Danger: Granger! (гет)

— Угроза: Грейнджер! — негромко сообщил я, подмигнув Джорджу.

Это был условный сигнал о появлении старосты факультета в опасной от нас близости, достаточной для подзатыльника или же нудной нотации. Подружка Рона как раз входила в Общую гостиную, как всегда с увесистой стопкой книг, неосмотрительно пятясь, чтобы разминуться с кем-то из однокурсников. У нас с Джорджем было достаточно времени для того, чтобы спрятать арсенал волшебных штучек и заодно предупредить всех остальных «покупателей», предусмотрительно покинувших «торговую точку», организованную нами в углу комнаты на уютных диванчиках.

Приближался День Всех Влюбленных, и у нас с Джорджем был отличный шанс подзаработать и заодно проверить действие специальной серии товаров на товарищах по факультету — для начала. Потом можно выйти и на общешкольный уровень…

Словом, перспективы у нас самые что ни на есть радужные. Всю прошлую неделю в ущерб домашнему заданию мы упаковывали флакончики с приворотными зельями, ссыпали в яркие пакетики мятные драже с очень интересным эффектом, а также приводили в божеский вид партию шуточных розыгрышей: бомбочки «Портативная омела» (бросишь такую в сторону потенциальной жертвы, и над ней распустится омела, а там уже действуй), открытки «Сладкий поцелуй» (зацелуют адресата «до смерти») и «Пылкие сердечки» (выпустишь стайку таких, а они летают за тобой и очаровывают прохожих, заигрывают с другими сердечками — романтика, в общем). На создание этого разнообразия мы потратили больше трёх месяцев, которые вообще должны были бы посвятить подготовке к Ж.А.Б.А. Но, с другой стороны, зачем нам эта подготовка, если самые необходимые заклинания мы уже знаем?

В рождественские каникулы нам с ребятами было не до созданной партии новогодних розыгрышей, так как отец попал в Мунго. Все товары распихали по тумбочкам — таким образом мы надеялись скрыть их бесполезность хотя бы для самих себя. Деньги, подаренные Гарри, таяли на глазах, и распродать партию ко дню Святого Валентина нам было попросту необходимо. Надо же чем-то платить за то помещение, что мы сняли в Косом переулке.

К счастью, продажи шли хорошо, и золотишко уже оседало в наших карманах — в карманах самопровозглашённой компании «Уизли, Уизли и Джордан». Вообще-то за последнее время название менялось чаще, чем выходили декреты Амбридж, и окончательный вариант до сих пор не был принят, но это не помешало нам организовать добровольное партнёрство.

Между тем староста факультета Гриффиндор вместе с кипой книг прошла к нашему укромному уголку, где, как мы надеялись, ей не удастся нас заметить. В последнее время Гермиона с завидным упрямством пыталась «наставить начинающих предпринимателей на путь истинный» и вела ожесточённую борьбу против нашего товара. Причём в борьбе не гнушалась никакими методами: конфисковала направо и налево продукцию, применяла штрафы и даже грозилась написать нашей матери про то, чем занимаются в школе её сыновья. Это она не всерьёз, я думаю, так как подобное «ябедничество» — слишком даже для Гермионы Грейнджер. Но вид у неё был довольно угрожающий, когда она, откинув спутанную гриву волос, громогласно вещала на всю Общую гостиную: «Я напишу вашей матери, если вы не перестанете продавать свои «штучки»!»

Да, в гневе она была воистину страшна.

Впрочем, разве нас этим напугаешь?

Я откинулся на спинку кресла, лениво разглядывая Грейнджер, наконец-то подошедшую к нам. Как всегда серьёзная и хмурая, и беспорядок на голове тот же самый. Может, придумать ей какое-нибудь зелье для лёгкого расчёсывания? А то сил уже нет смотреть на этот кошмар.

Девчонка между тем аккуратно водрузила угрожающего вида стопку книг на столик, куда я сложил свои ноги, и выпрямилась в полный рост, прищурившись. На груди у неё поблёскивал значок старосты — точь-в-точь как у Перси в его бытность префектом Гриффиндора. Они, кстати говоря, очень похожи. Может, свести их? Я наклонился к Джорджу и громким шёпотом озвучил свою идею, прекрасно зная, что Грейнджер отлично всё расслышала. Договорив, повернулся к ней и с удовольствием отметил румянец гнева на испачканных чернилами щеках.

