Навстречу судьбе (гет)

Тёмная, непроглядная тьма поглотила всё вокруг, что едва ли можно было различить очертания предметов, находящихся поблизости. Одиноко бродившая по небосклону Луна была почти целой и, если бы не отсутствие маленького, завершающего её кусочка, совсем бы стала похожа на круглый блестящий блин.

Наверное, где-то там, где не было столь большого количества толпившихся рядом с друг другом деревьев, было достаточно светло от этого лунного света, но только не здесь.

Фигурка молодой девушки почти бесшумно скользила в заросшей лесной чаще. Передвигаться приходилось почти на ощупь, лишь слегка подсвечивая себе под ноги своей волшебной палочкой. Благо, что дорога была хорошо знакома и неоднократно ей исхожена. Немного мешало то, что вместо привычных брюк на ней была разлетающаяся в разные стороны мантия, под которую в ужасной спешке пришлось натянуть юбку. Но выбирать не приходилось — момент для исчезновения появился неожиданно. Когда мог представиться следующий она не знала. Кажется, маменька начала уже что-то подозревать — в последнее время она была более внимательна к дочери, чем когда бы то ни было. Поэтому приходилось действовать осторожно, чтобы не попасться. Девушка вслух усмехнулась, представив, какой бы поднялся скандал — узнай кто из её семейки, куда в последние месяцы под покровом ночи исчезает их дочь и сестра.

Правда, теперь уже им не о чем было беспокоиться — Пэнси приняла решение. И не потому что она боялась реакции своих родственников — это пугало её меньше всего. Нет, главная причина была в ней самой: она прекрасно отдавала себе отчёт, что Он никогда не будет относиться к ней так, как она к нему. Он никогда по-настоящему её не полюбит. Между ними всегда будет стоять эта грязная выскочка Грейнджер — за четыре месяца этих тайных встреч под ночным, усыпанным звёздами небом Пэнси это ясно поняла. Дальше тянуть было нельзя. Опасно.

Пэнси убрала с глаз низко упавший капюшон и слегка встряхнула головой, откидывая выпавшую из причёски прядку. Ещё несколько шагов — и вот она уже осторожно отодвигала руками тугой малиновый куст. Пэнси протиснулась, слегка оцарапав щёку, между ветвями так, чтобы не оставить следов, а после аккуратно поправила колючие, торчащие в разные стороны ветки. Никто не должен узнать, где она бывает.

Бросив последний взгляд на плотную кустистую стену и убедившись, что всё в порядке, она наконец-то позволила себе обернуться.

Как много раз она бывала здесь раньше, но никогда это место не казалось ей таким прекрасным, как сегодня. У неё перехватило дух от стоявшей здесь тишины, а в груди что-то с силой сжалось. Сделав несколько шагов вперёд, Пэнси остановилась, стаскивая с головы надоевший капюшон, давая свободу своей темноволосой голове.

Глубоко вдыхая упоительный влажный воздух, она медленными шагами прошла дальше, всё ближе подходя к водной поверхности — небольшому удобно расположившемуся вдали от любопытствующих людских взглядов озеру.

Место это и правда было удивительное. Маленькое озеро и тесно прилегающие к нему окрестности оказались зажаты с одной стороны между деревенскими маггловскими домишками и подобными им же диковинными жилищами деревенских волшебников — с другой. Но при этом мало кто знал об этом утонувшем в густом зелёном цвете водоёме.

Пэнси и сама не знала и никогда бы не узнала о нём, если бы Он не показал ей его. В тот первый раз, когда Он неловко пригласил её на прогулку, а она словно нехотя (хотя в душе почему-то желая этого больше всего на свете) согласилась на эту авантюру. Тогда-то она и назвать по-другому это не могла...

В тот день всё и закрутилось с невероятной силой. Здесь они пробыли целую ночь и, даже не заметив этого, опомнились лишь на рассвете. Казалось, ну о чём им вообще можно говорить? Что между ними общего? Единственное, что их роднит — это то, что они оба представители чистокровных семей. На этом всё общее между ними и заканчивалось. Противоположные внешне и внутренне, выросшие в абсолютно разных условиях, они каким-то невероятным образом вот уже больше четырёх месяцев были вместе...

