Сила предсказаний (гет)

После войны Кингсли Шеклболт только и слышал о том, как всё хорошо, замечательно и просто великолепно. Занимая пост Министра Магии, опровергать подобные заявления было бы верхом недальновидности. Поэтому Кингсли обычно не вступал в дискуссии, предпочитая согласно кивать и отмалчиваться… Но лишь до тех пор, пока какой-нибудь умник в разговоре не выдавал что-то вроде: «Должно быть, невероятно легко управлять магической Британией в мирное время...» Тогда Кингсли откладывал привычную сдержанность в сторону. На смену ей приходил повышенный тон, он же становился последним и самым весомым аргументом. Иногда — вкупе с ударом кулака по столу. Работало безотказно.

Должность Министра Кингсли занял сразу, как только стих послевоенный шум, включавший в себя как надрывные рыдания, так и радостные возгласы. Даже те незадачливые волшебники, которые не были устроены в жизни до возрождения Волдеморта, теперь могли найти себе место − в том числе и рабочее. За неспокойные военные месяцы число волшебников в Британии заметно сократилось: кто-то в страхе эмигрировал, многие погибли, пропали с поля зрения и узники. Нехватка людей давала о себе знать − везде требовались руки. Кроме того, народ стал более сплочённым, и если раньше владелец захудалого бара трижды подумал бы, прежде чем принимать на работу дополнительного подсобного рабочего, то в нынешней ситуации достаточно было просто прийти и попросить место. Люди словно забыли, как отказывать.

Больше раздолья получил и мелкий бизнес. Каждый, у кого в Гринготтсе завалялась хоть небольшая горстка галлеонов, теперь не боялся рисковать и вкладывал сбережения в своё дело. Косая аллея оживала, люди всё реже сидели дома. Ещё бы — ведь на улице им теперь ничего не угрожало! Само собой, со стороны казалось, что всё наладилось за первый же месяц, что Кингсли в роли Министра оставалось лишь наблюдать за тем, как всё расцветает... Якобы само по себе.

На деле же работы хватало — высокая должность обязывала решать огромный перечень задач. И Кингсли мог бы поклясться всеми волшебными силами, что рядовые маги не имели представления и об одной десятой доле его проблем. Знали бы обыватели, сколько сил ему потребовалось, чтобы наконец искоренить коррупцию из Министерства! А чего стоило регулярно отслеживать, чтобы магглорождённые не были ущемлены в занимаемых постах? О том, сколько времени заняла разработка реформы аврората − лучше и не спрашивать…

В самые тяжёлые, почти неподъёмные дни, уходя с рабочего места позже прочих, Кингсли предпочитал гулять по Косой аллее. Потому что там как раз царило настоящее благополучие − без грима и натянутых улыбок. Перебрасывался дежурными фразами со знакомыми, заглядывал в небольшие лавочки, захаживал в кондитерские... А одним из вечеров выбор Министра пал на недавно открывшуюся кофейню «Чаша предсказаний». Хозяйничала там Сибилла Трелони, которая ушла из Хогвартса, окончательно уступив насиженное место преподавателя курса Прорицаний кентавру Флоренцу. На жизнь она зарабатывала тем, что не просто варила кофе, но и предсказывала всем желающим судьбу по кофейной гуще. Услуга пользовалась спросом. Кингсли от стольких знакомых выслушал рассказы о том, как резко Трелони перешла от предсказаний смерти к чему-то более обыденному, что даже у него проснулось любопытство. А ещё ему ужасно хотелось встретиться с Трелони. И, может быть, поговорить с ней…

Дело в том, что он помнил Сибиллу ещё со времён учёбы в Хогвартсе. Тогда она выглядела совершенно иначе, но уже привлекала внимание своей необычностью. Только вот они с Кингсли не совпадали ни по факультету, ни по возрасту. К моменту, когда Кингсли перешёл на пятый курс, Трелони уже готовилась к выпускным экзаменам. Несмотря на свои несолидные пятнадцать лет, на тот момент Кингсли уже мог похвастаться низким тембром голоса и выдающимся ростом. Более того − его имя было на слуху, так как он частенько комментировал матчи по квиддичу. Но отваги будущему Министру на тот момент ощутимо недоставало − ему оставалось лишь бросать на загадочно-отстранённую Сибиллу полные надежды взгляды. Тайком.

Она тем временем сдала ЖАБА и пропала с горизонта. Позже ходили слухи о её замужестве, затем — о разводе. Последняя новость порадовала Кингсли куда больше, хоть он и не рассчитывал на будущее с Сибиллой. Справедливости ради: теперь, разменяв четвёртый десяток и став Министром, он уже не смотрел на минувшие события с тем драматизмом, что был присущ ему в юношеские годы.

