Девять даров (джен)

Наступление эры Чанлинь отмечалось с пышностью и церемониями. Новый император даровал амнистию по всему царству. Посольства сопредельных царств въезжали в столицу, чтобы поднести дары воинственному императору, успешно отразившему атаки со всех сторон света. Разумеется, добрая доля иностранных даров утекала в изящный особняк в стороне от центральной улицы, но лишь затем, чтобы их вернули. Однако многие гости перед тем, как уйти, неизменно отмечали прекрасной работы красную дверь*, отличавшую этот дом от прочих.

— Наш новый император воистину любит делать подарки, — заметил министр Лю из Министерства Ритуалов своему собеседнику за обедом в харчевне Джи. — Особенно нашему Небесному Гению. Пять наборов одежды, четыре меховых плаща, повозку с лошадьми, вооруженную стражу — разве это не злоупотребление правами для того, кто служит при дворе?

Он ужинал сейчас с министром Цаем из Министерства Наказаний, печально известным одновременно своей честностью и вспыльчивым характером.

— Министр Лю, вы выдвигаете обвинение против господина Су? — в голосе Цай Цюаня звучало сомнение, что подобный иск будет когда-либо сочтен обоснованным или просто принят в расчет.

— Но только сосчитайте их все, Цай! — настаивал министр Лю. — Господину Су были пожалованы повозка с лошадьми…

— Потому что он болен и немощен, — начал министр Цай, но его никто не услышал.

— …и одежды…

— Как я уже сказал, господин Су очень болен и тяжело переносит зиму.

— …и вооруженная стража!

В этом министр Цай сомневался, но в резиденции Су был один мальчик, у которого можно было бы это уточнить...

— Господин Цай, господин Лю! — приветствовал их Шэн Чжуй из Министерства Финансов. Они обменялись пожеланиями здоровья, и Шэн Чжуй присоединился к ним за столом.

— Император подарил господину Су копию «Песен Яшмовой Террасы», переписанную его собственной царственнной рукой, — заметил министр Лю.

— А, мы снова говорим про господина Су? — уточнил министр Шэн. — Император приказал мне отложить средства для того, чтобы выстроить наклонный въезд перед резиденцией Су. То, как господин в последний раз упал в обморок при дворе, уязвило его сердце.

— И мы уже покрасили там двери — в прошлый раз императора ударило створкой, потому что он ее не заметил! — вставил министр Лю.

— Но неужели вы не знаете характер нашего императора, — успокаивающе сказал Шэн Чжуй. — Он строг с любым, кроме своей матушки и господина Су. Если тот болен, император снимет со своего священного тела драконий халат и накинет ему на плечи, не думая о приличиях. Но он отнюдь не глуп.

Министр Лю вскинул голову:

— К чему вы это, господин Шэн?

— Все его подарки до сих пор были связаны с тем, что господин Су болен, — пояснил Шэн Чжуй. — Но на этом основании император не мог подарить господину Су ни оружие, ни топор, ни вино…

* * *

Серебряное навершие топора лежало перед поминальным храмом семьи Линь. Рядом с ним был аккуратно выложен полный набор оружия, включая лук и целый колчан стрел. Ритуальное вино, распечатанное, проливалось на землю.

— Отец… Мать… Это ваш сын получил от императора. Цзинъянь сказал, чтобы я отдал это вам.

Мэй Чансу, чье имя при императорском дворе было Су Чже и которого некогда называли молодым командующим Линь Шу, отдал своему прошлому три последние из девяти ритуальных даров — и вместе с ними предал Линь Шу забвению.

---

* красная дверь — в этот цвет красили лишь двери в императорском дворце