Остановившись у самого края маленького "островка", Пэнси присела на корточки, окуная руку в подсвечиваемую вездесущей луной серебрящуюся поверхность. Вода была теплее, чем она ожидала. Впрочем, последние дни стояли непривычно жаркие для их климата, и лишь с наступлением ночи спасительная прохлада мягко застилала собой город и ближайшие окрестности.

Ещё немного помедлив, она не спеша стянула с себя мантию, с негромким шелестом откинула её в сторону, на небольшой клочок растущей здесь с какой-то непонятной периодичностью травы.

Рука потянулась к застежке на кофте. Замочек негромко разъехался в разные стороны. И вот уже кофта летит на землю, падая где-то поблизости от мантии. Ещё через несколько секунд компанию им составляет тёмная школьная юбка и ботинки, которые даже не пришлось развязывать — шнурки и так распустились ещё по дороге сюда.

Луна беззастенчиво любовалась стройной девичьей фигурой, оставшейся в одной лишь тонкой шёлковой комбинацией, мало что под собой скрывающей. Пэнси вдохнула полной грудью. По телу пробежала лёгкая дрожь, но она не обратила на это внимания. Её взгляд сфокусировался на гладкой озерной поверхности. Не прошло и нескольких секунд, как Пэнси оказалась в воде. Она не зашла туда медленно — постепенно привыкая к температуре — нет, она сумасбродно, в несколько размашистых шагов забежала в воду и нырнула в её манящую прохладу прямо с головой. В воде кажется теплее, чем на поверхности, и она с наслаждением поплыла к соседнему берегу. Именно оттуда Он и должен появиться.

Но его всё ещё не было. И сколько бы Пэнси не выглядывала из-за большого каменного валуна, привставая в воде на цыпочках, она так и не смогла ничего разглядеть. Несмотря на то, что света Луны здесь достаточно, его недостатавало для того чтобы рассмотреть что-нибудь в лесной чаще, поросшей прямо на этом диком берегу. Скорее всего, он опять опоздает. Пэнси уже давно не обращала на это внимания. Такое случалось часто.

И она возвратилась обратно, широкими гребками рассекая воду.

Не желая так скоро выходить из воды, она ещё какое-то время плыла, время от времени вглядываясь туда, откуда Он должен появиться. Но долгое нахождение в холодной воде не прошло бесследно. Конечности начали неметь. Нос и губы превратились в ледышки, потерявшие чувствительность.

Выбираясь из воды, она чувствовала, как короткая комбинация плотно облепила мокрое тело. А кожа покрылась толстыми тугими мурашками. Пэнси неспешно выжала густые тёмные волосы и присела на колени. Крупные капли воды с волос время от времени бежали по лицу. Она задумчиво смахнула их тыльной стороной ладошки. Одно неосторожное движение — и она случайно задела рукой затвердевший чувствительный сосок. Неприятно поморщившись, она старается больше не допускать подобной оплошности, отводя руку как можно дальше от груди.

Какая-то птица издала в ночи неприятный пронзительный звук. Пэнси подняла голову, пытаясь её рассмотреть, но она никого не увидела. Лишь шевельнувшаяся ветка свидетельствовала о том, что там кто-то действительно был. Повертев головой по сторонам, она медленно легла на землю, с блаженством вытягиваясь на хранящем последние частички тепла песке. Со временем дрожь почти прошла. Хотя холод так и не покидал её тело. Ветер на какое-то время замолк. Тишина ночи коснулась её ушей.

Этот маленький островок, ставший их тайным местом и любимым пристанищем, Пэнси полюбила всем сердцем. Здесь они впервые поцеловались и провели не одну ночь вместе, расставаясь лишь тогда, когда начинало светать. Да, именно здесь всё и началось — здесь же всё должно было закончиться. Не в Хогвартсе и не где-то ещё, а именно здесь. В этом самом месте круг должен был замкнуться. Замкнуться, чтобы причинить как можно меньше боли. Замкнуться ещё до того, как станет слишком поздно. Она должна его отпустить. Она должна отпустить себя. Второй раз она не позволит быть себе такой дурой — любить человека, который никогда не полюбит её. Пусть она не идеальная, часто грубая и даже злая, может быть, далеко не красавица, но она тоже заслуживает свой кусочек счастья. И сейчас пришло время расставить всё на свои места, пока ещё не поздно. Пришло время стать счастливой...