— Какими судьбами, Грейнджер? — громко спросил Ли, устроившийся в кресле рядом с Джорджем. — Как видишь, мы ничем противозаконным не занимаемся.

— Если, конечно, Амбридж не успела протащить декрет о запрете отдыха в свободное время, — прибавил Джордж.

— Наверное, ты бы была в восторге, — вставил я, ухмыляясь. — Тебя хлебом не корми — дай только уткнуться в книги или домашнее задание.

Почему-то мне безумно нравилось её дразнить. Нет, серьёзно. То, как она реагировала на любую шутку или подколку в свой адрес, заставляло меня смеяться. Есть ли на свете человек более серьёзный и лишённый чувства юмора, если не Гермиона Грейнджер? Перси в расчёт не беру, этот предатель теперь за человека не считается.

К тому же мне было приятно выводить её из себя. Тогда она отвлекалась от нотаций в наш адрес, задирала нос и неизменно ретировалась, оставляя нас, наконец-то, в покое. Именно этот номер я и намеревался с блеском провернуть сейчас. Предполагалось, что мисс-Я-самая-дисциплинированная-староста что-нибудь буркнет насчёт нашего умственного развития, заберёт свои книжки и пойдёт к приятелям делать за них домашнее задание. Всё как обычно. Даже скучно, если честно.

Но в этот раз всё пошло несколько не по плану. Грейнджер не покраснела, не обиделась, не нахмурилась, не проворчала что-то себе под нос и даже не метнула в нас какой-нибудь свой фирменный недовольный взгляд. Вместо этого она скрестила руки на груди, словно защищаясь или придавая себе тем самым больше солидности — пфф, какая там солидность, я вас умоляю, — и заявила грозным голосом:

— Ваши шутки зашли слишком далеко.

Мы с Джорджем одновременно переглянулись, одинаково вскинув брови и придав лицам выражение крайнего изумления.

— Шутки? — переспросил Джордж.

— Какие шутки? — присоединился Ли.

— О чем ты говоришь вообще, Грейнджер?

— Хватит, — спокойно заявила староста, не поддавшись на провокацию. — Вы сами всё прекрасно знаете. Помнится, я совсем недавно предупреждала вас о том, что если ещё хоть раз увижу кого-нибудь из вашей весёлой компании вместе с этими розыгрышами, то приму крайние меры.

— Да, помнится, ты говорила что-то такое, — серьёзно кивнул Джордж.

— По-моему, раз…

— Или два…

— Или десять…

— Или чёрт-знает-сколько…

— Нет, барьер «чёрт-знает-сколько» мы перешли ещё в прошлом месяце…

— Ха. Ха. Ха. — Грейнджер прервала наши совместные подсчёты саркастичным покашливанием. — Даже не пытайтесь меня отвлечь.

— Тебя даже Третья Мировая не отвлечёт от учебников, — фыркнул я.

Глаза старосты угрожающе потемнели.

— Я бы продолжила «обмен любезностями», но, к сожалению, в данный момент меня интересует другой более важный вопрос, — объявила Грейнджер, и мы, не выдержав, прыснули со смеху. Невозможно спокойно смотреть на это самодовольное зазнайство. — Как я уже заметила, и как вы подсчитали, — она насмешливо фыркнула, — я уже достаточно много раз предупреждала вас о неотвратимом наказании за торговлю вашим «барахлом». Теперь же у меня есть веские основания не только оштрафовать вас, но и отправить на отработку.

— Это какие же основания? — удивился Джордж. — Опять что-то вычитала в своих энциклопедиях? Говорили же тебе: не читай так много, — назидательно провозгласил братец.

— Из-за вашей продукции Лаванда Браун попала в больничное крыло, — перебила Джорджа Грейнджер и уставилась на нас с таким видом, словно мы тут же должны были пасть на колени и судорожно извиняться, проливая реки слёз. К сожалению, таких намерений у нас не имелось.

— Малышка Браун? — переспросил я, позволив себе двусмысленную усмешку.

— И какой же из наших товаров стал тому виной? — осведомился Джордж.

— Лосьон «Северное сияние», — презрительно скривившись, произнесла староста. — Кто из вас додумался до такого идиотского названия?

— Я, но не в этом суть, — буркнул Ли.

— Где доказательства, Грейнджер? — вклинился я, как всегда, спасая ситуацию.

