Тропа гнева (джен)

Том с самого детства знал, что отличается от других людей. И даже после поступления в Хогвартс это знание никуда не делось. Дело было далеко не в умении чувствовать магию каждой клеточкой своего тела — просто Том всегда умел правильно и по-настоящему красиво говорить и писать.

И отсутствие этого качества в других людях неимоверно злило.

Даже сейчас, тихо читая книги в библиотеке, он был вынужден слушать этих ублюдков!

— Ну, картофан и мяско были вкусными, — громко сказал полувеликан, сидевший за соседним столом.

Другой гриффиндорец, занимавшийся рядом, согласно закивал головой.

— Кушенькать всегда надо хорошо, — продолжил полувеликан и громко прокашлялся.

Том вспомнил, что этого неотесанного ублюдка звали Хагридом. Его речь настолько резала слух, что Том забыл, о чем только что читал.

— Профессор Дамблдор помог! — весело рассказывал Хагрид. — Сказал, что не надо отсрачивать дальше эссе!

Том вдруг почувствовал, что ему резко стало плохо. Он уже читал книги по самоконтролю и вспомнил самый первый и главный совет — надо глубоко дышать в такие моменты.

Том попытался вздохнуть, но его опередил Хагрид:

— Пойду ложить журналы.

Нет, больше терпеть он не намерен.

Том резко встал из-за стола, взмахом руки отправил книги и принадлежности в сумку и отправился в сторону выхода.

Краем глаза он заметил, как на одном из столов остался чей-то пергамент. Любопытство, как обычно, взяло вверх, и было решено пойти обходным путем, чтобы посмотреть чужую запись.

«…может использоватся в розличных ингрэдеентах… также применяеться для личения насморка… упатребляеться…»

Том уперся рукой о спинку стула, пытаясь сохранить рассудок — только что он чуть не потерял самообладание. Мерлин, каких усилий это ему стоило!

Что за демон оставил этот пергамент? Кто в волшебном мире мог забыть в библиотеке настолько отвратительное творение?

Одним глазом он посмотрел на последнюю строчку, где была подпись.

Миртл Уоррен.

«Я натравлю на них василиска!»

* * *

Путешествие по миру действительно приносило ни с чем не сравнимое удовольствие. Горы, леса, океаны, неизвестные растения и животные, новые знания — все это заставляло Тома трепетать. Оставаясь наедине с этим миром, он чувствовал себя живым и счастливым. Этот мир был прекрасен. Его мир.

Но иногда приходилось возвращаться назад.

Он сидел в лондонском кафе и пил замечательный чай, который принесла милая официантка. Жалко только, что была маглой.

Он не презирал маглов, нет. Среди них попадались действительно умные и интересные личности. Но в большинстве своем маглы были слишком… просты. Как дети. Из-за чего постоянно совершали одни и те же ошибки. А учить их Том не собирался.

— Молодой человек, — крикнула очередная посетительница, привлекая внимание официанта. — Вы меня обслужите?

— Конечно, мадам, — кивнул невысокий парень в белой рубашке, подойдя к ее столу. — Что будете заказывать?

— Я слышала, что у вас есть замечательное кофе.

Том остановил чашку на полпути, пытаясь понять, не ослышался ли он.

— Да, у нас лучший кофе в городе, — подтвердил официант.

— Вот и хорошо, — продолжила женщина. — А то я была в соседнем кафе, и ихнее кофе оставило такой неприятный вкус.

Том почувствовал, как ему в голову ударила кровь. От поднявшегося давления заложило уши и стало тяжело дышать. Он дрожащими пальцами начал массировать виски, чтобы успокоиться.

— Знаете, принесите мне экспрессо…

— Авада Кедавра!

* * *

— Молодой человек, зачем вы одели такую мантию?

— Авада Кедавра!

* * *

— У нас дешевые цены…

— Авада Кедавра!

* * *

— Ой, Мэри, давай купим вон ту обувь. Потом позвóним Роберту и спросим, что ему…

— Авада Кедавра!

* * *

Том сидел в своем доме на окраине леса и читал новые статьи по чарам.

Волшебники продолжали придумывать заклинания, но все они были скучными, пресными. Эти заклинания не имели души. Не имели силы. Том поражался новым открытиям. Он сам (без чьей-либо помощи!) создал за последний год порядка четырех заклинаний высшего уровня. А что предлагает волшебный мир? Бытовые чары?

«Волшебники начали терять былую силу», — устало вздохнул Том и схватил со стола магловский журнал.

Ему было интересно, какие тенденции сохраняются в литературном обществе маглов. Иногда можно было найти интересные новости и заметки.

Взгляд моментально увидел знакомое слово.

«…таким образом, было решено, что теперь слово “кофе” может употребляться в среднем роде…»

Этого простить маглам он не мог.

* * *

— Мой Лорд! Мой Лорд! У меня важная информация!

Северус — очередной пустоголовый мальчишка, правда, хорошо разбирающийся в зельеварении, — упал перед Волдемортом на колени.

— Говори, — прошипел Волдеморт.

— Я подслушал пророчество, — выдохнул Северус. — О вас.

Волдеморт заинтересовано взглянул на Северуса и жестом приказал продолжать.

— Я смог подслушать только часть, но меня заметили… — Северус покорно склонил голову, спрятав глаза. — Сивилла Трелони вошла в транс, когда Дамблдор проводил собеседование. Я услышал только следующее: «Грядет тот, кто дважды скажет "ихнево", "придти", "ложить" в течение минуты. У него хватит могущества, чтобы свести Темного Лорда с ума... Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца...».

* * *

— Лили, цепляй Гарри и беги отсюдова! Я его задержу!

— Авада Кедавра!

Волдеморт равнодушно перешагнул через упавшее тело и поднялся по лестнице на второй этаж.

Грязнокровка пыталась завалить проход в спальню мебелью. Это было настолько глупо, что Волдеморт позволил себе выдать какое-то подобие смешка. Невербальное заклинание выбило дверь, открыв взору детскую комнату.

Возле кроватки, закрыв собой ребенка, стояла молодая мать.

— Нет! Прошу! — закричала она. — Только не Гарри! Убейте меня!

— С дороги, грязнокровка, — прогремел Волдеморт. — Мне не нужна твоя жизнь.

— Не убивайте его!

— Авада Кедавра!

Рыжеволосая ведьма упала на пол, давая возможность взглянуть на годовалого ребенка.

Мальчишка вдруг громко заплакал, раздражая Волдеморта еще больше.

— Слишком просто, — ухмыльнулся Волдеморт. — Авада Кедавра!