Стало совсем зябко. Пэнси потянулась к мантии и, порывшись в ней, вытянула на свободу свою волшебную палочку. Наложила согревающие чары. Тепло медленно стало распространятся по телу, постепенно согревая. Пэнси сунула руку под голову, поворачивая её в сторону.

Сморённая теплом и усталостью долгого тяжёлого дня, она медленно прикрыла глаза, проваливаясь в странное состояние между сном и явью...

* * *

Он пришёл как всегда неожиданно. Несмотря на то, что она ни на секундочку не переставала его ждать. Но так часто и бывало. Пэнси давно привыкла к такому положению вещей. В отличие от неё самой, живущей пусть и не в огромном, но достаточно просторном доме с единственным братом и вечно отсутствующими родителями, ему приходилось преодолевать большое количество препятствий в виде многочисленной родни.Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как часто он уходит куда-то по ночам. Иначе не оберешься расспросов и подколок от старших братьев. Угораздило же её связаться с Роном Уизли. Сама Пэнси даже не представляла, как это иметь такое большое количество братьев (то ли пять, то ли шесть — она даже запомнить толком не могла). У неё-то был всего один брат. Но тем не менее, несмотря на все эти сложности Рон приходил всегда. И она всегда дожидалась его как преданная собака, готовая ждать на одном месте до тех пор, пока не умрет от голода или жажды.

Почувствовав на себе его большую тёплую ладонь, она широко распахнула глаза. Их взгляды встретились. Столкнулись, зажигая в пространстве между ними маленькие блестящие огоньки — те самые искорки, всегда появляющиеся между ними в такие моменты, когда во всём этом огромном мире они ощущали лишь друг друга. Весь остальной мир отступал, оставаясь где-то там вдалеке в другой реальности...

Его ладонь нетерпеливо заскользила по её обнажённой руке, время от времени с силой её сжимая. Пэнси напряглась. Его присутствие действовало на неё гипнотически. Перед взглядом его голубых глаз она была полностью беззащитна, целиком отдаваясь его власти и позволяя ему делать с собой всё, что ему захочется. Впрочем, их желания почти всегда совпадали.

Не выдержав этого сладкого тягучего ощущения, медленно поднимающегося внизу живота, Пэнси сама потянула к нему свои руки. Её ладошки коснулись его спины, прикрытой лишь тонкой тканью белеющей в ночном полумраке майки. Описав несколько широких кругов, ощущая под пальцами тугие напряженные мышцы, Пэнси, не выдержав, запустила сразу обе руки Рону под майку, касаясь тёплой, чуть влажной кожи. Он всегда был какой-то тёплый, даже горячий, и Пэнси любила чувствовать на себе прикосновения его разгорячённой кожи.

Рон глухо застонал, губами приникая к её шее. Последние связные мысли в голове Пэнси начали куда-то испаряться, а плохо слушающиеся руки с жадностью стали стаскивать с него майку. Чуть отстранившись от неё на несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Рон сам одним быстрым движением снял с себя майку и, откинув в сторону, ещё ниже склонился над Пэнси, всей тяжестью тела приковывая её к земле. Его губы накрыли её, распахнутые навстречу губы, унося их обоих в далёкий от реальности мир...

* * *

Рукой дотянувшись до низко склонённой веточки, Пэнси сорвала крупную ягоду малины и, не спеша, положила её в рот. Не став сразу её есть, она медленно перекатывала ягоду во рту, ощущая лёгкий малиновый аромат.

Её голова с распущенными и взлохмоченными волосами покоилась на животе Рона, который, лёжа на спине и закинув одну руку за голову, молча грыз зубами соломинку. Молчание было для них привычным и обыденным. После их первой встречи, когда они не могли наговориться и без умолку проболтали весь вечер, слова не так уж часто срывались с их языков. Казалось, что они израсходовали всё своё красноречие, предназначенное друг другу, в тот памятный первый вечер. Все их дальнейшие встречи проходили в каком-то многозначительном молчании, которое они оба и понимали, и не понимали одновременно. И Пэнси, и Рон, несмотря на то что никогда не перемолвились об этом даже словечком, прекрасно это осознавали. Разговоры были бессмысленны. Пэнси знала, чувствовала, что если он и захочет ей что-то сказать, то это будет прелюдия к расставанию. И это был вполне обоснованный страх. Она точно это знала. В последнее время ей даже казалось, что он вот-вот готов был произнести пугающие её слова. В этот момент внутри у Пэнси всё переставало жить, на несколько пугающих мгновений замирая в страхе предчувствия неминуемой беды.

