Причём последнее в случае Учителя прозвучало несколько… двусмысленно.

Я вернул себе контроль над химерой, подменявшей собой гравитацию в доме Учителя, и зашагал вверх, к потолку, который в определённом смысле был полом. Как ни странно, изменений химеры и попытки перехвата контроля я не почувствовал, и оглянулся. Девочка все ещё стояла рядом с Учителем.

— Ну же! — удивился я. — Ты чего не идёшь?

— А… как? — спросила меня Ольга.

Вот тут я действительно утратил контроль, и сперва больно треснулся ногами, а затем ещё и влепил себе по лбу.

— Вот я баран! — широко улыбнулся я девочке. В присутствии Учителя всегда правильным является признание собственной глупости… особенно — если и вправду сглупил. — Даже не подумал, что ты не умеешь… Давай руку!

Я протянул девочке свою руку, и она робко вложила в неё свою ладошку. Меня дернуло, как иногда дёргает статическим разрядом. Узкую ладошку не хотелось отпускать.

Теперь для одной из охранных химер дома мы представляли собой одно целое. Так что, когда я поменял для себя вектора гравитации — они поменялись и для Ольги. И мы неторопливо всплыли к потолку.

— Вот смотри, — я оглянулся на Учителя, взглядом уточняя у него: правильно ли я понял. — Здесь будет твоя спальня, — доски потолка изменились, превращаясь в проход. — Пока не научишься колдовать сама, чтобы выйти из комнаты, придётся звать меня. Или Учителя. Но лучше — меня. Честное слово!

И я дурашливо улыбнулся.

Ольга

Когда мы взлетали к потолку, я судорожно пыталась понять: что вообще происходит? Ведь того, что вытворяют и парень, представившийся как Саня, и его учитель… Такого просто не может быть! Хотя… вампиров — тоже «не может быть», а они есть.

Пройдя сквозь потолок, мы оказались во вполне обычной комнате. Обычной. Если не считать того, что, взлетая вверх, мы не вышли из люка в полу, а свалились в комнату сверху. Ну и немного отличало её от нормальных помещений отсутствие чего-либо, что можно было бы принять за входную дверь. Вообще, единственная дверь в комнату была отмечена общеизвестным знаком из двух букв латинского алфавита⁽³⁾. Впрочем, учитывая то, как мы сюда попали, это уже как-то и не удивляет.

— Было бы несколько неудобно, если бы тебе приходилось звать меня каждый раз, когда приспичит, — прокомментировал мой взгляд Саша.

— Да, это действительно было бы… неудобно, — запнувшись, согласилась я.

— Разумеется, когда научишься управлять химерами, — продолжил объяснения Саша, — сможешь изменить комнату так, как тебе захочется.

— Химерами? — не поняла я. — Но ведь Химера — это что-то из древней мифологии… и вроде бы она была одна…

— У этого слова есть ещё и переносный смысл, — мягко улыбнулся он. — «Несбыточная идея», «невозможная фантазия», «то, чего не может быть». Вот это «то, чего не может быть» — и есть эта комната… да и весь этот дом. Из потока времени мы извлекаем отвергнутые варианты, и скользим между ними, создавая новую реальность, отличную от той, что была прежде. Это и есть Сила Фаугле. Этой комнаты не было… но она могла бы быть, пусть и в каких-то иных потоках времени. Но воля Учителя изменила потоки, и теперь эта комната есть.

— Есть? — заинтересовалась я. — Или она нам только кажется? Ведь если «её не может быть», то как она может присутствовать в реальности?

Я потрясла головой, осознавая, что сама уже запуталась в отрицаниях, и с трудом уже понимаю, что именно сказала.

— В реальности? — Саня поднял бровь. — А что есть «реальность»?

— Реальность… — я задумалась, подбирая определение. — О! Вот! Объективно существующий мир, данный нам в ощущениях!

— Отлично, — кивнул мне Саша. — Тогда эта комната — вполне реальна. Ведь она как раз и дана нам «в ощущениях».

— А если сфотографировать эту комнату… — попыталась я сформулировать метод проверки.

— Вот.

Саша достал смартфон, и, несколько секунд повозившись, показал мне фотографию, на которой было все то же, что я видела своими глазами.

— Но с этим методом проверки есть одна ма-а-а-ленькая проблема… — улыбнулся он.

— Какая? — не стала разочаровывать его я. Тем более, что мне и в самом деле было интересно.

— Нет уверенности, что мы видим то же самое, что запечатала камера, — пояснил Саша. — Если химера искажает наше восприятие, заставляя видеть эту комнату, то не исказит ли она и восприятие фотографии?

И в самом деле… Если иллюзия настолько сложна и структурирована, что заставляет меня воспринимать некое помещение… или даже кусок двора как комнату — то не может ли она же заставлять меня видеть на фотографии то, что надо сотворившему эту иллюзию? И чем она тогда отличается от реальности?

— Луна в озере, цветы на воде, — пробормотала я, вспомнив аниме⁽⁴⁾.

— Да, что-то похожее, — кивнул Саша. — Но всё-таки, химера захватывает реальность в большей, гораздо большей степени. Ты поймёшь это, когда сама будешь управлять химерами. Правда, пока ты человек — то сможешь только контролировать химеры, созданные Учителем. Но и этого достаточно для понимания, которое не передать словами.

— «Не полагайтесь на слова и знаки» — процитировала я учителей дзэн.