Вообще-то ожидалось, что эта зануда смутится, и тогда я смогу свалить претензии Браун на наглое враньё — что поделаешь, каждый выкручивается как может, — но она неожиданно вытащила из сумки, болтавшейся на её плече, огромную бутыль ярко-розового цвета с пёстрой этикеткой.

— Вот, — фыркнула староста, бросив бутыль в руки Ли. Тот принялся озадаченно вертеть её в руках.

— Я думал, Браун и без этого лосьона симпатичная, — пробормотал он, передавая бутылку Джорджу.

Я же уставился на Грейнджер, намереваясь спасти дело, применив всё своё недюжинное обаяние и наглость.

— С чего ты взяла, что это наш товар? Мало ли где Браун могла его стащить…

— Вряд ли в Хогвартсе есть ещё одни «Самые талантливые производители волшебных товаров», — хмыкнула староста. — Тут и Трелони быть не нужно, чтобы догадаться, кто именно мог так гордо себя именовать.

— Пять очков за сообразительность, — нахмурившись, буркнул Джордж, бросив мне увесистый флакон. Упаковка явно наша — глупо бы было отпираться, — но что страшного могло случиться с безобидным зельем, которое, согласно нашей аннотации, должно было придать коже «неземное сияние» и «неотразимое очарование»?

Я незамедлительно озвучил свой вопрос и получил удовольствие полюбоваться перекошенным лицом Грейнджер.

— Как у тебя только наглости хватает? — прошипела девчонка в ответ на мою ухмылку. — Лаванда сейчас плачет в больничном крыле, потому что всё её лицо покрылось отвратительными угрями из-за вашего «чудо-лосьона», и даже мадам Помфри не может ничего с этим поделать!

— А она точно использовала его согласно инструкции? — выдвинул предположение Ли. — Она там довольно сложная, я сам составлял, и… — Он осёкся, заметив угрожающее выражение лица старосты.

— Вот что, умники, — язвительно произнесла Грейнджер. — На этот раз вы зашли слишком далеко и будете наказаны по всей строгости.

— Строчки посадишь писать? — нагловато ухмыльнулся Джордж.

Моя школа, братец! Так держать!

— Уж поверьте, наказание будет куда серьёзнее «строчек», — пообещала староста с угрозой в надменном голосе. — Для начала я конфискую у вас все товары и отправлю их вашей матери с письменным уведомлением. Дальше уже она будет решать, что с ними делать. Как вам такой расклад? — Она самодовольно ухмыльнулась, что мигом меня взбесило.

— Грейнджер, тебя что, Миссис Норрис покусала? — прищурившись, осведомился я. Надо же как-то спасать ситуацию. Вся надежда только на неотразимого Фреда Уизли.

— Скорее МакГонагалл, — отшутился Джордж.

— Может, кошачьей мятой угостить? — предложил Ли.

— А, я знаю, из-за чего все эти дрязги, — вдруг хмыкнул Джордж, и я с интересом на него уставился. — Всё дело в том, что ты застала Рона и Лаванду и решила отомстить сопернице, да? Подмешала что-нибудь в её флакончик, и вуаля — Браун нейтрализована, Рон твой, все счастливы.

Я не выдержал и расхохотался, вспомнив, что совсем недавно мы с ребятами услышали перепалку Гермионы и Рона. Братец совсем не знаком с конспирацией, раз уж попался, причём при таких возмутительно пикантных обстоятельствах. Грейнджер, конечно, истерику закатывать не стала (запишем плюсик в воображаемый блокнот), но пары колких реплик хватило, чтобы пристыдить неудавшегося ловеласа и взбесить Браун. Сценка, которой наша тёплая компания стала невольным свидетелем, оказалась донельзя забавной и дала повод для новой порции острот в адрес Рональда Билиуса Уизли. А теперь, воспользовавшись ею, можно подшутить ещё и над Грейнджер.

— Что?! — взвизгнула Грейнджер, оторопело вытаращив глаза. — Я… я… — Она хватала ртом воздух в приступе бессильной ярости. Картина, достойная любого немого кино у магглов.

— Да ты не паникуй. — Я позволил себе покровительственное замечание. — Мы никому не выдадим твой маленький грязный секрет.

От моего подмигивания её лицо покраснело, а рот слегка приоткрылся.

— Гениальный план, Гермиона! — хлопнул в ладоши Ли.