Нет, она не готова была это услышать. Она должна сыграть на опережение. Сама поставить точку этим четырём месяцам странной для неё жизни. Как много прекрасных мгновений они подарили друг другу. Пэнси готова была поклясться, что он был счастлив с ней. Пусть она и не тот человек, которого он мог бы полюбить, но именно с ней он пережил много потрясающих мгновений, которые не смогла, а может быть, никогда и не сможет подарить ему эта занудная Грэйнджер...

Поначалу ей казалось, что чувства Рона к ней навсегда смогут вытеснить из его сердца старую и глупую детскую любовь. Ведь смог же он заставить позабыть её того, кого она думала, что и позабыть-то невозможно. Но он смог, и она тайно надеялась, что и у него всё получится. Пусть и уйдёт на это чуть больше времени. Тем более, что не было в этой Грэйнджер ничего особенного или красивого. Да, она сама не причисляла себя к красавицам. Но ей хотя бы повезло в одном. Природа сжалилась над ней, и к шестнадцати годам она имела хорошую фигуру: красивая линия бёдер, тонкая талия, полная грудь и матовая смуглая кожа, придающая ей особую соблазнительность. Это сделало её привлекательной для противоположного пола. Грэйнджер же худая как швабра на тонкой ножке, никогда бы не смогла похвастаться ничем подобным.

Но как бы ни прискорбно Пэнси было это осознавать — дело было не в смазливой мордашке и даже не в фигуре. Тут было замешано что-то другое. Это неспособны разглядеть глаза: то, как он изредка произносил её имя, бережно касаясь его языком, как один-единственный раз с нескрываемым трепетом разворачивал при Пэнси пришедшее от неё письмо. Как лёжа молча в обнимку с Пэнси был рядом лишь теплым крепко прижимающимся к ней телом, а сам в этот момент думал о ней, о другой...

Нет, слава Мерлину, он никогда не называл Пэнси её идиотским именем, но когда в такие моменты Пэнси, приподнимаясь на локтях, заглядывала ему в глаза, то в его ответном взгляде в первые мгновения читала неприкрытое разочарование. Рон явно хотел увидеть здесь не её. Конечно, он почти сразу брал себя в руки и делал вид, что всё в порядке. Фальшиво и неискренне. У него никогда не получалось врать; один его взгляд — и раскрасневшиеся уши выдавали его с потрохами.

И каждая такая встреча, каждое такое разочарование больно ударяло Пэнси прямо в сердце, всё больше и больше пробивая в нём огромную зияющую прореху. Дырку, способную чувствовать лишь боль утраты, которая в очередной раз неминуемо её настигнет.

Разозлившись, Пэнси со злостью языком раздавила малину, которую катала во рту. Сладкий малиновый сок заполнил полость рта, пытаясь подсластить горькую пилюлю разочарования.

"И сейчас тоже самое — он не со мной", — пульсировала в голове мысль, делающая Пэнси глубоко-несчастной. И мириться с этим каждый раз было всё сложнее и сложнее, почти невыносимо.

Тяжесть от принятого накануне решения сильно на неё давила. Так сильно, что в любой момент могла сплющить навсегда её израненную душу.

Больше терпеть подобное Пэнси не могла. Но прежде чем совершить этот шаг она должна в последний раз убедиться, что не ошибалась раньше...

Она должна это знать. Сегодня день, когда решится всё — все точки будут расставлены там, где они жизненно необходимы.

Чтобы потянуть время, Пэнси переместила голову с живота Рона на его плечо. Щека коснулась тёплой, вздымающейся время от времени груди.

Рон откинул соломинку в сторону, позволяя Пэнси удобнее устроиться, машинально поглаживая её по голове.

Как ей будет всего этого не хватать: ощущение родного и любимого человека рядом, тепла его тела, поцелуев, прикосновений его шершавых ладоней к её коже, горячего шепота ей на ухо, после их любовных ласк, слов, которые на самом деле предназначались не ей...

