Приключения пингвинов, или Все дороги ведут в Антарктиду (джен)

— Доложите обстановку, Ковальски! — Шкипер и Рико прикрывали подпольную деятельность обычным маханием, пока Ковальски с Прапором трудились в забое.

— Прапор вырабатывает дневную норму успешно. Снабжение не нарушено, — отрапортовал Ковальски.

— Отлично! Значит, улыбаемся и машем, — слишком громкий, диссонирующий с бодрым рапортом звук осыпающего грунта, донёсшийся из забоя, заставил Шкипера подпрыгнуть на месте и усомниться в правильности отданной команды. — Что-нибудь ещё, Ковальски? — переспросил Шкипер, когда шум затих настолько, что подчинённые могли его расслышать.

Ответом на вопрос Шкипера было покашливание, за которым не сразу удалось различить слова:

— Работа в забое непредсказуема.

— Поясни! — Шкиперу с трудом удавалось сохранять безмятежное выражение лица.

— Я говорю о временных аномалиях и разветвлённости местных коммуникаций.

— Так и знал, что вы куда-то не туда прокопаете без моего руководства, — сварливо пробурчал Шкипер.

Рико повернул голову, посмотрел в глаза командира наивным взглядом и прошептал едва слышно:

— Мы все умрём?

— Отставить панику! Улыбаемся и машем, — Шкипер подпрыгнул, заложил в воздухе сальто в три оборота и исчез в забое.

Рико поднял второе крыло и продолжил махать за двоих.

Шкипер вгляделся в прокопанный тоннель и одобрительно похлопал Прапора по плечу: тоннель вгрызался в землю и исчезал вдалеке — пингвин при всём желании не мог разглядеть его противоположный конец.

— Ты неплохо справился, малыш! — голос, закрутившись по изрезавшим стены виткам спирали, ушёл в тоннель и вернулся ветром и ослепляющей вспышкой света. — Ковальски! — только и успел выкрикнуть Шкипер, прежде чем поток воздуха пригвоздил его к стене. — Что там? — с трудом выдохнул он.

— Аномалия, Шкипер, это аномалия! — Ковальски пытался перекричать ветер, пока прижатый к стене Прапор с явным трудом переводил растерянный взгляд с одного товарища на другого.

— Докопались! — Рико кулем свалился на пол забоя, и, будто в ответ на этот одинокий голос правды, идущий из тоннеля ветер затих, а свет померк.

* * *

Шкипер, заложив ласты за спину, мерил забой шагами, его товарищи, построившись у противоположной стены, следили за перемещениями командира взглядом.

— Шкип...

— Мы не можем закопать тоннель...

— Да уж, докопались! — Ковальски ткнул Рико ластом в бок, прервав словоизвержение.

Прапор оглядел товарищей наивными круглыми от страха глазами:

— Может быть, там Антарктида?

— Мы не можем закопать тоннель, значит, мы должны войти в него, — Шкипер замер на месте и соединил ласты за спиной.

— Антарктида! — пропищал Прапор и подпрыгнул от возбуждения.

Ковальски похлопал малыша по голове так, что тот запрыгал мячиком:

— Не перевозбуждайся!

— Нам предстоит долгий путь! — приняв решение, Шкипер выпрямился и выпятил грудь колесом.

— Мы не дойдём... — выдохнул Рико, но, следуя указанию своего командира, третьим вошёл в тоннель. Пингвины перешагивали и перепрыгивали с одного витка спирали на другой и продвигались вперёд по тоннелю: Прапор с интересом глазел по сторонам, Рико смотрел под ноги, Шкипер — вперёд, а Ковальски изредка останавливался и изучал стены, — воздух, свет и земля здесь жили своей жизнью. Изборождённые витками спирали стены были подвижны, а ветер и свет время от времени заставляли пингвинов останавливаться, прячась от аномальных явлений за очередным выступом.

— Сильный ветер и белый свет... Это точно Антарктида! — шептал Ковальски — товарищи с надеждой оглядывались на него и продолжали движение, несмотря на препятствия на своём пути.