— Нам определённо есть чему у тебя поучиться, — скромно прибавил Джордж.

— Хватит! — вскрикнула Грейнджер и тут же всплеснула руками, словно пытаясь тем самым вернуть себе утраченное спокойствие (а вот этот факт уже можно смело приплюсовать в мою колонку в том же воображаемом блокнотике). — Ваши намёки оскорбительны. — Она задрала нос, снова становясь невозмутимой и холодной старостой факультета Гриффиндор. — Я бы никогда не позволила себе опуститься до такой «изощрённой мести».

— Ну, почём знать, — недоверчиво покачал головой Ли.

— В этом инциденте виноваты вы, — обвиняющим тоном сказала Грейнджер. — И я найду на вас управу.

Звучало действительно угрожающе. Особенно если учесть её предыдущее замечание насчёт отправки конфиската маме. Она же шкуру с нас сдерёт, а это идёт вразрез с нашими планами открыть магазин и стать успешными предпринимателями. Ну нет, я не могу допустить подобную несправедливость. Надо как-то умаслить Грейнджер, что в сложившейся ситуации является заведомо провальной миссией. И всё-таки нужно попытаться. Кстати говоря, есть тут одна идейка…

Нацепив на лицо самую обаятельную улыбку (по два дня репетиций утром и вечером перед зеркалом, дабы избегать отработок посредством очарования профессора МакГонагалл — жаль, со Снейпом не прокатит), я заговорил самым искушающим тоном, на какой вообще был способен:

— А что, если я предложу тебе иную альтернативу разрешения нашего маленького конфликта? — Краем глаза отметил, что Джордж показал мне большие пальцы, и продолжил: — Скажем, нечто, что поможет тебе исполнить твою самую заветную мечту.

— Боюсь, даже тебе не под силу освободить всех домовых эльфов Хогвартса, — покачал головой Джордж.

— Я не об этом. — Замолчал, заметив неподдельный интерес со стороны пока что молчавшей Грейнджер. О да, я не мог не заинтересовать её.

— Ну, и что же поможет мне исполнить мою самую заветную мечту? — не выдержав, прищурилась староста.

— Вот это.

Засунув руку в карман, я вынул маленький флакончик розового стекла. Как чувствовал — носил его в пределах досягаемости. Грейнджер заинтересованно уставилась на флакончик, видимо, прикидывая, что же может там скрываться. Джордж и Ли уже догадались — ещё бы, сами же принимали участие в разработке, — и с трудом сдерживали смешки. Если они заржут на самом ответственном моменте, всё пойдёт насмарку ,и я лично придушу их. Хотя нет, придушу Ли. Подушкой. В спальне. А Джорджа уговорю ради эксперимента попробовать какое-нибудь зелье. Да. Идеально.

Видимо, мои размышления отразились на лице, так как приятели тут же примолкли и выпрямились с самыми серьёзными выражениями на физиономиях.

— Ну и что же «это»? — с нескрываемым сарказмом осведомилась староста.

— Терпение, Грейнджер. Это — твой шанс. Последний шанс, — многообещающе заявил я. — То, что поможет тебе заполучить малыша Ронни. Я знаю, ты этого хочешь.

— Что?

Изумление на мордашке Грейнджер было неподдельным. Не выдержав, Джордж и Ли разразились хохотом. Тотчас же староста нахмурилась, поджав губы.

— Приворотное зелье? — с презрением спросила она. — Очень смешно. Дешёвый трюк, мне оно не нужно. И… Постойте-ка. Что ты там сказал насчёт меня и Рона? — На этих словах её лицо вспыхнуло.

Я дёрнул девчонку за руку, заставляя приземлиться на диван рядом со мной, и заявил:

— Это не просто Приворотное зелье, Грейнджер. Это «Эликсир любви», причём самой высокой концентрации.

— По улучшенной рецептуре, — присоединился Джордж, разгадав мой план. Вот что значит брат-близнец. — И у него есть множество преимуществ, например…

— Приятный запах… — поймал волну Ли.

— Усиленное действие… — продолжил я.

— И побочные эффекты теперь отсутствуют… — прибавил Джордж.

— Ну, почти, — вставил Ли.

— Перестаньте!

Ага, нервничает! Не из-за меня ли?

— Мне не нужны ваши «штучки» и «эликсиры», — выпалила Грейнджер, пытаясь встать, но я крепко держал её за руку.