Нет, второй раз она не сможет пережить того, что человек, ставший для неё самым дорогим на свете, не испытывает к ней и доли того, что испытывает она сама. А однажды он просто сбивчиво произнесёт, что им нужно расстаться. Закономерность, ждать которую было невыносимо.

Пэнси, немного приподнявшись на локте, легонько коснулась губами ключицы Рона, а после, во внезапном порыве привстав на локти, отчаянно цепляясь за ускользающую надежду, заглянула ему в глаза.

Надежда, на несколько мгновений, поднявшаяся в её душе, сгорела. Теперь оставалось лишь развеять пепел по ветру.

Пэнси резко села и обхватила колени руками.

— Эй, ты что? Случилось чего? — удивлённо поинтересовался Рон, поднимаясь вслед за ней.

— Случилось, давно уже случилось, — пробормотала Пэнси, сгребая свою одежду в кучу. — Ты и сам всё прекрасно знаешь, — добавила она, видя, что он хочет что-то ей возразить.

— Пэнси, я не совсем понимаю...

— На, оденься лучше, тебе пора, — Пэнси бросила в него подвернувшейся ей под руку майкой.

— Ты уходишь? — Рон послушно натянул майку, рукой стал искать в траве невесть куда заброшенные в порыве страсти трусы. Но ручной поиск результата не дал. Негромко выругавшись, он дотянулся до валявшейся поблизости палочки и с помощью "Акцио" отыскал затерявшийся предмет одежды.

— Да, я ухожу, — не глядя на него, глухо отозвалась Пэнси. Плакать было нельзя.

— И когда мы увидимся в следующий раз?

Прежде чем ответить Пэнси нервно сжала в руках мантию. Сильно сжала, что пальцы занемели. Может, и побелели. Но в ненавязчивым лунном свете это было сложно разглядеть.

— Мы не увидимся. Ну, точнее, увидимся в Хогвартсе, может быть... Так же как раньше...

— То есть это всё, да? Мы расстаёмся?

Её сердце пропустило болезненный удар. Она сама должна была это сказать.

— Да, так будет лучше, — выдохнула Пэнси.

— Ты, что? Родителей своих испугалась, или то, что про нас все узнают? — осенило Рона, и он так низко склонился к ней, что Пэнси пришлось отползти в сторону — она не хотела снова находиться с ним в такой опасной близости.

— Я никого не испугалась! Но есть ли во всём этом хоть какой-то смысл? — впервые за время их разговора Пэнси вновь повернулась к Рону, пристально вглядываясь в его глаза. — Может быть, ты хочешь сказать, что любишь меня? Что мы будем вместе несмотря ни на что? Что мы всё преодолеем! Или другую подобную чушь?

Рон лишь ошарашенно молчал, не зная что ей на это ответить, но взгляд не отвёл.

— Не бойся. Я знаю, что это не так. Может быть, я бы и хотела услышать что-нибудь подобное, только вот... Ты мне этого дать не сможешь... К сожалению...

— Но Пэнси, я думал, что ты любишь этого своего Малфоя, — произнёс Рон, растерянно взлохмачивая свои рыжие волосы. Такого поворота он явно не ожидал.

— Любила. Наверное. Только теперь это уже в прошлом.

Рон резко поднялся с земли и нервно заходил из стороны в сторону, обдумывая сказанные Пэнси слова.

— Прости. Правда, прости. Я и подумать не мог... Я думал, что мы просто вместе...

— Думал, что я, как последняя шлюха, люблю одного, а сплю с другим? Может быть, поначалу так и было, но не сейчас... — Пэнси сглотнула вставший в горле комок и продолжила тихим, срывающимся голосом. — Рон, ты вроде как ни в чём не виноват. Я сама дура, что в очередной раз придумала себе всё это... Хотя ты ни разу не дал мне повода... Но я не хочу так больше жить, — она немного помолчала, вычерчивая ногтём узор на песке. — Я буду счастливой. Правда. Буду. Несмотря ни на что.

Рон остановился напротив Пэнси, присаживаясь на корточки напротив неё.

— Даже не знаю, что сказать...