— Антаркти-и-ида!!! — Прапор попискивал от нетерпения и, посчитав скорость перемещения товарищей слишком медленной, бросился вперёд. Ветер внезапно изменил направление, и пингвинов засосало в тоннель, будто пылесосом.

Пингвины вылетели из тоннеля и мягко приземлились на белый песок: небо здесь было безоблачным, ярко-лазоревым, как в Антарктиде, а ветер создавался взмахами крыльев огромной птицы.

— Очередной зоопарк! — воскликнул Рико, оглядевшись, и потёр ластом ушибленный зад.

— А мне здесь нравится! — воскликнул Прапор.

— А меня это не удивляет...

— Выражайся конкретнее, Ковальски.

— Надо копать...

— Где, куда и чем?

— Это вопрос. Необходимо изучить окружающее пространство.

— Так, слушай мою команду! — Шкипер поднялся, вытянулся и поднял голову, а его команда выстроилась по струнке и внимала ему, выпучив глаза. — Налаживаем контакт с местными!

— Птичка-а-а! — Прапор поторопился исполнить приказ и с криком побежал к присевшей на шест огромной птице, белое оперение которой играло золотом на солнце.

Огромная птица пристально и с не меньшим интересом, чем пингвины, наблюдала за попытками Прапора установить с собой контакт: малыш подпрыгивал, пытаясь ухватиться ластами за верх тумбы, когда же ему это удалось, поднялся наверх и, расставив ласты в подобии объятия, кинулся к птице.

Пингвины в предвосхищении ждали момента соприкосновения и тихо перешёптывались.

— Доложить, что за птица, Ковальски!

— Орёл-переросток, Шкип...

Прапор прижался к играющему золотыми красками плотному оперению, и подбородок птицы коснулся его макушки: малыш улыбнулся и дружески похлопал птицу по перьям. Птица-гром издала громкий раздражённый крик и взмыла в небо, а Прапор мячиком скатился с тумбы в песок.

— Так, слушай мою команду, отставить наступление до выяснения расположения противника. Приступить к сбору фуража и подножного корма!

Рико оттаскивал Прапора на безопасное расстояние от отчаянно машущей крыльями и кричащей на пугающих субтонах птицы, и малыш, всхлипывая, жаловался товарищу:

— Я же просто обнимался, всего лишь обнимался! А она...

— Отставить нытьё! — прикрикнул на скуксившегося малыша Шкипер.

— Так, мозговой штурм! — пингвины, включая всхлипывающего от обиды Прапора, сбились гуртом и продолжали совещаться, абстрагируясь от окружающей действительности.

— Что будем делать?

— Надо поесть! — Рико озвучил общее желание, а желудок Прапора мгновенно подтвердил его слова.

— Можно вернуться...

— Не узнав, куда попали...

— Можно пройтись...

— Так, слушай мою команду! Кру-гом! Разведать дислокацию противника, вступить в контакт с гражданским населением!

Прапор замер на месте, повернувшись лицом к той самой, неудачно заключённой им в объятия птице, а остальные пингвины разошлись по сторонам.

— Птичка-а-а! Птичка-а-а! — тонко и неуверенно постанывал Прапор, оглядываясь в поисках поддержки. — Что ты ешь, птичка-а-а? Что любишь кушать?

Уже успокоившаяся и внимательно оглядывающая незваных гостей Птица-гром от этого верещания опять поднялась в воздух, захлопала крыльями и ответила пингвину нечленораздельным криком.

— Гляди, чтобы тебя не слопала! — донеслось из-за спины Прапора, малыш испуганно подпрыгнул и закрыл глаза ластами.

— Нашё-о-ол! Нашёл! — крик Шкипера заставил испуганных пингвинов поспешить на голос товарища. — Здесь есть лев, значит, должно быть мясо. Ищите шницели! — Прапор подбежал к командиру и теперь разглядывал в свою очередь принюхивающегося к пингвинам лысого льва, кожа которого имела леопардовый окрас.

— Лучше бы была рыба или какой-никакой планктон! — резюмировал находку Шкипера Рико.

— Не находишь, что этого не очень хорошо кормят? — обратился к Прапору Шкипер. — Лысый он какой-то, и взгляд такой злой, жёлтый, бешеный.