— Да неужели? — хмыкнул Джордж.

— То-то за тобой поклонники гоняются, — ехидно заметил я.

— И штабелями укладываются, — поддакнул Ли.

— Мы тебе такую возможность предоставляем — мощный эликсир высшего качества, да ещё и бесплатно…

— Кого хочешь сможешь охмурить — и Рона, и рыбку покрупнее…

— Хотя крупнее Рона тебе всё равно ничего не светит…

— У тебя явно большие проблемы на любовном фронте…

— Вот мы и решили помочь.

— Так хоть, глядишь, какой-никакой парень появится…

Весь диалог Грейнджер выслушала с мрачным лицом, но под конец не выдержала.

— Я, по-вашему, страшная, да? — с поразительной логикой заключила староста.

— Вообще-то мы ничего насчёт внешности не говорили… — озадаченно пробормотал Ли.

— Раз у меня нет парня, значит, я не нравлюсь мальчикам, так? — продолжала напирать Грейнджер. Я от греха подальше переполз в другой конец дивана, поближе к близнецу и приятелю. На троих-то Грейнджер точно не накинется… Наверное.

— Гермиона, подожди… — попытался вмешаться Джордж, хотя это было абсолютно бесполезно, ибо Грейнджер в гневе, как и разогнавшийся локомотив, остановить представляется задачей из разряда невозможного.

— Между прочим, — староста вскочила, теперь возвышаясь над нами разгневанной фурией, — я нравлюсь мальчикам!

— Если они, конечно, в восторге от твоей маниакальной тяги к знаниям, — фыркнул я.

— А вдруг? — вставил Джордж без надежды быть услышанным. Ли при всём своём красноречии, похоже, так и вовсе забросил попытки повлиять на наш спор.

— И некоторые из них уже предлагали мне встречаться, к вашему сведению! — обиженно сообщила Грейнджер. Как будто нам так важно это знать. О, боги, Грейнджер, после твоего заявления мой мир перевернулся! Ха-ха.

— И где же кавалеры? — Ли огляделся, словно ожидая появления безумцев, решившихся назначить Грейнджер свидание.

— Я отказала, потому что для меня сейчас важнее успешная учёба, — выпалила староста.

— Да-да-да, — заметил я с самым скучающим видом. — А говоришь, врать не умеешь, Грейнджер. Советую всё-таки воспользоваться предложением.

И, подмигнув, ловко всунул в карман её сумки заветный флакончик, зная, что это взбесит её ещё больше. В последнее время Грейнджер так часто трепала нам нервы своими нотациями, что теперь хотелось и её довести до белого каления.

— А то так и умрёшь старой девой. — Я нанёс последний удар и ухмыльнулся в её перекошенное лицо, неожиданно осознав, что свидетелями нашей перепалки стали все находившиеся в Общей гостиной ученики. Какой аншлаг!

Видимо, Грейнджер тоже только сейчас это поняла, так как её лицо пошло пятнами. Она выпрямилась, каким-то непостижимым образом умудрившись стать копией МакГонагалл, и веско произнесла дрожащим от гнева — или же слёз — голосом:

— Вы сами напросились.

После чего развернулась и удалилась прочь, напоследок триумфально хлопнув дверью женской спальни.

— Эй, Фред, ты, кажется, переборщил слегка, — неуверенно пробормотал Джордж, и его голос показался особенно громким в воцарившейся после перепалки тишине.

— Да брось, — отмахнулся я, снова вальяжно устроившись на диване. — Грейнджер это заслужила. Нечего было лезть к нам со своими придирками. Мы ведь и так старались не попадаться ей на глаза, и вообще… Не мы первые начинали эту «войну».

Конечно, всё-таки вышло слишком жестоко, но разве не жестоко было шантажировать нас, грозясь ударить по самому больному месту — по матери? Вот моё оправдание. И плевать я хотел, что там дальше будет.

— Мне кажется, стоит перед ней извиниться, — заметил Джордж, бросив взгляд в сторону спален девочек. — Всё-таки Гермиона — подруга Рона, нам не чужой человек…

— Если хочешь — беги и извиняйся, а я этого делать не стану, Джордж. Вперёд и с песней.

Нахмурившись, братец отправился в нашу спальню. Не ожидал, что он будет так поражён этой небольшой ссорой. Что, неужели влюбился в Грейнджер? Ха, да я скорее проглочу жабу Невилла!