Позже, когда Трелони начала преподавать в Хогвартсе, Кингсли был известен как молодой и перспективный аврор. Крутил один роман за другим и не слышал о Сибилле ни слова. Так продолжалось до самой войны, которая изменила многое. Стал бы Кингсли Министром, если бы не Волдеморт? Сложно сказать. Оставался бы он холостяком по сей день, если бы страну не сотрясали буйства Пожирателей Смерти? Сомнительно. И наконец, встретил бы он Сибиллу Трелони на поле боя, не начнись война? Вспомнил бы о том, как она его завораживала? Вряд ли.

Во время Битвы за Хогвартс Кингсли вместе с Минервой и Горацием пытался напрямую противостоять Волдеморту... А Сибилла в это самое время кидала тяжёлые хрустальные шары на головы Пожирателей, бившихся в холле. У неё это получалось на удивление ловко: хоть Кингсли и сосредоточился на схватке, на это зрелище сложно было не обратить внимание.

Теперь же Трелони занималась куда более мирным делом и кидать могла разве что чашки, да и то по случайности. Зато беседа с ней стала более доступным удовольствием.

− Господин Министр, это большая честь для меня! − с этими словами Сибилла подошла к нему, едва он успел устроиться за одним из столиков «Чаши предсказаний».

Кингсли давно привык к повышенному вниманию и обычно не подавал виду, что его такое обращение хоть немного смущает. Но в этот раз возразил:

− Что вы, мисс Трелони, не стоит. Когда я не на службе, то становлюсь самым обычным волшебником, который просто хочет чашечку...

Сибилла не позволила ему договорить. То ли случайно, то ли намеренно добавив голосу лёгкого налёта потусторонности, она заговорила с придыханием:

− На днях я глядела в свой магический кристалл… И только представьте: увидела в нём, как вы заходите в моё заведение! Я тогда подумала: «Нет, как можно, у Министра не найдётся столько свободного времени, чтобы тратить его на посещение кофейни». Но теперь понимаю, что совершенно, совершенно зря сомневалась! Кристалл не подвёл…

Кингсли не знал, как прервать этот поток слов. С одной стороны, ему было лестно такое отношение от женщины, к которой у него когда-то были чувства. С другой — Трелони своими чрезмерно эмоциональными восклицаниями привлекала лишнее внимание. Благо просить её умерить пыл не пришлось — та сама сменила тон на более деловой:

− Закажете напиток? Рекомендую наш фирменный кофе, тогда после трапезы я смогу погадать вам по гуще.

− Не откажусь, − кивнул Кингсли. Затем добавил к заказу незамысловатый десерт и принялся ждать, листая отложенный на вечер свежий выпуск «Пророка».

Краем глаза успевал наблюдать за суетящейся за барной стойкой Трелони. Она и сейчас оставалась донельзя самобытной и весьма грациозной — и это притягивало взгляд. Только вот если два десятка лет назад Кингсли не осмелился позвать Сибиллу на свидание из-за того, что считал себя недостойным кандидатом… То теперь он рисковал не меньше. А если она согласится только из-за его статуса? А если об этом прознают папарацци? Не выйдет ли это боком для них обоих?

За этими мыслями Кингсли и не заметил, как выпил принесённый услужливой официанткой кофе. Как оказалось, заказы здесь разносила не хозяйка, однако именно она подходила к каждому заказавшему кофе клиенту, чтобы погадать. Не обошла стороной и столик, за которым сидел Кингсли.

− Я вижу рысь! Она скачет, так грациозно... Как чёрная пантера! − начала она без предисловий, едва успев взглянуть на дно чашки.

− Рысь − это мой Патронус, − пояснил Кингсли, про себя сомневаясь: знала ли об этом Трелони изначально или и правда увидела что-то в гуще? Хотелось верить, что она не жульничает.

− Да, я вижу... А рядом с рысью скачет... По-моему, это... сейчас разгляжу… Это лисица! Надо же, какое совпадение, лиса − это ведь мой Патронус...

Последние слова прозвучали как бы в скобках, но остаточно громко, чтобы Кингсли их расслышал. Но сколько бы он ни глядел в чашку − не видел ничего, кроме самой обычной, ничем не примечательной бесформенной гущи. Как Трелони сумела увидеть там даже не одного, а сразу двух животных, было выше его понимания. Но почему бы и не подыграть?