Нунду задрал хвост и раззявил пасть в рыке — вырвавшийся воздушный поток едва не уложил пингвинов на спины.

— Ковальски! — испуганно заверещал Шкипер, но никто ему не ответил. Нунду сдул покрытый кожаными наростами, будто присосавшимися к шее червями, воротник, повернулся к пингвинам спиной и царственно удалился — пингвины выдохнули и поднялись на ноги, — но в последний момент хвост Нунду со свистом рассёк воздух перед лицом Шкипера.

— Я же говорю, больной! — только прирождённый командирский дух позволил Шкиперу сохранить самообладание. — Слушай мой приказ, отступаем! — Прапор уже бежал, вытянув вперёд шейку и отставив ласты назад. — Эй, шницели не искать! Мясо протухло, — проговорил Шкипер, едва переведя дух от бега.

— Нашёл! Наш-ё-ёл! Пингвинов нашёл! Должна быть рыбка, должна! — Рико стоял в окружении странных большеглазых коротколапых тварей, которые, подвывая на высокой ноте, устроили вокруг него странный танец.

— Что едим, товарищи? И где это лежит? — "пингвины" не ответили и продолжали прыгать, мелодично подвывая в такт своим движениям. — Недоделанные какие-то... — Рико покачнулся на лапах.

— У меня от их подвывания голова болит, а от прыжков уже кружится.

— Подташнивает... — подтвердил слова Рико Прапор.

— Это от голода... — Шкипер урезонил товарищей, но вскоре сам был вынужден закрыть глаза и заткнуть уши. — Ковальски, доложи обстановку! Ковальски!

— Рико! Рико! — крик Ковальски был едва различим за верещанием лунных тельцов, и пингвины, запинаясь о маленькие тела танцоров, поспешили прочь.

— Ковальски, голос подай! — нет, здесь не было клеток и других преград, ареалы обитания разных животных разделял брезент, в котором были сделаны небольшие прорези, а рисунок на ткани в точности повторял вид местности. Пингвины бежали прочь, запинаясь и путаясь, поросшее сочной травой искусственно затемнённое плоскогорье сменилось тропическим лесом, а затем превратилось в пещеру.

Пингвины уже предпочитали не оглядываться по сторонам, Прапор, попискивая от страха, пытался спрятать голову на плече бегущего впереди товарища — каждый взгляд выхватывал из окружающего пространства очередную странную пугающе-уродливую тварь.

— Ковальски! Ковальски! — Шкипер с трудом сохранял самообладание.

— К местным не подходите! — подал голос Ковальски.

Пингвины с трудом, помогая себе ластами, вскарабкались по лестнице и оказались в узком заставленном ящиками пространстве. По длинной стене шёл широкий стол.

— И шницели есть, и рыбка, и планктон... — пропел Ковальски.

— Много еды? — переспросил Рико.

— Да, лови! — Ковальски поддел клювом небольшой ломоть мяса, и Рико заглотил его в прыжке.

— Еда-а-а! Еда-а-а! Кушать! — Прапор забрался на стол и теперь, отбрасывая мелкие препятствия, спешил добраться до пропитания, пока внезапный шлепок не заставил его потерять равновесие и свалиться на пол.

— Жрём не раньше, чем Рико переварит. Только если не срыгнёт! Ждём полчаса, — прошипел Шкипер.

Пингвины уселись на пол и заинтересовано наблюдали за товарищем, а побеспокоенные ими твари подбирались к лестнице и оглашали окружающее пространство разномастным воем — только какое-то волшебство мешало им подняться в помещение.

— Живой? — Шкипер оглядел довольно облизывающегося Рико.

— Вкусно! — ответил тот.

Пингвины накинулись на еду, а твари за брезентовой стеной, унюхав пир, жалобно взвыли.

— Может, и их покормить? — предложил Прапор, когда через несколько минут в компании товарищей уже лежал, поглаживая округлившееся от обжорства пузо.

— Жизнь не дорога? — прокомментировал предложение малыша Рико.

