Только посмей (джен)

Гарри старался дышать как можно тише, сидя под своей мантией. Кто-кто, а Снейп вполне мог его засечь, не говоря уже о самом Дамблдоре. В планы Поттера это совершенно не входило.

* * *

Гарри уже давно не просто раздражало — убивало (морально, конечно), что ему вечно ничего не говорят. Утаивают. Не допускают до информации. И он из-за этого не понимает ни черта, а это все, на минуточку, его жизнь, а не чья-то!

Увы, совсем недавно до него, наконец, дошло, что сам он работать с информацией не умеет от слова совсем. Ну, в принципе, знает, но толку от этого ноль. Слово «библиотека» прочно ассоциируется с Гермионой. Без нее он чувствует себя среди книг, как рыба на берегу. Ну, или книззл в Черном озере.

Каким же он все эти годы был идиотом! Снейп, Мордред его побери, был во многом прав. Вместо того, чтобы собрать как можно больше данных и сделать выводы самому, он пользовался готовеньким — от подруги, от «Принца-полукровки», от… Упс, а, вроде, и все. Хотел было добавить директора, но что он получал от него, кроме баллов для Гриффиндора и оправдания своих поступков? Поддержку получал. Но — не знания. Да ведь и сам не стремился…

И при том, что вокруг него была полная школа народу, кроме Гермионы и Рона он практически никого толком не знал. Не дружил — так уж точно. Ну, не так давно узнал более или менее Луну и Невилла. А изо всех идей и мнений он всегда просто выбирал то, что оказывалось ближе. Да, Снейп прав, он — дурак и лентяй. И, что самое страшное, он, кажется, так толком и не научился думать.

Ведь сколько раз результаты его размышлений оказывались совершенно ошибочными!

Первый курс. Снейп хочет украсть философский камень… И это при том, что даже Хагрид ему объяснял, что это не так. Нет же, уперся, кретин малолетний. За то и получил. Поделом… Еще и баллы ему директор дал — за любоф-фь, мда, постеснялся сказать, видимо, что за тупизну.

Второй курс. Как же можно поделиться со старшими, что слышишь то, чего не слышат другие! Только с друзьями. Такими же «жутко компетентными» второкурсниками. Ну и, конечно, вышло то, что вышло. Сам выбрал, сам огреб. Идиот.

Третий курс… Гарри едва сдержал стон, вспомнив…

Стоит ли теперь удивляться тому, что от него что-то утаивают? Если он уже столько раз делал такие выводы, что хоть стой, хоть падай… И добро бы только выводы — он же действовал, исходя из этого! А в результате… Смерть Квиррелла (он ведь был живой, хоть и одержимый!), побег Петтигрю, смерть Седрика… Сириуса… Гарри понимал, почему ему не доверяют — он виноват. Во всем. Он понимал. Но согласиться не мог. Ему надоело тыкаться в свою собственную жизнь, как слепому щенку. До смерти надоело!

И поэтому, выходя из класса зельеварения после длинного и пустого разговора со Слизнортом, заметил, как в лабораторию декана Слизерина быстрым шагом прошел Дамблдор, Гарри, не задумываясь ни на секунду, набросил мантию-невидимку — благо, давно привык таскать ее с собой. Такой шанс он упустить не мог. Да еще директор второпях оставил дверь приоткрытой…

* * *

И вот он поскорей, но стараясь ступать как можно тише, пошел за Дамблдором… Эх, надо было снять ботинки, плевать, что пол каменный!

Кабинет декана Слизерина. Удача — дверь снова приоткрыта! Он вздрогнул, встретив прямой взгляд Снейпа, сидевшего за своим столом лицом ко входу, но директор сначала отвлек Снейпа приветствием, а потом придвинул кресло и, медленно в него опускаясь, частично загородил обзор.

Затаив дыхание, Гарри на цыпочках прокрался внутрь, стараясь держаться так, чтобы спина Дамблдора закрывала его от взгляда Снейпа, и быстро огляделся.

Комната оказалась очень строгой и неожиданно светлой: янтарное дерево, серебристо-серые стены, камин, массивный стол с парой кресел напротив, и ничего лишнего. Поттеру показалось, что его силуэт будет заметен среди строгих линий. Захотелось присесть, спрятаться, закрыться. Ему повезло: между книжных стеллажей оказалась небольшая ниша, куда он тихо скользнул и весь обратился в слух.

«Надо же, директор называет Снейпа «мой мальчик»… Так же, как и меня», — пронеслось в голове. А уже через минуту сердце скакнуло в горло, и он понял, что лучше бы упустил этот шанс. Лучше бы никогда не слышать этого. Не знать. Гарри в очередной раз поступил по-идиотски: каково ему будет — носить это в себе и не иметь никакой возможности рассказать? Знать, но делать вид, что не знает? Да он не сумеет — директор все поймет. Правда, они давно не виделись…

Директор умирает?! Быть не может!.. Не может…

Может.

В горле встал предательский ком.

Что же будет теперь?

А разговор продолжался.

Надо же, а насчет Малфоя он все же был прав… Значит, не совсем уж дурак.

Но какая разница теперь? Дамблдор… Почему?!

Постойте, как это — убить?!

Зачем, за что это — Снейпу? Его же просто на кусочки порвут… Ему придется уйти с Пожирателями… Зачем? Шпионить? Кто ему будет верить — после такого? Как?!

Струйка холодного пота потекла по спине.

Как директор может просить его о таком? Ведь это приговор.

Гарри бы не выдержал, наверное, выдал себя, вскочил… но, услышав свое имя из уст директора, приклеился обратно к стене за стеллажом.

А вот это ему рассказать был обязан любой честный человек.

Потому что это не по-человечески — играть им, как куклой.

Потому что это издевательство — все время знать, кто он, и ничего не сделать.

Потому что это нечестно — отправлять на смерть, да так, чтобы кукла ничего не поняла.

Он до крови прокусил сначала губу, а потом кулак, затыкая себе рот, чтобы не выскочить и не заорать благим матом.

Ему всю жизни врали. А он, как дурак, верил. Хотя почему «как»?

Да все слова Снейпа о нем были истинной правдой! Он не врал ему. Единственный из взрослых — не врал.

И вот самый Светлый могучий маг снова перекладывает на его плечи… сообщить все ему, Гарри. Нет, ну просто отлично устроился.

Гарри потряхивало.

В этот момент он ненавидел Дамблдора почти так же, как Волдеморта.

Гарри вспомнил, как директор пил зелье в пещере. Нет. Он не сможет. Дамблдор тоже делал все, что мог. В конце концов, он уже умирает…

Гарри чувствовал себя хуже, чем после ночных кошмаров с Волдемортом в главной роли.

Какого он сюда пришел… Насколько было бы проще не знать всего этого. Вся жизнь осталась позади — она была до этого подслушивания, а теперь его ждет только подготовка к смерти.

Дамблдор был прав, скрывая от него это.

Но… и не прав.

Как больно.

Но почему молчит Снейп? Так долго…

Дверь из кабинета в лабораторию резко захлопнулась…

Гарри казалось, что он слышит, как грохочет в висках его собственный пульс, когда наконец раздался спокойный, холодный, глубокий баритон…