— Слова тут и правда лишние. В наших отношениях и подавно, — горько усмехнулась Пэнси.

Рон криво улыбнулся в ответ нервной, растерянной улыбкой.

— Я уверен, что скоро ты будешь по-настоящему счастлива.

— Так и будет. Разве может быть иначе? Нам только по шестнадцать лет. Столько всего ещё впереди, — она грустно улыбнулась, отгоняя с глаз непрошеные слёзы.

Стоя друг напротив друга и молча прощаясь глазами, они оба отдавали себе отчёт, что видятся наедине в последний раз.

— Я пойду.

Руки Рона крепко переплелись с её руками, что ей потребовалось приложить немало усилий для того, чтобы освободиться. Рон пристально смотрел на неё, боясь отвести взгляд, почти не мигая. Его губы были чуть приоткрыты. И Пэнси не сдержалась — нагнувшись к нему, она в последний раз поцеловала его. Поцелуй вышел лёгким и немного неловким. Очень похожий на их первый поцелуй. Лишь привкус малины на губах уверенно твердил об обратном. Круг замыкался.

Пэнси выпрямилась в полный рост. Спина от долгого сидения в скрюченном состоянии неприятно дала о себе знать. Но она не стала обращать на это внимания. Главное было другое — во всём теле она ощущала необычайную лёгкость, которая давно уже не посещала её. Тяжкое бремя неопределенности было сброшено. Наступала новая жизнь. Новая удивительная жизнь, которая не заставит себя долго ждать...

Она удалялась лёгкой чуть покачивающейся походкой. Уже начинало светать. На горизонте появилась светлая полоса, которая с каждой минутой становилась всё шире и шире. Пэнси опустила глаза вниз: опять развязался дурацкий шнурок. Нужно было остановиться и завязать его, но она решила не тратить на это время. Домой нужно было добраться до того, как полностью рассветёт. Где-то там, на обочине леса, её наверняка уже дожидался домовой эльф Эльфин, с чьей помощью она и должна будет трангрессировать к себе домой. Осталось преодолеть лишь небольшой, но крутой овражек, полный больших камней-булыжников и мелкого сыпучего щебня, пересечь зелёную лужайку, поросшую луговыми цветами, и тут она обязательно заприметит Эльфина, который издали будет махать ей своей пухленькой когтистой ладошкой.

Ступив на край оврага, она спокойно вышагивала по узкой каменистой тропинке. Предрассветная полоса стала ещё больше, и Пэнси резко прибавила ходу, совершенно не замечая того, как шнурок на её ноге, попав под второй ботинок заставил её споткнуться. Судорожно замахав руками в воздухе, чтобы не потерять равновесия и не упасть, — она лишь ещё больше расшатала своё тело. На узкой тропинке некуда было ступить. И ей не оставалось ничего другого, как поставить ногу в воронку оврага. Камешки поехала вниз, увлекая Пэнси за собой. В отчаянной попытке спастись она попыталась зацепиться за край, но всё было тщетно. И вот уже она на огромной скорости неслась вниз, чувствуя каждой своей косточкой острые, вонзающиеся в тело камни. Казалось, что этой ужасающей пытки не будет ни конца, ни края и что это бесконечное падение будет продолжаться вечно. Но всему приходит конец. Оказавшись на дне оврага, Пэнси упала на его жёсткое каменистое дно, больно ударившись головой. Тёплая густая кровь окрасила камни тёмно-бордовым цветом. Пэнси попыталась пошевелить рукой, плохо соображая, но всё ещё находясь в сознании. Сквозь приоткрытые глаза она увидела ставшую ещё больше полоску света. В голове пронеслась далёкая и какая-то чужая мысль, что надо спешить домой. Глаза непроизвольно закрывались. И Пэнси сделала последнее героическое усилие над собой, чтобы снова открыть их. Но вместо куска предрассветного неба или одного из пологих склонов оврага она увидела лишь до боли знакомые голубые глаза, смотрящие на неё с нежностью и любовью — так, как они никогда не смотрели на неё раньше. Улыбка тронула уголки её губ. Слабо, почти незаметно. И она провалилась в густую кромешную тьму, чувствуя покой, умиротворение и счастье.

Лучики солнца, выглядывая из-за горизонта, приветствовали начало нового дня...