− И правда: отчётливо вырисовываются именно рысь и лиса, − согласился он. Убедил себя, что делает это не для того чтобы произвести хорошее впечатление, а чтобы поднять моральный дух предсказательницы. Всем известно: если человека достаточно часто поощрять похвалой — он добивается больших успехов. Поэтому Кингсли не скупился не только на одобрение, но и на дополнительные вопросы: − Как вы думаете, к чему это?

− Вы должны сами найти ответ на этот вопрос, господин Министр, − заявила Трелони. С таким видом, будто это было очевидным решением.

− Сомневаюсь, что у меня выйдет. Не удивлюсь, если пойму значение этого предсказания уже после того, как оно сбудется. Если столкнусь лицом к лицу с какой-нибудь рысью − обязательно вам сообщу. Или с лисицей…

− Но как же… Патронус? − Трелони выглядела обескураженной, её глаза за толстыми линзами очков, казалось, стали ещё больше. Кингсли понял, что выбрал не тот путь, но сворачивать было уже поздно.

− Боюсь, я не могу позволить себе тратить время на разгадывание ваших метафор.

− Вы правы. На днях своим Внутренним Оком я видела ваш мужественный лик… Но на нём отчётливо виднелись следы беспокойства и усталости. Не возьмусь и предположить, сколько проблем масштаба всей страны вам приходится решать!

Кингсли замер от неожиданности. Уж от кого он не ожидал понимания, так от, казалось бы, далёкой от суровой реальности прорицательницы. Неужели в кофейной гуще она действительно видела больше, чем простые волшебники? Как бы то ни было, Кингсли решил, что обязательно сюда вернётся. Если и не ради данных о будущем, так хотя бы ради... Сибиллы Трелони.

Отвесив поклон и поблагодарив за обслуживание, он удалился. И не мог выбросить из головы слова Трелони до тех пор, пока его не накрыл сон. А к утру понял, что вряд ли отныне сможет пить кофе без воспоминаний об этой во всех отношениях загадочной женщине. У него оставалось два пути: либо перейти на чай, либо смириться и продолжать думать о Сибилле, хоть изредка. И Кингсли предпочёл второй вариант.

* * *

После войны Сибилла Трелони и слышать не хотела о возвращении в Хогвартс. Пусть и полукровка, но как-никак она была не рядовой волшебницей, а праправнучкой самой Кассандры Трелони. Разве можно при такой родословной позволить какой-то кляче притеснять себя? Ну уж нет!

Слышал бы её мысли покойный Дамблдор, оскорбился бы из-за слова «кляча». Но называть того наглого кентавра иначе у Сибиллы язык не поворачивался! Флоренц испортил ей в Хогвартсе всё, а главным образом − подорвал её авторитет.

Да, долгое время Сибилла придерживалась мнения, что она в школе − человек не последний. Кое-кто, может, и смеялся над её предсказаниями, не верил в её дар, но мимо ушей слова Сибиллы не пропускал ровным счётом никто. Тем приятнее теперь было открыть своё дело и начать получать прибыль с каждой порции свежесваренного кофе и с каждого предсказания. Здесь никто не смотрел на неё с недоверием, потому что посетители знали, куда пришли и за что платят.

Идею своего бизнеса Трелони позаимствовала у магглов. Выбравшись как-то в оживлённый район Лондона несколько месяцев назад, не пройдя и пары миль, Сибилла наткнулась аж на несколько кофеен, заполненных простецами. А буквально на соседней улице притаилось заведение другой направленности — за дверью с аляповатой вывеской всем желающим предлагали погадать по руке. И там, и там было людно. Более людно, чем когда-то у Сибиллы на уроках. Выводы напросились сами собой, а воплощение идеи не заставило себя ждать. Получить место на Косой аллее на тот момент было проще, чем когда-либо (большая часть площадей по-прежнему пустовала), и Сибилла не стала мешкать.

Месяца не прошло, как заведение начало приносить небольшую прибыль. А что дела окончательно пошли в гору, Сибилла поняла, когда в её «Чашу предсказаний» вошёл в прошлом аврор и член Ордена Феникса, а ныне Министр Магии Кингсли Шеклболт. Высокий, статный, широкоплечий, а главное − пользующийся неоспоримым авторитетом, он мирно прошёл к свободному столику у окна. Приветствие воспринял благосклонно, а опустошив чашку кофе, не возражал и против предсказания. Спустя неделю − зашёл вновь.

Даже если бы Шеклболт не был Министром, вряд ли ему удалось бы затеряться в толпе с такой внушительной внешностью. И Сибилла, разумеется, не считала его рядовым посетителем. Визит Министра разом повысил класс заведения. А если уж Шеклболт заглянул сюда дважды, то это уже о чём-то да говорило.