— Больно громко воют — не к добру, — глубокомысленно заявил Ковальски, и в подтверждение его слов откуда-то сверху донёсся голос: "Успокойтесь! Успокойтесь все!" — искусственно усиленный, этот голос звучал, будто гром с неба, и все пингвины, кроме обладавшего незамутненным командирским духом Шкипера, вздрогнули.

— Ну вот, а ты говорил, что надсмотрщиков нет... — лениво перевернувшись на бок, проговорил Шкипер.

— Я такого не говорил, — ответил Ковальски.

Твари продолжали возбуждённо выть, а Прапору уже мерещились чьи-то лапы на верхней ступени лестницы, и только сытость мешала малышу испугаться.

Внезапный порыв ветра и звук шагов заставили пингвинов поменять положение — на лестнице стоял странно одетый взъерошенный человек и удивлённо на них таращился.

— Откуда? — произнёс Ньют Саламандер, поборов удивление.

— Он с нами разговаривает, — произнёс Ковальски и похлопал командира ластом по пузу, привлекая внимание.

— Нет, он сам с собой говорит, — ответил за Шкипера Рико, поднялся на ноги и спрыгнул со стола на пол.

Ньют приветствовал пингвина, присев в подобии реверанса, и Рико ответил на этот знак внимания помахиванием. Ньют повернул голову набок, спрятав взгляд, и, оставаясь в полуприседе, вытянул руку и простёр её ладонью вверх. Рико, не переставая помахивать, скривил рот и пробормотал едва слышно:

— Кажется, это не зоопарк, а психушка...

— Слушай мою команду, — Шкипер поднялся на лапы, втянул пузо и выпятил грудь колесом, — использовать надсмотрщика как платформу для толчка. В двадцать первой боевой позиции к отступлению... го-тов...

— Летать? Да меня стошнит!

— Отставить сомнения, Ковальски!

Шкипер подбодрил товарищей личным примером: первым подпрыгнув, заложил несколько сальто в воздухе, проскользил на спинке по макушке Саламандера, оттолкнулся от его ладони и встал на ноги в начале ведущей в "зоопарк" лестницы.

— За мной! — Рико уже бежал вслед за командиром, а Прапор с Ковальски переглянулись.

— Ой! — Саламандер изменил позу и потирал макушку. — Вы куда? Импе-ди... — в руках у "надсмотрщика" появилась странная палка, и Прапор, почувствовав в движении человека угрозу, повторил манёвр своего командира и сомкнул клюв на середине волшебной палочки Ньюта. — Отпусти... Перестань... Да что ты за... — Прапор мотался из стороны в сторону, зажмурившись, но не разжимал клюв.

— Я иду к тебе, малыш! — Ковальски отлупцевал Ньюта ластами, и пингвины скрылись за отгораживающим тварей от выхода из чемодана брезентом.

— Избегать контактов с местными! — пингвины умело лавировали между буквально бросающимися под ноги тварями, демонстрируя чудеса эквилибристики, но всё равно не поспевали. Крики "надсмотрщика" неслись им вслед, а твари вокруг были настроены враждебно.

— Быстрее, малыш! — Прапор выбивался из сил.

— Шкип... Шкип... Прапор...

Пингвины замерли на месте и оглянулись — их младший товарищ отчаянно перебирал лапками, вздымая почву и пыль, и не трогался с места, будто кто-то держал его за хвост.

— Поднажми, малыш!

— Слушай мой приказ, Прапор, пятая скорость!

Прапор отчаянно сучил лапками, забрасывая пылью того, недоступного взгляду, кто пытался остановить его, пока хватка этого существа не ослабла.

— Возвращаемся в забой! — пингвины спешили, но преследователи не отставали.

Пингвины нырнули в тёмную дыру вырытого ими туннеля, перепрыгивая с одного витка избороздившего стены спирали на другой, но Саламандер упорно полз за ними по пятам.

— Не убегайте! Я не причиню вреда... не причиню!

Пингвины дружно запнулись об очередное препятствие в темноте и кубарем покатились по туннелю.

— Ай! Ой!

— Держись!

Падение уже казалось пингвинам бесконечным, когда внезапная вспышка света ослепила их, и они очнулись под ясным синим небом в высокой сочно-зелёной траве.