— Уголь — не черный, — кивнул Саша, демонстрируя знакомство с «Основами дзэн-буддизма»⁽⁵⁾.

— Это что, мне придётся достигнуть сатори⁽⁶⁾? — уточнила я с улыбкой сомнения. Всё-таки, сколько бы я не практиковала медитации, без учителя получалось не очень хорошо. Но, по крайней мере, позволяет отрешиться от текущих проблем, и это уже немало.

— Будет невредно, — кивнул Саша. — Точнее — получится само собой по мере того, как будешь выполнять упражнения. А пока что — вот…

Он достал из воздуха странный, не похожий ни на что знакомое, цветок, и аккуратно воткнул мне в волосы.

— Зачем это? — удивилась я.

— Это — простейшая химера, — пояснил мне Саша. — Она — парная, — он показал на свой хайратник из темной кожи. — Сорви лепесток — и я узнаю, что ты меня зовешь. Помогу выйти… или, если ещё что понадобится…

— Хорошо, — кивнула я, а сама подумала, что не может быть всё так просто. Наверное, этот же цветочек позволяет ещё и шпионить за мной… Впрочем, всё равно, если они захотели нашпиговать «мою» комнату камерами — я ничего не смогу с этим поделать. Так что и оставлять цветок в вазе, которой нет — было бы глупо.

Саша раскланялся, и ушёл, провалившись в пол. А я стала осматривать доставшуюся мне комнату.

Прежде всего я сунулась в комнатушку с буквами WC на двери. Это оказался даже не туалет, но вполне серьёзный совмещённый санузел. Впрочем, раз уж комната — для одной меня, не думаю, что это вызовет какие-то проблемы. Вид ванной напомнил мне, что я — грязная и в подранной одежде после стычки с этими… ладно, о мёртвых — хорошо, или ничего. Они — умерли. Хорошо.

Оборвав свои мысли о случившемся, я разделась, стараясь не показать смущение перед наверняка имеющимися наблюдателями, и полезла в ванную. Пена для ванной, шампунь и прочие необходимые вещи нашлись тут же, на столике с зеркалом. Вода из крана сразу пошла комфортной температуры, и я некоторое время просто наслаждалась теплом и горой пены. А потом — попробовала медитировать, используя цветок, выложила на столик с ванными принадлежностями, в качестве точки сосредоточения. Получилось, как и обычно, не очень хорошо. Разве что несколько секунд того странного состояния, когда мир вокруг кажется как будто нарисованным, и удаляется от меня сразу во все стороны, становясь при этом удивительно реальным. Мне даже показалось, что цветок немного помогает мне… но это чувство быстро исчезло, вместе с ощущение пронзительной ясности и спокойствия.

Я вылезла из ванной, посмотрела на одежды, и вздохнула. Одевать это мне как-то не хотелось. По крайней меремере, до того, как постираю её. Но во что-то надо было одеться…

Впрочем, я вспомнила, что в основной комнате я видела что-то вроде одёжного шкафа. Пойду-ка посмотрю, что там…

«Там» нашёлся роскошный пушистый халат. В принципе, там же, в шкафу, были и несколько платьев, джинсы, блузки… И, как я подозреваю, всё это подходит мне если не «идеально», то, по крайней мере, «хорошо». Но, всё-таки, я предпочла завернуться в халат. Всегда мечтала о таком. Но, с тех пор как умерла мама — мечта стала откровенно несбыточной. Мы и так жили небогато, а уж «приживалке» покупать дорогие вещи — и вовсе никто не собирался. А этот халат явно был дорогим… и очень удобным.

Одевшись, я продолжила осмотр комнаты. Шкаф, большое, во всю стену, зеркало… Я подошла к окну, и чуть было не рухнула на пол прямо возле него. Вид из окна был такой, как будто я находилась на высоте десятого, а то и больше, этажа.

Слева от окна располагался небольшой стол со стоящим на нём компьютером. Признаться, мне было бы интересно включить его, посмотреть, что за компьютер, какие на нём стоят программы… Но сил как-то не было. Да и огни города за окном намекали, что пронежилась в ванной я несколько дольше, чем собиралась.

Отойдя от окна, я продолжила осмотр. Узкая кровать намекала, что если я и буду «отрабатывать» обучение, то это будет явно не здесь. Я задавила очередной приступ паранойи, и устроилась на кровати. Спать хотелось неимоверно…

1) «…после выхода известной настольной игры и серии книг» — имеются в виду книги и игры Warhammer 40k

Вернуться к тексту

2) Рубрика Аримана (Wh40k) — ритуал, призванный прекратить Искажение плоти — проклятие нестабильного геносемени легиона Тысячи сынов. Проведенный вопреки запрету примарха легиона — Магнуса Красного, ритуал практически привёл легион к уничтожению. Но выжившие обрели огромную колдовскую мощь.

Вернуться к тексту

3) «две буквы латинского алфавита» — разумеется, WC

Вернуться к тексту

4) «Луна в озере, цветы на воде» — кьека суйгецу, главное оружие Соске Айзена из «Блич» и Нура Рикуо из «Внук Нурарихёна»

Вернуться к тексту

5) «Основы дзэн-буддизма» Таитаро Судзуки — учебник по дзэн, написанный японцем для западных читателей.

Вернуться к тексту

6) Сатори — «просветление». Одна из основных концепция дзэн.

Вернуться к тексту