− Один кофе, пожалуйста. На ваш вкус. Интересно, что покажет гуща на сей раз, − сказал Шеклболт. Голос его, низкий и неторопливый, действовал на Сибиллу успокаивающе. Душа у неё была тревожной, внутренний надрыв постоянно вынуждал кидаться из крайности в крайность. А густой бас Министра это сглаживал. Сибилла подумала даже, что если бы слышала его голос ежедневно, то ей ни к чему было бы пить столько хереса…

Она с особым трепетом готовила эту порцию кофе. А когда вынесла заказ (решила сделать это сама, а не доверять столь важного клиента официантке), взгляд её сразу зацепился за массивные ладони Шеклболта. Трудно было не заметить, как оттенок его кожи схож с цветом только что приготовленного напитка. Сибилла не отрывала взгляд несколько долгих мгновений, а опомнившись, рискнула завести диалог.

− Знали бы вы, господин Министр, как приятно осознавать, что страна сейчас в надёжных руках…

− Рад слышать, − сдержанно кивнул тот.

− Вам, верно, не привыкать к похвале, но так сложно удержаться…

− Напротив, вы скорее исключение. Люди принимают нынешнее положение вещей как должное, и мне сложно их за это судить. К чему бы им рассыпаться в благодарностях? Я всего лишь делаю свою работу. Как и вы, к примеру… Кстати… − сделав финальный глоток из чашки, Министр придвинул её ближе к Сибилле. — Что на этот раз?..

* * *

Ради вопроса вроде «Что на этот раз?» Кингсли всё чаще захаживал в кофейню, где предсказывали будущее. И Сибилла каждый раз предвещала ему всё новые и новые свершения, удачу и ни слова не говорила о мрачном. Порой к стандартному заказу кофе добавляла десерт (за счёт заведения) и, конечно, не скупилась на общение.

Сибилла уже и не припоминала, когда её в последний раз слушали с таким вниманием, не упуская ни слова и не подвергая предсказания критике и сомнениям. Что бы она ни говорила Министру, тот соглашался, а спустя неделю мог сообщить, что пророчество сбылось. Разве что метафоры и намёки упорно проходили мимо его ушей. И Сибилла поняла, что к этому мужчине можно и нужно найти другой подход. Нельзя ходить вокруг да около, эффективнее − идти напролом. Однажды, когда он уже стал завсегдатаем, Трелони встретила его у самого порога возгласом:

− Господин Министр! Прошлой ночью я гадала вам по картам!

− Разве это можно делать без моего участия? − спросил Шеклболт. Но не тем тоном, каким скептики интересовались: «А разве можно увидеть будущее в обычном куске стекла?» или «А разве гадание на картах − это не шарлатанство?», а совсем иначе. Он лишь полюбопытствовал, не более.

− Разумеется! Если опытный предсказатель берётся за дело, то ему не помешают такие мелочи, — ответила Сибилла настолько уверенным тоном, что возражать ей было бы попросту невежливо. И Кингсли, как она и рассчитывала, довольно кивнул в знак понимания и одобрения.

− И что же вы нагадали? — поинтересовался он.

− Это самое интересное! Раз за разом, как бы я ни раскидывала карты, я вижу, что вас в ближайшем будущем ждёт большая любовь, господин Министр.

− Раз за разом?.. — протянул тот в ответ.

− Именно! И я бы на вашем месте не стала игнорировать это предсказание, карты крайне редко ошибаются.

− И что же я должен сделать, по-вашему?

− Быть внимательнее к окружающему миру. Любовь вот-вот вас настигнет! − уверенно заявила Сибилла. Уж она-то знала, что даже если Шеклболт продолжит игнорировать её намёки, рано или поздно ему всё равно придётся сдаться. Но что-то (возможно, это были гены прабабки Кассандры) подсказывало ей, что ждать осталось совсем недолго. Что стена под названием «Кингсли Шеклболт» вот-вот рухнет. И следующие слова Министра лишь подтвердили догадку.

− Возможно, мне стоило сказать об этом раньше... — начал он неуверенно. − Сибилла, я был влюблён в вас в школе.

− Я бы предпочла говорить не о прошлом, а о будущем, − и не пытаясь скрыть волнение, проговорила Трелони.

− А что насчёт настоящего? — поинтересовался Шеклболт. − Если верить вашим предсказаниям, очень скоро я признаюсь, что и сейчас в вас влюблён.

− И вы... вы ведь верите моим предсказаниям?

− Верю, − он утвердительно кивнул.

За это Сибилла готова была варить ему самый вкусный кофе до конца жизни. А уж в том, что Шеклболт достоин самых оптимистичных предсказаний, не стоило и сомневаться.